CC BY
272
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
85
ИСТОРИЯ 2007. №7
УДК 94(47)"18/19"-058.32(045) М. Ф. Махлай
ДЕЛОВАЯ ЭЛИТА РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВВ.: О КРИТЕРИЯХ ОТБОРА И ЭТНИЧЕСКОМ СОСТАВЕ*
Освещается проблема выбора критериев для отбора предпринимателей, включаемых в состав деловой элиты Российской империи во второй половине XIX - начале XX в. Определяется её количественный и этнический состав, позволяющий увидеть специфику верхушки делового мира России, а также осветить особенности взаимоотношений этнических групп внутри неё, их конфликтов и сотрудничества в различных сферах общественной жизни.
Ключевые слова: деловая элита, предприниматели, российская буржуазия, этнический состав, этническая группа.
Во второй половине XIX - начале XX в. на историческую сцену Российской империи вышел новый игрок, обретший экономическое могущество в пореформенные десятилетия XIX в. и стремившийся обратить его в могущество политическое в начале ХХ в., - национальная российская буржуазия. Воплощением экономической силы и стремления к обретению политического влияния в пределах всей империи была верхушка класса - деловая элита. Она во многом стала определять народнохозяйственный облик страны, влиять на решение одного из самых насущных не только экономических, но и социальных вопросов - аграрного. В сфере культуры деловая элита России также занимала видное место, хотя и не владела умами и сердцами многих подданных империи в такой степени, в какой господствовала над ними российская интеллигенция. В ходе первой русской революции с участием многих представителей верхушки мира бизнеса была создана не одна, а несколько политических партий: консервативных и либеральных, общеимперских и национальных. Последнее обстоятельство указывает на тот факт, что, являясь, по сути, единой социальной категорией, деловая элита Российской империи вовсе не была монолитом в своих политических предпочтениях. Очевидно, что эта социальная группа, претендовавшая на политическое лидерство в многонациональной империи, сформировалась во многоконфессиональном и полиэт-ничном обществе и не могла быть абсолютно моноэтничной по своему составу. Влияло ли этническое многообразие (или однообразие) деловой элиты на её экономические и политические действия или нет? Насколько был взаимосвязан и взаимозависим процесс консолидации предпринимательских групп империи в единый класс с процессом этнической интеграции деловой элиты? Имела ли место такая интеграция или нет? Все эти вопросы остаются на сегодняшний день открытыми для исторической науки.
* Работа выполнена при поддержке РГНФ. Проект № 06-01-91104а/У
В отечественной историографии вопросам истории российской буржуазии уделено немало внимания: наиболее исследованными на сегодняшний день являются процессы монополизации промышленности, развития системы банковского и формирования финансового капитала, становление и особенности существования акционированных форм капитала, взаимоотношений царского правительства и буржуазии1. Однако в отличие от буржуазии в целом деловая элита в советской историографии выступала объектом научных изысканий исключительно редко. Одним из первопроходцев в данном направлении стал А.Н. Боханов2. Можно говорить о том, что только в последние десять с небольшим лет отечественные историки приступили к исследованию вопросов формирования, взаимоотношений с властью, структуры и специфики российской деловой элиты на рубеже XIX - XX веков3. В силу вышеуказанных причин проблема этнического состава элиты российского бизнеса в дореволюционную эпоху практически не рассматривалась.
С другой стороны, история верхушки делового мира имперской России уже с середины прошлого века привлекала внимание наших зарубежных, прежде всего англоязычных, коллег. Ими собран и обработан богатый фактический материал по истории российской буржуазии, в том числе и по истории элиты бизнеса4. Национальный состав элитной группы российских предпринимателей зачастую является одним из многих сюжетов в исследованиях американских и английских историков, где центральной проблемой выступает, как правило, иной аспект истории делового мира Российской империи. Фундаментальное исследование в этом направлении, видимо, остается делом будущего и для зарубежной историографии.
Мы не претендуем на полномасштабное исследование этнического состава российской деловой элиты во второй половине XIX - начале XX в. Скорее, можно говорить о первой попытке составить насколько возможно полный этнический портрет верхушки предпринимательского мира, а также проследить специфику взаимоотношений различных этнических групп деловой элиты внутри своей среды.
Для начала необходимо определиться с тем, какую количественно группу и по каким признакам выделенную следует отнести к деловой элите России второй половины XIX - начала XX в. Мнения исследователей в данном вопросе расходятся. Американскими историками было предложено две методики выявления бизнес-элиты в среде российских предпринимателей. В одном варианте использовались в качестве критериев для включения того или иного предпринимателя в состав элиты размеры богатства (владелец крупного предприятия) и степень социокультурного развития, о чем должны были свидетельствовать уровень образования и активность в благотворительных делах. Эта методика, в частности, была опробована Дж. Ракман на московской буржуазии двух поколений и позволила выявить всего около четырех десятков семей, входивших, по её мнению, в состав деловой элиты Москвы5. При обращении к подобным критериям возникает ряд вопросов. Во-первых, что точно считать крупным предприятием, какой размер ежегодного дохода должно считать доходом богатого человека, а какой - просто зажи-
точного, иначе говоря, где грань, отделяющая среднего предпринимателя от крупного бизнесмена? Во-вторых, что понимать под активностью в благотворительных делах? Допустимо ли, например, на том лишь основании, что предприниматель исполнял в общем-то декоративные обязанности попечителя какой-нибудь богадельни или школы, считать его принадлежащим к элите, вычеркивая того, кто не занимался непосредственно благотворительностью, но являлся при этом активным участником представительных организаций или организатором политической партии?
Вторая методика предполагает иные критерии, а именно: 1) финансирование какого-либо предприятия; 2) причастность предпринимателя к прессе (неважно в каком качестве - издателя, финансиста или журналиста; 3) финансирование или участие в деятельности общественных организаций; 4) членство в представительных организациях буржуазии6. Данная методика выглядит предпочтительнее, поскольку в ней учитываются такие действительно имевшие немаловажное значение в оценке социальной активности предпринимателя критерии, как участие и в представительных, и в общественных организациях. К тому же участие в любых общественных организациях, а не только занятие благотворительной деятельностью, позволяет более полно учесть все формы социальной активности деловой элиты страны. Однако при данном подходе, по сути, игнорируется профессиональная сфера деятельности, в то время как речь идет именно о бизнес-элите, а не о какой-либо иной социальной категории.
В отечественной историографии также используется два варианта отбора предпринимателей в элитную группу. А.Н. Бохановым в качестве наиболее универсального критерия предложено учитывать вхождение предпринимателя в руководство акционерных компаний7. На основании данного критерия им был проведен анализ массовых унифицированных данных, содержащихся в справочных сведениях. В итоге была выделена группа членов правлений и советов акционерно-паевых компаний (без учета ответственных агентов иностранных фирм) в количестве примерно 4500 человек8. Безусловно, такой подход имеет смысл, поскольку, во-первых, учитывает, прежде всего, успехи предпринимателей на профессиональном поприще, во-вторых, позволяет произвести подсчет элитных групп по всей империи, включая и такие регионы, как, например, Царство Польское или Великое княжество Финляндское, в которых не было сословно-представительских организаций буржуазии, и, наконец, косвенно указывает на крупный размер личных состояний. Последнее обстоятельство определяется тем фактом, что, для того чтобы войти в состав правления или совета акционерной компании, по уставу большинства из них необходимо было иметь крупный пакет акций. Средняя стоимость одной акции в России начала века составляла 200-250 руб., соответственно надо было вложить тысячи, чтобы претендовать на место в руководящем составе компании.
Согласимся с тем фактом, что «ряд руководителей акционерных компаний одновременно являлись совладельцами и распорядителями безуставных товариществ в форме торговых домов (товариществ полных и на вере).»9. Но следует иметь в виду, что в начале ХХ в. в Российской империи продол-
жало существовать немало крупных предприятий, находившихся в единоличной собственности. Особенно много единоличных собственников крупных предприятий было среди тех, кто владел предприятиями в пищевой промышленности (в частности, в хлебомукомольном и винокуренном производстве). К тому же не все владельцы безуставных предприятий были одновременно членами правлений акционерных компаний. Представляется, что с этой точки зрения было бы рационально дополнить перечень критериев размером доходов предпринимателей вне зависимости от их участия в правлении акционерных компаний, что позволит учесть и единоличных собственников крупных предприятий. Известно, что в свое время податные инспектора, готовившие реформу налогообложения в начале ХХ в., произвели выделение шести групп потенциальных налогоплательщиков по уровню получаемого годового дохода. Минимальный размер годового дохода для лиц, с которых предполагалось брать подоходный налог, был установлен в 1000 рублей. Вряд ли их всех можно и следует относить к элите. Группа самых состоятельных потенциальных налогоплательщиков получала в год чистого дохода свыше 50000 рублей10. Эта группа представляет собой ядро предпринимательской элиты. Количественно её состав будет значительно скромнее упомянутых выше 4,5 тыс. Так, в 1906 г. тех торговцев, промышленников и банкиров, кто имел годовой доход свыше 50000 руб., по материалам податной инспекции числилось в обеих столицах империи 549 человек. Любопытно, что владельцев крупных состояний было больше в Москве - 313 человек, тогда как в Петербурге сверхбогатых было всего 236 человек11.
Исследователь судеб московских предпринимателей Ю.А. Петров при выявлении элитной группы в их среде в качестве определяющего признака использовал вхождение предпринимателя в состав выборных Московского биржевого общества12. В этом случае круг входящих в элиту бизнесменов резко сужается. Более того, при этом из деловой элиты Москвы исключаются и те, кто, не являясь выборным Московского биржевого комитета, обладал, тем не менее, значительными капиталами, а также являлся активным участником политической жизни страны. Так, из пяти братьев Рябушинских, обладателей значительных личных состояний, входящих в правления различных акционерных компаний, занимающих социально активную позицию, к деловой элите будут отнесены только Павел Павлович и Владимир Павлович Ря-бушинские. Известно, что Павел Павлович, помимо всего прочего, являлся и одним из создателей прогрессистской партии, наиболее адекватно выражавшей интересы российских предпринимателей. Но в то же время его брат, Степан Павлович, также был талантливым предпринимателем, директором торгово-промышленного товарищества «П.М. Рябушинский с сыновьями», директором товарищества Окуловских писчебумажных фабрик, страстным коллекционером икон, устроившим в 1913 г. одну из самых масштабных выставок древнерусского искусства. Активно действовавшими в различных сферах бизнеса предпринимателями были и Сергей Павлович, и Михаил Павлович. Михаил Павлович Рябушинский к тому же был и одним из крупных меценатов своего времени. Кроме того, сам Ю.А. Петров акцентирует внима-
ние на том факте, что в состав выборных Московского биржевого общества сознательно не избирались представители национальных меньшинств импе-рии13. Это значит, что обладатели крупных личных состояний, руководившие крупнейшими акционерными компаниями, но бывшие, например, евреями, автоматически оказывались за пределами деловой элиты Москвы. Выход видится, во-первых, в том, чтобы признать основными критериями размер дохода, единоличное владение крупным предприятием (или предприятиями) и участие в правлениях и советах акционерно-паевых компаний. Общественную же деятельность считать дополнительным факультативным признаком. Кроме того, следует расширить перечень видов и форм общественной деятельности, которые позволяли ли бы тех или иных предпринимателей относить к категории деловой элиты страны второй половины XIX - начала XX в. Для этого в один сложный критерий можно объединить участие в политических, представительных, культурных и благотворительных организациях. Комплекс перечисленных критериев позволит не только выявить достаточно полно круг лиц, входивших в состав предпринимательской элиты, но и попытаться определить её этнический состав.
В российской исторической науке, как указывалось выше, этнический состав деловой элиты Российской империи ещё не становился объектом специального научного исследования. Но в рамках работ, посвященных другим сюжетам, встречается приблизительное выделение национальных групп. Так, в диссертационном исследовании М.К. Шацилло, посвященном источникам по социальной структуре российской буржуазии начала ХХ века, «на основании учета первых по численности групп» выделяются: великорусская - первая по численности, польская, занявшая второе место, и «закавказская» («представители местных национальностей», по выражению М.К. Шацилло. - примеч. авт.) группы14. А.Н.Боханов, рассуждая об «этнических параметрах группы» (деловой элиты. - примеч. авт.), подчеркивает наличие в ней представителей иностранной по происхождению или подданству и еврейской буржуазии15. Отметим, что исследователь не проводит различий меду иностранными подданными и российскими подданными, бывшими этническими немцами, бельгийцами, французами, англичанами и пр., а объединяет их в одну группу - иностранцев. В то время как в исторической литературе, посвященной московской буржуазии, упоминаются в качестве отдельных категорий московской региональной группы немцы («руссланддойче») и «представители национальных меньшинств (армяне и др.)»16. Представляется, что все же следует отличать подданных российской короны от подданных других государств.
В зарубежной историографии, с точки зрения этнических групп, российская буржуазия подразделяется (по мере частоты упоминания в работах) на русских, еврейских, иностранных, немецких, польских, украинских, греческих, армянских и татарских капиталистов. В преобладающем большинстве работ англоязычных авторов они представляются как самостоятельные и независимые друг от друга отряды, абсолютизируются их конкурентная борьба
17
и противостояние .
Исследование этнического состава ядра российской предпринимательской элиты во второй половине XIX - начале XX в. в данном случае основывалось на анализе национальной принадлежности членов правлений и советов акционерно-паевых компаний, обладателей годового дохода свыше 50000 руб., и, в качестве факультативного признака, участников различных общественных организаций18. В указанный период число тех, кто входил в группу элиты, естественно, не оставалось неизменным. Но в целом можно констатировать, что её абсолютный численный состав колебался в пределах 1,5 тыс. человек. Подвержена колебаниям была и абсолютная численность этнических групп, входивших в состав предпринимательской элиты. Однако эти колебания не превышали 1-3%, следовательно, можно констатировать, что на протяжении всей второй половины XIX - начала XX в. пропорциональное соотношение основных этнических компонентов бизнес элиты в России не подвергалось существенным изменениям.
Весомость той или иной этнической группы в верхушке российской буржуазии наиболее ярко отражается в относительных цифрах. Прежде чем перейти к перечню этнических составляющих ядра данной элитной группы, следует отметить, что число представителей некоторых национальностей настолько незначительно, что не составляет и половины процента от состава всей элиты. К таким национальностям, выходцы из которых вошли в состав деловой элиты страны в количестве от пяти до десяти человек, относятся азербайджанцы, финны, бельгийцы, голландцы и англичане по этническому происхождению, перешедшие в российское подданство или родившиеся российскими подданными.
Итак, произведенные расчеты позволяют выделить в качестве основных составляющих этнических групп российской предпринимательской элиты следующие: 1) русскую (в пределах 34-35%); 2) немецкую, в составе российских подданных (25%); 3) еврейскую (14%); 4) иностранную, вне зависимости от страны подданства (в пределах 11,5-11%); 5) польскую (10%); 6) армянскую (в пределах 1,5-2%); 7) французскую, в составе российских подданных (в пределах 1-1,5%); 8) украинскую (в пределах 1-1,5%); 9) греческую (1%); 10) татарскую (0,5%).
Приведенные цифры представляют собой результаты первых приближенных исчислений. Безусловно, они могут и должны быть уточнены в ходе дальнейших исследований. Особенно если учесть, что элитная группа может быть увеличена за счет сложно выявляемых по источникам обладателей значительных состояний, являвшихся при этом единоличными собственниками своих предприятий. Уточнения могут быть связаны также и с владельцами безуставных предприятий, существовавших в форме полных товариществ или товариществ на вере. Такие предприниматели достаточно часто встречаются среди этнических русских и украинцев. Но в целом общая картина вряд ли существенно изменится.
При всем кажущемся несходстве этнического состава деловой элиты с многообразием и численными соотношениями различных народов, проживавших в империи, в определенном смысле этнический портрет верхушки
делового мира предсказуем и вполне объясним. Прежде всего, он отражает особенности экономического развития различных регионов империи. Как известно, лидировали по уровню капиталистического развития в целом, и по промышленному развитию в частности, Центрально-промышленный, Петербургский, Северо-западный, Южный и Юго-Западный районы, а также польские губернии. Кроме того, в возникновении основных этнических групп предпринимательской элиты сыграли свою роль и численность этноса и, что, возможно, было более весомым фактором, социальные условия его бытования вне состава и в составе Российской империи как на протяжении предшествующих веков, так и в указанный период.
Косвенно представленный этнический портрет деловой элиты России второй половины XIX - начала XX в. подтверждается данными по перво-гильдейскому купечеству Москвы, этого «котла» национальной буржуазии, зафиксированными в «Справочных книгах о лицах, получивших на 187. г. купеческие свидетельства по 1-й и 2-й гильдиям в Москве». В 1870-е гг. в 1-й гильдии московского купечества было до 70% русских, около 20% выходцев из европейских стран и приблизительно 10% представителей национальных меньшинств (евреи, армяне и др.). В начале ХХ в. ситуация несколько изменилась, так как был принят закон 1898 г. о необязательности вхождения в состав купечества для получения права на патент на занятия промысловой и торговой деятельностью. По тем же «Справочным книгам» начала ХХ в. в составе купцов 1-й гильдии Москвы было до 65% евреев, 30% русских, 5% выходцев из европейских стран. Одна из причин такого изменения пропорций состоит в том, что многие русские предприниматели к этому моменту либо уже числились не купцами, а почетными гражданами или дворянами, либо не сочли нужным платить гильдейский сбор. С другой стороны, многие иудеи записывались в купечество только для того, чтобы получить так называемую «паспортную льготу», позволявшую им беспрепятственно покидать черту оседлости и передвигаться по империи. Как известно, евреев, принявших православие, либо перешедших в любую другую конфессию данные ограничения также не касались. Тем не менее в Центрально-промышленном районе среди предпринимателей преобладали этнические русские. Они же составляли и подавляющее большинство в деловой элите данного экономического региона. В составе выборных Московского биржевого общества в канун первой мировой войны 5/6 являлись русскими (православными или старообрядцами), а остальные - выходцами из европейских стран19. К тому же среди выборных не было ни одного купца-еврея. Впрочем, евреи в начале ХХ в. уступали по численности среди населения Москвы другим национальным группам. После русских второе место среди москвичей занимали «московские немцы» (российские подданные), затем шли поляки, татары, подданные Германии и только на шестом месте были евреи20. Обстоятельством, дополнительно воздействовавшим на этнический состав одной из самых влиятельных представительских организаций делового мира страны, было и то, что в состав выборных Московского биржевого общества входили не только предприниматели Москвы и Московской губернии. Среди выборных были и
представители ещё десяти великорусских губерний, входивших в Центрально-промышленный район. Больше всего в этой группе богородских (г. Бого-родск Владимирской губернии) и иваново-вознесенских купцов. Влияние русских предпринимателей на экономические и политические действия и поведение, взаимоотношения с властью и внутри самой деловой элиты, помимо прочего, обусловливалось и тем, что «московские магнаты в целом обладали гораздо большими личными состояниями, чем заправилы ряда высокомоно-полизированных отраслей» из других регионов21.
Однако при оценке позиций русской части предпринимательской элиты империи следует иметь в виду, что этнические русские во второй половине XIX - начале XX в. составляли всего около 40% от населения страны. В Петербурге, Прибалтике, Царстве Польском значительная часть предпринимателей была по происхождению либо немцами, российскими подданными, либо подданными других стран. В стране проживало почти 2 млн. этнических немцев. Часть из них искони жила в Польше, Прибалтике, часть приехала по призыву Екатерины II и Александра I, часть массово эмигрировала в Россию в середине XIX в. зачастую именно для занятий предпринимательской деятельностью. Последние играли особую роль в судьбах предпринимательской Москвы. Во второй половине XIX - начале XX в. позиции московских немцев заметно укрепились. Лидерами в немецкой группе были совладельцы двух фирм: торговых домов «Вогау и К» (К. К. Арно, Г.М. Вогау, Р. В. Герман, М.Ф. и Г.М. Марк) и «Л. Кноп» (А.Л. и Ф.Л. Кноп, Р.И. Прове), а также владельцы кондитерского гиганта «Товарищества Эйнем» (Т. фон Эйнем и Ю. Гейс). Пополнили список московских миллионеров и выходцы из Западной Европы, часть которых обрусела и приняла русское подданство в начале ХХ в. - немцы Винтерфельд, Симон и др. Польские и прибалтийские немцы всегда составляли привилегированную часть общества данных территорий. Неудивительно, что они же и составили в польских и прибалтийских губерниях весомую часть предпринимательской элиты. Много руссланддойче было и среди крупных предпринимателей Петербурга.
В силу того простого факта, что в указанную эпоху в России проживало около 50 % общемировой численности евреев, и из них 3,5 млн., то есть 94%, жили в черте оседлости, а также того, что для занятия многими иными видами деятельности для иудеев были установлены законодательные ограничения, большая часть предпринимателей в малороссийских и западных губерниях были евреями. Свою роль сыграл и тот факт, что в период вхождения правобережной Украины в состав Речи Посполитой иудеи имели определенные привилегии в сфере винокурения. Выходцы из городов и местечек западных и юго-западных губерний Российской империи составили значительную группу дельцов, представлявшую высшие городские сословные звания - потомственных почетных граждан и купцов: Бродские, М.А. Варшавский, М.И. Зайцев, Д.С. Марголин, Ар.Ф. Рафалович. Впрочем, и в Петербурге, и в Москве, и в западных и юго-западных губерниях с ними успешно конкурировали и в некоторых случаях сотрудничали русские и иностранные предприниматели.
В исторической литературе, как отечественной, так и зарубежной, многое написано об участии иностранного капитала в жизни Российской империи, проходившей сложный период индустриализации. Активное инвестирование иностранного капитала, начавшееся с эпохи строительства железных дорог, привело к появлению первых значительных групп иностранных предпринимателей в российской экономической жизни. Возможность в экономически выгодных условиях участвовать в развитии тяжелых отраслей и получать сверхприбыль за счет эксплуатации дешевой рабочей силы способствовала привлечению всё новых и новых иностранных предпринимателей во второй половине XIX века. Подданные других государств составляли группу внутри деловой элиты России, не намного уступавшую по своей численности группе еврейских предпринимателей. Наиболее значительными фигурами среди иностранных воротил бизнеса были директора Петербургского международного банка А.Ю. Ротштейн и Г.И. Дернен. Выходцы из Западной Европы присутствуют также и в списке московских миллионеров: немец М.Ф. Марк, французы Белланже и Гужон, англичанин Дж. Мак-Гилл и др. Одной из самых значительных фигур среди дельцов Южного района был англичанин Дж. Юз. Традиционно отмечается преобладание иностранных предпринимателей среди петербургской буржуазии. Однако иностранный капитал был широко представлен и в Юго-Западном регионе, и на Юге страны. В Ростове-на-Дону, который считается средоточием на юге русского капитала, иностранные фирмы получили концессии на строительство водопровода, обеспечение города газовым освещением. Француз Л. Мишо владел порт-ландцементным заводом «Шушпанов и К», его соотечественник Л.П. Пенд-рие был директором на газовом заводе, бельгиец Т. Нитнер владел двумя предприятиями - металлургическим и механическим заводами, англичанами была куплена фирма «В.И. Асмолов и К».
Формирование польской этнической группы предпринимательской элиты связано с активным развитием во второй половине XIX в. текстильной промышленности в Лодзи и сахарного производства в малороссийских губерниях, где собственниками земель зачастую было польское по своему этническому происхождению дворянство. В региональном срезе это два района из четырех, на долю которых приходилась основная часть всего анализируемого состава элиты. Сахарозаводчики юго-западных и польских губерний, «хлопковые короли» Лодзи, помимо центрально-промышленных и петербургских дельцов, это те предпринимательские круги, представителями которых в основном была укомплектована элитная группа крупной российской буржуазии во второй половине XIX - начале ХХ в.
Армянская предпринимательская группа сформировалась не столько за счет армян, проживавших на армянских землях, которые вошли в состав Российской империи в первой половине XIX в., сколько за счет тех, кто переселился из Крыма и Турции ещё в XVIII в. Известно, что для переселенцев было отторгнуто 68000 десятин земли у казаков южных округов, каждый новый земледелец получил по 30 десятин земли (в то время как казаки получали максимально по 18), освобождение на 10 лет от всех налогов, безвозмездно скот, сельско-
хозяйственный инвентарь, строительный лес. Именно из среды нахичеванских армян вышли те, кто сумел вложить деньги в новый прибыльный бизнес - добычу, транспортирование и переработку бакинской нефти. Самым видным деятелем подобного рода был А.И. Манташев, владелец 25-миллионного состояния. Разбогател он совершенно случайно и очень быстро. Все было просто: приобретенные им нефтеносные участки оказались весьма перспективными и принесли А.И. Манташеву баснословные деньги.
Французы не выделялись прежде в исторической литературе как самостоятельная группа в среде предпринимательской элиты Российской империи. Однако численность этнических французов, активных бизнесменов и владельцев крупных состояний, бывших российскими подданными, не уступает численности украинских предпринимателей. В начале ХХ в. только в Москве проживало 2,8 тыс. французов, часть которых обрусела и приняла российское подданство22. Конечно, не все они занимались предпринимательской деятельностью, и тем более не все стали лидерами в мире бизнеса. Но многие из них вошли в высшее городское сословие потомственных почетных граждан, например, вице-председатель правления Русского общества «Динамо» Б.Л. де Бур; были среди предпринимателей - этнических французов и дворяне, например председатель правления Южно-Сибирского золотопромышленного общества Е.Н. Барбот-де-Марни или член совета Русско-Французского коммерческого банка П.В. де Вассаль.
Развитие сахарного производства во второй половине XIX в. в юго-западных губерниях Российской империи привело и к сложению украинской этнической группы в среде предпринимательской элиты. Украинские предприниматели, вошедшие в состав деловой элиты Российской империи, представлены в подавляющем большинстве своем сахарозаводчиками. Среди них не только известные своей политической деятельностью, но не столь удачливые в предпринимательской сфере представители династий Яхненко и Сими-ренко, но и процветавшие на предпринимательской ниве владельцы товарищества свеклосахарных и рафинадных заводов братья Терещенко, член совета Русского Торгово-промышленного банка Б.И. Ханенко и др.
Большинство греческого населения Российской империи занималось земледелием. Однако до 20% русских греков подвизалось в торгово-промысловой деятельности. И многие весьма преуспевали на этом поприще. Так, только на Северном Кавказе 15% от всех греческих владельцев торгово-промышленными предприятиями имели доход свыше 50000 руб. в год 23. Самыми видными деятелями в греческой группе представителей деловой элиты были банкиры Ф.П. и Т.П. Родоконаки и директор товариществ табачных фабрик «Лаферм» и «А. Богданов и К» А.И. Петрококино.
Самой малочисленной этнической группой в составе лидеров делового мира являются татарские предприниматели. Безусловное лидерство среди российских татар занимали казанские татары. К выходцам из этой среды относились и директор-распорядитель торгово-промышленного товарищества Тибербулата Акчурина в Симбирской губернии Х.Т. Акчурин, и директор-распорядитель Общества по химической обработке древесины в Петербурге Я.Т. Акчурин.
Взаимодействие между национальными группами российской предпринимательской элиты трактуется по-разному. Так, фактический материал убедительно свидетельствует о глубокой интегрированности еврейских предпринимателей в российскую экономическую структуру, а также позволяет выделить формы сотрудничества, которые установились между еврейскими дельцами и русскими капиталистами24. Присутствовало тесное сотрудничество и между предпринимателями других национальных групп. Но, вместе с тем, в зарубежной англоязычной исторической литературе подчеркивается отчужденность и изолированность еврейских и обособленность иностранных капиталистов от русской деловой элиты25. Впрочем, полного единства по этому вопросу среди англоязычных исследователей не наблюдается. Некоторыми исследователями высказывается мысль, что религия и тем более подданство не имели решающего значения. Согласно представлениям других деловая элита Москвы на рубеже веков состояла только из русских предпри-нимателей26. Что касается последнего утверждения, то оно опровергается приведенным выше фактическим материалом. Необходимо также иметь в виду, что подавляющее число представителей российской политической элиты практически постоянно пребывало в русской культурной среде, они говорили, а многие из них и думали по-русски. Примечательно, что когда в 1898 г. была отменена обязательность вступления в купеческое сословие, за год количество купцов сократилось на 50%, хотя число людей, подвизавшихся в разных сферах бизнеса, выросло. С другой стороны, с 1860-х гг. иностранцам для занятия бизнесом в России не обязательно было принимать российское подданство, но многие из них приняли его, что явилось своеобразным свидетельством интеграции иностранцев в русскую жизнь. Подданными России стали и представители верхушки предпринимательского мира: К.К. Банза, выходец из Франкфурта-на-Майне, его соотечественники М. Вогау и Г.Вогау, А.И. Грубе, хлопковые короли Л. Кноп, А.Л. и Ф.Л. Кнопы, сменил швейцарское подданство на российское один из крупнейших хлебо- и виноторговцев Г.Г. Енни, с австрийского на российское - А.И. Петрококино и пр. Русские лидеры делового мира были заинтересованы в сотрудничестве со всеми, кто был действительно талантлив в бизнесе, а также имел репутацию «честного и порядочного торговца». Когда из-за законодательных новаций встал вопрос о выводе из состава Ростовского биржевого общества иностранных подданных Н.А. Сканави и А.Л. Бермана, ростовские выборные настояли на сохранении Сканави и Бермана в составе выборных. В своей петиции представителям властей они отмечали, что Николай Александрович Сканави родился в Таганроге, а всю жизнь провел в Ростове-на-Дону, а Август Андреевич Берман уже 7 лет живет в России и является ростовским домовладельцем27. Запрет 1887 г. евреям заниматься питейной виноторговлей в Сибири был обойден совместными усилиями русских и еврейских предпринимателей: русские фабриканты закупали спирт и перерабатывали его на своих заводах, а для хранения и продажи использовались склады еврейских дельцов28. Данные ситуации отнюдь не были единичными и исключительными случаями сотрудничества разных
трудничества разных национальных групп и их представителей в деловой среде Российской империи.
Все вышесказанное заставляет согласиться не с англоязычными историками, а с А.Н. Бохановым, который в упоминавшейся работе отмечает, что хотя в начале ХХ в. в состав деловой элиты России и входили предприниматели иностранцы и еврейские капиталисты, многие из них давно «были ин-
„ «29
тегрированы в российской экономической системе» .
В целом можно констатировать, что решение данной конкретной проблемы требует дальнейших исследований как в области уточнения численного состава этнических групп деловой элиты России во второй половине XIX -начале XX в., так и в анализе форм их конкурентной борьбы, делового сотрудничества, представительства интересов через различные общественные организации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ананьич Б.В. Банкирские дома в России. 1860-1914 гг. Л., 1991; Бовыкин В.И. Формирование финансового капитала в России. Конец XIX в. - 1908 г. М., 1984; Боханов А.Н. Крупная буржуазия России. Конец XIX в. - 1914 г. М., 1992; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л., 1987; Лаверычев В.Я. Государство и монополии в дореволюционной России. М., 1982; Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973; Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века: Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1987 и др.
2 Боханов А.Н. Предпринимательская элита России в начале ХХ века // Крупные аграрии и промышленная буржуазия России и Германии в конце XIX - начале XX века. М., 1988.
3 Боханов А.Н. Крупная буржуазия России. Конец XIX в.; Он же. Деловая элита России. 1914 г. М., 1994; Петров Ю.А. Московская буржуазия в начале ХХ века: Предпринимательство и политика. М., 2002.
4 Blackwell W. The Russian Entrepreneur in the Tsarist Period: an Overview // Entrepre-neurship in Imperial Russia and the Soviet Union. Princeton, 1983. P. 13-26; Kahan A. Notes on Jewish Entrepreneurship in Tsarist Russia // Ibid. P. 104-124; Owen T. Capitalism and politics in Russia: A social History of the Moscow merchants, 1855-1905. Cambridge, 1981; Riber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill, 1982; Siegelbaum L.H. Moscow Industrialists and the War-Industries Committees During World War I // Russian History. 1978. Vol. 5. Pt. 1. P. 64-83.
5 Ruckman J.A. The Moscow Busness Elite a Social and Cultural Portrait of Two Genera-6ion, 1840-1905. DeCalb, 1984. P. 19, 20.
6Rieber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. P. 152-155.
7 Боханов А.Н. Предпринимательская элита России в начале ХХ века. С. 29.
8 Там же.
9 Там же. С. 30, 31.
10 Опыт приблизительного исчисления народного дохода по различным его источникам и по размерам в России: Материалы к проекту Положения о государственном подоходном налоге. СПб., 1906.
11 Там же. С. 34, 35, 54-57.
12 Петров Ю. А. Московская буржуазия в начале ХХ века: Предпринимательство и политика. М., 2002. С. 46.
13 Там же. С. 51.
14 Шацилло М.К. источники по социальной структуре российской буржуазии начала ХХ в.: Автореф. дис. ... ст. канд. ист. наук. М., 1986. С. 20.
15 Боханов А.Н. Предпринимательская элита России в начале ХХ века. С. 32.
16 Петров Ю.А. Московская буржуазия в начале ХХ века: Предпринимательство и политика. С. 51, 57, 179.
17 Blackwell W. The Russian Entrepreneur in the Tsarist Period: an Overview // Entrepre-neurship in Imperial Russia and the Soviet Union. Princeton, 1983. P. 18, 19, 24; Kahan A. Notes on Jewish Entrepreneurship in Tsarist Russia // Ibid. P. 122; Riber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Р. 60-63, 232, 234, 238, 250; Siegelbaum L.H. Moscow Industrialists and the War-Industries Committees During World War I // Russian History. 1978. Vol. 5, р1 1. P. 66; Talmon J.L. The Myth of the Nation and the Vision of Revolution: the Origins of Ideological Polarization in the twentieth century. London; Los Angeles, 1981. P. 125, etc.
18Подсчеты проводились на основе поименного списка элитной группы, при составлении которого были использованы: 1) перечень лидеров делового мира России для 1914 г., составленный и опубликованный А.Н. Бохановым в его работе «Деловая элита России 1914 г.» (М., 1994); 2) сведения, представленные в справочно-информационных изданиях: Список фабрик и заводов Европейской России / Под ред. В.Е. Варзара. СПб., 1910; Список фабрик и заводов Российской империи, с включением Сибири, Средней Азии и Кавказа / Под ред. В.Е. Варзара. СПб., 1912; Указатель фабрик и заводов Европейской России с Царством Польским и великим княжеством Финляндским. СПб., 1881; Указатель фабрик и заводов Европейской России с Царством Польским и великим княжеством Финляндским. СПб., 1887; Указатель фабрик и заводов Европейской России: Материалы для фабрично-заводской статистики. СПб., 1894; Фабрично-заводские предприятия Российской империи / Под ред. Л.К. Езео-ранского. СПб., 1909; Фабрично-заводские предприятия Российской империи / Под ред. Л.К. Езеоранского. Пг., 1914, и др.
19 Петров Ю. А. Московская буржуазия в начале ХХ века: Предпринимательство и политика. С. 57.
20 Статистический ежегодник г. Москвы. Вып. 4: 1911-1913 гг. Табл. 5-7.
21 Гиндин И.Ф. Русская буржуазия в период капитализма, её развитие и особенности
22 История СССР. 1963. № 2. С. 47.
22 Статистический ежегодник г. Москвы. Вып. 4: 1911-1913 гг. Табл. 5-7.
23 Рудянов Г. С. Греческая диаспора на Северном Кавказе во второй половине XIX -начале XX вв.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пятигорск, 1998. С. 19.
24 Kahan A. Notes on Jewish Entrepreneurship in Tsarist Russia. P. 122; Боханов А.Н. Предпринимательская элита России в начале ХХ века. С. 32, 38-45.
25 Ruckman J.A. The Moscow Busness Elite a Social and Cultural Portrait of Two Genera-2ion, 1840-1905. DeCalb, 1984. P. 21-24.
26 Ruckman J.A. Op. cit. P. 21-24; Rieber A.J. Op. cit. P. 418-423.
27 Бусленко Н.И. Ростовское купечество. Ростов н/Д., 1994. С. 105.
28 Недельная хроника «Восхода». 1883. № 3. С. 53.
29 Боханов А.Н. Предпринимательская элита России в начале ХХ века . С. 32.
Поступила в редакцию 27.05.07
M.F. Makhlay
The Business Elite of Russia from the middle of XIX to the beginning XX centuries: about signs of the selection and ethnic composition
It's raising questions about the signs of the business elite of Imperial Russia, its number and the ethnic composition. Ethnically, the business elite of the Russian Empire in middle XIX - beginning of XX centuries were a mixed lot. This article contains an analysis of the ethnic composition of these part entrepreneurs and deals with problems about the interrelations, the cooperation and the interaction into business elite of Imperial Russia.
Махлай Марина Федоровна
ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск ул. Университетская, 1 (корп. 2) E-mail: m_makhlay@udm. ru
