CC BY
337
Н.С. Аниськевич
ЧИЛИ ПОСЛЕ А. ПИНОЧЕТА: ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ ЭВОЛЮЦИЯ
Аннотация
В статье анализируется смена парадигмы политической культуры Чили, на которую значительное влияние оказал процесс демократизации, начавшийся в 1990-ых гг. Данное событие способствовало децентрализации и модернизации государства после периода военной диктатуры. В данный период можно четко проследить влияние исторического опыта и памяти, выраженных в трагических событиях прошлого, на политической активности общества сказалось длительное отсутствие свободы действий и свободы слова. Новые правительства стали более активно учитывать интересы граждан, в обществе повысился спрос на индивидуальную автономию, а вопрос о свободе и равенстве стал как никогда актуальным. Параллельно с поэтапным становлением демократии в обществе стала выстраиваться структура ценностей, которая оказала влияние на возобновление участия чилийцев в политической жизни, были восстановлены основные принципы взаимоотношений личности, общества и государства. На эволюцию общественной мысли повлияли три фактора: представления граждан о политических лидерах и элитах, отношение к политическому курсу и оценка проводимых реформ. Настроения внутри общества менялись в зависимости от пребывания у власти тех или иных политических сил и существенно различались в периоды военной диктатуры, демократического транзита, правления левоцентристских коалиций в составе социалистов и христианских демократов и, наконец, при правоцентристском правительстве Себастьяна Пиньеры (2010-2014 и с 2018 года), победа которого во многом связана с желанием чилийцев существенно модернизировать социально-экономические реалии. В дополне-
N. Aniskevich
CHILE AFTER A. PINOCHET: POLITICAL CULTURE AND ITS EVOLUTION
Abstract
The article analyzes the changing paradigm of Chile's political culture, which was influenced by the democratization process that began in the 1990s. This event contributed to the decentralization and modernization of the country after a period of military dictatorship. During this period, clearly demonstrated influence of historical experience and memory expressed in the tragic events of the past. The long-term lack of freedom of action and freedom of speech affected the political activity of society. New governments began to more actively take into account the interests of citizens, the demand for individual autonomy in society has increased, and the issue of freedom and equality has become more urgent than ever. The structure of values began to be built up that influenced the resumption of Chilean participation in political life in parallel with the gradual development of democracy in society. The basic principles of the relationship between the individual, society and the state were restored. Three factors influenced the evolution of social thought: citizens' perceptions of political leaders and elites, attitudes to the political course, and an assessment of reforms. Moods inside society varied depending on the tenure of various political forces and differed significantly during periods of military dictatorship, democratic transit, the government of center-left coalitions in the socialists and Christian democrats, and finally, with the center-right Pinera's government (2010-2014, 2018-now), the victory of which is largely associated with the desire of Chileans to significantly modernize their socio-economic realities. In ad-
ние важными факторами, отразившимися на формировании политической культуры в рамках демократического транзита, стали соблюдение сроков президентских полномочий, отказ от использования рычагов давления, сближения власти с народом. В результате свобода слова и свобода выбора стали иметь практическое значение, коренным образом модернизировав страну. Это принесло свои результаты: за небольшой промежуток времени чилийское общество стало открытым и быстро развивающимся, что значительно отличает его чилийцев периода военного режима. Изменение политической культуры отразилось и на внешнеполитическом курсе Чили. Были достигнуты значительные результаты в региональных рамках и на международной арене. Двусторонние договоренности, соглашения о свободной торговле, активизация интеграционных процессов придали мощный импульс экономическому развитию страны, позволили позиционировать Чили в качестве одного из латиноамериканских лидеров свободного и демократического государства.
Ключевые слова:
Чили, политическая культура, Пиночет, Лагос, Бачелет, Пиньера, демократизация, Латинская Америка.
dition, the important factors affecting the formation of a political culture in the framework of democratic transit were the observance of the terms of presidential powers, the refusal to use leverage, the rapprochement of power with the people. As a result, freedom of speech and freedom of choice began to have a practical meaning, fundamentally modernizing the country. This brought results: Chilean society became open and rapidly developing in a short period of time, which significantly distinguishes it from the Chileans during the military regime period. The change in political culture was also reflected in Chile's foreign policy. Significant results were achieved in the regional framework and in the international arena. Bilateral agreements, free trade agreements, activation of integration processes gave a powerful impetus to the economic development of the country, allowed Chile to be positioned as one of the Latin American leaders of a free and democratic state.
Key words:
Chile, political culture, Pinochet, Lagos, Bachelet, Pinera, democratization, Latin America.
Политическая культура - это посредник между политическим миром и общественной средой, которая обеспечивает связь между сферой социальных отношений, культурными нормами и политическими процессами. Она представляет собой совокупность принципов, влияющих на политическое поведение и помогающих системно структурировать общепринятые ценности, установки, убеждения и ориентации, которые формируют основы взаимоотношений индивида, общества и государства [1, с. 96-116]. Стабильность политической культуры основывается на таких факторах, как легитимность существующей системы и политического режима.
Политические процессы, происходящие внутри страны, напрямую взаимосвязаны с поведением широких слоев населения и их настроениями.
В большинстве неевропейских стран зачастую западные политические модели либо не приживаются, либо наполняются иным по содержанию смыслом. Поэтому политическую культуру необходимо рассматривать с
учетом исторических, социальных и культурных особенностей конкретного общества. Основными элементами анализа должны стать традиции в сфере государственной власти, их воплощение в современном контексте и их перспективы.
В данной статье рассматриваются особенности политической культуры Чили после восстановления демократии. Автор опирается на функциональный подход американских ученых Габриэля Алмонда и Сиднея Вербы, которые дали классическое определение политической культуры, характеризующейся как совокупность психологических ориентаций, влияющих на политические позиции и модели поведения людей и состоящих из следующих компонентов [11, р. 379]:
когнитивные, включающие в себя знания, полученные индивидом о политиках, политических институтах и партиях;
аффективные, основывающиеся на чувствах, которые обуславливают реакцию индивида;
оценочные, состоящие из ценностей, верований, идеалов, идеологии. Важно отметить, что по мнению профессора антропологии Университета Северной Каролины Артуро Эскобара, представленный выше подход в той или иной мере характерен для большинства стран в период демократизации [27, р. 299].
Политическая культура формируются на протяжении длительного времени на основе познания и анализа объективных политических процессов. При этом необходимо учитывать генезис и динамику внутренних процессов, а также плюрализм мнений в рассматриваемый период времени. С учетом этих факторов чилийская политическая культура обладает целым рядом особенностей, позволяющих считать ее уникальной.
Во время военно-диктаторского режима (1973-1990) и в период последующей демократизации в Чили имели место радикальные структурные преобразования в политической, социальной и культурной сферах, которые оказали несомненное влияние на имидж государства и оставили большой след в историческом и социальном контексте, а также отразились на политическом поведении индивидов, партий и партийных коалиций, находившихся у власти в последние тридцать лет. Здесь можно провести параллель с высказыванием российского историка А.Ю. Даниэля, утверждавшего, что «в сегодняшнем мире позиционирование народа и его культуры определяется не тем, откуда он заимствует идеи и принципы, а тем, куда
вносит собственные достижения, частью чего эти достижения являются» [2, с 1-11].
На эволюцию общественной мысли повлияли три фактора: представления граждан о политических лидерах и элитах, отношение к политическому курсу и оценка проводимых реформ. Настроения внутри общества менялись в зависимости от пребывания у власти тех или иных политических сил и существенно различались в периоды военной диктатуры, демократического транзита, правления левоцентристских коалиций в составе социалистов и христианских демократов и, наконец, при правоцентристском правительстве Себастьяна Пиньеры (2010-2014 и с 2018 года), победа которого во многом связана с желанием чилийцев существенно модернизировать социально-экономические реалии.
По мнению политолога Патрисио Диаса, важной вехой в формировании новой политической культуры Чили стало вовлечение граждан в процесс демократизации в начале 1990-ых гг., что способствовало децентрализации и модернизации государства. Появившиеся социальные движения и недовольство населения результатами некоторых предпринятых реформ побудили правительства, находящиеся у власти, более активно учитывать интересы граждан, в обществе повысился спрос на индивидуальную автономию, а вопрос о свободе и равенстве стал как никогда актуальным [24].
Эти обстоятельства способствовали политической социализации как социальных групп, так и отдельных личностей, сформировалась иная нормативно-ценностная система, характерная для большинства населения и существовавшая в виде повсеместно распространенных и общепринятых фундаментальных поведенческих и политических ценностей и идеалов. Трагические события, связанные с пребыванием у власти военного правительства, и последовавший за этим этап демократизации были наделены особыми смыслами и установками.
Итоги правления военно-диктаторского режима
Как справедливо отмечает Фабио Лопес де ла Роче, директор Института политических исследований и международных отношений Национального университета Колумбии, интерес к политической культуре в регионе напрямую связан с периодом военных диктатур и с признанием трансцендентности культурных факторов, связанных с субъективностью политических акторов [22, р. 93-123]. Собственно Чили прошло несколько стадий
модернизации, которые оказали влияние на становление и современное состояние политической культуры. Первый, реформистский этап, осуществлялся под руководством христианско-демократического правительства Эдуардо Фрея (1964-1970). Далее последовал период социалиста Сальвадора Альенде (1970-1973), возглавляющего правительство Народного единства. До государственного переворота 1973 г. Чили считалось своего эталоном демократии. В этом государстве, в отличие от других стран региона, не было продолжительных гражданских войн и затяжных периодов политической нестабильности [5, с. 79-94]. Тем не менее в стране все таки назрел острый социально-экономический кризис, способствовавший захвату власти военными, заявившими о необходимости стабилизации внутреннего положения и восстановлении экономического роста.
Период военно-диктаторского режима вызвал и продолжает вызывать диаметрально противоположные оценки. В основу чилийской модели развития были положены идеи нобелевского лауреата по экономике Милтона Фридмана: военная хунта отказалась от государственного протекционизма и взяла курс на открытую экономику, приватизацию и сокращение бюджетных расходов [37, р. 28-39]. Первый этап модернизации пришелся на период с 1974 по 1982 гг., его отличительными чертами явились антиинфляционная политика, реформирование финансовой системы и активизация внешней торговли. В результате принятых мер среднегодовой темп прироста ВВП составил 5,6% по сравнению с 2,2% в регионе в целом [28, р. 291]. В тоже время имели место и негативные последствия: произошло сокращение рабочих мест, снизилась заработная плата, частыми явлениями стали банкротства предприятий. В 1982-1983 гг. Чили вступило в полосу кризиса: ВВП сократился на 16%, уровень безработицы достигал 30%, около 50% населения оказалось за чертой бедности [10, р. 79-100], что вызвало массовые протесты рабочих и усилило поляризацию общества.
Нельзя не учитывать, что политическая стабильность в государстве была достигнута ценой массовых репрессий и нарушения демократических норм и прав человека, осуждаемые всем международным сообществом. Очевидно, что устойчивость режима может сохраняться только при наличии поддержки населения. Как отмечал американский социолог Толкотт Парсонс, для обеспечения поддержки и устранения напряженности необходимо наличие устойчивой связи, исходящей от общества в сторону власти и в обратном порядке [38, р. 97]. В свою очередь, немецкий политолог Карл Дойч,
показавший взаимозависимость между адекватностью и достоверностью информации, отметил, что некачественная и неполная интерпретация сигналов, получаемых от общества, разрушает все возможные механизмы обратной связи [25, р. 316]. По мнению американского исследователя Сеймура Липсета, еще одним фактором, оказывающим влияние на устойчивость системы, является легитимность правящего режима, которая в значительной мере зависит от эффективности управления, поскольку только эффективные и легитимные режимы можно назвать стабильными [34, р. 163-174].
Таким образом, стабильность - это легитимное состояние политической системы, при котором ее непосредственные участники в рамках имеющейся устойчивой структуры способны инициировать и эффективно реализовывать необходимые изменения [8, с. 680-704; 18, p. 45-83]. В условиях Чили большинство принципов, на которые опирался А. Пиночет, противоречило указанному выше определению, а осуществленные военной хунтой реформы вызвали противоречивые оценки и негативно повлияли на настроения общества.
Эффективному взаимодействию общества и политической элиты препятствовала и проблема насилия. Чилийский политолог Томас Мулиан характеризует режим А. Пиночета как «революционно-террористическую диктатуру», базирующуюся на нескольких элементах. Во-первых, происходило отрицание принципов справедливости и имело место предосудительное отношение к закону. Во-вторых, отсутствовала дифференциация государственной власти, а приоритет был закреплен за вооруженными силами. В-третьих, поддержание порядка в стране осуществлялось за счет применения методов угнетения, подавляющих активность большей части недовольного населения [36, р. 386].
Хотя режим А. Пиночета можно охарактеризовать понятиями мощь, сила и авторитет, его инструментом было насилие, которое впоследствии переросло в террор и в конечном счете привело к дестабилизации. Как отмечает известный теоретик тоталитаризма Ханна Арендт: «Суть всякого правления составляет власть, а отнюдь не насилие. Насилие по самой своей природе есть не более чем орудие; как всякое средство оно неизменно нуждается в наличии некой направляющей цели, служащей к тому же его оправданием. А то, что само по себе нуждается в оправдании или обосновании, не может являться сущностью чего бы то ни было». При этом она развивает следующую мысль, вытекающую из предшествующего суждения: «Там, где
насилие перестает получать поддержку со стороны власти и не сдерживается властью, происходит хорошо известная смена мест в отношении цели и средств. Средства разрушения теперь начинают определять цель, вследствие чего целью оказывается разрушение всяческой власти... Террор - это... форма правления, устанавливаемая тогда, когда насилие, разрушив всяческую власть, сохраняет за собой полный контроль» [13, р. 35].
Власть - это способность к коллективным действиям. Власть принадлежит определенной группе и существует до тех пор, пока существует эта группа. Она не может принадлежать отдельному человеку, к нему могут относиться только такие понятия как сила или могущество. В результате чилийское общество все чаще отрицало существовавшие реалии. На когнитивном, аффективном и оценочном уровнях чилийцы стали стремиться изменить укоренившийся порядок, с течением времени внутри страны усилилась политическая поляризация, а разнонаправленные по своим интересам общественные группы вступили в открытое противостояние [35, р. 38]. Попытки добиться политической стабилизации привели к социальным издержкам, которые подрывали доверие гражданского населения к правительству.
Эти факторы в полной мере проявились во время референдума 1988 г. о продлении президентских полномочий А. Пиночета сроком на 8 лет: несмотря на контролируемые диктатурой СМИ и активное использование административного ресурса 55% избирателей проголосовали против действовавшего авторитарного режима [4, с. 235]. Оппозиционные партии объединились и выступили единым фронтом, требуя проведения честных и свободных выборов. Свою поддержку им оказало и гражданское население, которое устало от репрессий со стороны властей.
Нельзя не учитывать, что при формировании авторитарного режима А. Пиночет игнорировал классические субъекты политики, прежде всего, политические партии и общественные объединения. Тем не менее протест-ные настроения способствовали объединению граждан, противостоявших неугодному режиму. Как отмечает политолог Норберт Лехнер, задача политики заключается в умении прислушиваться к мнению граждан, анализировать общественные недовольства и попытках извлечь из этого опыт, который впоследствии можно включить в политический дискурс. Информация, полученная при взаимодействии с общественными слоями, должна интерпретироваться и обрабатываться. [21, р. 293]. В условиях Чили А. Пиночет при реализации своих принципов и норм управления государством
не привлекал граждан для решения каких-либо политических проблем, в результате государство перестало быть единой и целой системой равноценно взаимосвязанных между собой элементов.
Начало демократического транзита
Формальный процесс избавления от наследия прошлого стартовал в Чили в 1990 г. Правительствами Патрисио Эйлвина (1990-1994) и Эдуардо Фрея-младшего (1994-2000) была проделана сложная работа по демократизации государства и общества, требовавшая предельной осторожности [31, p. 19]. Впоследствии чилийцы смогли преодолеть все имевшиеся риски: особую роль военных и влияние А. Пиночета как знаковой политической фигуры прошлого, проблему бедности, а главное, избежали новой конфронтации и гражданского конфликта на почве расхождений в оценке диктаторского режима.
На данном этапе четко прослеживается влияние исторического опыта и памяти, выраженных в трагических событиях прошлого, на политической активности общества сказалось длительное отсутствие свободы действий и свободы слова [19]. Принципы иной политической культуры стали выстраиваться на основе произошедших структурных преобразований, связанных с кризисом политических партий и падением влияния существовавших идеологических концепций. Дополнительным фактором, повлиявшим на настроения населения, стала культурная и коммуникативная глобализация. Средства массовой информации оказали особое воздействие на взгляды молодежи, которая стала глубже задумываться о взаимосвязи политической и общественной сфер жизни, но пока не прибегала к конкретным действиям.
В новых исторических условиях приоритеты государства были направлены на реформирование и модернизацию экономики, в то время как гораздо меньшее внимание уделялось политическим факторам, что привело к определенной деполитизации населения. Политические лидеры, находившиеся у власти в период нестабильности, это понимали и действовали предельно осторожно. Для укрепления новой государственной идеологии была использована «политика памяти» (англ. Politics of Memory): демократическое правительство стало медленно, но уверенно доносить до населения мысль, что построение свободной республики является реальной и достижимой целью. Американские ученые Брайан Лавман и Элизабет Лира
отметили, что подобная тактика оказалась эффективной по следующим причинам:
Во-первых, разные возрастные группы способны интерпретировать одно и то же событие в различных плоскостях, и если часть населения готова будет еще раз поддержать А. Пиночета, то молодое поколение может иметь совершенно противоположную точку зрения, извлекая выводы из жестоких событий тех времен;
Во-вторых, современная политическая идеология имеет больше влияния в различных социальных институтах, чем та, которая осталась в прошлом;
В-третьих, после репрессий и террора, произошедших во время нахождения у власти военного правительства, большая часть населения получила психологическую травму, в результате чего было сформировано движение, направленное на формирование национального единства и внутренней стабильности государства [20, р. 271].
Для возвращения доверия общества и его активного участия в политической жизни было акцентировано внимание на вопросе прав человека. В качестве примера наиболее важных инициатив, реализованных при решении поставленной задачи, можно отметить подготовку отчета ЯеШд (1991), в котором раскрывались подробности массовых репрессий во время диктатуры. Правительство ставило задачу воссоздать полную картину нарушений прав человека, идентифицировать имена погибших и судьбу жертв; назначить репарации их семьям и не допустить подобных нарушений в будущем [39].
Морально-нравственная атмосфера в 1990-ых гг. была достаточно напряженной. В парламенте и за его пределами зачастую наблюдались столкновения сторонников и противников А. Пиночета [41, р. 63-78; 39]. Первая попытка привлечь генерала к ответственности за совершенные преступления была предпринята в 1998 г. в Лондоне, когда диктатор был задержан после приезда на лечение. Орден на арест был выдан Национальным судом Испании, однако чилийское правительство опротестовало данное решение, ссылаясь на дипломатический иммунитет А. Пиночета как пожизненного сенатора. Причиной к данным действиям послужило то, что настроения в общественных слоях были нестабильны, граждане все еще придерживались диаметрально противоположных взглядов по отношению к личности генерала и его деятельности. В 2000 г. после возвращения А. Пи-
ночета в Чили началась череда судебных обвинений и расследований, однако в 2001 г. суд признал бывшего диктатора страдающим старческим слабоумием, что освободило его от уголовной ответственности.
Таким образом, первое десятилетие демократического режима можно считать переходным. Большинство действий, направленных на развитие и модернизацию страны, совершалось с оглядкой на прошлое. Общество только начинало понимать, что собой представляет демократия. Для оценки действий новых властей в первую очередь учитывались гарантии личной безопасности и рост благосостояния граждан.
Новый век - новые возможности
Параллельно с поэтапным становлением демократии у чилийских граждан стала выстраиваться определенная структура ценностей, которая оказала влияние на возобновление их участия в политической жизни, были восстановлены основные принципы взаимоотношения личности, общества и государства. Понятие политической культуры стало сильно переплетаться с убеждениями и представлениями о свободе и равенстве, а также формами участия и действиями субъектов политики. При этом наряду с принципами политической демократии все большее внимание стало уделяться социальной справедливости.
Важным фактором, отразившимся на формировании политической культуры в рамках демократического транзита, стали соблюдение сроков президентских полномочий, отказ от использования рычагов давления, сближение власти с народом [15, р. 260]. Решающую роль стали играть стабильные партийные альянсы, в частности, Коалиция партий за демократию в составе христианских демократов и социалистов, стала преобладающей в конгрессе [3, с. 191-218]. До ухода с поста президента А. Пиночета партийные коалиции носили временный характер и были менее прочными, а на новом этапе развития они стали завоевывать большее доверие граждан и уверенней отстаивать необходимость модернизации государства, отбросив опасения о возможном возвращении диктатуры [40, р. 375].
Как справедливо отмечал латиноамериканский политолог Карлос Мендес, поддержка демократии и интереса к политики в чилийском обществе во многом переплетается со стремлениями к равенству. По его мнению, понятие политической культуры тесно связано с различными проблемами, существующими в регионе [23, р.295-324]. Не случайно смена поли-
тического режима в стране вызвала повышение внимания к вопросам экономического и социального равноправия, что не могло не отразиться на программах политических партий во время избирательных процессов. Произошла переоценка роли политики, которая стала рассматриваться как инструмент удовлетворения требований всех ее субъектов.
В новом столетии правительства социалистов ставили перед собой задачу сформировать основы социально-демократических принципов, поддержать становление нового общественного строя и сбалансировать внутреннюю и внешнюю политику [17, р. 134]. Рикардо Лагос (2000-2006) выстраивал доверительные отношения между обществом и властью путем искоренения наследия прошлого: выплата компенсаций жертвам политических репрессий, ликвидация института пожизненных сенаторов, внесение поправок в конституцию [29, р. 25-51; 30, р. 11-64; 16, р. 420]. Мишель Бачелет (2006-2010 и 2014-2018) удалось снизить уровень бедности, повысить социальную мобильность и улучшить условия жизни граждан [9, с. 45-55]. В период своего последнего мандата она реформировала избирательную систему, успешно противодействовала коррупции, открыто заговорила о правах ЛГБТ сообществ и продвинула закон о частичной декриминализации абортов. Все эти изменения показали, что чилийцы стали подстраиваться под реалии современного мира, не оглядываясь на прошлое.
В период президентских выборов 2017 г. в обществе сформировался запрос на более глубокую модернизацию и смену персоналий в политике, что привело, как отмечает российский исследователь З.В. Ивановский, к ожидаемой корректировке модели развития [6, с. 575-580]. На политической арене возникли новые альянсы, ярким примером стала коалиция Широкий фронт (исп. Frente Amplio), сформировавшаяся в 2017 г. В ее состав вошли мелкие левые партии и некоторые движения, которые не нашли точек соприкосновения в развитии своих идей и принципов с правящим и близким по идеологическим воззрениям альянсом Новое большинство (исп. Nueva Mayoría). Новообразовавшаяся коалиция имела большой успех на президентских (их кандидат Беатрис Санчес в первом туре набрала 20,3% голосов) и парламентских выборах (было избрано 6 сенаторов и занято 20 мест в Палате депутатов).
В итоге 17 декабря в результате второго тура выборов Себастьян Пиньера (2010-2014 2018- наст. вр.) вернул себе президентское кресло, победив официального кандидата Алехандро Гильера [26]. Избранный гла-
ва государства намерен исполнять свои обязанности, ориентируясь на перемены и прогресс. Поскольку большая часть населения настроена на диалог, это позволит совместными усилиями превратить Чили в развитую страну, в которой нет места бедности и есть возможности для всех [14].
Участие граждан в политической жизни в Чили представлено вокруг трех основных альтернатив - это сопоставление своего мнения и интересов с конкретной идеологией, партией или коалицией сторон [42]. Помимо данных классических компонентов, население при необходимости готово мобилизоваться и участвовать в протестах, отстаивая свои социальные права. Ярким примером могут служить выступления студентов, требующих реформы образования, которые одновременно свидетельствуют о повышении интереса молодежи к государственной политике.
В тоже самое время современная модель чилийской демократии сталкивается и с некоторыми проблемами. Значительная часть молодежи аполитична, не доверяет существующим институтам и отказывается от участия в избирательных процессах. Некоторые исследователи связывают данное явление с неоправданными ожиданиями улучшения условий жизни и кризисом политико-экономической модели, унаследованной от диктатуры [32, p. 296-298]. Прежде всего следует отметить, что недовольство сложившимся положением дел основано на большом разрыве в восприятии политического мира и новым поколением чилийцев. Молодые люди не чувствуют себя защищенными на законодательном уровне, так как в стране отсутствует четкая государственная политика, защищающая их интересы. Кроме того, молодежь не видит возможности повлиять на решения, принимаемые властями. В результате возникает чувство отчужденности, которое порождает либо апатию, либо желание решить существующую проблему путем беспорядков.
Со своей стороны, правительство прилагает немалые усилия, чтобы привлечь население к активному участию в принятии решений, которые непосредственно оказывают влияние на их жизнь. В частности, в 2011 г. был принят Закон об ассоциациях и участии граждан в государственном управлении [33]. Его реализация осуществляется с помощью четырех основных механизмов: доступа к соответствующей информации, проведения консультаций по различным вопросам, предоставления публичных отчетов о предпринятых действия и их результативности и создания общественных советов.
На современном этапе как властные структуры, так и гражданское общество стремятся установить доверие и добиться сотрудничества. Если общество испытывает доверие к политической элите, не воспринимает ее как врага и внешнюю силу, а позиционирует как часть того же самого политического сообщества, оно будет стремиться передать ей власть [12, р. 576]. В подобной ситуации социальное доверие может рассматриваться как ресурс развития, достижения общественного согласия и политической консолидации [8, с. 11-21]. В чилийском обществе явно прослеживается стремление поддержать демократические принципы руководства, одновременно отмечая и некоторые недостатки. Политическая модель данного государства основана на умеренной и достаточно однородной партийной системе, технократическом стиле формирования государственной политики при определенной деполитизации, что в какой-то мере ограничивает возможности политической социализации.
После обретения независимости от Испании во всех странах Латинской Америки произошли большие политические изменения. Исторически большинство правящих режимов в регионе ориентировалось на установление абсолютной власти, зачастую не задумывалось о ее легитимности. На рубеже XX и XXI вв. начала выстраиваться новая модель государства, ориентированная на повышение благосостояния граждан, для реализации которой необходимо совместное участием личности, общества и государства. Решение этой задачи опирается на богатое культурное наследие и исторические ценности и идеалы, равным образом как и на тенденции современного глобализирующегося мира.
Как и в большинстве стран Латинской Америки, политическая культура в Чили эволюционировала от подданнической (культуры подчинения) до активистской (культуры участия). Первая была типичной для периода военной хунты и характеризовалась на начальном этапе пассивностью граждан и их отстраненностью от политики. В настоящее время чилийцы стремятся активно участвовать в политической деятельности, используя все возможные инструменты, чтобы направить действия властей в желательном для себя направлении. Стоит отметить, что приведенные типы политической культуры существуют не в смешанном виде. Заинтересованность чилийских граждан в вопросах управления страной безусловно повысилась, но в тоже время между населением и властями нет достаточного
уровня доверия, что заставляет оценивать действия правительства исключительно по достигнутым результатам.
Большое значение для формирования нового типа политической культуры имеет также период демократического транзита, во время которого власти любой ценой пытались привлечь население к политическому участию в жизни страны. Это принесло свои результаты: за небольшой промежуток времени чилийское общество стало открытым, свободным и быстро развивающимся, что значительно отличает его от чилийцев периода военного режима. Лидеры государства стали акцентировать свое внимание на культурных ценностях и исторической памяти о политическом прошлом.
Изменения можно отметить и в политическом поведении граждан, которые более активно участвуют в деятельности политических организаций, проявляют больший интерес к участию в выборах и референдумах, все чаще участвуют в социальных протестах.
Изменение политической культуры отразилось и на внешнеполитическом курсе Чили. Были достигнуты значительные результаты в региональных рамках и на международной арене. Двусторонние договоренности, соглашения о свободной торговле, активизация интеграционных процессов придали мощный импульс экономическому развитию страны, позволили позиционировать Чили в качестве одного из латиноамериканских лидеров, свободного, демократического и эффективного государства. Свобода слова и свобода выбора стали иметь практическое значение, коренным образом модернизировав общество.
Литература
1. Гаджиев К.С. Опыт введения в политологию // Полис. 1992. №1.
2. Даниэль А.Ю. Возможно ли принуждение к демократии // Публичная политика. Сб. ст. 2007.
3. Дьякова Л.В. Деятельность правительств Консертасьон в Чили в постпиночетовский период (1990-2010) // Латиноамериканский исторический альманах. 2014. Т. 14. №14.
4. Дьякова Л.В. Чилийская демократия: преемственность и перемены. М.: Институт Латинской Америки РАН. 2013.
5. Дьякова Л.В. Чилийская модель развития. Демократия и авторитаризм // Свободная мыслью. 2014. №3.
6. Ивановский З.В. Чили: новая политическая панорама и корректировка модели развития // Конкурентоспособность в глобальном мире: экономика, наука, технологии. 2018. №1. Ч. 5.
7. Лукин В. Н., Мусиенко Т. В. Социальный капитал и доверие как факторы общественной и политической консолидации // Credo new. 2014. №3.
8. Пожидаева Э.О., Телин К.О. Политическая культура как фактор стабильности политической системы // American Sociological Review. 2015. Т. 80. №4.
9. Хейфец В.Л., Хейфец Л.С. Латинская Америка: правый шторм для «левого поворота» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2015. №4.
10. Agosin M. R. Trade and Growth in Chile. CEPAL Review, 19.
11. Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. SAGE, 1989.
12. Almond G. A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton University Press, 2015.
13. Arendt H. On Violence. Houghton Mifflin Harcourt, 1970.
14. Así te hemos contado las elecciones en Chile 2017. El País. URL: https://elpais.com/internacional/2017/12/17/actualidad/1513508089_953709.ht ml (дата обращения 29.08.2018).
15. Bergman M. Tax Evasion and the Rule of Law in Latin America: The political Culture of Cheating and Compliance in Argentina and Chile. Penn State Press, 2010.
16. Bértola L., Williamson J. Has Latin American Inequality Changed Direction? Looking Over the Long Run. Springer, 2017.
17. Bonilla M., Ortiz S. El papel político, económico, social y cultural de la comunidad Iberoamericana en un nuevo contexto mundial: aportes de un debate en curso. San José, C.R. : FLACSO, 2013.
18. Chapleau L. La cultura chilena bajo Augusto Pinochet. Chrestomathy: Annual Review of Undergraduate Research at the College of Charleston. 2003. Vol. 2.
19. Chile after Pinochet The Economist. URL: http://www.economist.com/node/8418189 (дата обращения 29.07.2018).
20. Collins C., Hite K., Joignant A. The politics of memory in Chile: From Pinochet to Bachelet. Lynne Rienner Publishers, Incorporated, 2013.
21. Corradi J.E. et al. Fear at the Edge: State Terror and Resistance in Latin America. Univ of California Press, 1992.
22. De la Roche F.L. Aproximaciones al concepto de cultura política. Convergencia Revista de Ciencias Sociales. 2000. Nbr. 22.
23. Díaz González Méndez C. Cultura democrática y percepciones de la desigualdad: México y Chile en perspectiva comparada. Revista mexicana de ciencias políticas y sociales. 2016. Vol. 61. Nbr. 227.
24. Díaz P. Una nueva cultura política en Chile. América Economía. URL: https://www.americaeconomia.com/analisis-opinion/una-nueva-cultura-politica-en-chile (дата обращения 29.07.2018).
25. Deutsch K.W. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. Free Press of Glencoe, 1966.
26. Elección Presidencial Segunda Votación. Servicio Electoral de Chile. URL: http://www.servelelecciones.cl/ (дата обращения 29.07.2018).
27. Escobar A. 24 Culture, Economics, and Politics in Latin American Social Movements: theory and research .The Global Resistance Reader, 2005.
28. French-Davis R. Economic Reforms in Chile: from Dictatorship to Democracy. The University of Michigan Press, 2002.
29. García-Godos J. Victims and Victimhood in Reparation Programs: Lessons from Latin America. The Politics of Victimhood in Post-conflict Societies, Palgrave Macmillan, Cham, 2018.
30. Gómez Isa F. El derecho de las víctimas a la reparación graves y sistemáticas de los derechos humanos. El Otro Derecho, Bogotá: ILSA, 2007. Nbr. 37.
31. Hira A., Sanghera A. Chilean Democracy: At a Historical Crossroads. Centre for Global Political Economy Working Papers, 2004.
32. Lara C.P. Juan Ignacio Venegas,¿ Por qué los jóvenes chilenos rechazan la política? Desafección política juvenil en el Chile postransición, Ril Editores, Santiago, 2016, 316 páginas. Revista Izquierdas, 2017, Nbr. 36.
33. Ley № 20.500 sobre asociaciones y perticipación ciudadana en la gestion publica. URL: http://participacionciudadana.subdere.gov.cl/ley-20-500 (дата обращения 29.07.2018).
34. Lipset S.M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy. The American Political Science Review. 1959. Vol. 53. Nbr. 1.
35. Monsalve Egaña J. S. La profesionalización militar y la democracia chilena de inicios del siglo XXI. Una aproximación a la cultura política de los militares. Informe final del concurso: El papel de las fuerzas armadas en América Latina y el Caribe. Programa Regional de Becas, CLACSO, 2004.
36. Moulian T. Chile actual: anatomía de un mito. ARCIS Universidad,
1997.
37. Ortega A. International Effects on the Democratic Onset in Chile. Stanford Journal of International Relations. 2010. Vol. 11. Nbr. 2.
38. Parsons T. A Functional Theory of Change. Social Change: Source, Pattern and Consequence. Ed. A. Etzioni. New York: Basic Books, 1964.
39. Report of the Chilean Nattional Commission on Truth and Reconciliation. URL: https://www.usip.org/sites/default/files/resources/collections/ truth_commissions/Chile90-Report/Chile90-Report.pdf (дата обращения 29.07.2018).
40. Sehnbruch K., Siavelis P. Democratic Chile: The Politics and Policies of a Historic Coalition, 1990-2010. Boulder, CO : Lynne Rienner Publishers, 2014.
41. Silva P. Doing Politics in a Depoliticised Society: Social Change and Political Deactivation in Chile. Bulletin of Latin American Research. 2004. Vol. 23. Nbr. 1.
42. Torres J. Identificación política en Chile: Síntoma de una paradoja. Workingpapers ICSO UDP N°, 2009. Vol. 3.
References
1. Gadzhiev K.S. Opyt vvedeniya v politologiyu // Polis. 1992. №1.
2. Daniehl' A.YU. Vozmozhno li prinuzhdenie k demokratii // Publichnaya politika. Sb. st. 2007.
3. D'yakova L.V. Deyatel'nost' pravitel'stv Konsertas'on v CHili v postpinochetovskij period (1990-2010) // Latinoamerikanskij istoricheskij al'manah. 2014. T. 14. №14.
4. D'yakova L.V. CHilijskaya demokratiya: preemstvennost' i peremeny. M.: Institut Latinskoj Ameriki RAN. 2013.
5. D'yakova L.V. CHilijskaya model' razvitiya. Demokratiya i avtoritarizm // Svobodnaya mysl'yu. 2014. №3.
6. Ivanovskij Z.V. CHili: novaya politicheskaya panorama i korrektirovka modeli razvitiya // Konkurentosposobnost' v global'nom mire: ehkonomika, nauka, tekhnologii. 2018. №1. CH. 5.
7. Lukin V. N., Musienko T. V. Social'nyj kapital i doverie kak faktory obshchestvennoj i politicheskoj konsolidacii // Credo new. 2014. №3.
8. Pozhidaeva EH.O., Telin K.O. Politicheskaya kul'tura kak faktor stabil'nosti politicheskoj sistemy // American Sociological Review. 2015. T. 80. №4.
9. Hejfec V.L., Hejfec L.S. Latinskaya Amerika: pravyj shtorm dlya «levogo povorota» // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Mezhdunarodnye otnosheniya. 2015. №4.
10. Agosin M. R. Trade and Growth in Chile. CEPAL Review, 19.
11. Almond G.A., Verba S. The Sivic Sulture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. SAGE, 1989.
12. Almond G. A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton University Press, 2015.
13. Arendt H. On Violence. Houghton Mifflin Harcourt, 1970.
14. Así te hemos contado las elecciones en Chile 2017. El País. URL: https://elpais.com/internacional/2017/12/17/actualidad/1513508089_953709.ht ml (data obrashcheniya 29.08.2018).
15. Bergman M. Tax Evasion and the Rule of Law in Latin America: The political Culture of Cheating and Compliance in Argentina and Chile. Penn State Press, 2010.
16. Bértola L., Williamson J. Has Latin American Inequality Changed Direction? Looking Over the Long Run. Springer, 2017.
17. Bonilla M., Ortiz S. El papel político, económico, social y cultural de la comunidad Iberoamericana en un nuevo contexto mundial: aportes de un debate en curso. San José, C.R. : FLACSO, 2013.
18. Chapleau L. La cultura chilena bajo Augusto Pinochet. Chrestomathy: Annual Review of Undergraduate Research at the College of Charleston. 2003. Vol. 2.
19. Chile after Pinochet The Economist. URL: http://www.economist.com/node/8418189 (data obrashcheniya 29.07.2018).
20. Collins C., Hite K., Joignant A. The politics of memory in Chile: From Pinochet to Bachelet. Lynne Rienner Publishers, Incorporated, 2013.
21. Corradi J.E. et al. Fear at the Edge: State Terror and Resistance in Latin America. Univ of California Press, 1992.
22. De la Roche F.L. Aproximaciones al concepto de cultura política. Convergencia Revista de Ciencias Sociales. 2000. Nbr. 22.
23. Díaz González Méndez C. Cultura democrática y percepciones de la desigualdad: México y Chile en perspectiva comparada. Revista mexicana de ciencias políticas y sociales. 2016. Vol. 61. Nbr. 227.
24. Díaz P. Una nueva cultura política en Chile. América Economía. URL: https://www.americaeconomia.com/analisis-opinion/una-nueva-cultura-politica-en-chile (data obrashcheniya 29.07.2018).
25. Deutsch K.W. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. Free Press of Glencoe, 1966.
26. Elección Presidencial Segunda Votación. Servicio Electoral de Chile. URL: http://www.servelelecciones.cl/ (data obrashcheniya 29.07.2018).
27. Escobar A. 24 Culture, Economics, and Politics in Latin American Social Movements: theory and research .The Global Resistance Reader, 2005.
28. French-Davis R. Economic Reforms in Chile: from Dictatorship to Democracy. The University of Michigan Press, 2002.
29. García-Godos J. Victims and Victimhood in Reparation Programs: Lessons from Latin America. The Politics of Victimhood in Post-conflict Societies, Palgrave Macmillan, Cham, 2018.
30. Gómez Isa F. El derecho de las víctimas a la reparación graves y sistemáticas de los derechos humanos. El Otro Derecho, Bogotá: ILSA, 2007. Nbr. 37.
31. Hira A., Sanghera A. Chilean Democracy: At a Historical Crossroads. Centre for Global Political Economy Working Papers, 2004.
32. Lara C.P. Juan Ignacio Venegas,¿ Por qué los jóvenes chilenos rechazan la política? Desafección política juvenil en el Chile postransición, Ril Editores, Santiago, 2016, 316 páginas. Revista Izquierdas, 2017, Nbr. 36.
33. Ley № 20.500 sobre asociaciones y perticipación ciudadana en la gestion publica. URL: http://participacionciudadana.subdere.gov.cl/ley-20-500 (data obrashcheniya 29.07.2018).
34. Lipset S.M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy. The American Political Science Review. 1959. Vol. 53. Nbr. 1.
35. Monsalve Egaña J. S. La profesionalización militar y la democracia chilena de inicios del siglo XXI. Una aproximación a la cultura política de los militares. Informe final del concurso: El papel de las fuerzas armadas en América Latina y el Caribe. Programa Regional de Becas, CLACSO, 2004.
36. Moulian T. Chile actual: anatomía de un mito. ARCIS Universidad,
1997.
37. Ortega A. International Effects on the Democratic Onset in Chile. Stanford Journal of International Relations. 2010. Vol. 11. Nbr. 2.
38. Parsons T. A Functional Theory of Change. Social Change: Source, Pattern and Consequence. Ed. A. Etzioni. New York: Basic Books, 1964.
39. Report of the Chilean Nattional Commission on Truth and Reconciliation. URL: https://www.usip.org/sites/default/files/resources/collections/ truth_commissions/Chile90-Report/Chile90-Report.pdf (data obrashcheniya 29.07.2018).
40. Sehnbruch K., Siavelis P. Democratic Chile: The Politics and Policies of a Historic Coalition, 1990-2010. Boulder, CO : Lynne Rienner Publishers, 2014.
41. Silva P. Doing Politics in a Depoliticised Society: Social Change and Political Deactivation in Chile. Bulletin of Latin American Research. 2004. Vol. 23. Nbr. 1.
42. Torres J. Identificación política en Chile: Síntoma de una paradoja. Workingpapers ICSO UDP N°, 2009. Vol. 3.
