CC BY
18УДК 82.01/.09
Морозова Татьяна Викторовна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры «Русская филология, славяноведение и балканистика» ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет»; Российская Федерация, Севастополь, e-mail: a2424t@yandex.ru
ЧЕЛОВЕК В СИСТЕМЕ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫХ
ОРИЕНТИРОВ
В статье рассматриваются общие вопросы художественной (литературоведческой) антропологии как одного из направлений научной мысли современности. Существенному приращению знаний о человеке, ставшему в центр многих наук в ХХ веке, способствуют литераторы, творчество которых активно исследуется с позиций художественной антропологии. В статье автор рассуждает о правомерности антропологических измерений в сфере словесного творчества, заявляет «человековедческие» измерения художественного текста, рассматривает «механизм» и основные параметры художественной антропологии.
Ключевые слова: человек в науке и искусстве, художественная антропология, образ человека в литературе, антропологический подход в литературоведении, средства художественной антропологии.
Tatyana V. Morozova
PhD in Philology science, Associate Professor of the Department "Russian Philology, Slavic Studies and Balkanistics",
Sevastopol State University;
Russian Federation, Sevastopol
A PERSON IN THE SYSTEM OF LITERARY AND ARTISTIC REFERENCE
POINTS
Abstract. The article deals with general issues of artistic anthropology as one of the directions of modern scientific thought. A significant increase in knowledge about man, which became the center of many sciences in the twentieth century, is promoted by writers whose work is actively studied from the standpoint of artistic (literary) anthropology. In the article, the author discusses the validity and legitimacy of anthropological measurements in the field of verbal creativity, states the "humanistic" dimensions of a literary text, considers the "mechanism" and the main parameters of artistic anthropology.
Key words: man in science and art, artistic anthropology, the image of man in literature, anthropological approach in literary studies, by means of artistic anthropology.
Для цитирования:
Морозова, Т. В. Человек в системе литературно-художественных ориентиров // Гуманитарная парадигма. 2022. № 3 (22). С. 28—34.
Сегодня одним из признанных направлений научной мысли представляется учение о человеке. Его универсальные основы формируют широкий комплекс антропологических дисциплин [1; 24]. В ХХ веке некогда «скромная» наука антропология стала размножаться «вегетативным способом» [11, с. 40], и многие сферы знаний поставили в центр своих интересов человека [Там же]. И сегодня, как констатируют авторы книги, в которой материал о человеке суммирован из множества наук о нём, «мы должны поражаться не столько сложностью человека, сколько сложностью наработанного знания о нём» [17, с. 34].
Результатом накопления сведений о человеке стало включение в круг вопросов о биологической природе человека (существе прямоходящем (homo erectus), умелом (homo fabilis), разумном (homo sapiens), создающем орудия труда (homo faber) и пр.) дилемм социокультурной деятельности человека («человек играющий» (homo ludens), «бунтующий человек» (homo rebelles), «смеющееся» животное, «осознающее свою смертность» [2, с. 6]). Приращению антропологических багажа знаний способствуют и мастерâ художественной литературы. Особенно те её представители, чьё творчество представляет органичный синтез изящного слова и внутренней эмпирики, энергии чувства, системного анализа и обобщений, например: И. В. Гёте, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, Л. Стерн, Н. В. Гоголь, Ф. И. Тютчев, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, Ф. Кафка, Д. С. Мережковский, А. Камю, Г. Гессе и др. О способности словесного искусства (в частности, поэзии) аккумулировать «новое для науки знание о человеке» [11, с. 47] выдающийся советский и российский психолог В. П. Зинченко говорил так: «Это лишь на первый взгляд особое, парадоксальное, а на деле в высшем смысле живое и жизненное знание, полезное не только науке и учёным, но и людям, к науке отношения не имеющим» [Там же]. Сама же поэтическая антропология (то есть выявленная на материале поэзии) обосновывалась В. П. Зинченко посредством вывода этого понятия из круга сопредельных ему явлений: «Поэтическая антропология — это не система обучения или педагогика, хотя поэзия содержит в себе огромный потенциал просвещения, обучения, воспитания в их
привычном словоупотреблении. <...> Поэтическая антропология — это не комментарий к хорошим стихам, хотя он, конечно же, тоже нужен. <...> Поэтический текст — это не просто событие, это со-бытие. <...> Бытие. „всего человека", бытие его чувства, фантазии, мысли, языка, его рождение, развитие, деградация, смерть, возрождение... заслуживают внимания науки. Возможно, это и есть предмет поэтической антропологии, которая, несомненно, откроет и впишет „новые страницы" в гуманитарное знание» [Там же, с. 47-49].
Интенсивность разработок последнего времени свидетельствует о выдвижении антропологии на передний край научной системы филологических исследований. Литературно-антропологические изыскания активно пополняются и совершенствуются на базе академических трудов известных учёных — М. М. Бахтина, Л. Я. Гинзбург, В. Изера, Л. А. Колобаевой, Д. С. Лихачёва, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова. Многочисленны публикации по мифической антропологии (К. А. Крашенинников), поэтической антропологии (В. П. Зинченко), антропологической поэтике (Г. З. Каганов; А. А. Фокин), психопоэтике (Е. Г. Эткинд, В. А. Пищальникова), мифопоэтике (И. В. Шугайло, В. Г. Щукин и др.), онтологической поэтике (Л. В. Карасёв), авторологии (И. П. Карпов). Количество современных работ по теории художественной антропологии в российской науке столь значительно, что весьма затруднительно даже их перечисление. А содержание и направления исследовательской антропологической мысли составляют широкий круг философско-культурологических вопросов, которые находят отражение и в теории художественной антропологии [12; 24]. В её рамках уже осмыслены произведения и эго-документы многих русских классиков: А. С. Пушкина [23], Н. В. Гоголя [3; 18], Л. Н. Толстого [4], И. С. Тургенева [8], Ф. М. Достоевского [7; 10; 13; 14; 16; 19], И. А. Бунина [20] и др. С этих позиций также могут быть постигнуты и малоизвестные широкому читательскому кругу тексты как современной, так и архаической культуры [22]. Также примечателен выход антропологических категорий в сферу других гуманитарных наук (например, концептологии [см. 9]). В литературоведческий комплекс человековедческих измерений вошли и определения, созданные по схеме «homo + (отличительный признак)». Так, в работе В. В. Савельевой в качестве ключевых категорий художественной антропологии обозначены «человек чувствующий» и «человек мыслящий», «человек играющий» и «человек пишущий» [21]. В «Пролегоменах к поэтической антропологии» В. П. Зинченко находим «человека развивающегося», выявленного в русской поэзии Серебряного века [11, с. 50]. Интересны и подходы к анализу образов персонажей отдельных писателей, например: Е. П. Барановской в
исследовании антропологических аспектов письма и «homo scribens» в творчестве Н. В. Гоголя [3]; И. Л. Волгина к исследованию феноменов Достоевского в статье с названием «Хомо субститутус: человек подменённый...» [5].
Поиск антропологических маркеров в произведениях разных видов искусства обусловлен закономерностями самого творчества, всегда в той или иной мере человеко ориентированного. Антропология в целом константное и неизменное направление в искусстве любого автора: «Художественное творчество, аккумулируя в себе все сферы жизни, сопрягая прошлое и настоящее, заглядывая в будущее, создаёт некий универсум человеческого и природного бытия, где бесконечная множественность явлений, глубинных и видимых, выталкивает на поверхность нечто хорошо узнаваемое, бывшее прежде, но вместе с тем неожиданно новое» [6, с. 3]. Очевидность антропологического начала в художественном мире литературного произведения определена тем, что созданы они личностью творца, который, создавая тот или иной образ человека, являет «свою художественную антропологию, которая может быть выделена в отдельную область знаний, подобно религиозной антропологии, философской, педагогической, психологической» [21, с. 7]. Задача литературоведческих антропологических исследований заключается в выявлении «человековедческих» измерений конкретной творческой личности (или их группы), своего рода авторской антропометрии человеческих душ. Антропологический же подход в исследовании «человека литературного» имеет два вектора: первый основан на вскрытии явленной в произведениях писателя концепции человека, определённой «модели» реального человека с его телесно-духовным, внешне-внутренним поведенческим комплексом, второй — на «стратегиях и методах „прочтения" (анализа и интерпретации) образа героя» [15, с. 93]. Следует признать, что предмет художественной антропологии вторичен по отношению к реальному человеческому миру (в отличие от исторической или психологической антропологии), так как «имеет дело с образом человека, возникающим в воображении читателя в процессе чтения художественного текста; а также с автором как создателем воображаемой антропоморфной реальности.» [21, с. 6]. Однако человеческий мир в тексте представлен как реальность, и собственно таким он ощущается персонажами произведения и воспринимается сознанием читателя.
Если художественное произведение воспринимать не только как формальную, письменно фиксируемую знаковую конструкцию, но и как посыл, актуализирующий потенциальные смыслы при «погружении» авторского текста в жизнь, то оно представляет собой уникальный опыт
№ 3 (22), 2022
человекознания. В процессе читательского восприятия авторского текста, когда он в каждом конкретном случае «прочтения» получает соответствующую интерпретацию, создаётся «художественный мир» [21]. Этим определяется «механизм» художественной антропологии, восстанавливающей, по мнению специалистов, исконную цепь взаимонаходимых субъектов художественного творчества: автор (творец) — образ/персонаж — читатель (со-творец-интерпретатор). Такое понимание художественной антропологии как бы возвращает литературоведение к принципам «человековедения» и «человековидения», «потерянных им в дебрях социально-исторических и формализаторских штудий» [Там же].
Итак, объектом художественной антропологии является воссозданный человеком (автором) в литературе человек (персонаж) и человеческий мир (образ), изучаемые другим человеком (читателем). Разнородные характеристики художественного текста — образный, эмоциональный, бытовой, мифологический, интертекстуальный и пр. его контексты — соотнесены с универсальными положениями самых разных гуманитарных направлений общей антропологии (философской, социальной, культурологической, педагогической и др.). Постижение многомерности человеческого мира средствами художественной антропологии полагает соотношения человек/автор, человек/образ, персонаж/образ. Эти антропологические «ипостаси» воплощены в художественном тексте и функционируют в художественном мире как «внешний человек» и «человек внутренний». Все они имеют собственно человеческую природу, поэтому антропологическая актуализация литературно-художественного текста — это возможность вступить в диалог автор-персонаж-читатель, где каждый выступает носителем и преобразователем художественного смысла произведения. Не вызывает сомнений, что принципы художественной антропологии, разработанные на материале литературно-художественного творчества, обладают универсальными смыслами и применимы к другим видам искусства.
Литература
1. Автухович, Т. Е. Литературная антропология, антропология литературы: обновление традиции или поиск новых подходов? // Антропология литературы: методологические аспекты проблемы : в 3 ч. / Ред. кол.: Л. Ф. Луцевич, Н. В. Володина, Т. Е. Автухович, А. Н. Андреев. Ч. 1. Гродно : ГрГУ, 2013. С. 3-10.
2. Асоян, Ю. А. Человек в пространствах культуры // Вестник культурологии. 2011. № 1. С. 5-34.
3. Барановская, Е. П. «Homo scribens»: антропологические аспекты письма в творчестве Н. В. Гоголя: от «Шинели» к «размышлениям о Божественной Литургии»: дис. ... канд. филол. наук / Барановская Екатерина Петровна. Омск, 2003. 190 с.
4. Белянин, М. Ю. Художественная антропология позднего Л. Н. Толстого: дис. канд. филол. наук / Белянин Михаил Юрьевич. Липецк, 2007. 193 с.
5. Волгин, И. Л. Хомо субститутус: человек подменённый. Достоевский и языческий миф // Октябрь. 1996. № 3. С. 172-181.
6. Володина, Н. В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения. 3-е изд. М. : Флинта : Наука, 2016. 248 с.
7. Габдуллина, В. И. Художественная антропология Достоевского /
B. И. Габдуллина // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Вып. 11: Вып. 8. Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 2013. С. 138-150.
8. Головко, В. М. Антропологический аспект натурфилософии И. С. Тургенева и А. И. Герцена: опыт сравнительно-сопоставительного анализа // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 1. С. 108-115.
9. Дорофеев, Д. Ю. Антропологические концепты: «самость», индивидуальность, субъект, личность // Экзистенциальный анализ. 2014. № 6. С. 247-270.
10. Захаров, В. Н. Художественная антропология Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Вып. 11. Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 2013 С. 150-164.
11. Зинченко, В. П. Пролегомены к поэтической антропологии // Зинченко, В. П. Посох Осипа Мандельштама и Трубка Мамардашвили: к началам органической психологии. М. : Новая школа, 1997. С. 40-102.
12. Изер, В. К антропологии художественной литературы // Новое литературное обозрение. 2008. № 6 (96). C. 7-21.
13. Кашина, Н. В. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского. М. : Художественная литература, 1986. 316 с.
14. Киносита, Т. Антропология и поэтика творчества Ф. М. Достоевского. СПб. : Серебряный век, 2005. 208 с.
15. Козлов, С. В. Литературная антропология и поэтика персонажа // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2013. № 7 (25): в 2 ч. Ч. I.
C. 92-98.
№ 3 (22), 2022
16. Криницын, А. Б. Исповедь подпольного человека: к антропологии Ф. М. Достоевского. М. : Диалог МГУ; МАКС Пресс, 2001. 370 с.
17. Мещеряков, Б. Г., Мещерякова, И. А. Введение в человекознание. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 1994. 319 с.
18. Мирошников, Ю. И. Художественная антропология Н. В. Гоголя // Известия Уральского государственного университета. 2009. № 1/2 (63). С. 283-291.
19. Пичугина, О. В. Православная антропология Достоевского (концепция личности) // Вестник Кемеровского гос. университета культуры и искусств. 2007. № 2. С. 146-155.
20. Пономарёва, Е. В. Записные книжки т дневники И. А. Бунина в свете антропологии литературы // Художетсвенна антропология Серебряного века : Труды Санкт-Петербургского гос. института культуры. 2017. Т. 215. С. 62-68.
21. Савельева, В. В. Художественная антропология. Алматы : Изд-во АГУ им. Абая, 1999. 281 с.
22. Савченкова, Т. П. Русская романтическая антропология 1830-х гг. и стихотворение П. П. Ершова «Нос» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2013. № 5 (23), Ч. I. С. 141-144.
23. Удодов, Б. Т. Пушкин: художественная антропология. Воронеж : Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1999. 302 с.
24. Федосеева, Т. В. О литературной антропологии и антропоцентризме современного литературоведения // Вестник Рязанского государственного университета имени С. А. Есенина. 2016. № 3 (52). С. 72-82.
