CC BY
162
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17)
НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
f
Популярное
Россия на пути
укрепления
государственности
Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР
Московский морской кадетский корпус "Навигацкая школа"
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно в упадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Рубрики
Противодействие фальсификациям
Наука. Общество. Оборона (noo-iournal.ru). - 2015. - № 1 (4)
Базанов С.Н.,
доктор исторических наук
Bazanov S.N., Doctor of Historical Sciences
Демобилизация русской армии в ноябре 1917 г. - апреле 1918 г. и ее государственно-политические последствия
The demobilization of the Russian Army in November 1917 - April 1918, and its public-political implications
Аннотация. В статье дана оценка действиям советского правительства и революционных комитетов в отношении демобилизации. Рассказывается о причинах падения воинской дисциплины. Рассмотрены государственно-политические последствия демобилизации. Ключевые слова: действующая армия, Первая мировая война, Октябрьская революция, выход России из войны, демобилизация.
Summury. The article assesses the actions of the Soviet government and Newcomb regarding demobilization. Discusses the reasons for the decline of military discipline. Consid-ered state-political implications of demobilization.
Keywords: active army, world war I, the October revolution, Russia's withdrawal from the war demobilization.
В соответствии со сложившейся в военной науке терминологией, под демобилизацией вооруженных сил понимается их сокращение до штатов мирного времени путем расформирования воинских частей и соединений, штабов и учреждений, созданных в военное время и увольнении излишнего личного состава в запас.
Характерными чертами демобилизации действующей армии в ноябре 1917 г. - апреле 1918 г. являются, во-первых, то, что она началась еще во время Первой мировой войны, даже до заключения перемирия с противником, во-вторых, конечной ее целью был полный роспуск вооруженных сил. Причинами же этого радикального шага стали революционные события в России в 1917 г., в результате которых произошел развал армии.
Каким образом советской власти удалось менее чем за четыре месяца (с ноября 1917 г. по апрель 1918 г.) демобилизовать около 7 млн фронтовиков? Надо сказать, что процесс демобилизации, развернувшийся в действующей армии к середине ноября, был неразрывно связан с декретом о мире. Как известно, на фронте он начал воплощаться в жизнь с ленинского призыва выбирать «тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем», переданного 9 ноября по радиотелеграфу и адресованного солдатам. В телеграмме указывалось, что СНК дал солдатам на это права [10, с. 82]. Поводом к такому неординарному шагу явился отказ временно исполняющего должность Верховного главнокомандующего генерала Н.Н. Духонина выполнить распоряжение СНК о немедленном вступлении в переговоры о перемирии с противником.
Следует напомнить, что привлечение солдат к выполнению этой несвойственной им задачи сильно подорвало и без того уже едва державшуюся дисциплину на фронте. После ленинского обращения отношение к заключению перемирия стало главным признаком, по которому вся армия разделилась на два лагеря. Противники заключения перемирия относились к лагерю «врагов» (практически весь офицерский корпус и руководство эсеро-меньшевистских солдатских комитетов), сторонники же составили большинство рядового состава, который в условиях начавшейся демократизации, перестал подчиняться командованию.
В создавшейся обстановке СНК 10 ноября принял декрет «О постепенном сокращении численности армии». Согласно ему в бессрочный запас увольнялись солдаты призыва 1899 г. В тот же день декрет по радиотелеграфу был передан в штабы всех фронтов и армий [6, с. 66]. Он сильно взбудоражил солдатские массы и породил множество недоразумений из-за своей расплывчатости и нечеткости. Главное, в декрете не было указано, кто должен был отвечать за проведение демобилизации.
отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
Поспешность в проведении демобилизации, несомненно, была вызвана не просто проблемой дезертирства, а массовым самовольным уходом солдат с фронта после объявления декретов, особенно о земле. Крестьяне, одетые в солдатские шинели, торопились успеть к земельному дележу. Ставка, регулярно получая из штабов фронтов и армий сводки сведений о настроении, требовала обязательно указывать данные о количестве дезертиров. Тревожные сводки, направленные в Ставку в ноябре, постоянно содержали сведения о значительном количестве дезертиров [13, л. 115; 14, л. 312].
Остановить дезертирство в этот период было, по сути, некому: офицерский корпус в связи с проведением демократизации повсеместно отстранялся от командования, большевистские ревкомы и большевизированные солдатские комитеты боролись за власть, одновременно проводя и демократизацию и заключение локальных перемирий с противником.
В этой связи заслуживает внимания оценка деятельности большевистских ревкомов, данная 27 ноября начальником штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генералом Н.Н. Стоговым в телефонном разговоре с начальником штаба Ставки генералом М.Д. Бонч-Бруевичем: «Мы стоим перед неизбежным следствием, что корпус офицеров и командный состав, терроризированный и фактически лишенный всяких прав, так или иначе вынужден будет оставить армию и последняя будет самоуправляема выборными лицами, которые, как показывает жизнь, далеко не всегда являются подготовленными... Между тем мы стоим перед самочинной демобилизацией, которая, на мой взгляд, опаснее для Родины, чем нашествие грозной армии противника». Далее генерал заключил, что «более или менее безболезненное осуществление демобилизации возможно только при наличии (в войсках и штабах. - С.Б.) лучших сил офицерского состава... Если не будут приняты какие-либо чрезвычайные меры, то при настоящем течении жизни мы идем с каждым днем все ближе и ближе к ужасной развязке, когда дезорганизованная голодная армия двинется в тыл и уничтожит свое же Отечество» [15, л. 95-96].
Фактически создавшаяся в послеоктябрьский период обстановка гражданской войны в действующей армии не только усилила никем не пресекавшееся массовое дезертирство, но и породила процесс самочинной демобилизации, то есть проходящей вне общего плана, незаконно, по собственной инициативе местных солдатских организаций. Обстановку накалял разразившийся в конце октября - ноябре острый продовольственный кризис на фронте, вызванный, во-первых, всероссийской железнодорожной забастовкой, а во-вторых, усилением разрухи на транспорте вследствие ухудшения общей экономической ситуации в стране.
Эти обстоятельства заставили СНК вплотную заняться проблемой демобилизации армии. На 26 ноября в Петрограде был назначен Всероссийский съезд по продовольствию, снабжению и демобилизации армии. Но так как фронтовых представителей собралось мало, он объявил себя совещанием по продовольствию. Совещание открыл нарком по военным делам Н.И. Подвойский и поставил перед делегатами две задачи: обеспечить продовольствием армию и выработать условия и порядок ее демобилизации. Этим совещание и ограничилось. В конце его работы был сформирован Центральный комитет по снабжению и продовольствию армии [1, 28, 30 ноября, 3 декабря].
На 28 ноября в Петрограде вновь было назначено открытие съезда по демобилизации армии, однако опять ввиду недостаточного числа делегатов было проведено совещание. Председателем избрали заместителя наркома по военным делам, комиссара по демобилизации армии М.С. Кедрова. Совещание посчитало себя неправомочным решать сложные вопросы демобилизации и приняло решение созвать 15 декабря общеармейский съезд, посвященный этой проблеме. Для подготовки съезда делегаты избрали из своего состава оргбюро. В заключение совещание приняло достаточно расплывчатую резолюцию, в которой подчеркивалась необходимость еще до начала общей де-мобилизации приступить к увольнению в запас военнослужащих возможно большего числа сроков призыва [1, 3, 6 декабря].
Обстановка на фронте тем временем продолжала ухудшаться. Не имея от СНК конкретных указаний по проведению демобилизации, действующая армия вынуждена была решать этот вопрос самостоятельно. В этот период (конец ноября - первая половина декабря) в армии проходили фронтовые и армейские съезды, не последнее место в повестке дня которых занимали вопросы демобилизации. Так, на состоявшемся в Пскове 28 ноября - 2 декабря 1-м съезде солдатских депутатов армий Северного фронта была принята резолюция о демобилизации армии, определившая ее организационные основы. Подчеркивалось, что ее следует проводить строго по срокам призыва, начиная со старших годов (1900 г.). Особо указывалось на необходимость создания комиссии по демобилизации при фронтовом солдатском комитете, которая должна руководить деятельностью демобилизационных комиссий [12, с. 210-211].
Такие съезды с той же повесткой дня вскоре состоялись на соседних - Западном и Юго-Западном фронтах. В Могилеве с 11 по 16 декабря работал общеармейский съезд при Ставке. Среди других в повестке дня стоял вопрос о демобилизации. Съездом было принято постановление о создании во всех частях и соединениях демобилизационных комиссий для осуществления практических мер по демобилизации армии [12, с. 429-430]. Таким образом, в период с конца ноября по середину декабря армия сама приступила к решению проблемы
демобилизации, создавая демобилизационные комиссии. Но единого координационного центра, ведающего вопросами демобилизации, так и не было образовано. Созданные же комиссии (далеко не повсеместно) еще только разворачивали свою деятельность, руководствуясь разработанными на местах нормативными документами. Им приходилось прилагать значительные усилия для борьбы с захлестывающей действующую армию волной самочинной демобилизации. В многочисленных сводках сведений о настроении на фронте, поступавших в Ставку в этот период, постоянно отмечались участившиеся случаи этого тревожного явления [16, л. 127, 194].
Следует напомнить, что параллельно с малоуправляемой демобилизацией шел процесс перемирия с противником. Как известно, после подписания локальных соглашений на всех пяти фронтах советской делегацией была достигнута договоренность об общем перемирии с противником, вступившим в силу 4 декабря. Для процесса демобилизации это событие имело немаловажное значение, так как у большевизированных солдатских комитетов и большевистских ревкомов, занятых до этого в основном борьбой за власть и вопросами достижения перемирия, высвободилось время и появились возможности для более четкого руководства процессом демобилизации, хотя как было сказано ранее, ни опыта, ни единых нормативных документов они не имели.
В такой обстановке 15 декабря в Петрограде открылся Общеармейский съезд по демобилизации армии, проходивший до 3 января 1918 г. Основной его задачей стала выработка мер по внесению организованности и порядка в демобилизационный процесс в армии, а также обсуждение проблем создания новых вооруженных сил [1, 16, 17 декабря]. Участники съезда разделились на четыре секции. В первой рассматривались вопросы организации новой армии, во второй - общие вопросы демобилизации, в третьей - технические вопросы демобилизации, в четвертой - организация управления демобилизацией. Раз-деление на секции позволило глубоко и детально проработать все вопросы демобилизации, а имевшийся у части делегатов некоторый опыт в этом деле - избежать ряда ошибок.
Так, 21 декабря съезд принял актуальное и, как показало время, верное решение о порядке демобилизации, согласно которому следовало «при общей демобилизации увольнение производить в порядке старшинства сроков призыва начиная со старшего» [1, 23 декабря]. Это позволило решить острый вопрос, вызывавший споры среди солдат. Дело в том, что часть солдат старших возрастов была мобилизована лишь в 1916 г. и фронтовики «со стажем» считали несправедливым начинать демобилизацию по возрасту, то есть по срокам призыва, требуя, чтобы главным принципом очередности демобилизации был срок пребывания на фронте. Однако если бы такой принцип был принят, он лишь запутал бы дело и сильно задержал бы процесс демобилизации.
Впоследствии были объявлены сроки демобилизации отдельных возрастов призыва. Вышеупомянутым декретом от 10 ноября демобилизовывались солдаты 1899 г. призыва, затем до конца декабря 1900 и 1901 гг., 3 января 1918 г. была объявлена демобилизация солдат призыва 1902 г., 10 января - 1903 г., 16 января - 1904-1907 гг., 29 января - 1908-1909 гг., 16 февраля - 1910-1912 гг., 2 марта - 1913-1915 гг. солдаты последних четырех годов призыва (1916-1919 гг.) были демобилизованы до 12 апреля [5, с. 17]. Такой подход внес некоторую организованность в дело демобилизации и отчасти успокоил солдатские массы.
На съезде также были разработаны и приняты важные постановления, связанные с процессом демобилизации и касающиеся военного имущества, оружия и т.д., поскольку на повестке дня стоял вопрос о создании новой армии, которую необходимо было вооружить и обмундировать, а солдаты требовали раздела военного имущества и сохранения за ними личного оружия. Так, в своем решении, принятом 2 января 1918 г., съезд указал, что «при частичной демобилизации солдаты отпускаются на родину без оружия» [5, с. 26].
Ясность, внесенная съездом во многие спорные вопросы, позволила местным демобилизационным комиссиям в дальнейшем проводить демобилизацию более организованно и планомерно, да и сам процесс пошел намного быстрее. Если за ноябрь-декабрь были демобилизованы военнослужащие трех возрастов призыва, то за один январь домой были отпущены фронтовики восьми возрастов призыва (с 1902 по 1909 гг.) [11, с. 72].
Однако и в январе 1918 г. процесс демобилизации не везде проходил гладко. Если на ближних фронтах - Северном, Западном и отчасти Юго-Западном - он шел относительно спокойно, то на дальних - Румынском и Кавказском - дело обстояло иначе. На Румынском фронте работа по демобилизации серьезно осложнялась враждебными действиями украинской Центральной рады и командования румынских войск, стремившихся завладеть огромным военным имуществом русской армии. Чтобы не допустить вооруженных столкновений с румынскими войсками и украинскими вооруженными формированиями Верховный главнокомандующий Н.В. Крыленко 8 января отдал приказ о вы-воде с территории Румынии армий фронта [3, 9 января].
Такие вынужденные действия, естественно, вносили коррективы в процесс демобилизации. Местным солдатским комитетам приходилось в сжатые сроки решать эти проблемы. В целом солдатские организации частей и соединений Румынского фронта преодолевая огромные трудности, смогли организовать планомерный отход значительной части войск и вывоз военного
имущества с территории Румынии в тыл - районы Тирасполя, Луганска и другие, где в марте -начале апреля и была завершена демобилизация.
На Кавказском фронте демобилизация войск также проходила в условиях отхода в тыловой район. В приказе ВРК Кавказской армии от 31 декабря 1917 г. предписывалось всем ревкомам частей и соединений фронта «немедленно приступить к планомерному отводу значительной части войск, оставив необходимые позиционные заслоны по охране для складов, средств связи и транспорта» [8, 6 января]. В изданном в тот же день другом приказе армейского ВРК солдатам разъяснялось, что «оружие может быть оставлено в руках эшелонов, уходящих в полном порядке с фронта, или команд, увольняемых со службы, и отпускных, идущих организованно под командой. У солдат, уходящих с фронта самовольно, одиночным порядком, оружие должно отбираться на одной из узловых станций Закавказской железной дороги» [7, 15 января]. Такие меры принимались для того, чтобы оружие и другое военное имущество было сохранено и доставлено в пункты расформирования воинских частей, а также не стало добычей местных националистических вооруженных формирований, созданных Закавказским комиссариатом.
В целом около половины действующей армии было демобилизовано еще до заключения Брестского мира. Темп демобилизации с начала января все время нарастал и достиг пика к середине февраля [5, с. 27].
Возобновление 18 февраля 1918 г. германской стороной после долгого перерыва боевых действий ускорило развал действующей армии и стало причиной окончательной потери ею боеспособности. Только этим можно объяснить, почему немцы с легкостью захватили значительные территории страны и большое количество военного имущества. Застигнутые врасплох в местах дислокации войска Северного и Западного фронтов (армии других фронтов, как уже отмечалось, были к тому времени в основном отведены в тыл), понесли серьезный урон. В эти дни В.И.Ленин признал, что большевики «смотрели сквозь пальцы на гигантское разложение быстро демобилизующейся армии, уходящей с фронта». Он получал «мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве» [10, с. 394]. В такой обстановке в ночь на 24 февраля ВЦИК Советов и СНК приняли германские условия и немедленно сообщили об этом правительству Германии. Противник приостановил наступление.
После прекращения наступления германских войск планомерная демобилизация действующей армии была продолжена. Уже 2 марта, то есть за день до подписания Брестского мира, приказом Комиссариата по военным делам была объявлена одновременная демобилизация следующих призывных годов - с 1913 до 1915 г. включительно [5, с. 28]. Солдаты последних годов призыва демобилизовывались в середине марта - первой половине апреля в тыловых районах страны.
На бывшем фронте остались лишь небольшие отряды завесы. Они, как известно, были созданы Высшим военным советом для обороны демаркационной линии, установленной по условиям Брестского мира. 9 марта постановлением СНК Н.В.Крыленко был освобожден от обязанностей Главковерха [9, с. 309, 310]. 16 марта специальным приказом врио начальника штаба Верховного главнокомандующего прекратила свою деятельность Ставка, а 27 марта последовал приказ Наркмовоена о расформировании и ликвидации штабов, управлений и солдатских комитетов [4, с. 533-535]. На этом русская армия прекратила свое существование.
Закономерен вопрос, за счет чего все же удалось растянуть во времени процесс демобилизации и предотвратить обвальный стихийный уход с фронта многомиллионных солдатских масс? Это объясняется многими причинами. Одна из них кроется в политических настроениях и психологии солдат-фронтовиков. Большинство их, как известно, приняло советскую власть как свою и доверяло ей, что подтверждает, например, знакомство с опубликованными и хранящимися в архивах письмами воинов домой, в центральные и местные советские органы. Кроме того, часть крестьян, одетых в солдатские шинели, составлявших большую часть рядового состава, не решалась самовольно покинуть фронт из-за опасения лишиться каких-либо привилегий и льгот при разделе земли, на которые они рассчитывали. Наконец, надо при-знать и роль многих солдатских и военно-революционных комитетов, терпеливо разъяснявших однополчанам пагубность дезертирства.
К сказанному следует добавить, что ряды действующей армии сокращались и за счет экстренных мер военно-политического характера. Начиная с первых послеоктябрьских дней с фронта то и дело снимались по приказу советского правительства отдельные части и соединения для ликвидации очагов начавшихся в стране антибольшевистских восстаний. Как правило, после выполнения таких заданий войска обратно на фронт не возвращались. Далее, уже в январе 1918 г. из солдат-фронтовиков ревкомы стали создавать первые части Красной армии, которые отправлялись на фронты разгоравшейся Гражданской войны. Кроме того, создавались национальные вооруженные формирования. Особенно большой размах приняла так называемая украинизация частей и соединений на Юго-Западном и Румынском фронтах. Украинизированные части по приказу Центральной Рады также снимались с фронта и назад не возвращались. Аналогичный процесс разворачивался и на Кавказском фронте.
Наконец, под разными предлогами с фронта уходила значительная часть офицерского корпуса, лишившаяся своих должностей в результате перевыборов командного состава. Офицеры отправлялись как домой, так и на фронты начавшейся Гражданской войны.
Государственно-политические, экономические, социально-политические и военно-стратегические последствия демобилизации русской армии во время Первой мировой войны настолько разнообразны и противоречивы, что заслуживают отдельного рассмотрения. Однако целесообразно хотя бы кратко сказать о некоторых проблемах и связанных с ними исторических уроках, представляющих известный интерес и с точки зрения возможностей оптимизации современного процесса сокращения численности личного состава вооруженных сил в рамках проводимой военной реформы.
Прежде всего является бесспорным тот факт, что демобилизация, в силу сложившихся обстоятельств проводившаяся советским правительством в очень быстром темпе, а главное -без предварительной выработки четкого плана и развернутой поэтапной программы, обернулась огромными издержками материального, морального и гуманитарного характера. Чрезмерное преувеличение роли «революционного творчества солдатских масс» в демобилизационном процессе, очевидно неизбежное в условиях недостатка опыта и управленческой грамотности многих председателей ревкомов и советских комиссаров в армии, в корне подрывало воинскую дисциплину, способствовало возникновению у части фронтовиков настроений вседозволенности, не-желания подчиняться кому-либо, толкало армию на грань хаоса и анархии. Недостаток компетентности в военных вопросах у некоторой части представителей советской власти в армии в сочетании с подозрительным отношением к генералам и офицерам, в частности нежеланием прислушиваться к их рекомендациям и советам, серьезнейшим образом мешал оптимизировать проводившиеся мероприятия. Среди председателей ревкомов поначалу наблюдалась некая эйфория по поводу возможности решить все проблемы, связанные с демобилизацией, росчерком пера или выступлением на солдатском митинге.
Не подлежит сомнению, что важнейшие структуры военного управления то-го времени -Главный штаб, Военное министерство, Ставка Верховного главнокомандующего - по разным причинам временами оказывались вообще отстраненными от процесса демобилизации. Некоторые военные специалисты высшего звена сами придерживались пассивно-созерцательной позиции, по-скольку с недоверием или враждебно относились к советской власти и даже пытались саботировать реализацию намеченного. Это порой создавало в важнейших органах военного управления атмосферу, в которой деловое сотрудничество в демобилизационных и других делах было невозможным.
Наконец, сама Гражданская война показала, сколь велика для судеб страны важность продуманного решения проблемы социальной защиты демобилизованных солдат и офицеров и их адаптации к мирной жизни. Разумеется, в условиях разрухи, сильнейшего экономического кризиса и острой политической борьбы говорить о каких-то социальных гарантиях возвращавшихся домой фронтовиков было бы лицемерием (хотя декрет о земле как раз и можно рассматривать в качестве важнейшего политического и социально-экономического обязательства советской власти). Тем не менее совершенно очевидно, что значительная часть фронтовиков, брошенных практически на произвол судьбы и долгое время считавших винтовку чуть ли не единственным средством к существованию, как раз и явились тем «горючим материалом», который питал полыхавший по всей стране факел Гражданской войны. Достаточно вспомнить махновщину на Украине и антоновщину в Тамбовской губернии.
И все же остается вопрос: можно ли было избежать полной демобилизации и сократить армию пусть даже в несколько раз, избавившись от «шкурных» и контрреволюционных элементов, оставив в ней преданных советской власти бойцов и командиров? К тому же на выборах в Учредительное собрание, состоявшихся в действующей армии в ноябре 1917 г., за большевиков проголосовало около 40% фронтовиков [2, c. 319], и на эту революционную часть солдатской массы могло бы рассчитывать советское правительство.
Да, это было возможным, и так думали в то время многие большевики, в том числе В.И. Ленин. Однако после возобновления германской стороной военных действий в феврале 1918 г., показавших полную неспособность старой армии даже к обороне, отбросив иллюзии относительно революционности действующей армии, он сделал вывод: всякие попытки ее сохранить не только бесполезны, но опасны. «Крестьянская армия, - писал В.И. Ленин, -невыносимо истомленная войной, после первых же поражений - вероятно, даже через не месяцы, а через недели - свергнет социалистическое рабочее правительство» [10, с. 250].
Список литературы и источников
1. Армия и флот рабочей и крестьянской России (Петроград), 1917.
2. Базанов С.Н. Великая война: как погибала русская армия. М.: Вече, 2014.
3. Воин-гражданин (Орган армейского исполнительного комитета 6-й армии) (Болград). 1918.
4. Войсковые комитеты действующей армии. Март 1917 г. - март 1918 г. М.: Наука, 1982.
5. Городецкий Е.Н. Демобилизация армии в 1917-1918 гг. - История СССР 1958. № 1.
6. Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Политиздат, 1957.
7. Известия Военно-революционного комитета Кавказской армии (Баку). 1918.
8. Известия Совета рабочих и солдатских депутатов Бакинского района (Баку). 1918.
9. Кораблев Ю.И. Советская власть и военные специалисты (1918-1941 гг.). - Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М.: Раритет, 2002.
10. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35.
11. Минц И.И. Год 1918-й. М.: Наука, 1982.
12. Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. - март 1918 г. М.: Наука, 1973.
13. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2031. Оп. 1. Д.1542.
14. РГВИА. Ф. 2134. Оп. 1. Д. 1320.
15. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 197.
16. РГВИА. Ф. 2168. Оп.1. Д. 454.
Наука. Общество. Оборона (noo-ioumal.ru). - 2015. - № 1 (4)
О компании | Защита данных | Политика кукис | Карта сайта
© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2018 Кикнадзе В.Г, авторы материалов. Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное воспроизведение материалов сайта без ссылки/гиперссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства. All rights reserved
Вход
