CC BY
40
УДК 316.622 ББК 88.5
Лубский Анатолий Владимирович Lubsky Anatoly Vladimirovich
профессор кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Института социологии и регионоведения Южного федерального университета доктор философских наук, профессор.
Professor of the Departments of Theoretical Sociology and Methodology of Regional Researches, Institute of Sociology and Regional Studies, Southern Federal University, Doctor of Philosophy, Professor. Тел.: 8 (928) 166-27-33.
ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ КАК БАЗОВАЯ СТРУКТУРА МЕНТАЛЬНОЙ МАТРИЦЫ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ В РОССИИ*
Citizenship as a basic structure of the mental matrix of social behavior in Russia
В статье рассматривается гражданственность как базовая структура ментальной матрицы социального поведения, определяющей способ бытия личности в российском обществе. Автор анализирует различные представления о гражданственности, которая в одних случаях трактуется как качество личности, в других - как социальный институт.
Ключевые слова: гражданственность, гражданин, гражданская компетентность, гражданская идентичность, ментальная матрица, социальное поведение.
There are different ideas of civism in scientific discourse. In some cases it is interpreted as an individual character, in others as a social institution. In the article civism is considered as the basic structure of the mental matrix of social behavior that defines the way of being the personality in Russian society.
Keywords: civism, citizen, civic competence, civic identity, mental matrix, social behavior.
Гражданственность в России как предмет философского дискурса, размещенного в смысловом пространстве между идеями гражданской нации и государства-циивилизации, в настоящее время приобрела особое социальное и нравственное звучание, обусловливая практики социального поведения в российском обществе.
Изучая социальное поведение, У. Томас писал, что «если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям» [15, р. 572]. Люди оценивают их как реальные благодаря своим ментальным матрицам, представляющим собой когнитивные модели организации наиболее устойчивых элементов общественного сознания. Устойчивость этих элементов объясняется тем, что ментальные матрицы являются различного рода догматическими представлениями о социальной реальности. В связи с этим исследователи отмечают, что «догмат как первичная система априорного знания об основах миро-
здания и смысле человеческого существования устанавливает базовую структуру ментальной матрицы, определяет ее содержание» [1, с. 52]. Характерным свойством ментальной матрицы является не только ее устойчивость, но и инвариантность к внешним и внутренним воздействиям. Поэтому благодаря ментальным матрицам индивиды, оказываясь в конкретной социальной ситуации, не только определяют ее как реальную, но и реагируют соответствующим образом, придерживаясь при этом определенных моделей социального поведения как когнитивных аналогов социальных практик, сложившихся в обществе.
В научном дискурсе различают индивидуальное и коллективное поведение. Индивидуальное поведение, как подчеркивают исследователи, - это реакция человека на возникшую социальную ситуацию в виде действий, направленных на адаптацию к социальной среде. Коллективное поведение представляет собой форму взаимного приспособления инди-
* Статья выполнена в рамках реализации гранта Российского научного фонда № 16-18-10387 «Ментальные программы и модели социального поведения в российском обществе».
видуальных действий, в процессе которого человек, интерпретируя действия других членов сообщества, подстраивается под них, вписываясь тем самым в общую модель социального поведения [10, с. 32-40].
В научно-исследовательских практиках существуют различные дисциплинарные подходы к объяснению социального поведения, среди которых доминируют личностный, ситуационный, диспозиционный и культурный. В настоящее время в междисциплинарном научном пространстве сложилась парадигма изучении социального поведения, направленная на преодоление дисциплинарной ограниченности и методологической односторонности этих подходов [7, с. 3-11]. В ее рамках социальное поведение индивида рассматривается не как следствие личностных черт его характера или давления социальной ситуации, а как результат интерпретации им социальной ситуации. Основой такой интерпретации и приписывания социальной ситуации определенных значений и смыслов выступает ментальная матрица, структуры которой и задают соответствующее социальное поведение. В связи с этим модели социального поведения как короткие поведенческие сценарии можно рассматривать в качестве когнитивных аналогов практик социального поведения, обусловленных их ментальными матрицами.
Повышенный интерес к гражданственности как базовой структуре ментальной матрицы социального поведения в российском обществе был обусловлен, с одной стороны, политикой и практикой формирования в России гражданского общества, с другой - поиском пути национального развития в условиях глобализации, актуализировавшим проблематику, связанную с ее цивилизационной спецификой, состоящей в том, что доминантной формой интеграции в российской цивилизации выступает государственность как государственно-организованная форма общества, задающая в его гетерогенном социокультурном пространстве единый нормативно-ценностный порядок, или символический универсум [9, с. 93-103; 6, с. 141-149].
В реальной жизни гражданственность индивида определяется его гражданской идентичностью. В условиях модернизационно-мобилизационного развития российского общества в его символическом универсуме
произошло переплетение различных значений и смыслов, что привело к возникновению в России двух типов национальной идентичности - государственно-гражданской и национально-гражданской, основанных на самоидентификации индивидов или с российскими гражданами как макрополитическим сообществом, или с формирующимся гражданским обществом [2, с. 17-34]. При этом основу государственно-гражданской идентичности составляет этатистская культура и государственное самосознание индивидов, которое предполагает прежде всего лояльность по отношению к государству. Основой национально-гражданской идентичности выступают гражданская культура и компетентность, позволяющие людям действовать успешно в гражданском сообществе и повседневной жизни, строящейся на ценностях репрезентативной демократии [14, с. 93].
В научно-исследовательских практиках сложилось также представление о гражданской идентичности в России, основой которой выступает самоидентификация индивидов не с гражданским обществом и его либеральными ценностями, а с гражданской нацией, которая неразрывно связана с государством. В данном случае речь идет о гражданской идентификации как процессе соотнесения индивидов с российским обществом как социальным целом и принятыми в нем ценностными ориентациями. В этом плане гражданскую идентичность в России, носящую интеграционный характер, можно представить «в виде своеобразного цементного раствора, скрепляющего многочисленные этносы, конфессии и социальные группы в единое целое - гражданскую нацию» [5, с. 47]. При таком понимании гражданской идентичности первостепенное значение в ней уделяется ее государствен-но-цивилизационному измерению.
Таким образом, в научно-исследовательских практиках существуют различные представления о гражданской идентичности и, соответственно, гражданственности индивидов в российском обществе. Одни из этих представлений базируются на научном тезаурусе, сложившемся в западноевропейском социокультурном контексте, другие - на российской социокультурной традиции, в рамках которой гражданственности приписываются особые значения и смыслы.
На Западе референтом гражданской идентичности индивида является гражданское общество, и поэтому в одном из документов Совета Европы отмечается, что гражданственность - это «всеобъемлющее, а не только юридическое и политическое понятие. С одной стороны, гражданственность подразумевает, что все граждане, женщины и мужчины, должны в полной мере пользоваться правами человека и чувствовать свою защищенность со стороны демократического общества. С другой стороны, гражданственность также подразумевает, что каждый должен вовлечься в вопросы, касающиеся жизни в обществе, и действовать на протяжении своей жизни в качестве активного и ответственного гражданина, уважающего права других» [3].
Некоторые исследователи считают, что гражданственность можно рассматривать как способность человека выполнять определенную роль в соответствии с установленной социе-тальной моделью и в этом случае говорить о ней как качестве личности. Поэтому гражданственность, сформировавшаяся в западноевропейском цивилизационном ареале, характеризуется такими чертами, как «сознательность и ответственность, свобода (прежде всего свобода выбора) и творческая направленность, активная жизненная позиция и рефлексивно-критическое отношение к действительности, самоактуализация (стремление субъекта наиболее полно раскрыть свой потенциал) и самотождественность (стремление субъекта быть в согласии с самим собой)» [12, с. 308].
Некоторые ученые рассматривают гражданственность как «совокупность интериоризован-ных социальных норм, регулирующих отношения общества с властными институтами: 1) по поводу перераспределения (делегирования) власти; 2) на основе индивидуальной инициативы, связанной со способностью брать на себя ответственность за проблемную ситуацию в обществе в сфере своего социального влияния; 3) при условии легитимации этой инициативы властью; 4) подкрепляемая социальными ожиданиями общества (сообщества)» [13, с. 253].
В рамках такого подхода понятие гражданственности в России имеет иную смысловую нагрузку, чем на Западе, что обусловлено различными коннотациями слова «гражданин» в западноевропейском и российском социокультурном контекстах. На Западе гражданин од-
новременно идентифицирует себя и с политической нацией (сообществом граждан, имеющих политико-правовую связь с государством), и с гражданской нацией (гражданским обществом). В России гражданского общества в западноевропейском его понимании не существует, поэтому слово «гражданин» несет иную смысловую нагрузку. Так, на Красной площади в Москве в 1818 году был открыт памятник Минину и Пожарскому. Особенность его состояла в том, что надпись на постаменте гласила: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия». Впервые памятник в России был поставлен гражданину, а этот «титул» обнародован как общественно значимый, хотя россияне в политико-правовом смысле являлись не гражданами, а подданными. Поэтому надпись «гражданин» на постаменте имела прежде всего нравственный смысл: князь Пожарский защищал страну по службе, а гражданин Минин спасал Россию по долгу.
Однако не все в России были с этим согласны. В частности, А. С. Пушкин, как отмечают исследователи, в «Прогулке по Москве» (1836 г.) писал, что «надпись Гражданину Минину, конечно, не удовлетворительна». Это было связано с тем, что представление поэта о гражданине в России не соотносилось с социальным положением Минина как мещанина. Для А. С. Пушкина граждане - это представители благородного сословия, дворяне, служащие своему государству. Однако над ним довлеет не только «Медный всадник», учредивший в России регулярное государство, но и «дух» европейской свободы: гражданин у поэта - одновременно и слуга отечеству, и человек «с душою благородной, возвышенной и пламенно свободной» [11, с. 47-48].
Вопросом о том, кто такой гражданин в России, задается также Н. А. Некрасов и отвечает: «Отечества достойный сын». У поэта смысл данного понятия сопрягается не со службой государству, а с долгом перед родиной. Афоризм Н. А. Некрасова «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан» подчеркивает, что для российского общества в контексте его социокультурных традиций важным является не столько юридическое определение понятия «гражданин», сколько его духовно-нравственный смысл. Однако надо отметить, что императив Н. А. Некрасо-
ва «гражданином быть обязан» относился не к простым людям, а к критически мыслящим личностям. У поэта гражданин - это «достойный сын», для которого судьба Отечества является делом глубоко личным и нравственным. Часто императив «гражданином быть обязан» трактуется очень широко - как обязанность по отношению к человеку вообще. Обязать ин-дивидума быть гражданином - это химера, поскольку можно стать гражданином только в деятельности на благо общества. В связи с этим следует отметить, что требование «обязан» быть гражданином может обернуться в современном российском имитационном обществе «лукавством»: главное - это не быть гражданином, а казаться.
Таким образом, в отечественной литературе и русской жизни начиная с XIX века обнаружилась коллизия: гражданин - тот, кто служит отечеству, и гражданин - тот, для кого служение отечеству является нравственным долгом. Преодолеть эту коллизию пытались разными путями. Одной из таких попыток была апелляция к государству не как к политической системе, а как к его «духовной сущности», и тогда в один смысловой ряд выстраиваются такие понятия, как «государство», «Родина», «Отчизна», «Отечество», «Россия». В соответствии с этим, как считал И. А. Ильин, государство должно жить в душе гражданина, но и гражданин должен жить интересами своего государства. «Сущность государства, - писал он, - состоит в том, что все его граждане имеют и признают, помимо своих различных и частных интересов и целей, еще единый интерес и единую цель, а именно общий интерес и общую цель, ибо государево есть некая духовная община» [4, с. 262].
Однако на практике российский народ не стремился участвовать в делах государства, чаще всего он вообще безмолвствовал. Кроме того, на всем протяжении истории Русское государство, деспотически нависая над народом и возбуждая у него патерналистские чувства, не пробуждало у людей особой потребности к гражданской активности. Поэтому в обществе сложились два типа взаимоотношений человека и государства и, соответственно, два полярных лика гражданственности: гражданственность официальная, верноподданническая, лояльная и гражданственность оппозиционная, критическая, бунтующая.
т» и и ___
В современной научной литературе существуют различные представления о гражданственности с учетом ее социокультурной специфики. Одни авторы, рассматривая гражданственность как личное качество, считают, что она базируется на идее гражданского долга и заботе об общественном благе и находит выражение в осознании человеком своих прав и обязанностей по отношению к обществу, а также готовности добровольно следовать его правовым и нравственным предписаниям. Другие связывают гражданственность с активным участием в общественной жизни, чувством сопричастности человека к судьбе отечества и наличием у него социально значимых нравственных ориентиров, определяющих готовность принять на себя моральную ответственность за прошлое, настоящее и будущее своей страны. Для третьих гражданственность, находящая выражение в социальной деятельности человека, проявляется в его готовности и способности активно участвовать в делах общества и государства, сознательно пользоваться своими правами, свободами и выполнять свои обязанности [8, с. 10-19].
В России референтом гражданской идентичности индивида выступает полиэтническая нация как макрополитическое сообщество, объединяющее граждан Российской Федерации. Это позволяет говорить о доминировании в российском обществе государственно-гражданской идентичности. В свое время А. Блок, размышляя о «Медном всаднике», писал, что «все мы находимся в вибрациях его меди», и поэтому всякая гражданственность в России относительна [11, с. 44].
В целом гражданственность можно рассматривать как способ бытия личности в обществе. В связи с этим гражданственность как базовую структуру ментальной матрицы социального поведения можно охарактеризовать такими чертами, как субъектность, активная жизненная позиция, свобода индивидуального выбора, творческая направленность, стремление к раскрытию своего потенциала, критическое отношение к социальной действительности. В этом плане гражданственность, в отличие от этатистской лояльности подданного, которому права и вольности даруются государством, - это атрибут гражданина, обладающего суверенными правами и свободами, соци-
ально компетентного и ответственного в своей общественной активности.
С учетом особенностей национальной гражданственности, обусловленных спецификой культурного и социально-политического развития, можно выделить некоторые общие направления в формировании гражданственности в российском обществе. Во-первых, это создание условий для развития сущностных сил человека, заботящегося об общественной пользе, и овладение им способами сознательной деятельности в интересах других людей или ради их общего блага. Во-вторых, это готовность личности к самоограничению во имя достижения общественных идеалов. В-третьих, это способность субъекта открывать нестандартные способы и проектировать новые формы гражданской деятельности, позволяющие решать сложные задачи, которые постоянно встают перед людьми в современном обществе.
Таким образом, в современных дискурсивных практиках существуют различные пред-
Литература
1. Бухарин С. Н., Ракитянский Н. М. Ментальная матрица политической элиты в контексте теории информационного поля // Информационные войны. 2011. № 1 (17).
2. Дробижева Л. М. Российская идентичность и согласие в межэтнических отношениях: опыт 20 лет реформ // Вестник российской нации. 2012. № 4-5.
3. Европейский год гражданственности через образование, 2005. Жить и учиться демократии. Концепция. Специальный комитет экспертов по Европейскому году гражданственности через образование (CAHCIT) // Центр гражданского образования и прав человека. URL: http://www.pcgo.narod.ru/god_ evro.htm.
4. Ильин И. А. Путь к очевидности. М., 1993.
5. Имгрунт С. И. Гражданская идентификация россиян в условиях социального неравенства. Ростов н/Д, 2015.
6. История России в вопросах и ответах. Изд. 2-е, испр. и доп. Ростов н/Д, 1999.
7. Лубский А. В. Междисциплинарные научные исследования: когнитивная «мода» или социальный «вызов» // Социологические исследования. 2015. № 10.
ставления о гражданственности, которая в одних случаях трактуется как качество личности, связанное с ее социальной компетентностью и ответственностью, позволяющее успешно проявлять социальную активность в гражданском обществе, в других - как социальный институт, регулирующий отношения человека, общества и государства. Гражданственность можно рассматривать также как базовую структуру ментальной матрицы социального поведения, определяющей способ бытия человека в обществе и государстве. В российском обществе можно выделить два полярных типа гражданственности и соответствующего социального поведения: гражданственность официальную, верноподданническую, лояльную и гражданственность оппозиционную, критическую, бунтующую. В то же время в России формируется гражданственность активная, компетентная, ответственная и нравственная в своей общественной значимости.
Bibliography
1. Bukharin S. N., Rakityansky N. M. A mental matrix of political elite in the context of the theory of an information field // Information wars. 2011. № 1 (17).
2. Drobizheva L. M. The Russian identity and consent in the interethnic relations: experience of 20 years of reforms // Messenger of the Russian nation. 2012. № 4-5.
3. The European year of civic consciousness through education. 2005. To live and study democracy. Concept. Special committee of experts by the European year of civic consciousness through education (CAHCIT) // The Center of civic education and human rights. URL: http:// www.pcgo.narod.ru/god_evro.htm.
4. Ilyin I. A. Way to evidence. Moscow, 1993.
5. Imgrunt S. I. Civic identification of Russian in the conditions of a social inequality. Rostov-on-Don, 2015.
6. History of Russia in questions and answers. Prod. 2nd corrected and added. Rostov-on-Don, 1999.
7. Lubsky A. V. Interdisciplinary scientific researches: cognitive «fashion» or social «call» // Sociological researches. 2015. № 10.
8. Lubsky A. V. Whether it is possible to combine civil values with patriotism in Russia? // Part-
8. Лубский А. В. Можно ли совместить гражданские ценности с патриотизмом в России? // Партнерство университета и школы в сфере формирования гражданских ценностей и патриотизма. Ростов н/Д, 2015.
9. Лубский А. В., Лубский Р. А. Этатизм и патернализм как культурные маркеры цивили-зационной идентичности в России // Гуманитарий Юга России. 2013. № 3.
10. Лубский Р. А. Государственность и модели социального поведения в современной России // Научная мысль Кавказа. 2014. № 1.
11. Мурин Д. Н. Проблема гражданственности в русской литературе XIX века // Гражданское образование - педагогический, социальный и культурный феномен: монография. СПб., 2006.
12. Резник Ю. М. Человек гражданский: проблемы идентичности // Вопросы социальной теории. 2010. Т. IV.
13. Смирнов В. Э. Институционально-ролевой подход к пониманию феномена гражданственности // Социологический альманах. 2011. № 2.
14. Трофимова И. Н. Гражданская компетенция: государственная политика или возможности для гражданина // Россия реформирующаяся. Вып. 13: Ежегодник. М., 2015.
15. Thomas W. I., Thomas D. S. The Child in America: behavior problems and programs. N.-Y., 1928.
nership of university and school in the sphere of formation of civil values and patriotism. Rostov-on-Don, 2015.
9. Lubsky A. V., Lubsky R. A. Etatizm and paternalism as cultural markers of civilization identity in Russia // The Humanist of the South of Russia. 2013. № 3.
10. Lubsky R. A. Statehood and models of social behavior in modern Russia // Scientific thought of the Caucasus. 2014. № 1.
11. Murin D. N. A civic consciousness problem in the Russian literature of the 19th century // Civic education - a pedagogical, social and cultural phenomenon: monograph. St. Petersburg, 2006.
12. Reznik Yu. M. People of civil: identity problems // Questions of the social theory. 2010. Vol. IV.
13. Smirnov V. E. Institutional and role approach to understanding of a phenomenon of civic consciousness // Sociological almanac. 2011. № 2.
14. Trofimova I. N. Civil competence: a state policy or opportunities for the citizen // Russia which is reformed. Issue 13: year-book. Moscow, 2015.
15. Thomas W. I., Thomas D. S. The Child in America: behavior problems and programs. New York, 1928.
