CC BY
41
УДК 410(045)
«ЧЕРНАЯ КОШКА» P.M. РИЛЬКЕ: ПРОБЛЕМА ПЕРЕДАЧИ ЭЛЕМЕНТОВ ТЕКСТОВИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИ ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
Т. В. Луппова, Е.А. Иванова
Представленная статья посвящена одному из наиболее актуальных вопросов лингвистики - проблеме адекватности представления картины видения автора при переводе текстов на русский язык. Теоретико-методологической базой исследования является теория перспективы текста Н.Д. Маровой. Исследование проводится на материале поэтических текстов P.M. Рыльке в рамках сопоставительного анализа вариантов перевода этих текстов на русский язык. Результатом предпереводческого интерпритационного анализа текста становится выделение «визуализаторов» текстовидеологической картины мира, задающих определенную интерпретационную направленность текстовой перспективы.
Авторы данного исследования предприняли попытку сопоставления немецкоязычного оригинала и нескольких русскоязычных переводов поэтического текста на основании перспективистско-го подхода. Задача данного исследования - обнаружение допущенных переводчиками неточностей и анализ их влияния на текстовидеологическую перспективу. Материалом исследования является стихотворение австрийского писателя Райнера
Schwarze Katze
1 Ein Gespenst ist noch wie eine Stelle, dran dein Blick mit einem Klange stößt; aber da, an diesem schwarzen Felle wird dein stärkstes Schauen aufgelöst:
«Черная кошка», как и многие другие тексты Рильке, относится к так называемым «стихотворе-ниям-вещам» (Ding-Gedichte)1. Эта необычная форма поэтического текста, лишенная лирического «Я», призвана максимально объективно передать читателю впечатления от объекта видения, «вещи», в данном случае кошки. Для наиболее точного понимания анализируемого текста приведем дословный подстрочник.
Черная кошка
1 Призрак еще только как место,
о которое со звоном ударяется твой взгляд;
но здесь, на этом черном меху,
твое самое сильное созерцание растворяется:
5 wie ein Tobender, wenn er in vollster Raserei ins Schwarze stampft, jählings ambenehmenden Gepolster einer Zelle aufhört und verdampft.
Alle Blicke, die sie jemals trafen,
10 scheint sie also an sich zu verhehlen, um darüber drohend und verdrossen zuzuschauem und damit zu schlafen. Doch auf einmal kehrt sie, wie geweckt, ihr Gesicht und mitten in das deine:
15 und da triffst du deinen Blick im geelen Amber ihrer runden Augensteine unerwartet wieder: eingeschlossen wie ein ausgestorbenes Insekt2.
5 как буйно помешанный, когда он в полной ярости топает в черноту, внезапно на лишающей сил обивке камеры прекращает бушевать и затихает.
Все взгляды, которые в нее когда-либо попали, 10 кажется, она так в себе скрывает,
чтобы за ними угрожающе и раздосадовано присматривать и так спать.
Но внезапно обращает она, словно разбужена, свой взгляд (свое лицо) и в центр твоего:
15 и тогда встречаешь ты свой взгляд в желтом янтаре ее круглых глаз-камней неожиданно вновь: заключенный, как какое-то вымершее насекомое.
Марии Рильке «Schwarze Katze» / «Черная кошка» (1907 г.). Этот стихотворный текст выбран не случайно. Известно, что Рильке особое внимание уделял процессу зрительного восприятия, наблюдению, стараясь изучить и визуально зафиксировать объект во всех его состояниях, постичь его суть и затем синтезировать его в стихотворный текст.
Для анализа переводческой проблематики нами выбраны варианты перевода Константина Богатырёва и Владимира Летучего - признанных переводчиков Рильке. Поэтическое наследие Рильке считается трудным для перевода, и любая попытка перевода его текстов на русский язык достойна уважения. Данное исследование не ставит задачу
подвергнуть критике переводные тексты. Здесь сознательно не затрагиваются проблемы передачи метрико-ритмической структуры, тем более, что в обоих переводах она максимально приближена к оригиналу. Для удобства перевод Богатырёва обозначим как текст ПЯ1, а вариант Летучего как текст ПЯ2.
Черная кошка (ПЯ1)
1 Даже призрак силою отдачи твой со звоном отбивает взгляд.
Только эта черная кошачья шерсть не возвратит его назад.
5 Так в обитой войлоком палате бушевать перестает больной, понапрасну сил своих не тратя в тщетном состязаньи со стеной.
Все в нее направленные взгляды 10 вобрала она в себя навеки, словно бы во сне и всё же въяве, нагоняя ужас без пощады.
Но внезапно, вся остервенясь, на тебя тяжелым взором взглянет,
15 вновь раздвинув сомкнутые веки, и перед тобой твой взгляд предстанет, словно насекомое в оправе, в желтом янтаре кошачьих глаз3.
Перевод К. Богатырёва
хом (an diesem schwarzem Felle), с желтыми круглыми глазами (im geelen Amber ihrer runden Augensteine) и что оно может быть опасным (drohend). Заголовок является видемой и единственным называнием объекта видения в текстови-деоме. Именно поэтому добавление в текст ПЯ1 слов «кошачья» (3) и «кошачьих» (18), указываю-
Черная кошка (ПЯ2)
1 Взгляд, наткнувшийся на привиденье, зазвенев, отскакивает; но даже острое, как шпилька, зренье кануть в черный мех обречено:
5 так на стены черные бросает свой безумный гнев больной, гнев, который сразу угасает на обивке камеры пустой.
Все к ней прикоснувшиеся взгляды,
10 кажется, она в себя впитала,
чтобы задремать, свернувшись комом, не скрывая злости и досады.
Вдруг, как будто оборвался сон, на тебя уставилась спросонок:
15 и тогда ты поражен немало, в тусклом янтаре ее глазенок замечаешь взгляд свой: насекомым вымершей эпохи вкраплен он4.
Перевод В. Летучего
Текст «Черная кошка» обозначим термином «текстовидеома»3, имея в виду текст, авторская интенция которого направлена на создание визуального образа, передачу зрительных впечатлений от объекта видения. Структуру текстовидеомы обуславливает «текстовидеологическая перспектива». Текстовидеологическая, то есть связанная, прежде всего, с визуальным восприятием объекта, представленного в тексте, с пространственно-временной организацией текста и содержащая в себе некий концептуальный уровень. Особую значимость для перспективной структуры текстовидеомы имеют композиционные особенности текста, наличие или отсутствие в тексте «видемы», «визуализаторы», выбор «точки зрения».
Под «видемой» мы подразумеваем лексему, обозначающую изображенный в тексте объект видения. У Рильке видемы часто выносятся в заголовки, в данном случае - «кошка». Заглавия поэтических текстов Рильке часто выполняют функцию, сходную с названием произведения изобразительного искусства - это ключ к интерпретации и пониманию содержания6. Если анализируемое стихотворение лишить заглавия, то есть видемы, становится неясно, о чем текст и что описывается. «Кошка» в самой текстовидеоме ни разу не называется. С уверенностью молено лишь констатировать, что рассматривается животное с черным ме-
щих на объект изображения, как нам кажется, искажает текстовидеологическую перспективу оригинала.
«Визуализаторы» - лексические и графические средства, передающие визуальноденотативную информацию, создающие картину мира в текстовидеоме и способствующие возникновению визуальных ассоциаций при прочтении текста. К визуализаторам, анализируемым в данном стихотворении, отнесем лексику, моделирующую в тексте реальный /ирреальный мир, прежде всего, лексику со значением цвета и лексику со значением зрительного восприятия, а также графический знак «двоеточие».
В данной текстовидеоме доминирует черный цвет. Прилагательное «schwarze» (черная) вынесено в заголовок и конкретизирует видему. Оно дважды повторяется в тексте «an diesem schwarzen Felle» (3) и «ins Schwarze stampft» (6). Опредмечивание цвета с помощью субстантивации подчеркивает его значимость в восприятии объекта. Ассоциативно ощущение темноты, как нам кажется, поддерживается также «визуализаторами» «Gespenst» (призрак, приведение), так как призраки, по поверьям, обычно являются во мраке, и «Zelle» (келья, камера) - замкнутое, небольшое и часто плохо освещенное помещение. Первые двенадцать строк «погружены» в темноту, и лишь в
Лингвистика текста и перевод
конце пятнадцатой неожиданно появляется желтый цвет глаз кошки: «geelen». Перевод лексики со значением цвета, казалось бы, не должен вызывать трудностей, так как имеются языковые соответствия в русском языке. Однако в обоих текстах ПЯ не раскрыто значение «ins Schwarze». В ПЯ2 сохраняется черный цвет, но только как цвет стен(5), в то время как у Рильке «чернота» в сочетании с пространственным предлогом «in» одновременно визуализирует пространство, в которое можно войти. Значение пространства имеет также слово «Zelle» (8), сохраненное в ПЯ2 в лексеме «камера». В ПЯ1 «ins Schwarze» полностью опускается, тем самым утрачивается значение черного цвета и частично пространственная семантика. Пространство передает слово «палата» как вариант перевода «Zelle», но «палата», скорее, ассоциируется с более светлым помещением, чем «камера». Поэтому семантику темноты во втором четверостишии ПЯ1 сохранить не удалось. Желтый цвет также претерпевает некоторые метаморфозы при переводе текста на русский язык. «Im geelen Amber» переводится в обоих текстах как «в янтаре», то есть внутри минерала желтого цвета. Тем самым ощущение цвета как пространства, в которое может быть «вкраплен» (eingeschlossen) какой-то предмет, сохраняется. В ПЯ2: «im geelen Amber» переводится как «в тусклом янтаре». То есть значение желтого цвета передается только именем существительным, но не именем прилагательным. Прилагательное же добавляет тусклый оттенок, отсутствующий в оригинале.
Важность процесса созерцания подчеркивается насыщенностью текста лексикой со значением зрительного восприятия. Всего в восемнадцати строках «Черной кошки», помимо слова «Blick» (взгляд), употребленного три раза, встречаются слова «zuzuschauem» (авт. Рильке, смотреть, быть зрителем), «Schauen» (созерцание), «Gesicht» (зрение) и «Augensteine» (глаза-камни). Эти лексемы, с одной стороны, являются визуализаторами, которые каждый раз обращают внимание читателя на процесс визуального восприятия, описанный в текстовидеоме. С другой стороны, при внимательном прочтении текста обнаруживается, что фактически объектом изображения здесь является взгляд. Такая особенность свойственна многим текстам Рильке, так как они «имеют целью не копирование объективной действительности, а конструирование предметов в процессе индивидуального восприятия и перевоплощение их в поэтические структуры»7. Этому подчинен весь текст.
Оригинал начинается с «затакта», как бы претворяющего процесс видения. Первое слово -«привидение, призрак» (ein Gespenst). Читатель лишь с трудом может представить себе это «невещественное явление». Перемещение в тексте ПЯ2 слова «призрак» и вынесение слова «взгляд» в начало текстовидеомы, нарушает перспективную направленность текста Рильке, то есть переход от
видения к внезапным зрительным впечатлениям: взгляд со звоном наталкивается (mit einem Klange stößt) на нечто незримо присутствующее в пространстве (wie eine Stelle).
Некоторые слова и выражения со значением видения вызывают трудности при переводе. Непростой задачей для переводчика является «alle Blicke trafen» (9). Слово «treffen» (попадать, поражать, встречать настигать) в контексте у Рильке метафорически выражает важное взаимоотношение: объект видения - мишень, а взгляд наблюдателя острый как стрела. Вариант Летучего «прикоснувшиеся» (9) не передает остроты, проникновения, меткости попадания. Более удачное решение, как нам кажется, нашел Богатырёв, выбрав слово «направленные», так как слово «направить» (9) в русском языке семантически сочетается со словом «стрела», например, «направить стрелу в цель».
Одна из самых сложно переводимых лексем со значением видения в данном тексте «zuschauem» (12). Это подтверждается тем, что в обоих текстах ПЯ она выпущена. Слово «zuschauem» является изобретением поэта (оно не представлено в словарях немецкого языка). Авторский неологизм как бы скомпонован из трех слов и объединяет в себе их семы: «schauen» (смотреть, созерцать рассматривать), «Zuschauer» (зритель) и «schauem» (дрожать, содрогаться). То есть кошка наблюдает, являясь со своей стороны зрителем, и дрожит или заставляет содрогаться других. В тексте ПЯ1 выражение «нагоняя ужас без пощады» (12) отражает одно из возможных значений слова.
Интересно переводческое решение, найденное для слова «Gesicht» (14). Часто переводчики Рильке берут первое в словарной статье наиболее часто употребляемое значение слова - «лицо» - и пренебрегают общим контекстом творчества поэта. Безусловно, Рильке употребляет слово и в этом значении тоже, но в его текстах почти всегда присутствует ныне стоящее в словарях с пометкой «устаревшее, высокое» значение «зрение». На этой двузначности строится текст. Так в нашем примере кошка поворачивается мордой к посетителю зоосада и одновременно включает его в свое поле зрения. В тексте ПЯ1 найден вариант «взор», в ПЯ2 существительное трансформируется в глагол «уставилась». Это свидетельствует о внимательной интерпретации переводчиками текста Рильке, но значение «Gesicht» - «передняя часть головы» -в транслятах сохранить не удалось.
Однако вернемся к слову «взгляд» (Bück), потому что «протагонистами в этой разыгранной здесь драме являются взгляд наблюдателя и глаза кошки»8. Лексема «Blick» является основой для выстраивания перспективной структуры текста. Она встречается в самом начале, в середине и в конце оригинала и переводов. За счет повтора обеспечивается цельность и связность текста, кроме того, подчеркивается чрезвычайная значимость
взгляда. В единичном случае лексема «Blick» заменяется в оригинале словом «Schauen» (созерцание), не являющимся абсолютным синонимом слова «взгляд». Слово «Blick» обозначает зрительное восприятие, которое длится непродолжительный промежуток времени (ср. бросить взгляд -einen Blick werfen, взглянуть - kurz blicken). Взгляды исчисляемы. Слово «взгляд» также указывает на направление, в котором смотрят глаза (ср. den Blick sinken, потупить взор, опустить глаза) и выражение глаз (ср. sanfter Blick, мягкий взгляд). Взаимосвязь лексем «глаза» и «взгляд» делает слово «взгляд» привязанным к определенному субъекту. Отглагольное существительное «Schauen» обозначает процесс зрительного восприятия, удержания взгляда в определенном направлении (den Blick gerichtet halten)9. То есть кратковременный взгляд стороннего наблюдателя задерживается на предмете и начинается интенсивнейшее созерцание (stärkstes). Если «взгляд» в тексте Рильке - активно действующий субъект, то «созерцание» - несколько пассивное состояние, на что указывает пассивная конструкция «wird aufgelößt». Ее сложно точно передать средствами русского языка (например, «будет растворено», «растворяется», «сводится на нет» или даже «поглощается»), В тексте ПЯ1 лексема «Schauen» просто опускается. Тем самым переводчик фактически уравнивает две неравнозначные лексемы. Кроме того, полностью утрачивается имеющаяся в исходном тексте качественная характеристика «созерцания». В тексте ПЯ2 найден вариант перевода «зренье», а эпитет «stärkstes» разворачивается в метафору «острое, как шпилька», пассивность зрения передает слово «обречено».
Именно слово «взгляд» определяют притяжательные местоимения, указывающие на «точку зрения», то есть на наблюдателя в текстовидеоме. Уже в первой строке начинается напряженная работа глаз наблюдателя, находящегося внутри текстовой действительности и пытающегося разглядеть «призрак». Далее притяжательное место-имение «твой» (dein Blick) указывает на то, что этот человек наблюдает со стороны, а также позволяет автору отчужденно говорить о самом себе, отрицая свое присутствие в тексте10. Место-имение «Du» (dein) дает возможность обращаться к читателю в доверительном тоне и делать его сопереживающим, а в данном случае созерцающим. «Ты» имеет обобщающее значение: мысленно наблюдать изображенную черную кошку может любой читающий стихотворение человек. Обобщение усиливается также местоимением «все». «Alle Blicke» (все взгляды = все зрители, любой наблюдатель) - это генерализация и одновременное противопоставление зрителей и данного объекта видения, обозначенного в тексте с помощью личного местоимения «sie» (она). С появлением местоимения «sie» объект видения обретает конкретные очертания, но внезапно
происходит смена точек зрения: зрителем становится кошка, параллельно вновь появляется точка зрения стороннего наблюдателя, который видит отражение собственного взгляда внутри кошачьих глаз, то есть внутри описываемого в тексте объекта. Последовательность смены «точек зрения» в обоих переводных текстах приближена к оригиналу, но все-таки имеются некоторые неточности. В первом четверостишии ПЯ 2 опущено местоимение, определяющее позицию наблюдателя относительно наблюдаемого фрагмента действительности. Вначале не понятно, чей взгляд и откуда он взялся. Глагол «zuschauem» в тексте Рильке означает еще и смену перспектив. Переход от наблюдения за кошкой к точке зрения самой кошки. Из-за отсутствия данной лексемы в переводных текстах это изменение происходит намного позже. В переводе ПЯ1 в результате перемещения лексемы «Augensteine» (глаза-камни) «в янтаре кошачьих глаз» в конец текста теряется четко выстроенное в оригинале чередование точек зрения и погружение взгляда во взгляд. Рильке конструирует эффект зеркала, которым внезапно становятся кошачьи глаза, когда наблюдатель вдруг видит в ее глазах отражение своего взгляда. Каждое неожиданное наблюдение пунк-туационно выделяется двоеточием. Авторские знаки препинания полностью изменены в тексте ПЯ1. Однако знаки препинания в текстах Рильке - это не только интонационное и смысловое деление текста. Они также являются «визуализато-рами», то есть важным средством создания текстовидеологической перспективы. Особое место занимает часто используемое поэтом двоеточие. В тексте «Schwarze Katze» оно встречается три раза. Двоеточие у Рильке - это всегда пауза. По своему значению оно редко указывает на дальнейшее пояснение - смысловое раскрытие содержания предыдущей части предложения. Чаще всего двоеточие используется поэтом для конструирования всей текстовой композиции. Оно может отделять одну часть текста от другой, как бы продолжающей ее, но являющейся уже другим планом изображения. Так, в оригинале «Черной кошки» второе четверостишие является продолжением первого и выделяется графически двоеточием. Здесь двоеточие наряду с прописной буквой, с которой начинается следующий абзац, является средством связи первого четверостишия со второй частью текста. Дается развернутая метафорическая характеристика взгляда, в которой еще более ясно прослеживается персонификация. Взгляд сравнивается с обезумевшим (wie ein Tobender), который глухо ударяется в полном бешенстве (in vollster Raserei stampft) об обивку (Gepolster).
Фрагменты текста, разделенные двоеточием, у Рильке часто неожиданно контрастны. Этот контраст содержания в сочетании с интонационной паузой и усиленный такими словами как
Лингвистика текста и перевод
«jählings», «aber da», «und da» (внезапно, но тут, и вдруг) создает эффект неожиданности изменения перспективы. Моментальность является важнейшей особенностью временной характеристики текстовидеологической перспективы поэтического текста. Моментальная смена точек зрения, по нашему мнению, является спецификой текстов Рильке. Всё вышесказанное необходимо учитывать при переводе. Текст ПЯ2 сохраняет наиболее важные знаки пунктуации оригинала, тем самым переводчику удается передать отличительную черту тек-стовидеологической перспективы стихов Рильке.
В заключение стоит отметить, что проведенный нами сопоставительный анализ текстов на основе разбора элементов текстовидеологической перспективы рассматривает проблематику перевода текстов Рильке изолированно, без учета многих других факторов, позволяющих говорить о качестве перевода. Но обнаруженные искажения, допущенные при переводе на лексическом, синтаксическом и даже на графическом уровне, ведут к изменению текстовидеологической перспективы. Следствием этого являются иные визуальные ассоциации, иной прагматический эффект от прочтения русскоязычных текстов. Безусловно, многие выявленные нами неточности вызваны объективными причинами, в частности, они связаны с невозможностью передать особенности оригинала средствами другого языка, а также с необходимостью учитывать при переводе метрико-ритмическую структуру текста. Авторы данной статьи хотели только еще раз продемонстрировать применение перспективистского подхода на практике.
! О «стихотворениях-вещах» (Dinggedicht, Bildgedicht): Oppert, Kurt. Das Dinggedicht / DVjs 4, 1926. S. 747-783.
2 Rilke, R.M. Sämtliche Werke. Hrsg. Emst Zinn,Wiesbaden: Insel, Band I, 1955, S. 595.
3 Райнер Мария Рильке. Собрание сочинений в трех томах, Т. 2. Стихотворения 1906-1926. Москва: АСТ, Харьков: Фолио, 1999. С.420.
4 Райнер Мария Рильке. Избранные сочинения. Москва: Рипол классик, 1998. С. 432.
5 Терминология и методы, используемые в данной статье изложены в проводимом Е.А. Ивановой диссертационном исследовании, которое опирается на теорию перспективы текста Нины Дмитриевны Маровой: Марова Н.Д. Диалоги о перспективе текста (на материале немецкоязычных художественных текстов). Алма-Ата: КазГУ, 1989.
6 См.: Слесарева Е.А., О функциях заглавий с семантикой видения (на материале избранных текстов Р.-М. Рильке) // Перевод и межкультурная коммуникация: Материалы Третьей научно-практической конференции ИМС. Институт международных связей, Вып.2, Екатеринбург: Издательство АМБ, 2001. С. 54—56.
7 Müller, Wolfgang G. Rilke, Husserl und die Dinglyrik der Moderne// Rilke und die Weltliteratur. Hrsg. Manfred Engel und Dieter Lamping. Düsseldorf, Zürich: Artemis und Winkler, 1999. S. 232.
8 Wolf, Emest M. Die Fensterrose: the Panther’s Eye. / Stone in the Poetry: the Cathedral Cycle in Rainer Maria Rilke’s Neue Gedichte. ( Studien zur Germanitik, Anglistik und Komparativistik, Band 61), Hrsg. Arnold und Alois M. Haas, Bonn: Bouvier, 1978. S. 126.
9 Duden. Deutsches Umversalwörterbuch. 3.Aufl.: Mannheim, Leipzig, Wien, Zürich, 1996.
10 О значении «Du» в поэтическом тексте: Frank, Horst J. Wie interpretiere ich ein Gedicht? Tübingen, 1991. S. 88.
