CC BY
173
еся насыщенностью декоративных элементов. И наряду с этим изготавливалась посуда с плавными, изогнутыми, характерными для стиля модерн линиями, сочетающая стилизованные природные формы.
Строгановское училище дало прекрасные образцы неорусского стиля, в орнаментации которого присутствовали мотивы из национального наследия и отечественной истории. Особого внимания заслуживают декоративные блюда, сюжетами которых служили события или исторические персоны, выполненные в виде барельефов, украшенные виртуозной чеканкой и эмалями.
Интересно блюдо, посвященное 300-летию дома Романовых, с портретом Царя Михаила Федоровича и сценами избрания его на царство. Блюдо было изготовлено коллективом учеников, композицию составил Сорокин, а выполнение в материале осуществили - Рябов, Филиппов, Рапник, Правоторов, Ленский. Это произведение было поднесено училищем 27-го мая 1913 года Императору Николаю II.
В ювелирных украшениях также активно использовали перегородчатую, расписную и витражную эмали, которые наилучшим образом могли передать крылья порхающей бабочки или стрекозы. А эмали, в сочетании с перламутром и полудрагоценными камнями, создавали неповторимую игру цвета. Эти украшения очень декоративны, нарядны, пластичны, а в основе их, несомненно, лежит стилизация природных форм.
Замысловатая игра линий и цветных орнаментов, драгоценного металла и камней поражали изобретательностью и умением гармонично сочетать различные материалы в ювелирных изделиях - драгоценный металл, камни, эмаль, цветные стекла, кожу, слоновую кость. А свобода в выборе материала, форм и мотивов орнаментации ярко выражают искания нового времени.
Эмали применялись для украшения изделий и других мастерских училища - чеканной, ювелирной, столярно-резчицкой, художественной обработки кожи. Интересен шкаф в древнерусском стиле, декорированный чеканными бронзовыми накладками и двумя эмалевыми вставками со сценами охоты. «Количество исполненных эмалевых предметов за последнее время громадное» [2, с. 53].
Изделия Строгановских мастерских воплотили в себе всю национальную самобытность русского народа и, вместе с тем, отразили искания нового времени, технологические и стилистические новшества, а сочетание большой творческой фантазии с высоким профессиональным мастерством и современными достижениями позволяют говорить о формировании большой школы ювелирного и проектного мастерства, постоянно развивающейся в преемственности своих достижений.
Примечания
1. Иллюстрированное описание всемирной промышленной выставки 1867 года в Париже [Изоматериал] / В. Генкель. - СПб., 1868.
2. Отчет Императорского Строгановского Центрального Художественно-Промышленного училища за 1913-1916 учебные годы [Текст].
3. Строгановское училище на Всероссийской выставке в Киеве [Текст] // Известия общества преподавателей графических искусств. - 1913. - № 1-7.
Е.В. Синбухова
ДЕКОРАТИВНЫЕ ПАННО В ТВОРЧЕСТВЕ ВИКТОРА БОРИСОВА-МУСАТОВА (1870-1905)
В.Э. Борисов-Мусатов - художник, который вместе с Михаилом Врубелем стоял у истоков стиля модерн. Сближали двух художников предрасположенность к поэтической фантазии, поиски ее действенных пластических форм. Также в разных пропорциях и творческих интонациях обнаруживались у обоих живописцев чуткость к национальной самобытности российской культуры и, кроме того, причастность к особому миру чувствования российского человека. Это мощная и одновременно глубоко сокровенная приверженность сопрягалась у Врубеля и Борисова-Мусатова с европейским масштабом
Вестник МГУКИ. 2 - 2008
в идеальных образах, размышлениях о вечности.
Среди многих других схождений обращает внимание еще одно. Оба мастера тяготели к монументализму. Не пренебрегая портретными и пейзажными формами как интересными вариантами творческого поиска, они творили художественные обобщения, которые в разных ипостасях отвечали духовным аспектам проблемы «человек и мир». И, конечно, понимали, что это возможно лишь с помощью емкой и мобильной структуры форм. Современные исследователи проводили немного параллелей, демонстрирующих их общность и особенность. На наш взгляд, Врубель в большей мере олицетворяет экспрессивно-философскую линию русской живописи, связанную преимущественно с идеями символизма, тогда как Борисов-Мусатов в исключительной мере вобрал в себя присущую ей духовно поэтическую интонацию как склонность к лиризму.
Борисову-Мусатову посвящен сегодня ряд монографий и статей. И все-таки о некоторых его устремлениях, воплощенных в известных монументальных панно, снова есть необходимость поразмыслить. Этот художник, тонко чувствовавший, смог впечатляюще передать единство человека и природы, соединив свободный взгляд, изменяющий мир по своему усмотрению, личные впечатления, наблюдения, мир мечты и грез. Все в его панно молодо, зелено, радостно, наполнено ожиданием. Именно трепетмолодой девушки созвучен трепету просыпающейся природы, ритмдеревьев и солнечных полян, эпических нарядов и возникающих вдали усадебных домов полон музыкального очарования.
Требует уточнения его восприятие импрессионизма. Несомненно, живописная освещенность импрессионистических полотен, образ цветущей праздничной природы в полотнах Клода Моне сыграл свою роль в начальный период его искусства. Но для Борисова-Мусатова как художника-символиста не меньшее значение имел Пюви Де Шаванн с его широким монументализмом, в котором виртуозно сочетались античный ретроспек-тивизм, реализм, соединения натурных впечатлений монументального структурирования формы. И эти категории были своеобразно прочитаны Борисовым-Мусатовым. Многие художники мечтают о будущем - он мечтает о прошлом. «Назад в будущее» - так можно определить настроение художника. Это красивая эпоха вне времени, это было вчера, есть сегодня, будет завтра. Это вечность.
Человек как бы вслушивается в себя и в вечность. Гармония в природе и гармоничное ощущение себя в природе создают в его душе особое поэтическое настроение.
Мир его картин - это мир между мечтой и реальностью, мир фантазии и красоты. Стремление окунуться в прошлое, особенно в жизнь русской усадьбы ХУ11-ХУ111 веков, заставляют художника одевать героинь в сшитые на заказ великолепные платья.
Практически в каждом его панно появляется изображение девушек. Как мы знаем, моделями для Виктора Борисова-Мусатова служили его сестра и жена. Но художник делал образ девушки собирательным. Красивая, выразительная, обаятельная, молодая, мечта и мечтательница, хранительница миров, она сама находится в мире грез, покоряет насобаянием, грацией, женскимочарованием. Девушки в произведениях художника - это олицетворение весныпрекрасного грациозного мира. Его героини пребываютв грезах.
Далеко не все работы художника получили одобрение в творческой среде. «Мир Искусства» не принимал ранних работ Борисова-Мусатова. «"Ретроспективные" картины Мусатова еще менее могли удовлетворить Сомова и Бенуа. Вольное обращение с костюмами и атрибутами... могло только шокировать высокообразованныхисториков» [1, с.65].
Со временем его работы оценил сам Дягилев, и с этого периода начинается творчески признанная жизнь Борисова-Мусатова.
Характерна определенная эволюция мастера.
Например, в панно «Весна» (1898-01 г., х/м 71*98, Государственный Русский музей) Борисов-Мусатов от ХУП-ХУШ веков все больше склоняется к модерну и символизму. Идея этой картины - примирение между реальностью и мечтой. Картина зрительно поделена художником на две неравные части. В одной изображен великолепный цветущий сад, нежно белые, с сиреневатым отливом цветущие вишни, поддержанные в колорите изумрудно-голубоватой травой, написанной крупными, длинными, живыми мазками. Правую часть картины занимает медленное по ритму изображение девушки. Нежно бело-розовая оголенная шея и плечи, платье в стиле ушедшего столетья, накинутая розово-охристая шаль - все это олицетворяет поэтически одухотворенное стремление художника к красоте. Разную роль играет в творчестве Борисова-Мусатова французские об-
разцы. В данном случае нельзя не почувствовать воспоминания о Пюви Де Шаванне, виртуозно скрещенного с образами и настроениями русской литературы.
Хотя сами мотивы, изображенные Борисовым-Мусатовым, порой весьма сходны, много оттенков имеет и настроение, и цветовые образы и характеры. Так, в панно «Гобелен» (1901 г. Холст/темпера 103*141,2 см, Государственная Третьяковская галерея) многое определяют вибрации цветовых сочетаний. С ними больше всего входит в это произведение тема мерцания, зыбкости, чего-то исчезающего - особенно это ощущение усиливается при сравнении с рельефностью изображения помещичьего дома. Охристо-желтое подножье картины переходит в платье одной из героинь. Это создает мерцательную приглушенность цветооттеночности первого плана. Платья, в которых изображены девушки, - от белого, бледно-розового до изумрудно-голубого оттенков. Большое пятно зеленой травы с деревьями в зеленых кадках на втором плане картины справа уравновешивает огромный зеленоватый кусок с отливом красной охры в верхнем левом углу. Еще одна диагональ в картине - дорожка, идущая к дому, слева направо пересекающая полотно. Сочетая разные планы в картине, художник соединяет плоскостность. Хотя сам этот ход по-своему интересен, напоминающая об импрессионистах разработка пространства сада кажется более дробной, чем «гобеленовая» интерпретация фигур первого плана.
К сожалению, интересное по замыслу панно «Сон божества» (1904-05 гг., Государственная Третьяковская галерея) осталось только эскизом, но для нас оно интересно тем, что художник обыгрывает в нем один из распространенных в живописи и графике рубежа веков образных приемов, соединяя скульптуру, имеющую символистический смысл, с другими олицетворениями - поэтическим изображением гуляющих по саду девушек и таинственно застывшей природы. Как известно, символисты сложно сопоставляли живое и неживое, в частности - любили оживлять скульптуру и, наоборот, подчеркивали свойственную человеческим фигурам определенную статичность. Еще один символистический мотив, присутствующий в панно, - Сон. Великолепная природа помещичьего сада представляет собой пастельно-зеленую композицию. Девушки идут по дороге, их одежда по цвету полностью соответствует общему колориту работы. Цветовым ответом данному монументу как раз и служит расположенная на третьем плане усадьба.
Одной из самых значительных в творчестве художника картин можно назвать панно «Водоем» (1902 г., холст/темпера, 177*216 см, Государственная Третьяковская галерея): «При взгляде на эту картину становится особенно ясным, что ретроспекция многих Мусатовских картин зачастую только своеобразная, подчас чисто живописная форма... в картине нет любования стариной. В ней много поэзии, молодости, тихой, задумчивой, но здоровой» [1, с. 69].
Вынесенные к самому краю картины фигуры девушек построены музыкально. Ритмичные перепады в очертаниях фигур создает пластичный узел, уравновешенный свободным пространством озера. Молчаливый диалогдвух подруг сопоставляется с отражением в зеркале воды сплетенных листьев деревьев - все это создает задумчивые интонации.
Созданная через год после «Гобелена» картина «Водоем» является подлинным шедевром в романтически символическом творчестве Борисова-Мусатова. Мастерски уравновешивая все части картины, создавая единое целое, в картине «Водоем» художник намеренно отказывается от изображения горизонта. Сидящая на переднем плане модель - в пышной синей с голубоватым отливом юбке, которая, в свою очередь, является прекрасным ответом на синеву озера, позволяя соединить задумчивость и тишину мира.
«В картине "Водоем" художник вышел за рамки чисто станкового решения. Произведение смотрится как монументально-декоративное панно. пространство опрокинуто на зрителя и развернуто параллельно стене, которую должна украшать работа.» [1, с. 30].
Борисов-Мусатов - «мостик», связующий живопись Х1Х-ХХ веков, смог проникнуть в тайны человеческой души, отразить поэзию родной старины и, несмотря на невзгоды, сохранить жизнерадостность.
Примечание
1. Русакова, А. В. Борисов-Мусатов [Текст] / А. Русакова. - М.: Искусство, 1966.
