CC BY-NC-ND
100
Вспомогательные исторические дисциплины
Е.В. Пчелов
ДЕЛЬФИНЫ МОСКОВСКОЙ РУСИ В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ СИМВОЛИКИ
В статье рассмотрены примеры использования изображений дельфинов в символике Московского царства. Показана эволюция символа дельфина со времен античности. Выявлено влияние ренессансной культуры и нескольких символических смыслов на символику этого образа на Руси.
Ключевые слова: дельфин, символика, Московская Русь.
Грановитая палата Московского Кремля, построенная итальянскими архитекторами в 1487-1491 гг., имеет посередине большой четырехгранный столп, на который опираются ее своды. Грани столпа со всех четырех сторон украшены рельефными изображениями животных.
В центре композиций помещены два дельфина, обращенные мордами вниз, по сторонам вазонов, увенчанных шишкой (хмеля?). По периметру этого изображения расположен пояс из квадратов, в которых также представлены различные символы животного мира, в том числе и фантастические. Первоначальные рельефы, по мнению Ю.Н. Звездиной, специально занимавшейся их исследованием, были созданы, по-видимому, итальянскими зодчими ок. 1491 г. - времени окончания строительства самой Грановитой палаты. Эти рельефы дошли до нас не в подлинном виде - так, изначально изображения животных были заключены в медальоны и имели полихромную расцветку. Современные рельефы представляют собой реконструкцию середины XX в., выполненную по сохранившимся контурам старых рельефов, утраченных еще в XVIII в. Часть имеющихся изображений опиралась на старые образцы, часть была придумана реконструкторами. Однако изобра-
© Пчелов Е.В., 2015
жения дельфинов относятся к первой категории. Ю.Н. Звездина показала, что в основе животных символов декора столпа лежит эмблематика итальянского Ренессанса, которая восходит к традиции, идущей от «Иероглифики» Гораполлона, изданной в Венеции Аль-дом Мануцием в 1505 г. По мнению исследовательницы, дельфины изображены у своеобразного древа жизни, а сами дельфины в этой композиции выполняют роль царственных животных, поскольку дельфин считался царем морских животных, подобно царю птиц орлу и царю зверей льву1.
Однако это далеко не единственные изображения дельфинов в эмблематике Московской Руси.
На гравюрах из изданий «Записок...» С. Герберштейна Василий III изображен сидящим на троне, ручки которого выполнены в виде дельфинов (мордами вниз), причем такое изображение трона повторено на гравюрах и из венецианского издания «Записок. » 1550 г., и из базельского издания 1556 г., и из венского издания 1557 г.2 Сложно сказать, насколько это изображение аутентично началу XVI в. Если это не фантазия западноевропейского гравера, выполненная в соответствии с ренессансной иконографией (а надо сказать, что изображение трона с подлокотниками в виде дельфинов известно в итальянской живописи XV в., см. картину «Муза (Каллиопа)» Козимо Туры (Национальная галерея, Лондон) и полиптих с изображением евангелиста Луки работы Андреа Мантеньи из галереи Брера), то перед нами еще один факт присутствия дельфинов в эмблематике конца XV - начала XVI в. Существенно, что Василий III был сыном Софьи Палеолог, которая, как известно, воспитывалась в Италии при папском дворе, а потому, конечно, была знакома с итальянскими ренессансными культурными традициями.
Миниатюра конца XVI в. из «Жития Сергия Радонежского» (л. 59 об.) представляет князя Симеона Гордого (великий князь Московский в 1340-1353 гг.), сидящего на троне, по бокам которого помещены две стилизованные фигуры каких-то животных в s-образном изгибе с крючковатыми носами (клювами?). А.В. Ар-циховский считал их лебедями, опираясь, видимо, на форму лебединой шеи. З.П. Попова сопоставила это изображение с изображениями князя на троне на русских монетах XV в. (где она не сочла возможным идентифицировать зверей как львов), Михаила Федоровича на троне на гравюре из книги Адама Олеария (где она признала фигуры животных орлами) и соотнесла эту традицию с иконографическим типом полета Александра Македонского на небо на грифонах, известным на Руси с домонгольских времен. З.П. Попова сделала вывод о существовании древнего московского трона с
фигурами грифонов или орлов по бокам начиная с XIV в. и до времени Алексея Михайловича. Иными словами, изображение на миниатюре конца XVI в. автор сочла аутентичным времени Симеона Гордого, т. е. той эпохе, которую иллюстрирует миниатюра3. На самом деле эта миниатюра вовсе не обязательно воспроизводит трон более чем двухвековой давности, а скорее всего дает изображение, близкое к времени ее создания, т. е. концу XVI в. В то же время особенности изображений животных у трона позволяют высказать предположение, что и в этом случае перед нами скорее не хищные птицы или грифоны, а возможно дельфины.
Кроме того, изображения двух дельфинов по бокам вазона, обращенных мордами вниз, можно видеть в декоре и портала Архангельского собора, и северного портала Благовещенского собора Московского Кремля (начало XVI в.). И в том и в другом случае они очень напоминают дельфинов столпа Грановитой палаты.
В белокаменном декоре так называемых львиных ворот, вероятно, Потешного дворца (ныне эти рельефы хранятся в музее Коломенского) также присутствуют дельфины, но мордами вверх, расположенные по бокам вазона, увенчанного изображением двуглавого орла. Потешный дворец - в основе своей палаты царского тестя, боярина Ильи Даниловича Милославского, построенные к 1651 г. и в 1669 г. перешедшие в казну.
Наконец, подобные дельфины мордами вверх по сторонам вазонов присутствуют и в декоре портала передних сеней Теремного дворца (первая половина XVII в.).
Были ли эти многочисленные изображения дельфинов в Московской Руси данью лишь декоративной традиции ренессансной эпохи или имели какой-либо символический смысл? Обратимся к истории символа дельфина в европейском контексте.
В.Н. Топоров в соответствующей статье энциклопедии «Мифы народов мира» охарактеризовал дельфина в античной мифологической символике как царственную рыбу, благожелательную к людям, одну из ипостасей Посейдона, Тритона, эмблему нереид. Естественно, большое значение придавалось способности дельфинов спасать тонущих (знаменитая легенда о кифареде Арионе), что повлияло на представление о дельфине как переносчике душ умерших на острова блаженных4.
Образ дельфина был связан с Аполлоном. В Гомеровом гимне Аполлону (во второй его части, иногда называемой гимном Аполлону Пифийскому), который приписывается Кинефу Хиосскому и был создан, по всей видимости, в VII в. до н. э., рассказывается об основании знаменитого оракула Аполлона в Дельфах. Аполлон,
приняв образ дельфина, привел корабль критских купцов к пристани г. Крисы, после чего на юго-западном склоне горы Парнас было основано святилище Аполлона (контроль над которым впоследствии перешел к Дельфам). Согласно гимну, после этого сам Аполлон (как и его алтарь) стал прозываться Дельфинием. Возможно, ассоциация Аполлона с дельфином восходит к какому-то общему корню, отразившемуся и в слове «дельфин», и в топониме «Дельфы»5. Таким образом слово «Дельфиний» стало эпиклезой Аполлона.
Изображения дельфинов можно видеть на монетах нескольких античных полисов. При этом в ряде случаев дельфин выступает атрибутом различных богов. Можно выделить несколько типов таких изображений.
1. Дельфин как атрибут Посейдона (дидрахмы Теноса (Эгейские острова), IV в. до н. э., ср. сестерций римского императора Адриана, II в. н. э.6; тетрадрахмы македонского царя Деметрия По-лиоркета, конец IV - начало III в. до н. э.7).
2. Дельфин как атрибут Персефоны (декадрахмы и тетрадрахмы Сиракуз, V-IV вв. до н. э.8; тетрадрахмы Карфагена, IV в. до н. э.9).
3. Тарас - местное божество города Тарента - мальчик, сидящий на дельфине (монеты Тарента, V-IV вв. до н. э.10). С изобразительной точки зрения близкая аналогия - Амур на дельфине, известный на республиканских денариях Рима в сочетании с головой Нептуна и трезубцем на другой стороне. Этот сюжет, вероятно, связан с поисками дельфином Амфитриты, будущей жены Посей-дона11.
Изображения одиночного дельфина присутствуют на ранних монетах сицилийской Занклы (Мессаны) вв. до н. э.)12, что
соотносится с изобразительной традицией сиракузских монет. Два дельфина по сторонам восьмиконечной звезды мордами вверх изображены на оборотной стороне драхм сиракузского тирана Дионисия Старшего (нач. IV в. до н. э.). В конце V - начале IV в. на монетах Мессаны появилась композиция с изображением дельфина под зайцем13. Известны и тетрадрахмы сицилийского Акраганта с изображением дельфина под крабом (450-439 гг. до н. э.).
Наконец, древнейшие монеты причерноморской Ольвии (рубеж VI-V вв. до н. э.), где особенно почитался Аполлон Дельфиний, сами по себе имели форму дельфина, а позднее, с IV в. до н. э., на них появляется изображение орла, стоящего на дельфине, на оборотной стороне монет (на более мелких номиналах - только дельфина)14. Изображение орла на дельфине на монетах Ольвии сохранялось вплоть до II в. н. э. Подобные изображения встречаются и на монетах некоторых других полисов - Синопы (IV в. до н. э.) и Истра (орел,
терзающий дельфина, IV в. до н. э.15). Одиночного дельфина можно видеть и на монетах Боспорского царства рубежа новой эры16.
Интересной композицией выделяются монеты боспорских Спартокидов, изображения на которых восходят к посмертным статерам фракийского царя Лисимаха, выпускавшимся Византи-ем со второй половины III в. до н. э. Здесь на оборотной стороне представлена сидящая на троне Афина, а в нижней части поля под обрезом горизонтально положен трезубец с двумя дельфинами по сторонам рукояти17.
Если в целом посмотреть на античные монеты с изображением дельфина, то видно, что они концентрируются в основном в двух регионах - на Сицилии и в Северном Причерноморье. Как правило, дельфин воспринимался в качестве атрибута тех или иных богов. Из композиционных типов изображений дельфинов выделяются прежде всего три: мальчик на дельфине, орел на дельфине и пара дельфинов.
Аристотель в «Истории животных» (IX: XLVIII) трактует первый сюжет следующим образом: «Из морских [животных] больше всего рассказов передается о дельфинах, об их кротости и способности к приручению, а также о любовных вожделениях к мальчикам, и в Таренте, и в Карии, и в других местах. Когда около Карии один дельфин был пойман и изранен, то, по рассказам, множество дельфинов явилось в порт, пока рыбак не отпустил его; тогда все вместе ушли обратно. Маленьких дельфинов всегда сопровождает кто-нибудь из взрослых ради охраны»18. О случаях дружбы мальчиков и дельфинов сообщают Плиний Старший в «Естественной истории» (IX, 26) и Плиний Младший в «Письмах» (IX, 33)19. Описываемые там случаи лишены какого бы то ни было эротического подтекста и скорее выглядят как удивительные истории. Между тем в античной символике в образе мальчика на дельфине может представать и крылатый Эрот (Амур) (фреска «Рождение Венеры» из Помпеев, римская камея «Амуры на дельфинах» (I в. до н. э. - I в. н. э., Эрмитаж)20, фонтанная статуя «Эрот на дельфине», римская копия I в. н. э. с греческого оригинала III-II вв. до н. э. (Эрмитаж) и многие другие). Причем такие изображения встречаются даже на окраинах античного мира (см. подвеску с изображением Эрота на дельфине из захоронения правителей Бактрии).
В эпоху Возрождения эта тема вновь приобрела актуальность (скульптура Андреа Вероккьо «Путто с дельфином» из Палаццо Веккьо во Флоренции, скульптура Лоренцо Лоренцетто «Мертвый мальчик на дельфине» (Эрмитаж)). Даже на знаменитом костяном троне, приписываемом Ивану Грозному, в нижней части можно увидеть панели с изображениями амуров на дельфинах.
Впоследствии этот сюжет прочно закрепился в европейской культуре: мертвый мальчик на дельфине - барельеф восточного фасада Летнего дворца Петра; амур на дельфине - барельеф работы Торвальдсена; амуры на дельфине - статуя на картине Фрагонара «Качели» и т. д. По-видимому, именно этот сюжет позднее превратился в композицию «Мальчик с рыбкой», известную в пар-ково-фонтанной скульптуре уже конца XIX - XX в. В России это скульптуры в сочинском дендрарии, Парке культуры и отдыха им. Горького в Москве, на ВСХВ и у павильона станции метро «Арбатская» (в виде фонтана, не сохранилась).
Уже в античные времена существовала и такая впоследствии известная эмблема, как дельфин, обвивший якорь. Ее можно видеть на римской камее I в. н. э. (Эрмитаж), где она служит олицетворением выражения «Поспешай (торопись) медленно», которое, по преданию, было любимым изречением императора Августа21. Встречается она и на монетах императорского Рима. В качестве символа предусмотрительности и осторожности дельфин с якорем получил известность в эпоху Возрождения, в конце XV в. он стал типографской маркой Альда Мануция. С этим знаком познакомился в Венеции и Максим Грек, истолковав его следующим образом: «Якорь показывает утверждение и крепость веры, рыба же душу человека. Притча (т. е. эмблема) эта учит нас: как якорь железный крепит и утверждает корабль в море и избавляет его от всякой беды морских волнений и бурь, так и нелицемерный страх Божий... избавляет их (души) от всякой напасти и козней видимых и невидимых врагов.»22. Как видим, постепенность или остановка движения, символизируемая дельфином, обвившим якорь, в античную эпоху сменилась чисто христианской трактовкой крепости в вере и, как следствие этого, спасения души.
В христианской традиции способность дельфинов спасать тонущих и вытаскивать трупы на берег также стала интерпретироваться в христологическом ключе. Дельфин мог символизировать Христа или церковь как спасителей человечества. В качестве символа христианского спасения дельфин, вероятно, трактовался и в славянской культуре23.
Гротески с дельфинами стали весьма популярны в искусстве итальянского Возрождения. По-видимому, христианская символика дельфина отражена и в изящной резной раме знаменитой «Мадонны Бенуа» (ок. 1478 г.) Леонардо да Винчи (Эрмитаж). Помимо белого четырехлепесткового цветка, символизирующего крест и намекающего на будущую судьбу младенца Христа24 (цветок в руке Марии является композиционным центром картины), христиан-
ские символы, помещенные на раме, обрамляют само полотно. Это голуби (традиционный символ Святого Духа) и пары дельфинов под ними, причем хвосты дельфинов переходят в растительный орнамент, верхняя часть которого напоминает флорентийскую лилию. Дельфины, таким образом, могут символизировать христианское спасение, как бы осененное Святым Духом.
Более приземленные трактовки символа дельфина - любовь родителей к детям (ср. наблюдение Аристотеля, что маленьких дельфинов всегда сопровождают взрослые) и забота правителя о своих подданных25 (символика, также, по-видимому, восходящая к представлению о спасении дельфинами тонущих людей).
Возможно, что еще одна, помимо итальянской ренессансной традиции, близкая аналогия для Руси - это рыбы, очень похожие на дельфинов, в гербе патриарха Константинопольского. Изображение этого герба присутствует в «Хронике Констанцского собора» Ульриха фон Рихенталя (ок. 1420 г.)26. Впрочем, его достоверность остается под вопросом. Герб представляет собой щит с красной резной каймой, в лазоревом поле - серебряная перевязь влево с тремя золотыми дельфинами. То, что это дельфины, подтверждает аналогичное по деталям изображение дельфина в гербе французского дофина, также помещенном в «Хронике». Если дельфины действительно каким-то образом отсылали к Константинополю (можно вспомнить и дельфинов по сторонам трезубца на монетах Византия), то их появление в эмблематике Московской Руси в конце XV в. кажется вполне закономерным в контексте преемственности Московского царства от Второго (а через него и Первого) Рима.
Примечания
См.: Звездина Ю.Н. Рельефы столпа в Грановитой палате Московского Кремля (попытка реконструкции смысловой программы) // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. Вып. 2. Мат-лы науч. конф. 1991 г. / ГИКМЗ «Московский Кремль». М., 2000. С. 77-89; Она же. Новые замечания по поводу прочтения рельефов на столпе Грановитой палаты Московского Кремля // Вспомогательные и специальные науки истории в XX - начале XXI в.: призвание, творчество, общественное служение историка. Мат-лы XXVI междунар. науч. конф. М., 2014. С. 171-174.
На это обратила внимание Ю.Н. Звездина, см.: Звездина Ю.Н. Рельефы столпа... С. 85; Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 69, 71, 72 (рис. 1-3). См.: Попова З.П. О древнейшем великокняжеском московском троне // Памятники культуры. Новые открытия. 1983. Л., 1985. С. 408-413.
2
4 См.: Топоров В.Н. Рыба // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. 2. М., 1980. С. 393.
5 Гомеровы гимны / Пер. и коммент. Е. Рабинович. М., 1995. С. 83-89, 103-106.
6 Боги на монетах. Древняя Греция, Рим, Византия: Каталог выставки / Гос. Эрмитаж. СПб., 2007. С. 58 (№ 16), 114 (№ 133).
7 Там же. С. 59 (№ 20).
8 Там же. С. 67 (№ 37); Казаманова Л.Н. Введение в античную нумизматику. М., 1969. Табл. VII, 1-5, XVII, 1-4.
9 Казаманова Л.Н. Указ. соч. Табл. VIII, 1.
10 Боги на монетах. С. 89 (№ 89); Казаманова Л.Н. Указ. соч. Табл. IX, 1-3.
11 Боги на монетах. С. 113 (№ 131).
12 Казаманова Л.Н. Указ. соч. Табл. X, 1; XVIII, 10.
13 Там же. Табл. X, 6.
14 Там же. Табл. XL; XLI; XLII, 2-12; XLIII, 1; XLV, 10-11; XLVI, 5-6; Боги на монетах. С. 61-62 (№ 25, 26).
15 Боги на монетах. С. 94 (№ 98).
16 Казаманова Л.Н. Указ. соч. Табл. LV, 1.
17 Зограф А.Н. Античные монеты // АН СССР // Материалы и исследования по археологии СССР. № 16. М.: Л., 1951. С. 182-183; табл. XII, 14, ср. табл. XLII, 18, 21-25.
18 Аристотель. История животных. М., 1996. С. 391-392.
19 Письма Плиния Младшего. М., 1982. С. 173-175.
20 Античные камеи в собрании Эрмитажа: Каталог / Вступ. ст. и сост. О.Я. Неверов. М., 1988. С. 87 (№ 149); Неверов О.Я. Античные камеи. СПб., 1994. С. 196-197 (№ 86).
21 Античные камеи в собрании Эрмитажа. С. 104 (№ 210); Неверов О.Я. Указ. соч. С. 240 (№ 108); «Поэтому он (Август) часто повторял изречение: "Спеши не торопясь"...» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1988. С. 63 (Божественный Август, 25) (пер. М.Л. Гаспарова)).
22 Цит. по: Звездина Ю.Н. Рельефы столпа. С. 87.
23 Славянские описания см.: Белова О.В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. М., 2001. С. 95.
24 См. об этом: Махо О.Г. Леонардо да Винчи. Мадонна с цветком. СПб., 2007. С. 12.
25 Emblemata. Handbuch zur Sinnbildkunst des XVI. und XVII. Jahrhunderts / Hrsg. von A. Henkel und A. Schöne. Stuttgart, 1967. S. 683 (дельфин тянет якорь - «глава о подданных заботящийся» из сборника эмблем Андреа Альчиато, 1531 г.), 686-687 («такова забота родителей», «обстоятельства и поведение учат» - из эмблематических сборников Иоахима Камерария (т. 4, 1604) и Юлиуса Вильгельма Цинкгреффа (1619)); Звездина Ю.Н. Рельефы столпа. С. 85 (со ссылкой на сборник эмблем И. Камерария).
26 Richental Ulrich von. Concilium zu Constanz. Augsburg, 1483. Л. 55 об., 95 об.
