CC BY
20
Теория и практика общественного развития. 2023. № 4. С. 139-144. Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 4. P. 139-144.
Научная статья УДК 340.12
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.4.19
Деформация профессионального правосознания законодателя: теоретико-понятийный аспект
Елена Игоревна Махрова
Независимый исследователь, Оренбург, Россия, [email protected]
Аннотация. В юридической науке подходы к исследованию деформации профессионального правосознания законодателя подразделяются на анализ отдельных форм и видов, а также комплексное изучение этого социального явления. Сложность исследования данного явления обусловлена отсутствием четкого понимания, что оно собой представляет. Деформация профессионального правосознания обладает индивидуальными особенностями и заключается в психологическом состоянии человека, его сознании, мировоззрении, так как при одних и тех же условиях правовое сознание одних подвергается деформации, а при других - нет. Среди факторов, способствующих проявлению профессиональной деформации, выделяют объективные, субъективные, индивидуально-личностные. Рассматриваемому феномену не присуща одномоментность возникновения. Практическое значение исследования деформации профессионального правосознания законодателя состоит в определении влияния деформации на качество и результат законодательной деятельности. Выявление указанной взаимосвязи необходимо для разработки возможных мероприятий по преодолению деформации и предотвращению правовых коллизий, ошибок и пробелов в законодательстве.
Ключевые слова: законодатель, профессиональное правосознание, законодательство, деформация профессионального правосознания, правовые знания, законодательная деятельность, профессиональный опыт, политическое поведение
Для цитирования: Махрова Е.И. Деформация профессионального правосознания законодателя: теоретико-понятийный аспект // Теория и практика общественного развития. 2023. № 4. С. 139-144. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.4.19.
Original article
Deformation of the Legislator's Professional Legal Awareness: Theoretical and Conceptual Aspect
Elena I. Mahrova
Independent Researcher, Orenburg, Russia, [email protected]
Abstract. In legal science, approaches to the study of the deformation of the legislator's professional legal awareness are divided into an analysis of individual forms and types, as well as a comprehensive study of this social phenomenon. The complexity of the study stems from the lack of a clear understanding of what it constitutes. The deformation of professional legal awareness has individual characteristics and lies in the psychological state of a person, their awareness and worldview, since under the same conditions the legal awareness of some is subject to deformation, while under others it is not. Among the factors contributing to the manifestation of professional deformation, objective, subjective and individual-personal factors are distinguished. The phenomenon under consideration is not inherent in a momentary occurrence. The practical significance of studying the deformation of the professional legal awareness of the legislator is to determine the impact of the deformation on the quality and result of legislative activity. The revelation of this link is necessary to develop possible measures to overcome the deformation and prevent legal conflicts, errors and gaps in the legislation.
Keywords: legislator, professional legal awareness, legislation, deformation of professional legal awareness, legal knowledge, legislative activity, professional experience, political behavior
For citation: Mahrova, E.I. (2023) Deformation of the Legislator's Professional Legal Awareness: Theoretical and Conceptual Aspect. Theory and Practice of Social Development. (4), 139-144. Available from: doi:10.24158/ti-por.2023.4.19 (In Russian)
Причиной деформации профессионального правосознания является совокупность факторов: экономических, социальных, политических, духовных и культурных. В.С. Медведев под профессиональной деформацией понимает отклонение от определенного социального ориентира требований, предъявляемых к профессии и поведению1.
1 Медведев В.С. Психология профессиональной деформации сотрудников ОВД : автореф. дис. ... д-ра психол. наук. Киев, 1999. С. 28.
© Махрова Е.И., 2023
\-A\N
Рассматривая вопрос деформации профессионального правосознания законодателя, за основу мы берем наличие сформированных правовых установок, идей и взглядов, которые претерпели изменения за время осуществления деятельности и приобрели явный негативный акцент. Так, П.П. Баранов, говоря о деформации правосознания, указал на наличие уже сформированного правосознания, поскольку невозможно подвергнуть трансформации то, чего еще не существует: «деформация правосознания предполагает некоторый изначальный запас правовых по своей природе взглядов, знаний, установок, которые в силу различных причин превратились в какие-то иные, неправовые конструкции или же остались правовыми лишь номинально или частично»1.
Под деформацией профессионального правосознания законодателя мы понимаем динамичное явление, которое проявляется в изменении морально-нравственных качеств, искаженном восприятии и трактовании правовых норм, отклонении от требований, предъявляемых к профессии, что оказывает негативное воздействие как на личность законодателя, так и на качество законодательной деятельности. Деформация, как и всякое явление, обладает характерными признаками. По мнению В.Н. Коробки, среди особенностей деформации профессионального правосознания можно выделить следующие:
- негативность, которая выражается в том, что оказывается отрицательное воздействие на личность и ее морально-психологическое состояние;
- массовость воздействия, что реализуется через значительную распространенность, переходит из стадии негативного явления в закономерность;
- социально-негативная роль, проявляющаяся в оценке обществом деятельности законодателя, создающая в сознании граждан картину того, что законодатель занимает свое место незаслуженно, подрывает доверие населения к законодательной системе;
- развитость, подвижность, что проявляется через разную степень деформации, от правового инфантилизма как наиболее мягкой формы до негативно-правового радикализма;
- общественная опасность, выраженная в том, что негативное профессиональное правосознание формирует основу для создания нормативно-правовых актов, которые будут отрицательно сказываться на жизни общества и государства2.
Под деформацией правосознания подразумевается наличие исходной нормативной категории, на основе которой можно говорить о состоянии правосознания как позитивном или деформированном. В.Р. Петров определяет два показателя: соответствие существующей в данном обществе правовой действительности и соответствие нормам, выработанным человеческой цивилизацией. Согласно данным критериям деформация подразделяется на относительную (несоответствие существующей в социуме правовой действительности) и абсолютную (несоответствие нормам, выработанным цивилизацией)3. Полагаем, что такие критерии неприменимы к профессиональному правосознанию законодателя, деятельность которого определена и нормативно задана.
Исследуя процесс деформации профессионального правосознания, необходимо учитывать психологические особенности личности, негативное воздействие на психику законодателя в процессе исполнения профессиональной деятельности «при отсутствии иммунитета и эффективной профилактики, что приводит к нежелательным изменениям в сознании личности» (Гранат, 1993: 32). Формируя нравственный иммунитет, законодатель «цементирует» профессиональное нравственное сознание, которое становится флагманом в предотвращении противозаконных действий, аморального поведения и поступков. Нравственный иммунитет становится связующим звеном между профессиональным правосознанием и нравственным сознанием.
Для законодателя деформация правосознания, на наш взгляд, может проявляться, как и в случае с профессиональными юристами, когда высокий уровень правовых знаний позволяет манипулировать законом. По мнению Ю.В. Кудрявцева, знание норм права не гарантирует их соблюдение. Регулятором законопослушного поведения и соблюдения действующего законодательства выступает отношение личности к нормам и ценностям, обществу и государству (Кудрявцев, 1983: 31).
В юридической доктрине не сформировано единого понимания форм проявления деформации профессионального правового сознания. Среди форм его деформации назовем следующие:
- профессионально-нравственная, заключающаяся в искажении нравственного содержания профессии, «слепом» следовании неписанным корпоративным нормам, что приводит к вседозволенности и пренебрежению законом;
- профессионально-интеллектуальная: шаблонность мышления, пренебрежение критикой, поверхностность знаний, отсутствие самокритичности, следование собственным убеждениям и личному опыту;
1 Баранов П.П. Профессиональное правосознание работников органов внутренних дел : учебное пособие. М., 1991. С. 82-83.
2 Коробка В.Н. Деформация профессионального правосознания следователей органов внутренних дел : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 1999. С. 82-83.
3 Петров В.Р. Деформация правосознания граждан России. Проблемы теории и практики : дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 24.
- эмоционально-волевая: проявляется в чертах поведения, которые не должны присутствовать у законодателя (агрессивность, использование нецензурной лексики, неумение вести диалог и слушать оппонентов, потеря самоконтроля)1;
- предвзятое отношение к объекту профессиональной деятельности, внешней формой выражения которой является возможность обойти закон при наличии административного ресурса и финансовых возможностей;
- произвольно-субъективная интерпретация содержания профессиональной деятельности: злоупотребление и превышение должностных полномочий2.
В юридической литературе к формам деформации правосознания относят правовой инфантилизм, правовой нигилизм, аномию и перерождение правосознания, негативно-правовой радикализм, правовую демагогию, правовой идеализм (романтизм), правовой эгоцентризм, правовой негативизм, правовой дилетантизм, нравственно-правовой конформизм, спекулятивно-правовой популизм, правовой манипулизм и юридические конфликты (Гранат, 1993; Карпец, Ратинов, 1968; Малиновский, 2008; Туманов, 1989; Coser, 1957).
Так, Т.В. Худойкина и В.С. Бреднева определяют следующую систему деформации профессионального правосознания (Худойкина, Бреднева, 2018: 89):
- дефекты соблюдения: неумение распределить и расставить приоритеты в вопросах личных и общественных интересов, неверное понимание юридических ситуаций, низкий уровень развития элементов структуры профессионального правосознания, применение для достижения цели неправовых средств, снятия с себя ответственности за юридический результат профессиональной деятельности;
- дефекты исполнения: игнорирование юридических обязанностей и направленность на личные интересы, нарушающие права других лиц;
- дефекты использования: злоупотребление правом, применение административного ресурса в личных целях, препятствие другим лицам в реализации ими своих прав и обязанностей.
Деформация профессионального правосознания обусловливается ситуациями, в рамках которых законодатель формирует свой стереотип поведения. Если законодатель допускает для себя возможность отклонения от нормы закона, то это уже определяет деформацию профессиональную. Происходит слияние внутреннего содержания правового мировоззрения, профессионального правосознания и внешних факторов, что можно толковать как зависимость «от потребности... и от объективной ситуации удовлетворения этой потребности» (Узнадзе, 1966: 231-232).
По мнению ряда авторов - В.Я Любашица, А.В. Малько, М.Н. Марченко, А.Ю. Мордов-цева3, причины деформации в современной российской законодательной политике на федеральном, региональном, муниципальном уровнях обусловлены «переходной, а значит, типологически не определенной и нестабильной правовой системой, нарушением баланса правовых стимулов и ограничений в режиме функционирования субъектов законотворческой деятельности, отсутствием обоснованной и легитимной стратегии государственного и муниципального строительства в постсоветской России» и «должны быть рассмотрены как серьезные институциональные искажения, институциональные формы, не соответствующие функциональной природе и первоочередным целям деятельности структур публичной власти» (Гдалевич, 2012: 31).
Деформация в сознании законодателя может приобрести следующие формы выражения.
1. Лоббирование интересов бизнес-элиты, представителей сырьевых отраслей экономики в стремлении добиться принятия нормативных актов, «идущих в разрез» с публичными интересами. Лоббирование интересов крупных корпораций законодателями имеет место во многих странах. В американской политической системе вопросу ангажированности и аффилированности народных избранников придали прозрачность, создав институт лоббирования (Дембицкий, 2010: 24). Признание того, что интересы бизнес-структур представляются в парламенте, послужило способом повышения прозрачности как политической системы в целом, так и выборов в Сенат в США. Этот механизм проявляется в том, что на парламентариев возложена обязанность публиковать списки спонсоров предвыборной кампании, в том числе выборов в Сенат. Данная форма открытости служит фундаментом развития профессионального правосознания законодателя, когда решаемые задачи, пусть даже бизнеса, представляются открыто, на законном уровне.
Ученые-юристы выступают с предложениями на законодательном уровне урегулировать проявление лоббирования интересов. На наш взгляд, границы понятия «лоббирование» как правовой категории трудно установить. Лоббирование чьих-либо или своих интересов всегда завуа-
1 Кузнецов Р.А. Деформация профессионального правосознания юристов : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. С. 107.
2 Там же. С. 114-119.
3 Общая теория государства: классические и современные вопросы : учебник / В.Я. Любашиц [и др.]. М., 2021. 706 с.
\-A\N
лировано. Его определяют как необходимую задачу для достижения тех или иных целей. По мнению ученых-юристов Ю.А. Тихомирова, М.А. Краснова, В.Н. Южакова, Г.А. Сатарова, необходимо проводить комплексную экспертизу законопроектов, рассматривая вопросы наличия в них коррупционной составляющей, финансово-экономической обоснованности и необходимости, а также соблюдения государственных и национальных интересов (Краснов и др., 2005).
2. Вольное использование законотворческих процедур. На содержание законов оказывает влияние состояние психологических элементов правосознания. Преобладание эмоциональной составляющей над рациональным восприятием содержания деятельности ведет к ошибочным и нерациональным законодательным предложениям.
Воздействуют на деформацию профессионального правосознания «партийная номенклатура» и «общая идея партии». Как отмечает Н.Е. Кулагин, авторитарный тип управления со стороны руководителя порождает подхалимство и пассивность1.
Деформация профессионального правосознания законодателя связана с социально-правовыми «болезнями», поразившими общество и государство, что отразилось на различных профессиональных сферах деятельности. М.И. Левин и Г.А. Сатаров указывают на наличие моральной коррумпированности общества (Левин, Сатаров, 2012). Распространение коррупции среди представителей власти оказывает влияние на общество, и это ведет к тому, что граждане начинают терять «свой моральный иммунитет». Результатом этого является привыкание к коррупции, она становится неформальной нормой решения важных, необходимых вопросов. «Мировой опыт, да и российская действительность убедительно показывают, что коррупция, если ей постоянно не противодействовать, имеет свойство мимикрировать и расширяться, захватывая новые общественные отношения и слои населения» (Цыбулевская, Милушева, 2007).
По словам Д.Н. Бахраха, исполнительная власть есть «громадная созидательная, а в ряде случаев и разрушительная сила, которая может изменять реальную действительность как в лучшую, так и в худшую сторону» (Бахрах, 1992). Те же слова могут быть отнесены к законодательной ветви власти как источнику всех основ, на которых строятся не только общество и государство, но и исполнительная и судебная ветви власти. Деформация, наблюдаемая среди законодателей и влияющая на качество законов, не может не оказывать воздействия на другие ветви власти, порождая пагубность поведения.
Основные принципы законодательной деятельности направлены на то, чтобы принимаемые нормативные акты способствовали улучшению жизни в стране, защите от внешнего посягательства, росту экономического благосостояния и т. д. При этом негативный аспект законодательной деятельности со стороны законодателя проявляется в следующем: отсутствии возможности реализации на практике некоторых принятых законодательных актов, игнорировании отрицательных последствий, возможном извлечении прибыли из действия того или иного закона и существующих вариантах избежать ответственности (Дудченко, 2017: 42-43).
Деформацию как таковую нельзя устранить, ее можно нейтрализовать и минимизировать. В психологии выделяют два подхода к преодолению деформации профессионального правосознания:
- минимизация причин и факторов, влекущих возникновение профессиональной деформации;
- определение программы мероприятий, направленных на развитие у представителя определенной профессии устойчивого иммунитета к проявлению деформации.
Преодоление причин деформации профессионального правосознания представляет собой сложный процесс, который неразрывно связан с развитием высоконравственной личности, формированием гражданина, повышением уровня культуры. Это комплекс мер, подчиненный алгоритму и имеющий воспитательный характер. Он заключается в определении причин и факторов, содействующих проявлению деформации; устранении условий, оказывающих негативное влияние на профессиональное правосознание законодателя и способствующих его деформации.
Направления преодоления деформации профессионального правосознания законодателя можно представить в следующем порядке:
- формирование и развитие в обществе понятия ценности права, идей справедливости и юридических идеалов;
- усиление государственного контроля за деятельностью законодателя;
- повышение уровня правовых знаний и правовой культуры;
- ужесточение наказаний в случае выявления противоправных действий;
- неиспользование права в качестве средства достижения политических целей (политические задачи должны решаться только в рамках закона)2;
- публичное обнародование противоправного поведения со стороны законодателя.
1 Кулагин Н.И. Психология и этика управления в следственном аппарате органов внутренних дел : учебное пособие. Волгоград, 1981. С. 30.
2 Кузнецов Р.А. Указ. соч. С. 172.
Говоря о нейтрализации условий деформации профессионального правосознания законодателя, полагаем, что существенное значение имеют именно формирование должного уровня внутренней мотивации и убежденности в строгой приверженности закону, а также повышение квалификации и углубление правовых знаний. Анализируя профессиональное правосознание законодателя, следует отметить, что правовое обучение и воспитание представлены не в классическом понимании этих категорий, а с особенностями, присущими данной профессии. Правовое воспитание и правовое обучение представляют собой фундамент построения правового государства, позволяют создать искомый уровень духовного, интеллектуального и нравственного содержания личности.
Говоря о деформации профессионального правосознания, мы связываем его с выполняемой деятельностью. Моральные качества человека проявляются во всем: личной жизни, общении с людьми, решении профессиональных задач. Нравственное содержание поведения законодателя демонстрирует уровень социальности и демократичности государства. Когда нивелируются значимые для общества «скрепы», правомерность целей, признаваемые ценности попираются, это ведет к деформации системы ценностных ориентаций, а для правового поля выражается в деформации правосознания. Как отмечает О.В. Мартышин, «при всей коррумпированности советской власти и при всем ее лицемерии в последние десятилетия она культивировала (хотя бы формально) на основе социалистической идеологии моральные ценности, многие из которых носили вечный характер и входили в патриархальное народное сознание. Теперь они растоптаны. А на капиталистической основе, характерной для Запада, нравственные ценности сложиться еще не успели» (Мартышин, 2003: 28).
В связи с крушением прежней советской системы ценностей и становлением нового демократического государства перед обществом и государством стоит задача построения новой парадигмы ценностей. Деформация правосознания представляет собой духовные изменения в человеке, психологические изменения восприятия права, нарушение правовых ценностей, негативные трансформации ценностных ориентаций. На наш взгляд, деформация профессионального правосознания всегда имеет выраженное отрицательное социальное значение. Попытки оправдания фактов игнорирования законов ввиду сложившейся ситуации или временной необходимости недопустимы, так как деформация профессионального правосознания представляет собой динамичный процесс и влечет только эффект повторения таких действий.
Деформация профессионального правосознания, выражающаяся в отсутствии правовых знаний, стереотипности мышления, проявлении нигилизма в восприятии права, пренебрежении нормами морали, недостаточном уровне культуры, профессиональном выгорании, становится основной причиной дефектной юридической деятельности: противоправной или ошибочной законодательной деятельности, коллизий в праве. Происходит деформация рационально-идеологической составляющей профессионального правосознания законодателя.
Преодоление причин деформации профессионального правосознания законодателя возможно путем построения новой структуры политических ценностей, в которой приоритет закона представляет собой не результат государственной деятельности, а является первичным фактором по отношению к государству, его безопасности, соблюдению и гарантии прав человека, установлению правопорядка.
Разработка и применение на практике эффективной методики обеспечения иммунитета правосознания и правовой культуры законодателя является важной и сложной проблемой. Взгляд на этот вопрос может быть двояким, что способно привести к пониманию бесполезности данного действия. Однако предполагаем, что работа в этом направлении на основе накопленного опыта по преодолению причин деформации профессионального правосознания и его применение на практике возымеют результат.
Список источников:
Бахрах Д.Н. Административная власть как вид государственной власти // Государство и право. 1992. № 3. С. 13-20.
Гдалевич И.А. Особенности злоупотреблений законодательной власти // Вестник Таганрогского института управления и экономики. 2012. № 2. С. 30-33.
Гранат Н.Л. Деформация профессионального сознания личности работников правоохранительных органов и возможности ее профилактики и проблемы действия права в новых исторических условиях // Труды Академии МВД РФ. М., 1993. С. 30-43.
Дембицкий С.Г. Институт лоббирования в системе функционального представительства групп экономических интересов // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Экономика. 2010. № 4. С. 19-30.
Дудченко Л.В. Квазиправовой менталитет как негативный концепт национальной правовой культуры // Российский следователь. 2017. № 3. С. 41-45.
Карпец И.И., Ратинов А.Р. Правосознание и причины преступности // Советское государство и право. 1968. № 12. С. 47-54.
Краснов М.А., Талапина Э.В., Южаков В.Н. Коррупция и законодательство: анализ закона на коррупциогенность // Журнал российского права. 2005. № 2 (98). С. 77-88.
LAW
Кудрявцев Ю.В. Знание правовой нормы // Советское государство и право. 1983. № 9. С. 27-33. Левин М.И., Сатаров Г.А. Коррупция в России: классификация и динамика // Вопросы экономики. 2012. № 10. С. 4-29. Малиновский А.А. Правовой эгоцентризм как разновидность деформации индивидуального правосознания // Правоведение. 2008. № 6. С. 171-181.
Мартышин О.В. О некоторых особенностях российской правовой и политической культуры // Государство и право. 2003. № 10. С. 24-30.
Туманов В.А. О правовом нигилизме // Советское государство и право. 1989. № 10. С. 20-27. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., 1966. 450 с.
Худойкина Т.В., Бреднева В.С. Внешние формы проявления деформации профессионального правосознания // Общество: политика, экономика, право 2018. № 5 (58). С. 86-90. https://doi.Org/10.24158/pep.2018.5.17.
Цыбулевская О.И., Милушева Т.В. Нравственно-правовая культура субъектов власти и некоторые вопросы правоприменения по усмотрению // Ленинградский юридический журнал. 2007. № 4 (10). С. 18-38.
Coser L.A. Social conflict and the theory of social change // The British Journal of Sociology. 1957. Vol. 8, iss. 3. P. 197-207. https://doi.org/10.2307/586859.
References:
Bahrakh, D.N. (1992) Administrative Power as a Type of State Power. State and Law. (3), 13-20. (In Russian) Coser, L.A. (1957) Social Conflict and the Theory of Social Change. The British Journal of Sociology. 8 (3), 197-207. Available from: doi:10.2307/586859.
Dembitsky, S.G. (2010) Lobbying in the System of Functional Representation of Economic Interest Groups. Bulletin of the Moscow Region State University. Series: Economics. (4), 19-30. (In Russian)
Dudchenko, L.V. (2017) Quasi-Legal Mentality as a Negative Concept of the National Legal Culture. Rossiiskii Sledovatel'. (3), 41-45. (In Russian)
Gdalevich, I.A. (2012) Osobennosti zloupotreblenij zakonodatel'noj vlasti [Features of the Legislative Power Abuses]. Vestnik Taganrogskogo instituta upravleniya i ehkonomiki. (2), 30-33. (In Russian)
Granat, N.L. (1993) Deformation of the Professional Consciousness of the Personality of Law Enforcement Officers and the Possibility of Its Prevention and Problems of the Operation of Law in New Historical Conditions. In: Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. Moscow, рр. 30-43. (In Russian)
Karpets, I.I. & Ratinov, A.R. (1968) Pravosoznanie i prichiny prestupnosti [Legal Awareness and the Causes of Crime]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo. (12), 47-54. (In Russian)
Khudoykina, T.V. & Bredneva, V.S. (2018) Outward Signs of Deformed Professional Legal Awareness. Society: Politics, Economics, Law. (5), 86-90. Available from: doi:10.24158/pep.2018.5.17. (In Russian)
Krasnov, M.A., Talapina, E.V. & Yuzhakov, V.N. (2005) Korrupciya i zakonodatel'stvo: analiz zakona na korrupciogennost' [Corruption and Legislation: Analysis of the Law for Corruption]. Journal of Russian Law. (2), 77-88. (In Russian)
Kudryavtsev, Yu.V. (1983) Znanie pravovoj normy [Awareness of the Legal Norm]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo. (9), 27-33. (In Russian)
Levin, M.I. & Satarov, G.A. (2012) Corruption in Russia: Classification and Dynamics. Voprosy ehkonomiki. (10), 4-29. (In Russian)
Malinovskii, A.A. (2008) Pravovoj egocentrizm kak raznovidnost' deformacii individual'nogo pravosoznaniya [Legal Egocen-trism as a Type of Deformation of Individual Legal Awareness]. Pravovedenie. (6), 171-181. (In Russian)
Martyshin, O.V. (2003) On Some Particularities of Russian Legal and Political Culture. State and Law. (10), 24-30. (In Russian) Tumanov, V.A. (1989) O pravovom nigilizme [On Legal Nihilism]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo. (10), 20-27. (In Russian) Uznadze, D.N. (1966) Psihologicheskie issledovaniya [Psychological Research]. Moscow, Nauka. (In Russian) Tsybulevskaya, O.I. & Milusheva, T.V. (2007) Moral and Legal Culture of Subjects of Power and Some Issues of Law Enforcement at Discretion. Leningrad Legal Journal. (4), 18-38. (In Russian)
Информация об авторе Е.И. Махрова - кандидат педагогических наук, главный юрисконсульт Оренбургского филиала АО «АльфаСтрахование», Оренбург, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=668668
Information about the author E.I. Mahrova - PhD in Education Science, General Counsel, AlfaStrakhovanie (Orenburg branch), Orenburg, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=668668
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 21.12.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 11.01.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 25.04.2023.
