Cемантический аспект средового включения визуальных иллюзий в архитектурный контекст Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Социально-гуманитарное обозрение

DOI 10.24411 /2346-8408-2018-10021

Semantic Aspect the Inclusion of Visual Illusions in the Architectural Context

Семантический аспект средового включения визуальных иллюзий в архитектурный контекст

Svetlana Valerievna llvitskaya,

doctor of architecture, professor, head of the Department of architecture of the State University of Land Management E-mail: ilvitskaya@mail.ru

Светлана Валерьевна Ильвицкая,

доктор архитектуры, профессор, заведующая кафедрой архитектуры Государственного университета по землеустройству E-mail: ilvitskaya@mail.ru

Denis Glebovich Gorbachev,

architect, master’s degree student

of the State University of Land Management

E-mail: den.6259@yandex.ru

Денис Глебович Горбачев,

архитектор, магистрант Государственного университета по землеустройству E-mail: den.6259@yandex.ru

Andrei Vladimirovich Smirnov,

architect, master’sdegree student

of the State University of Land Management

E-mail: asldot@yandex.ru

Ksenia Sergeevna Ivanova,

architect, master’s degree student student of the State University of Land Management E-mail: kseniya_ivanova_94@inbox.ru

Андрей Владимирович Смирнов,

архитектор, магистр архитектуры Государственного университета по землеустройству E-mail: asldot@yandex.ru

Ксения Сергеевна Иванова,

архитектор, магистрант Государственного университета по землеустройству E-mail: kseniya_ivanova_94@inbox.ru

Научная специальность по публикуемому материалу: 05.23.21 — Архитектура зданий и сооружений. Творческие концепции архитектурной деятельности

Annotation. The visual illusions it is possible to change the real parameters of the architectural composition. Simulations in architecture should be systematized, classified and typed.

Modern architects and designers use the methods of illusory art on an intuitive level. Illusions are an element of chance. The intellectual level of architectural consciousness grows, and the field of visual illusions remains in the stage of creative intuition, without the presence of objective scientific knowledge.

Thus, modern trends based on the psychology of landscape perception show that the representation of the symbolic structure of the visible and perceived world in the city space naturally appears in the form of a global historical and mythological code.

Key words: Illusion, volume, image, code, psychology, space

Аннотация. С помощью визуальных иллюзий возможно изменять реальные параметры архитектурной композиции. Симуляции в архитектуре следует подвергнуть систематизации, классификации и типизации.

Современные архитекторы и дизайнеры используют приемы иллюзорного искусства на интуитивном уровне. Иллюзии представляют собой элемент случайности. Интеллектуальный уровень архитектурного сознания растет, а область визуальных иллюзий остается в стадии творческой интуиции, без присутствия объективных научных познаний.

Таким образом, современные тенденции на основе психологии пейзажного восприятия свидетельствуют, что отображение в пространстве города символического строения видимого и воспринимаемого мира закономерно предстает в форме глобального историко-мифологического кода.

Ключевые слова: иллюзия, объем, образ, код, психология, пространство

Подходы к символике архитектурной среды и психологии ее восприятия в русле формирования философских категорий пространства весьма разнообразны. Согласно позиции известного американского историка и философа архитектуры Льюиса Мамфорда, вначале «человек был символо-творящим. и лишь затем — орудие-творящим существом, достигнув совершенства в мифах, ритуалах и религии прежде,

чем в материальных аспектах культуры. Потребность в ритуалах возникла еще до потребности в труде; с древних времен человек охотнее направлял свою энергию на создание скорее символических, чем утилитарных форм» [1, с. 28]. Мы движемся в мировой истории с неотделимыми от нее традициями, условностями, ритуалами и до сих пор актуальными иллюзиями и мифами.

№3/2018

97

Social-humanitarian review

По мнению выдающегося философа А.Ф. Лосева, миф представляет собой «живое субъект-объектное взаимообщение, содержащее в себе свою собственную, вненаучную, чисто мифическую же истинность, достоверность, принципиальную закономерность и структуру» [2, с. 40].

Египетские пирамиды, храмы Вавилона, монументальные римские форумы, готические соборы — все эти постройки создавались, прежде всего, как символы, утилитарная сторона имела гораздо меньшее значение. Во многих периодах развития культуры и зодчества здания, прежде всего дворцы и храмы, создавались вначале как «знаки» или «символы». Например, христианский храм есть в миниатюре слепок или образ вселенной (imago Mundi, лат). Просвитериум (восточная часть с главным

алтарем) и своды — в особенности купола -— представляют Небеса, неф — землю, западная часть — подземный мир. Подобные ассоциации заключены и в храмах древней Руси. Ино-гдацелым церковным комплексам присваивалось имя «Града Небесного». Фасад символизирует городские ворота, продольный неф — главную улицу с затеняющими аркадами, дуговая «радужная» арка — возведенную поперек у.питтьт триумфальную арку, наконец, купол или шатер — дворец как центральное здание города [1].

Восточнохристианские предпосылки центрического здания с черепными куполами тяготеют к окружности горизонта, т.е. к вселенной — идее круга как наиболее совершенной форме •— символу божественных (неоплатонистских) атрибутов (рис. 1).

Рис. 1. Круг с обозначенным центром как одна из древнейших форм пространства, созданного человеком

По мнению британского этнолога Ф. Рейг-лана, даже обычные людские жилища «возникли в предысторические времена не как укрытия, но как постройки, упорядочивающие культовые цели: внутри них заключался брачный союз между Небом и Землей. Повсеместно круглые планы домов со временем превратились в прямоугольные планы одновременно со сменой взглядов на форму вселенной» [1,29 параграф.].

Тем самым, язык отображения в модели строения вселенной пространстве жилища вполне закономерно предстает в форме нового мифологического кода восприятия «глобального» интерьера. Такая трактовка визуальной среды обитания создается именно тогда, когда, по

образному высказыванию выдающегося американского архитектора Луиса Кана (Kahn), «архитектура создает во внутреннем пространстве ощущение мира внутри мира» [4].

Мыслители, художники и зодчие Возрождения искали средства для достижения главной цели: получить новое знание для формирования художественного образа и создания среды для жизни людей.

Обращение к зрительному образу как основному критерию качества вещи или пространства было характерным для эпохи, например, работам Филиппо Брунеллески, создавшего концепцию «театрализованного» Пространства и отразившего новый тип видения и пони-

98

№3/2018

Социально-гуманитарное обозрение

мания природы в свете учения о линейной перспективе, направленным на поиски зрительных образов окружения в городском пространстве [3, с. 74].

Заслуживающим особого внимания следует привести суждения Леонардо да Винчи по отношению к перспективному изображению: «Самым главным в живописи является то, что тела, ею изображенные, кажутся рельефными, а фоны, их окружающие, со своими удалениями кажутся удаленными вглубь стены, на которой вызвана к жизни такая картина посредством трех перспектив, то есть: уменьшением фигур тел, уменьшением их величин и уменьшением их цветов. Из этих трех перспектив первая происходит от глаза, а две другие произведены воздухом, находящимся между глазом и предметами, видимыми этим глазом» [3, с. 60]. «Горизонты находятся на разных расстояниях от глаза потому, что именно то место называется горизонтом, где светлота воздуха граничит с границею земли, и горизонт находится в стольких местах, видимых одной и той же отвесной линией, проходящей через центр мира, сколько существует высот глаза, видящего горизонт» [3, с. 107]. Здесь, говоря о «центре мира», автор естественно помещает в этот центр наблюдателя, человека, тем самым подчеркивая его главную роль в процессе восприятия и создания среды.

Душу местности или гений места, по Леону Баттиста Альберти, следует искать в таких фактах, как воспоминания, с которыми связано место в сознании людей, культы, запреты типа «табу», а также в легендах, мифах, исторических достопримечательностях, то есть в культурно — историческом слое общественного сознания. Симптоматично также отношение мастера к проблеме замкнутости и открытости пространства, когда он рассматривает пользу открытых или закрытых границ города или же государства, которое понималось Альберти как «большой дом». Он рассуждает широко и реалистично, стремясь определить тип реальной и необходимой социальной замкнутости «для всех, для немногих, для одного» и «проникнуть в социальную природу и социальную функцию улицы, дороги, площади и т.д.» [4, с. 70].

Эстетическая область архитектуры и градостроительства всегда была объектом постоянного внимания, как профессионалов архитекторов, так и представителей смежных с архитектурой творческих сфер. Их следует рассмотреть в аспекте активно развиваемой в настоящее время сферы нарративности — как указывается в фундаментальном труде о поэтике архитектуры

(И.А. Азизян, И.А. Добрицына), или образного, метафорического отражения в поэтической форме мира архитектуры.

«Город нужно строить таким образом, чтобы каждая часть, каждая отдельно взятая масса домов представляла живой пейзаж. Нужно толпе домов придать игру, чтобы она, если можно так выразиться, заиграла резкостями, чтобы она вдруг врезалась в память и преследовала бы воображение. ...Зодчество грубее и вместе колоссальнее других искусств. ... и потому эффект его — в эффекте. Масса города имеет уже тем выгоду, что ее вдруг можно изменить, исправить по своему произволу. Иногда одно только строение среди ее — и она совершенно изменяет вид свой, принимает другое выражение; — пишет великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь в своих «Арабесках» [6, с. 183], и далее. — При построении городов нужно обращать внимание на положение земли, ...где ...природа спит, там должно работать искусство во всей силе. Оно должно пропестрить, если можно сказать, изрыть, скрыть равнину, оживить мертвенность гладкой пустыни. ...Здесь архитектура должна быть как можно своенравнее» [6, с. 184].

Термином «архитектурная среда» архитектор-дизайнер проф. В.Т. Шимко [7, с.8] обозначает «ту часть нашего окружения, которая образована архитектурно (художественно) обоснованными объемно-пространственными структурами, системами оборудования и благоустройства, объединенными в целостность по законам художественного единства». Восприятие средово-го состояния суммируется в образе среды, но в отличие от термина «архитектурный образ», включающем взаимодействие наших собственных действий со всеми визуальными образами нашего окружения (рис. 2). Тем самым, цель средового дизайна — не само впечатление, а комплекс условий для появления задуманных автором впечатлений, достижение же цели происходит на трех самостоятельных структурных уровнях — процесс, пространство и предметный комплекс.

В работе В. Шимко [7] выявлены также основные положения комплексного формирования средовых объектов и систем, среди которых сценарный подход к организации цепочки «мизансцен»; выявление облика среды через идейно — эстетический конфликт; создание группировок сцен через уточнение эмоциональных характеристик; и, наконец координация визуальных слагаемых среды, которая должна максимально отвечать ощущению

№3/2018

99

Social-humanitarian review

масштабности средового произведения на основе принципов его эмоциональной организации. Таким образов с появлением средового, то есть всестороннего комплексного подхода к

проектированию архитектурного обустройства, «функциональная» концепция дополняется созданной мыслью и руками человека как художественное произведение.

Рис. 2. Трансфоркхащдонли модернизация образа (перестройка, доработка, обновление образа)

Наиболее благодатным во времени «испытательным полигоном» визуальных и конструктивных эффектов формирования городского интерьера в истории архитектуры и градостроительства стала вся великая эпоха Средневековья. «Оглядываясь на многие города средневековья; мы видим здания как разновидность общей основы, хотя каждый дом и имеет собственную сущность. Дома построены из сходных материалов и по сходной технологии. Вместе они объединены улицей, и улица эта ведет на площадь (пьяццу), где расположен собор или муниципальное здание — своеобразные символы города, которые видны отовсюду. Планировка средневековых городов не была кем — то запроектирована, более того — создавалась почти стихийно. Но это же способствовало четкому выявлению в структуре города еще и структуры общения. «В городе средневековья «стены» и силуэты фасадов домов образовывали структуры улиц, а ключевые пункты этой структуры составляли элементы, которым придавалось звучание метафизического символа, — говорит К. Танге (Tange) [8. с. 4—5], — именно эти две концепции — «структура» и «символ» — вот потери Афинской хартии. Эти концепции настолько

важны, что их содержание следует пояснить путем аналогии с языком, речью. Каждое слово имеет свою собственную сущность, но вне связи с другими словами и вся речь теряет смысл. Соединенные определенным образом, слова могут преодолеть свою конкретную материальную природу, а построенные на метафизической основе — создать поэзию». Танге приводит далее одно из ключевых положений кибернетики о двух категориях отношения: «Первая из них есть энергетическое или физическое сцепление, другая подразумевает соединение нефизическое — информативное. Обе категории легко рассмотреть на примере интерьера: как здания, так и городской среды. К примеру, коридор — главный структурный элемент здания; обеспечивающий физическую связь между пространствами. Но это также информативный канал, вдоль коридора в изобилии помещены информационные и коммуникативные указатели кабинетов, квартир и др. В городе роль такого физического и вместе с тем информационного канала отводится улице. Структура может быть представлена цепью соотношений: между разнообразными функциями

и последовательными структурными связями

•* ПО

N23/2018

Социально-гуманитарное обозрение

между масштабом человека, масштабом массы людей и современным масштабом сверхчеловеческих пространств, привнесенных современными технологиями» [8, с. 6]: соотношения различных длительностей восприятия тех или иных фрагментов пространства; гармонической взаимосвязи между старым и новым, между природной и антропогенной средой.

Одна из важнейших задач архитектуры, как Запада, так и Востока — создание современных символов, которые способствовали бы интеграции различных компонентов в единство

города или даже всего общества. Формирование с учетом пространственных ассоциаций (рис. 3) основано на семиотических подобиях архетипам, как повествовательных декоров, так и линий — вертикальных осей и идей рационализма, восходящих вверх и развивающихся лонгитудинально (Запад), а также горизонтальных осей и концепций спиритуализма, развивающихся латитудинально (Восток), а также динамичных диагоналей гористых ландшафтов среды как фонового пейзажа силуэтов городов.

Именно под углом структурно-символических соотношений следует рассматривать концепцию городского интерьера, одну из наиболее наглядных моделей, которого представляло собой средневековое градостроительство.

Наряду с архитектурно-эстетической, «прагматическая» сторона методологии подхода к формированию среды всегда, так или иначе, связывается с необходимостью учета всего комплекса природно-климатических и экологических факторов в процессе освоения пространственного мира архитектурой.

Здесь на первый план выступают основные ограничивающие пространство плоскости, в частности, наиболее стабильная и основополагающая в природно-антропогенном пространстве горизонтальная поверхность земли.

Ряд интересных альтернативных приемов и средств регулирования микроклимата в народном жилище Ирака. Йемена и других стран

и регионов исламского мира приводится здесь с целью их возможного включения в природноантропогенную среду на основе абстрактного переосмысления исторически сложившихся в зодчестве Востока элементов эко-архитектуры. При этом, среди объектов особо следует выделить дворцовые здания и комплексы. В отличие от глиняных жилищ, мобильных шатров и юрт, возводимые из более долговечных материалов и ставшие, поэтому своеобразными музеями, сохранившимися до нашего времени (Мухамед Забен). По замыслу автора, они могут явиться своеобразными «лабораториями» преемственного использования традиций древнего зодчества. Так, большая часть дворцов в эпоху экспансии одной из наиболее распространенных религий — Ислама возводилась вдали от городов, как правило, в пустынных местностях. Такие дворцы одновременно выполняли и функции крепостей. Этому способствовал и кодекс

№3/2018

101

Social-humanitarian review

мусульманских законов об изолированности, замкнутости построения халифских дворцов, которые по своей архитектурно-планировочной организации напоминали широко распространившийся в тот период на трассах Шёлкового пути от Кашгара до Багдада тип дворца «гостиничного» характера — караван-сарай.

Сама же планировочная структура комплексов с организацией внутренних дворов защищала от песчаных бурь и иссушающих ветров, обеспечивая возможность ландшафтного обустройства замкнутого открытого пространства. Их мощные угловые и рядовые башни использовались как в оборонительных, так и экологических целях как вентиляционные устройства — «холодильники» для хранения провианта, вина и воды. Восходящие (за счет подпора) потоки прохладного воздуха из глубоких колодцев под башнями позволяли сохранять продовольствие в многоярусных камерах-нишах толстых стен достаточно продолжительное время за счет «дыхания» самой земли как аккумулятора прохлады в аридных (жарко-сухих) условиях климата региона.

Однако более глубоким смыслом данного, как и многих других графико-метафорических символов, следует признать планировочную структуру подобных комплексов с организацией внутренних дворов.

Современные архитекторы и дизайнеры используют приемы организации иллюзорного пространства крайне редко, чаще на интуитивном уровне, то есть не всегда осознанно и поэтому полученный эффект имеет элемент случайности. Интеллектуальный уровень архитектурного сознания растет, а область визуальных иллюзий остается в стадии творческой интуиции, без присутствия объективных научных по-

знаний. Таким образом, современные тенденции и подходы к сознанию рукотворной среды обитания на основе психологии пейзажного восприятия свидетельствуют, что отображение в пространстве города символического строения видимого и воспринимаемого мира закономерно предстает в форме «глобального» историко-мифо-логического кода.

Список литературы

1. Cislo М, Zielonka J. Projektowanie, Prze-strsen Architektura. 1979. № 375-376.-S/27-47.

2. Лосев А.Ф. Философия Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.

3. Степанов А.В., Иванова Г.К, Нечаев Н.Н. Архитектура и психология: Учеб, пособие для вузов Авт.: М.: Стройиздат, 1993.

4. Леонардо да Винчи. Трактат о живописи. М., 2010.

5. Илъвицкая С. В. Принципы формирования архитектуры КДЦ в исторической среде // Жилищное строительство. 2012. № 1.

6. Илъвицкая С. В. Роль культурно-досуговых центров в исторической среде и сохранении объектов культурного наследия // Жилищное строительство. М., 2015. № 3.

7. Шимко В.Т. Архитектурное формирование городской среды: Учеб, пособие для архит. спец, вузов. М.: Высшая школа, 1990.

8. Илъвицкая С.В., Горбачев Д.Г. Анаморфозы в архитектуре // Архитектура и строительство России. М., 2017. № 3.

9. Ilvitskaya S.V., Prihodko VF. Innovative technologies in the field of topography, land management, territorial planning, construction and architecture I I Vol. 365. 2018. XXI International Scientific Conference on Advanced in Civil Engineering «Construction — The Formation of Living Environment» (FORM 2018) Smart City, 2018.

102

№3/2018