CC BY
105. Захаров В.В. // Тер. арх. 2007. № 8. С. 85—88.
6. Иванов С.В. // Кардиология. 2009. № 7—9. С. 115—120.
7. Измеров Н.Ф. // Мед. труда. 2000. № 1. С. 1—6.
8. Костина Л.М. Методы диагностики тревожности.
С.-Пб., 2005.
9. Левин Я.И. Инсомния: современные диагностические и лечебные подходы. М.: Медпрактика, 2005.
10. Мартынов А.И., Остроумова О.Д., Мамаев В.И. и соавт. // Рос. кардиологический журн. 2000. №
2. С. 13—18.
11. Монаенкова А.М., Рашевская А.М., Рыжкова М.И. // Гиг. труда. 1988. № 9. С. 1—4.
12. Оганов Р.Г., Ольбинская Л.Ю., Смулевич А.Б. и соавт. // Кардиология. 2004. № 1. С. 48—54.
13. Ольбинская Л.И. // Тер. арх. 2005. № 10. С. 85—89.
14. Ольбинская Л.И., Мартынов А.И., Хапаев Б.А. Мониторирование артериального давления в кардиологии.
М.: Рус. врач, 1998.
15. Остроумова ОД., Десницкая И.В., Поликарпов В.А. // Кардиология. 2006. № 4. С. 85—88.
16. Палеев Н.Р., Краснов В.Н. // Клин. мед. 2009. №12. С. 4—7.
17. Погосова Г.В. // Кардиология. 2004. № 1. С. 88—92.
18. Профилактика, диагностика и лечение первичной артериальной гипертонии в Российской Федерации / / Там
же. 2000. № 11. С. 65—95.
19. Радченко В.Г., Радченко О.Н. Печеночная энцефалопатия. С.-Пб., 2002.
20. Ромасенко Л.В. // Тер. арх. 2006. № 10. С. 5—8.
21. Смулевич А.Б., Сыркин АЛ.., Дробижев М.Ю., Иванов С.В. Психокардиология. М.:ООО «МИА»,
2005.
22. Филатова Е.Г. // Лечащий врач. 2006. № 8. С. 38—41.
23. Ханин Ю.Л. Краткое руководство к применению шкалы реактивной и личностной тревожности Ч. Д. Спил-бергера. Л., 1976.
24. Шпагина Л.А., Третьяков С.В., Герасименко О.Н. Эколого-производственные аспекты сердечнососудистых заболеваний. Новосибирск: Сибирское соглашение, 2003.
25. Яхно Н.Н., Захаров В.В., Локшина А.Б. // Журнал неврологии и психиатрии. 2005. № 2. С. 13—17.
26. American Psychiatry Association. Diagnostic and statistical Manual of Mental Disorders. 4-th ed. Washington,
1994.
27. Beck A.T., Ward C.H., Henderson H. et al. // Arch. Gener Psychiant. 1961. N 4. P. 561—571.
28. Borson S., Scanlan J., Brush M. et al. // Int. J. Psychiatry. 2000. N 15. Р. 1021—1027.
29. Collins R, Mac Mahon S. // Brit. Med. Bul. 1994. N 2. Р. 272—298.
Поступила 24.11.10
УДК 577.212-057:621.039.534.7
А.Х. Якупова, *О.В. Сивочалова, **Т.В. Викторова, *А.Р. Ирмякова
КЛИНИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ КРИТЕРИИ НАРУШЕНИЙ РЕПРОДУКТИВНОГО ЗДОРОВЬЯ У РАБОТНИЦ ПРОИЗВОДСТВА ОРГАНИЧЕСКОГО СИНТЕЗА
ФГУН Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека Роспотребнадзора, г. Уфа; НИИ медицины труда РАМН, Москва; Институт биохимии и генетики Уфимского научного центра РАН, г. Уфа
Химические вещества, присутствующие в воздухе производственных помещений предприятия органического синтеза, могут способствовать нарушению репродуктивного здоровья работниц. Проведен анализ полиморфных вариантов генов систем цитохрома Р450 и антиоксидантной защиты организма. Выявлены генетические маркеры риска нарушения репродуктивной функции у обследованных женщин.
Ключевые слова: производство органического синтеза, условия труда, работницы, генетические маркеры нарушения репродуктивного здоровья.
A.H. Yakupova, O.V. Sivotchalova, T.V. Viktorova, A.R. Irmyakova. Clinical and genetic criteria of reproductive health disorders in female workers engaged into organic synthesis production.
Chemicals in the air of workplace within organic synthesis enterprises could induce reproductive disorders in the female workers. Analysis of polymorphous variants of P450 cytochrome gens and antioxidant defence system helped to reveal genetic markers for risk of reproductive disorders in the female examinees.
Key words: organic synthesis production, work conditions, female workers.
Нарушения репродуктивного здоровья человека, процессов воспроизводства и здоровья новорожденного отражают степень агрессивности окружающей среды, в том числе производственной [1, 5, 8]. Значительный ущерб здоровью женщин и их потомству наносят профессиональные факторы, в первую очередь, химические вещества, называемые репродуктивными токсикантами [3, 9].
Существуют физиологические системы, оберегающие организм от вредных влияний химических факторов внешней среды. В этой связи, изучение генов, контролирующих активность ферментов детоксикации ксенобиотиков, обеспечивающих связывание и обезвреживание промежуточных метаболитов является важной задачей при исследовании механизмов биотрансформации химических веществ и выявлении предрасположенности к заболеваниям репродуктивной системы, вызванных производственными факторами [2, 10].
Основная задача гигиены женского труда заключается в обеспечении таких условий на современных промышленных предприятиях, при которых женщина могла бы трудиться без ущерба своему здоровью и будущему потомству. Целью исследования явилось выявление клинико-генетических критериев нарушений репродуктивного здоровья у работниц производства органического синтеза (ПОС).
М а т е р и а л ы и м е т о д и к и. Работа была выполнена на одном из предприятий нефтехимической отрасли республики Башкортостан ОАО «Салаватнефтеоргсинтез». В состав объединения входят 30 заводов и производств, где трудятся более 10 тыс. работников, из них женщины составляют около 40 %. Женщины преимущественно работают в лабораториях, вспомогательных цехах (паро-, водо-, воздухо-снабжения и канализации), заводе минеральных удобрений, административно-управленческом аппарате, социальных объектах и др.
В ходе работы использовали гигиенические, клинические, гормональные, генетические и статистические методы исследования. Исследования по гигиенической оценке условий труда проведены совместно с сотрудниками отдела гигиены и физиологии труда УфНИИ МТ ЭЧ (руководитель — д. м. н, проф. Каримова Л.К.) за период 2005—2008 гг. в рамках аттестации рабочих мест ОАО «Салаватнефтеоргсинтез» в соответствии с положением «О порядке проведения аттестации рабочих мест по условиям труда», утвержденной Министерством труда и занятости населения Российской Федерации 14 марта
1997 г. № 12. Определение вредных веществ в воздухе рабочей зоны выполнено совместно с Региональным управлением № 20 ФМБА России (руководитель Мулдашева Н.А). В воздухе рабочей зоны определяли предельные, непредельные, ароматические углеводороды, фталевый ангидрид, альдегиды, спирты (бутиловый, 2-этилгексанол), диметиламин, нитрозо-диметилгидразин и др. методами фотометрии и газовой хроматографии. Общая оценка условий труда работниц приведена согласно Руководству
Р.2.2.2006—05 [4].
Было проанкетировано и изучено состояние здоровья 512 работниц ПОС (основная группа) и 190 женщин (группа контрольная или сравнения), не контактирующих с токсическими веществами. Группы сопоставимы по возрасту и стажу.
Для изучения состояния гормонального статуса определяли концентрации эстрадиола (DRG Instruments GmbH, Germany), прогестерона, пролактина, фолликулостимулирующего и лю-теинизирующего гормонов в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа у 53 работниц ПОС. Исследование проводились в фолли-кулиновую и лютеиновую фазы менструального цикла стандартизированными наборами ЗАО «Алкор-Био» (Санкт-Петербург).
Материалом для молекулярно-генетического исследования служили образцы 437 ДНК, выделенные из лимфоцитов периферической венозной крови 115 работниц с репродуктивной патологией и 122 здоровых работниц ПОС. Контрольная группа была представлена работницами в количестве 200 человек, не подвергающихся воздействию токсических веществ, но живущими в данном регионе. По клиническим признакам группа женщин с репродуктивной патологией была разделена следующим образом: 1-ю группу составили 19 женщин с бесплодием, во 2-ю группу вошли 48 женщин с нарушением менструальной функции, 3-я группа представлена 48 женщинами, имеющих мертворожденных и с врожденными пороками развития детей. Для выделения ДНК использовался стандартный метод фенольно-хлороформной экстракции с небольшими модификациями.
Анализ полиморфных локусов генов цито-хромов P450: CYPM1 (T3801C, A2455G), (С-164А, T-2464delT), CYP1A2 (-2467delT, C-163A); глутатион S-трансферазы: GSTM1, GSTT1, GSTP1 (Ile105Val и Ala114Val), проводили методом полимеразной цепной реакции синтеза ДНК (ПЦР) на термоциклере в автоматическом режиме с использованием локус-специфических олигонуклеотидных праймеров.
Ассоциацию генотипов, аллелей и гаплотипов c развитием заболевания выявляли, сравнивая выборки больных и здоровых индивидов по частоте одного признака с использованием критерия X2 [11]. Статистически значимыми считали различия при р < 0,05. Относительный риск заболевания по конкретному признаку вычисляли как соотношение шансов (OR).
Р е з у л ь т а т ы. Проведенные гигиенические исследования позволили установить, что у работниц производства органического синтеза в воздухе рабочей зоны преобладающим вредным фактором является сложный комплекс химических веществ 1—4 класса опасности — предельные, непредельные, ароматические углеводороды и их производные, которые обладают раздражающим (стирол, формальдегид, хлорметан), наркотическим (предельные и непредельные углеводороды, бензин, бензол), репротоксическим действием (ацетон, бензин, бензол, дихлорметан, ксилол, метилбензол, фенол, формальдегид, хлорметан, хлорэтен, оксид этилена и др.), канцерогенным и мутагенным эффектами (стирол, бензол, этилбензол). Для них также характерно общетоксическое и гепа-тотоксическое действие.
Рассчитанные среднесменные концентрации химических веществ были на уровне или ниже ПДК. Учитывая что, вредные вещества обладают однонаправленным действием, был проведен расчет коэффициента суммации. Сумма долей от ПДК всех веществ однонаправленного действия для лаборантов составила от 1,1 до 1,6; для операторов вспомогательных цехов паро-, водо-, воздухоснабжения и канализации составила 0,7—2,9. Общая оценка условий труда работниц производства органического синтеза c учетом репродуктивной токсичности присутствующих химических веществ соответствовала вредному классу 3.1 — 3.2.
Клиническими исследованиями установлено, что гинекологическая заболеваемость у работниц ПОС представлена воспалительными заболеваниями гениталий (46,5 ± 2,2 и в контроле 31,1 ± 3,4 случая на 100 работниц, р < 0,05), нарушениями менструальной функции (27,1 ± 1,9 против 6,3 ± 1,7 в контроле, p < 0,05) и т. д. В структуре гинекологической заболеваемости 1-е место принадлежит воспалительным заболеваниям гениталий (39,7 %); 2-е — расстройствам менструальной функции (23,4 %); 3-е — доброкачественным новообразованиям (16,2 %). Значительная доля в структуре принадлежит опущениям половых органов (12,6 %) и бесплодию (8,1 %) (табл. 1).
Неблагоприятные производственные факторы могут вызывать функциональные изменения нейрогуморальной регуляции менструального цикла и приводить к его расстройству [9]. Нарушения менструального цикла проявлялись в виде отдельных симптомов: гиперменорея у 34,5 % обследованных, альгоменорея у 33,1 %, ги-поменорея — 20,2 % и нерегулярный менструальный цикл у 12,2 % работниц органического синтеза (из данной когорты обследованных были исключены женщины с острыми воспалительными заболеваниями гениталий и носившие вну-триматочную спираль с целью контрацепции). При сравнении с данными, полученными ранее выявлено, что на производстве органического синтеза у работниц стало больше нарушений менструальной функции, соответственно — 18,3 и 27,1 % и изменилась структура гинекологической заболеваемости.
При изучении содержания половых гормонов [6] в сыворотке крови у работниц ПОС была выявлена тенденция к снижению уровня эстрадиола в I и II фазах менструального цикла в основной группе. Средние значения эстрадиола составили: в I фазе — 44,9 ± 9,9 пг/мл (снижение у 45 % обследованных) и во II фазе — 63,1 ± 17,4 пг/мл (снижение у 54 % обследованных). В группе сравнения средние значения эстрадиола в I фазе равнялись 100,3 ± 44,6 пг/мл (снижен у 20 %) и во II фазе 83,9 ± 37,3 пг/мл (снижен у 40 %). Снижение уровня эстрадиола вызывает эстроген-дефицитное состояние организма, что может способствовать различным проявлениям нарушений менструальной функции и гормоно-зависимым патологическим изменениям в репродуктивной системе работниц.
Во II фазе менструального цикла имело место некоторое уменьшение содержания прогестерона
Т а б л и ц а 1
Ги некологическая заболеваемость (на 100 обследованных)
Заболевания Основная группа, П = 512 Контрольная группа, п = 190
Воспалительные заболевания гениталий 46,5 ± 2,2* 31,1 ± 3,4
Нарушения менструальной функции 27,1 ± 1,9* 6,3 ± 1,7
Доброкачественные новообразования 18,7 ± 1,7* 7,4 ± 1,8
Бесплодие 9,4 ± 1,3* 4,2 ± 1,5
Прочие заболевания 14,6 ± 1,6* 6,3 ± 1,7
* Достоверность различий, р < 0,05.
(в норме > 30,05 нмоль/л) в обеих группах, соответственно — 25,4 ± 6,8 и 29,9 ± 13,2 нмоль/л [7]. Снижение уровня прогестерона во II фазе цикла свидетельствует о недостаточности функции желтого тела, которая также может привести к различным проявлениям нарушений менструальной функции.
Уровень пролактина, концентрации гонадо-тропных гормонов в сыворотке крови (ФСГ и ЛГ) у работниц обеих групп находились в пределах нормальных значений. Представляет интерес значение индекса ЛГ/ФСГ, для которого характерны три типа: ЛГ/ФСГ = 1,0 (норма), < 1,0 и > 1,0. Индекс ЛГ/ФСГ в основной группе был менее 1,0 у 65 % обследованных, в сравниваемой группе — у 20 %, что свидетельствует о косвенном дифференциально-диагностическом признаке истощения фолликулярного пула, повышающий риск развития синдрома недостаточности яичников. Индекс более 1,0 наблюдался у 30 % работниц производства органического синтеза и в группе сравнения у 80 %, что может указывать на риск возникновения синдрома резистентных яичников [6].
У работниц ПОС в результате опроса выявлено рождение 11,6 % недоношенных детей (в группе контроля — 6,7 %), мертворожденных — 4,64 % (в контроле — 1,56 %). Особо отметим врожденные пороки развития (ВПР), которые в 2 раза чаще наблюдались у работниц основной группы (6,9 ± 1,36 против 3,1 ± 1,2 5 % в контроле). Родилось с ВПР 24 ребенка в основной группе и 6 детей в контроле.
В структуре ВПР и наследственных заболеваний у детей работниц ПОС 25,0 % составляют врожденные пороки сердца, в том числе у 12,5 % — сочетанная патология (открытый аортальный проток, дефект межжелудочковой перегородки, открытое овальное окно); 25 % — дисплазия тазобедренных суставов; по 12,5 % — патология половой системы; синдром Дауна; гемангиома кожи лица; по 4,2 % — мембрана 12-перстной кишки; полидактилия рук; синдактилия пальцев ног.
Проведено исследование полиморфизма генов детоксикации ксенобиотиков. Сравнение распределения генотипов и аллелей полиморфизма Л2455С гена СУР1Л1 у работниц показало отсутствие статистически значимых различий по сравнению с контролем (х2 = 1,378, р > 0,05 для генотипов и %2 = 0,006, р > 0,05 для аллелей). Так, частота гомозиготного генотипа *1Л*1Л была одинаково высока как в группе работниц (90,2 %), так и в группе здоровых женщин (90,95%), а гетерозиготы *1Л*2С
встречались с частотой 9,79 и 8,54 % соответственно. Анализ распределения частот аллелей и генотипов полиморфного маркера Т3801С гена СУР1Л1 также установил сходные частоты в группе работниц и в контроле (х2 = 1,4, р > 0,05 для генотипов и х2 = 0,49, р > 0,05 для аллелей).
Данные сравнительного изучения полиморфных локусов Л2455С и Т3801С гена СУР1Л1 у работниц производства органического синтеза с патологией в репродуктивной системе показали наличие тенденции к снижению частоты генотипа *1Л*2С полиморфного маркера Л2455С до 5,6 % в группе женщин с бесплодием по сравнению со здоровыми работницами, а анализ частот генотипов полиморфного маркера Л2455С гена СУР1Л1 установил повышение частоты генотипа *1А*2С у женщин, имеющих детей с ВПР (14,3 %) по сравнению с контрольной группой (10,7 %) (X2 = 0,064, р > 0,05). Частота распределения аллелей полиморфного локуса Л2455С гена СУР1Л1 выявила отсутствие различий между сравниваемыми группами женщин в зависимости от форм репродуктивной патологии.
Распределение генотипов полиморфизма Т3801С гена СУР1Л1 указывает на тенденцию повышения частоты варианта *1Л*2Л у женщин с бесплодием (33,3 %) и снижения частоты данного генотипа у женщин с нарушением менструальной функции (14,0 %) по сравнению со здоровыми работницами (х2 = 0,34, р > 0,05). При анализе гаплотипов или групп сцепленных генетических маркеров гена СУР1Л1 мы не установили различий между работницами ПОС и женщинами контрольной группы (х2 = 1,011, р > 0,05). Однако наблюдалась тенденция к повышению частоты гаплотипа СУР1Л1*2А до 16,67% у работниц ПОС с бесплодием по сравнению со здоровыми женщинами (8,16 %). Было показано отсутствие гаплотипа СУР1Л1*2В среди женщин с бесплодием, тогда как среди здоровых работниц отмечено наличие данного гаплотипа в 5,1 % случаев (х2 = 1,70, р > 0,05).
Сравнительный анализ полиморфного маркера — 2467ае1Т гена СУР1Л2 выявил различия в распределении генотипов и аллелей между группами работниц и контроля. Эти различия обусловлены снижением частоты генотипа *Ю*Ш до 0,42 % среди работниц по сравнению с контролем, где частота данного варианта составила
5,3 % (х2 = 9,847, р < 0,01).
Изучение частот аллелей и генотипов полиморфного маркера гена СУР1Л2 -163С/Л установило достоверное повышение частоты ге-
нотипа *1Р*1Р у работниц основной группы (57,81 %) по сравнению с контрольной группой — 38,82 % (х2 = 14,276, р < 0,001). Определение генотипов полиморфного локуса — 163С/Л гена СУР1Л2 выявило тенденцию к повышению частоты гомозиготного генотипа *1А*1А у работниц с бесплодием до 11,1 % против 6,6 % в группе здоровых работниц ПОС. Изучение полиморфного локуса — 2467de1T СУР1Л2 показало увеличение частоты генотипа *1А*1А среди женщин с бесплодием (72,2 %) и снижение частоты этого варианта до 58,0 % среди женщин, имеющих детей с врожденными пороками развития и мертворожденных по сравнению со здоровыми работницами — 66,4 %.
Сравнительный анализ гаплотипов по маркерам С-163А и Т-2467de1T гена СУР1Л2 показал повышение частоты гаплотипа 1*Р в общей группе работниц ПОС по сравнению со здоровыми женщинами контрольной группы (х2 = 9,44; р < 0,05). Изучение ассоциации гаплотипов гена СУР1Л2 с развитием репродуктивной патологии выявило достоверные различия между женщинами с бесплодием и здоровыми женщинами (х2 = 8,270; р = 0,05). При этом формирование репродуктивной патологии связано с гаплотипом СУР1Л2*Ю (16,7 % против 3,0 % в контроле, х2 = 2,099, р < 0,05). В то же время, гаплотип СУР1Л2*1Ь у работниц ПОС с бесплодием встречался достоверно реже, чем у здоровых работниц (2,8 % против 18,0
%; х2 = 3,923, р < 0,05; ОЯ = 0,13 95 % С1 0,006—0,98).
Исследованные нами гены СБТМ1, СБТТ1, СБТР1 кодируют ферменты, участвующие во второй фазе системы детоксикации ксенобиотиков [2, 10]. Выявлено статистически значимое повышение частоты делеции гена глутатион-Б-трансферазы М1 (СБТМ1) в группе работниц основной группы по сравнению с контрольной группой (х2 = 4,102; р < 0,05).
Проведённый сравнительный анализ полиморфизма 11е105'Уа1 гена СБТР1 в группах работниц с репродуктивной патологией и здоровыми работницами выявил достоверные различия в распределении частот генотипов между группами (х2 = 10,13, р < 0,01). Гетерозиготный генотип 11е/'Уа1 локуса 11е105'Уа1 гена СБТР1 достоверно чаще встречался в группе контроля 40,8 %, тогда как в группе работниц основной группы частота его составила 30,4 % (х2 = 4,68, р < 0,05). Вместе с тем в группе работниц ПОС статистически чаще встречался вариант 11е/11е (68,8 %) по сравнению с женщинами контрольной группы — 55,6 % (х2 = 7,41, р < 0,01).
Сравнение полиморфного локуса Ala114Val гена GSTP1 у работниц ПОС и здоровых женщин выявило статистически достоверные различия в распределении частот генотипов между группами (х2 = 5,993, р = 0,05), при этом выявленные различия в распределении генотипов обусловлены отсутствием варианта Val/Val в основной группе работниц.
Таким образом, анализ полиморфных локусов генов детоксикации ксенобиотиков позволил выявить генетические маркеры, ассоциированные с нарушением репродуктивной функции у работниц производства органического синтеза. Нами получен патент на изобретение «Способ прогнозирования бесплодия у женщин-работниц нефтехимических производств» № 2386133 от 10 апреля 2010 г.
В ы в о д ы. 1. Гигиеническими исследованиями установлено, что ведущим вредным фактором на производстве органического синтеза является комплекс токсичных веществ (предельные, непредельные, ароматические углеводороды и продукты их синтеза), коэффициент суммации долей, ПДК которых находится в диапазоне от 0,7 до 2,9. Общая гигиеническая оценка условий труда работниц соответствует классу 3.1—3.2 согласно Р.2.2.2006— 05. 2. Частота гинекологических заболеваний у работниц производства органического синтеза достоверно выше, чем в контроле. В структуре гинекологических заболеваний ведущее место занимают воспалительные заболевания — 39,7 %, расстройства менструальной функции — 23,4 %, доброкачественные новообразования — 16,2 %, бесплодие — 8,1 % случаев. 3. Выявлены изменения содержания половых гормонов в основной группе: снижение эстрадиола у 45 % в I фазе, у 54 % во II фазе, что может способствовать различным проявлениям нарушений менструальной функции. При определении индекса ЛГ/ФСГ у 65 % женщин основной группы установлен косвенный дифференциально-диагностический признак истощения фолликулярного пула яичников. 4. Отмечена повышенная частота патологии развития плода у работниц основной группы по сравнению с контролем, что проявляется более частым рождением недоношенных детей — 11,6 %, мертворожденных детей — 4,64 %, врожденных пороков развития — 6,95 %, свидетельствующие о высокой уязвимости внутриутробного плода к воздействию вредных факторов. 5. Молекулярно-генетическим маркером предрасположенности к формиро-
ванию бесплодия у работниц производства органического синтеза является наличие га-плотипа *Ю гена CYP1A2 (OR = 6,46). Протективным вариантом гена репродуктивной патологии является гаплотип *^ гена
CYP1A2 (OR = 0,13).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Айламазян Э.К. // Материалы международного конгресса. Волгоград, 2004. С. 98—99.
2. Баранов В.С. // Мед. генетика. 2004. Т. 3, № 3. С. 102—112.
3. Бюллетень Российского Регистра потенциально опасных химических и биологических веществ / / Токсикологический вестн. 1995. № 1. С. 60—61.
4. Гигиеническая оценка факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий
труда: Руководство Р.2.2.2006—05. М.: Роспотребнад-зор, 2005. С. 137.
5. Измеров Н.Ф. // Современные мед. технологии.
2009. № 2. С. 65—69.
6. Марченко Л.А., Тагиева Г.В., Ильина Л.М. // Гинекология: журнал для практических врачей. 2004. Т.
6, № 6. С. 14—17.
7. Межевитинова Е.А., Ревазова Ф.С., Куземин А.А. // Там же. 2006. Т. 8, № 2. С. 21—22.
8. Рахманин Ю.А., Дёмин В.Ф., Иванов С.И. // Вестн. РАМН. 2006. № 4. С. 5—9.
9. Сивочалова О.В. // Мед. труда. 2008. № 6. С. 65—69.
10. Agarwal A. // Reprod. Biomed Online. 2005. 11 (5). P. 641—650.
11. Biostatistica. Primer of biostatistics version 4.03 by Stanton A. Glanz, McGraw Hill: пер. на рус. язык программа Biostat. «Практика» (1998).
Поступила 24.11.10
УДК 613.62:636.5/.6
Г.А. Янбухтина, Л.М. Масягутова, М.К. Гайнуллина
СОЦИАЛЬНО-ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЗДОРОВЬЯ РАБОТНИЦ ПТИЦЕВОДЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА
ФГУН УфНИИ медицины труда и экологии человека Роспотребнадзора, г. Уфа
Представлены результаты анализа социально-гигиенических факторов формирования здоровья работниц птицеводческого комплекса Республики Башкортостан, полученные при анкетировании 179 женщин-работниц. Установлено, что значительное число работниц птицеводческого комплекса по образу жизни имеют факторы, которые, неблагоприятно влияют на состояние их здоровья: отсутствие возможности полноценного отдыха после работы (66,7 %) в связи с занятостью домашним хозяйством, использование отпуска для работы в личном хозяйстве (85,3%); несбалансированное питание (36,4 %); употребление алкоголя (78,6 %); недоступность санаторно-курортного лечения (94 %).
Ключевые слова: медицина труда, социально-гигиенические факторы, здоровье работниц птицеводческого хозяйства, образ жизни.
G.A. Yanboukhtina, L.M. Masyagutova, M.K. Gainoullina. Social and hygienic factors for health state in female poultry workers. The article presents results of analysis of social and hygienic factors for health state in female poultry workers of Bashkortostan Republic, obtained through polling in 179 female workers. Findings are that most of the female poultry workers' lifestyle includes factors with unfavorable influence on their health state: no possibility of adequate rest after the work (66.7%) because of involvement into household activities; using vacations for work for personal farming (85.3%); unbalanced nutrition (36.4%); alcohol intake (78.6%); unavailable sanatorium-and-spa treatment
(94%).
Key words: occupational medicine, social and hygienic factors, health state of female poultry workers, lifestyle.
Современная работающая женщина испытывает на себе воздействие неблагоприятных факторов производственной, окружающей и социальной среды [4]. Наиболее остро стоят
эти проблемы в агропромышленном комплексе, где преобладает тяжелый физический труд, низкий уровень механизации и автоматизации технологических процессов [3, 7]. Более 80 %
