Человеческий потенциал и свободное время в контексте российской повседневности Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Караханова Татьяна Муртазаевна, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии ФНИСЦРАН,

Москва.

E-mail:patruhev@isras. ru

Бессокирная Галина Петровна, кандидат экономических наук, доцент, старший научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН,

Москва.

E-mail:gala @isras. ru

Большакова Ольга Александровна, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН,

Москва.

E-mail:patruhev@isras. ru

Человеческий потенциал

и свободное время в контексте российской повседневности DOI: 10.19181/ezheg.2018.17

Аннотация. Представлены результаты изучения свободного времени как одной из трех основных сфер российской повседневности. Изложены теоретико-методологические предпосылки и опыт измерения взаимосвязей человеческого потенциала и свободного времени. Эмпирический анализ опирается на данные повторных исследований повседневной деятельности больших социальных групп городского населения, проведенных по одной и той же методике в течение 1986—2014 гг. Исходя из данных бюджета времени рабочих, показаны изменения в величине свободного времениза период с 1923 по 2014 г. Проанализирована структура затрат времени на занятия в свободное время, динамика ее направленности (восстанавливающая, развивающая деятельности) за эти годы

в контексте трансформации условий жизни и труда. Выявлено, что удовлетворенность свободным временем слабо связана с социальными характеристиками рабочих, величиной свободного времени и структурой затрат времени на занятия в свободное время. Единственное исключение — статус по уровню доходов. Особое внимание уделено анализу взаимосвязей между ценностными ориентациями рабочих и затратами времени на две группы занятий в свободное время. Определялись взаимосвязи между степенью значимости для рабочих в повседневной жизни спорта, активного отдыха и познавательной деятельности и затратами времени на спорт, активный отдых, учебуи повышение квалификации. Взаимосвязи рассмотрены для трех социальных групп рабочих, выделенных по уровню образования, квалификации и статусу по уровню доходов.

Ключевые слова: повседневная деятельность,бюджет времени, свободное время, структура затрат времени на занятия в свободное время, удовлетворенность свободным временем, социальные ресурсы, рабочие.

Karakhanova Tatyana Murtazaevna, Candidate in Economic Aciences, Leading researcher, Federal Centerof Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences,

Moscow, Russia.

E-mail:[email protected]

Bessokirnaya Galina Petrovna, Candidate of Sociological Sciences, Senior researcher, Federal Centerof Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences,

Moscow, Russia.

E-mail:[email protected]

Bolshakova Olga Aleksandrovna, Candidate of Sociological Sciences, Senior researcher,

Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia.

E-mail:patruhev@isras. ru

Human potential and leisure time

in a context

of the Russian daily occurrence

Abstract. The paper is presenting the results of studying of a leisure time as one of three basic spheres of the Russian daily occurrence. The methodological preconditions and experience of measurement of interrelations of human potential and a free time are stated. The empirical analysis leans on given the repeated researches of daily activity of greater social groups of urban population lead by the same technique during 1986-2014. Basing on the data of the budget of time of workers, changes in size of a free time for the period 1923-2014 have been analyzed. The structure of leisure time, dynamics of its orientation (restoring, developing activity) for these years in a context of transformation of conditions of a life and work for daily activity have been reviewed. It is revealed, that satisfaction is poorly connected by a free time with social characteristics of workers, size of a free time and structure of expenses of time for different activities at leisure. The only one exception — the status on a level ofthe income. The special attention is given to the analysis of interconnections between valuable orientations ofworkers and expenses of time for two groups of employment at leisure. The linkage between a degree of the importance for workers in a daily life of sports and productive leisure and developing and volume of time for sports and productive leisure, education and improvement of professional skill were defined. This linkage is revised for four social groups of the workers split on an educational level, a skill level and the status on a level of incomes.

Keywords: daily activity, the budget of time, a leisure time, volume of a free time, structure of expenses of time for activities at leisure, satisfaction with leisure time, valuable orientations, social resources, workers.

Теоретико-методологические предпосылки эмпирического анализа

В современной России актуализируется проблематика изучения человеческого потенциала (ЧП). Для измерения ЧП населения страны в целом, отдельных территориальных общностей и социально-профессиональных групп, как правило, используются показатели, которые рассчитываются по имеющимся статистическим данным, а также по данным всероссийских и региональных мониторинговых исследований.

Для измерения ЧП на микроуровне может быть использована обширная информация, которую получают в ходе исследований повседневной деятельности, являющейся важным составным элементом российской повседневности [Караханова, Бессокирная, Большакова 2014; Артемов, Новохацкая 2014а]. Современное состояние методологии и методики проводимых исследований повседневной деятельности описаныв ряде работ [Артемов, Новохацкая 20146; Караханова, Бессокирная, Большакова 2015а; и др.].

Актуальной тематикой социологических исследований является изучение адаптационных процессов в трансформирующемся российском обществе [Козырева, Низамова, Смирнов 2013]. Роль человеческого потенциала в адаптации россиян к меняющимся условиям труда и жизни анализируется преимущественно при помощи ресурсного подхода [Горшков 2016; Тихонова, Каравай 2016]. Для изучения адаптационных процессов в современной России предложены типология, интерпретация и эмпирическая операционализация понятия «социальные ресурсы» [Мозговая, Шлыкова 2016: 366—367]. Рассмотрены концептуальные представления о социальной адаптации и опыт ее эмпирической интерпретации [Татарова, Бессокирная 2016].

В настоящей статье, опираясь на результаты повторных исследований бюджета времени и повседневной деятельности рабочих промышленных предприятий, анализируются взаимосвязи ЧП рабочих и их свободного времени.

Содержание, назначение и роль свободного времени как «меры общественного богатства» [Орлов 1989] можно пред-

ставить в трех взаимосвязанных аспектах: как часть повседневности, как ресурс, как показатель социальной адаптации.

Свободное время индивида как составная часть повседневности, во-первых, является деятельностью [Артемов 1987: 38; Патрушев 2006: 129]. Во-вторых, эта деятельность (а время — ее мера) направлена на повседневное удовлетворение интеллектуальных, духовных, физических потребностей человека [Караханова, Бессокирная, Большакова 2014] и в соответствии с такими целями может относиться к отдыху, развлечениям, а также к возвышенным занятиям. Человек в этой сфере социального бытия свободен в выборе «способов удовлетворения духовных и физических потребностей, проявления социальной активности в соответствии с личным жизненным опытом, с совокупным опытом общества, класса, социальной группы и наличными общественными условиями» [Косолапов 1979: 21; Зборовский, Орлов 1970; и др.].

Свободное время является особым ресурсом для каждого человека в виде пространства, в котором происходит восстановление его жизненных сил и саморазвитие. Для общества в целом свободное время представляет собой стратегический ресурс развития интеллектуального потенциала страны и ее национальной безопасности. Знание о состоянии направленности использования данного ресурса различными группами населения в прошлом и настоящем времени весьма важно потому, что оно позволяет приблизиться к пониманию того, что происходит с их интеллектуальным, духовным и физическим потенциалом. Оно также дает возможность корректировать будущую стратегию и тактику в социальной политике страны в сфере управления (не побоимся этого слова) свободным временем.

При оценке использования свободного времени теми или иными группами населения в контексте их адаптации к новым реалиям в различных сферах жизни необходимо, на наш взгляд, помнить, что эти реалии не могут всегда наделяться «брендом» заданной непогрешимости норм. Непринятие человеком тех или иных из них, может оказаться положительным явлением, как с точки зрения индивида, так и с точки зрения развития общества, хотя оно, на первый взгляд, вступает в противоречие с общественным требованием безусловной

адаптации к новым реалиям. Структура затрат времени на занятия, совершаемые в свободное время (как показатель социальной адаптации), является, с одной стороны, результатом волеизъявления субъекта деятельности, с другой — свобода его выбора всегда находится под воздействием ограничений, диктуемых объективной реальностью. Соотношение вербального поведения и реальных практик использования свободного времени, выражающееся в рассогласовании того и другого (Ж.Т. Тощенко определил проявление противоречия в общественном сознании и поведении как парадокс [Тощенко2013: 10]), на самом деле является проявлением вышесказанного. Это дает основание для размышлений о том, что необходимо предпринимать, чтобы приблизиться к разрешению такого противоречия, что и будет свидетельствовать об определенном успехе в деле адаптации.

Объект исследования — свободное время как одна из трех основных сфер российской повседневности. В качестве объекта и единицы наблюдения выбраны рабочие.

Эмпирическая база исследования. Для анализа динамики величины и структуры свободного времени использованы данные о бюджете времени рабочих Москвы в 1923—1924 гг. и в 1930 г., взятые из литературных источников. Данные о бюджете времени рабочих Пскова в 1965 и 1986 гг., Москвы и Московской области в 1991 г., Пскова и Саратова в 2007—2008 гг. получены в ходе мониторинговых исследований повседневной деятельности городского населения, осуществленных сотрудниками Института социологии ФНИСЦ РАН (об основных характеристиках этих исследований см. [Андреенков, Патрушев 1986: 18—20; Повседневная деятельность... 2010: 301—303]). Анализ бюджетов времени рабочих осуществлен за 1965-2014 гг. [Караханова,Большакова 2016].

Для анализа удовлетворенности свободным временем привлечены данные повторного исследования в Пскове в 1986 г., а также данные исследований повседневной деятельности рабочих на промышленных предприятиях в областных центрах РФ в 2003, 2007 и 2014 гг. Опрашивались все рабочие, которые присутствовали на рабочих местах в структурных подразделениях основного производства. Процедура формирования выборки повторного исследования на восьми

промышленных предприятиях в пяти областных центрах РФ (Брянске, Кирове, Пскове, Владимире и Омске) детально описана [Караханова,Бессокирная, Большакова 2014:103]. Анализ бюджета времени рабочих проводился на основе объединенного массива данных, полученных на промышленных предприятиях в трех из пяти областных центров: Владимире, Омске и Пскове.

Свободное время: величина, структура затрат времени на совершаемые занятия в 1923—2014 гг.

Представленная в таблицах 1 и 2 информация в каждой точке динамического ряда, характеризующего направленность изменений в использовании рабочими своего свободного времени в 1923—2014 гг., несет на себе печать трансформации условий, в которых жила и трудилась страна в рассматриваемые периоды ее истории.

1923—1924 гг. В обстановке революционных трансформаций, начавшихся в 1917 г., войн, в сложных политических и социально-экономических условиях по инициативе С.Г. Стру-милина органами статистики были подготовлены и проведены в 1922, 1923, 1924 гг. уникальные в мировой социологической науке исследования бюджета времени рабочих. Кроме того, изучался «денежный бюджет» и «материальная обстановка быта» рабочих [Струмилин 1982: 230]. Исследование 1922 г. носило пробный характер. Поэтому остановимся на данных 1923— 1924 гг. по Москве как наиболее сопоставимых с результатами исследований последующих лет [Струмилин1982: 190—213; Патрушев 1994]. В 1924 г. доля рабочих в общей численности населения России составляла 10,4 % [Народное...1982: 30].

Обратимся к некоторым положениям трудового законодательства в России до 1917 г. для того, чтобы попытаться более точно определить масштабы перемен в условиях жизни и труда рабочих в дальнейшем. Трудовое законодательство того периода не предусматривало ежегодных оплачиваемых отпусков. Однако при этом 88,6 дня в году отводилось церковным праздникам, которые в 1913 г. составляли почти 35 %

Таблица 1

Динамика величины и структуры свободного времени рабочих-мужчин за 1923—2014 гг. (на одного опрошенного в неделю, часы)*

■ч1 сч О! ■ч1 ГО 8 8 5 8 я9 а1 к, с

II 9 £ п т г» О

Группа видов занятий яд ф ч— 1 II л :г в X и о 2 Москва, 1930, N II г 5, (О О! в, о к с С II г «Г со О! в, о к с с о г к, с1 о9 я £ вс ка О с; О \0 Мо Псков, Саратс 2007/2008, Псков, Владимир, 2014, N=595

Занятия в свободное время(часы) Доля в недельном фонде времени (%), 30,1 18 41,8 25 34,5 20 34,0 20 30,1 18 26,8 16 29,6 18

в т. ч./

учеба, повышение квалификации*** 12,4 5,6 5,6 1,5 0** 1,5 1,0

общественная деятельность 2,3 5,9 0,8 0,6 0,2 0,0 0,1

посещение учреждений культуры и отдыха н.д. 2,0 3,8 2,0 0,7 0,2 1,7

общение Н.Д. 3,9 3,6 2,6 3,1 8,0 3,6

спорт и активный отдых 7,2 8,2 4,2 3,8 6,3 2,8 6,7

религиозная деятельность 0,2 0** 0,0 0,0 0,0 0,0 0**

чтение 9,3 7,7 5,8 3,6 1,8 0,7

прослушивание радио и аудиозаписей - 3,8 1,4 0,3 0,2 0,3 0,2

просмотр ТВ, Интернет — 0,0 5,7 14,7 14,4 11,3 13,6

бездеятельный отдых (лежал, думал, и т.п.) 8,0 3,1 1,7 2,7 1,6 0,9 2,0

* Затраты времени на перечисленные группы занятий относятся к первичным видам деятельности. Эти же занятия, но в качестве вторичных, т. е. совершаемых одновременно с другими первичными занятиями в течение суток, в таблице не учтены.

** Значения затрат времени меньше 0,05 часа.

*** В данных за 1923—1924 гг. (рассчитано по: [Струмилин 1982: 190— 213; Патрушев 1994]) в затраты времени на учебу включены также затраты времени на чтение. За давностью сбора и обработки этой информации представить ее в другом виде у нас нет возможности.

от числа отработанных дней [Труд...1936: 96; Струмилин 1982: 331; Патрушев 2006: 10]. Такая довольно значительная величина нерабочих дней, хотя и только отчасти представлявшая собой фактическое свободное время, в совокупности, пусть даже с очень небольшим свободным временем в рабочие дни, являлась серьезной базой для совершения различных видов деятельности. К 1924 г. число выходных и праздничных дней уменьшилось до 23 % от количества отработанных дней. Суммарная величина выходных и праздничных дней стала меньше, чем в 1913 г., хотя уменьшение нерабочих дней несколько компенсировалось установлением ежегодного оплачиваемого отпуска продолжительностью в 12,9 дней.

Объем свободного времени рабочих (без отпускного периода) в 1923—1924 гг. составлял от недельного фонда времени 18 % у мужчин и 6 % у женщин. Говоря иначе, общая трудовая нагрузка работниц весьма и весьма значительно превышала ее величину у рабочих-мужчин. Вместе с тем бездеятельный отдых «потреблял» у мужчин 27 % свободного времени, а у женщин — даже 41 %. Самые значительные затраты времени у мужчин приходились на группу занятий «Учеба, повышение квалификации» —12,4 часа в неделю. Однако необходимо помнить, что в эту группу занятий было включено чтение не только учебной литературы, но и художественной, а также изданий периодической печати. У женщин при столь небольшой величине свободного времени в его структуре учебе и повышению квалификации выделено не так уж мало времени — 1,3 часа в неделю (13 %), больше —только на «Спорт и активный отдых» — 2,9 часа (30 %). Последняя группа занятий у мужчин также довольно значительна по расходу времени (7,2 часа), но долевой ее показатель ниже, чем у женщин (24 %). Между тем вся эта серьезная по социальной значимости группа занятий содержала в основном настольные игры (по большей части домино, лото, карты и т. п.). Рабочие были вовлечены в общественную работу. Мужчины в три раза больше, чем женщины, но у тех и других, судя по затратам времени, такая деятельность явно не являлась потребностью первой очереди. Обращает на себя внимание, что в 1923—1924 гг. уже совсем невелики у рабочих затраты времени на «религиозную деятельность» (у мужчин 12 минут в неделю, 1 %; у женщин

Таблица 2

Динамика величины и структуры свободного времени рабочих-женщин за 1923—2014 гг. (на одного опрошенного в неделю, часы)*

■ч1 сч 134 00 00 1Л 00 9 я9 а1 к41 с4 , 4 р9

Группа видов занятий \ Я <•» а г 1 " л :г в X и о 2 Москва, 1930, = г и? (О О! в, о к с С = г 6, 00 О! в, о к с с т II о г к, с1, о9 и , * £ вс ка О с; О \0 Мо Псков, Сарато1 2007/2008, N=1 Псков, Владими Омск, 2014, N=5

Занятия в свободное время(часы) Доля в недельном 9,6 16,6 20,7 25,9 22,4 21,8 22,2

фонде времени (%), 6 10 12 15 13 13 13

в т. ч./

учеба, повышение квалификации*** 1,3 1,5 2,9 1,1 1,3 1,1 0,2

общественная деятельность 0,7 3,9 0,4 0,6 0,5 0,0 0,1

посещение

учреждений культуры н.д. 1,4 3,0 1,2 1,1 0,0 0,2

и отдыха

общение н.д. 2,1 2,5 2,1 2,5 5,3 2,7

спорт и активный отдых 2,9 2,7 2,7 4,0 2,8 2,9 3,4

религиозная деятельность 0,8 0,1 0,0 0,0 0** 0,3 0,4

чтение 3,6 3,8 2,9 2,1 2,8 1,3

прослушивание радио и аудиозаписей - 0,8 0,9 0,1 0,2 0,1 0,2

просмотр ТВ, Интернет - 0,0 3,3 12,0 11,2 8,3 12,5

бездеятельный отдых (лежал, думал, и т.п.) 3,9 0,5 1,2 1,9 0,7 1,0 1,2

* Затраты времени на перечисленные группы занятий относятся к первичным видам деятельности. Эти же занятия, но в качестве вторичных, т. е. совершаемых одновременно с другими первичными занятиями в течение суток, в таблице не учтены.

** Значения затрат времени меньше 0,05 часа.

*** В данных за 1923—1924 гг. (рассчитано по: [Струмилин 1982: 190— 213; Патрушев 1994]) в затраты времени на учебу включены также затраты времени на чтение. За давностью сбора и обработки этой информации представить ее в другом виде у нас нет возможности.

48 минут, 8 %). Однако в городах провинции, где в эти годы также проводился опрос, затраты времени на религиозную деятельность оказались в несколько раз больше, особенно у женщин [Струмилин 1982: 190—213]. Данный факт важен тем, что мы рассматриваем «религиозную деятельность», в основном, как развивающую составляющую использования свободного времени. Структура свободного времени рабочих в 1923—1924 гг. определенно иллюстрирует изменения, происшедшие к этому времени как во всем комплексе условий жизни и труда, так и в сознании рабочих.

1930—1965 гг. Значительный исторический отрезок времени вобрал в себя огромное число событий, отражавших масштаб социально-экономических преобразований в стране. Его точка отсчета (1930) — время первой советской пятилетки, ускоренные темпы индустриализации, подготовка кадров из среды рабочего класса, техническая учеба на всех предприятиях и стройках. Осуществлялась культурная революция. Вышло Постановление (1930 г.) «О всеобщем обязательном начальном обучении». К концу 1933 г. был завершен перевод рабочих и служащих на 7-часовой рабочий день. В предвоенный год (1940 г.) в стране предусматривалось увеличение продолжительности рабочего дня до 8 часов на предприятиях с 7-часовым рабочим днем. Экстремальные и разрушительные условия Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. приходятся на вторую треть рассматриваемого периода. После завершения восстановления народного хозяйства к 1963 г. в основном был осуществлен перевод рабочих и ИТР на 7-часовой рабочий день [Патрушев 2006: 15.]. В 1928 г. доля рабочих (без сельскохозяйственных рабочих) в общей численности населения страны составляла 12,4 %. А в 1965 г. 12,4 % населения СССР приходилось только на рабочих в отраслях промышленности и строительства [Народное...1982: 30, 162, 383].

На фоне таких кардинальных трансформационных процессов менялась картина использования свободного времени. Сравнение по двум точкам (1930 и 1965) показало, что величина свободного времени в 1965 г. у рабочих-мужчин стала меньше на 7,3 часа в неделю, у женщин — увеличилась на 4,1 часа. Эта тенденция отразилась и в доле свободного времени в недельном фонде временис 25 % до 20 % и с 10 % до

12 %, соответственно. При этом величина свободного времени мужчин продолжала значительно превышать его величину у женщин (более чем в 1,5 раза).

В результате такого сокращения ресурса свободного времени у мужчин наиболее «пострадали», абсолютно и относительно, группы видов деятельности: «общественная работа» (затраты времени уменьшились почти в 7,5 раз), «прослушивание радио и аудиозаписей» (почти в 3 раза), «спорт и активный отдых» (в 2 раза). Если в составе занятий в 1930 г. обнаруживались хотя бы «следы» «религиозной деятельности», то в 1965 г. исчезли и они. В числе положительных тенденций — существенное уменьшение у мужчин по сравнению с 1930 г. потребности в «бездеятельном отдыхе».

Самые большие затраты времени, хотя и сократившиеся в 1965 г. в 1,2 раза по сравнению с 1930 г., расходуются мужчинами на «чтение», при этом довольно значительной и неизменной остается доля его в структуре занятий (22 %). Времяресурс «общение» также уменьшился, но доля сохранилась на уровне 10 %. Не снизилась у мужчин в этих условиях востребованность «учебы, повышения квалификации» и даже несколько повысилась, судя по относительным показателям (с

13 % в 1930 г. до 16 % в 1965 г.). Абсолютно и относительно увеличились затраты времени на «посещение учреждений культуры и отдыха». Появившийся в 1965 г. в структуре занятий «просмотр телепередач» сразу «заявил» о себе высокой долей затрат времени (17 % свободного времени). В пользу этого вида деятельности мужчины пожертвовали по сравнению с 1930 г. в основном группой занятий «спорт и активный отдых», а также некоторыми другими видами деятельности, долю которых в свободном времени они при этом не сократили.

У женщин, также как у мужчин, в 1965 г. по сравнению с 1930 г. сократились времязатраты на группу «общественная деятельность» (почти в 10 раз), а «религиозная деятельность» совсем исчезла из состава занятий в свободное время. Увеличение в 1,2 раза свободного времени позволило им расширить временные возможности по всем остальным группам занятий, приведенным в таблице 2 (кроме группы «спорт и активный отдых», сохранившей свои абсолютные показатели). Одинаково, абсолютно и относительно, женщины

увеличили времяресурс «учебы, повышения квалификации» и «посещения учреждений культуры и отдыха» (с 9 до 14 % от величины свободного времени). Вместе с тем к числу этих безусловных «лидеров» женщины отнесли и «бездеятельный отдых», который возрос в 2,3 раза и стал «потреблять» вместо 3 %—6 % их свободного времени. Возросшие затраты времени на «общение» по их доле остались, однако, неизменными. А «прослушивание радио и аудиозаписей» и «спорт и активный отдых» получили в 1965 г. даже снизившиеся доли затрат времени в структуре занятий. В 1965 г. «чтение» у женщин, также как у мужчин, — самый времяемкий вид деятельности, в 1930 г. таким занятием была «общественная деятельность». Главным образом именно у нее «просмотр телепередач», появившийся в структуре занятий в 1965 г., «отобрал» для себя времяресурс.

1965—1991 гг. Значительную часть данного периода принято характеризовать как «период застоя», а годы, следующие за 1985 г., получили название «перестройка». С 1966 по 1986 г. увеличилась в 1,2 раза численность населения СССР. Доля рабочих в общей численности населения страны равнялась в 1986 г. 61,7 %. Валовой общественный продукт страны в 1985 г. по отношению к 1960 г. составлял 387 %, а реальные доходы на душу населения за те же годы — 258 % [Народное...1986: 5, 36-37]. Вторая точка рассматриваемого периода (1991 г.) - преддверие распада СССР на независимые государства. Наши данные об использовании времени рабочими относятся к началу этого года, т. е. опрос проводился формально еще в условиях существования единого государства, но страна уже пожинала плоды «перестройки»: и политические, и экономические, и социальные, и нравственные. В реальном поведении людей не могли не происходить изменения, адекватные состоянию турбулентности, в котором находилась пока еще единая страна. Показатели бюджета времени — средние показатели, за которыми, конечно, скрываются некоторые различия в подходах людей к выбору адаптационных практик в «предлагаемых обстоятельствах».

Величина свободного времени в 1991 г. у рабочих-мужчин по сравнению с 1965 г. стала меньше еще на 4,4 часа в неделю. Тенденция для мужчин продолжающаяся, но она пока «впи-

сывалась» в уже новые социальные условия (табл. 1). У женщин свободное время увеличилось еще на 1,7 часа, однако, этот рост фактически означал снижение (1991 г. к 1986 г. в неделю на 3,5 часа). В недельном фонде времени доли свободного времени мужчин и женщин изменились с 20 % до 18 % и с 12 % до 13 %, соответственно. Несколько сократилось превышение в величине свободного времени мужчин над свободным временем женщин, оно составило уже 1,2 раза. Однако рассматривать этот факт как «завоевание» начавшихся трансформационных процессов вряд ли было бы правомерным, поскольку условия жизни и труда становились более «жесткими», уже появилась безработица, рабочие в большинстве своем вынужденно стали трудиться неполную рабочую неделю, что особенно коснулось женщин.

У мужчин-рабочих из всех групп занятий не только удержался на прежнем уровне, но и сильно прибавил в затратах времени лишь «спорт и активный отдых» (табл. 1). На его долю в 1991 г приходился 21 % свободного времени (в 1965 г. —12 %, а в 1930 г. — 20 %). Но «львиную» долю свободного времени мужчин «потреблял» в 1991 г. «просмотр телепередач» (48 %). Значительное увеличение затрат времени произошло еще в 1986 г. (43 %). С этого периода общественно-политические передачи стали вызывать особый интерес, т. к. представляли собой своего рода «шоу», которые были относительно новым явлением в ассортименте телепродукции. Доля времяресурса «общение» возросла именно в 1991 г.по сравнению с 1965 г. В 1986 г. по сравнению с 1965 г. она как раз уменьшилась, что вполне логично. Группы занятий, затраты времени на которые у мужчин в 1930—1965 гг. росли или, по крайней мере, не снижались, не «выдержали конкуренции» с ТВ. Это — «учеба, повышение квалификации» (времязатраты к 1991 г стали менее 3 минут на одного опрошенного), «посещения учреждений культуры и отдыха» (времязатраты сократились в 5 с лишним раз), «чтение» (в 2 раза). Доля последнего упала с 22 % в 1965 г. до 12 % в 1991 г. Удивительно, но «бездеятельный отдых» у мужчин в затратах времени, абсолютно и относительно, в 1991 г. по сравнению с 1965 г. почти не изменился, а по отношению к 1986 г. даже снизился (табл. 1). Все-таки основные изменения в ценности свободного времени для

мужчин в рассматриваемый период, вероятнее всего, произошли уже к 1986 г., а 1991 г. в значительной степени закрепил сложившуюся структуру предпочтений.

Состав свободного времени женщин-рабочих в 1991 г. по сравнению с 1965 г. также ухудшился, но в меньшей степени, чем у мужчин, в том числе в его развивающей части. Доли затрат времени в составе свободного времени снизились на следующие группы занятий: «учебу, повышение квалификации» (с 14 до 6 %), «посещения учреждений культуры и отдыха»(с 16 до 5 %), «чтение» (с 18 до 9 %). В действительности, как и у мужчин, ситуация кардинально изменилась уже в 1986 г. К этому периоду времяресурсы «учеба, повышения квалификации» и «посещение учреждений культуры и отдыха» уменьшились каждый на 1,8 часа в неделю, а «чтение» — на 0,9 часа (табл. 2). Поэтому можно заключить, что женщины структуру свободного времени 1986 г. (напомним, их свободное время именно к 1986 г. сильно увеличилось) в 1991 г. в значительной степени сохранили. Наиболее важным для них продолжал быть «просмотр телепередач», по сравнению с 1986 г. повысилась потребность в общении (как и у мужчин). Изменение жизненных обстоятельств, их усложнение привели в 1991 г. к возобновлению у женщин-рабочих потребности в «религиозной деятельности». Затраты времени на нее в этот период пока очень незначительные, менее 3 минут на одну опрошенную в неделю (на участницу они, конечно, больше).

1991—2014 гг. Произошел распад СССР, от России отделились союзные республики и образовались самостоятельные государства.На протяжении всего периода в России осуществляются реформы, сменяющие одна другую. Результаты и последствия реформ переплетаются с кризисными периодами в жизни России. Все это время повседневность «испытывает напряжение», которое то усиливается, то несколько ослабевает, а население «испытывается на прочность». Доля рабочих снижается в реформирующейся России. В 2006 г. доля рабочих среди занятых в экономике составляла 39,3 %, а в 2014 г. 35,5 % [Рабочая сила...2016: 71].

В 2014 г. свободное время у мужчин-рабочих по сравнению с 1991 г. продолжило сокращаться, хотя уже незначительно — на 0,5 часа в неделю, у женщин его величина осталась

практически неизменной. Однако у мужчин в 2007—2008 гг. свободное время все-таки существенно уменьшалось — на 3,3 часа в неделю (перед кризисом, а не в результате его). Создается впечатление, что рабочие свыклись с мыслью о том, что теперь им придется всегда жить в условиях большей или меньшей нестабильности в стране, поэтому необходимо стараться создавать, несмотря ни на что, своими силами стабильность внутри домохозяйства и его повседневности. В таких условиях структура свободного времени приобретала «конфигурации», соответствующие пониманию стабильности.

В 2007—2008 гг. у мужчин снова появились затраты времени на «учебу, повышение квалификации» (1,5 часа в неделю), хотя свободное время уменьшилось. Правда, в 2014 г. уже зафиксировано снижение до 1 часа, а доли до 3 %. В 2014 г., по отношению к 1991 г., почти в 2,5 раза увеличился время-ресурс «посещение учреждений культуры и отдыха» (с 2 до 6 %). Группа занятий «просмотр телепередач и интернет» с 2007—2008 гг. продолжила свое развитие в повседневной деятельности рабочих. В 1991 г. затраты времени на интернет-совсем не зафиксированы у мужчин, а в 2014 г. они составили почти 50 % от суммарных затрат на данную группу видов деятельности (6,7 часа в неделю). Времязатраты на «спорт и активный отдых», сократившиеся в 2007—2008 гг. почти наполовину, вернулись на прежний уровень и сравнялись с недельной продолжительностью занятий в интернете. Немного увеличились затраты времени на «общение» в 2014 г. по отношению к 1991 г., хотя в 2007—2008 гг. они были у мужчин самыми высокими с 1930 г. (8 часов в неделю). Возрос время-ресурс и «бездеятельного отдыха» в 2014 г.

Вместе с тем непрерывно с 1930 г. снижавшиеся у мужчин затраты времени на «чтение» достигли минимальной величины в 2014 г. (0,7 часа в неделю). Доля в структуре свободного времени сократилась с 22 до 2 %.

У женщин-рабочих достигли минимальных значений с 1930 г. затраты времени на «учебу, повышение квалификации», «посещения учреждений культуры и отдыха» (даже нулевые значения в 2007—2008 гг.), «чтение» (табл. 2). Актуальность для женщин «общения» в 2014 г. стала немного выше, чем

в 1991 г., но заметно ниже, чем в 2007—2008 гг. Не снижается их потребность и в «бездеятельном отдыхе».

Значимость группы видов деятельности «просмотр телепередач, интернет» для женщин (также как для мужчин) повысилась по сравнению с 2007—2008 гг. Доля занятий в интернете достигла 22 %, а составляла около 10 % от суммарной величины времязатрат по данной группе. «Спорт и активный отдых» относятся к занятиям, которые у женщин с 1991 г. последовательно актуализированы. Такой же вывод относится к «религиозной деятельности» женщин.

Основной объем свободного времени приходится на нерабочие дни. Однако выбор рабочими (и мужчинами, и женщинами) наиболее предпочитаемых (наиболее времяемких) групп занятий в нерабочий день в основном повторяет (с небольшими исключениями) картину предпочтений в средний рабочий день, только с большей продолжительностью этих же групп видов деятельности [Караханова 2016]. Если видеть в таком консерватизме выбор одних и тех же самых насущных занятий, то это можно объяснить стремлением к стабильности как наиболее востребованному фактору повседневности.

Соотношение в составе свободного времени восстанавливающей и развивающей деятельности как один из обобщающих показателей использования свободного времени. В состав развивающей деятельности нами включены виды занятий, которые могут оказывать влияние на культурное, умственное и физическое развитие субъекта деятельности. Занятия видами спорта, в частности, также учитываются в структуре развивающей деятельности, т. к. они развивают человека физически, хотя, конечно, они рассматриваются одновременно и в контексте восстанавливающих занятий. Необходимо обратить внимание на то, что в группах опрошенных одинаковому соотношению деятельности восстанавливающей и развивающей направленности может соответствовать разная величина свободного времени в этих группах. В таких случаях одинаковые относительные величины потенциалов саморазвития свидетельствуют не столько о сходстве, сколько о разной эффективности использования времяресурса для развивающих занятий. При возрастании

величины свободного времени может не происходить изменения соотношения в пользу развивающей деятельности, а уменьшение свободного времени не обязательно ведет к ухудшению развивающей составляющей соотношения. Кроме того, довольно высоким показателям развивающей деятельности относительно восстанавливающей не всегда соответствует структура самой развивающей деятельности, отвечающая высоким качественным характеристикам.

В 1930 и 1965 гг. соотношения времяресурсов для восстановления и саморазвития у мужчин (табл. 3) не различаются. Но в 1965 г. величина их свободного времени в 1,2 раза была меньше, чем в 1930 г. (табл. 1), т. е. фактически меньшая величина времяресурса использовалась мужчинами с большей эффективностью для саморазвития. Дальнейшее уменьшение их свободного времени в 1991 г. привело к значительному снижению потенциала саморазвития. Он оказался даже относительно меньше, чем в 1923—1924 гг., при не различающихся величинах свободного времени, т. е. и эффективность проведения свободного времени в 1991 г. была ниже. В 2014 г. сохранилось такое же соотношение времяресурсов восстановления и саморазвития как в 1991 г., но с учетом очень небольшого снижения величины свободного времени можно говорить о некоторых признаках незначительного повышения эффективности его использования мужчинами.

Таблица 3

Соотношение восстанавливающей и развивающей деятельностей в составе

свободного времени рабочих, 1923—2014 гг. (%)

У мужчин У женщин

восстанав- восстанав-

Годы ливающая развиваю- ливающая развиваю-

деятель- щая деятель- щая

ность ность

1923-1924 50 50 70 30

1930 35 65 40 60

1965 35 65 35 65

1991 60 40 55 45

2014 60 40 55 45

2014 к 1930 60 к 35 40 к 65 55 к 40 45 к 60

У женщин при сохранении тенденции неуклонного роста величины свободного времени до 1965 г. (включительно) происходит постоянное увеличение относительных показателей потенциала саморазвития. В 1991 г. продолжился рост свободного времени, который не только не улучшил времяресурс развивающей деятельности, но и ухудшил его. В 2014 г. у работниц зафиксирована ситуация, в чем-то аналогичная той, что выявлена у рабочих-мужчин в 1991 и 2014 гг. Соотношения времяресурсов восстановления и саморазвития у работниц в эти годы не имеют различий. Однако это не означает, что не ухудшились качественные характеристики структуры свободного времени.

Результаты анализа соотношения восстанавливающей и развивающей деятельности в 1930 г. в сопоставлении с 2014 г. свидетельствуют о том, что при почти не различающихся временных возможностях у рабочих-мужчин, показатели соотношения с точки зрения саморазвития в 1930 г. были лучше, чем в 2014 г. В еще большей степени этот вывод относится к женщинам, тем более, что величина их свободного времени выросла в 1,3 раза. В силу того, что структура занятий более чем за 80 лет наполнилась некоторыми новыми видами деятельности, в т. ч. развивающей направленности, сравнение именно качественных характеристик этой деятельности в прошлом и настоящем — не простая задача. Решимся, однако, заключить, что и с этой стороны ситуация 2014 г. скорее «проигрывает» в конкуренции с 1930 г.

Удовлетворенность свободным временем

Для анализа удовлетворенности свободным временем (СВ) были использованы два показателя: удовлетворенность величиной СВ и удовлетворенность проведением СВ.

Удовлетворенность величиной СВ рабочих в реформирующейся России в 1986—2014 гг. неуклонно снижалась у мужчин, а у женщин даже несколько улучшилась (табл. 4). Однако в 2007 г. индексы удовлетворенности величиной СВ в обеих гендерных группах были не ниже 3 баллов. При этом индекс удовлетворенности величиной СВ у мужчин существенно превышал аналогичный показатель у женщин. В 2014 г. в тех

же трех городах оценки удовлетворенности величиной СВ опустились ниже 3 баллов в обеих гендерных группах. При этом среди женщин стало несколько больше удовлетворенных величиной СВ и несколько меньше неудовлетворенных величиной СВ, чем среди мужчин. Индекс удовлетворенности величиной СВ у женщин даже превысил аналогичный показатель у мужчин. Такая же ситуация наблюдалась в тот период времени и в целом в пяти областных центрах РФ, а такжев трех городах, в которых были собраны данные о бюджете времени рабочих (Псков, Омск, Владимир).

Таблица 4

Динамика удовлетворенности величиной свободного времени, 1986—2014 гг. (% от числа ответивших, индекс)*

Годы исследований Мужчины Женщины

1+2 4+5 Индекс 1+2 4+5 Индекс

1986 (Псков, N = 450) 26 54 3,4 46 33 2,8

2007 (Псков, Брянск, Киров^= 417) 23 40 3,2 30 32 3,0

2014 (Псков, Брянск, Киров, N= 504) 38 26 2,7 32 30 2,9

2014 (Псков, Брянск, Киров, Владимир, Омск^= 926) 40 28 2,7 34 33 2,9

2014 (Псков,Владимир, Омск^=595) 38 34 2,8 32 36 3,0

* Оценки по пятибалльной шкале: 1 — «Совершенно не удовлетворен (а)», 2 — «Скорее не удовлетворен (а), чем удовлетворен (а)», 3 — «Частично удовлетворен (а), частично нет», 4 — «Скорее удовлетворен (а), чем нет», 5 — «Полностью удовлетворен (а)». Индекс — средний балл.

Удовлетворенность проведением свободного времени.В 2007 г. оценки удовлетворенности проведением СВ в обеих гендерных группах улучшились по сравнению с 1986 г. (табл. 5). При этом они превышали показатели удовлетворенности величиной СВ и у мужчин, и у женщин. Более половины мужчин и женщин были удовлетворены проведением СВ. Индексы удовлетворенности проведением СВ у мужчин и у женщин стали примерно одинаковыми, хотя в 1986 г. среди

женщин было больше неудовлетворенных проведением СВ и меньше удовлетворенных, чем среди мужчин.

Таблица 5

Динамика удовлетворенности проведением свободного времени, 1986—2014гг. (% от числа ответивших, индекс)*

Годы исследований Мужчины Женщины

1+2 4+5 Индекс 1+2 4+5 Индекс

1986 (Псков, N = 450) 24 51 3,4 43 33 2,8

2007 (Псков, Брянск, Киров, N = 417) 10 53 3,5 17 54 3,4

2014 (Псков, Брянск, Киров, N =504) 24 41 3,2 19 42 3,4

2014 (Псков, Брянск, Киров, Владимир, Омск^ =926) 25 40 3,2 23 41 3,2

2014 (Псков,Владимир, Омск, N = 595) 23 44 3,2 19 45 3,3

* Оценки по пятибалльной шкале: 1 — «Совершенно не удовлетворен (а)», 2 — «Скорее не удовлетворен (а), чем удовлетворен (а)», 3 — «Частично удовлетворен (а), частично нет», 4 — «Скорее удовлетворен (а), чем нет», 5 — «Полностью удовлетворен (а)». Индекс — средний балл.

В 2014 г. доля рабочих, удовлетворенных проведением свободного времени, несколько снизилась, как среди мужчин, так и среди женщин. У мужчин более чем вдвое увеличилась доля тех, кто не удовлетворен проведением СВ. Таким образом, в 2014 г. только 3 из 10 рабочих были удовлетворены величиной СВ и 4 из 10 рабочих были удовлетворены проведением СВ.

Взаимосвязи удовлетворенности СВ и социальных характеристик рабочих. По данным последнего повторного исследования между удовлетворенностью величиной СВ и удовлетворенностью проведением СВ, с одной стороны, и большинством социальных характеристик, которые обычно фиксируются в исследованиях повседневной деятельности, с другой стороны, статистически значимая связь (судя по коэффициентам Крамера), весьма слабая или даже вообще отсутствует (табл. 6). Так, не было зафиксированосвязи на уровне значимости 5%

между полом и обоими показателями удовлетворенности СВ. Другие социальные характеристики (возраст, наличие детей в возрасте до 18 лет, брачный статус, семейный статус рабочих, уровень образования) связаны теснее с оценкой удовлетворенности величиной СВ, чем с оценкой удовлетворенности проведением СВ.

Таблица 6

Взаимосвязи показателей удовлетворенности свободным временем

и социальных характеристик рабочих, 2014 г. (коэффициенты Крамера)

Социальные Удовлетворенность Удовлетворенность

характеристики величиной СВ проведением СВ

Пол 0,092 0,048

Возраст 0,122** 0,092*

Наличие детей в возрасте 0,159*** 0,119**

до 18 лет

Брачный статус 0,089* 0,079

Семейный статус 0,112* 0,107*

Уровень образования 0,089* 0,086

Статус по уровню доходов 0,220*** 0,266***

* Уровень значимости менее 0,05. ** Уровень значимости менее 0,01. *** Уровень значимости менее 0,001.

Единственной социальной характеристикой, которая тесно связана с обоими показателями удовлетворенности СВ, является статус по уровню доходов. Индексы удовлетворенности величиной СВ и удовлетворенности проведением СВ у рабочих, которые отнесли себя (свою семью) к бедным людям равны соответственно 2,5 и 2,9 баллов. Аналогичные индексы у рабочих, которые отнесли себя (свою семью) к людям со средними доходами, существенно выше — 3,0 и 3,4 балла.

Нельзя не отметить, что оба показателя удовлетворенности СВ тесно связаны между собой. Коэффициент Крамера равен 0,493***:. В целом только 20,1 % мужчин и 19,4 % женщин не удовлетворены и величиной СВ, и его проведением (оценки 1+2 по 5-балльной шкале). Большинство мужчин (55,6 %)

1 Здесь и далее в тексте звездочками обозначен уровень значимости коэффициента V Крамера: *р<0,05; **р<0,01, ***р<0,001

и женщин (61,5 %) удовлетворены СВ в той или иной степени (оценки 3+4+5 по 5-балльной шкале).

Связь удовлетворенности величиной свободного времени и затрат времени на занятия в свободное время. В таблице 7 представлены данные о величине СВ и затратах времени на различные группы занятий в свободное время в гендерных группах рабочих, которые не удовлетворены или удовлетворены в той или иной степени величиной СВ и его проведением.

Таблица 7

Величина и структура свободного времени в зависимости от оценок удовлетворенности его величиной и проведением, 2014 г. (по данным бюджета времени, на одного опрошенного в неделю, часы)*

Оценки удовлетворенности Величина свободного времени Затраты времени на:

учебу, повышение квалификации посещение учреждений культуры и общение физкультуру, спорт и отдых на воздухе любительские занятия религиозную деятельность ТВ, радио, Интернет, чтение бездеятельный отдых

У мужчин

Удовлетворенность величиной свободного времени

1+2 (П=94) 28,6 0,7 5,9 2,6 3,2 0,0 13,9 2,3

3+4+5(П=152) 32,3** 1,3 6,2 2,7 4,8 0,0 15,3 1,8

Удовлетворенность проведением свободного времени

1+2(П=57) 32,1 1,7 7,0 2,5 5,0 0,0 13,2 2,7

3+4+5 (П=188) 30,5** 0,9 5,8 2,7 3,8 0,0 15,3 1,8

У женщин

Удовлетворенность величиной свободного времени

1+2 (П=79) 20,0** 0,4 2,3 1,2 2,2 0,5 12,2 1,1

3+4+5 (П=162) 23,0** 0,1 3,5 0,8 2,5 0,3 14,5 1,2

Удовлетворенность проведением свободного времени

1+2 (П=48) 21,0** 0,5 3,2 1,3 2,1 0,5 12,0 1,2

3+4+5 (П=193) 22,3** 0,2 3,1 0,9 2,5 0,3 14,1 1,1

* Оценки по пятичленной шкале: 1 — «Совершенно не удовлетворен (а)», 2 — «Скорее не удовлетворен (а), чем удовлетворен (а)», 3 — «Частично удовлетворен (а), частично нет», 4 — «Скорее удовлетворен (а), чем нет», 5 — «Полностью удовлетворен (а)».

** Затраты времени на приведенные в строке виды занятий в сумме меньше указанного общего количества свободного времени на величину отсутствующих в таблице данных о времязатратах на общественную деятельность.

Величина свободного времени и характер самооценок удовлетворенности ею, во-первых, взаимосвязаны и у мужчин, и у женщин, во-вторых, характер связей имеет больше общего, чем особенного. У тех и других оценок удовлетворенности от «частично удовлетворен (а), частично нет» до «полностью удовлетворен (а)» в сумме в 1,5—2 раза больше, чем самых низких оценок (табл. 7). Более высокой степени удовлетворенности СВ соответствует и большая величина СВ. Однако женщины, демонстрирующие относительно высокую и самую высокую удовлетворенность ею, располагают в неделю на 9,3 часа меньшим объемом СВ по сравнению с группой мужчин, отличающимися аналогичными характеристиками удовлетворенности.

Как меняется структура занятий у опрошенных от низких показателей удовлетворенности СВ к относительно высоким показателям? Прежде всего отметим, что первые три места в структуре занятий в СВ независимо от показателей удовлетворенности величиной СВ и его проведением у мужчин и женщин занимают одни и те же группы занятий: «ТВ, радио, интернет, чтение», «посещение учреждений культуры, общение» и «любительские занятия». На эти занятия мужчины тратят от 79 до 82 % от общего объема своего СВ, а женщины — от 82 до 89 %.

У мужчин с более высокой величиной СВ и удовлетворенностью ею три группы видов деятельности заметно «прибавляют» в затратах времени: «любительские занятия»; «ТВ, радио, интернет, чтение»; «учеба, повышение квалификации». Для них типично также снижение в 1,3 раза времени бездеятельного отдыха. В целом зависимость выглядит довольно согласованной.

У женщин в аналогичной группе увеличиваются затраты времени также на три группы занятий: «ТВ, радио, интернет, чтение», «посещение учреждений культуры и общение» и «любительские занятия». Вызывает, на первый взгляд, удивление выявленное рассогласование, заключающееся в том, что увеличение и величины СВ, и повышение удовлетворенности ею приводят (?!) к снижению в 4 раза затрат времени (и так довольно низких) на «учебу, повышение квалификации» и в 1,5 раза и более на «физкультуру, спорт и отдых на воздухе», а также на «религиозную деятельность».

Удовлетворенность проведением свободного времени и время на занятия в свободное время. Анализ показывает, что характер связей величины СВ, структуры занятий и оценок удовлетворенности проведением СВ у мужчин и женщин имеет также много общего.

У мужчин с самыми низкими оценками удовлетворенности проведением СВ зафиксирован в среднем на одного опрошенного самый высокий показатель величины свободного времени (табл. 7). При этом структура затрат времени на группы занятий свидетельствует о том, что развивающий компонент (около половины затрат времени) представлен в составе занятий совсем неплохо. Так, времяресурс, расходуемый на «учебу, повышение квалификации», самый высокий в данной группе респондентов (5 % от величины СВ). Несмотря на то, что несколько ухудшают картину значительные затраты времени на «бездеятельный отдых», которые сопоставимы с объемом времени, расходуемым на «физкультуру, спорт и отдых на воздухе», вызывает затруднение объяснение такой низкой степени удовлетворенности проведением СВ, когда выявлена в целом довольно положительная ситуация именно с использованием СВ в данной группе опрошенных. Рассогласование продолжается и в группе мужчин с относительно высокой удовлетворенностью проведением СВ и соответствующей ей худшей структурой занятий, прежде всего, с точки зрения развивающей деятельности.

Примерно такая же алогичная связь между удовлетворенностью величиной СВ, его проведением и направленностью реального поведения в выборе занятий в СВ зафиксирована и у женщин. Хотя у них степень удовлетворенности проведением СВ и его реальная величина согласованы (у мужчин даже такого согласования нет), но структура занятий при относительно высокой удовлетворенности проведением СВ также хуже, чем при низких ее показателях. В частности, у них меньше затраты времени на «спорт и активный отдых» и «учебу и повышение квалификации».

С целью объяснения парадоксальной ситуации нами предпринята попытка связать затраты времени на «спорт и активный отдых» и «учебу и повышение квалификации» с ценностными ориентациями рабочих на данные виды занятий в СВ.

Социальные ресурсы и свободное время

Опыт проведенных исследований повседневной деятельности показывает, что свободное время было и остается для рабочих менее значимой ценностью, чем две другие основные сферы повседневной деятельности (табл. 8).

За годы трансформации российского общества почти вдвое увеличилась доля рабочих, которые хотели бы иметь меньше свободного времени, но более продолжительную работу (основную и дополнительную), чтобы больше зарабатывать. Если в 1986 г. абсолютное большинство рабочих (69 % и мужчин, и женщин) хотели иметь существующую продолжительность оплачиваемой работы и свободного времени, то в 2014 г. выбрали этот вариант ответа только 37 % мужчин и 45 % женщин.

Таблица 8

Динамика ценности свободного времени для рабочих,1986—2014 гг.

(% от числа ответивших)

1986 (N=450) 2007 (N=417)* 2014 (N=926)

Индикаторы ценности СВ Мужчины Женщины Мужчины Женщины Мужчины Женщины

Что бы Вы предпочли?

Иметь больше свободного времени при меньшей продолжительности работы (основной и дополнительной) и меньшем заработке 4 11 4 8 6 5

Иметь меньше свободного времени, но более продолжительную работу (основную и дополнительную), чтобы больше зарабатывать 20 12 39 27 33 24

Иметь существующую продолжительность оплачиваемой работы и свободного времени 69 69 39 40 37 45

Затрудняюсь ответить 7 7 18 24 23 25

Нет ответа 0 0 1 1 1 1

Индикаторы ценности СВ 1986 (N=450) 2007 (N=417)* 2014 (N=926)

Мужчины Женщины Мужчины Женщины Мужчины Женщины

Что важнее для Вас, занятия в свободное время или Ваши дела в домашнем хозяйстве?

Дела в домашнем хозяйстве важнее 26 34 18 34 17 20

Занятия в свободное время важнее 8 2 17 8 15 13

Те и другие одинаково важные 59 57 58 52 53 59

Затрудняюсь ответить 6 6 7 6 14 7

Нет ответа 1 1 0 0 1 1

* Распределение ответов на второй вопрос по данным исследования в 2003 г.

Для большинства рабочих, по-прежнему, одинаково важными остаются занятия в свободное время и дела в домашнем хозяйстве. Правда, доля тех, для кого дела в домашнем хозяйстве важнее, чем занятия в свободное время, уменьшилась (и среди мужчин, и среди женщин), а доля тех, для кого занятия в свободное время важнее, чем дела в домашнем хозяйстве, увеличилась (и среди мужчин, и особенно среди женщин).

Схожие результаты о ценности занятий в СВ в сравнении с ценностью занятий в двух других основных сферах повседневной деятельности получены и с помощью методики изучения ценностей в ходе комплексных исследований повседневной деятельности городского населения [Караханова, Бессокирная, Большакова 2011]. Важность тех или иных групп занятий в СВ в иерархии жизненных ценностей, в т.ч. ценностей групп видов повседневной деятельности для рабочих, отражена в ряде публикаций [Ценности... 2004; Повседневная деятельность... 2010; Караханова, Бессокирная, Большакова 2015б, 2016].

В ходе анализа взаимосвязей между жизненными ценностями рабочих и повседневным использованием времени была зафиксирована существенная рассогласованность между важностью некоторых групп занятий и затратами времени на них. Предпринималась попытка объяснить ее как результат адаптации к меняющимся условиям жизни и труда. Показано,

что совместный анализ динамики жизненных ценностей и использования времени дает возможность выявить проблемы, возникающие в процессе реформирования общества [Кара-ханова, Бессокирная 2008].

По данным последнего повторного исследования повседневной деятельности рабочих представлены результаты анализа взаимосвязей социальных ресурсов рабочих и использования времени на «спорт и активный отдых» и «учебу и повышение квалификации». Из социальных характеристик рабочих в эмпирический анализ включены: уровень образования, уровень квалификации и статус по уровню доходов. Среди рабочих, для которых собраны данные о бюджете времени, основное общее и полное общее среднее образования имеют чуть более четверти (27 %), почти половина (49 %) имеют среднее профессиональное образование и около четверти (24 %) имеют незаконченное высшее и высшее профессиональное образование. Большинство рабочих (58 %) отнесли себя к группе рабочих со средней квалификацией и менее трети (30 %) к высококвалифицированным рабочим. Каждый седьмой (12 %) считает себя неквалифицированным или малоквалифицированным рабочим. Большинство рабочих отнесли себя (свою семью) к людям со средними доходами (62 %). Однако более трети (37 %) рабочих считают себя (свою семью) бедными людьми.

В качестве индикаторов жизненных ценностей рабочих использованы ответы респондентов на вопрос о значимости в их повседневной жизни спорта и активного отдыха, познавательной деятельности. Для анализа затрат времени на группы занятий в СВ применялись показатели: затраты времени на одного опрошенного в неделю, доля имевших затраты времени (участвующих в занятиях) и затраты времени на одного участника в день. Результаты эмпирического анализа взаимосвязей социальных ресурсов рабочих и затрат времени на названные выше группы занятий в СВ представлены раздельно для мужчин и для женщин.

Спорт и активный отдых как восстанавливающая и развивающая деятельность.В структуре свободного времени рабочих в 2014 г. на долю данной группы занятий приходится 22 % у мужчин и 15% у женщин от его величины. Эта группа

включает в себя несколько подгрупп видов деятельности: физкультура и спорт; отдых на открытом воздухе; любительские занятия. В составе подгруппы физкультура и спорт занятия, «отвечающие» как за восстанавливающие, так и за развивающие ее характеристики. Недельные затраты времени на данную группу занятий на одного опрошенного рабочего (мужчину и женщину) составляют 3 % и 6 % от времени, расходуемого на группу «спорт и активный отдых». Подгруппа отдых на открытом воздухе в основном относится к восстанавливающей деятельности (36 % и 23 %). Подгруппа любительские занятия рассматривается как развивающая (61 % и 71 %). В 2014 г. по сравнению с 2007—2008 гг. по самооценкам рабочих значимость группы занятий «спорт и активный отдых» повысилась с 3,4 до 3,7 балла, но остается невысокой (16 место из 21 ценности).

Анализ взаимосвязей между важностью для рабочих группы занятий «спорт и активный отдых» (далее САО) и социальными характеристиками рабочих по данным 2014 г. показал, что статистически значимые связи между важностью данной группы и полом, брачным статусом, наличием детей до 18 лет отсутствуют (как выявлено и в отношении группы занятий «учеба, повышение квалификации»). Относительно тесные статистически значимые связи выявлены между группой занятий «спорт и активный отдых» и возрастом рабочих (У=0,167***), уровнем образования (У=0,115***) и статусом по уровню доходов (У=0,081, при уровне значимости 6 %).

Уровень образования. С одной стороны, по мере возрастания важности САО у мужчин в каждой «образовательной» подгруппе (табл. 9, по горизонтали) увеличиваются недельные затраты времени на одного опрошенного, и время на участника в день, а также включенность (участие) в САО. Обратная связь между важностью САО и включенностью в него обнаружена только у рабочих, имеющих самый низкий уровень образования. Практически такой же характер взаимосвязей у женщин. С другой стороны, прямая связь (несколько выбиваются только имеющие среднее профессиональное образование) между уровнем образования, включенностью рабочих в САО, недельными затратами времени на опрошенного выявлена у мужчин лишь с высокой важностью для них САО. Однако

Таблица 9

Взаимосвязи социальных ресурсов и затрат времени на спорт и активный отдых рабочих, участвующих в видах деятельности, входящих в данную группу занятий, 2014 г.

Социальные характеристики Участие в группе занятий спорт и активный отдых и затраты времени на эти занятия у тех рабочих, для которых данная деятельность не имеет значения* Участие в группе занятий спорт и активный отдых и затраты времени на эти занятия у тех рабочих, для которых данная деятельность имеет большое значение**

средняя средняя

доля участ- продолжительность на участника, доля участ- продолжительность на участника,

ников, % ников, %

в день, часы в день, часы

муж. жен. муж. жен. муж. жен. муж. жен.

Уровень образования

Основное

и полное общее 53 60 2,0 1,3 40 58 3,0 0,9

среднее

Среднее профессиональное 32 27 1,0 1,4 59 61 1,3 0,8

Высшее и непол-

ное высшее про- 25 57 0,4 0,4 61 61 2,4 0,7

фессиональное

Уровень квал ификации

Неквалифициро-

ванные и с низким уровнем квалифи- 29 57 1,0 0,9 37 79 2,3 1,0

кации

Со средним

уровнем квалифи- 38 50 1,7 1,6 60 58 1,6 0,8

кации

С высоким уров-

нем квалифика- 60 25 1,3 0,3 58 56 2,3 0,7

ции

Статус по уровню доходов

Бедные люди 35 57 1,9 1,8 58 59 1,8 0,8

Люди со средними доходами 42 42 0,7 0,5 57 62 2,0 0,9

*По пятибалльной шкале значимость деятельности соответствует сумме «1+2» балла.

** По той же шкале значимость деятельности соответствует сумме «4+5» баллов.

затраты времени на участника в этом контексте указывают на обратную связь: рабочие с самым низким образованием имеют самые высокие затраты времени на участника. У женщин с высокой важностью для них САО (в отличие от мужчин) уровень образования, если и влияет на вышеперечисленные показатели реального поведения, то очень слабо. У мужчин и женщин, для которых САО не имеет значения, вся вышеприведенная зависимость, включая затраты времени на участника, может характеризоваться как связь обратная.

Уровень квалификации. По данной социальной характеристике в основном повторяется направленность взаимосвязей, обнаруженная между уровнем образования мужчин и женщин и затратами времени, включенностью в САО в зависимости от степени важности САО. В каждой квалификационной подгруппе рабочих с возрастанием для них важности САО увеличиваются их недельные затраты времени на опрошенного и на участника в день, а также их включенность в САО. Почти не меняется в этом случае только включенность в САО высококвалифицированных рабочих-мужчин, т. е влияние ценностной ориентации отсутствует. Вместе с тем при любой степени важности САО с ростом квалификации у мужчин абсолютно и относительно увеличиваются их затраты времени на опрошенного и включенность в данную деятельность (кроме высококвалифицированных). У работниц при любой ценности для них САО чем выше квалификация, тем ниже включенность в САО. Даже при высокой степени важности САО с повышением квалификации происходит снижение и включенности, и затрат времени на опрошенного и на участника.

В подгруппах бедных людей и людей со средними доходами аналогичным образом (от низкой степени важности к высокой) у рабочих-мужчин повышаются абсолютно и относительно недельные затраты времени и включенность в САО, но затраты времени на участника увеличиваются лишь у людей со средними доходами. В отличие от мужчин, у женщин такая направленность зависимости выявлена только у работниц со средними доходами. У работниц, относящихся к бедным людям, — обратная связь. Высокая значимостью САО влияет на включенность в него и на затраты времени в зависимости от

самооценок уровня дохода у мужчин и женщин по-разному. У первых включенность практически не меняется, что указывает в основном на влияние ценностной ориентации. Но затраты времени на опрошенного и на участника при этих условиях у бедных людей ниже, чем у людей со средними доходами. У женщин же при прочих равных условиях фиксируется прямая связь между уровнем дохода и включенностью в САО, а также затратами времени.

Таким образом, по всем ресурсным группам (образование, квалификация, уровень дохода) в зависимостях между их характеристиками, показателями важности САО и показателями реального поведения (включенность, затраты времени) у рабочих преобладает влияние их ценностных ориентаций в отношении САО. Чаще фиксируется связь высокой ценности САО и относительно высоких показателей реального поведения. Выявлены некоторые гендерные различия. У женщин при высокой ценности САО уровень образования практически не влияет на включенность в него и на затраты времени. У мужчин независимо от ценностной ориентации росту квалификации соответствуют лучшие показатели их реального поведения в сфере САО. Высококвалифицированные работницы (+ высокая значимость САО) имеют самые низкие характеристики как включенности в данную деятельность, так и затрат времени. На взаимосвязи ценности САО, самооценки уровня дохода и включенности в САО, а также затраты времени, у женщин доход влияет больше, чем у мужчин. В отношении объективных показателей использования времени необходимо сказать следующее: в выявленных зависимостях между социальными ресурсами и реальным поведением рабочих включенность в деятельность, недельные затраты времени и затраты времени на участника могут иметь разнонаправленные векторы. Нам представляется, что наиболее важными и информативными для выявления таких взаимозависимостей являются показатель включенности (доля имевших затраты времени) и затраты времени на участника.

Учеба и повышение квалификации как развивающая деятельность. В развивающей деятельности рабочих особая роль принадлежит образовательной деятельности и, прежде всего, группе занятий «учеба и повышение квалификации».

Образовательная деятельность рабочих в свободное время является конструктивным способом социальной адаптации [Бессокирная, Темницкий 2000: 120—122]. «Учеба и повышение квалификации» рабочих в свободное время в контексте их повседневной деятельности анализировалась весьма углубленно на разных этапах трансформации российского общества. Рассматривались вовлеченность рабочих в образовательную деятельность, как по данным опросов, так и по данным бюджетов времени, а также важность учебы и повышения квалификации для рабочих [Бессокирная 2001, 2004; и др.].

В таблице10 представлена динамика показателей образовательной деятельности рабочих за 1986—2014 гг.

Таблица 10

Динамика образовательной деятельности рабочих, 1986—2014 гг.

Показатели 1986 (N=450) 2007 (N=417) 2014 (N=926)

мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины

Учатся в настоящее время (% от ответивших) 6,9 6,4 5,2 6,8 7,4 4,8

Если бы свободное время значительно выросло, то увеличили бы затраты на повышение уровня образования (% от ответивших) 13 11 13 19 14 12

Если бы свободное время значительно выросло, то увеличили бы затраты на повышение квалификации (% от ответивших) 22 8 13 4 19 10

* Численность опрошенных, у которых получены данные о бюджете времени в 1986, 2007-2006 и 2014 гг. см. в табл. 1, 2.

Согласно данным опросов вовлеченность рабочих в образовательную деятельность в современной России осталась практически на том же уровне, на котором была и в начале реформирования российского общества. В 2014 г., как и в 1986 г.,

даже в случае значительного увеличения свободного времени, только примерно один из десяти респондентов выразил желание расходовать его на повышение уровня образования и лишь каждый пятый рабочий мужчина и каждая десятая работница предпочли бы расходовать его на повышение квалификации.

По данным исследований повседневной деятельности городского населения, проведенных в 2003—2004 и в 2007— 2008 гг., познавательная деятельность (учеба, овладение профессией, чтение, при просмотре ТВ, видео и через интернет), важной составной частью которой является образовательная деятельность, не входила в число важнейших жизненных ценностей рабочих. В обоих исследованиях индекс значимости познавательной деятельности для рабочих в целом был равен 3,6 балла [Повседневная деятельность... 2010: 221—232]. Не вошла данная позиция в группу важнейших жизненных ценностей рабочих и в 2014 г., хотя индекс ее значимости несколько вырос и составлял 3,8 балла (15 место в иерархии из 21 жизненной ценности). Индексы значимости познавательной деятельности одинаковы у мужчин и у женщин и снижаются с увеличением возраста рабочих. Ценность познавательной деятельности менее значима для бедных рабочих и более значима для рабочих со средними доходами [Караханова, Бессокирная, Большакова 2015б: 8—22].

Важность учебы и повышения квалификации, понятно, неодинакова для разных социальных групп рабочих. Анализ взаимосвязей (использовался коэффициент Крамера) между важностью данной группы занятий и социальными характеристиками рабочих по данным, собранным на промышленных предприятиях в трех областных центрах РФ в 2007 г., показал, что статистически значимые связи между важностью учебы и повышения квалификации, с одной стороны, и полом, брачным статусом, наличием детей до 18 лет и семейным статусом рабочих, с другой, отсутствуют. В то же время статистически значимые связи наблюдаются не только между важностью учебы и повышения квалификации и возрастом рабочих (У=0,188***), но и между важностью учебы и повышения квалификации и уровнем образования (У=0,151*), уровнем квалификации (У=0,159*) и статусом по уровню доходов (У=0,175*). При этом важность образовательной деятельности

увеличивается с ростом уровня образования и квалификации рабочих, а также с повышением статуса по уровню доходов.

В 2014 г. аналогичный характер взаимосвязей обнаружен между важностью познавательной деятельности для рабочих и уровнем их образования (У=0,125***), статусом по уровню доходов (У=0,104 при уровне значимости 6 %). Для рабочих, которые не получили среднего (полного) общего образования индекс ее значимости равен 3,34 балла, а для рабочих, имеющих такое образование, — 3,59 балла. Еще выше значимость познавательной деятельности для рабочих, получивших среднее и высшее профессиональное образование — 3,73 и 3,97 баллов. Индекс важности познавательной деятельности у бедных людей — 3,65 балла, а у людей со средними доходами — 3,79 балла. Установлено, что важность познавательной деятельности растет с увеличением человеческого капитала рабочих (уровня образования) и статуса по доходам и у мужчин, и у женщин.

Анализируя данные, представленные в таблице 11, можно прийти к выводу, что даже, если познавательная деятельность имеет для рабочих большое значение, то оба показателя образовательной деятельности все же у женщин хуже, чем у мужчин, во всех ресурсных группах.

Увеличение затрат времени на учебу и повышение квалификации наблюдается и у мужчин, и у женщин, для которых познавательная деятельность имеет большое значение, только с повышением их статуса по уровню доходов. Бедные рабочие-мужчины тратят на «учебу и повышение квалификации» 1,4 часа на участника в день,а мужчины со средними доходами 2,9 часа на участника в день. Женщины, соответственно, 0,6 и 1,4 часа на участника в день. В то же время среди мужчин прямой связи между затратами времени на учебу и повышение квалификации и их уровнем образования и квалификации не зафиксировано. Среди женщин обнаружена обратная связь между затратами времени на учебу и повышение квалификации и уровнем образования, и прямая связь между затратами времени на учебу и повышение квалификации и уровнем квалификации.

Взаимосвязи между социальными ресурсами рабочих и реальным поведением в сфере образовательной деятельности у тех рабочих, для которых познавательная деятельность не

Таблица 11

Взаимосвязи социальных ресурсов и затрат времени на учебу и повышение квалификации рабочих, участвующих в образовательной деятельности,

2014 г.

Участие в учебе и повы- Участие в учебе и повы-

шении квалификации шении квалификации

и затраты времени на эти и затраты времени на эти

занятия у тех рабочих, занятия у тех рабочих,

для которых познава- для которых познава-

тельная деятельность не тельная деятельность

имеет значения имеет большое значение

Социальные харак- средняя средняя

продолжи- доля участников, % продолжи-

теристики доля участников, % тельность на участни- тельность на участни-

ка, в день, ка, в день,

часы* часы*

мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины

Уровень образования

Основное и полное общее среднее 9 6 1,8 3 мин. 19 8 3,0 1,1

Среднее профессиональное 4 10 2 мин. 0,2 6 5 2,0 0,9

Высшее и неполное

высшее профессио- 0 0 0 0 15 0 2,4 0

нальное

Уровень квалификации

Неквалифицирован-

ные и с низким уров- 0 0 0 0 19 9 1,4 0,3

нем квалификации

Со средним уровнем квалификации 7 9 0,4 0,2 9 4 3,8 1,3

С высоким уровнем квалификации 7 0 2,6 0 9 2 1,5 1,4

Статус по уровню доходов

Бедные люди 9 13 4,6 0,2 7 7 1,4 0,6

Люди со средними доходами 3 0 0,2 0 12 3 2,9 1,4

*По пятибалльной шкале значимость деятельности соответствует сумме «1+2» балла.

** По той же шкале значимость деятельности соответствует сумме «4+5» баллов.

имеет значения, носят более сложный характер. К примеру, среди мужчин затраты времени на образовательную деятельность больше у бедных рабочих, чем у рабочих со средними доходами. Среди женщин затраты времени на учебу и повышение квалификации «стремятся к нулю» во всех ресурсных группах.

Отвечая на вопрос анкеты «Если бы денежные доходы значительно (в 2—3 раза) выросли, то увеличили бы Вы расходы на свое образование, приобретение новой профессии (специальности)?», чуть более трети рабочих выбирают ответы «Определенно, да» и «Скорее, да». При этом бедные люди выбирают эти ответы фактически также часто, как и рабочие со средними доходами (соответственно, 36 и 34 % от ответивших и в 2003, и в 2014 г.). Однако среди тех рабочих, для которых познавательная деятельность не имеет значения, готовы увеличить затраты только 23 %, а среди тех рабочих, для которых познавательная деятельность имеет большое значение, — 42 %.

Таким образом, увеличению затрат времени на учебу и повышение квалификации в СВ способствует повышение статуса по уровню доходов рабочих только при наличии у них ценностной ориентации на познавательную деятельность.

Выводы

Результаты анализа показали, что направленность изменений в использовании рабочими своего СВ в 1923—2014 гг. несет на себе печать трансформаций условий, в которых жила и трудилась страна в рассматриваемые периоды ее истории. Структура СВ рабочих в 1923—1924 гг. иллюстрирует уже к этому времени изменения, произошедшие как во всем комплексе условий жизни и труда, так и в сознании рабочих. В 2014 г. по сравнению с 1930 г. у рабочих-мужчин величина свободного времени значительно снизилась, а у работниц — сильно увеличилась, благодаря чему разрыв в величине этого времяресурса между мужчинами и женщинами уменьшился с 2,5 до 1,3 раз. Значительно меньшими у мужчин и женщин (абсолютно и относительно) стали затраты времени на «учебу, повышение квалификации», «общественную деятельность», «чтение».

Сравнение соотношений деятельностей восстанавливающей и развивающей направленности в 2014 г. и в 1930 г.

свидетельствует, что при почти не различающихся временных возможностях у рабочих-мужчин, показатели соотношения с точки зрения саморазвития в 1930 г. были лучше, чем в 2014 г. В еще большей степени этот вывод относится к женщинам. С 1991 г. преобладание в составе СВ восстанавливающей деятельности над развивающей сохраняется. Хотя сравнение качественных характеристик самой развивающей деятельности весьма непростая задача, тем не менее есть основания для вывода, что и с этой точки зрения ситуация в 2014 г. «проигрывает» в конкуренции с 1930 г.

При снижении величины СВ перечень наиболее предпочитаемых (наиболее времяемких) групп занятий в нерабочий день в основном повторяет (с небольшими исключениями) картину предпочтений в средний рабочий день, только с большей продолжительностью этих же групп видов деятельности. Если видеть в таком консерватизме предпочтений сохранение неизменности самых насущных занятий, то это можно объяснить стремлением к стабильности как наиболее востребованному фактору повседневности.

Показатели удовлетворенности величиной СВ и удовлетворенности его проведением в реформирующейся России у мужчин ухудшились, а у женщин несколько улучшились. Связь между социальными характеристиками рабочих и обеими оценками удовлетворенности СВ весьма слабая или вообще отсутствует. Единственное исключение — статус по уровню доходов. Нет связи и междудвумя показателями удовлетворенности СВ и величиной СВ и его структурой.

В современной России ценности развития человеческого потенциала находят отражение в важности групп видов повседневной деятельности в СВ, но пока в меньшей степени, чем ценности групп видов восстанавливающей деятельности в СВ. На реальное поведение (затраты времени на те или иные группы занятий в СВ) существенное влияние оказывает человеческий потенциал рабочих. В качестве социальных ресурсов могут выступать как социальные характеристики рабочих, так и их ценностные ориентации на различные группы видов деятельности в СВ.

Субъективная важность для рабочих «спорта и активного отдыха» растет, увеличиваются (покрайней мере, за последнее

десятилетие) и абсолютные значения реального времяресурса. Учитывая структуру САО, такая динамика не может не влиять на человеческий потенциал рабочих. Однако особенно низкая включенность в САО фиксируется по группе занятий физкультурой и спортом, которая «отвечает» за физическое развитие рабочих. По всем ресурсным группам (образование, квалификация, уровень дохода) в зависимостях между их характеристиками, показателями важности «спорта и активного отдыха» и показателями реального поведения (включенность, затраты времени) у рабочих преобладает влияние их ценностных ориентаций в отношении САО. Чаще фиксируется связь высокой ценности САО и относительно высоких показателей реального поведения. Выявлены некоторые гендерные различия во взаимосвязях. В частности, уровень дохода оказывает значительное влияние на выявленные взаимозависимости только у женщин.

Уровень дохода, хотя и влияет на потребности и реальное поведение взрослого рабочего в сфере САО, но кардинально менять с помощью увеличения дохода их направленность не получится, можно только несколько скорректировать. Все-сильность такого социального ресурса как доход преувеличена, хотя он и входит в состав условий жизнеобеспечения. Но в их составе также ценности дети, брак и семья. Формирование положительного отношения к данной группе видов деятельности в свободное время, понимания ее важности, вместе с прививанием навыков через такое времяпрепровождение родителями должно начинаться с семьи и подкрепляться школой. Прежде всего, в таком смысле условия жизнеобеспечения могут положительно повлиять на человеческий потенциал. Только в этом случае закладывается относительно прочная основа для развития человеческого потенциала, которая, скорее всего, будет сохраняться даже в условиях большей или меньшей степени нестабильности условий жизнеобеспечения. В социальной политике и практике управления свободным временем необходимо было бы учитывать данный аспект проблемы еще «вчера».

Информативными переменными для анализа образовательной деятельности в свободное время как ресурса развития человеческого потенциала являются важность познавательной

деятельности для рабочих и индикаторы развития человеческого капитала рабочих (уровень образования, уровень квалификации)и статус по уровню доходов.

Изучение образовательной деятельности рабочих показало, что социальная реальность является своего рода барьером для развития их ЧП и успешной социальной адаптации в реформирующейся России даже в сфере СВ, где у рабочих, в принципе, стало больше новых возможностей. Важной причиной низких показателей участия рабочих в образовательной деятельности является невостребованность повышения квалификации на рабочих местах (см. подробнее [Бессокирная 2016]). В современной России образование и квалификация не стали для рабочих человеческим капиталом. Результаты исследования, проведенного в 2007 г. на промышленных предприятиях, свидетельствуют о том, что более высокий уровень образования и квалификации, больший стаж работы на предприятии и даже повышение квалификации рабочими в течение последнего года не вознаграждается [Татарова, Бес-сокирная 2017: 707]. Если целью социальной политики является не на словах, а на деле развитие ЧП, и человеческий потенциал рассматривается как главный фактор модернизации в России, то необходимы новые возможности для повышения уровня квалификации наемных работников. Это и создание высокотехнологичных рабочих мест, и формирование системы дополнительного профессионального образования (бесплатного и в рабочее время). Если ставить такую цель, дискуссию об избыточности образования необходимо прекращать.

Для оценки развития человеческого потенциала предлагается использовать качественные и количественные индикаторы СВ. Это не только общая величина СВ и структура затрат времени на осуществление различных групп занятий в СВ, но и соотношение затрат времени на восстанавливающие и развивающие группы видов занятий в СВ, удовлетворенность СВ, согласованность / рассогласованность между ценностными ориентациями и затратами времени на разные группы видов занятий в СВ. Эмпирический анализ взаимосвязей человеческого потенциала и свободного времени целесообразно осуществлять врамках исследований повседневной деятельности. При этом показатели социального самочувствия в сфере

СВ целесообразно дополнять показателями ценности тех или иных групп видов занятий в СВ и затратами времени на их осуществление, выяснять согласованность / рассогласованность между ценностями и реальным поведением. Только такой комплексный анализ позволит судить о происходящих социальных изменениях в повседневной деятельности и оценивать их позитивные и негативные последствия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Андреенков В.Г., Патрушев В.Д. Показатели использования времени жителями города. Вып. 1: Методика исследования: программа, организация и полевые процедуры повторного исследования в г. Пскове, инструментарий для изучения видов деятельности. М.: ИСИ АН СССР, 1987. 62 с. Артемов В.А. Социальное время: Проблемы изучения и использования. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1987. 240 с. Артемов В.А., Новохацкая О.А. Повседневная деятельность как элемент повседневности // Современные научные исследования и инновации. 2014а. № 11. Ч. 3. URL: http://web. snauka.ru/issues/2014/11/39927 (дата обращения: 28.09.2017). Артемов В.А., Новохацкая О.А. Методологические аспекты изучения повседневной деятельности // Socio-economic, sociopolitical and sociocultural development of regions: materials of the IV intern. scientific conf. on October 25—26, 2014. Prague: Sociosfera-CZ, 2014б. С. 102-110. URL:https://www.science-community.org/ru/node/184128 (дата обращения: 29.09.2017). Бессокирная Г.П. Дополнительное профессиональное образование в организациях: состояние, динамика, проблемы // Управление социальными изменениями в нестабильных условиях: Всерос. науч. конф.; 24 мая 2016 г., Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, социологический факультет: Материалы конференции / под общ. ред. В.П. Васильева. М.: МАКС Пресс, 2016. С. 257-261. Бессокирная Г.П. Образование в повседневной жизни рабо-чихпромышленных предприятий // Бюджет времени и перемены в жизнедеятельности городских жителей в 1965-1998 годах / отв. ред. Т.М. Караханова. М.: ИС РАН, 2001. С. 45-58.

Бессокирная Г.П. Образование как ценность повседневной деятельности рабочих // Ценности повседневной деятельности горожан / отв. ред. Т.М. Караханова. М.: ИС РАН, 2004. С. 46-61.

Бессокирная Г.П., Темницкий А.Л. Социальная адаптация рабочих в трансформирующемся обществе: основные положения программы и некоторые результаты исследований // Мир России. 2000. № 4. С. 103-124.

Горшков М.К. О социальном ресурсе адаптации россиян к условиям кризиса (вместо предисловия) // Россия реформирующаяся: Ежегодник. Вып. 14 / отв. ред. М.К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2016. С. 5-20.

Зборовский Г.Е., Орлов Г.П. Досуг: Действительность и иллюзии. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1970. 232 с.

Караханова Т.М. Российская повседневность в показателях использования времени (1965-2014 гг.) // Россия реформирующаяся: Ежегодник. Вып. 14 / отв. ред. М.К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2016. С. 172-200.

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П. Повседневное использование времени и жизненные ценности рабочих в годы реформ // Россия реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 7 / отв. ред. М.К. Горшков. М.: ИС РАН, 2008. С. 196-212.

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П., Большакова О.А. Изучение ценностей в ходе комплексных исследований повседневной деятельности городских жителей // Социологические методы в современной исследовательской практике: Сборник статей памяти А.О. Крыштановского [Электронный ресурс] / отв. ред. и вступит. ст. О.А. Оберемко. М.: НИУ ВШЭ, 2011. VIII. 557 c.1 электрон. диск (CD-ROM).

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П., Большакова О.А. Методика изучения повседневной деятельности населения: основные положения и потенциал использования в социальной практике // Общество и социология в современной России: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. Общество и социология в современной России, г. Вологда, 13-15 ноября 2014 г.: в 3 т. Вологда: ИСЭРТ РАН, 2015а. Т. 3. C. 92-96.

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П., Большакова О.А. Повседневная деятельность рабочих: труд, быт, досуг, 2014 [Элек-

тронный ресурс]. М.: ИС РАН, 2015б. 100 с. 1 электрон. диск (CD-ROM).

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П., Большакова О.А. Труд и досуг рабочих (программа, инструментарий и некоторые предварительные результаты повторного исследования). М.: ИС РАН, 2014. 162 с. URL: http://www.isras.ru/publ. html?id=3224 (дата обращения: 30.09.2017).

Караханова Т.М., Бессокирная Г.П., Большакова О.А. Ценности повседневнойдеятельности и бюджет времени рабочих в современной России // Социология и общество: социальное неравенство и социальная справедливость (Екатеринбург, 19-21 октября 2016 г.): Материалы V Всерос. социолог. конгресса / отв. ред. В.А. Мансуров. М.: Российское общество социологов, 2016. С. 1445-1462.

Караханова Т.М., Большакова О.А. Бюджет времени рабочих как отражение их реального поведения в повседневной жизни (1965-2014 гг.) // Вестник Института социологии. 2016. № 3 (18). С. 71-96.URL: http://www.vestnik-isras.ru/files/File/ vestnik_is_2016_18.pdf (дата обращения: 28.02.2018).

Козырева П.М., Низамова А.Э, Смирнов А.И. Ресурсы и практики социально-экономической адаптации населения России. М.: Новый хронограф, 2013. 301 с.

Косолапов Р.И. Социализм: к вопросам теории. М.: Мысль. 1979. 598 с.

Мозговая А.В., Шлыкова Е.В. Неравенство в распределении рисков: ресурсы и стратегии адаптации // Россия реформирующаяся: Ежегодник. Вып. 14 / отв. ред. М.К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2016. С. 358-378.

Народное хозяйство СССР в 1985 г.: стат. ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1986. 655 с.

Народное хозяйство СССР. 1922-1982: юбил. стат. ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1982. 624 с.

Орлов Г.П. Свободное время: условие развития человека и мера общественного богатства. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1989. 176 с.

Патрушев В.Д. Изменения в использовании бюджета времени рабочих Москвы за 1923-1991 гг. М.: ИС РАН, 1994. 62 с.

Патрушев В.Д. Труд и досуг рабочих (бюджет времени, ценности и мотивы). М.: ИС РАН, 2006. 164 с.

Повседневная деятельность городских жителей в годы реформ: бюджет времени, ценности, тенденции (1986—2008) / под общ. ред. Т.М. Карахановой. М.: ИС РАН, 2010. 344 с.

Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных обследований рабочей силы): стат. сб. М.: Росстат, 2016. 146 с.

Струмилин С.Г. Проблемы экономики труда / отв. ред. М.Я. Со-нин. М.: Наука, 1982. 471 с.

Татарова Г.Г., Бессокирная Г.П. Типологический анализ наемных работников в контексте их социальной адаптации // Россия реформирующаяся: Ежегодник. Вып. 14 / отв. ред. М.К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2016. С. 21—49.

Татарова Г.Г, Бессокирная Г.П. Человеческий потенциал рабочих и их идентификация с предприятием // Трансформация человеческого потенциала в контексте столетия: в 2 т. Т. 2 / под общ. ред. З.Х. Саралиевой. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2017. С. 705—709.

Тихонова Н.Е., Каравай А.В. Ресурсы россиян в условиях кризиса: динамика и роль в адаптации к новым условиям // Социологические исследования. 2016. № 10. С. 43—53.

Тощенко Ж.Т. Протуберанцы на общественном поле // Социологическая мозаика: серьезная, забавная поэтическая: к 45-летию Института социологии РАН. М.: Альфа-М, 2013. С. 5—84.

Труд в СССР: статист. справочник / под ред. А.С. Попова. М.: ЦУНХУ Госплана СССР: В/о Союзоргучет, 1936. 386 с.

Ценности повседневной деятельности горожан / [Т.М. Караханова, В.Д. Патрушев и др.]; отв. ред. Т.М. Караханова. М.: ИС РАН, 2004. 136 с.