CC BY
74
УДК 316.622 ББК 88.5
Лубский Роман Анатольевич Lubsky Roman Anatolievich
преподаватель кафедры административного права Ростовского юридического института МВД России доктор философских наук, доцент.
Lecturer, Department of Administrative Law, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Doctor of Philosophy, Associate Professor. Тел.: 8(903) 406-54-21.
«ЧЕЛОВЕК ПОЛИТИЧЕСКИЙ» И ЭТАТИСТСКО-ПАТЕРНАЛИСТСКАЯ МОДЕЛЬ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ*
«Political person» is and statist-paternalistic model of social behavior in contemporary Russian society
В статье исследуется социальное поведение, которое в условиях повседневности не является рациональным, так как тот или иной тип социального поведения не сочетается с осознанными целями и установками людей. Автор высказывает мысль о том, что человек, оказываясь в социальной ситуации, повторяющейся с определенной периодичностью, реагирует на нее по-разному, реализуя при этом различные модели социального поведения.
Ключевые слова: человек политический, социальное поведение, модель социального поведения, этатизм, патернализм.
Анализ моделей социального поведения человека в условиях повседневности [6, с. 3240] создает предпосылки для уяснения специфики коммуникативных практик, сложившихся в современном российском обществе. В свою очередь понимание специфики коммуникативных практик, сформировавшихся в условиях нынешней российской социальности, придает актуальность, с одной стороны, познавательному интересу к исследованию человека в рамках научного дискурса, наполненного самыми разнообразными теориями и междисциплинарными концептами, одним из которых выступает «человек политический», с другой - изучению моделей социального поведения, обусловленных его ментальной программой.
In the article the social behavior considered in the conditions of daily occurrence, as a rule, isn't rational. It is connected with the fact that this or that type of social behavior isn't combined with the conscious aims and installations of people. The auhtor also suggests that the person, appearing in the similar social situation repeating with a certain frequency reacts to her differently, realizing at the same time various models of social behavior.
Keywords: political person, social behavior, model of social behavior, etatism, paternalism.
Современные социально-гуманитарные исследования характеризуются наличием различных представлений о «человеке политическом», обусловленных дисциплинарной спецификой его изучения.
В рамках культурологии «человек политический» понимается прежде всего как «человек своей культуры и своего времени», а проблема «человека политического» заключается в соотнесении его социального поведения с определенными мотивами и действиями.
В политологии «человек политический» рассматривается в качестве концепта личностного измерения политики в рамках институциональных практик поддержания общественного порядка и реализации функций государственного управления. В этом случае че-
* Статья выполнена в рамках реализации гранта Российского научного фонда № 16-18-10387 «Ментальные программы и модели социального поведения в российском обществе».
ловек, выступающий в качестве движущей силы, обеспечивающей развитие социума, -основной источник тех социальных изменений, которые рассматриваются в качестве индивидуальных действий - способов определения «политической сущности» человека.
В социальной философии «человек политический» понимается как участник социального процесса, действующий в системе социально-политических коммуникаций.
В социальной психологии «человек политический» - это субъект психологического «переживания» власти государства. В силу этих причин государственная власть, «переживаемая» в рамках неформальных структур политической ментальности, встраивается в систему однородных понятий: «власть», «государство», «государственная власть», «государственная политика», «подавление», «сила», «авторитет», «сильный лидер».
Некоторые исследователи считают, что концепт «человек политический» «придуман» для создания социально-психологической модели властной легитимации. Перенося проблематику изучения «человека политического» как рационального и независимого участника политических отношений в сферу повседневных социальных практик, они оправдывает его любые действия. Человек, выступающий объектом социальной манипуляции, уже не рассматривается как существо политическое по своей природе ^ооп ро1Шкоп), а проблематика определения политической «сущности» человека утрачивает актуальность [7, с. 82-90].
В политической антропологии «человек политический» рассматривается как тип личности, в ментальных структурах которой приоритетными являются такие социально-политические ценности и установки, которые предполагают экстраполяцию любых, в том числе приватных, проблем в сферу государственной власти.
В политической антропологии понятие «человек политический» служит для обозначения базовой формы социального поведения и политического сознания в контексте разнообразных способов взаимодействия государства с человеком, реализуемых в сфере прав и обязанностей, а также политической самоидентификации посредством приобретения уважения через «власть». Одновременно с этим складывается авторитарный тип «человека политиче-
ского». Его отличительными признаками являются приоритет формальных ценностей, мышление стереотипами, «иммунитет» к политическому давлению, перенесение ответственности на окружающие условия и людей, ориентация на политический авторитет и нетерпимость.
В научном дискурсе существуют различные представления об этатизме в России, в рамках которых это явление рассматривается в качестве авторитарного политического института, объединяющего комплекс этатистских традиций, отличающихся максимальной концентрацией государственной власти [3, с. 156-157].
Существуют различные представления о патернализме в России, в рамках которых он трактуется как предмет научного дискурса [4, с. 79-80], принцип взаимоотношений государства и общества, где особое место занимает государство [5, с. 19-21 ].
В современном социально-гуманитарном знании социальное поведение исследуется, как правило, с позиции человеческого измерения или с учетом сложившихся социальных обстоятельств [8, с. 59-91; 9]. При этом любой из подходов научного исследования социального поведения учитывает специфику его ин-тернальных или экстернальных факторов.
В современном российском социуме «человек политический» очарован величием государства и убежден в абсолютном характере государственной власти. Подобного рода социальные установки заставляют «человека политического» перекладывать решение индивидуальных проблем на государство, которое воспринимается как политический абсолют в условиях повседневности, поэтому оправдание государства и безусловное принятие государственной власти необходимо рассматривать как системную характеристику «человека политического». Преклонение перед государством, обладающим символическим капиталом политического господства, обусловливает авторитарность «человека политического», которая выражается в «агрессивном подчинении» и абсолютном смирении перед начальством, в безынициативности и желании установить «настоящую» справедливость.
Помимо этого, традиционный пиетет перед государством способствует формированию таких характеристик политической менталь-
ности «человека политического», которые проявляются в стремлении подавлять, отсутствии желания принимать чужое мнение, самомнении, выражающемся в чрезвычайно высоком уровне личных амбиций.
Все эти параметры и характеристики политической ментальности «человека политического» позволяют сделать вывод о наличии особой ментальной программы «человека политического», в неосознанных структурах которой преобладают два типа социальной установки - «не высовываться» и «быть как все».
В современном российском обществе «человек политический» - это такой тип человека и гражданина, который обладает этатист-ско-патерналистским характером общественного сознания. Его отличительными особенностями являются: страх неизвестности и нежелание перемен; неопределенность будущего и ностальгия о прошлом; неприятие и отторжение разнообразных форм социальной агитации и политической пропаганды; преклонение перед государством.
Основу этатистско-патерналистской модели социального поведения составляет представление о государстве как абсолютной политической силе, которая творит историю «человека политического» и общества, в котором он живет, и базируется на представлении, абсолютизирующем государство и государственную власть, обладающих сакральной природой. Это связано с тем, что именно от данной власти зависит то, как проживет свою жизнь «человек политический» в современном российском обществе.
Абсолютизация политической силы государства обусловлена тем, что в неформальных структурах ментальной программы «человека политического» государство воспринимается как этатистско-патерналистский политический институт, призванный обеспечить условия для всей его настоящей и будущей жизни. Вместе с тем страх перед будущим, усиленный недоверием, заставляет «человека политического» относиться к государству и его институтам с еще большим недоверием.
Одной из особенностей этатистско-патерна-листской модели социального поведения «человека политического» выступает неверие в закон как универсальное средство установления социальной справедливости. Другой ее особенностью в современном российском обществе
является то, что ее основу составляет, во-первых, патернализм как принцип взаимоотношений государственных и социальных институтов; во-вторых, этатизм, выступающий в качестве культурного маркера цивилизационной идентичности в России [2, с. 90-103].
При этом этатистско-патерналистская модель социального поведения «человека политического» не приемлет легальные способы и процедуры разрешения социальных и межличностных конфликтов, что свидетельствует о ее этатистской природе и обусловлено спецификой цивилизационного контекста патриархальной традиции, которая создает благоприятные условия для формирования «общества-семьи», где роль отца выполняет глава государства, а дети - обычные люди. При этом нужно иметь в виду, что, как и положено в большой семье, в таком обществе есть младшие и старшие дети, братья, сестры и даже внуки. Старшие должны заботиться о младших.
В основе данной модели лежит представление о государстве, которое рассматривается в качестве основного источника патерналистской заботы и социальной опеки. Потребность в социальной опеке представляет собой социальный запрос к государству о социальной поддержке в связи с необходимостью обеспечения общественного порядка, поэтому проведение патерналистской политики - это неотъемлемая характеристика социальной государственности в современном российском обществе. Важно подчеркнуть, что наличие патерналистских практик в государственно-центристском обществе свидетельствует о преобладании элементов социальной государственности над государственностью правового типа. В этой связи российский инвариант патернализма представляет собой определенный социальный «тренд», предполагающий конклю-дентное «согласие» населения на социальную пассивность, социальную опеку, социальные льготы и гарантии со стороны государства.
Также этатистско-патерналистская модель социального поведения «человека политического» базируется на определенном его типе, выступающем в качестве социальной реакции «человека политического» на социально значимый объект или социально значимую ситуацию. Эта реакция представляет собой разновидность социального действия, направленно-
го на обеспечение первоочередных условий индивидуального бытия и адаптацию к социальной среде, особенно в условиях социальных трансформаций [1, с. 11-19], осуществляемого «человеком политическим» самостоятельно или совместно с другими представителями общества. Совместное обеспечение первоочередных условий индивидуального бытия представляет собой особую форму социальной адаптации населения, а также разновидность социального поведения «человека политического», предусматривающего истолкование особенностей социального поведения иных лиц, соотнесение своего поведения в обществе с поведением других лиц, «вовлечение» своего социального поведения в «общую» модель социального поведения, реализуемую в самых разнообразных сферах социальной действительности, включая экономику, политику, право, культуру и идеологию.
В связи с тем, что «человек политический» представляет собой условный тип личности, существующий в современном российском обществе, то и этатистско-патерналистская модель его социального поведения также носит условный характер, детерминированный
________и ^ т»
ее нормативной природой. В свою очередь нормативная природа этатистско-патернали-стской модели социального поведения «человека политического» обусловлена его ментальной программой, обладающей рядом особенностей, которые связаны с тем, что она, во-первых, является ментальной программой архетипического типа, которая практически не подлежит модификации; во-вторых, реализуется «человеком политическим» в обществе государствоцентристского типа. В условиях такой социальности «человек политический» как бы «растворяется» среди бесчисленных государственных институтов, которые устанавливают правила, заставляющие его выполнять определенные социальные функции и роли.
Этатистско-патерналистская модель социального поведения «человека политического» обладает рядом отличительных черт, обусловливающих специфику его ментальной программы. Среди этих отличительных черт необходимо выделить стремление объяснять наличие индивидуальных проблем несовершенством государственной власти и политического управления. По этой причине в ментальной
программе этатистско-патерналистской модели социального поведения «человека политического» широкое распространение получили интенции видеть страну могучей державой, силу которой возможно экстраполировать на себя. Иными словами, «человек политический» хочет жить в таком государстве, которое бы брало на себя функции социальной опеки взамен на его лояльность.
Еще одной отличительной чертой этатист-ско-патерналистской модели социального поведения «человека политического», обусловленной спецификой его ментальной программы, является неосознанная предрасположенность к тотальному порядку, который в неформальных структурах ментальной программы «человека политического» воспринимается как совокупность социально значимых правил, требующих безусловного соблюдения.
Неосознанная предрасположенность к тотальному порядку, воспроизводящаяся в неформальных структурах ментальной программы этатистско-патерналистской модели социального поведения «человека политического», способствует этатизации его сознания и ментальности в целом, что, с одной стороны, приводит к созданию благоприятных условий для неприятия любой формы независимости и самостоятельности, а с другой - формированию этатистско-патерналистских образов государства как абсолютной силы, обеспечивающей порядок в государственно-центристском обществе.
Подобного рода образы сформировались в рамках системы патримониальных социальных практик, составляющих основу этатист-ско-патерналистской модели социального поведения «человека политического», в рамках которых взаимодействие человека и государства в России рассматривается как взаимодействие детей и родителей, где роль мудрого отца большого семейства играет государство. При этом «мудрость отца» находится в прямой зависимости от того, насколько его правление справедливо. Данные архетипические установки, характеризующие специфику ментальной программы этатистско-патерналистской модели социального поведения «человека политического», способствуют формированию атмосферы национального единства, которая легитимизируется чувством семейного родства всех русских (россиян) как представителей большой семьи. Ощущение принадлежности к «большой
русской семье» в ментальной программе эта-тистско-патерналистской модели социального поведения «человека политического» актуализирует значимость нравственных предписаний и порождает неосознанную установку, отторгающую правовые способы разрешения социальных и межличностных конфликтов. Все это способствует утверждению нигилистического мировоззрения и соответствующих форм нигилистической ментальности.
Таким образом, анализ этатистско-патерна-листской модели социального поведения «человека политического» позволяет сделать ряд основных выводов.
Во-первых, этатистско-патерналистская модель социального поведения «человека по-
Литература
1. Лубский А. В., Лубский Р. А. Адаптация народов Юга России к социальным трансформациям: проблемы методологии исследования // Научная мысль Кавказа. 2008. № 4 (56).
2. Лубский А. В., Лубский Р. А. Этатизм и патернализм как культурные маркеры цивили-зационной идентичности в России // Гуманитарий Юга России. 2013. № 3.
3. Лубский Р. А. Этатизм как принцип взаимодействия человека и государства в России // Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 6 (16).
4. Лубский Р. А. Патернализм как предмет научного дискурса // Философия права. 2012. № 5 (54).
5. Лубский Р. А. Государственность и патернализм в России // Философия права. 2012. № 6 (55).
6. Лубский Р. А. Государственность и модели социального поведения в современной России // Научная мысль Кавказа. 2014. № 1 (77).
7. Мартьянов В. С. «Человек политический»: модели оправдания власти // Человек. 2009. № 4.
8. Хекхаузен Х. Личностные и ситуационные подходы к объяснению поведения // Психология социальных ситуаций. СПб., 2001.
9. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Перспективы социальной психологии. М., 1999.
литического» обусловлена спецификой его ментальной программы, которая зависит от его политико-правового сознания.
Во-вторых, данная модель социального поведения «человека политического» способствует формированию этатистско-патерналист-ского типа общественного сознания.
В-третьих, в неформальных структурах ментальной программы «человека политического» государство воспринимается как этати-стско-патерналистский политический институт, призванный обеспечить условия для его жизни, поэтому основу этой модели составляет представление о государстве как абсолютной политической силе.
Bibliography
1. Lubsky A. V., Lubsky R. A. Adaptation of the people of the South of Russia to social transformations: research methodology problems// Scientific thought of the Caucasus. 2008. № 4 (56).
2. Lubsky A. V., Lubsky R. A. Etatizm and paternalism as cultural markers of civilization identity in Russia // The Humanist of the South of Russia. 2013. № 3.
3. Lubsky R. A. Etatism as the principle of interaction of the person and the state in Russia // Historical and social and educational thought. 2012. № 6 (16).
4. Lubsky R. A. Paternalism as subject of a scientific discourse // Philosophy of law. 2012. № 5 (54).
5. Lubsky R. A. Statehood and paternalism in Russia // Philosophy of law. 2012. № 6 (55).
6. Lubsky R. A. Statehood and models of social behavior in modern Russia // Scientific thought of the Caucasus. 2014. № 1 (77).
7. Martyanov V. S. «The political person»: models of a justification of the power// Person. 2009. № 4.
8. Hekhauzen H. Personal and situational approaches to a behavior explanation// Psychology of social situations. St. Petersburg, 2001.
9. Ross L., Nisbett R. Person and situation. Prospects of social psychology. Moscow, 1999.
