CC BY-NC-ND
301
Д.В. Соколов
ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ КРИЗИС 1968 г. КАК «УПРАВЛЯЕМЫЙ СКАНДАЛ»
В статье рассматривается вопрос о том, как интерпретация советской пропагандой чехословацких событий 1968 г. должна была помочь СССР решить определенные политические проблемы, возникающие в идеологической сфере. Центральный тезис статьи заключается в том, что Советский Союз с помощью пропаганды превратил чехословацкий кризис в «управляемый скандал», т. е. попытался использовать кризисные события для укрепления собственной сферы влияния.
Ключевые слова: пропаганда, СССР, «холодная война», Чехословакия.
Чехословацкий кризис 1968 г. традиционно привлекает внимание многих исследователей, занимающихся проблемами «холодной войны». Его причины и последствия неоднократно рассматривались в различных контекстах - международном, внутриполитическом, идеологическом. В настоящей статье сделана попытка взглянуть на чехословацкие события в контексте советской внешнеполитической пропаганды, но при этом основное внимание уделить той связи между идеологией и прагматизмом, которую должна была обеспечивать советская пропаганда в период кризиса.
Опыт данного кризиса дает возможность лучше понять, как действовала советская пропаганда для обоснования силовых внешнеполитических решений в условиях, когда внешнего посягательства на единство социалистического лагеря не было. В отличие от венгерских событий 1956 г., в Чехословакии изначально не было массовых гражданских беспорядков, вызванных негативным отношением к политике СССР - наоборот, критика Москвы носила мирный характер и выражалась прежде всего в печати.
© Соколов Д.В., 2014
Социальный контекст «Пражской весны» рассматривается, таким образом, с двух точек зрения. С одной стороны - это неопределенность, внезапный всплеск общественной активности и стремление общества к переоценке ценностей и переосмыслению собственного опыта. С другой стороны - это сопротивление с точки зрения господствующих идеологических догматов и стоящих за ними политических структур как внутри страны, так и вне ее. Эта ситуация может быть названа «управляемым скандалом» -конфликтом, изначально развивавшимся в сфере идеологии и пропаганды, которому при этом Советский Союз стремился придать внешне полемическую форму, лишенную какой-либо агрессивной составляющей. Цели этого «управляемого скандала» были вполне практическими - во-первых, принудить чехословацких руководителей к изменению своей внутренней политики, во-вторых, создать такую последовательную картину кризиса, которая отвечала бы советским интересам.
Технология управления кризисом, применяемая СССР, опиралась в значительной мере на идеологию и политическое давление, однако ее связующим звеном выступала пропаганда. В статье рассматриваются взаимосвязи между этими тремя аспектами чехословацкого кризиса (военно-политическим, идеологическим и пропагандистским) через призму механизма «управляемого скандала». Для этого, в свою очередь, необходимо, во-первых, вкратце обозначить основные события развития кризиса 1968 г. в отношениях СССР и Чехословакии, а во-вторых, исследовать интерпретацию этого кризиса в советской внешнеполитической пропаганде.
Истоки кризиса лежат в решениях январского пленума Центрального комитета Коммунистической партии Чехословакии (ЦК КПЧ), состоявшегося в 1968 г. На этом пленуме, после длительных дискуссий, было принято решение разделить высшие партийные и государственные посты. 5 января 1968 г. первым секретарем ЦК КПЧ был избран А. Дубчек, а президентом ЧССР стал А. Новотный.
Вскоре после своего избрания А. Дубчек начал производить кадровые перестановки в партийном аппарате без согласования с Кремлем, чем вызвал раздражение у советской стороны. В феврале-марте 1968 г. новый состав партийных руководителей, опиравшийся на А. Дубчека, способствовал ослаблению цензурных ограничений в чехословацкой прессе. Это привело к резкому росту критических в отношении политики партии материалов, усилению давления на позиции А. Новотного как президента страны и массовым демон-
страциям, участники которых требовали продолжения кадровых перестановок в партийном и правительственном аппаратах.
Во второй половине апреля в чехословацкой печати впервые появились требования провести масштабные кадровые чистки в аппарате КПЧ с целью вывести из партийных структур людей, ответственных за проводимые в прошлом репрессии. Сам факт постановки подобного вопроса не мог пройти мимо внимания Кремля, и уже в начале мая чехословацкая делегация во главе с А. Дубчеком была вызвана в Москву для объяснений. Длительные и напряженные переговоры привели лишь к растущему недоверию с советской стороны и закончились фактически безрезультатно.
На протяжении следующих нескольких месяцев отношения Праги и Москвы продолжали ухудшаться. В июле на имя Л.И. Брежнева пришло несколько секретных писем от чехословацких коммунистов, опасавшихся развития событий в своей стране. В этих сообщениях содержался прямой призыв к советскому руководителю «оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике»1. После изучения этих писем в Политбюро ЦК КПСС Л.И. Брежнев заявил, что в отношениях СССР и Чехословакии «возник не только новый момент, но и новые требования к нашим действиям», и далее подчеркнул, что с советской стороны будут предприняты «все зависящие от нас меры политического воздействия. Если это не даст соответствующего эффекта, только тогда предпримем крайние меры»2.
После нескольких бесплодных попыток разрешить кризис политическими методами на переговорах в конце июля - начале августа 1968 г. в Советском Союзе было принято решение о переходе к силовому сценарию. Последней каплей, видимо, стал состоявшийся 13 августа крайне напряженный телефонный разговор между Л.И. Брежневым и А. Дубчеком, после которого в Кремле окончательно поняли: политические способы решения кризиса исчерпаны. А. Дубчек не мог (или не хотел) выполнять данные ранее обещания, в том числе и те, которые были связаны с восстановлением контроля над прессой и кадровыми перестановками в партийных структурах и МВД, что было для советской стороны крайне важно. Началась спешная подготовка ввода войск Организации Варшавского Договора (ОВД) в Чехословакию.
20 августа 1968 г. войска СССР, Польши, Венгрии, Болгарии и ГДР пересекли границы Чехословакии и в течение нескольких часов взяли под контроль ключевые стратегические точки стра-
ны. После этого Советский Союз предпринял несколько попыток сформировать новое чехословацкое правительство, отстранив от власти неугодных ему реформаторов. Напряженные переговоры продолжались до 26 августа, когда было опубликовано совместное коммюнике, в котором сроки вывода войск ОВД из Чехословакии были увязаны со степенью нормализации обстановки в стране. В октябре 1968 г. начался поэтапный вывод частей войск ОВД, а через несколько месяцев, в апреле 1969 г., состоялся Пленум ЦК КПЧ, на котором А. Дубчек был смещен с поста и первым секретарем партии был избран Г. Гусак.
Рассмотрим пропагандистское измерение чехословацкого кризиса и его ключевые особенности в рамках концепции «управляемого скандала». Напомним, что «управляемый скандал» представляет собой конфликт между странами, развивающийся в идеологической и пропагандистской сферах, однако принимающий чисто полемическую форму3. Иными словами, его ключевая особенность - инструментальный характер самого конфликта, т. е. стремление хотя бы одной из сторон использовать его в качестве инструмента для достижения необходимых политических целей.
Остановимся подробно на основных этапах того «управляемого скандала», в рамках которого СССР пытался принудить Чехословакию к необходимым внутриполитическим решениям. Для этого обратимся к реконструкции событий, приведших к августу 1968 г., заострив внимание на репрезентации чехословацкого кризиса в советской внешнеполитической пропаганде.
И первое событие, важное для нас в этой связи - дрезденское совещание шести коммунистических партий 23 марта 1968 г. Именно на этом партийном мероприятии были впервые подняты вопросы о характере происходящих в Чехословакии процессов. Но при этом общий тон обсуждения оставался вполне товарищеским: как подчеркнул Л.И. Брежнев, «разговор будет очень серьезным; но это будет все же дружеская беседа, дружеский обмен мнениями»4. В ходе этого «обмена мнениями» А. Дубчеку (главе чехословацкой делегации), однако, вполне прозрачно дали понять, что происходящие в его партии процессы вызывают сильное беспокойство у лидеров «братских социалистических стран». Но в рамках советской интерпретации эти события были охарактеризованы «не как "вмешательство", а как большая забота братских партий социалистических стран» о том, насколько хорошо КПЧ сознают «опасность роста антисоциалистических сил»5.
Мы видим, что «управляемый скандал» еще не принял острой формы: речь шла о замечаниях (пусть даже и исходящих непо-
средственно от советского руководства), а не о попытке военного вмешательства. Тем не менее, уже на этой стадии просматривается указание Советского Союза на недопустимость сохранения текущего положения для чехословацких руководителей.
Ситуация резко обострилась через несколько месяцев. В период с апреля по июль 1968 г. в публичной сфере произошло несколько заметных событий, свидетельствовавших о том, что кризис в отношениях Москвы и Праги не только не сошел на нет, но продолжает набирать силу. Несмотря на заверения чехословацких руководителей, пресса в Чехословакии продолжала оставаться вне партийного контроля. Более того, во второй половине апреля в чехословацкой печати впервые появились требования провести масштабные кадровые чистки в аппарате КПЧ. Затем последовал отказ Чехословакии принять участие в запланированной на июль встрече руководителей партий и правительств социалистических стран в Варшаве. Официально отказ КПЧ присутствовать на варшавской встрече был мотивирован тем, что проведение такой встречи осложнит работу КПЧ и обстановку в стране. Тем не менее, несмотря на формально значимые основания для отказа, эти события можно расценивать в качестве точки перехода «управляемого скандала» в фазу противостояния: впервые чехословацкие руководители открыто (а не за закрытыми дверями) отказались проявить солидарность с социалистическим лагерем.
В результате варшавская встреча 14-15 июля 1968 г. прошла без участия представителей КПЧ, однако реакция со стороны «братских стран» не заставила себя ждать. 15 июля, в заключительный день встречи, ее участники направили в ЦК КПЧ письмо от имени коммунистических партий СССР, Польши, Болгарии, Венгрии и ГДР, в котором прямо говорилось: «силы реакции, использовав ослабление партийного руководства страной, демагогически злоупотребляя лозунгом "демократизации", развязали кампанию против КПЧ» с «явным намерением ликвидировать руководящую роль партии, подорвать социалистический строй»6. Тем самым скандал впервые перешел в открытую плоскость: как друзья, так и враги социализма теперь знали о кризисе в КПЧ и знали о том, что страны социализма (и прежде всего СССР) рассматривают чехословацкий внутренний кризис как угрозу для единства социалистического лагеря.
В Чехословакии вызов приняли и не стали от скандала уклоняться. 26 июля 1968 г. в чехословацкой печати было опубликовано «Обращение граждан к Президиуму ЦК КПЧ», в котором содержался призыв к партийным властям «убедить ведущих пред-
ставителей КПСС в том, что процесс обновления в нашей стране должен быть доведен до конца» и что «мы не допустим развития, которое угрожало бы интересам тех народов, с которыми мы более двадцати лет вместе боремся за общее дело»7. Под этим заявлением стояли подписи известных чехословацких политиков, в том числе - А. Дубчека. Таким образом, обе стороны призывали в свидетели общественное мнение и обе стороны апеллировали в своих воззваниях к аналогичным образам (единство социалистического лагеря, солидарность братских народов и партий). Можно сказать, что «управляемый скандал» перешел в фазу разрыва, когда шансы на дипломатическое урегулирование осложнившихся отношений между Прагой и Москвой начали стремительно уменьшаться в связи с тем, что обе стороны публично отказались отступить со своих позиций и общий тон звучавшей риторики уже существенно изменился, особенно со «стороны обвинения».
Последним важным событием в этой цепи стала встреча руководителей шести коммунистических партий 3 августа в Братиславе, по итогам которой ими было принято заявление о коллективной ответственности в деле защиты социализма: СССР и остальные члены социалистического лагеря открыто заявили, что «поддержка, укрепление и защита завоеваний социализма» «являются общим интернациональным долгом всех социалистических стран»8. Таким образом, братиславскую встречу можно рассматривать как «последний шанс», предоставленный СССР и его союзниками Чехословакии для изменения своей позиции: были не только озвучены старые претензии, но и дан недвусмысленный (в этот раз -открытый) намек на меры противодействия им.
20 августа 1968 г. войска стран ОВД пересекли границы Чехословакии. Тем самым была поставлена точка в «управляемом скандале», продолжавшемся несколько месяцев - от мартовской встречи в Дрездене до августовского ввода войск ОВД в Чехословакию.
После того как мы рассмотрели основные внешнеполитические проявления «управляемого скандала», разворачивавшегося в отношениях Праги и Москвы в 1968 г., можно построить некоторую модель развития чехословацкого кризиса, отталкиваясь от того, как советская пропаганда оценивала происходящие события.
Первая фаза «управляемого скандала» («предупреждение»), таким образом, связана с вынесением внутриполитической обстановки в Чехословакии на обсуждение других социалистических стран (мартовская встреча в Дрездене). На этой фазе речь не идет о критике или угрозах, но лишь о «выражении озабоченности», т. е. - предупреждающем сигнале со стороны «социалистического содружества».
Затем наступает вторая фаза («противостояние»): чехословацкие руководители публично признают наличие внутриполитических проблем и под этим предлогом воздерживаются от участия в варшавской встрече стран социалистического лагеря, т. е. отказываются выслушать мнения и рекомендации других членов социалистического лагеря. Реакцией на это является уже не предупреждение, сделанное в кулуарах «встречи братских стран», а публичное и коллективное заявление, в котором события в Чехословакии изображаются (опять-таки открыто, т. е. на международном уровне) как «угроза контрреволюции». Тем самым признается опасный характер происходящих в Чехословакии процессов, причем опасный не только в смысле сохранения «завоеваний социализма» в отдельно взятой стране, но и в смысле сохранения единства всего социалистического лагеря. «Управляемый скандал» становится достоянием международной общественности.
В третьей фазе («разрыв») чехословацкая сторона реагирует на открытые и прямые обвинения со стороны СССР и других членов ОВД, выступив с публичным заявлением, в котором подчеркивает верность партийного и государственного руководства страны (равно как и ее народа) идеалам социализма, т. е. стремится представить происходящие события как цепь недоразумений, не имеющих каких-либо опасных последствий ни для советско-чехословацких отношений, ни для единства всего социалистического содружества. Советская пропаганда отвечает на это обвинениями в проникновении «ревизионизма» в партийные структуры, т. е. отказывается признать искренность чехословацких заявлений и, что еще более важно, систематически подчеркивает коллективную ответственность членов «мировой системы социализма» за события, происходящие в отдельно взятой социалистической стране. Итогом этой фазы становится реализация сценария силового давления на Чехословакию: «управляемый скандал» перешел в операцию по оказанию интернациональной помощи дружественной социалистической стране.
Этот переход, подчеркнем, был ретроспективно вполне логичен: советская пропаганда интерпретировала чехословацкий кризис как вмешательство «ревизионистских сил» в управление страной, и в таком контексте заявления «братских стран» выглядели не как попытка давления на независимое государство, но как забота о сохранении независимости страны. Даже сам ввод войск в Чехословакию трактовался как превентивная мера, направленная на предотвращение отрыва страны от социалистического лагеря. Кроме того, советская интерпретация событий неизменно перекла-
дывала всю полноту ответственности за осложнение ситуации в Чехословакии на внутренние враждебные социализму силы, оставляя за скобками вопрос о том, имелись ли альтернативные способы выстраивания отношений с Прагой. Тем самым «управляемый скандал» предстает как провокация, причем авторами этой провокации оказываются внешние силы, враждебные делу социализма9.
В подобном контексте становится возможной парадоксальная перспектива: ввод войск ОВД выступает уже не посягательством на чехословацкий суверенитет, а наоборот - попыткой отстоять его перед лицом антинародных сил, работающих на разрушение основ государства и общества10. В этом и заключалась цель «управляемого скандала»: путем подмены понятий и выстраивания определенной интерпретации создать необходимое для имиджа Советского Союза впечатление о своих собственных действиях в ходе кризиса. Можно с уверенностью говорить о том, что с помощью «управляемого скандала» в советской пропаганде была построена внешне вполне последовательная интерпретация чехословацких событий 1968 г. Но с той же уверенностью можно сказать и то, что своей второй главной цели - способствовать изменениям во внутренней политике Чехословакии - «управляемый скандал» не достиг: для этого пришлось задействовать военные методы.
Примечания
1 Лавренов С.Я., Попов И.М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. М.: ACT; Астрель, 2003. С. 307.
2 Там же. С. 308.
3 Отметим, что, с этой точки зрения, кризисы между СССР и США нельзя подвести под категорию «управляемого скандала», так как контрагентом в данном случае выступает страна, находящаяся вне сферы советского влияния, и, следовательно, определять ее внешнеполитические решения невозможно. В случае же с Чехословакией такая возможность у Москвы была, и неоднократно использовалась.
4 Пражская весна и международный кризис 1968 г. Том 2. Документы / Под ред. Н.Г. Томилиной, С. Карнера, А.О. Чубарьяна. М.: Международный фонд «Демократия», 2010. С. 412.
5 Правда побеждает: материалы чехословацкой печати о событиях 19681969 гг. / Под ред. Т.Г. Климовой. М.: Политиздат, 1971. С. 137.
6 Летопись внешней политики СССР: 1917-1978 гг. М.: Политиздат, 1978. С. 183.
7 Пражская весна и международный кризис 1968 г. С. 284.
Летопись внешней политики СССР: 1917-1978 гг. С. 183. Вот одна из характерных оценок чехословацких событий, данных в советской печати вскоре после ввода войск в Чехословакию: «Этот заговор контрреволюционных сил, поддержанных извне империалистической реакцией, создал прямую угрозу социализму в ЧССР, угрозу отрыва ее от социалистического содружества. В этих условиях Советский Союз и другие социалистические страны, верные интернациональному долгу и союзническим обязательствам... были вынуждены пойти на крайние меры, включая ввод вооруженных сил на территорию республики». См.: К событиям в Чехословакии: документы, факты, свидетельства очевидцев. Вып. 1. М.: Пресс-группа советских журналистов, 1968. С. 8.
Подобная трактовка чехословацких событий стала основой для тезиса об «интернациональном долге социалистических стран», озвученного Л.И. Брежневым в ноябре 1968 г. В западных странах этот подход получил название «доктрины Брежнева»; отметим, что через десять с небольшим лет он же будет использоваться для обоснования ввода советских войск в Афганистан.
10
