CC BY-NC-ND
52
А.И. Еремин
ЧЕРНОВИКИ ДОКУМЕНТАЦИИ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ГИМНАЗИИ КОНЦА Х1Х - НАЧАЛА ХХ в. КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
В статье рассматриваются методы анализа черновиков делопроизводственной документации архивного фонда Орловской мужской гимназии как источника для изучения истории повседневности России конца Х1Х - начала ХХ в. Делается вывод, что черновики документации гимназии способствуют выявлению ненамеренной информации источников о мотивации повседневного мышления и поведения авторов документов, взаимоотношениях должностных лиц в учреждениях Министерства народного просвещения.
Ключевые слова: Российская империя, Министерство народного просвещения, гимназия, делопроизводство, черновики документа, исторический источник, источниковедение, повседневность, мотивация поведения.
Повседневность не существует как реальный объект. Поэтому бытуют мнения о множестве повседневностей, которые различаются больше предметными полями, чем методами их конструирования или реконструкции. Интерес сфокусирован на жизненном мире людей, ограниченных социальных группах, развертывании истории «снизу» и «изнутри»1. Заявлены преимущества методов «устной истории», источников личного происхождения, непосредственно не выраженной в источниках информации для изучения истории повседневности. Обоснованность этих утверждений не продемонстрирована и едва ли может быть проверена ввиду недостатка источников личного происхождения в корпусе источников.
Вопрос о повседневности встроен в проблематику современных направлений социальной истории России. В исследованиях, осно-
© Еремин А.И., 2014
ванных на материалах местных и низовых учреждений, приемами классического источниковедения успешно преодолеваются множественность и тенденциозность этих материалов. Примеры использования документации фондов местных и низовых учреждений для изучения как относительно новой, так и традиционной проблематики легко найти среди исследований XVIII в.2 и Х1Х-ХХ вв.3 Изучение локальных массивов документации в ограниченных пространственных рамках позволяет увидеть «большое в малом», комбинировать микро- и макроисследования, актуализировать вопросы применимости общих источниковедческих методик и специальных приемов использования делопроизводственной документации разных периодов4.
Ясно, что источники изучения повседневности не исчерпываются делопроизводственной документацией. Важен факт устойчивого внимания к материалам делопроизводства.
Определение сохранности, состояния первичной документации местных и низовых учреждений, возможностей ее использования традиционно является первоочередной источниковедческой зада-чей5. При этом материалы учреждений образования изучены фрагментарно, преимущественно с точки зрения истории образования6, как источник статистических сведений. Привлекались послужные списки профессоров и алфавитные списки студентов7, отчеты попечителей учебных округов8. Сделаны только предварительные наблюдения о составе, содержании, характере информации, содержащейся в документации9.
Состояние документации низовых учреждений образования и ее информационный потенциал остаются невыясненными. В то же время есть устойчивый интерес к проблемам образования в обобщающих исследованиях социальной истории10, выходят работы по истории высшего образования11, истории повседневности учитель-ства12, на новом уровне рассматривается формирование системы образования и образовательной политики13.
Для иллюстрации значения материалов низовых учреждений образования обратимся к освещению в литературе социальной и ментальной мотивации молодежи при выборе профессии. По этому вопросу Б.Н. Миронов, опираясь на данные материалов анкетирования, пришел к выводу, что в начале XX в. «74 % гимназистов... предпочли свободные интеллигентские профессии, среди которых на первом месте стояла профессия учителя»14.
В работе А.Е. Иванова воспроизведены данные годовых отчетов Министерства народного просвещения, согласно которым на естественный и медицинский факультеты намеревались поступать
24 % выпускников 1905 и 1906 гг.15 (количественные параметры корректируются отсылками к примерам из воспоминаний). Оказалось, что эти выводы значительно разнятся с данными отчетов гимназий. Например, 50 % абитуриентов Владимирской гимназии 1905 и 1906 гг. намеревались поступать на естественные факультеты, 10 % - на медицинские факультеты16. Указанные различия повторяются в количественных оценках социального состава, идеалов молодежи, что побуждает ставить вопрос о взаимоотношении видов источников, их компаративных и верификационных возможностях.
Таким образом, соотнесенность источников в источниковой базе эпохи способствует взаимодополнению микро- и макроподходов, где новизна подходов и эффективность методов определяются возможностью ближе подойти к историческим субъектам (акторам). Задача статьи - в развитие наших предыдущих работ17 оценить информационные и интерпретационные возможности черновиков документации, сохранившихся в фонде Орловской мужской гимназии, для выявления и изучения документальных комплексов в качестве источника изучения истории повседневности конца Х1Х - начала ХХ в.
* * *
Деятельность гимназий определялась Уставом гимназии и прогимназии 1871 г., распоряжениями министра народного просвещения и попечителя учебного округа и подлежала всестороннему документированию. Отложившаяся более чем за столетие документация гимназий хранится в фондах областных архивов, а отчетная документация и переписка отложились в фондах попечителей учебных округов, которым гимназии непосредственно подчинялись и были подотчетны.
Чтобы из массивов множественной дублируемой документации сформировать объект исследования, отобрать взаимосвязанные комплексы массовой однородной первичной документации, необходимо оценить полноту фонда, знать особенности делопроизводства в конкретной гимназии. Найти нормативные материалы по делопроизводству Орловской мужской гимназии, старые делопроизводственные описи, журналы входящих и исходящих бумаг не удалось.
При отсутствии нормативных материалов по делопроизводству для оценки особенностей комплектования и сохранности документации были сопоставлены фонды Орловской, Владимирской и Тверской гимназий. Фонды Владимирской и Тверской гимназий
сохранились плохо, фонд Орловской - сохранился полно, за отдельными исключениями. Дела не переформировывались, но были изменены их заголовки и нумерация, данные фондообразователем.
Направления деятельности гимназии отражает номенклатура дел фондообразователя. В конце XIX - начале XX в. существовало семнадцать постоянных наименований дел, из них шесть дел о сдаче различных экзаменов. Основные формы документации таковы: ежегодные отчеты директора о состоянии гимназии, сочетающие текстовые и табличные сведения, согласно законодательно определенному формуляру; протоколы педагогического совета и экзаменационных комиссий; экзаменационные работы; характеристики выпускников; документы о сдаче экзаменов; ведомственная переписка; документы родительского комитета.
Известно, что ресурс информации историко-антропологиче-ского характера содержит отклонения от предписанных делопроизводственных норм. Возникло предположение, что для отбора документальных комплексов могут использоваться черновики документации. Само их наличие в делах гимназии является делопроизводственным казусом, делающим черновики пригодными для использования в качестве интерпретирующих деталей. С большей вероятностью черновики могут отложиться в разделах о происшествиях, юбилеях, событиях, назначениях и перемещениях служащих или в делах, выходящих из сложившейся номенклатуры названий.
Обязательному хранению в гимназии подлежали черновики письменных экзаменационных работ. Сохранились черновики отчетов гимназии, журналов хозяйственных комитетов. Некоторые входящие документы использовались в качестве черновиков ответов, представляют собой аналоги отпусков документации. В делах подшиты испорченные бланки аттестатов, характеристик.
Близки к черновикам по своим функциям подготовительные материалы к отчетам, сведения о служащих гимназии, характеристики, пометы на документах, особые мнения преподавателей, заявки на приобретение книг и пособий. Скажем, в составленных преподавателями списках на приобретение литературы и пособий часть наименований вымарана рукой директора. Эти документы точнее, чем каталоги библиотек (сохранился каталог библиотеки только за более ранний период), свидетельствуют о читательских и педагогических предпочтениях преподавателей. Большинство входящих документов, практически все предписания и распоряжения попечителя Московского учебного округа имеют пометы, подчеркивания, вставки.
Черновики отчетов гимназии, как и экзаменационных работ, имеют невысокую информационную значимость. Особый интерес имеют черновые записи с множественными правками, которые могут быть отнесены к числу более важных. Такие черновики относятся к материалам об испытаниях зрелости (выпускных экзаменов) 1899, 1900, 1903 гг. и характеризуют взаимоотношения между
людьми в учреждениях Министерства народного просвещения.
* * *
В 1899 г. на испытаниях зрелости в Орловской гимназии вскрылось, что тема письменной работы по латинскому языку была известна гимназистам заранее. Разбирательство, начатое по данному факту директором гимназии О.А. Петрученко, попытался прекратить гимназист Б. Запольский, направив попечителю Московского учебного округа письмо о том, что он узнал тему, подкупив сына директора гимназии. Последующее расследование происшествия, проходившее под контролем Управления Московского учебного округа, установило (и гимназист это признал), что он совершил ложный донос18.
Ход и результаты расследования представлены документацией, отобранной директором гимназии в папку с заголовком «О латинской теме, приобретенной учениками до экзаменов, и шантаже Запольского», и подшиты в дело гимназии об испытании зрелости за 1899 г.19 Так был сформирован комплекс документов в составе делопроизводственной документации Министерства народного просвещения, элементов следственного делопроизводства, частной переписки.
Свои действия при выяснении обстоятельств происшествия директор гимназии называл «дознанием, расследованием», в ходе которого он производил «допросы», «очные ставки», т. е. следственные действия. Отдельные события происшествия и расследования (очные ставки гимназистов, некоторые письма к родственникам ученика и от них, к прежнему директору, все разговоры, предварявшие появление бумаг) не были зафиксированы, о других - сохранились протоколы, объяснительные учащихся, рапорты преподавателей. В отобранных материалах упоминаются документы, отсутствующие в деле, события, не подтвержденные документами.
Начать изучение документов удобнее с оценки множественных исправлений в бумагах. Правки являются тем главным, на что следует обратить внимание в первую очередь. Графические особенности черновиков, такие как изменение силы нажима пера в разных местах, интенсивность зачеркиваний, раскрывают душевное состо-
яние, в котором находился директор. Легко заметить различия в почерке, отдельные слова, выполненные более крупными буквами, свидетельствующие о том, что автор работал над текстами в несколько подходов.
Подбор и замена слов при правке текстов, особенно выстраивание синонимического ряда, показывают душевное состояние автора, субъективную оценку описываемых событий, мотивы, которыми автор руководствовался, но не хотел показывать.
Например, Петрученко подбирал слова, чтобы продемонстрировать свое отношение к происшествию. Он первоначально употребил определение «ужасного дела», затем заменил его на менее эмоциональное «крайне неприятного» и оставил почти официальное «тяжелого для меня дела»20. Подобные синонимические ряды по отношению к другим событиям происшествия автору не потребовались. Графические и лексические особенности черновиков показывают, как автор овладевал своими эмоциями. Не остается сомнений, что главным для директора были личные мотивы, а не
выяснение обстоятельств и подоплеки дела21.
* * *
Известно, что особенностью делопроизводственной документации является следование установленным нормам. Поэтому нарушение в них субординации, стиля, даже отсутствие каких-то документов позволяет получить ненамеренную информацию.
Наибольшее количество исправлений в черновиках сделано в донесениях директора попечителю учебного округа (официально в документообороте они именовались «представлениями», но окружное начальство называло эти документы «донесениями»). В них излагаются и трактуются все стадии происшествия: сообщение об обнаружении предварительного знакомства гимназистов с экзаменационным заданием, описание проведенных «дознаний», установление обстоятельств, при которых стала известна тема. Пе-трученко пришлось составить четыре представления, прежде чем попечитель округа П.А. Некрасов счел достаточными объяснения о якобы приобретении учениками до экзамена темы по латинскому языку и утвердил решение педагогического совета гимназии об исключении Запольского. Наиболее подробное представление -последнее, четвертое22. Оно было составлено Петрученко на основе подобранной «доказательной базы» из 20 документов. В нем выстроена последовательность происшествия и «расследования», названы события, не подтвержденные материалами «дела», и документы, отсутствующие в «деле».
Материалы переписки директора гимназии с Управлением Московского учебного округа зафиксировали стратегии и мотивы служебных действий сторон. В донесении Петрученко просил «немедленно» вызвать нарушителя в канцелярию округа, рассуждал о границах полномочий попечителя: «Приказание же Вашего Превосходительства касательно того, как поступить с Запольским, будет зависеть от окончательного выяснения вопроса о способе приобретения темы»23.
Из Управления округа от Петрученко потребовали решить вопрос властью директора и педагогического совета. Получив отказ, Петрученко пытался настоять на своем, о чем говорят его ремарки на полученном из Управления округа распоряжении: «. Нужным считаю обратить Ваше внимание на то, что Вы не должны были отпускать Запольского из Орла до полного окончания расследования о вине как его [рукой Петрученко вписано: «А если бы не удалось расследовать вопрос и определить его вину». - А. Е.], так и его товарищей и выяснения степени наказания, которое должно быть наложено на него педагогическим советом. При этом считаю нужным разъяснить, <...> что задержка документов [рукой Петрученко вписано: «Ко мне прошение о выдаче документов до сих пор не последовало. 31 мая Совет решил поставить по поведению 3 и представить вопрос на благоусмотрение г. попечителя МУО 3 июня». - А. Е.] вне вышеуказанного порядка незаконна: документы должны быть выданы тотчас после решения педагогического совета.»24.
Общим мотивом действий должностных лиц ведомства народного просвещения при проведении расследования было нежелание допустить разрастания скандала. Но способы его недопущения виделись сторонам по-разному. Для начальства Московского учебного округа главным было выяснить, как стала известна тема, в зависимости от чего определить наказание виновным. Петрученко попытался свести дело к исключению Запольского из гимназии решением попечителя округа. Запольский, со своей стороны, зная нежелательность для должностных лиц в России того времени всякого сутяжничества, угрожал директору продолжением разбирательства. Активными участниками инцидента были преподаватели и гимназисты, стремившиеся избежать любых негативных для себя последствий.
* * *
Недоразумение с темой для испытаний зрелости повторилось в 1900 г., когда на утверждение в Управление Московского учебного округа была послана уже пройденная тема по греческому языку. Директор гимназии Петрученко попытался «замять» инцидент
приватным обращением к окружному инспектору. Короткий текст Петрученко начинал писать несколько раз, все перечеркивал, вставлял и зачеркивал одни и те же слова, но внятной аргументации у него никак не получалось. В конце концов он ограничился извещением, что посланная на утверждение тема по греческому языку уже была пройдена во время классных занятий, поэтому просил пакет с темами по греческому языку уничтожить и «заменить его пакетом, при сем прилагаемым»25. Чтобы не предавать происшествие огласке, директор сознательно пренебрег азбучными нормами служебных взаимоотношений.
Начальство Московского учебного округа указало на нарушение субординации и потребовало подробных объяснений. Петру-ченко в несколько попыток - то карандашом, то ручкой - готовил черновик ответа, суть которого заключалась в том, что тема была отработана одним преподавателем, предложена другим, а спустя три дня после того, как темы были отправлены в Москву, об ошибке доложили директору. Петрученко, таким образом, пытался делать вид, что ничего особенного не произошло.
Пометы директора на поступавших распоряжениях окружного начальства, правки текстов ответов показывают, что директор гимназии Петрученко не был бессловесным исполнителем - он отстаивал свое мнение и даже пытался его навязывать начальству. В служебных взаимоотношениях главными аргументами являлось не должностное положение, а соответствие прописанному или надлежащему, равно как и умение это доказать.
* * *
Подобной, независимой, линии держался Петрученко во взаимоотношениях с Орловским губернатором и Орловским губернским предводителем дворянства. Независимость от губернских властей устанавливалась Уставом гимназии и прогимназии 1871 г., согласно которому директор гимназии назначался министром народного просвещения по представлению попечителя учебного округа, которому и непосредственно подчинялся, и перед которым отчитывался.
Орловскую мужскую гимназию в 1900 и 1901 гг. оканчивали сыновья губернатора А.Н. Трубникова. В черновике характеристики Николая Трубникова (1900 г.) классный наставник оценивал его способности как «вполне удовлетворительные», однако Петрученко вычеркнул слово «вполне», имевшее позитивное усиление26. В чем была причина особой требовательности директора к гимназисту Н. Трубникову? Возможно, в том, что как нечто хорошо известное имел в виду Петрученко, когда просил
начальство учебного округа утвердить решение об исключении гимназиста Запольского: «ввиду соображений г. начальника губернии, высказанных мне официально по другому случаю [выделено нами. - А. Е.], почтительнейше прошу означенное постановление комиссии от 1 мая утвердить»27.
В воспоминаниях А.Н. Трубникова не сказано ни слова ни о директоре Петрученко, ни об экзаменационном скандале. Независимо от симпатий или антипатий в отношениях между губернатором Трубниковым и директором Петрученко черновики указывают на то, что последний не испытывал особого почтения к должности, чину и заслугам начальника губернии и при возможности не преминул уколоть губернатора, в данном случае - оценив способности его сына.
В 1903 г. на заседании педагогического совета разгорелся спор между директором гимназии и почетным попечителем гимназии губернским предводителем дворянства М.А. Стаховичем. Стахо-вич сначала на заседании педсовета, где остался в меньшинстве, затем в «особом мнении» пытался изменить решение о невыдаче аттестата гимназисту, уличенному в списывании: «...Самою попытку помочь себе на экзамене справкой, или заглядыванием в книжку, или в работу соседа, словом тем, что называется списываньем и шпаргалкой, - писал Стахович, - я считаю гораздо более непослушанием, чем безнравственностью. Эти попытки получили во всех учебных заведениях такое универсальное распространение и представляется естественным, что столь важный для экзаменующихся результат от проверки их познаний является тоже зависимым от случайностей и подчинен формальности; экзамен - только внешне добросовестен, м.б. только не лицеприятным [выделенное нами отчеркнуто карандашом, напротив поставлен вопросительный знак. - А. Е.]. <...> Педагогический Совет поступает неправильно, нецелесообразно и жестоко.»28.
Петрученко продиктовал делопроизводителю текст, опровергающий утверждения Стаховича. Некоторые аргументы, видимо, самые важные на его взгляд, директор гимназии вписал собственноручно: «Г. Почетный Попечитель находит "естественным" пользование шпаргалкой, списывание и заглядывание к соседу, другими словами он одобряет мошенничество. С этим взглядом г. ПП [почетного попечителя. - А. Е.] не согласен ни один воспитатель. Если указанное зло действительно неискоренимо, то во всяком случае оно не может стать в гимназии явлением нормальным и не может быть поощряемо властью педагогического совета. <. > Но ведь всякий злодей, всякий мошенник, всякий вор, пока не пойман,
может слыть за честного человека; но раз его поймали, он с этого самого момента признается нечестным: он - злодей, он - мошенник, он - вор»29. Особое мнение Стаховича не переубедило ни педагогический совет, ни попечителя учебного округа.
Важным обстоятельством для целостного восприятия документального комплекса является отсутствие черновиков других документов, в частности протоколов заседаний экзаменационных комиссий и педагогического совета. Аттестаты зрелости, выдававшиеся гимназиями, предоставляли их обладателям права на поступление в университеты, поэтому протоколы и решения экзаменационных комиссий и педагогических советов направлялись на утверждение в канцелярию Управления учебного округа.
На экзаменах велось обязательное протоколирование. По каждому экзамену составлялось два протокола: наблюдательной и испытательной комиссий, в составе директора, инспектора, двух преподавателей, проводивших занятия в течение года, и двух ассистентов. Письменные работы, выполненные на бланках гимназии, проверялись комиссией, итоговая оценка заверялась подписью директора и печатью гимназии. По окончании испытаний письменные работы вместе с протоколами экзаменационных комиссий и педагогического совета направлялись в канцелярии учебных округов.
В делах гимназии хранятся копии протоколов заседания экзаменационных комиссий. Согласно копии протокола испытательной комиссии по латинскому языку в 1899 г., все происходившее на заседании скрыто за трафаретной фразой «состоялся оживленный обмен мнениями», так как черновики и изложение мнений отсутствуют. Наибольшего напряжения «обмен мнений» достиг, когда пришлось соединять взаимоисключающие утверждения о том, «что вышеупомянутым ученикам перевод предложенного отрывка был заранее уже известен», но «остальным перевод предложенного отрывка заранее не был известен». На этом месте в тексте даже изменился почерк: при подготовке окончательного варианта протокола заседания комиссии возникли какие-то затруднения, связанные с отбором того, что должно было войти в протокол.
Таким образом, процесс подготовки документов показывает реалии гимназического образования, детали, скрытые и явные противоречия и конфликты, личные интересы, черты мышления и поведения в повседневной жизни, не замечавшиеся и не предназначенные для фиксации делопроизводственным формуляром.
Черновики появляются для наилучшей реализации основной социальной функции документации, но имеют межвидовые свойства, свойства источников личного происхождения.
Черновики позволяют реализовать подход «от источника»: провести отбор источников, установить связи между группами документации, очертить абрис контекста, выделить структурирующие сюжеты изучаемой проблемы, локализовать объект исследования, установить диалоги источников, выявить ненамеренную информацию.
Методически целесообразно начинать формирование комплекса делопроизводственной документации с работы над черновиками - выявлять черновики полистным просмотром и оценивать их значение в массиве документов.
Комплексный анализ документов, включая палеографическое изучение текстов, текстологический и дискурсивный анализ лексики, понятий, риторики вскрывает связи документов, упомянутых в них событий и персон.
Черновики местных и низовых учреждений являются не повторяющейся в массиве делопроизводственной документации группой документов. Прямая связь между информационным ресурсом черновиков и значением окончательного документа в системе делопроизводства отсутствует.
Черновики фиксируют основные направления тенденциозности документов, чем способствуют оценке достоверности свидетельств. Черновики первичной документации более, чем источники личного происхождения, пригодны для изучения мотивации поступков их авторов, реальных взаимоотношений должностных лиц, способов достижения личных интересов и уклонения от предписанного. Обращение к массовой однородной документации местных и низовых учреждений позволяет восполнить пробелы в источниковой базе, выработать приемы формирования изоморфной базы исследования, выявить ресурс историко-антропологиче-ской информации.
Примечания
1 Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет и методы // Социальная история: Ежегодник, 2007. М., 2008. С. 9-54.
2 См.: Лавров А.С. Колдовство и религия в России: 1700-1740 гг. М., 2000; Сми-лянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики: Народная религиозность и духовные преступления в России XVIII в. М., 2003; Середа Н.В. Реформа управления Екатерины II: источниковедческое исследование. М., 2004; Коше-лева О.Е. Люди Санкт-Петербургского острова Петровского времени. М., 2004; Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. М., 2006; Борисов В.Е. Гулящие
люди и другие нетяглые категории населения за Уралом в XVII в. // Новый исторический вестник. 2013. № 3 (37). С. 6-26.
3 См.: Кащенко С.Г. Освобождение крестьян на Северо-Западе России. Экономические последствия реформы 19 февраля 1861 г. СПб., 2009; Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: Православное сельское духовенство России во второй половине
XIX - начала ХХ в. М., 2002; Hock S.L. Did Russia's Emancipated Serf Really Pay too Much or too Little Land? Statistical Anomalies and Long-tailed Distribution // Slavic Review. 2004. Vol. 63. № 2. P. 247-274; Журавлев С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М., 2000; Голдман В. Проза о советском паспорте: рабочие и свободное переселение (конец 1920-х - начало 1930-х гг.) // Новый исторический вестник. 2005. № 1 (12). С. 72-92. Кириллова Е.А. Петроградские жилтоварищества в начале 1920-х гг.: организация, состав и «классовая линия» городских властей // Там же. 2013. № 3 (37). С. 72-97.
4 См.: Покровский Н.Н. Источниковедение советского периода: Документы Политбюро ЦК ВКП(б) первой половины 1920-х гг. // Археографический ежегодник за 1994 г. М., 1996; Он же. Источниковедческие проблемы истории России
XX в. // Общественные науки и современность. 1997. № 3; Он же. О принципах издания документов XX в. // Вопросы истории. 1999. № 6.
5 Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979. С. 5-19, 108, 217, 412-414.
6 Ганелин Ш.И. Очерки по истории средней школы в России второй половины
XIX века. М., 1954.
7 См.: Щетинина Г.И. Послужные списки как исторический источник о составе профессоров в пореформенной России // История СССР. 1977. № 1; Она же. Алфавитные списки студентов как исторический источник // Там же. 1979. № 5.
8 Булгакова Л.А. Отчеты попечителей по учебным округам и университетам как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 10. Л., 1978.
9 См.: Анисимов М.И. Основные требования к анализу историко-педагогиче-ских источников. М., 1975; Михайлова М.В. Источники исследования истории средней школы конца XIX - начала XX в. // Советская педагогика. 1975. № 4; Шапкина А.П. Особенности научного использования источников по истории русской школы первой половины XIX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 21. Л., 1990.
10 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало
XX в.). Т. 2. СПб., 2000. С. 324-326, 369.
11 См.: Вишленкова Е.А., Галиулина Р.Х, Ильина К.А. Русские профессора: университетская корпоративность или профессиональная солидарность. М., 2012; Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX - начала XX века. М., 1999. С. 7-8; Он же. Студенческая корпорация в России конца XIX - начала XX в.: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004; Он же. Мир российско-
го студенчества: Конец XIX - начало ХХ века. М., 2010; Никс Н.Н. Московская профессура во второй половине XIX - начале XX в. М., 2008.
12 Зубков И.В. Российское учительство: Повседневная жизнь преподавателей земских школ, гимназий и реальных училищ, 1870-1916. М., 2010.
13 Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). М., 2012.
14 Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 325.
15 Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX - начала XX века. С. 34.
16 Государственный архив Владимирской области (ГА ВО). Ф. 457 (Владимирская мужская гимназия). Оп. 1. Д. 194. Л. 1-2; Д. 203. Л. 1-2.
17 См.: Еремин А.И. «Шантаж, небывалый в России»: казус на испытаниях зрелости в Орловской мужской гимназии (1899 г.) // Новый исторический вестник. 2012. № 1 (31). С. 15-33; Он же. Мировосприятие провинциальных гимназистов в начале XX в. (по материалам рукописного журнала «Школьные досуги») // Вестник РГГУ. 2013. № 10. Серия «Исторические науки. История России». С. 18-42; Он же. Испытания зрелости в российской классической гимназии: чиновники, учителя, гимназисты, документация (конец XIX - начало XX в.) // Новый исторический вестник. 2014. № 2 (40). С. 90-125.
18 Еремин А.И. «Шантаж, небывалый в России»... С. 24-25, 29.
19 Государственный архив Орловской области (ГА ОО). Ф. 64 (Орловская мужская гимназия). Оп. 1. Д. 865 (Документы о сдаче экзаменов на аттестат зрелости. за 1899 г.). Л. 101-170.
20 Там же. Л. 108.
21 Еремин А.И. «Шантаж, небывалый в России». С. 26-27.
22 ГА ОО. Ф. 64. Оп. 1. Д. 865. Л. 150-153.
23 Там же.
24 Там же. Л. 109.
25 Там же. Д. 888 (Документы о сдаче экзаменов на аттестат зрелости. 1900 г.). Л. 3.
26 Там же. Л. 101.
27 Там же. Д. 865. Л. 102.
28 Там же. Д. 949 (Документы о сдаче экзаменов на аттестат зрелости. 1903 г.). Л. 13.
29 Там же. Л. 15-19.
