CC BY
114
ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ
В. И. Стрельченко
ДАРВИНИЗМ И ПРОБЛЕМА РЕАЛЬНОСТИ ЭВОЛЮЦИОННОЙ ПРЕДЫСТОРИИ ЖИЗНИ (ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ)
В статье дарвинизм рассматривается в контексте изучения проблемы реальности эволюционной предыстории жизни. Отмечается, что до исследований Чарлза Дарвина препятствием на пути объединения усилий биологии и физико-химических наук с целью разработки проблем самозарождения жизни выступало не только различие между классами изучаемых явлений, но и противоположность способов их познания. Автор приходит к выводу о том, что Дарвин смог преодолеть антагонизм между науками о живой и неживой природе.
Ключевые слова: дарвинизм, эволюция, естественный отбор, борьба за существование, наследственность, изменчивость, синтетическая теория эволюции.
К числу особо актуальных проблем, выдвинутых на первый план развертыванием процессов научно-технического прогресса, относятся вопросы о природе и происхождении живого. С их изучением непосредственно связано решение насущных задач развития научного познания и социальной практики.
В познании закономерностей происхождения и сущности живого в настоящее время отчетливо наметились кризисные тенденции. Они обнаруживаются в ряде трудностей гносеологического, методологического и концептуального характера. Их подавляющее большинство порождается внутренними причинами развития теоретических и экспериментальных исследований, процессами дифференциации и интеграции знаний об эволюции биологических систем.
В истории изучения живого, в содержании отражающих его понятий, как в своеобразном фокусе, обнаруживается противоположность диалектики и метафизики, материалистического и идеалистического воззрений. Это обусловливает необходимость методологического анализа проблемы происхождения живого, выявления логико-гносеологических условий и границ применимости понятия «живое» в научном познании.
В общем виде такая постановка задач исследования является традиционной в философской литературе. Лишь пути их решения не всегда однозначны. В данной статье будет предпринята попытка проанализировать взаимоотношения
между теорией эволюции (дарвинизмом) и теорией происхождения жизни.
Правильное понимание и объективная оценка состояния современных представлений о возникновении живого, перспектив их дальнейшего развития связаны не только с осмыслением результатов новейших исследований предбиологической эволюции. Принципиально важное значение здесь имеет выяснение целого ряда теоретических предпосылок и проблем, которые возникли в истории науки и философии и обусловили формирование концепции абиогенного происхождения жизни. Ее методологическое основание составляют фундаментальные идеи о закономерностях развития материи и их познании, сформулированные в прошлом, а также текущем столетиях и затрагивающие существенные вопросы общенаучного и мировоззренческого характера.
Имеются веские основания полагать, что дальнейшее продвижение к раскрытию движущих сил предбиологической эволюции непосредственно связано с решением проблемы синтеза знаний, накопленных эволюционной теорией, а также науками биофизического и биохимического профиля. Об этом свидетельствует опыт использования принципов селектогенеза в химии и теории происхождения жизни, попытки истолкования идеи молекулярной эволюции в терминах селективных преимуществ. Подтверждением правильности данного предположения являются современные достижения в исследовании молекулярного и субатомного уровней организации жи-
вого, а также успехи в развитии теории естественного отбора, позволившей Ч. Дарвину уже в начале последней четверти XIX в. «предусмотреть возможность последовательности эволюционных событий, ведущих назад, к прошлому, говоря о добиогенной молекулярной истории...» [1, с. 36].
Наименее изученным вплоть до настоящего времени остается комплекс вопросов о природе и последствиях того революционизирующего воздействия, которое оказала и продолжает оказывать дарвиновская теория эволюции на становление и развитие диалектико-материалистических взглядов на жизнь как специфическую форму движения материи. Обнаруживается это прежде всего в том, что еще и сейчас наряду с общепринятой оценкой решающей роли дарвинизма в прогрессе биологического познания и материалистических представлений о живом практически отсутствуют знания о конкретных исторических и современных связях между теорией эволюции и успехами естественнонаучных исследований проблемы происхождения жизни. В многочисленных работах философов, историков науки, биологов и представителей других специальностей, посвященных ее изучению, задача систематически проанализировать вопрос о значении идей Ч. Дарвина для формирования современной концепции предбиологической эволюции, как правило, даже не ставится.
С конца 50-х гг. XX в. опубликовано немало работ по вопросам происхождения жизни. Во введениях подавляющего большинства монографий и крупных сборников можно найти ссылки на труды Дарвина. Однако эти ссылки нередко имеют чисто формальный характер. Примеры такого рода обращений к Дарвину можно обнаружить во многих работах по абиогенезу, будь то статьи или фундаментальные обзоры, имеющие характер исчерпывающих сводок в данной области.
В свою очередь, в литературе по теории эволюции и ее истории лишь в немногих случаях можно обнаружить стремление кратко оценить, а еще реже сколько-нибудь развернуто проанализировать проблему происхождения жизни с позиций дарвинизма. Последарвиновская традиция эволюционных исследований в биологии почти не затронула проблему происхождения живого.
Ч. Дарвин, опираясь на идеи эволюционной теории, смог лишь в общей форме указать границы научной постановки проблемы происхождения живого. Т. Гексли, приверженец и активный пропагандист дарвинизма, затронул эту проблему в лекции «Физические основы жизни», прочтенной в 1868 г. в Эдинбурге. В течение 50 лет после выступления Гексли эволюционисты за редким исключением почти не интересовались
этой темой. Практически не разрабатывалась она и в других науках.
Возрождение интереса к проблеме происхождения жизни относится к середине 20-х гг. XX в. и связано с именем А. И. Опарина. По мере укрепления позиций дарвинизма в биологии в подавляющее большинство учебников и учебных пособий по эволюционной теории вводятся разделы о происхождении жизни. Как правило, эти разделы представляют собой пересказ сведений о предбиологической эволюции, которыми располагают биофизика, биохимия и т. п. Конечно, наличие в учебниках по эволюционной теории особых глав или параграфов об абиогенезе свидетельствует о стремлении связать проблемы развития и происхождения живого. Однако они не представляют самостоятельного интереса, и их включение в состав учебных пособий обусловлено не задачами разработки проблемы происхождения жизни с позиций эволюционной теории, а потребностью высказать общие соображения о формировании начальных форм жизни.
В исследовательской литературе по эволюционной теории проблемы происхождения живого, как правило, не обсуждаются.
Наконец, нельзя не отметить, что вплоть до настоящего времени редко встречаются попытки рассматривать современный дарвинизм как учение о сущности живого. Создание теории живого (т. е. сущности жизни), как правило, связывается исключительно с успехами физики, математики, молекулярной биологии, общей теории систем и др. Эволюционное же учение при этом квалифицируется лишь как одна из многих частных или узкоспециальных биологических теорий. Отсюда делается вывод о необходимости активного поиска путей к наиболее аутентичному описанию закономерностей живого, об острой актуальности задач построения совершенно новой по сравнению с дарвинизмом системы знаний о сущности органической жизни - теоретической биологии.
Между тем вне связи с теорией эволюции трудно представить саму возможность сделанного в 20-е гг. XX в. А. И. Опариным и Дж. Холдей-ном вывода об абиогенезе как особом этапе в развитии материи, о том, что его основу составляет диалектика преемственности в процессах отрицания химического биологическим. Ни у кого не вызывало и не вызывает сомнения, что само включение вопроса о происхождении и сущности жизни в систему актуальных естественнонаучных проблем, создание современной теории происхождения и сущности живого - один из закономерных результатов развития дарвиновской теории эволюции, итог применения ее фундаментальной концеп-
ции о естественном отборе к обобщению и интерпретации материалов целого комплекса наук (химия, физика, биология и др.). Понятия о естественном отборе и борьбе за существование, выработанные дарвинизмом, являются отправными пунктами научного истолкования сущности живого: их содержательные моменты образуют исходные логические структуры процедур объяснения явлений предбиологической эволюции. Исходя из результатов ее современных исследований можно без всякого преувеличения заключить, что детерминация научного поиска потребностями изучения диалектики преемственности в процессах отрицания химического биологическим, возможность идентификации материальных носителей абиогенеза со специфическими биохимическими образованиями (протобионтами) неразрывно связаны с успехами дарвинизма, с проникновением концепции эволюции («предбиологиче-ская эволюция») и естественного отбора («пред-биологический отбор») в систему средств познания предыстории жизни.
Однако в действительности простота и непротиворечивость взаимосвязи между теорией эволюции и разработками проблемы происхождения и сущности живого являются лишь кажущимися. Фактически основу данных представлений составляет во многом интуитивная убежденность в качественной однородности эволюции в абиогенезе и на стадиях развития современных биосистем. По-видимому, благодаря этому применение понятий о естественном отборе, борьбе за существование и т. п. в теории абиогенеза нередко представляется само собой разумеющимся, не требующим специального изучения и обоснования.
Вместе с тем мнения о возможности и плодотворности использования дарвинизма в разработке проблем абиогенеза при выяснении фундаментальных свойств органической жизни фрагментарны и противоречивы. Вопрос о методах и концепциях эволюционной теории рассматривается, как правило, в контексте анализа более общих проблем - соотношения «молекулярного» и «биологического», исторического и системно-структурного объяснений и т. п., и его обсуждение полностью подчинено задачам преодоления возникающих отсюда методологических «альтернатив». Поэтому даже признание решающей роли, например, биологического подхода в познании закономерностей происхождения живого еще не делает эволюционную теорию методологической базой и основным средством исследования.
В результате распространяется мнение о том, что современный дарвинизм (синтетическая тео-
рия эволюции), как, впрочем, и эволюционизм в биологии в целом, не имеет реальных возможностей стать учением о сущности живого и в отдаленной исторической перспективе. С этой точки зрения не только современная, но и «будущая теоретическая биология не тождественна теории эволюции, даже представленной как комплекс теорий. Теория эволюции занимает в системе современной биологии значимое, но отнюдь не центральное место» [2, с. 47]. Тем самым фактически отрицается ведущая роль дарвинизма в исследовании закономерностей происхождения живого с позиций биологии.
Создается парадоксальная ситуация: хотя логико-методологические основания исследования проблемы происхождения живого образуются обобщениями эволюционной теории, сама же она не рассматривается в качестве теоретической биологии (т. е. общей теории жизни), а следовательно, и одной из ведущих дисциплин в системе наук о закономерностях абиогенеза.
Противопоставление теоретической биологии дарвинизму было и остается существенным препятствием на пути исследований закономерностей происхождения живого. Стремление создать теоретическую биологию за пределами дарвинизма, не на эволюционной основе, способствует отрыву проблемы сущности жизни от проблемы ее происхождения и тем самым фактически закрывает путь естественнонаучного истолкования абиогенеза с позиций концепции развития как процесса происхождения живого из неживого в результате химической эволюции. Данное обстоятельство в сочетании с дискуссионно-стью отдельных положений дарвинизма, наличием их противоположных истолкований, распространением различных форм антидарвинизма создает условия для изоляции исследований развития живого (эволюционная теория) от разработки проблемы его происхождения [3, с. 3-5].
Обусловлено это как внутренними причинами развития дарвинизма, так и спецификой самой проблемы происхождения жизни, конкретно-историческими обстоятельствами изучения ее естественнонаучных и философских аспектов.
В пределах проблемы происхождения жизни тесно смыкаются в единый узел мировоззрения этика и логика, гносеология и идеология, наука и философия. Именно поэтому органическая жизнь всегда остается предметом пристального внимания философов, а практика естественнонаучных исследований ее происхождения нередко приводит к необходимости признать, что одна из серьезнейших научных проблем нашего времени - взаимная изоляция философии и науки [4, с. 297-299].
Одна из важнейших причин противопоставления философии и естествознания - поляризация традиций натурфилософии и эмпиризма в истории научного познания жизни. Истоки скептического отношения ученых к теории Ч. Дарвина, сдержанных или отрицательных оценок возможности использования самой идеи эволюции для изучения возникновения органического мира трудно понять, ограничившись лишь рамками историко-научного анализа. Необходимо учитывать общий культурно-исторический контекст хотя бы в том его виде, который он приобретал, отражаясь в системе господствующих философско-мировоззренческих взглядов на мир и его познание. Выяснение характера зависимости представлений о биологической реальности от изменений в сфере духовной культуры в связи с прогрессом общественной практики - путь к формированию «такого исторического видения объекта познания, в котором факторы ценностного, гуманистического, или... целевого назначения, т. е. того, что нужно человеку, будут играть существенную роль» [5, с. 397-398]. Их история лишь на первый взгляд кажется периферийной по отношению к истории дарвинизма в связи с проблемой возникновения жизни. Однако в силу характера данной проблемы философские обобщения не могли не затрагивать логико-методологических и целевых установок естественнонаучного поиска. В развитии эволюционных воззрений, в истории их проникновения в сферу исследований происхождения живого, как в зеркале, отражаются важнейшие противоречия прогресса философского познания в направлении возникновения и смены форм диалектики.
Существенное значение для начала изучения проблемы происхождения жизни средствами естествознания имело также и то, что благодаря дарвинизму биология превратилась из науки описывающей в науку объясняющую.
До исследований Ч. Дарвина препятствием на пути объединения усилий биологии и наук физико-химического профиля с целью разработки проблем самозарождения жизни было не только различие между классами изучаемых явлений (живое и неживое), но и противоположность способов их познания. Эволюционная теория явилась непосредственным выражением и высшим достижением интегративных тенденций в развитии науки XIX в. Дарвинизм стал основой синтеза комплекса биологических наук и дал импульс тому интеллектуальному движению, которое сблизило две обширные отрасли естествознания, не имевшие ни в своих задачах, ни в своих точках отправления, казалось, ничего общего.
Согласно сложившейся традиции одна из этих отраслей считала своей задачей объяснение наблюдаемого, другая - исключительно только его описание. Предполагалось, что в «области неорганической природы можно и должно разыскивать физические причины... в области же органической природы можно и должно довольствоваться одним указанием на причины метафизические...» [6, с. 28-29].
В соответствии с установившимися канонами мышления биолога научную ценность представляли лишь знания, полученные индуктивным путем. Только при условии строгого ограничения методов исследования системой средств наблюдения, описания и систематизации явлений органической жизни биология, согласно общему мнению, могла сохранить статус «положительной» науки и оставаться в рамках естествознания. Любые попытки объяснить свойства жизни исходя из общих положений рассматривались как равнозначные переходу из области науки в сферу метафизики и натурфилософии. Это обусловило господствующее положение эмпиризма в биологическом познании, препятствовало его теоретизации и сближению с физикой и химией и тем самым закрывало путь научному истолкованию возникновения живого из неживого.
Ч. Дарвин смог преодолеть противоположность между науками о живой и неживой природе, вытекавшую из различий в их методах. Оставаясь на почве научного подхода, он выявил в природе процесс развития, доказал постоянную наличность такого процесса как необходимого дедуктивного вывода из трех постоянно присутствующих в природе реальных факторов. Эти три фактора - изменчивость, наследственность и перенаселение.
Однако переосмысление биологических знаний в соответствии с требованиями гипотетико-дедуктивной модели построения теории, хотя и способствовало сближению наук о неорганической (физика, химия) и органической (биология) природе, вместе с тем имело своим следствием противопоставление дарвиновского метода как механистическим, так и телеологическим объяснениям явлений жизни. Поскольку же процедуры эволюционного объяснения не согласовывались с общепринятыми образцами «научности рассуждений» в биологии, уже одного этого было достаточно, чтобы «отнести эволюционную теорию к разряду теорий космологических, но главным образом и по своим конечным выводам - к идеологически-политическим» [7, с. 3].
По мере накопления экспериментальных доказательств дарвинизма, оформления идеи молекулярной эволюции и т. п. старая проблема соот-
ношения дарвиновских объяснений с механистическими и телеологическими приобрела современный вид, распавшись на комплексы вопросов логико-гносеологического и методологического характера. На многие из них даются альтернативные ответы. Прежде всего, нет единства взглядов на логическую структуру и научный статус эволюционной теории: считать ли ее «нормальной», выходящей за рамки «нормы», но все-таки научной или вненаучной? Является ли современный дарвинизм исторической наукой? Каковы различия между физикой, химией и эволюционной теорией в их отношении к принципу историзма? Иначе говоря, в какой мере справедливо утверждение, что эволюционная теория базируется на особой, не свойственной другим естественным наукам концепции времени? Как соотносятся исторический и системно-структурный подходы в составе методов эволюционного объяснения и какому из них принадлежит решающая роль? Совместимы ли попытки включения фактора времени и истории в поле анализа явлений жизни с задачами их каузального описания? Допустимо ли исходя из идей физического «фундаментализма» и сходства способов построения физической и эволюционной теорий рассматривать их соотношение с точки зрения постулата о транзитивности объяснения?
Таков далеко не полный перечень вопросов, возникших в значительной мере потому, что эволюционная теория не содержит в себе никаких явно сформулированных «теорем существования». Фактически она решает лишь ту часть проблемы «происхождения», которая связана с объяснением формирования наличного многообразия видов. Вторая часть проблемы «происхождения», предполагающая выяснение принципиальных условий самой возможности существования органических форм, в эволюционной теории не рассматривается. Существование организмов с совокупностью свойств, необходимых и достаточных для начала эволюционного процесса, задается в ней арной. Связано это с трудностями установления реальности процесса происхождения жизни. Задача выяснения его границ и закономерностей одновременно и требует, и исключает возможность применения дарвиновских представлений. Действительно, обращение к результатам эмпирических реконструкций абиогенеза свидетельствует о том, что в терминах теории эволюции нельзя объяснить специфику механизмов становления живого, выявить их качественное отличие от законов развития уже сформировавшихся биологических систем. Однако именно в понятийном аппарате теории эволюции толь-
ко и оказывается возможным зафиксировать терминальные фазы химической эволюции и начальные стадии абиогенного формирования жизни, указать ее качественно специфические, существенные особенности.
Очевидная антиномичность результатов эволюционного истолкования абиогенеза совсем не означает, что обобщения теории эволюции неприменимы к объяснению процессов развития пред-биологических систем. Эволюционный подход, являясь необходимым и плодотворным, имеет определенные границы в исследовании диалектики преемственности в процессах отрицания химического биологическим. Совокупность составляющих его явлений, их движущие силы, механизмы функционирования и развития принципиально отличаются от той системы явлений, факторов и законов, которые находят свое теоретическое выражение в дарвинизме и управляют процессами развития уже сформировавшихся биосистем [8, с. 88]. Между тем, для того чтобы в любых эмпирически констатируемых изменениях могли быть «открыты законы этих изменений, показана в главном и в основном объективная логика этих изменений и их исторического развития», сами научные понятия должны быть приспособленными к изучению соответствующих материальных, природных и духовных вещей [9, с. 345]. В разработке проблемы происхождения живого данное требование ориентирует на осуществление предварительной философской работы по выяснению эвристической ценности концепций теории эволюции, по согласованию ее понятий с решением задач воспроизведения мышлением диалектики преемственности в процессах отрицания химического биологическим.
Начало исследований в этом направлении могло быть положено лишь при условии строго научной постановки проблемы происхождения жизни. А для этого далеко не достаточно располагать лишь известным количеством эмпирических данных из области биологии, физики и химии. Понадобились, во-первых, разработка средств диалектико-материалистического метода, во-вторых, его проникновение в биологию и смежные науки и, в-третьих, сознательное применение диалектики как теории развития для выяснения направлений поиска и синтеза знаний о происхождении жизни.
Литература
1. Дюшен Ж. Молекулярная Вселенная и физико-химическое происхождение жизни // Им-пакт. 1982. № 1-2.
2. Сапунов М. Б. О специфике биологии как науки // Вестник МГУ Сер. 7: Философия. 1982. № 5.
3. Мозелов А. П., Верещагин В. Ю. Эволюция, естественный отбор, адаптация человека (философ-ско-методологические проблемы). СПб., 2011.
4. Корольков А. А. Духовный смысл русской культуры. СПб., 2006.
5. Диалектика в науках о природе и человеке. М., 1983.
6. Тимирязев К. А. Значение переворота, про-
изведенного в естествознании Дарвиным // Дарвин Ч. Происхождение видов. М.; Л., 1937.
7. Conguilhem G. Sur l'histoire des sciences de la vie de puis Darwin // XIII Congr. intern, d' histoire des sciences. M., 1971.
8. Дубинин Н. П. Диалектика скачков в истории жизни // Материалы III Всесоюзного совещания по философским вопросам современного естествознания. М., 1981. Вып. 2.
9. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М., 1967. Т. 18.
Т. В. Беспалова
ПРОБЛЕМЫ БУДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ И ПРОТИВОРЕЧИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ*
В статье дается обоснование идеологии экологизма, обозначаются противоречия экологической этики и проблема прав будущих поколений. Автор исследует трансформацию экологических ценностей в контексте конкурирующих идеологий, выделяет концепты и моральные фреймы экологизма, акцентирует внимание на специфике моральной мотивации деятельности экологических движений, ее политизации и коммерциализации. Поднимается проблема технологической возможности и готовности человечества к самоуничтожению, что актуализирует поиск новой философии жизни.
Ключевые слова: мораль, политика, концепты экологизма, моральные фреймы экологизма, эко-терроризм, человек, природа, экологическая этика, биоэтика, экофильность, совесть, мудрость, свобода, справедливость, патриотизм.
Основной проблемой человечества в XXI в. становится конструирование нового экологического сознания, т. к. очевидно, что экополитология и эко-философия отразили возникшие экологические проблемы, осмысление которых пока остается идеологизированным и политизированным.
Образ экологически образованного человека вызывает внутренний протест у людей, для которых социальные проблемы человека важнее проблем окружающей среды. На обыденном уровне отсутствует понимание взаимосвязи природы и человека, способов их взаимодействия, пределов адаптации и самоадаптации человека к новым экологическим вызовам.
Почему вызывает сомнение современное политическое измерение экологической тематики? По какой причине возникший на первом этапе формирования экополитологии (период освоения космоса и систематической охраны окружающей среды) исследовательский алармизм не исчез до сих пор, а только усилился? Какое место в фор-
мировании новой политической морали занимает сам человек, являясь одновременно частью природы и субъектом экологической этики?
Идеи экологизма получают научное оформление к концу XIX в., первые экологические движения возникают в США, Великобритании и изначально интерес формулируется к экологии животных, чуть позже к экологии человека, появляется биоэтика.
Социальная экология обосновывает нарастание напряженности во взаимоотношениях общества и природы, поэтому позже для снятия этой напряженности появляются исследования об обществе как развивающемся живом организме и формируется экоантропоцентричная этика. Защита человека от самого себя предполагает интеграцию экологических знаний и необходимость обращения к сути социальной драмы, связанной с социальной дезинтеграцией, агрессивностью, нарастанием межэтнической и межконфессиональной напряженности.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований «Моральные фреймы современных политических идеологий: опыт интегративно-когнитивистско-го анализа», проект № 12-03-00401а.
