CC BY
132
ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ, КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 27-475
Б. В. Емельянов Четыре демидовских премии монаха Иакинфа*
Статья посвящена деятельности русского ученого, монаха Иакинфа (Никита Яковлевич Бичу-рин, 1777-1853), преподавателя, ректора Иркутской семинарии и настоятеля Вознесенского монастыря, автора книг «Описание Тибета в нынешнем его состоянии», «История первых четырех ханов из дома Чингисова», «Описание Пекина», «Описание Чжуньгарии и Восточного Тюркистана в древнем и нынешнем состоянии», «Сань-цзы-цзин, или Троесловие с литографированным китайским текстом», переводчика текстов Конфуция и его последователей, составителя китайско-русского и монгольско-русского словарей, двухтомных «Записок о Монголии». За научные труды Никите Бичурину были присуждены четыре Демидовских премии, призванных «содействовать к преуспеянию наук, словесности и промышленности в своем отечестве».
The article is devoted to the work of the Russian scientist, a monk Hyacinthus (Nikita Yakovlevich Bichurin, 1777-1853), a teacher, rector of Irkutsk Seminary and the Abbot of the monastery Voznesenskiy, author of "Description of Tibet in its present condition", "History of the first four khans of the house Chingis-ova", "Description Beijing", "Description Jungaria and Eastern Tur-Pakistan in ancient and present state", "San Tzu Ching or Truelove with lithographic Chinese text", the translator of the texts of Confucius and his followers, the originator of the Chinese-Russian and Mongolian-Russian dictionaries, 2-languid "Notes on Mongolia". For scientific papers Nikita Bichurin were awarded 4 Demidov premiums designed "to promote the progress of science, literature and industry in his own country"
Ключевые слова: русский ученый, премия Демидова, исследования Китая, китайская грамматика, Александро-Невская лавра.
Keywords: Russian scientist, the Demidov prize, study Chinese, Chinese grammar, Alexander Nevsky Lavra.
В апреле 1831 г. уральский заводчик, один из самых богатых людей России Павел Николаевич Демидов утвердил ежегодные премии для ученых, предполагая этим «содействовать к преуспеянию наук, словесности и промышленности в своем отечестве». В специальном «Положении о наградах, учрежденных П. Н. Демидовым», разработанном Академией наук, награждению подлежали:
«1. Оригинальные творения о всех отраслях человеческих познаний, как и приложений оных к пользам общественным, не исключая и простых, менее пространных рассуждений, если сии последние обогащают науку каким-нибудь новым, важным открытием.
2. Сочинения о теории изящных искусств и словесности.
3. Новые полезные изобретения или открытия на поприще промышленности с подробным их описанием и с приложением, буде признается нужным, достоверных свидетельств в том, что польза сих изобретений или открытий уже опытом дознана.
4. Учебные книги, излагающие полную систему какой-либо науки и могущие стать наряду с лучшими сочинениями сего рода в России, так и в чужих краях.
5. Ученые путешествия. Словари наук. Сочинения, излагающие историю какой-либо науки.
* Статья написана по материалам исследования, поддержанного грантом РГНФ № 14-13-66009.
© Емельянов Б. В., 2014 6
6. Пространные грамматики русского языка. Словари с толкованием на русском языке и др...» [1].
С 1832 по 1865 г. состоялись 34 присуждения Демидовских премий, на которых 55 ученым были вручены полные, а 220 - половинные премии. При этом некоторые из них (А. Х. Востоков, М. С. Куторга, И. А. Чистович и другие) были награждены дважды, известный правовед, профессор К. А. Неволин - трижды, а Н. И. Пирогов и Н. Я. Бичурин - четырежды (!). Если имя врача, ученого, деятеля просвещения Николая Ивановича Пирогова было в научных кругах широко известно, то имя монаха Иакинфа (Никиты Яковлевича Бичурина), писавшего свои труды в ссылке в Валаамском монастыре и келье Александро-Невской лавры, по крайней мере до публикаций его книг о Китае и Монголии знали лишь немногие. Отдавая
дань уважения его научному подвигу, мы посвящаем ему свой небольшой очерк.
***
Никита Бичурин (Пичуринский) родился 29 августа 1777 г. в чувашском селе Акулево Цивильского уезда Казанской губернии, в семье дьякона Якова Данилова. В 1803 г. в ведомости личного состава Вознесенского монастыря в графе «из каких наций» он написал - «вели-коросской». Свою учебу Никита Бичурин начал в 1785 г. в классе нотного пения Свияжской Новокрещенской школы, а затем, как он пишет в своей автобиографии, «на восьмом году возраста, в 1785 году с 5 мая, поступил в Казанскую семинарию, в которой, кроме известных наук, преподаваемых в семинариях, обучался языкам латинскому, греческому и французскому» [2]. О ее окончании, к тому времени она уже была преобразована в 1786 г. в духовную академию, и начале трудовой деятельности Бичурин пишет кратко: «По окончании курса учения в 1799 году, сделан был учителем грамматики в той же семинарии, переименованной уже в академию. В 1800 году пострижен в монашество и сделан учителем высшего красноречия. В 1802 году произведен в архимандрита» [3].
Талантливому преподавателю, к тому же получившему сан архимандрита, места в Казани не нашлось, и ему предложили занять пост ректора Иркутской семинарии и настоятеля Вознесенского монастыря. В семинарии Иакинф реорганизовал учебный процесс, введя новые светские дисциплины - географию, историю, немецкий и французский языки, а в монастыре начал строительство новых зданий. Эти его преобразования вызвали череду доносов семинаристов и монастырских монахов, утверждавших, в частности, что в его келье вместо послушника-монаха живет женщина (Наталья Иванова), приехавшая с ним из Казани.
Через несколько лет Синод рассмотрел эти доносы и своим указом от 29 января 1806 г. постановил лишить Иакинфа занимаемых должностей, отправив в Тобольскую семинарию преподавать риторику. Эта ссылка продолжалась немногим более года. По рекомендации графа Ю. А. Головкина Александр I своим указом 5 марта 1807 г. назначил Иакинфа начальником девятой духовной миссии в Пекине. И уже 18 июля этого же года он отправился в Китай. Так начался самый плодотворный период жизни Иакинфа, принесший ему впоследствии европейскую известность.
Прибыв в Пекин, он начал заниматься благоустройством миссии, которая уже тогда находилась в упадке. К тому же начиная с 1812 г. (в России шла Отечественная война) миссия перестала получать деньги, обе церкви почти разрушились, несколько ее членов скончались. Не встречая поддержки, Иакинф не мог полностью выполнять свои обязанности и принялся за изучение китайского языка, истории, литературы Китая. Самостоятельно изучив китайский язык, проштудировав произведения известных европейских китаеведов, а затем освоив 10 тысяч китайских иероглифов, Иакинф приступил к чтению и переводу текстов Конфуция и конфуцианцев. Первым он перевел «Четверокнижие» («Сышу»). «При сем упражнении он открыл, что четырекнижие составляет ключ к переводу ученых китайских книг на другие языки. Еще сделал не менее важное замечание, что как для перевода, так и для чтения книг, написанных на китайском языке, необходимо нужно знать древнее и новейшее статисти-ко-географическое описание и вместе с ним историю китайской империи. По этой причине после перевода четырекнижия он составил извлечения из статистико-географического описания китайской империи, под заглавием И-тхун-чжи, в трех томах, и потом сокращенно перевел историю китайского государства в 16 томах. История династии Мин отдельно составляет 17-й том» [4]. И все же это было лишь начало, как он сам писал, «для собственного употребления». В Китае Иакинфа интересовало все - медицина, экономика, нумизматика и,
конечно, религия. По каждой из этих дисциплин он перевел фундаментальные китайские труды.
Такой объем переводов вряд ли был возможен, если бы Иакинф не работал над составлением больших китайско-русского и монгольско-русского словарей. Первый из них содержал 17 тысяч знаков, каждый из которых имел по несколько выражений. Его объем - девять томов.
Девятая духовная миссия в Китае отмечена еще одним подвигом Иакинфа. Помимо собранной им уникальной коллекции книг и рукописей, различного этнографического материала он закупил для Азиатского департамента Министерства иностранных дел, Петербургской публичной библиотеки большое количество книг и атласов на китайском языке. В итоге из Пекина Иакинф вывез на 15 верблюдах четыреста пудов, то есть более полутора тонн рукописей и книг.
Работа Девятой духовной миссии в Китае закончилась в 1821 году. Научный подвиг Иакинфа был оценен научным сообществом, но не церковью. К моменту его возвращения в Петербург в Синоде уже лежали доносы на него от сибирского генерал-губернатора И. Б. Пестеля, от начальника Десятой миссии П. И. Каменского и нескольких его сотрудников по Девятой миссии. Синод предложил Иакинфу ответить на 44 обвинительных вопроса о его деятельности в Пекине. Рассмотрев ответы на них, Синод 19 марта 1823 г. приговорил его к лишению сана архимандрита и к ссылке на вечное поселение в Соловецкий монастырь. Александр I утвердил это решение, но при этом «Его величество высочайше соизволил на приведение в исполнение решения св. Синода, с тем чтобы архимандрита Иакинфа оставить не в Соловецком, а в Валаамском монастыре под строгим присмотром» [5].
Иакинф и в ссылке, несмотря на запрет, много работал, о чем говорят его Валаамские письма, например П. Л. Шиллингу фон Конштадту с просьбой прислать китайских книг. А в другом письме неизвестному лицу он просит содействовать своему освобождению, замечая при этом: «Ежели отдать самому себе справедливость не противное скромности, то могу сказать, целые тринадцать лет занимаясь познанием Китая, я один сделал в пять крат более нежели все прошедшие миссии в течение ста лет успехи...» [6]
Смена царствования, отсутствие в Министерстве иностранных дел хороших переводчиков с китайского языка, ходатайство друга Иакинфа известного путешественника Е. Ф. Тим-ковского помогли ему освободиться из валаамской ссылки. 20 октября 1826 г. игумен Валаамского монастыря получил указ: «Его сиятельство синодальный обер-прокурор и кавалер князь Петр Сергеевич Мещерский сообщил его высокопреосвященству, что государь император высочайше повелевать соизволил находящегося в Валаамском монастыре монаха Иакинфа перевести в Александровскую лавру, дабы он там, по познаниям своим в китайском и монгольском языках, мог бы быть полезен для Государственной коллегии иностранных дел» [7].
Поселившись в келье Александро-Невской лавры, Иакинф начал готовить к изданию переводы китайских книг и оригинальные статьи, подготовленные в ссылке. Одна за другой появляются его статьи в петербургских и московских журналах «Северный архив», «Сын отечества», «Московский телеграф» и других. А первой книгой Иакинфа, напечатанной в России, было «Описание Тибета в нынешнем его состоянии. С картою дороги от Чен-дау до Лхассы. Пер. с китайского» (СПб., 1828). Через год книга была переведена на французский язык. В этом же году он опубликовал в двух томах «Записки о Монголии, сочиненные монахом Иа-кинфом. С приложением карты Монголии и разных костюмов» (СПб., 1828). Они также были переведены на французский язык. Обе эти книги были высоко оценены Академией наук, избравшей Иакинфа 17 декабря 1828 г. своим членом-корреспондентом.
В последующие годы выходят еще несколько значительных книг Иакинфа: «История первых четырех ханов из дома Чингисова» (СПб., 1828), «Описание Пекина. С приложением плана сей столицы, снятого в 1817 г.» (СПб., 1828); «Описание Чжуньгарии и Восточного Тюркистана в древнем и нынешнем состоянии» (СПб., 1829); «Сань-цзы-цзин, или Троесло-вие с литографированным китайским текстом» (СПб., 1829). На каждую из этих книг отечественные и зарубежные журналы опубликовали рецензии. В 1831 г. Азиатское общество в Париже избрало Иакинфа своим членом.
Вначале в «Журнале Министерства внутренних дел», а затем отдельным изданием он опубликовал книгу «Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени» (СПб., 1835), за которую Академия наук присудила Иакинфу полную Демидовскую премию. Эти публикации сделали его имя широко известным в петербургских
кругах. Он стал появляться на субботних вечерах у князя В. Ф. Одоевского, где встречался с И. А. Крыловым, И. И. Панаевым, А. В. Никитенко, а главное - с А. С. Пушкиным, которому дарит книги, подписывая их. Пушкин использовал его книгу об ойратах в своей «Истории Пугачева», написав в ней: «Самым достоверным и беспристрастным известием о побеге калмыков обязаны мы отцу Иакинфу, коего глубокое познание и добросовестные труды разлили столь яркий свет на отношения наши с Востоком» [8].
В 1830 г. в составе научной экспедиции П. Л. Шиллинга Иакинф отправился в центр российско-китайской торговли Кяхту. По пути он посещает Забайкалье, Петровский завод, где встречается с декабристами, в том числе с Н. А. Бестужевым, который рисует его портрет и дарит четки, выкованные из кандалов. Именно в это время он принял решение выйти из монашества. В письме министру иностранных дел К. В. Носсельроде от 13 сентября 1830 г. он просит «о исходотайствовании мне перемены звания, тем более, что я учеными трудами своими, смею надеяться, уже доказал, что я ни в каком месте не смогу служить Отечеству с большею пользою, как при Министерстве ин. дел» [9]. Год спустя Иакинф с этой же просьбой обратился в Синод, который, как и Министерство иностранных дел, с доводами монаха согласился, но Николай I «повелеть соизволил: оставить на жительство в Александро-Невской лавре, не дозволяя оставлять монашество» [10]. После 1832 г. Иакинф от имени Министерства подготовил проект нового обращения к властям о снятии сана, но и эта его просьба осталась без последствий, в монашестве он остался до конца жизни.
В Кяхте Иакинф закончил перевод «Истории Тибета и Хухунара» (книга была издана в двух частях в 1833 г.) и Манжурско-монгольско-китайский словарь «Сань хэбянь лань», перевод которого не найден. С 1831 г. и почти 18 месяцев он преподавал в созданной по его инициативе Кяхтинской школе китайского языка. Там он закончил свою известную «Китайскую грамматику». Вернувшись в Петербург, Иакинф издал ее под названием «Хань-вынь-ци-мин, Китайская грамматика, сочиненная монахом Иакинфом, изданная по величайшему повелению» (СПб., 1838). В следующем году за эту грамматику Иакинф вновь получил Демидовскую премию. В 1908 г. грамматика была переиздана в Пекине.
После возвращения из Кяхты Иакинф продолжал публиковать свои статьи и книги о Китае. Так, в 1840 г. он издал книгу «Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение. Сочинение монаха Иакинфа», а затем напечатал «Статистическое описание Китайской империи с приложением географической карты на пяти листах. В двух частях» (СПб., 1842). Эта книга была удостоена половинной Демидовской премии.
Поиски средств на издание своих книг преследовали ученого. В письме в Москву М. Н. Погодину 17 ноября 1844 г. он писал: «На сих днях я привел к концу два новых сочинения "Китай в гражданском и нравственном состоянии" и "Религия ученых" с 26-ю чертежами. Только не знаю, что с ними делать. Горе от ума! Наша первостатейная ученость требует одних сказок китайских, чтоб после карт с приятностью заснуть» [11]. Поиски средств на издание этих книг продолжались четыре года. Книга о Китае была издана лишь в 1848 г. под названием «Китай в гражданском и нравственном состоянии. Сочинение монаха Иакинфа. В четырех частях» (СПб., 1848). На нее почти одновременно появилось шесть рецензий. В одной из них В. Г. Белинский, отметив в ней ряд недочетов, писал: «Книга почтенного отца Иа-кинфа - истинное сокровище по богатству важных фактов» [12]. Эту книгу Академия наук отметила своим почетным отзывом. А вот вторая книга увидела свет лишь в 1906 г. под названием «Описание религии ученых. С приложением чертежей, жертвенного одеяния, утвари, жертвенников, храмов и расположения в них лиц, столов и жертвенных вещей во время жертвоприношения, составленное трудами монаха Иакинфа в 1844 г.» (Пекин, 1906).
И еще за одну книгу, последнюю из написанных им, он получил Демидовскую премию. В январе 1847 г. Иакинф сообщает М. П. Погодину: «В прошлом году я кончил собрание материала для истории о древнейших народах в Средней Азии. В нынешнем году едва ли успею снабдить ее примечаниями и пояснениями, а время летит. Что будет дальше не знаю» [13]. А дальше были болезни, жизнь все в той же келье Александро-Невской лавры и, наконец, за два года до смерти эта книга вышла под названием «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В трех частях, с картою на трех больших листах. Сочинение монаха Иакинфа, удостоенное императорской Академией наук Демидовской премии» (СПб., 1851). Половинную Демидовскую премию за нее ученый получил 17 апреля 1849 г., то есть за два года до выхода в свет.
11 мая 1853 г. Иакинф скончался. Похоронили его на погосте Александро-Невской лавры. Вскоре на могиле был поставлен памятник, эпитафия на котором на китайском языке гласит: «Постоянно прилежно трудился по увековечившими (его) славу историческими трудами».
Научный подвиг Иакинфа (Никиты Яковлевича Бичурина) не забыт: издаются его знаменитые труды о Китае, из архивов извлекаются неопубликованные в свое время тексты, о его творчестве пишутся статьи и книги, проводятся научные конференции. Жизнь Иакинфия нашла отражение в художественных произведениях. Все это дает право утверждать, что имя известного ученого-востоковеда не будет забыто, а его труды не потеряли научного значения до настоящего времени.
Примечания
1. Положение о наградах, учрежденных П. Н. Демидовым. СПб., 1831. С. 8-9.
2. Бичурин И. Автобиографическая записка // Ученые записки имп. Академии наук по первому и третьему отделением. СПб., 1855. Т. III. С. 665.
3. Там же. С. 666.
4. Там же. С. 667.
5. Мясников В. С. Валаамская ссылка Н. Я. Бичурина // Проблемы Дальнего Востока. 1986. № 1.
С. 121.
6. Письма Бичурина из Валаамской монастырской тюрьмы // Народы Азии и Африки. 1962. № 1.
С. 102.
7. Мясников В. С. Валаамская ссылка Н. Я. Бичурина // Проблемы Дальнего Востока. 1986. № 2.
С. 136.
8. Пушкин А. С. Собрание сочинений. Т. 8. М.; Л., 1949. С. 287.
9. Н. Я. Бичурин и его вклад в русское востоковедение : материалы конф. Ч. II. М., 1977. С. 121.
10. Скачков П. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 109.
11. Письма Н. Я. Бичурина к М. П. Погодину // Советское китаеведение. 1958. № 3. С. 146-147.
12. Современник. 1848. Т. 78. № 1, отд. III. С. 49.
13. Письма Н. Я. Бичурина к М. П. Погодину. С. 151.
Notes
1. Polozhenie o nagradakh, uchrezhdennykh P. N. Demidovym - Position on the awards, established by P.N. Demidov. SPb. 1831. Pp. 8-9.
2. I. Bichurin Avtobiograficheskaya zapiska [Autobiographical note] // Uchenye zapiski imp. Akademii nauk po pervomu i tret'emu otdeleniem - Scientific notes imp. Academy of Sciences on the first and third section. SPb, 1855. Vol. III. P. 665.
3. Ibid. P. 666.
4. Ibid. P. 667.
5. Myasnikov V. S. Valaamskaya ssylka N. YA. Bichurina [Valaam exile of N. Ya. Bichurin] // Problemy Dal'nego Vostoka - Problems Of The Far East. 1986, No. 1, p. 121.
6. Pis'ma Bichurina iz Valaamskoy monastyrskoy tyur'my [Letters of Bichurin of the Valaam monastery prison] // Narody Azii i Afriki - The Peoples of Asia and Africa. 1962, No. 1, p. 102.
7. Myasnikov V. S. [Valaam exile of N. Ya Bichurin] // Problemy Dal'nego Vostoka - Problems Of The Far East. 1986, No. 2, p. 136.
8. Pushkin A. S. Works. Vol. 8. Moscow; Leningrad, 1949. P. 287.
9. N. YA. Bichurin i ego vklad v russkoe vostokovedenie: materialy konf [N. Ya. Bichurin and his contribution to Russian Oriental studies: proceedings of the conference]. Pt. II. Moscow. 1977. P. 121.
10. Skachkov P. Ocherki istorii russkogo kitaevedeniya [Essays on the history of Russian Sinology]. Moscow. 1977. P. 109.
11. Pis'ma N. YA. Bichurina k M. P. Pogodinu [Letters of N. Ya. Bichurin to M. P. Pogodin] // Sovetskoe ki-taevedenie - Soviet Sinology. 1958, No. 3, pp. 146-147.
12. Sovremennik - The contemporary. 1848, Vol. 78, No. 1, dep. III, p. 49.
13. Pis'ma N. YA. Bichurina k M. P. Pogodinu [Letters of N. Ya. Bichurin to M. P. Pogodin]. P. 151.
