CC BY
54
НЕИЗВЕСТНЫЙ ДОСТОЕВСКИЙ
2020 № 1
DOI: 10.15393/j10.art.2020.4481 УДК 821.161.1+930.25
В. В. Борисова
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы (Уфа, Российская Федерация) borisova@ufacom.ru
«Червонный валет» А. Т. Неофитов из окружения Ф. М. Достоевского*
Аннотация. В статье реконструируется жизненный путь первого душеприказчика А. Ф. Куманиной, Александра Тимофеевича Неофитова, на основе введенных в научный оборот мемуарных, эпистолярных, биографических и исторических источников. Это ряд свидетельств из воспоминаний А. М. Достоевского, не выходивших в печати, непубли-ковавшееся письмо А. Г. Достоевской к Н. Н. Страхову от 18 октября 1881 г. с характеристикой куманинского дела как «несчастного и заколдованного» (РГАЛИ. Ф. 1159. Оп. 6. Д. 6. Л. 1), материалы знаменитого московского процесса о фальшивомонетчиках и других преступлениях («Клуб червонных валетов. Уголовный процесс». 1877 г.), а также факты из истории Московской академии коммерческих наук, основателем и попечителем которой был Алексей Алексеевич Куманин. А. Т. Неофитов, будучи преподавателем всеобщей истории в этой академии, стал одним из главных членов преступного сообщества, названного «Клуб червонных валетов». Его участие в различных махинациях вокруг куманинского наследства нашло отражение в романах Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и «Подросток». В результате проведенного исследования делается вывод о том, что в первую очередь из-за мошеннических действий А. Т. Неофитова, проявившего себя как enfant terrible в родственном окружении писателя, дело о куманинском наследстве оказалось для романиста не только «несчастным» и «заколдованным», но и в высшей степени криминальным.
Ключевые слова: Ф. М. Достоевский, А. Т. Неофитов, куманинское наследство, «Клуб червонных валетов», «Преступление и наказание», «Подросток»
Об авторе: Борисова Валентина Васильевна — доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой русской литературы, Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы (ул. Октябрьской революции, 3/а, г. Уфа, Российская Федерация, 450008). Дата поступления: 30.01.2020 Дата публикации: 31.03.2020
Для цитирования: Борисова В. В. «Червонный валет» А. Т. Неофитов из окружения Ф. М. Достоевского // Неизвестный Достоевский. — 2020. — № 1. — С. 156-167. DOI: 10.15393/ j10.art.2020.4481
Одной из важнейших задач современного достоевсковедения является создание научной биографии Ф. М. Достоевского как фундаментальной основы изучения его литературного наследия. Но, несмотря на имеющиеся источниковедческие исследования, в жизнеописании автора великого «пятикнижия» остаются «темные места», нуждающиеся в прояснении. К ним, в частности, относится роль А. Т. Неофитова в деле о куманинском наследстве, которое В. М. Карепина назвала «несчастным»1, а А. Г. Достоевская — «заколдованным» (см. Приложение). Для Достоевского же оно оказалось
© В. В. Борисова, 2020
роковым: долгая судебная тяжба стоила ему много времени, сил, нервов и средств, ускорив кончину (см.: [Борисова: 60]).
Свод основных фактов о А. Т. Неофитове представлен С. В. Беловым в энциклопедическом словаре «Ф. М. Достоевский и его окружение» [Белов, 2001], его имя упоминается в комментариях к роману «Преступление и наказание» [Коган: 746-747], [Белов, 2011: 131-132], [Тихомиров: 218-220].
Тем не менее соотнесенные друг с другом мемуарные, эпистолярные, биографические и исторические материалы позволяют более полно раскрыть роль А. Т. Неофитова в махинациях вокруг куманинского наследства: имеется в виду его участие в качестве одного из главных членов в знаменитом преступном сообществе в Москве «Клуб червонных валетов», что нашло отражение не только в «Преступлении и наказании», но и в романе «Подросток».
Александр Тимофеевич Неофитов (род. в 1833 г.) — это лицо из ближайшего окружения семьи Достоевских, сын Елизаветы Егоровны Куманиной, которая была двоюродной племянницей Александра Алексеевича Кумани-на, мужа Александры Федоровны, родной тетки писателя. Елизавета Егоровна с детства жила в доме Куманиных, ее выдали замуж в 1832 году с немалым приданым от дяди. Андрей Михайлович Достоевский в своих воспоминаниях отмечает, что у Елизаветы Егоровны «капиталъ и импше было по меньшей мпрп тысячъ во сто!..»2.
В мемуарах и письмах главного биографа рода Достоевских есть и другие сведения о Неофитове — «Сашеньке, впоследствш Александре Тимофеевиче», первенце Неофитовых3. С некоторой ревностью и завистью Андрей Михайлович вспоминает, что это «былъ балованнпйшш ребенокъ, крестникъ дяди Александра Алексеевича, который очень любилъ этого мальчишку, и кото-раго я всякш праздникъ, въ каникулярное время живши (послп смерти отца) у дяди, видалъ на обпдахъ у дяди. — Тогда какъ всю прочiя дп>ти многочисленные родственниковъ Куманиныхъ на подобные обпды не допускались, потому что дядя, неимпвши своихъ дптей, какъ то не дружелюбно смотрплъ на чужихъ»4.
Последний раз Андрей Михайлович встретился с Александром Неофитовым зимой 1864 г. в доме тетушки в Москве: «...онъ тогда уже былъ мужчиною лптъ подъ тридцать, былъ коллежскимъ ассессоромъ и преподава-телемъ Всеобщей Исторш <...>. Мы съ нимъ возобновили знакомство, но онъ не понравился мнп своимъ фатовствомъ, и я это высказалъ тетушкп, хотя Сашенька по прежнему былъ ихъ кумиромъ»5.
С 1856 по 1865 гг. Неофитов, имея гражданский чин 8-го класса, служил профессором всеобщей истории в Московской практической академии коммерческих наук6, «главнейшим ревнителем» которой при ее создании был Алексей Алексеевич Куманин7, а почетным членом Совета — Александр Алексеевич Куманин.
Несмотря на все благодеяния со стороны богатых «дяди» и «тетушки», именно Неофитов оказался первым фигурантом в деле о куманинском
наследстве и виновником того, что от завещанных Александрой Федоровной Куманиной значительных капиталов в результате мошенничества остались жалкие крохи. В отличие от другого племянника А. А. Куманина, Константина Константиновича Куманина, он проявил себя как enfant terrible8 в знаменитом семействе, что видно из письма А. М. Достоевского сестре Александре: «Мнт говорилъ самъ Константинъ Константиновичъ Куманинъ (бывшш душеприкащикомъ дяди Алекс<андра> Алексеевича), что если бы при первомъ началт обратились къ нему, то онъ не допустилъ бы ни коптйки разстратить изъ капиталовъ тетушки»9. Летом 18б5 г., остановившись в Москве, Андрей Михайлович узнал от родных, что «кумиръ этотъ сидтлъ уже въ Острогт за поддтлку 5ти Государственные Банковыхъ билетовъ»10.
О мошенничестве с банковскими билетами много писали в крупных газетах того времени. В «Московских ведомостях», например, материалы «Дела о превращении свидетельств внутреннего 5% с выигрышами займа из настоящего их достоинства в высшие» публиковались в августе-сентябре 1865 г. и в январе 1866 г. с заголовками типа: «Профессор всеобщей истории во главе мошенников».
Так, в «Московских ведомостях» от 10 сентября 1865 г. (№ 197) сообщалось, что «среди главных участников оказался лектор всемирной истории А. Т. Неофитов. В его квартире был произведен обыск, и найдено 13 переделанных свидетельств лотерейного займа». Было упомянуто и имя Александры Федоровны Куманиной: «.. .из частных лиц более всего пострадала купчиха Куманина, у которой г. Неофитов занял 15 000 руб. под залог трех переделанных свидетельств в 5000 рублей каждое»11.
В суде свое участие в подделке банковских билетов Неофитов объяснил стремлением быстро получить деньги и помочь матери: «Видя затруднительное положение своих дел и дел своей матери, желая по возможности упрочить свое состояние и смотря в то же время на людей, легко обогащающихся недозволенными средствами без всякой ответственности, он, — рассказывает обозреватель процесса, — пришел к мысли воспользоваться легкостью незаконного приобретения и обеспечить себя и семейство матери своей <...>. Таковым представилась переделка свидетельств 5%-го <...> займа из 100-рублевых в 5000-е»12.
Неофитов лицемерил: его собственное жалованье составляло около 500 рублей ассигнациями в год, мать тоже нужды не знала. Хотя позже, по свидетельству Андрея Михайловича Достоевского, «бтдная мать истратила все бывшее у нее имтте для спасетя сына, но конечно это не помогло. Она умерла кажется въ нищенскомъ состояти...»13.
Оказавшись в Бутырской тюрьме, Неофитов продолжил свою преступную деятельность и стал фигурантом громкого дела о «Клубе червонных валетов» как участник шайки фальшивомонетчиков14. Это дело, следствие по которому велось 7 лет, рассматривалось Московским окружным судом в феврале-марте 1877 года. Преступное сообщество состояло преимущественно
из представителей высших слоев, его члены обвинялись в том, что, действуя группами, совершали различные махинации с целью получения денежных средств. Ход процесса освещался во многих газетах, в том числе очень подробно в газете «Московские ведомости». Материалы дела, включая стенограмму судебного процесса, были впоследствии выпущены отдельным томом [Клуб червонных валетов...].
Неофитов вместе с другими арестантами обеспечил подделку денежных знаков и их поставку за пределы тюрьмы. Банковские билеты подвергались «вытравлению», чтобы изменить номинал, и передавались на волю в грязном белье. На суде было доказано «первенствующее значение» Неофитова в этих преступлениях и «сильное влияние его на окружавших его арестантов и совершенное подчинение их его убеждениям, советам и указаниям» [Клуб червонных валетов.: 98].
Осужденного Неофитова исключили из числа куманинских наследников15, а душеприказчиком вместо него был назначен Александр Павлович Иванов (муж сестры писателя, Веры Михайловны), который в свою очередь стал жертвой других аферистов из «Клуба червонных валетов», толкнувших его на невыгодные сделки с ценными бумагами. Именно они способствовали окончательному разорению Александры Федоровны Куманиной: «...съ помощью Александра Павловича подъискались частные лица, которые взяли вст почти капиталы тетушки изъ 10% подъ залоги недвижимыхъ имтнш, внесли впередъ проценты за первый годъ и на второмъ же отказались платить проценты, говоря и распространяя слухи, что дураковъ еще въ Москвт не мало, которые даютъ чистые денежки подъ залоги не стоющ1е и половины взятой суммы. — Такимъ образомъ тетушка осталась и безъ капиталовъ и безъ процентовъ на которые можно было бы жить»16.
Одного из мошенников, Гавриила Федоровича Асафова, А. М. Достоевский назвал «адвокатомъ изъ подъ Иверской17: «Не усптлъ я пртхать и освоиться въ городт, какъ получилъ письмо отъ неизвестной мнт личности нткоего Iм Асафова. Про личность эту я слышалъ еще бывши въ Москвт, что онъ былъ приглашенъ Алекс. Павлов. Ивановымъ завтдывать и руководить съ юридической точки зрття, дтлами тетушки Алекс. Оедоровны. — Это по разсказамъ былъ, что называется, адвокатъ изъ подъ Иверской. — Онъ то и былъ по слухамъ главнымъ сводникомъ и орудгемъ того, что Ал. Павловичъ Ивановъ ртшился на отдачу капиталовъ тетушки въ част-ныяруки подъ залоги»18.
Можно предположить, что Г. Ф. Асафов, заверивший среди прочих лиц своей подписью духовное завещание А. Ф. Куманиной в сентябре 1865 г. и соответственно располагавший информацией о ее движимом и недвижимом имуществе, не случайно подговорил неопытного А. П. Иванова к невыгодным сделкам, что подтверждается другим нелицеприятным свидетельством А. М. Достоевского: «. Александръ Павловичъ очень былъ неопы-тенъ въ денежныхъ дтлахъ и при томъ очень довтрчивъ, — какъ же тявкт
Асафову, знакомому со вспмъ этимъ, не нагрпть было руки. И вотъ онъ сосводничалъ Алекс<андру> Павловичу Яковлевыхъ и Лазаревыхъ-Станище-выхъ, доказывая ему что 10% лучше 5%, а что люди эти богачи и импмя предложенныя въ залогъ, чуть ли не золотое дно; и что занимая у тетки деньги изъ 10%, они чуть ли не благодпяте дплаютъ этимъ. Александръ Павловичъ соблазнился и дпло было сдплано»19.
Позже адвокат В. И. Веселовский, познакомившись с фальшивыми сведениями, обозначенными в залоговых свидетельствах, назвал подробности о сделках с Ивановым и Асафовым при займе денег весьма нехорошими: «Въ слпдующемъ за тпмъ письмп отъ 1го Сентября <1868 г.>, Веселовскш писалъ, что Яковлевъ устрашенный Уголовнымъ преслпдовамемъ за фаль-шивыя свпдптя обозначенныя въ залоговыхъ свидптельствахъ, прискакалъ къ нему Веселовскому, и между прочимъ разсказалъ ему подробности о сдплкахъ съ Ивановымъ и Асафовымъ при займп денегъ, подробности нехорош1я, до-бавляетъ Веселовскт, ежели они впрны и правдивы!»20. В деле о «червонных валетах» на суде разбиралось 13 подобных вовлечений в невыгодные сделки.
Нашумевшее уголовное дело с участием Неофитова в наибольшей степени отразилось в романе «Преступление и наказание». На этот источник первой обратила внимание Г. Ф. Коган, связав с ним высказывание Лужина о московской шайке фальшивомонетчиков [Коган: 746-747].
Во время встречи с Раскольниковым Лужин, подключившись к обсуждению убийства старухи-процентщицы, рассуждает о глобальных изменениях в обществе, которые подталкивают к нарушению закона не только представителей низших слоев, но и людей образованных: «.там передовые, по общественному своему положению, люди фальшивые бумажки делают; там, в Москве, ловят целую компанию подделывателей билетов последнего займа с лотереей, — и в главных участниках один лектор всемирной истории <...> И если теперь эта старуха процентщица убита одним из закладчиков, то и это, стало быть, был человек из общества более высшего, — ибо мужики не закладывают золотых вещей.» [Достоевский, 6: 117-118].
С. В. Белов в своем комментарии отметил, что современники увидели в этих словах отражение нашумевшей криминальной истории [Белов, 2011: 131]. Так, в тексте романа остались следы признания Неофитова, объяснившего на суде свое участие в преступном замысле: «А что отвечал в Москве вот лектор-то ваш на вопрос, зачем он билеты подделывал: "Все богатеют разными способами, так и мне поскорей захотелось разбогатеть"» [Достоевский, 6: 118]. Схожая мотивировка Раскольникова зафиксирована в черновых записях к роману: «Я хотел обеспечить себя и мать.» [Достоевский, 7: 166].
Б. Н. Тихомиров в результате тщательного текстологического анализа подготовительных материалов к «Преступлению и наказанию» установил, следующее: они «позволяют заключить, что в ранних замыслах процесс московских фальшивомонетчиков должен был получить в "Преступлении и наказании" более широкое отражение. См.: "Он [Раскольников] читает
(видимо, газеты. — Б. Т.) и думает: про Неофитова, про Гаврилова (Коха) и проч." (Д. Т. 7; 152)» [Тихомиров: 218-220].
На наш взгляд, эпизод с чтением и обсуждением газетных материалов о московском уголовном деле сохранился и в окончательном тексте романа, что видно из беседы Раскольникова и Заметова. Она подтверждает то, что писатель был хорошо знаком со всеми обстоятельствами преступления с ценными бумагами, о которых писалось в газетах:
«— Нынче много этих мошенничеств развелось, — сказал Заметов. — Вот недавно еще я читал в "Московских ведомостях", что в Москве целую шайку фальшивых монетчиков изловили. Целое общество было. Подделывали билеты» [Достоевский, 6: 126].
Раскольников, демонстрируя свою осведомленность, иронизирует над неопытностью членов шайки («Это дети, бланбеки, а не мошенники!») и в свою очередь, говорит: «.и разменять-то не умели: стал в конторе менять, получил пять тысяч, и руки дрогнули. Четыре пересчитал, а пятую принял не считая, на веру, чтобы только в карман да убежать поскорее. Ну, и возбудил подозрение» [Достоевский, 6: 126].
Здесь имеется в виду реальный случай, который помог разоблачить Не-офитова и его сообщников. Раскольников прямо говорит, что узнал об этом из газет: «—О, это уже давно! Я еще месяц назад читал» [Достоевский, 6: 126], [Тихомиров: 236]. В одну из московских контор пришел молодой студент П. Виноградов, предложивший выкупить свидетельство государственного займа в 5000 рублей, но, пересчитывая полученные деньги, он сбился и вызвал у кассира подозрение. Когда студента арестовали, выяснилось, что его наняли за 100 рублей, после чего по цепочке посредников следствие вышло на фальшивомонетчиков, которые переделывали сторублевые билеты в пятитысячные, обменивая их на настоящие деньги или отправляя подставных лиц разменивать билеты внутреннего займа в частных конторах21.
Высмеивая поведение студента, Раскольников рассуждает о том, как бы он повел себя в такой ситуации:
«Я бы не так сделал, — начал он издалека. — Я бы вот как стал менять: пересчитал бы первую тысячу, этак раза четыре со всех концов, в каждую бумажку всматриваясь, и принялся бы за другую тысячу; начал бы ее считать, досчитал бы до средины, да и вынул бы какую-нибудь пятидесятирублевую, да на свет, да переворотил бы ее и опять на свет — не фальшивая ли? "Я, дескать, боюсь: у меня родственница одна двадцать пять рублей таким образом намедни потеряла"; и историю бы тут рассказал. А как стал бы третью тысячу считать — нет, позвольте: я, кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил бы третью, да опять за вторую, — да этак бы все-то пять. А как кончил бы, из пятой да из второй вынул бы по кредитке, да опять на свет, да опять сомнительно,
"перемените, пожалуйста", — да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня как и с рук-то сбыть уж не знал бы! Кончил бы всё наконец, пошел, двери бы отворил — да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь, объяснение какое-нибудь получить, — вот я бы как сделал!» [Достоевский, 6: 127].
Но, как и Раскольников, Неофитов был отправлен в Сибирь. На заседании Московского окружного суда с участием присяжных заседателей 5 марта 1877 г. ему был вынесен приговор о поселении в «места не столь отдаленные» (Западную Сибирь).
История «червонных валетов» отразилась не только в «Преступлении и наказании». В романе «Подросток», начатом в феврале 1874-го и законченном в ноябре 1875 г., с перипетиями шумного московского процесса связана сюжетная линия взаимоотношений Ламберта и Аркадия Долгорукова:
«Дело в том, что товарищ моего детства Ламберт очень, и даже прямо, мог бы быть причислен к тем мерзким шайкам мелких пройдох, которые сообщаются взаимно ради того, что называют теперь шантажом и на что подыскивают теперь в своде законов определения и наказания. Шайка, в которой участвовал Ламберт, завелась еще в Москве и уже наделала там довольно проказ (впоследствии она была отчасти обнаружена). Я слышал потом, что в Москве у них, некоторое время, был чрезвычайно опытный и неглупый руководитель и уже пожилой человек. Пускались они в свои предприятия и всею шайкою и по частям. Производили же, рядом с самыми грязненькими и нецензурными вещами (о которых, впрочем, известия уже являлись в газетах), — и довольно сложные и даже хитрые предприятия под руководством их шефа. Об некоторых я потом узнал, но не буду передавать подробностей» [Достоевский, 13: 322].
Многократное упоминание о шайке в этом фрагменте записок Подростка не случайно. Выступая с обвинительной речью на последнем заседании Московского окружного суда, помощник прокурора Н. В. Муравьев доказывал, что элитные преступники объединились именно в шайку, назвав себя «червонными валетами» [Клуб червонных валетов.: 183]. Обвинитель отнес их к своеобразному и характерному «типу нравственной порчи, зла и преступления»: «Это преступник, обладающий изящными манерами, хорошо воспитанный, занимающий видное общественное положение, имеющий благородное, нередко аристократическое происхождение» [Клуб червонных валетов.: 184].
И другие свидетельства о преступлениях шайки в Москве («довольно сложные и даже хитрые предприятия») явно связаны с ходом процесса по делу о «червонных валетах» («на что подыскивают теперь в своде законов определения и наказания»), широко освещавшегося в столичных газетах («известия уже являлись в газетах»).
Сама же характеристика руководителя шайки («чрезвычайно опытный и неглупый руководитель и уже пожилой человек»), на наш взгляд, перекликается с судебным описанием облика Неофитова: «Неофитов человек более чем средних лет, с продолговатою физиономией, окаймленной черною, местами с проседью бородою, с гладко зачесанными волосами, с спокойными глазами, с степенными манерами. Кажется серьезным человеком, как и подобает быть тюремному старожилу. В его физиономии есть нечто сдержанное» [Клуб червонных валетов.: 163].
И, хотя А. Т. Неофитов как прототип остался на периферии романа «Подросток», нельзя отрицать того, что в течение целого десятилетия он входил в орбиту жизни и творчества Достоевского. Писатель не мог не догадываться о том, что во многом из-за него «дело о куманинском наследстве» оказалось не только «несчастным» и «заколдованным», но и в высшей степени криминальным, что нашло соответствующее отражение в его произведениях 1860-1870-гг.
Приложение
Письмо А. Г. Достоевской к Н. Н. Страхову от 18 октября 1881 г.
Источник: РГАЛИ. Ф. 1159. Оп. 6. Д. 6. Л. 1.
Публикуется впервые.
18 Окт.
1881 г.
Можете себе представить, многоуважаемый Николай Николаевичь, что я все еще въ Москве и сама хорошенько не знаю когда отсюда выеду! Это какое-то несчастное, точно заколдованное наследство: думаешь все кончено, все формальности исполнены, можно завтра ехать, — не тутъ-то было, какая нибудь безделица и дело затягивается опять на долгое время. На дняхъ я была въ Рязани и тамъ блистательно исполнила мои дела: благодаря рекомендательнымъ письмамъ для меня сделала Опека и Судъ въ три дня то, что обыкновеннымъ порядкомъ идетъ года полтора. Я не знала какъ и радоваться и уехала въ деревню на пять дней.
Возвращаюсь, иду въ Опеку за бумагами и тамъ мне, съ самымъ любез-нымъ видомъ, уверяютъ что бумаги мои уже отосланы. — Куда? — Въ Пе-тербургъ. — Да кто Васъ просилъ отсылать туда? — Его Превосходительство очень спешили кончить дело, мы и выслали ихъ въ тотъ же день въ Двор. Опеку. Вотъ ужъ медвежья услуга! Разделъ будетъ въ Москве, а бумаги мои уехали въ Петербургъ. Теперь пока-то они вернутся сюда, а дело только за мной и можетъ пожалуй расклеиться. Ну разве это не обидно, разве нельзя сойти съ ума отъ всехъ этихъ проволочекъ и неожиданностей? Да вотъ хоть бы моя поездка въ деревню? Выехала въ чудесный осеннш день и проехала 84 версты до деревни отлично. И вдругъ въ ночь
дтлается мятель и снтгу наноситъ страшно1 много, вотъ въ такую-то погоду2 я тду осматривать отведенные мнт участки; на другой день тоже мятель и сильный морозъ, и наконецъ, возвращаясь, дтлаю 84 версты вмтсто сутокъ въ двое сутокъ3. Дорогой останавливаюсь во встхъ встртчныхъ деревняхъ и съ отчаятемъ думаю что могу простудить Оедю. (Лилю я оставила въ Москвт.) Оедю я укутала встмъ что было теплаго и онъ не мерзъ, но я продрогла до костей. Къ довершетю горя на Окт развели мостъ и пришлось перетзжать на паромт. И вотъ вернулась въ Рязань и стало таять. Надо же быть такому несчастью, что именно пока я была и тхала изъ деревни была страшная погода, а раньше и позже отличная. Ну развт не заколдованное это наследство! Но не смотря на вст мои мучетя я очень довольна моей потздкой въ деревню. Представьте себт, оказалось что на4 мою долю отдтлено 200 десят. строеваго лтса въ 30 лттъ и вдругъ между этими 200 дес. оказалось около 70 дес. омшары, т. е. кочковатаго болота съ мхомъ въ кисть толщиной. А между ттмъ Шеръ завтрялъ меня честью, что ни порубокъ, ни омшаръ въ моей части нттъ. Указали мнт на омшару деревенше старики, съ которыми я по душт поговорила, и я велтла везти себя именно въ мою часть и собственными глазами видтла это болото. Теперь, возвра-тясь въ Москву, я потребовала отъ Шера написатяусловiя, по которому за всякую десятину омшары, которая попадется въ моемъ участкт, онъ дол-женъ приртзать десятину строеваго лтса. А такъ какъ я узнала въ деревнт про нткот. его неблаговидныя дтла по управлетю имттемъ, то и заставила его согласиться на мои требоватя. Что за подлецы! Не потзжай я въ деревню и досталась бы мнт эта омшара.
<На полях:> Вы спросите, зачтмъ я написала Вамъ это письмо? А потому что женщина, какъ существо низшее, не можетъ не быть болтлива и не излить свою душу и т. д. и т. д.
Уважающая Васъ А. Достоевская.
Примечания
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-012-90013 Достоевский («"Дело о куманинском наследстве" в жизни и творчестве Ф. М. Достоевского»).
1 См. письмо В. М. Карепиной к А. М. Достоевскому от 28 мая 1873 г. // РО ИРЛИ. Ф. 56. № 81. Л. 4 об. Ср.: [Ланский: Т. 86, с. 432].
2 Достоевский А. М. Воспоминания // РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 54 (л. 139 об.), где первая цифра дана по нумерации А. М. Достоевского, вторая — по архивной.
1 Вместо: страшно — было: такъ
2 Вместо: погоду — было; мятель
3 Вместо: въ двое суток — было: въ два дня
4 Вместо: на — было: въ
3 Там же. С. 53 (л. 139).
4 Там же.
5 Там же. С. 54 (л. 139 об.).
6 См: Столетие Московской практической академии коммерческих наук. М.: тип. И. Д. Сытина, 1910. С. 731 (А. Т. Неофитов значится в списке преподавателей истории под номером 14). Судя по всему, служил он добросовестно: в 1859 г. ему была объявлена благодарность за составление литографированного курса по истории, 4 декабря 1860 г. — «за составлеше извлечешя изъ исторш Академш» (см. об этом: Глебов И. История Московской академии коммерческих наук (1810-1860). М., 1860. С. 620, 637). Составитель «Истории Московской академии коммерческих наук» (М., 1860), ее преподаватель Иван Глебов выразил признательность «достопочтеннымъ товарищамъ своимъ, в том числе и А. Т. Неофитову, за прекрасные извлечешя и разработку матерiаловъ» (с. 667-668) для сборника, посвященного 50-летнему юбилею Академии, которую Неофитов впоследствии опозорил своим участием в деле фальшивомонетчиков (с. 667-668).
7 В 1806 г. Алексей Алексеевич Куманин стал основателем, а впоследствии и попечителем Академии, также, как и его сыновья Константин, Валентин и Александр. См. об этом: Глебов И. История Московской академии коммерческих наук (1810-1860). М., 1860. С. 8-9, 16, 18, 27. Здесь же (на стр. 444, 445, 447, 460) представлены сведения о пожертвованиях Куманиных-младших в фонд Академии: («Усвоивъ как-бы по наследству отъ своего родителя, достопамятнаго благодетеля Академш, любовь къ ней, они не переставали обнаруживать свою великодушную заботливость о благе заведешя и обильными приношешями, и личнымъ участшемъ въ трудахъ общества любителей коммерческихъ знанш». — С. 463).
8 фр.: «ужасный, несносный ребенок / человек».
9 РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 1140-1141 (л. 688 об. — 689).
10 РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 54 (л. 139 об.).
11 Московские ведомости. 1865. 10 сентября. № 197.
12 Московские ведомости. 1866. 10 января. № 1.
13 РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 54 (л. 139 об.).
14 На XXX Международных чтениях «Достоевский и современность» 22 мая 2016 г. об этом говорил Н. В. Паншев в докладе «Преступные сообщества в России 60-70-х гг. XIX века».
15 Из письма А. М. Достоевского к Ф. М. Достоевскому от 30 сентября 1869 г., переписанного в воспоминаниях: «.я во время пребыватя въ Москвп узналъ что вслпдств1е арестоватя Неофитова, по случаю поддплки имъ Свидптельствъ на 5% билеты, и вслпдств1е того, что онъ обманулъ и тетушку на 15 т<ысячъ>рублей, — завпщате переписано, что Неофитовъ вовсе исключенъ изъ числа наслпдниковъ» (РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 1068 (л. 652 об.)).
16 Там же. С. 1026 (л. 632 об.).
17 Такой «аблокат не имеет ничего общего с людьми, аккредитованными судом и институтом присяжных поверенных. Он торгует без патента», часто совершая деяния, не предусмотренные законом (см.: И. Ф. Горбунов. Иверские юристы // Горбунов И. Ф. Очерки о старой Москве. 1881. Ы1:р8://НЬгеЬоок.те/осЬегк1_о_8:аго1_то8куе/уо12/1). Простонародное прозвище «аблакаты из-под Иверской» получили за то, что поджидали своих клиентов у Иверских ворот в Москве. Здесь «иверские юристы», изгнанные из московских палат, судов и приказов, писали со слов просителей просьбы, отзывы, давали консультации.
18 РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 1028 (л. 632-632 об.).
19 РО ИРЛИ. Ф. 56 № 1. С. 1042 (л. 639 об).
20 РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1. С. 1048 (л. 642 об).
21 См. об этом: Московские ведомости. 1866. 1 января. № 1.
Список литературы
1. Белов С. В. Ф. М. Достоевский и его окружение. Энциклопедический словарь: в 2-х т. — СПб.: Алетейя, 2001. — Т. 2. — 544 с.
2. Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Комментарий. — 4-е изд. — М.: Либроком, 2011. — 240 с.
3. Борисова В. В. Нравственные и юридические аспекты «куманинского дела» // Неизвестный Достоевский. — 2019. — № 1. — С. 46-68 [Электронный ресурс]. — URL: http:// unknown-dostoevsky.ru/files/redaktor_pdf/1554980398.pdf (18.01.2020). DOI: 10.15393/j10. art.2019.3786 (In Russ.)
4. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: в 30 т. — Л.: Наука. — 1972-1990.
5. Клуб червонных валетов. Уголовный процесс. — М.: тип. М. Н. Лаврова и Ко, 1877. — 593 с. [Электронный ресурс]. — URL: https://dlib.rsl.ru/viewer/01003607591#?page=1 (18.01.2020).
6. Коган Г. В. Примечания // Достоевский Ф. М. Преступление и наказание. — М., 1970. — С. 746-747. (Серия «Литературные памятники»).
7. Ланский Л. Р. Достоевский в неизданной переписке современников (1837-1881) // Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования. — М.: Наука, 1973. — С. 349-564. (Серия «Литературное наследство»; т. 86).
8. Тихомиров Б. Н. «Лазарь! гряди вон». Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание в современном прочтении: книга-комментарий. — 2-е изд. испр. и доп. — СПб.: Серебряный век, 2016. — 560 с.
Valentina V. Borisova
M. Akmullah Bashkir State Pedagogical University (Ufa, Russian Federation) borisova@ufacom.ru
"Jack of Hearts" A. T. Neofitov from the Circle of F. M. Dostoevsky
Acknowledgments. The reported study was funded by RFBR, project number 18-012-90013 Dostoevsky.
Abstract. The article reconstructs the life path of Alexander Timofeevich Neofitov, the first legal representative of A. F. Kumanina. The recreation is based on the memorial, epistolary, biographic and historic resources introduced into scientific discourse. They include the testimonies from the unpublished memoirs of A. M. Dostoevsky, an unreleased letter by A. G. Dostoevskaya to N. N. Strakhov dated October 18, 1881, which characterizes the Kumanin case as "wretched and bewitched" (Russian State Archive of Literature and Arts. Fund 1159. List 6. File 6. Page 1), materials of the well-known Moscow trial of false-coiners, and other criminal cases ("The Jack of Hearts Club. Criminal trial". 1877). It also comprises the details from the history of Moscow Academy of Commercial Studies, which Aleksei Alekseevich Kumanin had founded and where he served as a trustee. As a professor of World History at the Academy, A. T. Neofitov became one of the key members of the Jack of Hearts Club criminal network. His involvement in various illegal schemes with the Kumanin inheritance was described in Dostoevsky's novels Crime and Punishment and The Raw Youth. As a result of the inquiry, we can deduce that due to the fraud conducted by Neofitov, who was the 'enfant terrible' among the writer's relatives, the Kumanin inheritance case turned out to be not only "wretched" and "bewitched", but highly criminalized. Keywords: F. M. Dostoevsky, A. T. Neofitov, Kumanin inheritance, Jack of Hearts Club, Crime and Punishment, The Raw Youth
About the author: Valentina V Borisova — Doctor of Philology, Professor, Head of the Russian
Literature Department, M. Akmullah Bashkir State Pedagogical University (ul. Oktyabrskoy
Revolutsii 3a, Ufa, Bashkortostan, 450008, Russian Federation)
Received: January 30, 2020
Date of publication: March 31, 2020
For citation: Borisova V. V. "Jack of Hearts" A. T. Neofitov from the Circle of F. M. Dostoevsky. In: Neizvestnyy Dostoevskiy [The Unknown Dostoevsky], 2020, no. 1, pp. 156-167. DOI: 10.15393/ j10.art.2020.4481 (In Russ.)
References
1. Belov S. V. F. M. Dostoevskiy i ego okruzhenie: entsiklopedicheskiy slovar': v 2 tomakh [F. M. Dostoevsky and His Ambience: Encyclopedic Dictionary: in 2 Vols]. St. Petersburg, Aleteyya Publ., 2001. 544 p. (In Russ.)
2. Belov S. V. Roman F. M. Dostoevskogo «Prestuplenie i nakazanie». Kommentariy [Dostoevsky's Novel "Crime and Punishment". Comment]. Moscow, Librokom Publ., 2011. 240 p. (In Russ.)
3. Borisova V. V. Moral and Legal Dimensions of the "Kumanin Case". In: Neizvestnyy Dostoevskiy [The Unknown Dostoevsky], 2019, no. 1, pp. 46-68. Available at: http://unknown-dostoevsky. ru/files/redaktor_pdf/1554980398.pdf (accessed on January 18, 2020). DOI: 10.15393/j10. art.2019.3786 (In Russ.)
4. Dostoevskiy F. M. Polnoe sobranie sochineniy: v 30 tomakh [The Complete Works: in 30 Vols]. Leningrad, Nauka Publ., 1972-1990. (In Russ.)
5. Klub chervonnykh valetov. Ugolovnyyprotsess [The Jack Hearts Club. Criminal Trial Process]. Moscow, tipografiya M. N. Lavrova i Ko Publ., 1877. 593 p. Available at: https://dlib.rsl.ru/ viewer/01003607591#?page=1 (accessed on January 18, 2020). (In Russ.)
6. Kogan G. V. Notes. In: Dostoevskiy F. M. Prestuplenie i nakazanie [Dostoevsky F. M. Crime and Punishment]. Moscow, 1970, pp. 746-747. (Ser. "Literaturnye pamyatniki"). (In Russ.)
7. Lanskiy L. R. Dostoevsky in the Unpublished Correspondence of Contemporaries (1837-1881). In: F. M. Dostoevskiy. Novye Materialy i issledovaniya [F. M. Dostoevsky. New Materials and Researches]. Moscow, Nauka Publ., 1973, pp. 349-564. (Ser. "Literary Heritage"; vol. 86). (In Russ.)
8. Tikhomirov B. N. «Lazar'!gryadi von». Roman F. M. Dostoevskogo «Prestuplenie i nakazanie v sovremennom prochtenii: kniga-kommentariy ["Lazarus! Ridge Over There". Dostoevsky's Novel "Crime and Punishment" in Modern Interpretation: The Commentary]. St. Petersburg, Serebryanyy vek Publ., 2016. 560 p. (In Russ.)
