CC BY
108
Восканянц Дарья Евгеньевна, аспирантка кафедры тюркской филологии ИСАА при МГУ им. М.В. Ломоносова, координатор образовательных программ Intel в России и СНГ компании «Интел Текнолоджис, Инк.»
Адрес: 127349, г. Москва, ул. Лескова, 6А-24
Voskanyants Darya Evgenievna, post-graduate student in Turk Philology Branch of IAAS in Lomonosov's MSU Coordinator of Intel K-12 Education in Russia & CIS of "Intel Technology, Inc."
Adress: 127349, Moscow, 127349, Leskov str., 6А-24
Тel: +7-9161517621; е-mail: [email protected]
УДК 811.512
А.Э. Гармаева
Числовая символика в монгольском языке: семантика и функции
В статье рассматривается символика чисел в монгольском языке, их семантика и функции. В аспекте сравнения представляется символика чисел европейской и монгольской культур, выделяются общие черты и специфика символики монгольских чисел.
A.E. Garmaeva
The symbolics of numbers in mongolian language: semantic and function
The problem of symbolic of numbers in mongolian language, its semantics and functions are investigated in this article. The comparison of symbolic of numbers in european and mongolian culture was made and also were found common traits and specific features of symbolic of mongolian numbers
Жизнь современного человека невозможна без чисел. Начиная уже с древних времен люди с трепетом относились к любым знакам, символам и к числам, придавая им мистическое значение. Древние люди пытались с помощью различных чисел получить доступ к тайнам Вселенной. Числа являлись своеобразным ключом ко всему непонятному и загадочному. Они помогали человеку объяснить некоторые события, предсказать время их наступления и продолжительность. У разных народов есть свои излюбленные предпочитаемые для символических целей числа - выражение своеобразия культуры этноса. У монголоязычных народов символика числа применялась первоначально у охотничьих, а впоследствии у пастушеско-скотоводческих племен. Иначе говоря, в каждом хозяйстве была потребность в измерениях веса, объема продуктов питания, длины и ширины предметов (для шитья одежды, обуви, предметов домашнего обихода и т.д.). Ремесленник, будь то кузнец, столяр или мастер по цветным и драгоценным металлам, не мог обходиться без знания простейших данных по физике, химии. То же самое в домашнем хозяйстве - при выделке шкур из продуктов скотоводства (мясо, молока) (1, с.90).
Особое место в исследованиях чисел занимают работы немецкого философа М. Штельцнера, который в книге «Символика чисел» пишет: «Древние символы, древние идеи, древние иероглифы могут быть только абстрактными числами. Идея не нова. Она известна еще со времен Пифагора. ... Числа выдают свою тайну, как только люди начинают сознавать, что числа обладают не только количеством, но и качеством. Числа рассказывают» (2, с.57). Однако в материальной и духовной культуре монголоязычных народов, включая буддизм, добуддийские верования, фольклор, астрологию, данный вопрос изучен еще недостаточно.
В монголоведении многогранная символика и значение чисел, а также их семантика и функции затрагивались в работах А.Л. Ангархаева, В.Д. Бабуевой, Сэндэнжавын Дулам, Н.Л. Жуковской, А.В. Кудиярова Е.О. Хундаевой и др.
Для определения семантики и функций чисел в монгольском языке рассмотрим ряд чисел в пределах от одного до девяти более подробно.
Нэг - один. Данное число представляет собой первый порядковый элемент натурального ряда чисел с точки зрения современной математики, также выступает как символ целостности и единства. От корня слова - «один» образуются производные понятия - един, единственный, соединение, объединение. Еще Диоген Лаэртский стремился показать определяющую роль единицы буквально во всем: «Начало всего единица; из единицы и неопределенной двоицы исходят числа; из чисел - точки; из точек - линии; из них - плоские фигуры.». Сен-Мартен утверждал, что цифра «один», помноженная сама на себя, всегда дает результатом единицу и поэтому не может производить ничего нового (3, c.45).
Какова же картина числа «один» в монгольском мире? Г.И. Рамстедт проводит аналогию числа «один» со словами «соединять, сучить, скручивать» в древнем письме монголов. Данные глаголы представляют собой форму пеу!с1ке. Далее она преобразуется в форму пеуШ с этимологией «вместе, совокупно». Отсюда образуется neyigen «равный, равномерный, однообразный, однородный» < nigen «один». Таким образом, число «один» может принимать значение слова «соединять» и даже «сучить, скручивать» (4, с.66).
В.Д. Бабуева отмечает, что число «один» в качестве начала числового ряда выражает понятие «все», единое, целое, неразделимое (5, с. 11). А.Л. Ангархаев утверждает, что «один» означает не число - «единицу», а просто «единично-целое» (6, с.63). Число «один» является первоэлементом символики нечетных. По представлениям бурят, четные числа символизируют «этот мир», а нечетные - «потусторонний мир» (7, с.131).
У Жуковской «один», «первый» - это начало всего. Первый ребенок - начало семьи, первый день Цагаан сара - начало Нового года (8, с.132). С помощью лексического значения данного числа можно выразить необыкновенную силу содружества или лишнего по счету. Оно выражает первичность временных отношений (7, с.133).
Число «один», как видно из приведенных свидетельств, символизирует собой не только единство, но и первое движение и начало. «Один» - это прежде всего первопричина всего сущего, всеобъемлемость, унитарность. Характерными чертами числа «один» являются сила, энергичность, воля, инициатива, склонность к нововведениям, желание славы и могущества.
Хоёр - два. Число «два» представляет собой первое отражение единицы и потому символизирует собой, с одной стороны, идею противопоставления, разделения единого, а с другой -соответствия и однородности противопоставляемых сил, свойств или понятий.
Мнения ученых по отношению к символике числа «два» во многом расходятся. Пифагорейцы, не любившие число «два» за вносимое в мир начало разделения, дали ему, по словам М. Холла, следующие символические наименования: «дух, зло, неравенство, нестабильность, подвижность, смелость, спор, материя, несходство, смерть, разделение, сложение, союз, женитьба, наука...» (2). Емкую характеристику сакральной сущности и атрибутов двойки дает Х.Э. Керлот: «Два обозначает «эхо», отражение, конфликт и противовес или противопоставление; или мгновенное успокоение сил, находящихся в равновесии; число также соответствует прохождению времени: линии, идущей из прошлого в будущее. Каббалистическая традиция (Каббала занимается исследованием соотношений между древнееврейскими буквами, числами и звуками), напротив, считает это число божественной Мудростью, способной отражать свет Высшего духа, не внося в этот процесс никаких искажений (9, с.192).
Символика числа «два» в монгольской традиционной культуре связана с понятием двуедин-ства или философским осмыслением единства противоположности, например, мифические персонажи (Вечное небо - Мать-земля), шаманские атрибуты (отцовское и материнское дерево). «Два» также выражает идею парности и параллелизма (муж и жена, пара строк, двустишие, два ученика, деление юрты на две части). Число «два» выражает раздвоение и двусмысленность (двоякость), выделяет лишнее из двух составляющих (хоёр наран). Символическое число «два» противостоит единице, выражая четность, симметричность и параллелизм (7, с.134).
Монголы под числом «два» закодировали понятие продолжения единицы: единица - ничто, если за ней не следует число «два». Это число отражало родовой состав, поскольку обнаруживается философско-магический смысл числа в самоназвании народа (6, с.54). В частности, вполне возможно, что от числа «два» произошли такие названия монгольских племен, как хон-годоры, хонгираты и хорчиды. А.Л. Ангархаев допускает, что хонгодор - древнейшее самоназвание народа, предшествовавшее этнониму хонгирад, т.е. сначала хонгодоров было двое, потом в домонгольский и раннемонгольский периоды они считались состоящими из четырех племен, позже распределились по семи хошунам (6, с.68).
Из всего сказанного следует, что двойственность, лежащая в основе самого числа, предопределила его два значения, одно из которых является символом невежества (следствие разде-ленности, закономерно ведущей к следующему этапу деградации - невежеству) и символом единой мудрости (которая рождается из преодоления двойственной природы невежества).
Гурав - три. Число «три», представляя собой начало синтеза, соединяет и примиряет конфликт между двумя противоположностями, в том числе и между числами «один» и «два» и по-
этому считается первым совершенным нечетным числом (ибо единица, как уже говорилось, не в счет). Сущность данного числа состоит в том, чтобы, снимая противоречия и упраздняя прежнее двойственное состояние бытия, рождать новое состояние, выводящее мир на качественно иной уровень.
С этой точки зрения важно увидеть эволюцию самого понимания числа «три» в различные эпохи, показанную исследователем символики чисел А. Ольгиным: «Интересно, что христианский термин «троица» начал употребляться во II веке Тертуллианом вместо слова «триада». И в этом видели глубокий смысл. В отличие от «триады», которая, как считается, выражала значение «трое разных», «троица» обозначает «совокупность, объединение трех», где главенствующая роль принадлежит Единому (Отцу), то есть воплощает идею семьи: Отца, Матери, Ребенка» (3, с.192).
Большое количество триад, связанных с социальными и природными явлениями, также встречается в монгольском фольклоре и классической литературе. Здесь триада считается характерным признаком шаманских культур, в том числе шаманской мифологии монголов. Триада представляет собой сатирический, поэтический афоризм, в котором заложена определенная информация, сгруппированная по какому-либо признаку (цветовому, нравственному, по внешнему сходству, по аналогии и т.д.) (8, с.132).
Число «три» символизирует собой целостность, тройственную природу Мира, его разносторонность, триединство созидающих, разрушающих и сохраняющих сил Природы - примиряющее и уравновешивающее их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу.
Рассматриваемое число имеет большую семью слов с самыми разнообразными значениями: трехгодовалый (самец животного), треугольный, утроить, сучить в три нитки, толщиной в три пальца, трехкратный (*уыг «три» - mбsun «раз, крат»), толстая веревка (уигтшип).
Утверждение принципа единства между двумя полюсами в силу своей гармонизирующей функции позволяет отождествить тройку с принципом мудрости, поскольку его использование дает людям возможность управлять временем, организуя настоящее, предвосхищая будущее и применяя опыт прошлого.
Доров - четыре. Число «четыре» символизирует собой универсальную стабильность, порядок, целостность, завершенность, гармонию, совершенное равновесие, надежность, реализм, устойчивость и прочность. Символика числа «четыре» представляется горизонтальной моделью Вселенной (четыре стороны света, четыре угла, четыре горных направления и т.д.). Здесь воплощена горизонтальная, циклическая модель Вселенной: четыре основных направления (направо, налево, вперед, назад), четыре сезона года и т.д.
Емкую характеристику того, что символизирует число «четыре» в западно-европейской цивилизации, дает Х.Э. Керлот: «Четыре является символом земли, земного пространства, человеческой ситуации, внешних природных пределов «минимального» осознания тотальности и, в конечном счете, рациональной организации. Это число приравнивается к квадрату и кубу, а также обозначает крест, представляющий четыре сезона и четыре стороны света. Это число ассоциируется с материальными достижениями и со стихиями» (9, с.123).
По данным ученого С.Ю. Ключникова, «каббалистическая традиция связывала с этим числом такие свойства, как устойчивость и милосердие, которые, в свою очередь, рассматривались как производные от мудрости. Данное число гармонически объединяет такие противоположные понятия и полюса, как дух и материя, движение и покой, и воплощает в себе принципы универсального порядка, целостности, симметрии, совершенного равновесия, соответствия внутреннего и внешнего, завершенность и прочность» (3, с.192).
В монгольском мире сущность упомянутого числа и его назначение - быть статической целостностью и проявлением идеальной устойчивой структуры мироздания. Следовательно, символика числа «четыре» сводится к значению: идеальная устойчивость, надежность и гарантия.
Позже, с приходом буддизма, число «четыре» у монголов приобретает немного иной смысл. Прежде всего, это «четыре благородные истины» раннего буддизма, возвещенные человечеству Буддой (7, с.133). Оно соответствует символу единства и целостности мироздания и его отдельных материальных и духовных проявлений (5, с. 143).
Тав - пять. По мнению С.Ю. Ключникова, «число «пять» как символ владычества Духа над природными силами всегда выражала идею борьбы человека со своей низшей, смертной природой для достижения состояния бессмертия» (3, с.192). По Х.Э. Керлоту, «традиционно число
"пять" символизирует грехопадение человека, но, будучи приложенным к земному порядку вещей, оно означает здоровье и любовь» (9, с.127). Т.А. Турскова данное число рассматривает как мироздание, совершенство и порядок вещей (3, с.103).
В работе В.Д. Бабуевой говорится, что число «пять» проявляет себя в историко-культурном и сакрально-магическом контекстах. На пять групп подразделяется по цветовой символике употребляемая пища: белая, красная, желтая, зеленая и черная. Монголоязычные народы разводили пять видов скота (табан хушуу мал): коров, лошадей, овец, коз, верблюдов. Животные и люди обладают пяти органами чувств: зрением, обонянием, осязанием, слухом, вкусом. Мир состоит из пяти первоэлементов: дерево, железо (металл), огонь, земля, вода (5, с.143).
Вызывает интерес образование числа «пять», поскольку его основа совпадает с основой слова «лапа». Дело в том, что моголы Афганистана, говорящие и по сей день по-монгольски и являющиеся потомками монгольских гарнизонов, оставленных там еще в ХШ-Х1У вв., вместо персидских числительных употребляют особые числительные, составленные из слова «рука» и единиц: НЫан )ар ткан оада «одна рука и одна сверху», НЫан )ар ко]ор оада «одна рука и две сверху», НЫан )ар бурбон оада «одна рука и три сверху», НЫан )ар дурбон оада «одна рука и четыре сверху» (4, с.63).
Турецкие исследователи несколько нерешительно поднимают вопрос о том, не связано ли турецкое название «пять» с названием «руки» в связи с названием «пятидесяти» - е1-И. Г. Рам-стедт, не ссылаясь на своих предшественников, считает возможным, хотя и с большими колебаниями, выставить ту же гипотезу, которая действительно является весьма соблазнительной (4, с.65).
Таким образом, число «пять» символизирует отсутствие стабильности, непредсказуемость, что, в свою очередь, ведет к неуверенности, риску, подвижности, поиску окончательного результата. Несмотря на эти качества, число «пять» все же считается счастливым числом, ибо символизирует постоянный поиск и самосовершенствование.
Зургаа - шесть. В работе С.Ю. Ключникова упоминается: «.эзотерическое значение числа "шесть" в западной цивилизации состоит в том, что оно считалась "числом Творения» ("Бог за шесть дней сотворил мир"), символом космического равновесия и божественной симметрии, выражающим соединение противоположностей, единство полярностей, выбор разнонаправленных путей. В своем божественном аспекте число "шесть" выступает как символ закона аналогий, выраженного на геометрическом языке: "Нижнее аналогично верхнему и верхнее аналогично нижнему». Мебиус указывает на далеко идущие следствия, которые возникают при применении данного принципа: "По организации нашего тела мы можем судить об организации Солнечной системы, по тернеру теософскому - о тернере частей нашего тела и т.д.". В аспекте природном шестерка олицетворяет собой среду, в которой эволюционный и инволюционный потоки энергий либо соединяются, либо разъединяются. Эти потоки носят и разрежающий, и сгущающий вещество характер. В аспекте человеческой природы шестерка символизирует принцип свободы воли, душевной гармонии и распознавания между добром и злом» (3, с.110).
Как известно, на Востоке число «шесть» обычно представляют в качестве универсального символа пространств: «Крест Пространства Буддхи» вмещает в себя четыре стороны Света и два боковых ответвления - плюс Зенит (вверх) и Надир (вниз). Блаватская указывала на мистическую связь, существующую между числом «шесть» и свастикой - символом, присутствующим в монгольской культуре (2, с.86). Свастика использовалась еще до прихода буддизма многими кочевыми культурами Центральной Азии, в том числе монголами, и символизировала ветер.
Долоо - семь. Согласно сведениям, содержащимся в большинстве работ, число «семь» из ряда священных чисел (3, 7, 12, 60). Это число поистине вездесущее, коренное среди «чисел предвечных». Оно символизирует тайну, а также изучение и знание, как путь исследования неизвестного и невидимого. «Семь» наряду с «три» самое популярное число во многих системах: античной, древнеегипетской, древнееврейской, монголоязычной, тюркоязычной.
В древние времена на Ближнем Востоке и в Риме число «семь» считалось священным. Ему придавалось магическое и даже символическое значение. Так, Вавилонская башня имела семь этажей. Рим был построен на семи холмах. Древние евреи также считали семь священной цифрой. По представлениям индийской религии мир создан семью силами. Будда сидит под священной смоковницей с семью плодами. Китай и Япония также почитали цифру семь. В Древней Греции было известно о семи чудесах света и семи знаменитых мудрецах. В Библии говорится о сотворении мира за семь дней, о семи смертных грехах и семи голодных годах. В неде-
ле семь дней. Представление о магической силе числа «семь» основано на его взаимосвязи с фазами и циклами Луны.
По-монгольски число «семь» означает «долоо», что берет свое начало со слова толоо - то-оллохо - освятить. Например, гэр тооллохо - дом освятить (имеется в виду новый, впервые построенный дом). Видимо, тооллохо имело отношение к окружающей среде (жилище, местность) вообще. Счастье человека немыслимо без освящения своего жилища, местности, притом освящение выполняет закрепляющую счастье функцию (6, с.54).
В монгольском мире очень многие явления связаны с цифрой «семь». Так, в теле человека насчитывается семь чакр - энергетических центров, в ауре различают семь уровней. Радуга представлена семью цветами, символами семи таинств семи даров Святого Духа. Здесь прослеживается чисто буддийское влияние на символику чисел.
Найман - восемь. Число «восемь» символизирует собой Всемирную Гармонию, обретенное Блаженство, Вселенское Равновесие, надежность, доведенную до совершенства, Правосудие, Судьбу, фатальность, Рок...
Число «восемь» в западно-европейской традиции символизирует провидение, судьбу с ее неотвратимостью, гармонию, закон причинно-следственной связи. Восемь - это всемирное равновесие вещей, гармония в аналогии противоположностей. В своем божественном аспекте восьмерка выражает идею равновесия великих метафизических весов и выступает как символ высочайшего соответствия полярных начал. В своем природном аспекте данное число символизирует собой закон причины и следствия, нарушение которого неизбежно вызовет действие силы уравновешивающего характера. В человеческом плане число «восемь» означает принцип Фемиды, также означающий неизбежную кару и возмездие в том случае, если равновесие будет нарушено и нравственные основания окажутся поколебленными (2, с.149).
Число «восемь» больше связано с буддизмом и ламаистской системой гаданий и предсказаний. «Восьмеричный путь» спасения, предложенный человечеству Буддой Шакьямуни, включает в себя: праведные воззрения, праведные устремления, праведную речь, праведное поведение, праведный образ жизни, праведное усердие, праведную память, праведное самоуглубление. С восемью спицами изображается Чакра - колесо учения Будды. Буддийские субурганы (ступы) бывают восьми видов, ближайших учеников Будды было восемь. Божествам подносят восемь видов жертвоподношений (найман тахил).
У монголов горизонтальное измерение пространства ориентировано на восемь сторон - четыре основные и четыре промежуточные (юго-восток, юго-запад, северо-восток и северо-запад). Таким образом, число «восемь» в западно-европейской традиции символизирует провидение, судьбу с ее неотвратимостью, гармонию, закон причинно-следственной связи, а в монгольском мире относится больше всего к буддизму и ламаистской системе гаданий и предсказаний.
Ёс - девять. Число «девять» - символ всеобщего успеха, полного совершенства, самое большое из всех элементарных чисел. В числовой символике бурятской мифологии и шаманизма число «девять» символизирует божественное предзнаменование рождения небесных представителей, которые сопровождаются девятицветной радугой. Каждые девять лет необходимо «совершать обряд очищения», в котором участвуют девять материальных компонентов, каждый из которых обладает определенной магической семантикой.
Таким образом, счет и первые числовые операции возникают на самых примитивных стадиях человеческой истории. С помощью счета и числа человек осваивает время и пространство, закладывает основы математического, астрологического и других естественнонаучных знаний.
Рассмотренный материал позволяет сделать вывод о том, что числа семантически делятся на числа как элементы множества, над которыми производятся арифметические действия сложения и вычитания, с помощью которых можно считать и пересчитывать предметы и числа как символы, содержащие в себе определенные значения в традиционной культуре монголов. По функциональным особенностям числа проявляют себя в философско-магическом смысле, историко-культурном и сакрально-магическом контекстах, в материальном и духовном проявлениях, эзотерическом значении, в горизонтальной, циклической модели Вселенной и т.д. Однако каждое число имеет неповторимое значение, смысловую значимость, и эту ценность сохраняет не математика, а символика. Многообразие, значимость, относительная упорядоченность чисел в разнообразных проявлениях культуры представляют собой комплекс неизведанного в материально-духовной традиции этноса.
Литература
1. Батуев Б.Б. Буряты в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 2006.
2. Холл М. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии // Интеграция секретных учений, скрытых за ритуалами, аллегориями и мистериями всех времен. СПб., 1994.
3. Ключников С. Ю. Священная наука чисел. М.: Беловодье, 1996.
4. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология. Хельсинки, 1957.
5. Бабуева В.Д. Мир традиций бурят. Улан-Удэ, 2001.
6. Ангархаев А.Л. Происхождение монгольских народов в свете мифопоэтических традиций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2005.
7. Габеева Л.Н. Числовая символика и нумерация в традиционной культуре бурят // Актуальные вопросы начального образования: сб. статей. Улан-Удэ, 2002. Вып.4.
8. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиций и культуры монголов. М., 1988.
9. Керлот Х.Э. Словарь символов: мифология, магия, психоанализ. М., 1994.
Literature
1. Batuev B.B. Buryats in XVII-XVIII. Ulan-Ude, 2006.
2. Holl M. Encyclopedical account of masons, hermetic, cabbalistic and rosencreicers symbolic philosophy \ integration of secret studies, hidden behind rituals, allegories and mystery of all times. Sinct-Petersburg, 1994.
3. Klyuchnicov S.Yu. Sacred science of numbers. Moscow: Belovodie, 1996.
4. Ramstedt G.D. The introduction in Altai philology. Helsinki, 1957.
5. Babueva V.D. The world of traditions of buryats. Ulan-Ude, 2001.
6. Angarkhaev A.L. The origin of Mongolic nations in a light of mythological and poetic traditions of Central Asia. Ulan-Ude, 2005.
7. Gabeeva L.N. The numeral symbolic and the numeration in tradition culture of buryat // The actual answers of elementary education. Ulan-Ude, 2002.
8. Zhukovskaya N.L. The category and symbolic of traditions and culture of Mongols. Moscow, 1988.
9. Kerlot Kh.E. Vocabulary of symbols: mythology, magic, psychoanalyzes. Moscow, 1994.
Гармаева Арюна Эрдынеевна, аспирант кафедры филологии стран Дальнего Востока Бурятского госуниверситета
Адрес: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Сухэ-Батора 3Б, к.130
Garmayeva Aryuna Erdyneevna, a post-graduate students of Department of Far East philology of the Buryat state university
Address: 670000, Ulan-Ude, Sukhe-Bator str., 3B-130
Tel: 89148453348, (3012)210411; e-mail: [email protected]
УДК 811.512.3
Д. Цэдэнжав
Принципы перевода экзотической лексики монгольского языка на русский язык
(на примере романа Ч. Лодойдамбы «Прозрачный Тамир»)
Статья посвящена проблеме перевода специфических слов и выражений, присущих именно монгольскому языку, на русский язык, так называемых монгольских экзотизмов. Исследование проведено на основе перевода А.А. Дамба-Ринчино романа «Прозрачный Тамир» Ч. Лодойдамбы.
D. Tsedenzhav
Mongolian exotisms and their Russian equivalents in the novel "Transparent Tamir" by Ch. Lodoidamba
The paper is devoted to the problem of translation of some specific words and expressions, so-called Mongolian exotisms inherent to the Mongolian language, into Russian. Our research is based on A. A. Damba-Rinchino's translation of the novel "Transparent Tamir" written by Ch. Lodoidamba.
Язык любого народа является хранителем информации о мире, выработанной и накопленной поколениями носителей данного языка. Элементы действительности, выделенные и обработанные сознанием человека, закрепляются в лексических и грамматических единицах языка. Поэтому известную трудность для перевода представляют слова, обозначающие местные реалии, которым нет соответствия и аналогии в быту народа, на язык которого делается перевод. На необходимость преодоления "культурного барьера" в переводе указывают многие авторы. Ими постоянно подчеркивается, что перевод - это не только замена языка, но функциональная замена элементов культуры.
