CC BY
88
УДК 739
Н. В. АЛГАЗИНА
Омский государственный институт сервиса
ЧУГУННОЕ ЛИТЬЕ В АРХИТЕКТУРЕ ОМСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСКОГО ДВОРЦА
В статье рассматривается использование изделий чугунного литья Каслинского завода производства XIX века в архитектурном облике Омского генерал-губернаторского дворца (1859—1862, арх. Ф. Ф. Вагнер). Подробно анализируются монументально-декоративные элементы фасадов, а именно — парапетные решетки и входная группа главного подъезда: балконные ограждения и зонт над входом. Наиболее детально описывается парадная лестница как важный конструктивный и декоративно-художественный компонент интерьеров дворца.
Ключевые слова: Омский генерал-губернаторский дворец, художественный металл, чугунное литье.
К концу XVIII века производство чугунного литья на уральских демидовских заводах достигает пика популярности, выходит на уровень декоративно-художественного искусства и становится одним из основных методов выпуска архитектурно-художественных изделий. В дальнейшем, развиваясь и совершенствуясь, продукция уральских мастеров находит применение практически на всей территории России.
Активная динамика темпов развития российского строительства в XIX веке провоцирует становление сразу нескольких направлений чугунно-литей-ного производства, ориентированного на задачи в области архитектуры. Это, прежде всего, различные элементы несущих конструкций, внешнее и внутреннее декорирование зданий.
Многие выдающиеся зодчие на протяжении XVIII —XIX веков неизменно закладывали в своих проектах чугунный орнамент для оформления фасадов и убранства интерьеров. Благодаря этому именно чугунное литье составило богатейший раздел в декоративно-прикладном искусстве. Глухие и ажурные чугунные отливки безупречных пропорций с оригинальными орнаментами нашли свое применение в лучших образцах архитектуры не только столичного уровня, но и в российской глубинке.
Относительная близость уральского чугунолитейного завода обусловила появление каслинского литья и в омской архитектуре XIX века. Архитектурно-художественным произведениям этого периода, как правило, свойственны черты классицизма: строгость композиционного решения, сочетание ясности и простоты. В декоре орнаментальных мотивов главенствовала прямая линия и ясные геометрические формы — прямоугольник, квадрат, круг, овал, ромб.
Художественный металл Омска необходимо рассматривать как часть городской провинциальной архитектуры, в которой находят отражение стилистические поиски своего времени. Одним из наиболее интересных памятников истории и культуры Омска, в архитектурный контекст которого включены изделия Каслинского завода, является генерал-губернаторский дворец (1859—1862, арх. Ф. Ф. Вагнер,
ул. Ленина, 23). В настоящее время это один их корпусов Омского областного музея изобразительных искусств имени М. А. Врубеля.
Необходимо отметить, что ранее в трудах известных омских ученых и деятелей культуры не раз уделялось внимание столь значительному и знаковому для города сооружению. В различных аспектах рассматривались проблемы реконструкции и жизнеобеспечения здания, приводился анализ архивных документов и открытий, связанных со строительством, убранством интерьеров и культурно-историческими событиями, сыгравших значительную роль не только в развитии и жизни города, но имевших немаловажное значение и для российской истории.
В контексте данной статьи предпринята попытка акцентировать внимание на чугунных изделиях, занимающих значительное место в архитектурном облике здания, их стилистических особенностях, конструктивных характеристиках и технических параметрах. Рассматривая подробно, во всех деталях чугунное литье генерал-губернаторского дворца, мы стремимся зафиксировать стилевую идентификацию объектов исследования, соотнося логику инженерных конструкций с гармонией художественного образа и выразительными качествами материала.
Строительство дворца было осуществлено по инициативе Г. Х. Гасфорда — «ученого генерала», занимавшего должность генерал-губернатора Западной Сибири и командующего отдельным Сибирским корпусом с 1851 по 1861 годы. Здание являлось резиденцией генерал-губернаторов Западной Сибири, а с 1882 года генерал-губернаторов Степного края. Высокий статус дворца определяло также и наличие Царских комнат, необходимых на случай приезда членов Императорской фамилии [1].
Композиционным центром главного фасада, выполненного в стилистической манере неоренессанса, является центральная вертикаль, включающая парадный подъезд с балконом, аттик и венчающий здание бельведер. Эту сдержанную архитектурную композицию органично дополняют работа мастеров каслинского литья — зонт над парадным входом, балконные и парапетные (карнизные) решетки.
Рис. 1. Балконное ограждение и зонт над парадным входом
Рис. 2. Парапетная решетка бельведера
Рис. 3. Элементы входной группы: а — стойка балконного ограждения; б — пальметты, фризовая часть зонта
Металлические детали являются здесь образцом классического стиля (рис. 1). Чугунные изделия отвечают лаконичности архитектуры, декор наполнен строгой симметрией, основные элементы ограждений — прямые линии в сочетании с геометрическим орнаментом из ромбовидных элементов. Композиционно-графическое решение декоративных решеток представляет собой метрический ряд двойных модулей, разделенных опорными стойками.
Верхняя часть балконных и парапетных ограждений оформлена простым линейным бордюром, ритмично сочетающим разную ширину горизон-
тальных полос. Парапетная решетка бельведера со стороны главного фасада усилена двумя простыми прямоугольными стойками, имеющими навершия, которые по своей форме напоминают миниатюрные дорические капители (рис. 2). Линейный ритм балконного экрана поддерживают достаточно массивные восьмигранные стойки-колонки, имеющие двухчастное деление по вертикали, образованное профилированными горизонтальными поясками. Каждая плоскость колонки обрамлена выпуклыми гранями. Законченный вид стойкам придают пики — традиционный для классицизма элемент завершения деко-
б
а
Рис. 4. Лестничный марш: а — общий вид с первого этажа; б — подъем на бельведер
Рис. 5. Лестничный марш: проступи и межэтажная площадка
ративных решеток. Объемные пики, украшающие шесть стоек балконного ограждения, представляют собой чередование усеченных конусов и полусфер. Завершением этих своеобразных пирамидок служат небольшие шарики. Соединение стоек и балконных экранов осуществлено посредством крепления накладных металлических полос на склепку (рис. 3а).
В традициях русской архитектуры главным входом, как в жилой дом, так и в здание общественного назначения всегда считался парадный подъезд. Неотъемлемым элементом парадного, несомненно, является навес (козырек, зонт). Зонт над главным входом наряду со своим непосредственными функциями — защиты от атмосферных осадков и схода сосулек, имеет также и декоративно-художественное значение, поскольку является одним из главных
композиционных элементов фасада.
Ломаная трехскатная крыша зонта в здании генерал-губернаторского дворца, поддерживаемая элегантными кронштейнами, выполнена из листового железа, уложенного на литой каркас с ребрами жесткости из металлического профиля квадратного сечения. В ажурные кронштейны, вписана орнаментальная композиция из растительных спиралевидных завитков S-образной конфигурации, завершающаяся листьями аканта. Бордюр обрамления профилирован. По контуру зонта с трех сторон горизонтально проходит неширокий пояс с равномерно повторяющимися небольшими пальметтами в виде листа аканта (рис. 3б).
Прямолинейный геометрический орнамент ограждающих решеток и зонт, поддерживаемый
б
а
кронштейнами, декорированными изящными линиями завитков создают целостное, гармоничное и уравновешенное единство решения главного фасада здания. Кронштейны и ограждающие решетки несут не только утилитарные функции, но и привносят обогащение в художественное оформление здания.
Обращаясь к статье А. Н. Гуменюк, в которой автор приводит исследование проектной ситуации относительно постройки дворца, стоит обратить внимание на представленный в публикации проект генерал-губернаторского дома в Омске [2]. Согласно утверждению автора статьи, с определенной долей вероятности, эти рабочие чертежи имеют прямое отношение к замыслу омского городового архитектора Ф. Ф. Вагнера.
Уровень сохранности чертежей представляет возможным рассмотреть на главном фасаде и в разрезе графику ограждающих решеток бельведера и балкона, а также кронштейнов под зонт. Безусловно, это графическое изображение можно воспринимать лишь в качестве эскизного предложения, требовавшего более детальной проработки. В реальном исполнении художественный металл в архитектуре генерал-губернаторского дворца выглядит несколько иначе. Однако в целом стилистика декоративных элементов эскизного варианта совпадает с реализованными в процессе строительства и дошедших до нашего времени чугунными изделиями. Сохранены пропорции трехчастного членения ограждающих решеток на звенья, присутствие горизонтальных поясов и идея диагонального движения внутри каждого звена. Формообразующие принципы в пропорциональной пластике кронштейнов под зонт также отвечают задумке автора рабочих чертежей.
Внутренняя планировка и убранство интерьеров дворца отвечают каноническим приемам классицизма. К конструктивным особенностям следует отнести широкую двухмаршевую лестницу, входящую в центральное ядро здания. «Эта лестница, как и решетки для балкона, и кронштейны под зонт при подъезде, по чертежам Вагнера были отлиты под над-
зором инженера-технолога Павла Голышева на знаменитом Каслинском заводе. Ажур лестничных перил в своем рисунке повторял узоры мастеров позднего классицизма» [3].
Лестницы из чугуна всегда были относительно дороги в исполнении и являлись символом высокой статусности и социального положения хозяина дома. Будучи основным композиционным звеном в интерьере входной зоны генерал-губернаторского дворца, монументальная лестница определяет архитектурно-художественную структуру всего здания, становясь его стилевой доминантой.
Разборная маршевая лестница на прямых косоурах, делится на два полуоборотных сегмента, что обусловлено объемно-планировочной структурой здания. Первый состоит из двух широких маршей, ведущих на второй этаж в парадный зал дворца и «комнаты для приезда царской фамилии». Другой — из двух, более узких маршей — в башню-бельведер (рис. 4б).
Чугунные ступени привносят в интерьеры дворца фундаментальную основательность и в своем лаконизме выглядят торжественно и весомо. Проступи, этажная и межэтажные площадки имеют ромбовидный рисунок с рифленой поверхностью из пересекающихся выпуклых линий. Вдоль всего марша, строго посередине проступей проходит утопленная линия, словно ось симметрии, олицетворяющая композиционное кредо классицизма (рис. 5). «Литая графика» подступенков с легким объемом вертикального «штриха», дополняет композицию линейного ритма лестничных перил. Первая ступень изготовлена с небольшим циркульным разворотом, из центра которого поднимается пригласительный столбик (рис. 4а).
Фигурные опорные столбы — важнейшие конструктивные элементы ограждений, но помимо непосредственного функционального назначения — поддержки перил, они обладают и декоративным преимуществом, придавая выразительность всему композиционному решению лестницы. Так же как и балконные, лестничные столбики имеют верти-
Рис. 6. Лестничный марш: опорные столбы, крепление поручней
Рис. 7. Балясины — элементы ограждения лестничного марша
кальное двухчастное деление, с двумя выпуклыми горизонтальными поясками посередине. Стойки, круглые в поперечном сечении, опираются на профилированную базу. Вверху имеются пазы для вхождения крепежной части перил. Венчаются опорные столбы довольно объемными бобышками, придающими законченный вид литому изделию (рис. 6).
Еще одной важной составляющей лестницы и главным ее украшением служат балясины. Являясь неотъемлемыми элементами ограждающей конструкции перил, поддерживающих поручень, балясины играют также и роль «первой скрипки» в стилистической гармонизации пространства интерьера.
Балясина лестницы в омском генерал-губернаторском дворце представляет собой вертикальный стержень, выполненный в виде растительного мотива, с плотной четырехлепестковой цветочной розеткой посередине, развернутой параллельно движению лестничного марша. Основная длина стержня представлена в виде вытянутых изящно изогнутых листьев. Акцентируя центральную часть балясины, от розетки расходятся тройные лепестки тюльпа-нообразной формы. Расположение скульптурного оформления верхней и нижней частей в виде листьев аканта плотно свернутых в завиток, зеркально
симметрично. Места сопряжения всех декоративных элементов, обозначены мелкими полусферами. Мерный ритм изящных чугунных балясин парадной лестницы создает элегантную графику в интерьере дворца и подчеркивает логическую ясность архитектурной классики (рис. 7).
Являясь одним из важных средств архитектурно-художественной выразительности, металлические конструкции и декоративные элементы создают стилевые акценты, подчеркивая своеобразие архитектурных решений. Элегантность и красота, облаченная в чугун, способная переживать века, не подвергаясь коррозии и деформации, сохраняется в архитектурном наследии, подтверждая свою надежность, практичность и неоспоримые преимущества чугунного литья.
Изучение монументально-декоративных изделий из черных металлов и введение в научный оборот итогов анализа исторически значимых для Омска архитектурно-художественных произведений, определяет практический результат данного исследования для творческой и производственной деятельности современных проектировщиков и мастеров по металлу, интерпретирующих классические стили в архитектурных объектах настоящего времени.
Библиографический список
1. Вибе, П. П. Генерал-губернаторский дворец в Омске как памятник истории / П. П. Вибе // Памятники истории и культуры Омской области. — Омск : РИО, 1995. — С. 107 — 113
2. Гуменюк, А. Н. Генерал-губернаторский дворец в Омске: от проектной идеи до воплощения / А. Н. Гуменюк // Декабрьские диалоги. Вып. 16 : материалы Всерос. (с междунар. участием) науч. конф. памяти Ф. В. Мелехина, 4 — 5 декабря 2012 г. - Омск : Наука, 2013 - С. 41-45.
3. Гуменюк, А. Н. Дворец генерал-губернатора Западной
Сибири в Омске / А. Н. Гуменюк // Памятники истории и культуры г. Омска. — Омск, 1992. — С. 74-80.
АЛГАЗИНА Наталья Владимировна, доцент кафедры «Дизайн, рисунок и живопись», член Союза дизайнеров России.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 26.03.2014 г. © Н. В. Алгазина
УДК 76.01
В. Ф. ЕРОШКИН
Омский государственный институт сервиса
ЖАНРЫ ЛИТЕРАТУРЫ И ГРАФИКА: ПРЯМЫЕ И ОБРАТНЫЕ СВЯЗИ
В статье рассматривается взаимосвязь литературного текста и иллюстрации, их особенности, сходство и различие в образном решении творческого замысла писателя, а также роль художника, устанавливающего многоплановые визуальные связи с содержанием произведения.
Ключевые слова: проза, поэзия, графика, иллюстрация, книга.
Книжная иллюстрация как область изобразительного искусства, априори связанная с литературным произведением, имеет богатую и неповторимую историю. На многовековом и тернистом пути перед этим направлением стояли разные задачи, определяемые идеями времени, культурой, художественным стилем и другими подобными аспектами. На протяжении столетий в разных странах виднейшие художники обращались к работе над иллюстрацией. Сюжетные линии и образы литературных персонажей вдохновляли таких мастеров живописи и графики, как Д.- Д. Тьеполо в Италии, А. Дюрер в Германии, Ж.- Ф. Руссо и Г. Доре во Франции, Рембрант в Голландии, Т. Бьюик в Англии, Р. Кент в Америке, Н. Гончарова и В. Фаворский в России и многих других.
Книга является одним из самых значимых явлений культуры. И наряду с авторами литературного текста в её создании принимают участие художники, которые разрабатывают шрифты, декоративные элементы, иллюстрации — всё то, что называется книжной графикой.
Кажется, отошли в прошлое теории, утверждавшие, что задача иллюстратора сводится к подражанию реальности, мимесису, как говорили древние. Если не всегда на практике, то на словах сегодня вряд ли кто-нибудь станет игнорировать свои законы и свои условности литературного произведения. Допуская такие категории, как жанр или стиль по отношению к иллюстрации, мы рассматриваем их преимущественно в рамках книжного дела, на уровне книговедческой проблематики, как типологию разного рода изданий. При этом возникает некая книжная идиллия, где разные жанры располагаются мирно, на соседних полках [1].
Между тем в теории литературы прозу традиционно принято противопоставлять поэзии. Проза
и поэзия, прозаическое и поэтическое — эти противоположности привычны нашему слуху, нашему сознанию. Именно — как противоположности. Принято считать также, что поэзия более свободна в сотворении образов и в передаче ассоциаций. Однако с точки зрения лингвистики, как раз прозу называют свободной речью, отмечая в ней отсутствие законченной системы и композиционных повторов, присущих поэзии. Не говоря уже о том, что проза охватывает собой самые разнообразные жанры, от рассказа и повести до очерка и репортажа, она предлагает нам в свободном повествовании мир характеров, образов, ситуаций. Если для поэзии характерно единое авторское слово, то проза — это диалог, это хор голосов, это сама конкретность. В прозе слово не так самоценно («самовито» — говорили футуристы), как в поэзии, оно более «прозрачно» по отношению к реальности. Поэтому проза и выстраивает более конкретную и объективную модель мира, чем поэзия. Всё это так. Но «где границы между прозой и поэзией, я никогда не пойму...» [2], говорил ещё Лев Толстой. Если же обратиться к литературе двадцатого века, то остаётся вопросом, как быть с метрической прозой Андрея Белого и прозаиз-мами пастернаковской лирики, как быть с лирической прозой и философской лирикой (к примеру, прозой Б. Окуджавы и поэзией Э. Межелайтиса? К чему их причислять?
Живой процесс развития литературы путает карты. И сегодня, оказывается, не так уж просто развести по разным углам прозу и поэзию. Перетекание одного жанра в другой, вероятно, тоже закономерно, как и обособление их.
Какую же роль играет графика? Способствует ли она поляризации жанров или сближает их? И по каким законам сама существует? Какие связи образует творческий тандем иллюстрация — текст?
