CC BY
53УДК 94(470.5)"1941/.. ":343.2/.7
Николай Анатольевич Михалёв
кандидат исторических наук, ученый секретарь Института истории и археологии УрО РАН, г Екатеринбург E-mail: n.mikhalev@mail.ru Андрей Валерьевич Сушков кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории Института истории и археологии УрО РАН, г. Екатеринбург.
E-mail: suschkow@mail.ru
«"ЧТО ХОЧУ, ТО И ДЕЛАЮ" СТАЛО СТИЛЕМ РУКОВОДСТВА ТОВАРИЩА ЗАЛЬЦМАНА»: КОРРУПЦИОННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ДИРЕКТОРА ЧЕЛЯБИНСКОГО КИРОВСКОГО ЗАВОДА в 1940-е гг.
В статье рассмотрены коррупционные действия - самоснабжение и кумовство -директора Челябинского Кировского завода в 1940-х гг. И.М. Зальцмана. Высокие звания и награды, заслуги в организации танкостроения в годы Великой Отечественной войны придавали Зальцману уверенность в собственной безнаказанности. Конец правлению Зальцмана в Челябинске положило адресованное на имя И.В. Сталина письмо низового партийного работника Челябинского Кировского завода А.М. Зверева. Специально созданная с целью проверки этого заявления партийно-правительственная комиссия нашла подтверждение большинству изложенных Зверевым фактов и выводов и установила новые. Выявленные факты нарушения законности легли в основу обвинений, предъявленных верховной властью И.М. Зальцману. Начавшееся разбирательство стоило ему должности и партбилета. На основе архивных документов авторы пришли к выводу, что так называемые «сигналы» с мест от рядовых членов партии, «маленьких людей» верховная власть того времени рассматривала как важный элемент антикоррупционного механизма, предусмотренного в сталинской партийно-государственной машине.
Ключевые слова: И.М. Зальцман, коррупция, органы прокуратуры, партийно-государственная система власти, самоснабжение, И.В. Сталин, г. Челябинск, Челябинский Кировский завод.
Тема региональной коррупции в период позднего сталинизма все чаще привлекает к себе внимание российских историков [Болдовский: 2013; Говоров: 2003; Говоров: 2011; Жирнов: 2008; Жирнов. В разбазаривании.: 2010; Жирнов. Особая.: 2010; Кимерлинг: 2012; Лейбович: 2009; Старков: 2008; Сушков: 2011]. Не заметить огромный массив документов, появившихся в результате инициированной верховной властью СССР борьбы с коррупцией (использованием служебного положения в личных целях) для исследователей советского позднесталинского прошлого весьма непросто. Несомненный интерес представляют антикоррупционные механизмы, предусмотренные в сталинской партийно-государственной машине, принципы их функционирования, организационные и правовые формы и методы борьбы с этим явлением.
В годы Великой Отечественной войны верховная власть СССР была вынуждена предоставить местным управленческим структурам значительную самостоятельность. От партийно-государственных и хозяйственных руководителей
требовалось организовать своевременные поставки на фронт оружия, боеприпасов, продовольствия. Поэтому им было дано право самостоятельно распоряжаться ресурсами, до поры до времени закрывали глаза на нарушение многочисленных инструкций, регламентов и положений, сдерживающих эффективную работу промышленности. Война требовала не только слепого подчинения, но и самостоятельности в принятии оперативных решений. Однако в том числе это способствовал росту инициатив, выходивших порой за рамки закона, порождавших должностные преступления. На первом месте в послевоенный период оказалось так называемое самоснабжение - ничем не прикрытое использование руководящими работниками материальных фондов предприятий и учреждений в личных целях [Лейбович: 2009, с. 17, 98; Суржикова: 2010, с. 294].
Имя Исаака Моисеевича Зальцмана, директора Челябинского Кировского завода - знаменитого военного Танкограда, было широко известно в послевоенном Челябинске и области. Его выдающийся вклад в организацию советского танкостроения в годы Великой Отечественной войны был высоко оценен властью и лично И.В. Сталиным. Парадный мундир Исаака Моисеевича украшали Золотая звезда Героя социалистического труда, три ордена Ленина, два - Трудового Красного Знамени, ордена Суворова и Кутузова, Орден Красной Звезды. Генерал-майор, лауреат Сталинской премии, депутат Верховного совета СССР. И.М. Зальцман после отъезда на работу в Москву бывшего первого секретаря Челябинского обкома Николая Семеновича Пато-личева стал пожалуй самым могущественным и титулованным руководителем на Южном Урале. Его власть простиралась далеко за пределы заводской территории, а огромное машиностроительное предприятие по справедливости можно было назвать «империей Зальцмана». Вел он себя на подвластной ему территории соответственно - по-императорски.
Высшее руководство страны еще в годы войны получало сигналы о злоупотреблениях со стороны И.М. Зальцмана. Опираясь на документы Прокуратуры СССР руководитель историко-архивной службы Издательского дома «Коммерсантъ» Е.П. Жирнов установил, что подобная информация «наверх» поступала по крайней мере с середины 1942 г. Так, 28 июня 1942 г. прокурор СССР В.М. Бочков докладывал В.М. Молотову, который в Государственном комитете обороны отвечал за танковую промышленность, о причинах плохого питания рабочих Челябинского Кировского завода.
Как показала прокурорская проверка, рабочие завода недоедали потому, что их обкрадывало собственное заводское руководство: «Произведенным Прокуратурой СССР расследованием установлено: в первом полугодии 1942 года работники УРСа Кировского завода в г. Челябинске разбазарили нормированные продовольственные фонды: мяса-рыбы - 75133 кг, жиров - 13824 кг, крупы - 3007 кг, сахара - 2098 кг, сыра - 1539 кг и др. Незаконное расходование этих продуктов производилось на спецснабжение (спецпайки) и питание командного состава завода, без вырезки талонов из продовольственных карточек. По произвольным нормам, утвержденным бывшим директором завода т. Зальцманом, несколько сот человек командного состава завода получали в столовой и со склада УРСа каждый месяц по 15 кгр. мяса, 4 кгр. масла, 5 кгр. рыбы и икры, 20 шт. яиц и другие продукты» [Жирнов: 2011, с. 66].
Как докладывал прокурор СССР, директор завода не забывал и себя: «В начале 1942 года т. Зальцман переезжал из Кировского завода в Нижний Тагил на должность директора завода № 183, и по его распоряжению ему в вагон
было погружено (за счет Кировского завода) продуктов на 9529 руб. В числе продуктов было: 50 кг крупы, 25 кг сахара, 100 кг пшеничной муки, 20 литров спирта, мясопродуктов - 155 кг, 50 кг сливочного масла, 40 кг вермишели и т.п. Кроме того, из производственно-технических фондов завода было взято 320 литров ректифицированного спирта, который через УРС передавался в директорскую столовую завода для распития и развозился по квартирам отдельным работникам завода» [Жирнов: 2011].
Так же сотрудники прокуратуры установили, что работники УРСа занимались самоснабжением и снабжением своих знакомых за счет продуктовых фондов, выделявшихся для рабочих: «Пользуясь таким беспредельным и незаконным разбазариванием нормированных продуктов рабочего снабжения и попустительством директора завода т. Зальцмана, ответственные работники УРСа завода - Братиков И.А., Лейтман Э.М., Медведев А.А. и Гарфункель А.К., в свою очередь, разбазаривали нормированные продукты по запискам, своеобразным ордерам и т.п. Эти работники УРСа арестованы и преданы суду. В результате того, что было разбазарено столь значительное количество продуктов из централизованных фондов, рабочим Кировского завода не были полностью отоварены их рабочие карточки» [Жирнов: 2011].
Прокурор СССР предложил В.М. Молотову наказать Зальцмана - наложить строгое взыскание «за допущенные им незаконные действия» и специальным постановлением Совнаркома СССР предупредить руководителей промышленных предприятий и наркомов «о строгой ответственности за самовольное установление дополнительных норм снабжения за счет централизованных нормированных продфондов» [Жирнов: 2011, с. 66-67].
О каких-либо последствиях докладной записки прокурора СССР для И.М. Зальцмана ничего не известно. Напротив, в это же время, в июле 1942 г., И.В. Сталин назначил его наркомом танковой промышленности СССР. А начатое прокуратурой расследование о махинациях в УРСе было прекращено [Ивкин: 1999, с. 64, 313; Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 118. Д. 448. Л. 195]. Взыскания появились позже, только по окончании войны, когда верховная власть будет пытаться обуздать барские замашки Зальцмана: в апреле 1947 г. за незаконное расходование в 1945-1946 гг. государственных средств на различные излишества в сумме около 800 тыс. руб. Совет министров СССР объявил ему выговор [РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 378, 410, 552].
И.М. Зальцман государственных средств на собственное материально-бытовое обеспечение не жалел. В разгар войны он обратился к наркому танковой промышленности Вячеславу Александровичу Малышеву с просьбой разрешить перестройку (перепланирование) двух дач для руководящего состава завода. Нарком дал «добро», и разрешил израсходовать на эти цели не более 200 тыс. рублей. Под этим предлогом И.М. Зальцман развернул строительство двух дач, потратив на эти цели в общей сложности 531480 рублей, то есть более чем в два с половиной раза превысив установленный лимит. Финансирование работ осуществлялось по статье расходов на жилищное строительство для рабочих и служащих завода. За счет завода обе дачи были обставлены мебелью.
Одну из дач И.М. Зальцман, судя по заявлениям партийных работников, передал в пользование первому секретарю Челябинского обкома ВКП(б) Н.С. Патоличеву. Во второй проживал сам. За пользование дачей директор денег не вносил, за счет завода держал там сторожа и уборщицу. В летние
месяцы обслуга на даче пополнялась стрелком из числа работников заводской охраны. Всего на содержание штата для обслуживания дачи Зальцмана с момента постройки в 1944 г. и до 1949 г. было потрачено без малого 50 тыс. рублей [РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 413].
Своих приближенных и нужных людей Исаак Моисеевич старался вниманием не обходить. В 1945 г. по его распоряжению заводские умельцы изготовили 20 радиоприемников и 15 радиол. Для их сборки использовали детали, снятые с импортных радиостанций, предназначавшихся для танков, и с прочих дорогостоящих иностранных приборов фирм «Leeds & Northrap» (США) и «Braun» (Германия). Одну радиолу взял себе Зальцман, остальными одарил своего заместителя, военпреда и других руководящих работников, а четыре штуки в качестве подарков направил в наркомат. Радиоприемники раздал заводским начальникам [РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 412].
В том же году по распоряжению директора были изготовлены ковро-вые сани, что обошлось заводскому бюджету более 4 тыс. рублей. В начале 1949 г. он отдал распоряжение о переоборудовании полноприводного автомобиля ГАЗ-61 на лыжно-гусеничный ход. На эти цели было затрачено более 10 тыс. рублей. И хотя И.М. Зальцман позже уверял, что это была не его личная прихоть, а опытная работа по заданию министерства, но после первых неудач ее прекратили. Весьма сомнительно, чтобы так легко завод отказался от выполнения официального министерского задания [РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 413].
Используя свое положение и связи во властных структурах, И.М. Зальцман решил поселить и трудоустроить в Челябинске свою родную сестру -Зальцман Марию Моисеевну. Воплотить в жизнь эту задумку даже всесильному директору Кировского завода было не так-то просто. Дело в том, что муж Марии Моисеевны в конце 1930-х был осужден за «контрреволюционную деятельность» и расстрелян, а сама она как жена «изменника Родины» тоже была арестована и особым совещанием приговорена к восьми годам лагерей, освободилась из заключения весной 1946 г. и по приглашению брата приехала в Челябинск. Город был отнесен к режимной местности первой категории, и М.М. Зальцман проживать в нем права не имела. Мария Моисеевна должна была лишь погостить некоторое время и покинуть Челябинск, если бы ее брат был рядовым гражданином как и все советские люди. Но по ходатайству И.М. Зальцмана, с согласия начальника областного управления МВД генерала В.П. Павлова, Марии Моисеевне была выдана временная прописка на квартире у одной из работниц Кировского завода. Затем М.М. Зальцман «переехала» в другую квартиру на той же улице. Фактически же все время она проживала у брата, который, пользуясь статусом депутата Верховного совета СССР, вновь и вновь добивался у преемника Павлова - генерала А.П. Захарова продления для нее права проживания в Челябинске. Если бы И.М. Зальцман прописал сестру у себя в квартире, то ему пришлось бы сообщать в официальном порядке в партийные инстанции о том, что он «имеет связь» с имеющими судимость родственниками. Таких сведений Исаак Моисеевич в личных листках по учету кадров и автобиографиях, а также при выборах в партийные органы, не указывал и никому не сообщал (хотя обязан был это сделать). Ограничился он лишь устным сообщением об этом парткому завода и первому секретарю обкома А.А. Белобородову [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 448. Л. 142, 184].
Уладив проблему с пропиской сестры, брат озаботился ее трудоустройством. Найти работу в городе, где ощущалась острая нехватка рабочих рук
ввиду реэвакуации, не было никакой проблемы. Но не любая должность подходила для ближайшей родственницы директора Кировского завода. По ходатайству И.М. Зальцмана ее, отбывавшую еще совсем недавно срок по политической статье, назначили управляющей делами Челябинского завода органического стекла, или завода «К-4» - строго засекреченного предприятия, выпускавшего бронированное стекло для военной авиации. Партийные начальники, включая заводского парторга, неофициально были поставлены в известность о проживании и месте работы М.М. Зальцман в Челябинске, но никаких претензий к ее брату по этому поводу не предъявляли [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 448. Л. 142, 174; Титова: 2010].
Заводское начальство по примеру директора Зальцмана также изыскивало время и возможность заниматься собственным материальным обогащением за счет производства. Рвачество все глубже проникало в трудовой коллектив и заражало все новых заводчан (почему ему можно, а мне нет). Глядя на начальство, некоторые мастера и механики, контролеры и диспетчеры, начальники участков и кладовщики занялись приписками, фальсификациями отчетных документов, выполнением «левых заказов», мелкими кражами. На бракованные изделия подделывали документы и сдавали их в сборку, так как выполнение плана означало получение премии. В погоне за наживой с завода выносили детали, запчасти. Инвентаризация материальных ценностей на предприятии выявила недостачу в 1947 г. тракторных запасных частей на сумму свыше 600 тыс. рублей, в 1948 г. - на сумму свыше 400 тыс. рублей. Мало того, инвентаризация установила пропажу на заводских территориях трактора С-80, что вынужден был признать Зальцман.
Его приказ о передаче материалов в следственные органы по итогам инвентаризации тогда так и остался пустой декларацией, попытки установить виновных даже не предпринимались. Да и как можно было искоренить на заводе коррупцию, если сам директор порой проделывал жульнические операции? Так, в течение июня-августа 1947 г., чтобы улучшить показатели работы завода, по указанию Зальцмана в ежемесячный отчет по выпуску готовых тракторов включались и те тракторы, которые были изготовлены в первые дни последующего месяца. В середине 1948 г. в стремлении отчитаться по итогам выполнения планов выпуска тракторов и моторов Зальцман приказал вывезти с территории завода моторы, и тут же через другие ворота ввезти их обратно на завод, после чего их поставили на тракторы. «"Что хочу, то и делаю" стало стилем в руководстве товарища Зальцмана», - писал Зверев в письме на имя Сталина. «Зальцману законы не писаны, у Зальцмана свои законы», - переговарива-лись между собой тракторозаводцы [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 448. Л. 193, 196-197; Д. 352. Л. 149150, 154-157; Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 382, 414; Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. П-288. Оп. 14. Д. 2. Л. 37].
В 1949 г. многочисленные факты нарушения законности лягут в основу обвинений, предъявленных верховной властью И.М. Зальцману. Начавшееся тогда разбирательство будет стоить ему должности и партбилета.
Конец правлению Зальцмана в Челябинске положило письмо низового партийного работника Челябинского Кировского завода Арсения Мартемьяновича Зверева - секретаря парторганизации заводоуправления и члена ревизионной комиссии Челябинского горкома ВКП(б), адресованное на имя Сталина. По фактам этого письма последовала проверка специально созданной партийно-правительственной комиссии. В конце 1940-х гг. подобные письма о злоупотреблениях на местах потоком шли в ЦК партии, и если не всегда, то часто становились предметом тщатель-
ного разбирательства на самом высоком уровне. За проверками следовали жесткие меры: нередко «летели руководящие головы» регионального партийного начальства и хозяйственных руководителей [Жирнов. Особая.: 2010, с. 64-69; Кимер-линг: 2012, с. 101-103; Лейбович: 2009, с. 133-204; Сушков: 2011, с. 89-95].
А.М. Зверев в письме на имя И.В. Сталина привел достаточно убедительные, тщательно проверенные факты и описал механизмы «преступного обогащения за счет государства некоторых руководящих работников» Челябинского Кировского завода, включая И.М. Зальцмана. Прибывшая в Челябинск комиссия нашла подтверждение большинству изложенных Зверевым фактов и выводов (компетентность Зверева вынужден был признать сам Зальцман). По итогам проверки были установлены новые факты коррупционных действий Зальцмана, многочисленные проявления грубости, хамства, оскорблений с его стороны по отношению к подчиненным, случаи расправы Зальцмана с критиковавшими его партийными работниками (имел место «зажим критики и самокритики», что было грубым нарушением директив И.В. Сталина). Попытки Зальцмана снять с себя ответственность за злоупотребления на заводе, переложить ее на плечи подчиненных, категорическое несогласие с выводами комиссии (в связи с чем Секретариат ЦК сформировал другую комиссию, которая пришла к тем же выводам) успеха не имели. Решением Секретариата и Политбюро ЦК в июле 1949 г. он был снят с должности, а через несколько месяцев исключен из партии. Однако ему удалось сохранить за собой гене-ральское звание и все полученные награды, и даже ненадолго, до следую-щих выборов, и статус депутата Верховного совета СССР [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1077. Л. 32; Оп. 118. Д. 352. Л. 142-162; Д. 448. Л. 124-204; Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 474, 513, 528-529].
Как следует из архивных документов, в период своего директорства в Челябинске реагировать на предупреждения Москвы, указания региональных властных инстанций И.М. Зальцман нужным не считал. На неизбежно возникающий в связи с этим вопрос, что придавало ему уверенности в собственном могуществе и безнаказанности, через несколько десятилетий ответил сам Исаак Моисеевич. В письме, отправленном в середине 1980-х гг. своему давнему знакомому, известному южноуральскому журналисту и публицисту Рафаилу Фадеевичу Шнейвайсу, И.М. Зальцман уверял, что в 1949 г. стал жертвой «Ленинградского дела», и среди прочего заметил: «Казалось бы, разбирая и обсуждая это надуманное и мерзкое "дело", могли посчитаться хотя бы с тем, что у меня было звание генерала, Лауреата Государственной премии, депутата Верховного совета СССР. Нет, не посчитались!» [Шнейвайс: 2000].
Подводя итоги, следует подчеркнуть, что коррупционное поведение директора завода и многих представителей заводской администрации негативно отражалось на морально-психологическом климате в трудовом коллективе, способствовало развитию иждивенческих настроений. Такие настроения, наряду с другими факторами, отрицательно сказывались на выполнении государственных плановых заданий, требующих чрезвычайного напряжения сил всех тракторозаводцев, как рабочих, так и администрации, не говоря уже о прямом экономическом ущербе, который причиняли эти коррупционные действия производству.
Как свидетельствуют архивные документы, конец правлению Зальцмана в Челябинске положило письмо в Москву рядового партийного работника, которое не было проигнорировано верховной властью, а стало причиной для формирования специальной партийно-правительственной комиссии. «Дело Зальцмана» является ярким свидетельством того, что так называемые «сигналы» с мест от
рядовых членов партии, «маленьких людей» «позднесталинская» верховная власть рассматривала в качестве важного элемента антикоррупционного механизма.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Болдовский К.А. Денежная реформа 1947 г. и ленинградский партаппарат II Вестн. Санкт-Петербург. ун-та. Сер. 2. История. 2013. Вып. 4. С. 175-184.
2. Говоров И.В. Коррупция в условиях послевоенного сталинизма (на материалах Ленинграда и Ленинградской области) II Новейшая история России. 2011. № 1. С. 66-81.
3. Говоров И.В. Разгул преступности в послевоенном Ленинграде и области II Вонр. ис-тории. 2003. № 4. С. 139-143.
4. Жирнов Е. «В армию поступают танки Т-34 с трещинами бронекорпусов» II Коммерсантъ Власть. 2011. № 37. С. 64-69.
5. Жирнов Е. «В разбазаривании государственного имущества и излишествах но-винны руководители Белоруссии» II Коммерсантъ Власть. 2010. № 44. С. 64-69.
6. ЖирновЕ. «Особая бесхозяйственность» II Коммерсантъ Власть. 2010. № 45. С. 64-69.
7. Жирнов Е. «Своим поведением разлагал работников» II Коммерсантъ Власть. 2008. № 42. С. 66-71.
8. Ивкин В.И. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители, 1923-1991 гг. : Историко-биогр. снрав. М. : Рос. нолит. энцикл. (РОССПЭН). 1999. 639 с.
9. Кимерлинг A.C. Особенности провинциальной советской коррупции в 19461953 годах на материале Молотовской области II Вестн. Перм. ун-та. Сер. История. 2012. № 3(20). С. 101-108.
10. Лейбович О.Л. В городе М. Очерки политической повседневности советской нро-винции в 40-50-х годах XX века. Пермь : Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2009. С. 87-204.
11. Старков БЛ. Борьба с коррупцией и политические процессы в Ленинграде во второй половине 40-х гг. II Политика, общество, человек : к 85-летию д-ра ист. наук, нроф. А.З. Ваксера: [сб. ст.]. СПб., 2008. С. 95-110.
12. Суржикова Н.В. Печальное наследие войны: проблема криминала в послевоенном советском обществе (но материалам центральной и уральской прессы 1946 г.) II Подвиг Урала в исторической памяти поколений : Шестые уральские военно-истор. чтения, посвящ. 65-летию Победы в Великой Отечественной войне : материалы между-нар. науч. конф. Екатеринбург, 2010. С. 290-297.
13. Сушков A.B. Власть и коррупция: руководство Красноярского края и дело о хищениях продукции на Красноярском заводе плодово-ягодных вин (1949 г.) II Урал. ист. вестн. 2011. № 3(32). С. 89-95.
14. Титова О., ВдовинаЮ. Проект «К-4» пуленепробиваемые II Веч. Челябинск. 2010. 29 янв.
15. Шнейвайс Р. Как Сталина оставили без сабли: за что исключили из партии и сняли с работы первого директора Танкограда Исаака Зальцмана II Челяб. раб. 2000. 25 февр.
REFERENCEs
Boldovskiy K.A. Denezhnaya reforma 1947 g. i leningradskiy partapparat, Vestn. Sankt-Peterburg. un-ta, Ser. 2. Istoriya, 2013, iss. 4, pp. 175-184.
Govorov I.V. Korruptsiya v usloviyakh poslevoennogo stalinizma (na materialakh Leningrada i Leningradskoy oblasti), Noveyshaya istoriya Rossii, 2011, no. 1, pp. 66-81.
Govorov I.V. Razgul prestupnosti v poslevoennom Leningrade i oblasti, Vopr. istorii, 2003, no. 4, pp. 139-143.
Ivkin V.I. Gosudarstvennaya vlast' SSSR. Vysshie organy vlasti i upravleniya i ikh rukovoditeli, 1923-1991 gg. : Istoriko-biogr. sprav, Moscow, Ros. polit. entsikl. (ROSSPEN), 1999, 639 p.
Kimerling A.S. Osobennosti provintsial'noy sovetskoy korruptsii v 1946-1953 godakh na materiale Molotovskoy oblasti, Vestn. Perm. un-ta. Ser. Istoriya, 2012, no. 3(20), pp. 101-108.
Leybovich O.L. V gorodeM. Ocherkipoliticheskoypovsednevnosti sovetskoyprovintsii v 40-50-kh godakhXX veka, Perm, Ros. polit. entsikl. (ROSSPEN), 2009, pp. 87-204.
Shneyvays R. Kak Stalina ostavili bez sabli: za chto isklyuchili iz partii i snyali s raboty pervogo direktora Tankograda Isaaka Zal'tsmana, Chelyab. rab., 2000, 25 Fevr.
Starkov B.A. Bor'ba s korruptsiey i politicheskie protsessy v Leningrade vo vtoroy polovine 40-kh gg., Politika, obshchestvo, chelovek : k 85-letiyu d-ra ist. nauk, prof. A.Z. Vaksera: [sb. st.], St. Petersburg, 2008, pp. 95-110.
Surzhikova N.V. Pechal'noe nasledie voyny: problema kriminala v poslevoennom sovetskom obshchestve (po materialam tsentral'noy i ural'skoy pressy 1946 g.), Podvig Urala v istoricheskoy pamyati pokoleniy : Shestye ural'skie voenno-istor. chteniya, posvyashch. 65-letiyu Pobedy v Velikoy Otechestvennoy voyne : materialy mezhdunar. nauch. konf., Ekaterinburg, 2010, pp. 290-297.
Sushkov A.V. Vlast' i korruptsiya: rukovodstvo Krasnoyarskogo kraya i delo o khishcheniyakh produktsii na Krasnoyarskom zavode plodovo-yagodnykh vin (1949 g.), Ural. ist. vestn, 2011, no. 3(32), pp. 89-95.
Titova O., Vdovina Yu. Proekt «K-4» puleneprobivaemye, Vech. Chelyabinsk, 2010, 29 Jan.
Zhirnov E. «Osobaya beskhozyaystvennost'», Kommersant» Vlast', 2010, no. 45, pp. 64-69.
Zhirnov E. «Svoim povedeniem razlagal rabotnikov», Kommersant» Vlast', 2008, no. 42, pp. 66-71.
Zhirnov E. «V armiyu postupayut tanki T-34 s treshchinami bronekorpusov», Kommersant» Vlast', 2011, no. 37, pp. 64-69.
Zhirnov E. «V razbazarivanii gosudarstvennogo imushchestva i izlishestvakh povinny rukovoditeli Belorussii», Kommersant» Vlast', 2010, no. 44, pp. 64-69.
Nikolai A. Mikhalev, Candidate of History, Scientific Secretary, Institute of History and Archaeology, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Ekaterin-burg. E-mail: n.mikhalev@mail.ru
Andrey V. Sushkov, Candidate of History, senior researcher, Department of History, Institute of History and Archaeology, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Ekaterinburg. E-mail: suschkow@mail.ru
«"I DO WHAT I WANT" HAS BECOME THE STYLE OF MANAGEMENT OF COMRADE ZAL'TSMAN»: CORRUPTION ACTIONS OF DIRECTOR OF CHELYABINSK KIROV PLANT IN 1940s.
Abstract: The article examines corruption actions - self-provision and nepotism - of I.M. Zal'tsman, the director of Chelyabinsk Kirov Plant in the 1940s. Honored titles and awards, achievements in the organization of tank production during the Great Patriotic War gave Zal'tsman confidence of his impunity. The letter to I. V. Stalin from ordinary party worker of Chelyabinsk Kirov plant A.M. Zverev put the end of Zal'tsman reign in Chelyabinsk. The commission set up to verify Zverev's statements confirmed most of the facts described by him, and revealed a number of new ones. Detected facts of law violations formed a basis for accusations of I.M. Zal'tsman by supreme authorities. The investigation led to deprivation of his job position and party membership. Based on archival documents, the authors conclude that in that period of time supreme authorities considered so-called «signals» from ordinary party members and «humble folk» as an important element of anti-corruption mechanism embedded into Stalin's party-state machine.
Keywords: I.M. Zal'tsman, corruption, prosecuting authorities, party and state system of power, self-provision, I.V. Stalin, Chelyabinsk, Chelyabinsk Kirov plant.
