CC BY
48
УДК 811.11123
Масленникова Е.М.
«чужая» действительность в реалиях
(на материале первых англоязычных переводов русской литературы)
ТЕКСТ рассматривается как источник приобщения к культурно-историческим ценностям. В качестве сигналов, отражающих специфику «чужой» культуры и создающих её колорит, обычно выступают: имена собственные и их произношение, названия газет, журналов и т.п., включаемые в текст в их оригинальном звучании, топонимы и топонимика, реалии. Первыми русскими авторами, чьи произведения были переведены на английский язык, стали Н.М. Карамзин и А.П. Сумароков. При работе над их произведениями англоязычные переводчики попытались сделать «свой» вторичный текст максимально открытым, т.е. текстом-для-всех, для чего они иногда были вынуждены упрощать систему авторских смыслов, снимая, в том числе, отдельные сигналы специфики «чужой» культуры, в качестве которых выступают реалии.
Ключевые слова: перевод, Мир текста, реалии, русская литература.
Evgeniya M. Maslennikova
FOREIGN REALITY MIRRORED IN THE FIRST ANGLOPHONE TRANSLATIONS of RUSSIAN LITERATURE
TEXT informs readers about cultural and historical values. Signals reflecting the specificity of any foreign culture are proper names and their pronunciation, names of newspapers, magazines, etc., place names and different realias. The first Russian authors, whose works were translated into English, are N.M. Karamzin and A.P. Sumarokov. English-speaking translators tried to make "theif' secondary text as open and transparent for readers as possible. They were sometimes forced to simplify the author's system of meanings, putting off national specification and signals of "alien" Russian culture. The first works of Russian authors, translated into English at the beginning of the XlXth century are distinguished by national and historical themes. If A.P. Sumarokov's classic tragedy "Demetrius, the impostof' reflects the political consciousness of the era, the translated works of N.M. Karamzin, characterised by, ethical and philosophical content and didacticism, were close to mainstream in the English literature known as sentimentalism. Free treatment to the source text was quite natural for translators of the XVIIIth century and at the beginning of the XlXth century, when they considered it possible to intervene in the source text, decorating and changing it.
Key words: translation, text world, realities of Russian literature.
Ху
художественный текст репрезентирует модель определенной культуры и систему присущих ей норм и ценностей, представляя читателю совокупность лингвокультурных сценариев и культурологической информации. Совокупность отсылок, заданных явно или неявно, конструируется так, чтобы представить своеобразную модель реального мира, которая отражает типическое для этого мира. Эксплицитные компоненты смысловой структуры художественного текста выражены не только собственно языковыми средствами, но и при помощи подтекста, контекста и фонового окружения самого текста, знание которого способствует «выходу» читателя к авторскому замыслу. Объём знаний (языкового и энциклопедического характера) зависит «от фоновых знаний читателя, от его социального, культурного, образовательного статуса, от того, что принято называть тезаурусом» [Тураева 1986: 14].
Основные категории фонового знания представлены реалиями, топонимами и топонимикой, именами собственными, идиоматикой, цитатами, аллюзиями на произведения классической литературы, которые могут вызывать у читателя определённую реакцию на содержащуюся в них метасемиотическую информацию (подробнее см. [Гюббенет 1991 и др.]). Эти категории могут быть связанными с определёнными эмоциональными впечатлениями. Незнакомство с данными категориями фонового знания или их неточное знание приводит к неопознаванию читателем соответствующей предметной ситуации, к неувязыванию слова с предметом, а результатом становится затруднение вывода общего смысла текста. Фоновое знание также включает в себя разные виды знаний (культурно-историческое знание, экономическое знание, политическое знание, знание картины мира, знание социально-культурного фона времени создания текста и т.д.), т.е. знания экстралингвистического характера.
Знакомство и освоение чужой культуры происходит в основном через переводные тексты, что позволяет говорить о возрастающей роли перевода как средства лингвистического освоения «чужой» действительности.
По мнению ряда исследователей (например, [Фененко 2006]), через реалии возможен выход в описание закономерностей механизма лингвистического освоения той действительности, которая признается «своей» или «чужой». При этом встаёт проблема социального конструирования образа «чужого» или «чужих».
Компенсация культурно-номинативной недостаточности (термин Н.А. Фененко), в основе которой лежит заимствование слов-реалий, предполагает расширение концептосферы культуры-адресата и расширения лексикона принимающего языка-донора. Анализ подходов к определению понятия «реалия» с позиций страноведения, лингвострановедения, переводоведения подробно изложен в [Виноградов 2001].
На выбор переводчиком той или иной стратегии для передачи инокультур-ных реалий (транскрипция, транслитерация, калькирование, включение комментария и т.д.) влияет учёт различий в фоновых знаниях у читателей и зависит от сферы и ситуации её употребления. Если преобладающим способом передачи реалий считается заимствование, то необходимо соотносить форму интеграции заимство-
ванных слов в сфере принимающего языка. Общее количество заимствований из русского языка составляет 96 единиц [Oxford... 2000], которые представляют собой главным образом бытовые реалии (жилище dacha, isba; одежда karakul, riza; имущество droshky, samovar, troika; пища bortsch, blin, kasha, pelmeny, pirog, piroshki, rassolnik, sevruga, smetana, solod, shashlik, shchi, solyanka, tvorog, ukha, vobla, vodka, zakuska, напитки kvass; виды труда и занятия feldsher, sambo; музыкальные инструменты balalaika; народные танцы kazachoc, prisiadka; народные праздники paskha; обращения babushka, tovarish); этнографические реалии (ataman, artel, druzhina, kurgan, skaz, yurt), наименования представителей этнических и социальных общностей (boyar, muzhik, Raskolnic, starets, starover), реалии мира природы (cheenozem, mazut, polynya, podzol, solonchak, solonetz, steppe, taiga, tokamak, vozhd); реалии государственно-административного устройства и общественной жизни (agitprop, apparat; apparatchik, duma, intelligentsia, nomenkaltura, Presidium, proletkult, resident, residentura, tsar, tsarevich, tsarisa, ukase, zemstvo). Отдельные реалии (Bolshevik, glastnost, Gulag, kulak, perestroika, pogrom, Politbureau, samizdat, sovkhoz, sputnik, subbotnik, talkach, zek) связаны с конкретным историческим периодом истории России и СССР или с уникальными доминантами русской языковой личности (narod, sobornost). Несмотря на то, что для некоторых слов существуют практически полные эквиваленты в английском языке (kulturny = cultural, tchin » rank), в отдельных случаях заимствования оказались непереводимыми с точки зрения их культурно-языковой специфики (nekulturny, niet, nilas, nitcheva, sierzem). Ниже заимствования представлены в хронологическом порядке.
XVI век boyar; kvass; muzhik; sevruga; tsar
XVII век steppe; tsarisa
XVIII век balalaika; isba; Raskolnic; tsarevich; ukase; yurt
artel; ataman; blin; bortsch; cheenozem; dacha; droshky; druzhina;
XIX век duma; feldsher; karakul; kasha; kulak; kurgan; mazut;pirog;polynya; samovar; shchi; starover; taiga; tchin; troika; vodka; zakuska; zemstvo
XX век agitprop; apparat; apparatchik; babushka; Bolshevik; glastnost; Gulag; intelligentsia; kazachoc; kulturny; narod; nekulturny; niet; nilas; nitcheva; nomenkaltura; paskha; pelmeny; perestroika; piroshki; podzol; pogrom; Politbureau; Presidium; prisiadka; proletkult; rassolnik; residentura; resident; riza; sambo; samizdat; shashlik; sierzem; skaz; smetana; sobornost; solod; solonchak; solonetz; solyanka; sovkhoz; sputnik; starets; subbotnik; talik; tokamak; talkach; tovarish; tvorog; ukha; vobla; vozhd; zek
Первые сведения о России и её жителях, их обычаях, нравах и образе жизни англичане получали из путевых дневников и воспоминаний путешественников. Р. Гаклюйт / Richard Hakluyt (1552?-1616) упоминает о посещении в 1243 году неким англичанином земель татар и самоедов (Samoedos) и подробно пишет о приёме, оказанном английскому мореплавателю Р. Ченселору / Richard Chancellor (?-1556) царём Иваном Грозным [Haklvyt 1589]. Интересный историко-литературный факт представляют собой стихотворные послания, отправленные поэтом Дж. Тербер-
вилем / George Turbervile (ок. 1540 - до 1597) на родину из Москвы, куда он попал в 1568 году в качестве секретаря посольства. Эти три письма, изобилующие многочисленными реалиями (colpacke, rubasca, portkies, suba и т.д.), входят во все переиздания книги Р. Гаклюйта и были включены в качестве своеобразного предисловия в перевод книги «Rerum Moscoviticarum Commentarii» (1557) барона С. фон Герберштейна / Siegmund Freiherr von Herberstein (1486-1566) на английский язык [Herberstein 1851-1852].
Активное знакомство с русской культурой в Англии началось с конца XVIII века, когда стали появляться первые переводы произведений русских писателей и поэтов, выполненные как англичанами, так и проживающими в Англии русскими, где многие из них находились на государственной службе. Сведения о России, собранные и представленные непосредственно самими русскими, англичане могли получить только из книги С.И. Плещеева (1752-1802) «Обозрение российския империи в нынешнем ея новоустроенном состоянш, с показашем новоприсоединен-ных к Россш от Порты Оттоманской, и от речи Посполитой Польской Областей» (1787), выдержавшей к 1793 на русском языке четыре переиздания и переведённой на английский язык Я.И. Смирновым (1754-1840), священником русской посольской церкви в Лондоне (1780-1837), как «Survey of the Russian empire» [Pleschééf
Первое знакомство английских читателей с переводной русской художественной литературой произошло в 1800 году, когда лондонский журнал «The German Museum or Monthly Repository of the Literature of Germany, the North and the Continent in General», освещавший литературную жизнь Европы, опубликовал повести «Флор Силин, благодетельный человек» / «Flor Silin» (1791) и «Юлия» / «Julia» (1796) Н.М. Карамзина (1766-1826). Как указывает академик М.П. Алексеев [1982], исходным текстом для перевода послужило опубликованное раннее издание «Erzahlungen von N. Karamzin» (Leipzig, 1800), автором которого стал Иоганн-Готфрид Рихтер / J. Richter (1764-1829), лично знакомый с автором.
Во втором томе журнала за 1800 год размещено небольшое введение «Karamsin's Tales» [1800c], за которым следует собственно «Flor Silin» [Karamsin 1800a], очерк «Karamsin's Travels» [1800d] за подписью некоего «Х.», сопровождаемый в сноске информацией о том, что автор жив на момент публикации и был ознакомлен с нею («He is still living, and one of my friends read to him this narration. The worthy old man, with tears, exclaimed: "No, I am unworthy of so much praise. Indeed I do not deserve it"»). Далее на странице 356 напечатано объявление о выходе в свет на немецком языке «Писем русского путешественника» (1791-1795, отдельное издание - 1801) Н.М. Карамзина в переводе И. Рихтера «Briefe eines reisenden Russen», причём специально оговаривается, что это, если использовать современную терминологию, перевод авторизованный и, следовательно, точный («As Mr. Karamsin possesses an intimate knowledge of the German language, and has himself revived the translation, it may be justly supposed to be completely correct»). На тот случай, что если вдруг среди читателей журнала окажется человек, знающий русский язык, их предупреждают о расхождениях между оригиналом и предлагаемым английским переводом. Все имеющиеся расхождения между оригиналом и переводом
1792].
объясняются не только языковыми факторами, но и различиями в национальных характерах («In the translation much has been omitted; the beginner, who perhaps may use the translation as a help to understand the original better, must not censure, if he finds many passages different from the Russian. When he understands properly the spirit of both languages, and the national character of the people, he will perceive the reasons why the translation has been made in this way»). Анонимный переводчик «Flor Silin» и «Julia. Karamsin's Russian tale» [Karamsin 1800b] указан инициалами «M.G.». Под этими же инициалами в третьем томе журнала за 1801 год выходит перевод сентиментальной повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» (1792, 1796 - отдельное издание) о любви крестьянки Лизы и барина Эраста: «Poor Lise» [Karamsin 1801] была напечатана с разрывом (стр. 30-38 и 116-122).
Необходимо отметить, что написанные во время поездки по Европе (17891790) Н.М. Карамзиным «Письма русского путешественника» были опубликованы на английском языке в 1803 году в трёх томах, но перевод был также осуществлён с немецкого языка-посредника [Karamsin 1803b].
В 1803 году на английском языке выходит ещё одно издание произведений Н.М. Карамзина в переводе некоего Дж. Элрингтона / John Battersby Elrington [Karamsin 1803a], также восходящее к немецкому переводу И. Рихтера. Как следует из обращённого к друзьям предисловия («To my Friends»), в момент работы английский переводчик, именующий себя джентльменом, вынужденным зарабатывать себе на хлеб («This Translation is not offered to your perusal, by Genius aiming at Fame; but by a Gentleman in Prison, laboring for Bread. It is a trifle without merit; a mere essay of Famine»), находился в тюремном заключении. Второе предисловие («To the World») сообщает читателю о европейской известности Н.М. Карамзина («The following Tales, in the original, have passed through many Editions on the Continent, where the name of Karamsin is very justly celebrated»). О своём переводческом методе Дж. Элрингтон говорит, что он только «переодел» красоту иностранного текста в английский костюм («I have attempted to dress a Foreign Beauty in an English Costume; and, while the simplicity of Nature, and the sensibilities of the heart, are objects of admiration»). Несмотря на то, что в архивах «The London Gazette» (1811, part 2; http://catalog.hathitrust.org/Record/012407281) имя Дж. Элрингтона встречается в списках заключённых Флитской тюрьмы (The Fleet Prison), где содержались должники и банкроты, некоторые исследователи склонны считать его имя псевдонимом датчанина Андреса Фелдборга / Andreas Andersen Feldborg (1782-1838), а само издание «Tales» - в некотором смысле литературной мистификацией со стороны издателя [Garside et. al. 2004; также http://www.british-fiction.cf.ac.uk/authorTitles. asp?author=922; ср. Алексеев 1982]. Кроме «Бедной Лизы» / «Lisa», в сборник «Russian tales» [Karamsin 1803a] вошли ещё четыре произведения Н.М. Карамзина: «Флор Силин, благодетельный человек» / «Flor Silin», повести «Наталья, боярская дочь» / «Natalia» (1792) и «Юлия» / «Julia». При переиздании название было изменено на «Tales from the Russian of Nicolai Karamsin» (1804), а имя переводчика уже не указывалось.
Место действия повестей «Бедная Лиза» и «Наталья, боярская дочь» - Москва и её окрестности. Упоминаемые в качестве знаковых топосов мужской Си-
монов монастырь, разорённый в 1812 году, златоглавый Данилов монастырь, Воробьёвы горы, Марьина роща придают текстам «географическую» достоверность, поддерживая иллюзию реальности Мира текста, созданного автором.
Несмотря на наличие общего немецкого прототипа, оба переводчика «расшифровывают» ономастические реалии по-разному: светлая река («Бедная Лиза») - это the Moscow и the Moskwa («Poor Lise», 1801) и the river Moskwa («Lisa», 1803), Си...нов монастырь («Бедная Лиза») - это St. Simon («Poor Lise», 1801) и the monastery of Simeon («Lisa», 1803). В целом они оба по-разному подошли к передаче подобных реалий: Данилов монастырь - St. Daniel («Poor Lise», 1801) и Daniel's monastery («Lisa», 1803), село Коломенское с высоким дворцом своим - the castle of Kolomenskoe («Poor Lise», 1801) и the country palace of Kolomensko («Lisa», 1803).
Если с известными географическими реалиями (Москва как город или Москва как река) Дж. Элрингтон обошёлся более или менее корректно, то Марьина роща представлена как the woods of Mury («Natalia»), относительно которой переводчик добавляет «от себя» наличие в ней северных диких зверей (the refuge of the northern wild beasts), а Муромские леса - the woods of Muron («Natalia»). На форму варианта передачи микротопонима Воробьёвы горы, названного по имени села Во-робьёво - вотчины бояр Воробьёвых, как the Sparrow mountains повлияло, возможно, «прозрачная» семантика: прозвище родоначальника боярского рода Воробей -фамилия Воробьёв - sparrow 'воробей'. Первый анонимный переводчик пропускает упоминание о том, как синеются Воробьёвы горы. Тем не менее, в комментарии-сноске к переводу Дж. Элрингтона («The Red Gate is a triumphal arch, erected at the coronation of Queen Elizabeth. It stands between Misnezka and the new Bormannasa, in one of the most populous quarters of Moscow») дана точная информация о Красных воротах, восстановленных в 1742 году для проезда коронационного кортежа Елизаветы Петровны (1709-1761): за Bormannasa хочется угадать Басманную слободу, расположенную рядом с площадью, где были сооружены каменные триумфальные Красные ворота с трубящей Славою на шпиле, т.е. бронзовой фигурой ангела с трубой.
После русского сытного обеда боярин Матвей ложился отдыхать, а дочь свою с её мамою отпускал гулять или в сад, или на большой зелёный луг, где ныне возвышаются Красные ворота с трубящею Славою. Н.М. Карамзин. Наталья, боярская дочь « It was the habit of the Bojar to repose after his good Russian dinner, and at such times Natalia obtained permission to walk with her Nanka in the garden, or in a large meadow, at no great distance from the house, on the very spot where the Red Gate now stands. N. Karamsin. Natalia (Translated by J. Elrington, 1803)
Поскольку первые переводы повестей Н.М. Карамзина осуществлялись через немецкий язык-посредник, то некоторые патриотические мысли русского писателя типа плодоноснейших стран Российской империи из них исчезли, а вместо стругов, доставляющих хлеб в алчную Москву появились обычные гружёные баржи (the deep-laden barge) и лодка рыбака на реке (thefisherman's boat):
Внизу расстилаются тучные, густо-зелёные цветущие луга, а за ними, по жёлтым пескам, течёт светлая река, волнуемая лёгкими вёслами
рыбачьих лодок или шумящая под рулём грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. Н.М. Карамзин. Бедная Лиза « Beneath, Nature has spread her variegated carpet of endless sweets over the extended meadows, bounded by the river Moskwa, whose playful stream wantons o'er the yellow sandsits swelling bosom now panting beneath the pressure of the deep-laden barge, .... now playful with the light boundings of the fisherman's boat. N. Karamsin. Lisa (Translated by J. Elrington, 1803)
Упоминаемые в «Бедной Лизе» Симонов монастырь и Данилов монастырь, также пострадавший ещё во время Смуты в 1610 году, исторически защищали подступы к Москве. Для русскоязычного читателя-современника Н.М. Карамзина аллюзии автора к событиям прошлого были ясными, а в переводе от свирепых татар и литовцев остались только wild hordes of Tartars (буквально 'дикие орды татар').
... свирепые татары и литовцы огнём и мечом опустошали окрестности российской столицы... Н.М. Карамзин. Бедная Лиза « ... a savage hord of Tartars... N. Karamsin. Poor Lise (Anonymous translator) « ... wild hordes of Tartars devastated Russia with fire and sword. N. Karamsin. Lisa (Translated by J. Elrington, 1803)
Герои «Натальи, боярской дочери», покинув Россию, прожили десять лет
там, где река Свияга вливается в величественную Волгу и где многочисленные народы поклоняются лжепророку Магомету - народы суеверные, но страннолюбивые. В переводе Дж. Элрингтона остались только Волга (the Wolga) и гостеприимные татары (the hospitable Tartars).
... retired to the banks of the Wolga. Here he settled. We were received kindly by the hospitable Tartars, who lent us every assistance. N. Karamsin. Natalia (Translated by J. Elrington, 1803)
Для передачи названий денежных единиц используются устоявшиеся соответствия: копейки - kopecks («Poor Lise», 1801) и copecs («Lisa», 1803), рубль - rubel («Poor Lise», 1801) и ruble («Lisa», 1803). Сначала автор называет сумму, выданную Лизе Эрастом в качестве компенсации, как сто рублей (hundred rubles), а в эпизоде перед совершением Лизой самоубийства указано, что она передаёт для матери десять золотых империалов, а империал имел номинал десять рублей. Дж. Элрингтон говорит о money.
Оба переводчика не пересчитывают меры длины:
Саженях в семидесяти от монастырской стены... Н.М. Карамзин. Бедная Лиза « Not far from... N. Karamsin. Poor Lise (Anonymous translator, 1801) « At a short distance from the convent walls... N. Karamsin. Lisa (Translated by J. Elrington, 1803)
Что касается русских имён собственных, то переводчики повестей Н.М. Карамзина заменяют их на более привычные для «своего» читателя, следуя вариантам из немецкого перевода: крестьянина Ивана переименовали в John, дворянин
Эраст - стал Login («Бедная Лиза»), Арис - это Boris («Юлия»). Однако встреченная Лизой крестьянская девушка Анюта получает новые имена Hannah («Poor Lise», 1801) и Joan («Lisa», 1803).
Поскольку при передаче реалий быта Дж. Элрингтон ориентировался на предметное соответствие: терем - chamber, сени - hall, горница - apartment, могучие богатыри российские - famous heroes («Natalia»), то, соответственно, для камчатой телогреи («Наталья, боярская дочь») никакого соответствия подобрать было невозможным. Такая же ситуация сложилась для обрядовой игры хоронить золото, названной в этой повести в качестве одного из невинных развлечений московских девушек. Если реалия боярин передана как Bojar, то царь фигурирует одновременно как Czar и Emperor («Natalia»).
Следует отметить, что перевод Дж. Элрингтона сопровождается комментариями относительно отдельных реалий, среди которых няня, объясняя её через отсылку к соответствующей испанской реалии - дуэнье, в чью обязанность входило сопровождение знатной девушки («Called in Spain, Duennas. The Nankas are elderly females, who hold important rank among Russian servants, as nurses to children, and guardians of their chastity as they grow up»). Объяснение для дванадесятного праздника (в современном написании двунадесятые праздники) православного литургического календаря вставлено в текст перевода повести «Наталья, боярская дочь» («In Russia there are twelve grand festivals in the year»).
... в каждый дванадесятый праздник поставлялись длинные столы в его горницах, чистыми скатертьми накрытые, и боярин, сидя на лавке подле высоких ворот своих, звал к себе обедать всехмимоходящих бедных... Н.М. Карамзин. Наталья, Боярская дочь « In Russia there are twelve grand festivals in the year. On each of these days the Bojar would order long tables to be covered in all his apartments, and, seating himself at the door of his house, invite all the poor who passed to be his guests for the day. N. Karamsin. Natalia (Translated by J. Elrington, 1803)
На английский язык трагедию «Димитрий Самозванец» (1771) поэта, писателя и драматурга А.П. Сумарокова (1717-1777) перевёл А.Г. Евстафьев / Alexis Eustaphieve (1783-1857), из биографии которого известно, что в возрасте двенадцати лет его, выходца из донских казаков, отправили в Лондон служить певчим при посольской церкви. Он выучил язык за два года: прозаический перевод трагедии А.П. Сумарокова «Demetrius, the impostor» [Soumarokove 1806] стал его первым литературным опытом. В 1809 году А.Г. Евстафьев получил назначение при консульстве в США [Wiener 1916]. О его разносторонних интересах свидетельствуют: написанная и поставленная на сцене в Бостоне трагедия «Mazepa, Hetman of the Ukraine, written by a gentleman» (1811), эпическая поэма о князе Московском Дмитрии I Ивановиче, прозванным Донским за победу в Куликовской битве, «Demetrius, the hero of the Don: an epick poem» (1818), книга «Reflections, notes and original anecdotes, illustrating the character of Peter the Great. To which is added a tragedy in five acts, entitled Alexis, the czarewitz» (1814), где оспаривалась вина Петра I в смерти сына царевича Алексея. Опубликованный анонимно памфлет «The resources of Russia, in the event of a war
with France; and an examination of the prevailing opinion relative to the political and military conduct of the Court of St. Petersburgh, with a short description of the Cozaks» (1812) переиздавался три раза только в США и несколько раз в Англии, где вызвал неоднозначную реакцию в прессе. Публикация «Memorable Predictions on the Late Events in Europe» (1814), дополненная при переиздании как «More Predictions Concerning the Second Downfall of Bonaparte» (1815), сделала А.Г. Евстафьева в глазах американцев крупным экспертом по вопросам европейской политики. После переезда в Нью-Йорк А.Г. Евстафьев публикует труд по гомеопатии «Homoepathia revealed: a brief exposition of the whole system adapted to general comprehension: with a notice of psora and Dr. Duringe's objections» (1837, 1846), а после 1846 года информация о «Русском Консуле» не найдена (см. [Wiener 1916]).
В предисловии А.Г. Евстафьев пишет о том, что к переводу трагедии «Димитрий Самозванец» А.Г. Сумарокова его подтолкнули её художественные достоинства («... the choice of the Tragedy presented here, is owing more to chance than to any conviction of its being the Author's master-piece»). На наш взгляд, предпосылкой к переводу именно этого произведения из имеющихся на тот момент в русской литературе, была не только историческая значимость описываемых событий Смутного времени, но и многочисленные антикатолические и антипапские высказывания некоторых героев, которые были бы близки и понятны в протестантской Англии (... Сложила Англия, Голландия то бремя, / И пол-Германии. Наступит скоро время, / Что и Европа вся откинет прежний страх / И с трона свержется прегордый сей монах...). Как и Дж. Элрингтон, А.Г. Евстафьев, говоря о своей работе, использует метафору с «переодеванием» русского текста в британское платье («the first attempt to present to British readers, a literary novelty - a Russian Tragedy, in a British dress»), поэтому он также прибегает к понятным для принимающей аудитории реалиям: царь - king или monarch, царский сын - prince, монархова жена - queen, сан царский - throne, князь - prince, княжна - princess, бояре - the nobles или Grandees. Место действия трагедии (в Кремле, в царском доме) обозначено как Kremle, in the Royal Palace, а сам Kremle расшифрован в сноске - The Fortress of Moscow. Отсылка к убийству царевича Дмитрия (Что ты не царский сын, которым ты явлен, / Что он во Угличе неложно умерщвлён. / Отрепьевым тебя в народе именуют...) передана без какого-либо объяснения: форма топонима Углич в переводе - Oulitz, а фамилия самозванца Отрепьев - Obtrepieve.
По данным библиотечного каталога (http://www.worldcat.org) в 1806 году перевод А.Г. Евстафьева «Demetrius, the impostor» выдержал четыре переиздания. Отметим, что англоязычная читательская аудитория уже имела возможность познакомиться с историей Смутного времени по нескольким источникам. Личный врач царя Алексея Михайловича Сэмюэл Коллинз / Samuel Collins (1619-1670), проживший в России несколько лет (1659-1666), издал в 1667 году в Лондоне книгу «The present State of Russia» [1671], неоднократно переизданную позднее (под названием «An historical account of Russia» - 1698; 1962, 1990, 2003; полностью на русском языке - 1846; на немецком языке - 1929). Офицер-роялист и историк сэр Роджер Менли / Roger Manley (1626?-1688) посвятил Лжедмитрию книгу «The Russian impostor» [Manley 1674], назвав правление Бориса Годунова узурпацией
(the usurpation of Boris), а Лжедмитрия - императором (emperor of Muskovy). Выполненная анонимным переводчиком компиляция из книг С. Коллинза и Р. Мен-ли выходит в Париже под общим названием «Relation curieuse de l'estat present de la Russie» [Relation... 1679]. Кроме этого, в Лондоне выходит роман «Demetrius, a Russian romance» [1813], анонимный автор которого вольно обращается с историческими фактами, развивая преимущественно любовную линию. Этот роман позднее переиздают в Балтиморе (1818).
Выводы.
1. Первые произведения русских авторов, переведённые в начале XIX века на английский язык, отличаются национально-исторической тематикой. Если классицистическая трагедия «Дмитрий Самозванец» А.П. Сумарокова отражает растущее политическое самосознание эпохи, то переведённые произведения Н.М. Карамзина с их руссоистскими мотивами, этико-философским содержанием и дидактической установкой, оказались близкими к течению сентиментализма в английской литературе.
2. Вольное обращение с оригиналом было вполне естественным как для англоязычных переводчиков XVIII века - начала XIX века, так и для русских переводчиков европейской литературы, считавших возможным вмешиваться в оригинал, «украшать» и изменять его.
3. Первые англоязычные переводы русской литературы ориентированы их создателями не на фоновые знания «среднего» читателя, объём которых, несмотря на политические и торговые контакты России и Великобритании, был незначительным, а на привычные для него реалии и систему представляемых ими ценностей.
Литература
Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи (XVIII век - первая половина XIX века). - М.: Изд-во «Наука», 1982. - 863 с.
Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Изд-во ИОСО РАО, 2001. - 224 с.
Гюббенет И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественного текста. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 205 с.
Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). - М.: Просвещение, 1986. - 127 с.
Фененко Н.А. Французские реалии в контексте теории языка: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Воронеж, 2006. - 36 с.
Demetrius, a Russian romance. - London: Printed for Longman, Hurst, Orme and Brown, 1813. - Vol. 1-2.
Garside P., Belanger J., Ragaz S., Mandal A. The English Novel, 1800-1829 // Cardiff Corvey. Reading the Romantic text. - 2004. - Issue 12. - Pp. 83-116. - URL: http:// sites.cardiff.ac.uk/romtext/files/2013/02/engnov4.pdf (дата обращения 12.04.2016)
Hakluyt R. The principall navigations, voiages, and discoveries of the English nations. - London: Imprinted at London by George Bishop and Ralph Newberie, deputies
to Christopher Barker, printer to the Queen's Most Excellent Majestie, 1589. - 825 p. -URL: http://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=aeu.ark:/13960/t20c5qh1x (дата обращения: 6.01.2016)
Herberstein S., Freiherr von. Notes upon Russia: being a translation of the earliest account of that country, entitled Rerum moscoviticarum commentarii. - London: Printed for the Hakluyt society, 1851-1852. - Vol. 1-2.
Karamsin N. Flor Silin // German museum, or monthly repository of the literature of Germany, the North and the continent in general. - London: Printed for C. Geisweiler and the proprietors, by C. Whittingham, 1800a. - Vol. 2 (July-Dec.). - Pp. 104-106.
Karamsin N. Julia. Karamsin's Russian tale // German museum, or monthly repository of the literature of Germany, the North and the continent in general. - London: Printed for C. Geisweiler and the proprietors, by C. Whittingham, 1800b. - Vol. 2 (July-Dec.). - P. 211-224.
Karamsin's Tales // German Museum or Monthly Repository of the Literature of Germany, the North and the Continent in General. - London: Printed for C. Geisweiler and the proprietors, by C. Whittingham, 1800c. - Vol. 2 (July-Dec.). - P. 104.
Karamsin's Travels // German Museum or Monthly Repository of the Literature of Germany, the North and the Continent in General. - London: Printed for C. Geisweiler and the proprietors, by C. Whittingham, 1800d. - Vol. 2 (July-Dec.). - P. 106-109.
Karamsin N. Poor Lise // The German Museum or Monthly Repository of the Literature of Germany, the North and the Continent in General. - London: Printed for C. Geisweiler and the proprietors, by C. Whittingham, 1801. - Vol. III. - Pp. 30-38, 116-122.
Karamsin N. Russian tales / Translated into English by John Battersby Elrington. - London: Printed by G. Sidney, 1803a. - 262 p.
Karamsin N. Travels from Moscow, through Prussia, Germany, Switzerland, France, and England. Translated from the German. - London, Printed for J. Badcock by G. Sidney, 1803b. - Vol. 1-3.
ManleyR. The Russian impostor: or, The history of Muskovie, under the usurpation of Boris and the imposture of Demetrius, late emperors of Muskovy. - London, Printed by J.C. for T. Besset, 1674. - 250 p.
Oxford Dictionary of Foreign Words and Phrases. - Oxford: Oxford Univ. Press, 2000. - 512 p.
PleschééfS. Survey of the Russian empire: according to its present newly regulated state, divided into different governments: showing their situation and boundaries ... and other natural productions, the whole illustrated with a correct map of Russia and an engraving, exhibiting the arms and uniforms of the several governments of that empire. -London: J. Debrett, 1792. - 3d ed. - 336 p.
Relation curieuse de l'estat present de la Russie. Tradvite d'vn avtevr anglois qui a esté neuf ans à la cour du grand czar. Avec l'histoire des revolutions arrivées sous l'usurpation de Boris, & l'imposture de Demetrius, derniers empereurs de Moscovie. -Paris: Chez Claude Barbin, 1679. - 420 p.
Soumarokove A.P. Demetrius, the impostor; a tragedy. Translated from the Russian. - London, Printed by J. Nichols and son, for J. Booth, 1806. - 76 p.
The present state of Russia: in a letter to a friend at London by Samuel Collins. - London: Printed by John Winter for Dorman Newman, 1671. - 141 p. URL: http:// ir.uiowa.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1000&context=history_pubs (дата обращения 11.04.2016)
Wiener L. The First Russian Consul at Boston // The Russian Review. - 1916. -April. - Vol. 1. - URL: https://en.wikisource.org/wiki/The_Russian_Review/Volume_1/ April_1916/The_First_Russian_Consul_at_Boston (дата обращения 10.04.2016)
