CC BY
83
Р. С. Авилов
ЧИСЛЕННОСТЬ ВОЙСК ПРИАМУРСКОГО И ВАРШАВСКОГО ВОЕННЫХ ОКРУГОВ НАКАНУНЕ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ: ОПЫТ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА
R. Avilov
The Number of Troops in the Priamurskiy and Warsaw Military
Districts
on the Eve of the Russo-Japanese War: An Experience with Сomparative Analysis
Ничто не подтверждает выводы исследователя так, как точные цифры, поэтому проблемы анализа и использования статистических данных всегда будут актуальны в исторической науке. В отношении Российской империи подобные вопросы приобретают особую остроту как по причине известных сложностей с поиском однородных, сопоставимых статистических данных, так и из-за географической, социально-экономической, а иногда и культурно-цивилиза-ционной специфики входящих в ее состав территорий. В результате использование некоторых цифр без статистического анализа и дополнительных пояснений может привести к выводам, прямо противоположным реальному положению дел.
Это хорошо видно на примерах периферийных военных округов империи в 1865-1914 гг. Так, к лету 1893 г. в Приамурском военном округе средний показатель количества военнослужащих на 1 000 жителей составлял 41,7 человек, причем округ был на втором месте в империи после Закаспийской области - 43,4 человек. Однако объяснялось это не большим количеством войск, а исключительно крайне низкой численностью населения. Численность полевых войск в Приамурском военном округе составляла всего 3,4 % от их общего количества в Российской империи, а общая численность войск округа (по дислокации мирного времени) - 3,1 % соответственно1. В абсолютных цифрах среднесписочный состав нижних чинов Приамурского военного округа за 1891 г. составил 28 123 человека2, за 1892 г. - 28 820 человек3, а за февраль 1893 г. - 30 086 человека4.
Варшавский военный округ по процентному соотношению численности войск отдельно взятого округа к армии в целом лидировал - 21,2 %. При этом Приамурский военный округ занимал 13,7 % территории империи, но проживало в нем всего 0,6 % населения, а Варшавский - 0,5 % территории при 6,6 % населения. Вопиющей была и разница в плотности войск: в Варшавском округе на одну квадратную милю приходилось 65,3 военнослужащего, в то время как в Приамурском - всего 0,5 военнослужащего5.
«Жонглирование цифрами», с увлечением процентами в ущерб сопоставлению абсолютных чисел, имеет место не только в совре-
менной околонаучной публицистике, где авторы иногда пытаются подогнать имеющиеся в их распоряжении данные под ту или иную теорию, но и периодически встречается в официальных документах Военного министерства, изучение статистических показателей которых и так связанно с большими трудностями в силу одновременного существования различных методик подсчета, когда, например, для анализа численности войск округа использовали заметно различающиеся между собой цифры либо штатного состава нижних чинов, либо среднесписочного. Таким образом, «жонглирование цифрами» может создать серьезные проблемы уже для исследователей, тем более что при анализе документов делопроизводства центрального аппарата Военного министерства далеко не всегда возможно определить сходу, когда речь идет о намеренной подтасовке фактов, а когда - просто о вопиющем незнании реалий периферийных военных округов империи, таких, например, как Приамурский.
Ведь даже после Русско-японской войны 1904-1905 гг. в столичных канцеляриях зачастую не только не могли разобраться, сколько же рукавов в устье р. Амур и как выглядят берега залива Де-Кастри, но и умудрялись обозначать место дислокации Камчатской пешей жандармской команды как «г. Петропавловск (на Острове Комчат-ка)», и это - в 1914 г.6
В 1906 г., например, участники особого совещания Совета Государственной обороны об организации обороны низовьев р. Амур констатировали, что, «судя по картам, река Амур вливается в Татарский пролив двумя руслами. Однако, по заявлению местных жителей, по характеру распределения удельных весов и температур, по количеству вытекающей из Амура воды, а также по плаванию японских шхун нужно думать, что кроме вышеуказанных двух фарватеров имеются и другие, нам не известные»7. Причем на самом деле фарватеров было именно два.
В данной статье рассмотрены проблемы анализа и использования военно-статистических материалов для исследования военной истории российского Дальнего Востока во второй половине XIX -начале XX в. в сравнении с аналогичными данными для военных округов Европейской России. Для удобства и значимости анализа остановимся на двух военных округах, расположенных на диаметрально противоположных концах империи - Приамурском и Варшавском, - и проанализируем данные о штатном составе дислоцировавшихся в них войск.
* * *
Точные данные о штатном составе войск в 1883-1902 гг. на российском Дальнем Востоке, то есть в Приамурском военном округе (образован в 1884 г.; с 1898 г. данные приведены вместе с войсками, дислоцировавшимися в арендованной у Китая Квантунской области и крепости Порт-Артур), исключая данные о пограничной страже, находящейся в то время вне юрисдикции военного ведомства, и в
Варшавском военном округе сохранились.
Штатный состав нижних чинов в Варшавском военном округе и на российском Дальнем Востоке был: в 1883 г. - 107,3 и 17,4 тыс., в 1884 г. - 112,6 и 18,7, в 1885 г. - 114,8 и 18,6, в 1886 г. - 118,2 и 18,6, в 1887 г. - 120,4 и 22,8, в 1888 г. - 129,8 и 23,1, в 1889 г. - 153,2 и 24,2, в 1890 г. - 157,5 и 24,5, в 1891 г. - 161,4 и 24,5, в 1892 г. - 187,7 и 27,5, в 1893 г. - 195,4 и 28,9, в 1894 г. - 196,6 и 30,0, в 1895 г. - 232,2 и 32,1, в 1896 г. - 241,3 и 38,2, в 1897 г. - 248,8 и 44,8, в 1898 г. - 258,5 и 48,3, в 1899 г. - 259,9 и 61,3, в 1900 г. - 259,9 и 64,0, в 1901 г. - 258,4 и 82,0, в 1902 г. - 259,1 и 80,9 тыс. (показатели приведены по данным на 1 января каждого года за 20 лет)8.
Следовательно, в Варшавском военном округе рост численности войск относительно предыдущего года составил в тысячах нижних чинов и в процентах: в 1884 г. - 5,2 тыс. и 4,9 %, в 1885 г. - 2,2 и 2,1, в 1886 г. - 3,4 и 3,0, в 1887 г. - 2,2 и 1,8, в 1888 г. - 9,4 и 7,8, в 1889 г. - 23,4 и 18,0, в 1890 г. - 4,3 и 2,9, в 1891 г. - 3,9 и 2,5, в 1892 г. -21,3 и 17,0, в 1893 г. - 8,2 и 4,0, в 1894 г. - 0,7 и 0,4, в 1895 г. - 35,6 и 18,1, в 1896 г. - 9,1 и 4,0, в 1897 г. - 7,5 и 3,1, в 1898 г. - 9,7 и 3,4, в 1899 г. - 1,4 и 0,5, в 1900 г. - 0 и 0, в 1901 г. - 1,5 и 0,6, в 1902 г. - 0,7 тыс. и 0,3 %. А на российском Дальнем Востоке: в 1884 г. - 0,8 тыс. и 4,0 %, в 1885 г. - 0,1 и 0,5, в 1886 г. - 0 и 0, в 1887 г. - 4,2 и 23,3, в 1888 г. - 0,3 и 1,1, в 1889 г. - 1,1 и 4,1, в 1890 г. - 0,3 и 1,0, в 1891 г. - 0 и 0, в 1892 г. - 3,0 и 12,0, в 1893 г. - 1,4 и 5,0, в 1894 г. - 1,1 и 3,8, в 1895 г. - 2,1 и 7,0, в 1896 г. - 6,1 и 19,1, в 1897 г. - 6,6 и 17,4, в 1898 г. - 3,5 и 7,8, в 1899 г. - 13,0 и 29,2, в 1900 г. - 2,7 и 4,5, в 1901 г. - 18,0 и 28,1, в 1902 г. - 1,1 и 1,4 %.
Простое сравнение показателей по этим военным округам за рассматриваемый период демонстрирует достаточно ощутимый рост численности войск и на западе империи, и на востоке. Причем если опустить абсолютные показатели, а руководствоваться только процентным соотношением, то получится, что Дальний Восток находится в лидерах. Здесь рост численности нижних чинов составил 348 %, общее увеличение сил отмечено в 4 раза, а среднегодовой рост численности нижних чинов составляет 17,4 %. В то же время численность войск в Варшавском военном округе за 20 лет возросла лишь на 144 %, то есть в 2,5 раза, а среднегодовой рост численности нижних чинов за весь период составил лишь 7,2 %9.
Близкую методику расчета пытался периодически применять после неудачной Русско-японской войны бывший военный министр и Главнокомандующий Маньчжурскими армиями А.Н. Куропаткин с целью оправдания недооценки Военным министерством значения дальневосточного театра военных действий и невозможности усиливать восточные границы империи за счет обороноспособности западных10.
Получалось красиво, но не точно, поскольку, если перейти от анализа процентных соотношений к абсолютным показателям, картина будет выглядеть совершенно иначе, ведь на Дальнем Востоке численность войск возрастала с 17,9 тыс. нижних чинов до 80,9
тыс., то есть на 63 тыс. нижних чинов (те самые 348 %), со среднегодовым ростом на 3,2 тыс. нижних чинов (те самые 17,4 %), а в Варшавском военном округе - с 107,3 до 259,1 тыс. нижних чинов, то есть увеличилась на 151,8 тыс. нижних чинов (те самые 144 %), со среднегодовым ростом за весь период на 7,6 тыс. нижних чинов (те самые 7,2 %)11. Иными словами, даже после возрастания на 348 %, или в 4 раза, численность войск Приамурского военного округа в 1902 г., накануне Русско-японской войны, так и не достигла показателя Варшавского военного округа в 1883 г., причем среднегодовой рост численности нижних чинов войск этого округа (7,6 тыс.), равнялся примерно 40 % суммарной численности нижних чинов Приамурского военного округа на момент его создания в 1884 г. - 18,7 тыс.12
Не менее показательно и сопоставление указанных данных по пятилетиям. Средний штатный состав нижних чинов (в тыс.) в Варшавском военном округе и на российском Дальнем Востоке (Приамурский военный округ; с 1898 г. вместе с Квантунской областью) в 1883-1902 гг. по пятилетиям был: в 1883-1887 гг. - 114,7 и 19,3 тыс., в 1888-1892 гг. - 157,9 и 24,8, в 1893-1897 гг. - 227,4 и 34,8, в 1898-1902 гг. - 259,1 и 67,8 тыс. Следовательно, в Варшавском военном округе рост численности войск относительно предыдущего пятилетия составил в тысячах нижних чинов и в процентах: в 1888-1892 гг. - 43,2 тыс. и 37,5 %, в 1893-1897 гг. - 69,5 и 43,8, в 1898-1902 гг. - 31,4 тыс. и 13,4 %; а на российском Дальнем Востоке: в 1888-1892 гг. - 5,5 тыс. 29,0 %, в 1893-1897 гг. - 10,0 и 40,1, в 1898-1902 гг. - 32,5 тыс. и 92,9 %13.
Анализ статистических данных показывает, что за первые два пятилетия (1887-1897 гг.) рост в процентном отношении (но не в абсолютных показателях) численности войск в Варшавском и Приамурском военных округах действительно происходил почти в равной степени, лишь с небольшим перевесом в пользу Варшавского округа. В последнее пятилетие 1898-1902 гг., то есть после резкой активизации внешней политики России на Дальнем Востоке, наблюдается обратный процесс: на Дальнем Востоке численность войск возросла почти вдвое (92,9 %), а в Варшавском округе лишь в 1/8 раза (13,4 %). В то же время абсолютные цифры по-прежнему показывают огромное превосходство в силах Варшавского военного округа14.
Хорошо заметно и постепенное изменение соотношения численности войск, дислоцировавшихся в Варшавском военном округе и на Дальнем Востоке в 1883-1902 гг. по пятилетиям. Если принять суммарную численность войск за 100 %, то показатели составят: в 1883-1887 гг. - 85,5 % и 14,5 %, в 1888-1892 гг. - 85,8 и 14,2, в 1893-1897 гг. - 87,5 и 13,5, в 1898-1902 гг. - 79,5 % и 20,5 %15. Таким образом, численность войск на Дальнем Востоке в 1883-1897 гг. составила около 1/6 части войск Варшавского военного округа, а за последнее пятилетие (1898-1902 гг.) она немного превысила 1/4.
Ежегодная динамика роста численности войск выглядит следую-
щим образом. В Варшавском военном округе усиление шло в очень ограниченном размере до 1887 г., в среднем по 3 тыс. нижних чинов в год. Начиная с 1888 г. - первого года действия предельных военных бюджетов - и по 1898 г. включительно возрастание идет значительными темпами: в среднем примерно на 13 тыс. нижних чинов в год. Однако происходит оно очень неравномерно: в 1889 г. - на 23,4 тыс., в 1892 г. - на 26,3 тыс. и в 1895 г. - на 35,6 тыс. В то же время в 1890 г. - на 4,3 тыс., в 1891 г. - на 3,9 тыс. и в 1894 г. всего на 0,7 тыс. Последний период, начавшийся в 1899 г., показывает полную приостановку роста сил, причем в 1901 г. наблюдается даже некоторое сокращение - на 1,5 тыс. Если же принять во внимание данные к 1 октября 1902 г., когда штатная численность войск Варшавского военного округа была определена в 248 тыс. нижних чинов, то сокращение выразится в еще более значительной цифре - 11 тыс. нижних
чинов16.
На Дальнем Востоке ситуация была совершенно иной. До Японо-китайской войны 1894-1895 гг. и последовавшего за ней вмешательства России в ход завершавших ее Симоносекских мирных переговоров между Японией и Китаем (с целью не допустить перехода под контроль Японии Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и под предлогом необходимости сохранения территориальной целостности Китая), сопровождаемого мобилизацией войск Приамурского военного округа весной 1895 г. и военно-морской демонстрацией, усиление войск округа происходило в рамках постепенной реализации программы первого Приамурского генерал-губернатора и командующего войсками округа генерала А.Н. Корфа, разработанной в 1884-1885 гг.17 Иными словами, «до 1896 г. возрастание численности войск шло в сравнительно незначительном размере»18. За исключением 1887 г. и 1892 г., когда увеличение численности нижних чинов составляло 4 тыс. и 3 тыс. соответственно. В остальные годы этого периода увеличение составляло в среднем менее 1 тыс. нижних чинов в год. В последующий же период, в 1896-1901 гг., нарастание военно-сухопутных сил России на Дальнем Востоке происходит в чрезвычайном количестве. За это время численность войск увеличилась с 32 тыс. до 82 тыс. нижних чинов, то есть на 50 тыс., причем резкие всплески роста численности наблюдались в 1899 и 1901 гг., когда рост численности нижних чинов составил 13 и 18 тыс. соответственно19. Это обусловливалось резкой активизацией внешней политики Российской империи на Дальнем Востоке, занятием войсками в 1898 г. территории Ляодунского полуострова и Порт-Артура, где начали строить современную приморскую крепость и базу русского военно-морского флота на Тихом океане, а следом и так называемым Китайским походом 1900-1901 гг. - операцией русских войск по подавлению Боксерского восстания20.
В 1902 г., после окончания активной фазы военных действий русских войск в Дайцынской империи, наблюдается некоторое (1 тыс. нижних чинов) сокращение численности русских войск на Дальнем Востоке. Парадоксально, но факт: в 1903 г., накануне Русско-
японской войны, это сокращение в войсках Приамурского военного округа продолжилось за счет «уменьшения числа рядов» (ряд - два человека, стоящих в ротном строю в затылок один другому), то есть фактического сокращения их штатной численности21.
Теперь рассмотрим подробнее так называемый «коэффициент защиты», то есть соотношение численности войск и населения в Приамурском и Варшавском военных округах, поскольку, если принять во внимание, что войска располагались там в первую очередь для непосредственной обороны этих территорий, эти данные имеют большое значение. Численность населения и нижних чинов (в тыс.) составляла в Варшавском военном округе соответственно: в 1883 г. - 7 043 и 107 тыс., в 1892 г. - 8 267 и 188, в 1902 г. - 9 456 и 252 тыс.; то есть на одну тысячу жителей приходилось: в 1883 г. - 15, в 1892 г. - 23, в 1902 г. - 26 нижних чинов. На российском Дальнем Востоке ситуация была несколько иной. Здесь численность населения и нижних чинов (в тыс.) составляла соответственно: в 1883 г. - 495 и 18 тыс., в 1892 г. - 695 и 27, в 1902 г. - 1 002 и 81 тыс.; то есть на одну тысячу жителей приходилось: в 1883 г. - 34, в 1892 г. - 40, в 1902 г. - 81 нижний чин22.
Получается, что из-за крайне низкой численности населения на российском Дальнем Востоке, в 1883 г. там было, по сравнению с населением, почти вдвое больше войск, чем в Варшавском округе (34 и 15 нижних чинов на 1 тыс. населения). В 1892 г. сохранилось почти тоже соотношение: соответственно 40 и 23 нижних чина на 1 тыс. населения. А в 1902 г. это соотношение резко возросло в пользу Дальнего Востока (соответственно 81 и 26). Таким образом, соотношение давало для созданного в 1903 г. Дальневосточного наместничества показатели, оперирование которыми без учета абсолютных цифр опять дает результаты прямо противоположные исторической действительности: «коэффициент защиты» на Дальнем Востоке получался в 1902 г. в 3 раза выше, чем в Варшавском военном округе23. И это при том, что штатный состав нижних чинов там был не 259,1 тыс., как в Варшавском военном округе, а 80,9 тыс.24, то есть в 3 раза меньше. А площадь его была в разы больше: даже без новоприсо-единенной Квантунской области Приамурский военный округ занимал 13,7 % территории Российской империи, в то время как Варшавский - только 0,5 %25.
Существовал в российской военной статистике и еще один очень неоднозначный показатель - «соотношение численности войск, расположенных на окраинах, к финансовой ценности, которую в данное время представляют эти окраины»26. Естественно, что финансовую ценность определяли по поступающим из региона доходам, а показатель - путем расчета количества нижних чинов, которое приходится на каждую тысячу рублей, поступающую на окраине в доход Государственной казны. Оперировали чаще всего средними цифрами, которые указывали, что «получено доходов в среднем за 1893-1901 гг. ежегодно: в Варшавском округе 116,5 млн руб., на Дальнем Востоке 8,2 млн руб.»27.
При таких расчетах оказывалось, что на каждую тысячу руб., поступающую на месте в доход государства, приходится (в среднем за 1893-1901 гг.), в Варшавском военном округе 2 нижних чина, а на Дальнем Востоке - 6, то есть в 3 раза больше. Таким образом, и этот показатель оказывался несколько «лукавым», ибо величина его определялась не столько большим количеством дислоцировавшихся на его территории войск, сколько низким уровнем доходности Приамурского генерал-губернаторства (с 1898 г. и Квантунской области). Попутно этот показатель демонстрировал критически недостаточный уровень хозяйственно-экономического освоения территории российского Дальнего Востока и его промышленного развития28.
Самое ужасное, что любовь к подобному «жонглированию цифрами» приводила к ситуации, когда даже при наличии на руках всех точных данных, делопроизводитель канцелярии Военного министерства, а одновременно и экстраординарный профессор Николаевской академии Генерального штаба, полковник А.А. Гулевич позволил себе в записке от 14 марта 1903 г. заметить: «...Рассмотрение роста численности войск в Варшавском округе и на Дальнем Востоке, возрастание морских сил в Тихом океане и нарастания расходов военных, морских и государственных, производимых на этих окраинах, может служить указанием степени того внимания, которое уделялось и уделяется усилению двух наших передовых театров военных действий западного и восточного; сравнение этих же данных может указать и на то положение которое занимает наш Крайний Запад и Дальний Восток в деле расходования финансовых средств государства на свою внешнюю безопасность и экономическое равновесие. [...] Нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что затрата сил и средств на Дальнем Востоке производилась не от избытка их в государственном хозяйстве, а путем сокращения в удовлетворении других насущных потребностей государства. В числе наиболее пострадавших от этого государственных нужд на первое место надлежит поставить обороноспособность нашей западной границы»29. Закономерный вывод из этого, по его мнению, состоял в том, что «численность войск, расположенных в Варшавском округе, за последнее пятилетие остается без изменений, рост военных расходов, там производимых, крайне незначителен, железнодорожное строительство ничтожно. Между тем значение западного театра военных действий для России несравненно больше во всех отношениях, чем театр войны на Дальнем Востоке»30.
Таким образом, вместо одновременного поиска приемлемого решения двух проблем, заключавшегося прежде всего во всемерном развитии военно-транспортной инфраструктуры для оперативной переброски войск из одного конца империи в другой, просто обосновывалась значимость первой проблемы. Вторая либо признавалась менее значимой, либо игнорировалась вовсе, а в качестве обоснования применялись те самые проценты и коэффициенты, столь мало отражавшие реальное положение дел на месте.
Последнее очень хорошо понимали многие служившие на Даль-
нем Востоке офицеры. Среди них был начальник штаба Владивостокской крепости в 1902-1913 гг. барон А.П. Будберг31, вспоминавший впоследствии, что получалось, когда при военных расчетах здравый смысл заменялся различными устаревшими нормами и коэффициентами:
«Насколько это соответствовало минимальным требованиям здравого смысла, можно было судить уже по тому, что по такой кабинетноархивной раскладке на оборону Русского Острова, площадью в 120 кв. верст, имевшего огромнейшее значение для защиты внутренних рейдов, была назначена одна рота и три взвода пехоты.
Вне времени и пространства и вне учета стремительного прогресса артиллерии и средств разрушения, эти архивные нормы применили к Владивостоку, вымерили приблизительную длину крепостного обвода поперек полуострова, разделили этот обвод на атакуемые и не атакуемые участки. Помножили число нормальных защитников на число километров и получили шесть батальонов пехоты.
Подсчитав общую норму гарнизона для обороны "дальневосточной твердыни", родители и крестники Владивостокского недоноска тщательно распределили эти кургузые батальоны по фортам и укреплениям, по фланкирующим открытым полукапонирам и, несомненно, решили, что сделали все очень хорошо и на этом и успокоились. Тоже самое было проделано и над ПортАртуром»32.
Однако в С.-Петербурге на донесения с мест практически не обращали внимания, продолжая с упорством, достойным лучшего применения, оперировать различными коэффициентами вместо точных цифр.
* * *
Закономерным итогом подобной «арифметики», бюрократического «жонглирования цифрами» стала недостаточная степень готовности Российской империи и русской императорской армии к Русско-японской войне 1904-1905 гг. Ее ход и итоги наглядно показали реальную значимость бюрократических «коэффициентов защиты» российского Дальнего Востока. Ее урокам суждена непреходящая историческая и военно-политическая ценность.
Примечания
1 Золотарев А.М. Записки военной статистики России: Курс старшего класса Николаевской академии Генерального штаба. 2-е изд. Т. 1. СПб., 1894. С.422-424.
2 Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Научно-справочная библиотека (НСБ). Ед. хр. 1333. Л. 135, 135об.
3 ГАХК. НСБ. Ед. хр. 1334. Л. 112, 112об.
4 Там же. Л. 178-179об.
5 Золотарев А.М. Записки военной статистики России: Курс старшего класса Николаевской академии Генерального штаба. 2-е изд. Т. 1. СПб.,
1894. С.422-424.
6 Росписание сухопутных войск: Исправленное по 1 сентября 1914 г. СПб., 1914. С. 573.
7 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 601. Оп. 1. Д. 457. Л. 4об.
8 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 193. Л. 1, 1об.
9 Там же. Л. 2.
10 Куропаткин А.Н. Записки генерала Куропаткина о Русско-японской войне. Итоги войны. Берлин, 1909. С. 114-143.
11 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 193. Л. 2.
12 Там же.
13 Там же.
14 Там же. Л. 3.
15 Там же.
16 Там же. Л. 3об., 4.
17 РГВИА. Ф. 1558. Оп. 2. Д. 47. Л. 2-6об., 9-21об.; Авилов Р.С., Аю-шин Н.Б., Калинин В.И. Владивостокская крепость: Войска, фортификация, события, люди. Ч. I. Владивосток, 2013. С. 48-107; Айрапетов О.Р. На пути к краху: Русско-японская война 1904 - 1905 гг.: Военно-политическая история. М., 2014. С. 40-79; Русско-японская война 1904 - 1905 гг.: Работа военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. В 9 т. Т. 1. СПб., 1910. С. 1-9, 278-286.
18 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 193. Л. 4.
19 Там же.
20 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 190. Л. 20об.-22; Айрапетов О.Р. Порт-Артур: К вопросу об организации базы флота и крепости // Вестник Московского университета. Серия 21: Управление (государство и общество). 2013. № 4. С. 3-22; Айрапетов О.Р. На пути к краху: Русско-японская война 1904 - 1905 гг.: Военно-политическая история. М., 2014. С. 126-140, 145-156; Русско-японская война 1904 - 1905 гг.: Работа военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. В 9 т. Т. 1. СПб., 1910. С. 5-21, 286-321.
21 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 193. Л. 4.
22 Там же. Л. 4об.
23 Там же.
24 Там же. Л. 1об.
25 Золотарев А.М. Записки военной статистики России: Курс старшего класса Николаевской академии Генерального штаба. 2-е изд. Т. 1. СПб., 1894. С.423-424.
26 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 193. Л. 5.
27 Там же.
28 Там же.
29 Там же. Л. 11, 12.
30 Там же. Л. 12об.
31 Авилов Р.С., Аюшин Н.Б., Калинин В.И. Владивостокская крепость: Войска, фортификация, события, люди. Ч. II. Владивосток, 2014. С. 309374; Авилов Р.С. «Сибирские воспоминания» барона А.П. Будберга - неизвестный источник по истории Забайкалья в конце XIX в. // Известия Лаборатории древних технологий. 2016. № 4 (21). С. 58-81.
32 Будберг А.П. Сибирские воспоминания (1895 - 1904 гг.) // Вестник
Общества русских ветеранов Великой войны. 1934. № 98-99. С. 34.
Автор, аннотация, ключевые слова
Авилов Роман Сергеевич - канд. ист. наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения Российской академии наук; главный библиотекарь Научной библиотеки Дальневосточного федерального университета (Владивосток)
В статье на основании ранее неизвестных военно-статистических данных, обнаруженных в архивных документах, рассматривается численность войск в пограничных военных округах Российской империи во второй половине XIX - начале XX вв. Впервые в отечественной историографии проведен сравнительный анализ показателей штатной численности войск Приамурского и Варшавского военных округов. Изучена применявшаяся в Военном министерстве методика подсчетов численности войск и процентных соотношений между различными показателями. Кроме того, оценена методика вычисления «коэффициентов защиты» военных округов. Особое внимание уделено оценке объективности различных статистических показателей при их использовании для анализа обороноспособности пограничных военных округов. Автор приходит к выводу, что увлечение военных статистиков надуманным процентными соотношениями в ущерб абсолютным цифрам численности войск привело к бюрократическому «жонглированию цифрами». Закономерным результатом бюрократического «жонглирования цифрами» стала недостаточная готовность русской армии к Русско-японской войне 1904-1905 гг. Ход и итоги войны наглядно показали реальную ценность бюрократических «коэффициентов защиты» российского Дальнего Востока.
Российский Дальний Восток, русская армия, Военное министерство, Приамурский военный округ, Варшавский военный округ, Владивостокская крепость, военная статистика, бюрократизм, Русско-японская война 1904 - 1905 гг., А.П. Будберг
References (Articles from Scientific Journals)
1. Ayrapetov O.R. Port-Artur: K voprosu ob organizatsii bazy flota i kreposti [Port Arthur: On the Question of the Organization of the Naval Base and Fortress]. VestnikMoskovskogo universiteta. Seriya 21: Upravlenie (gosudarstvo i obshchestvo), 2013, no. 4, pp. 3-22.
2. Avilov R.S. "Sibirskie vospominaniya" barona A.P. Budberga -neizvestnyy istochnik po istorii Zabaykalya v kontse XIX v. [Baron A.P. Budberg's "Siberian Reminiscences": An Unknown Source on the History of Transbaikal in the Late-Nineteenth Century]. Izvestiya Laboratorii drevnikh tekhnologiy, 2016, no. 4 (21), pp. 58-81.
(Monographs)
3. Ayrapetov O.R. Na puti k krakhu: Russko-yaponskaya voyna 1904 -1905 gg.: Voenno-politicheskaya istoriya [On the Road to Collapse: The Russo-Japanese War of 1904 - 1905: A Political and Military History]. Moscow, 2014, pp.40-79.
4. Ayrapetov O.R. Na puti k krakhu: Russko-yaponskaya voyna 1904 -1905 gg.: Voenno-politicheskaya istoriya [On the Road to Collapse: The Russo-Japanese War of 1904 - 1905: A Political and Military History]. Moscow, 2014, pp.126-140, 145-156.
5. Avilov R.S., Ayushin N.B., Kalinin V.I. Vladivostokskaya krepost: Voyska, fortifikatsiya, sobytiya, lyudi [The Vladivostok Fortress: Troops, Fortifications, Events, People]. Vladivostok, 2013, vol. 1, pp. 48-107.
6. Avilov R.S., Ayushin N.B., Kalinin V.I. Vladivostokskaya krepost: Voyska, fortifikatsiya, sobytiya, lyudi [The Vladivostok Fortress: Troops, Fortifications, Events, People]. Vladivostok, 2013, vol. 1, pp. 309-374.
Author, Abstract, Key words
Roman S. Avilov - Candidate of History, Researcher, Institute of History, Archaeology, and Ethnography of the Peoples of the Far East, Far Eastern Branch, Russian Academy of Sciences; Chief Librarian, Scientific Library, Far Eastern Federal University (Vladivostok, Russia)
Based on previously unknown military statistical data obtained from archival documents the article deals with the number of troops in military districts located on the frontier of the Russian Empire in the second half of the 19th - early 20th centuries. It is the first study in Russian historiography to undertake a comparative analysis of the number of military personnel in the Priamurskiy (Amur) and Warsaw Military Districts. The author examines the methods used for calculating the number of troops and the correlations between different indicators. The article also analyzes the method for calculating the so-called "defense coefficient" of military districts. The author goes on to assess the objectivity of different statistical indicators when used to analyze the defense capacity of frontier military districts. The article finds that the preoccupation of military statisticians with concocted indicators to the detriment of absolute numbers of troops resulted in bureaucratic "number juggling". Due to this "number juggling" the Russian Army was not sufficiently prepared for the 1904-1905 war with Japan. The course and outcome of the war showed the real value of "defense coefficient" of Russia's Far East.
Russian Far East, Russian army, Military Ministry, Priamurskiy (Amur) Military District, Warsaw Military District, Vladivostok Fortress, military statistics, bureaucracy, Russo-Japanese War of 1904 - 1905, A.P. Budberg
