CC BY
41
МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
УДК 1(091):37(47) ББК 87.3:74:86.37(2)
ПРОБЛЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ: ПОИСКИ ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ
Т.И. СИМОНЕНКО
Санкт-Петербургский государственный университет, Университетская наб., 7-9, г. Санкт-Петербург, 199034, Российская Федерация
E-mail: ts@rusk.ru
Рассматриваются воззрения В.С. Соловьёва и других представителей русской философской мысли на проблему образования. Показано, что особенности исследования проблемы образования в русской философии коренятся в области поиска его онтологических оснований. Анализируется связь проблемы образования с решением важнейших для русской философии вопросов: взаимоотношение человека и Абсолюта; человечество как субъект истории и совершенствование человека; проблема целостности человека и духовности как ее основы; понимание человека как образа и подобия Бога; культурные предпосылки образования личности; роль традиции в выборе образовательной стратегии в России. Делается вывод о том, что предметом философско-образовательной концепции русской философии является бытие в его целостности.
Ключевые слова: образование, Абсолют, всеединство, Богочеловечество, целостность, духовность, религиозность, образ и подобие Бога, традиция, культура.
EDUCATION PROBLEM IN RUSSIAN PHILOSOPHY: SEARCHES FOR ONTOLOGICAL FOUNDATIONS
T.I. SIMONENKO St. Petersburg State University, 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation E-mail: ts@rusk.ru
The article deals with the views of V. Solovyov and other representatives of Russian philosophy on the problem of education. It has been shown that the features of education research in Russian philosophy are rooted in the field of search of the ontological foundations of education. The article examines the relation between the problems of education and solutions to a lot of important for Russian philosophy issues. They are the relationship between the human and the Absolute; humankind as the subject of history and human development; the problem of human integrity and spirituality as its foundation; the concept of the human as the image and similarity to God; cultural preconditions for personality formation, and the role of tradition in selecting Russian educational strategy. The author concludes that the subject of the philosophical and educational concept of Russian philosophy is being in its entirety.
Key words: education, Absolute, аИ-unity, God-manhood, integrity, spirituality, religiousness, image of and similarity to God, tradition, culture.
В числе наиболее значимых проблем русской философии всегда были вопросы о человеке, его сущности и существовании, выбора им жизненных ориентаций, нравственных ценностей, его судьбы в исторической перспективе, путей личностного становления и другие задачи жизнеустроения человека. Такого рода практическая направленность русской мысли служила предпосылкой глубокого интереса к проблемам образования, выразившегося в создании оригинальных образовательных концепций, имеющих ценность как для философии, так и для педагогики. Раскрывая вопрос о сущности образования как феномене культурно-исторического бытия человека, русская философия осуществляла построение образовательных теорий, а педагогика поднималась до определенного уровня философской рефлексии, получала мировоззренческое обоснование. В результате отечественные мыслители предоставили нам образец оригинального философско-педагогического синтеза, объединяющего религиозные, просветительские и рационалистические построения.
В обсуждении вопросов об образовании нашли свое отражение основные особенности русской философской традиции, в частности онтологизм, который, по словам В.В. Зеньковского, состоит не в преимущественном рассмотрении онтологических проблем перед, скажем, гносеологическими, а в своеобразном подходе к вечным философским темам, предполагающем включенность познания в наше отношение к миру, в наше «действование» в нем [5, с. 16], что в образовательном дискурсе выразилось в способности рассматривать образование в отношении его к субъекту познания, веры, культуры, истории, в обсуждении, как того страстно желал В.В. Розанов, «самого образования, самого воспитания в ряду остальных культурных фактов и также в отношении к вечным чертам человеческой природы и постоянным задачам истории...» [12, с. 601]. В контексте размышления о развитии, совершенствовании человека, обретения им образа (образования) особый смысл и актуальность приобретают учения русских философов об отношении человека, мира и Абсолюта, цельном знании, духовности, свободе, творчестве, целостности и т. д.
Понятие Абсолюта отражает неодолимое стремление русской философии к поиску идеала. С точки зрения религиозной, Абсолют внеположен человеку и служит образцом, совершенным идеалом человеческих устремлений, совершенным критерием истины, добра и красоты, соотносясь с которым человеческое сознание получает надежные нравственные опоры в своем становлении и развитии. В русской философской мысли Абсолют представлен весьма разнообразно: от всеединства до личности и свободы [4], и каждая из известных интерпретаций Абсолюта задает определенное видение интересующей нас темы - онтологических оснований образования.
Важнейшее место в воззрениях русских философов на Абсолют занимает учение В.С. Соловьёва. Абсолют, по Соловьёву, - это реальность иного онтологического ранга, нежели бытие: Абсолют понимается им как сущее, которое оказывается выше бытия и к которому понятие бытия непримени-
мо. Однако точка опоры мира именно в Абсолюте, который причастен бытию, укоренен в бытии своим организующим и гармонизирующим бытие воздействием, выступая онтологической скрепой мира, результатом со-образования его различных составляющих в направлении их притяжения и единения. Однако учение Соловьёва об Абсолюте далеко не исчерпывается простым отнесением его в сферу трансцендентного бытия, поскольку Абсолют прежде всего является той целью, к которой в своем развитии устремлен образующийся человек, открытый Абсолюту. Присутствуя в человеческой жизни, Абсолют дарует ей оправдание и целеопределенность: человеческое преображение сопряжено с ясностью цели и убежденностью в подлинности абсолютной ценности. Данная характеристика Абсолюта весьма оптимистична для осознания перспектив преображения человека, поскольку присутствие Абсолюта в мире является для человека образующегося убедительным свидетельством наличия для этого онтологических предпосылок.
В контексте размышления об Абсолюте-всеединстве по-новому высвечивается место человека в мире. Соловьёв утверждает, что «человек сам есть высшее откровение истинно-сущего, что все корни его собственного бытия лежат в трансцендентной сфере» [17, с. 225], другими словами, человек есть иное Абсолюта. Отсюда очевидно значение человека в процессе преобразования самого мира: по Соловьёву, достижение всеединства без человека невозможно. И дело здесь не только в необходимости его физического присутствия в мире, человек играет особую, осознанную им самим роль, судьбоносную не только для самого человека, но и для состояния мира - воссоздание и сохранение внутреннего всеединства человека и мира: «Духовное перерождение человечества не может произойти помимо самого человечества, не может быть только внешним фактом; оно есть дело, на нас возложенное, задача, которую мы должны разрешать» [16, с. 345]. В человеке как существе образующемся, устремляющемся к Богу заложена огромная потенция гармонии мира, поскольку он аккумулирует в себе идеалы всеединства и способен их культивировать и претворять в действительность.
Смысл совершенствования человека и человечества выражается у Соловьёва в идее Богочеловечества, которая органически дополняет его концепцию всеединства и занимает значительное место в русской философии образования [13], [14]. Богочеловечество означает объединение людей, достигающее совершенства в соответствии с имеющимся идеалом. В русской религиозной философии идея о человечестве как субъекте истории и прогрессивного развития является достаточно распространенной. Ее в той или иной форме выражали славянофилы, Ф.М. Достоевский, Н.Ф. Федоров. У Соловьёва эта идея несет в себе смысл борьбы против отвлеченных начал, свойственных некоторым направлениям современной философии (прежде всего позитивизму). В своей работе «Философские начала цельного знания» он проводит мысль о том, что человечество отнюдь не является абстракцией, это единый живой
организм [17, с. 225]. Соловьёв переставляет акценты: лицо, личность - это человечество, осуществляющее свое богочеловеческое предназначение, а конкретная человеческая личность, взятая вне всеединого человечества, - это абстракция, поскольку истинным субъектом совершенствования (образования) выступает «единичный человек совместно и нераздельно с человеком собирательным, или обществом» [16, с. 485]. Соловьёв развивает принцип субстанци-ализма, обосновывающего реальность, всеединство и бесконечность (взятую во временном отношении) человека и человечества.
Поставив вопрос о соединении Божества с человечеством, Соловьёв рассуждает о возможности и способе воплощения Бога, который отнюдь не является чуждым «общему порядку бытия», напротив, он существенно связан со всей историей мира и человечества, логически следует из нее. Бог как творческая сила стремится к полноте бытия в форме всеединства. «Этим определяется и космический процесс в природе материальной, оканчивающийся рождением натурального человека, и следующий за ним исторический процесс, подготовляющий рождение человека духовного» [18, с. 154], -отмечает В.С. Соловьёв. Движение истории в направлении всеединства, становления богочеловеческого с необходимостью осуществляется через посредство воплощения Бога в Богочеловеке, являющемся реальным, жизненным примером боговоплощения, а потому и обязательным этапом становления Богочеловечества.
Анализируя особенности истолкования христианства В.С. Соловьёвым, Н.А. Бердяев указывает на идею Богочеловечества как на центральную в творчестве Соловьёва, благодаря которой в христианство вносится идея развития, предполагающая слияние в Богочеловечестве двух природ - божественной и человеческой [1], в движении к которому один возможный путь -христианская вера: без участия Бога личностное преображение невозможно. В этом смысле бытие Бога представляет собой онтологический горизонт бытия человека, организуемого по законам Абсолюта. «Пророкам Бог открывается как обладающий известным существенным идеальным определением, как всеобъемлющая любовь, - вследствие чего и действие Бога на другое, Его отношение к человеку определяется уже объективною идеей абсолютного блага, и закон Его бытия является уже не как чистый произвол (в Нем) и внешняя насильственная необходимость (для человека), а как внутренняя необходимость, или истинная свобода» [18, с. 75]. Данное размышление Соловьёва полностью укладывается в содержание основной идеи русской религиозной философии о том, что все значимое в нашей культуре и жизни обретает подлинный смысл только через соединение человека с подлинной (абсолютной) реальностью, которая носит духовный характер.
Духовность как основа личностного бытия проявляется в устремленности к идеальному и совершенному. Как пишет В.В. Зеньковский, в этом искании вечного и идеального как раз и состоят смысл и основания духовной жизни че-
ловека: «Душа наша глядится в Бесконечное и Безусловное, - вернее, томится о Нем... Образ Божий, как мы думаем, и дан нам в этом неустранимом влечении к Безусловному: мы можем питать это влечение суррогатами, но душа непобедимо ищет Вечного, безусловного всюду и во всем» [6, с. 156]. По словам В.В. Зень-ковского, «пронизанность светом Божиим» - важнейшая характеристика просвещенного сознания. В этом родстве человека и Бога и состоит смысл учения об образе Божием в человеке, которое, по В.В. Зеньковскому, лежит в основе христианской антропологии в качестве ее центральной идеи [7].
В традициях русской мысли рассматривать образ Божий в качестве начала, устремляющего образующегося человека к совершенному. Так, например, В.В. Зеньковский подчеркивает онтологический статус образа и подобия: «Образ Божий, по этому толкованию, дан нам Богом, роднит нас с Богом, но ныне он уже есть природная особенность наша, онтологически включенная в состав человека. В таком толковании образ Божий в нас частично или даже всецело образует метафизическую сторону в человеке, субстанциальное ядро ее» [6, с. 154]. В.С. Соловьёв указывает на то, что в каждом человеке содержится частичка абсолютного в виде совершенного Образа, благодаря чему и возможно преображение: «Помимо материального или эмпирического содержания своей жизни каждый человек заключает в себе образ Божий, т.е. особую форму абсолютного содержания» [17, с. 516]. А С.Н. Булгаков, анализируя соотношение образа и подобия, отмечает: «Образ Божий дан человеку, он вложен в него как неустранимая основа его бытия, подобие же есть то, что осуществляется человеком на основе этого образа как задача его жизни» [2, с. 268]. Это значит, что образ - это сущностное человеческое свойство, онтологическая основа существования человека, а подобие - перспектива человеческого самосовершенствования, осуществляемого благодаря присутствию образа. В результате образование может быть понято как онтологический процесс развертывания полноты богоустремленного человеческого в человеке, базирующийся на полноте связей и взаимоотношений человека с миром. Не случайно в русской философской традиции обосновывалась мысль о том, что воспитание духовности невозможно вне религиозной составляющей. В.В. Зеньковский, например, отмечает: «Тема религиозного воспитания есть основная тема педагогики, все остальное - развитие интеллекта, накопление знаний, усвоение технических и социальных навыков, развитие характера - является лишь частью этой общей и основной педагогической задачи...» [8, с. 38].
Образ и подобие Бога является условием и гарантом соединения человека и Бога и перехода человеческой природы в сферу природы Абсолюта. «Человеческая личность только потому может свободно изнутри соединяться с Божественным началом, что она сама в известном смысле божественна, или точнее - причастна Божеству», - пишет Соловьёв [19, с. 20]. Божественная сила проявляет себя в человеке и через человека, который, преображаясь сам, преобразует и мир.
Вера в силы и возможности человека, связанные с переустройством мира и преображением человеком самого себя, основана, в частности, на идеале целостности, издавна утвердившемся в русской мысли. Целостность есть свойство и мира, и человека, и в своем проявлении она едина, через постижение целостности человека можно прийти к постижению целостности мира и Абсолюта. В русской философской мысли идея целостности часто представлена в качестве основы формирования философско-педагогических взглядов, особенно в контексте обоснования принципов воспитания и образования. «Мотив целостности имеет огромное значение в русском педагогическом сознании, так как он примыкает к однородному мотиву в русской философии, горячо стоявшей за идею целостности личности», - отмечает В.В. Зеньковский [8, с. 38].
Обращение к целостности в связи с проблемой образования находит разные интерпретации в русской философии. У В.С. Соловьёва на принципе целостности, снимающем противостояние философии и религии, базируется концепция всеединства, являясь знанием, сориентированным на обнаружение основных закономерностей процесса развития (образования) человека и человечества [19]. С.С. Гогоцкий показывает, что идея целостности лежит в основе философии, культуры и образования, что целью воспитания является принцип «внутреннего нравственного чувства личности», который обеспечивает целостность мировоззрения человека. Выделение им данного принципа осуществляется на основе рассмотрения индивидуальности личности, ее духовного начала как основы умственного и нравственного воспитания [3]. В.В. Зеньковский понимает под целостностью единство тела, души и духа, центральным в этом единстве является духовная сфера, которая сориентирована на поиск Абсолюта [7]. Проблема целостности человека представлена и у П.Д. Юркевича, который рассматривает духовную сферу как единство души, ума и сознания. Особое внимание он уделяет такой области религиозного воспитания, как сердце, которое является гарантом единства тела и души человека и играет значительную роль в развертывании духовных процессов в человеке, а значит - в образовании человека: оно преимущественно работает там, где разум в его отвлеченном знании несостоятелен, оно видоизменяет знание разума в сторону развития духовности [21].
Разворачивание идеи целостности в перспективе философско-образова-тельной проблематики дает возможность представителям русской философии обосновать следующие выводы: во-первых, человек образующийся развивается в направлении формирования своей целостности; во-вторых, чтобы быть целостным существом, человек должен собрать свои творческие силы и волю для этого и в становлении своей целостности содействовать совершенствованию мира; и в-третьих, основанием целостности является духовная сущность человека, устремленная к поискам Абсолюта и обеспечивающая личностное становление. Как указывает В.В. Зеньковский, «сердцевиной личности», «источником индивидуальности в живой целостности состава человека» является
духовная жизнь [7, с. 245]. Похожие идеи мы найдем и у Соловьёва, который утверждает, что дух имеет «первоначальное субстанциальное бытие» [19, с. 86], и у И.А. Ильина, высказывающего положение о том, что духовность человека не совпадает с сознанием, мышлением, сферой слов и высказываний, «духовность глубже всего этого, могущественнее, богаче, значительнее и священнее» [11, с. 301]. При этом приоритет духовного вовсе не означает разделения человека, напротив, духовное предполагает гармонизацию, целостность всех человеческих составляющих: тела, души и духа.
Духовная культура представляет собой, по Ильину, явление внутреннее и сокровенное, устремленное к совершенствованию. Она «захватывает самую глубину человеческой души», решая «вопрос о достоинстве внешнего, явного, вещественного», обеспечивая тем самым единство внутренне-духовного и внешне-культурного в жизни человека [9, с. 300]. Это значит, что развитие, образование человека предполагает заботу об утверждении, сохранении и передаче основных значений собственного культурного бытия, характеризующегося верой, традициями, своим языком, определенным порядком жизни и т.д. В рамках русской философии образования неоднократно озвучивалась мысль о необходимости обеспечить преемственность культуры в развитии человека (славянофилы, В.С. Соловьёв, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, И.А. Ильин и др.). А.С. Хомяков, например, указывает на значение образования как культурной преемственности, как жизненных начал общества [19]. О значимости традиций в образовании пишет и В.С. Соловьёв, видя в них воплощение нравственности и истинности: «Высшая, безусловная нравственность также обязывает настоящее поколение передать новому двоякое наследие: во-первых, все положительное, что добыто прошедшим человечества, все результаты исторического сбережения, а во-вторых, способность и готовность воспользоваться этим основным капиталом для общего блага, для нового приближения к высшей цели. Таково существенное назначение истинного воспитания, которое должно быть зараз и нераздельно традиционным и прогрессивным» [15, с. 495]. Укореняясь в традиционной культуре, человек способен располагать полнотой живого и осмысленного бытия и видеть перспективу своего творческого участия в изменении себя и мира. Поэтому задача педагогики, как правило, виделась отнюдь не в копировании универсальных норм общепринятого знания, а в культивировании живой и исконно близкой человеку культуры бытия, что и является реальным, наполненным духовным содержанием онтологическим основанием развития (образования) человека. Эту тему развивает И.А. Ильин: «Из духа семьи и рода, из духовного и религиозно осмысленного приятия своих родителей и предков - родится и утверждается в человеке чувство собственного духовного достоинства, эта первая основа внутренней свободы, духовного характера, здоровой гражданственности» [10, с. 167-168]. Ильин размышлял о духовности инстинкта, имея в виду, что духовность должна прививаться де-
тям не на уровне идеологии, а на уровне инстинкта, призывая исправить это распространенное заблуждение в педагогике, в противном случае все, что ценно в нашей культуре, будет навязываться извне, а не формироваться изнутри. И.А. Ильин подчеркивает: «Воспитание человека начинается с его инстинктивных корней. Оно не должно сводиться к разглагольствованию или проповеди; оно должно сообщить ребенку новый способ жизни. Его основная задача не в наполнении памяти и не в образовании «интеллекта», а в зажигании сердца» [11, с. 409].
Размышляя об образовании как включении человека в многосложный порядок мироустроения и о культуре как средстве образования человека, русские философы обдумывали вопросы о построении грамотной, отвечающей целям и задачам национальной идеи образовательной политики в России, о перспективах образования и возможных образовательных стратегиях. Данная тема представлена в русской мысли широко и многопланово: от анализа основных принципов и подходов, определяющих различные типы образовательных стратегий на Западе и в России (Н.Я. Данилевский), и приоритетной культурной ценности отечественной, национальной традиции (А.С. Хомяков, С.П. Шевырев, К.Н. Леонтьев) до обоснования единых общечеловеческих оснований образования и воспитания, общих и для России, и для Европы (В.Г. Белинский, А.И. Герцен), и широкомасштабных проектов преобразования человека и общества, преодолевающих религиозные, культурные и межчеловеческие различия (В.С. Соловьёв).
Таким образом, если говорить о предмете философско-образователь-ной концепции, разворачивающейся в русской философской мысли, то это не только человек, взятый в единстве его свойств и отношений, но и все бытие в его целостности (бытие Абсолюта, человека, человечества, культуры и т. д.). Для русской философии характерна ориентация на абсолютные ценности, которые связываются с мыслью о духовном развитии человека как образа и подобия Бога, и потому таким пророческим представляется следующее убедительно обоснованное русскими философами теоретическое положение: если нет веры человека в существование совершенного Образа и своего богоподобия, то мы имеем дело с утратой истинного смысла человеческого существования и бесперспективностью образовательной сферы.
Список литературы
1. Бердяев Н.А. Основная идея Вл. Соловьёва. [Электронный ресурс]. Режим доступа: ЬирУ/'^^мапЛгоро^у. rchgi.spb.ru/soloviev/soloviev_i13.htm.
2. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М.: Республика, 1994. 415 с.
3. Гогоцкий С.С. Об историческом развитии воспитания у примечательнейших народов мира // Журнал Министерства народного просвещения. 1854. № 10-12. LXXXIV-LXXXVI.
4. Евлампиев И.И. История русской метафизики в Х1Х-ХХ веках: русская философия в поисках абсолюта. СПб.: Алетейа, 2000. 415 с.
5. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. Т. 1. Ч. 1. Л.: ЭГО, 1991. 222 с.
6. Зеньковский В.В. Об образе Божием в человеке // Вопросы философии. 2003. № 12. С. 147-161.
7. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии // Педагогические сочинения. Саранск: Красный Октябрь, 2003. 808 с.
8. Зеньковский В.В. Русская педагогика в ХХ в. Париж: Религиозный педагогический кабинет при Православном богословском институте в Париже, 1960. 54 с.
9. Ильин И.А. Основы христианской культуры // Ильин И.А. Собр. соч. В 10 т. Т. 1. М.: Русская книга, 1993. С. 285-332.
10. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Собр. соч. В 10 т. Т. 1. М.: Русская книга, 1993. С. 39-284.
11. Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. 431 с.
12. Розанов В.В. Сумерки просвещения. М.: Педагогика, 1990. 624 с.
13. Симоненко Т.И. Идея В.С. Соловьёва о духовном развитии человечества в контексте философии образования // Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве В.С. Соловьёва. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 240-244.
14. Максимова, Л.М. Наследие Вл. Соловьёва и современная философия образования // Соловьёвские исследования: период. сб. науч. тр. / отв. ред. М.В. Максимов. Иваново, 2001. Вып. 1. С. 174-184.
15. Соловьёв В.С. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1988. С. 47-549.
16. Соловьёв В.С. О причинах упадка средневекового миросозерцания // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. Т. 2. М.: Изд-во «Правда», 1989. С. 344-355.
17. Соловьёв В.С. Смысл любви // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988. С. 493-547.
18. Соловьёв В.С. Философские начала цельного знания // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988. С. 139-288.
19. Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. Т. 2. М: Изд-во «Правда», 1989. С. 5-170.
20. Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России // Всемирная задача России. М.: Институт русской цивилизации. Благословение, 2011. С. 271-295.
21. Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Философские произведения. М.: Изд-во «Правда», 1990. С. 69-103.
References
1. Berdyaev, N.A Osnovnaya ideya Vl. Solovyova [Main Idea of Vl. Solovyov], URL: http:// www.anthropology.rchgi.spb.ru/soloviev/soloviev_i13.htm.
2. Bulgakov, S. Svet nevecherniy [Unfading Light], Moscow, 1994, 415 p.
3. Gogotskiy S.S. Zhurnal Ministerstva Narodnogo Prosveshcheniya [Journal of the Ministry of National Education], 1854, № 10-12, LXXXIV-LXXXVI.
4. Evlampiev, I.I. Istoriya russkoy metafiziki vXIX-XXvekakh. Russkaya metafizika vpoiskakh absolyuta [History of Russian Metaphysics in the 19th and 20th centuries. Russian Metaphysics in the Search of Absolute], Sankt-Petersburg, 2000, 415 p.
5. Zenkovskiy, VV Istoriya russkoy filosofii [History of Russian Philosophy], in 2 vol., Leningrad, 1991, vol. 1, 222 p.
6. Zenkovskiy, VVVoprosy filosofii, 2003, № 12, pp.147-161.
7. Zenkovskiy, V.V. Problemy vospitaniya v svete khristianskoy antropologii [Education Problems in Christian Anthropology Concept], in Zenkovskiy, VV Pedagogicheskie sochineniya [Pedagogical Compositions], Saransk, 2003, 808 p.
8. Zenkovskiy, VV Russkaya pedagogika v ХХ v. [Russian Pedagogics in ХХ c.], Paris, 1960, 54 p.
9. Il'in, I.A Osnovy khristianskoy kul'tury [Foundations of Christian Culture], in Il'in, I.A Sobr. soch.: v 10 t. [Collected Works: in 10 vol.], Moscow, vol. 1, 1993, pp. 285-332.
10. Il'in, I.A Put' dukhovnogo obnovleniya [Way of Spiritual Updating], in Il'in, I.A Sobr. soch.: v 10 t. [Collected Works: in 10 vol.], Moscow, vol. 1, 1993, pp. 39-284.
11. Il'in, I.A. Put' k ochevidnosti [Way to Evidence], Moscow, 1993, 431 p.
12. Rozanov, VV Sumerki prosveshcheniya [Education Twilight], Moscow, 1990, 624 p.
13. Simonenko, T.I. Minuvshee i neprekhodyashchee v zhizni i tvorchestve VS. Solov'eva [Past and Enduring in VS. Solovyov's Life and Creativity], Sankt-Petersburg, 2003, pp. 240-244.
14. Maksimova, L.M. Nasledie Vl. Solovyova i sovremennaya filosofiya obrazovaniya [Vl. Solovyov's Heritage and Modern Philosophy of Education], in Solovyovskie issledovaniya [Solovyov Research], 2001, 1, pp. 174-184.
15. Solovyov, VS. Opravdanie dobra Nravstvennaya filosofiya [The Justification of the Good. Moral Philosophy], in Solovyov, VS. Soch. v 2 t. [Works in 2 vol.], vol. 1, Moscow, 1988, pp. 47-549.
16. Solovyov, VS. O prichinakh upadka srednevekovogo mirosozertsaniya [About Reasons of Decline of Medieval World Views], in Solovyov, VS. Soch. v 2 t. [Works in 2 vol.], vol. 2, Moscow, 1989, pp. 344-355.
17. Solovyov, VS. Smysl lyubvi [Sense of Love], in Solovyov, VS. Soch. v2 t. [Works: in 2 vol.], vol. 2, Moscow, 1988, pp. 493-547.
18. Solovyov, VS. Filosofskie nachala tsel'nogo znaniya [Philosophical Beginnings of Integral Knowledge], in Solovyov, VS. Soch. v 2 t. [Works in 2 vol.], vol. 2, Moscow, 1988, pp. 139-288.
19. Solovyov, VS. Chteniya o Bogochelovechestve [Lectures on Divine Humanity], in Solovyov, VS. Soch. v 2 t. [Works in 2 vol.], vol. 2, Moscow, 1989, pp. 5-170.
20. Khomyakov, AS. Vsemirnaya zadacha Rossii [Russian World Problem], Moscow, 2011, pp. 271-295.
21. Yurkevich P.D. Serdtse i ego znachenie v dukhovnoy zhizni cheloveka, po ucheniyu slova Bozhiya [Heart and Its Value in Spiritual Human Life, According to the Doctrine of God's Word], in Yurkevich P.D. Filosofskie proizvedeniya [Philosophical Works], Moscow, 1990, pp. 69-103.
УДК 1(47:430) ББК 873(2Рос:4Гем)
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ДИАЛЕКТИКИ ГЕГЕЛЯ В «ОПРАВДАНИИ ДОБРА» В.С. СОЛОВЬЁВА
В.В. СИДОРИН Институт Философии Российской Академии Наук, ул. Волхонка, 14, Москва, 119991, Российская Федерация E-mail: vladimir_vs85@yahoo.com
Поднимается и рассматривается вопрос о применении В.С. Соловьёвым диалектического метода в одном из самых значимых произведений последнего периода творчества русского философа - «Оправдании добра». Обосновывается тезис о том, что диалектика Гегеля имела для русского философа не только методологическое, но и эвристическое значение, что позволяет объяснить наличие в философии В.С. Соловьёва довольно многочисленных псевдодиалектических рассуждений, на которые не раз обращалось внимание в исследованиях о русском мыслителе. Дан анализ использования В.С. Соловьёвым диалектики Гегеля как методологического инструмента. На его основании сделан вывод о глубокой интерпретации гегелевской диалектики русским мыслителем, заключающейся в отказе от диалектики как логикирассужде-
