CC BY
51
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (98) 2011
обсуждения (как своеобразной политической социометрии) . Но для этого обществу предстоит совершить значительный отход от рациональных аргументов в пользу тоталитаризма как всеобщей регламентной защищенности и от авторитаризма как формы защиты социума с помощью уверенных в себе лидерских структур.
Отечественная социальная философия стоит перед задачей создания арены, на которой основные структуры социального бытия будут показаны как формы деятельности, общения, самореализации людей, где частная и публичная сферы будут в том понимании, в каком эти термины употребляются в мировой науке и практике.
Библиографический список
1. Хабермас, Ю. Политические работы / Ю. Хабермас. — М. ,2005. - С. 113
2. Антропенко, А. В. На пути к единству / А. В. Антропенко,
Н. К. Поздняков. — Омск, 2002. — С. 181
3. Арендт, X. Истоки тоталитаризма /X. Арендт. — М., 1996. — С. 328
4. Оруэлл, Дж. «1984» и эссе разныхлет / Дж. Оруэлл. — М., 1989. - С. 245
5. Бельков, О. Антиномии публичной власти / О. Бельков // Власть. - 1995. - №3. - С. 54-57.
6. Лапина, Н. Ю. Политическое самоопределение региональных элит / Н. Ю. Лапина, А. Е. Чирикова // Вопросы философии. -2000. - №3. - С. 102
7. Красин, Ю. А. Публичная сфера и публичная политика в российском измерении / Ю. А. Красин // Полития. — 2004. — № 3. - С. 53.
8. Бусова, Н. А. Делиберативная модель демократии и политика интересов / Н. А. Бусова // Вопросы философии. — 2002. — № 5. - С. 46
9. Лейбин, В. М. Аутизм / В. М. Лейбин // Социология: энциклопедия. — Мн., 2003. — С. 78, 79
ШКУДУНОВАЮлия Владимировна, кандидат философских наук, доцент кафедры управления, политики и права.
Адрес для переписки: e-mail: shkudunova@inbox.ru
Статья поступила в редакцию 30.03.2011 г.
© Ю. В. Шкудунова
УДК 130.33:141.5 д. в. ПЕТРОВ
Сибирский государственный университет физической культуры и спорта, г. Омск
ЧЕЛОВЕК И АБСОЛЮТ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ:
СВОБОДА СТАНОВЛЕНИЯ______________________________
В статье описана точка зрения русской религиозной философии на личность как на становящийся Абсолют. Сообщается, что антропологически ориентированное познание предполагает наличие в бытии абсолютных оснований. Основной идеей статьи является определение личности как аспекта обнаружения абсолютных оснований эмпирического и метафизического мира. Свобода вопрошания, реализуемая в творчестве, является условием возможности раскрытия Абсолюта.
Ключевые слова: философская антропология, Абсолютно Сущее, личность, свобода, телеология.
В отечественном философском сообществе вполне сложилась и может считаться устоявшейся точка зрения на процессы, происходящие в российской интеллектуальной среде в последние десятилетия, как на явления сугубо кризисные. Нередко можно услышать слова об отсутствии в России самостоятельных влиятельных философских школ и вообще о малой заметности русской философии в глобальном масштабе. К достижениям в той области, где философия в России когда-то совершила подъем и который был пресечен насильственно, серьезный и основательный возврат так и не произошел (имеется в виду возврат с попыткой конструктивной рефлексии, а не восторженной и некритичной репродукции). О русской религиозной философии, характерным мотивом которой является отчетливый акцент на антропологической проблематике, по части удовлетворительного и общезначимого решения которых сейчас наблюдается явный дефицит, некоторые авторы отзыва-
ются довольно нелестно. Например, в ее отношении весьма категорично утверждается «мертворожден-ность» и вторичность [ 1 ], либо делается указание на неудовлетворительность всех ранее имевших место вариантов ее интерпретаций как отягощенных мифоло-гичностью и некритичным отношением к предмету [2].
Все это является отражением общего характера современной интеллектуальной ситуации. А. Т. Иванов характеризует ее как негуманитарную эпоху, когда страна рассматривается как некая техносистема, а человек — как ресурс этой системы; в этом проявляется современный менеджерский стиль поведения и мироощущения [3]. Ситуация осложняется тем, что гуманитарная интеллигенция сделала резкий разворот в сторону негуманитарной работы внутри гуманитарной сферы, и знание о мире стало восприниматься как знание техническое. В этих характерных особенностях современной отечественной философии проявляет себя далеко не новый соблазн
мыслить человека «технически», преимущественно в связи с модусом его эмпирического существования.
С уверенностью можно сказать, что в видоизмененном облике повторяется ситуация, которую спровоцировал позитивизм в своих притязаниях на абсолютизацию научного способа мышления и которому оппонировала трансцендентальная философия в Европе и ее религиозно ориентированное крыло в России. В ответ позитивизму и его претензиям Н. А. Бердяев бросал упрек в «подрезывании крыльев человеку», в отсутствии в нем «творческой избыточности познания» и даже в «усталости сознания» [4]. Поскольку и позитивизм — основной оппонент русской религиозной философии — и его современные эманации типа синергетики весьма схожи в своих устремлениях, то эти слова не утратили актуальности и по сей день.
В настоящее время все чаще звучит мнение о необходимости возвращения философского вопроша-ния от частнопроблемной тематики к онтологической, поскольку прямое обращение к онтологическим проблемам позволяет (но, конечно, отнюдь не гарантирует) сформировать целостное, непротиворечивое, а главное — человекоразмерное понимание мира. На протяжении всей своей истории философия стремилась быть строгим знанием, вопрошающим о сущем в его предельных условиях. Когда совершилось становление науки как способа мышления об эмпирическом мире, тогда философия в лице рационализма стала стремиться к организации себя по наукообразному образцу, пытаясь стать наукой о всеобщих основаниях бытия. Однако герменевтическая и экзистенциальная философские традиции утверждали, что философия есть искусство, причем для герменевтики это было искусство интерпретации текста, а для экзистенциализма — искусство удивления миру, чьи основания лежат за пределами человеческого сознания и одновременно укоренены в нем возможностью их понимания. Будучи двумя ипостасями одного явления — мышления как возможности понимания — герменевтика и экзистенциализм выводят общее для себя понимание философии как искусства вопрошания к основаниям мышления, формулируя общий вопрос философии в виде выяснения условий возможности нечто (то есть всякого существующего феномена мира эмпирического и мира сознания).
Уверенность в том, что вопрошание к миру о предельных условиях его возможности не останется безответным, основывается на нескольких аксиомах. К числу аксиом философского мышления о мире относятся принципы удивления и презумпции здравого смысла, а основным для познания является принцип понятности мира, благодаря которому обеспечивается «космологическое включение человека» [5], дающее личности возможность мыслить о мире и понимать его как целое. Это не только фигура мысли и философская абстракция; нечто похожее имеется и в естествознании в виде антропного принципа. «Сильная» формулировка антропного принципа такова: Вселенная должна иметь свойства, позволяющие развиться разумной жизни, в которой мироздание обретает свое бытие. В такой формулировке антропный принцип вызывает множество дискуссий, поскольку тогда он может быть ассоциирован с телеологией и соответствии мироздания трансцендентным целям [б]. Антропный принцип вплотную подошел к глубинной интуиции философии, утверждающей наполненность мира смыслом, который есть, не взирая на наличие или отсутствие того, кто этот смысл может обнаружить. Уверенность в том, что внеполо-
женный сознанию мир принципиально постигаем, не входит в противоречие с тотальной раздвоенностью мира на мир идей и мир вещей.
Снятие противоположности физического и метафизического миров, сфер актуального и потенциального, обнаружения за ними первореальности, единой в сущности и различной в своих ипостасях, есть основной предмет философского делания. Уже в начале своего исторического бытия философия предположила единство сущего, поначалу обнаруживая его основания в эмпирическом мире. Греческая натурфилософия вопрошала к единству мира через единство материи, впервые поставив человека и мир в отношения субъекта и объекта [7]. Привычное наименование античных мыслителей натурфилософами носит несколько условный характер, поскольку независимо от того, что полагалось в качестве первоосновы — вода, воздух, огонь или вообще нечто другое [8], под многими наименованиями подразумевалось единое умопостигаемое безусловное начало бытия. В мышлении о природе проявлялась метафизика, в которой помещалась первооснова, являющаяся таким безусловно сущим, что ему вполне можно усвоить, выражаясь в терминах экзистенциальной философии, характер присутствия [9]. Присутствие сущего в частностях выражается в том, что первое обладает своей актуальностью во времени и имеет момент собственной длительности в развертывании потенциальных содержаний, что является пространственно-временной экспликацией его сущности. Пространственно-временная длительность позволяет обнаружить еще один существенный для нашей темы предикат сущего, который состоит в совмещении потенциального и ставшего, возможного и актуального и характеризует процесс проявления сущего как становление.
Понимание сущего как некоего становящегося укрепилось в философии тогда, когда конструктивной критике подвергалась интерпретация сущего как абсолютного бытия, данная в немецкой классической философии. Немецкий рационализм возвел в абсолютную степень все предметы, с которыми имел дело — будь то сущее, дух, разум или немецкая нация. Становящееся сущее стало возможным тогда, когда в философии возникло антропологическое измерение, и человек стал пониматься как возможность снятия гносеологического противопоставления субъекта и объекта. Философская антропология, находящая себя в пространстве между этими генеральными линиями, может снять онтологическое противоречие между «различными типами дискурса, модусами бытия, типами организации человеческой деятельности» [10], то есть преодолеть субъект-объектную оппозицию. Снятие диалектического противопоставления этой пары возможно в акте личностного вопрошания к миру, то есть выявления личностью трансцендентального фундамента бытия. Другими словами, это процесс обнаружения потенциальных содержаний сущего и обличение их в вид актуальных смыслов и принятия их как своих.
Сущее получило достаточно подробную проработку в немецкой классической философии, представ как Абсолютный Дух, Абсолютная Идея. В философии Гегеля безусловное начало мыслилось по рациональным основаниям, то есть бытие мыслилось в ракурсе возможности человека обладать абсолютным знанием, средствами разума понять первооснову. История показала, что этот вид «философского абсолютизма» [11] был продуктивным для своего времени и вполне ему соответствовал. Гегель столь система-
тично и логически достоверно обосновал саму возможность Абсолютной Идеи, что его построения оказали существенное влияние не только на его последователей и вообще приверженцев рационализма, но и на отечественную философскую мысль, далекую от абсолютизации разума [12]. Такое влияние обусловлено тем, что религиозная философия, отталкиваясь от внерациональных предпосылок, также стремится прийти к утверждению абсолютного в мире; существенный нюанс состоит в том, что в этом случае обосновывается не абсолютность человеческого сознания, а предпринимаются попытки обнаружить за эмпирическим миром трансцендентную реальность. В этом стремлении И. А. Ильин так прочел Гегеля, что, вопреки привычным о нем представлениям, нашел основания охарактеризовать его философию как «учение о Божией свободе, ибо к этому содержанию сводится все, что он видел и чему он учил» [13].
Русская религиозная философия отождествляет в себе понятийный аппарат европейской философии и опыт чувствования метарационального горизонта бытия. В лице русского направления философствования получил начало диалог христианства и трансцендентальной философии, и что особенно важно, обе культуры мысли, в отличие от обыденного сознания и эмпирических наук, исходят из признания единого начала всякого бытия [ 14] и ставят вопрос о предельных основаниях существования личности в мире [15].
Одной из аксиом русской религиозно-философской мысли была убежденность в существовании такой трансцендентной реальности, в горизонте которой составляющие ее элементы преодолели раздробленность своего индивидуального существования. Бытие, не предполагающее в себе дискретности, в своем всеединстве заключает единый смысловой закон для всех своих элементов. Постижение этого смыслового закона, благодаря которому рассеянное и раздробленное в своем частном вопрошании к предметности сознание, а вместе с ним и действительность, обретает единство, состоит в свободном вопрошании к Сущему, в его умозрительном созерцании. При этом философское умозрение предполагает возможность экспликации созерцательного опыта, что, в свою очередь, ведет к выражению Абсолютного в понятиях философского языка, превращению смысла в снятую форму.
Проблема познания разрешается на пути соотнесения индивидуального сознания с Абсолютно Сущим и раскрытия человеком в себе его в безусловных содержаниях. Это соотнесение и раскрытие находит свое осуществление в творчестве как акте мыслительной деятельности, который осуществляет, с одной стороны, связь между частными проявлениями и сущностью предмета, а с другой — между индивидуальным сознанием и Абсолютно и безусловно Сущим. Абсолютно Сущее, сталкиваясь с индивидуальным сознанием, Сущим-становящимся, перестает быть абстракцией, чистой потенцией, и тогда личность выступает экспликацией Абсолютно Сущего во времени и пространстве.
В регистре трансцендентной философии значение человеческого сознания следует рассматривать через призму Абсолютно Сущего и его роли в познавательном процессе. В. С. Соловьёв называет Сущее «силой и мощью бытия» [16]. Это означает причастность всего существующего к единому, универсальному основанию бытия, которым может быть только Бог [ 17]. В Сущем соединяются воедино и творческая по-тенция, и возможность к её реализации в творческом I акте. Но такое слияние всех возможных предикатов
существования скрывает в себе возможность мыслить Сущее раз и навсегда ставшим, то есть мёртвой структурой. При таком ходе мысли мы не могли бы именовать Сущее сущим, ведь быть (в смысле бытий-ствовать), может только живое и становящееся, следовательно, несовершенное и в этом смысле неизбежно ограниченное существо. Чтобы мы могли говорить о Сущем как о становящемся, нужно к его «силе и мощи» присоединить такую «немощь», в которой и стал бы возможен процесс становления и самоотрицания. В качестве этой «немощи» и выступает человеческое сознание, пребывающее в раздробленном состоянии. Первоначальный образ Сущего (то есть образ некоторого безотносительного конкретному содержанию смысла) видоизменяется в такой мере, в которой человек способен мыслить и адаптировать исходный абстрактный смысл Сущего в конкретную личностную форму смысла. В творческом акте этого переноса содержаний Абсолютно Сущего на плоскость индивидуального сознания оно (сознание) преодолевает собственную разобщённость, приобретая себе силу трансцендентного.
Описание и понимание творческого состояния является одной из целей философии и служит мостом для понимания места свободы в структуре бытия. В творческом процессе человеческое сознание выходит за рамки предметно-эмпирической действительности, последовательно проявляя в своих частных содержаниях потенциально бесконечные содержания абсолютного. Человек выступает как образ Божий, «как существо свободное несёт в себе творческое начало, слово Божие, творчески активно, а не пассивнорецептивно» [18]. Человек, как и Создатель, свободен в своей активности, но если Бог помимо свободы ещё и всеблаг, то человек, как существо греховное и неизбежно ограниченное, не застрахован от такого злоупотребления своей свободой, которое может повлечь скатывание из плоскости жизненного бытия в Абсолюте в горизонт вседозволенности. Трансцендентные основания творческой потенции требуют ответственного отношения к экспликации творческих состояний, а сам способ реализации этой ответственности — соотнесение индивидуального с абсолютным как с нормой, что означает наделение познавательного процесса аксиологическим смыслом. Процесс соотнесения индивидуального с абсолютным становится плодотворным тогда, когда личность отдает себе отчет в том, что в ее персональном существовании проявляется абсолютная первооснова бытия, Абсолютно Сущее. Творчество как способ выявления абсолютного в себе и мире становится осуществимым благодаря возможности реализации свободы, для которого последняя становится онтологической ценностью и положительным утверждением свободы [19]. Положительное — всегда нечто конкретное и содержательное, чей смысл зависит от подхода к пониманию абсолютных оснований бытия: для философии это безличный Абсолют, для христианского сознания — личный Бог.
Находясь на позиции трансцендентной философии, понятой в ключе христианского персонализма, мы можем говорить о свободе не только как о возможности, которая тогда была бы лишь абстракцией и «отвлеченным началом». Свобода может и должна быть содержательной, иметь смысл, который допустимо выразить в понятии вектора, цели. Телеология ориентирует бытие на предельный смысл во всех его горизонтах, от бытия личности до мировой эсхатологии. Трансцендентальная философия дает основания утверждать принципиальное наличие этих целей,
а христианский персонализм позволяет обозначить эти цели конкретно. В свою очередь телеология, основывающаяся на трансцендентном фундаменте, может быть осмыслена в аксиологическом контексте, в котором цель приобретает значение ценности, определяемой как взращивание Абсолюта в себе.
Библиографический список
1. Семёнов, Ю. И. Философия истории (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней) [Текст] / Ю. И. Семёнов. — М.: «Современные тетради», 2003. - С. 417.
2. Плотников, Н. С. Философия для внутреннего употребления [Электронный ресурс] / Н. С. Плотникова. — URL : http:// magazines.russ.ru/nz/2002/22/plotnjik-pr.html (дата обращения: 17.03.2011).
3. Иванов, А. Т. Негуманитарная эпоха [Текст] / А. Т. Иванов // Мыслящая Россия: картография современных интеллектуальных направлений ; под. ред. В. Куренного. — М.: Некоммерческий фонд «Наследие Евразии», 2006. — С. 55.
4. Бердяев, Н. А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914—1922 [Текст] / Н. А. Бердяева. — М. : Астрель, 2007. - С. 825.
5. Мамардашвили, М. К. Философские чтения. Введение в философию. Эстетика мышления. Картезианские размышления [Текст] / М. К. Мамардашвили. — СПб.: Азбука — классика, 2002. — С. 80-83.
6. Казютинский, В. В. Антропный принцип и современная телеология [Текст] / В. В. Казютинский // Причинность и телеоно-мизм в современной естественно-научной парадигме ; отв. ред. Мамчур Е. А. — М.: Наука, 2002. — С. 65.
7. Виндельбанд, В. История древней философии [Текст] /
В. Виндельбанд. — Киев: Тандем, 1995. — С. 103.
8. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов [Текст] / Диоген Лаэртский. — М. : Мысль, 1986. - С. 62, 93, 94.
9. Дронов, А. В. Проблема небытия в свете критики метафизики присутствия [Текст] / А. В. Дронов // Известия Саратовского университета / Сер.: Философия. Психология. Педагогика. — 2009. - Т. 9. - Вып. 1. - С. 20.
10. Шичанина, Ю. В. Иномерный человек: отечественная философия в поисках антропологической меры / Ю. В. Шичанина//Ученые записки ТНУ/Сер.: Философия. — 2006. — Т. 19 (58). - № 1. - С. 46.
11. Реале, Дж. Западная философия от истоков до наших дней [Текст]. В 4 т. Т. 4. От Романтизма до наших дней / Дж. Реале, Д. Антисери; пер. С. Мальцевой. — СПб.: ТООТК «Петрополис», 1997. - С. 107.
12.Лосский, Н. О. История русской философии [Текст] / Н. О. Лосский. — М. : Советский писатель, 1991. — С. 154.
13. Ильин, И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека [Текст] / И. А. Ильин. — СПб.: Наука, 1994. —
С. 255.
14. Ломоносов, А. Г. Трансцендентальная философия и христианская религия [Текст] / А. Г. Ломоносов // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. — 2009. — Т. 2. — № 3. — С. 88.
15. Перевальская, С. В. Толерантная свобода как форма единства сознания [Текст] / С. В. Перевальская // Омский научный вестник. — 2007. — №4. — С. 91.
16. Соловьёв, В. С. Философские начала цельного знания [Текст] / В. С. Соловьёв // Сочинения. В 2 т. Т. 1. — М.: Мысль, 1988. - С. 220.
17. Сомин, Н. В. «К счастью, человечество не есть куча психической пыли»: Владимир Соловьёв о необходимости совершенствования общества [Текст] / Н. В. Сомин // Вестник ПСТГУ / Сер. 1 : Богословие. Философия. — 2008. — №22. — С. 61.
18. Бердяев, Н. А. О назначении человека [Текст] / Н, О. Бердяев. — М. : Республика, 1993. — С. 61.
19. Бердяев, Н. А. Судьба человека в современном мире [Текст] / Н. А. Бердяев // Философия свободного духа. — М. : Республика, 1994. — С. 330.
ПЕТРОВ Александр Викторович, магистр педагогики, аспирант кафедры истории и философии.
Адрес для переписки: e-mail: a.gnostic@rambler.ru
Статья поступила в редакцию 24.03.2011 г.
© А. В. Петров
Информация
Национальный конкурс «Книга года»
Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям начинает приём изданий на Национальный конкурс «Книга года».
Издания на конкурс принимаются с 25 мая по 1 августа 2011 г. включительно. На конкурс принимаются книги, вышедшие в свет в период с 1 августа 2010 г. по 1 августа 2011 г.
Конкурс проводится по следующим номинациям:
«ПРОЗА ГОДА» — лучшие романы, повести, сборники рассказов, новелл, эссе отечественных и зарубежных авторов, а также оригинальные издания и издательские серии, получившие общественное признание, высоко отмеченные специалистами и критикой;
«ПОЭЗИЯ ГОДА» — лучшие поэтические сборники отечественных и зарубежных авторов, а также оригинальные издания и издательские серии, получившие общественное признание, высоко отмеченные специалистами и критикой;
«УЧЕБНИК XXI ВЕКА» — учебники и учебные комплекты нового поколения по всем отраслям знаний для всех ступеней образования и профессиональной подготовки;
«НиМАШТАБ» — издания по общественно-политическим, историческим, философским, искусствоведческим, театральным и другим проблемам гуманитарных областей знаний, словари, издания энциклопедического характера;
«АЭТ-КНИГА» — уникальные, высокохудожественные издания, нестандартные книги авторского дизайна, художественного оформления;
«ОТПЕЧАТАНО В РОССИИ» — книги, отпечатанные на отечественной полиграфической базе и изданные на высоком полиграфическом уровне.
Источник: сайт Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
http://www.fapmc.ru/magnoliaPublic/rospechat/newsandevents/newsagency/2011/06/йеш5.Ыш1 (дата обращения : 17.06.11)
