CC BY
44
УДК 39-055.2(470.343)"185"
DOI: 10.30914/2411-3522-2019-5-4-343-349
Быт женщины-мещанки в городах Марийского края
во второй половине XIX века С. Е. Костогрызова
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Введение. В настоящей работе предпринята попытка рассмотреть быт женщины-мещанки городов Марийского края - Козьмодемьянска и Царевококшайска. Целью статьи является рассмотрение положения-женщины-мещанки в семье и обществе, повседневной жизни, профессиональной деятельности. Материалы и методы. При подготовке данной работы использовался ряд методов: общенаучные - анализ и сравнение, а также нарративный метод и метод исторического исследования. Использование данных методов позволило объяснить рассматриваемые факты, раскрыть сущность изучаемых процессов и явлений. Материалами для данного исследования служат прошения, рапорты и решения Козьмодемьянского городового магистрата о жестоком обращении с женщинами и утверждении прав на наследство, записки и воспоминания современников, ведомости о торговле, содержащиеся в фондах Государственного архива Республики Марий Эл, а также записки и воспоминания современников. Результаты и обсуждения. Опираясь на архивные и опубликованные материалы, удалось определить, что на положение женщин в семьях мещан городов Марийского края оказывали влияние патриархальные традиции и пережитки традиций Домостроя. Но жизнь, имущество и достоинство женщины защищались законодательством. Кроме того, значительная часть городского общества осуждала жестокие побои в отношении женщины. Данные описей имущества, проведенных городским старостой во время следствия, и записок современников позволяют раскрыть вопрос о таком элементе быта женщины-горожанки как одежда (платье, головные уборы, украшения). На основе данных названных источников можно сделать вывод, что мода на различные элементы костюма в среде мещан была подвержена изменениям. На основе данных торговых ведомостей делается вывод, что женщины-мещанки городов Марийского края были задействованы в торгово-ремесленной деятельности.
Ключевые слова: быт, Козьмодемьянск, Царевококшайск, мещане, женщины, семейное насилие, семейное положение, наследство, приданое, костюм, элементы одежды, торгово-ремесленная деятельность.
Everyday life of a petty bourgeois woman in the citiesof Mari region
in the second half of the 19th century S. E. Kostogryzova
Mari State University, Yoshkar-Ola
Introduction. In this paper, an attempt is made to consider the life of a petty bourgeoiswomanin the cities of the Mari region-Kozmodemyansk and Tsarevokokshaisk. The purpose of the article is to consider the position of apettybour-geois woman is in the family and society, in everyday life and professional activity. Materials and methods. In the preparation of this work, a number of methods were used: general scientific methods - analysis and comparison, as well as narrative methods of historical research. The use of these methods made it possible to explain the considered facts, to reveal the essence of the studied processes and phenomena. The materials for this study are the requests, reports and decisions of the Kozmodemyansk City magistrate on the abuse of women and the assertion of inheritance rights, notes and memoirs of contemporaries, trade records contained in the funds of the State archive of the Republic of Mari El, as well as notes and memoirs of contemporaries. Results and discussions. Based on archival and published materials, it was possible to determine that the status of women in petty bourgeois families of the cities of the Mari region was influenced by patriarchal traditions and remnants of the traditions of Domostroy. But the life, property and dignity of women were protected by law. In addition, a large part of city society condemned the brutal beatings against women. The data of property inventories held by the city headman during the investigation, and notes of contemporaries allowed us touncover the question of such an element of life of a townswoman as clothes (dress, hatwear, jewelry). On the basis of these sources it can be concluded that the fashion for different elements of the costume among the petty bourgeoisiewas subject to change. Basisedon the data from the trade records, it is concluded that petty bourgeois women is in the cities of the Mari region were involved in trade and craft activities.
Keywords:everyday life, Kozmodemyansk, Tsarevokokshaysk, petty bourgeois, women, family violence, marital status, inheritance, dowry, costume, clothing items, trade and craft activities.
© Костогрызова С. Е., 2019
Мещанство являлось одним из самых многочисленных сословий после крестьянства. Мещане, как представители самого массового городского сословия, являлись основными носителями городского образа жизни и городской культуры. Сословнаяст-руктура населения России формировалась постепенно, окончательно сложившись в 70-80-е годы XVIII века. Жалованная грамота городам 1785 г. завершила законодательное оформление мещанского сословия. Этнографы и историки традиционно сравнивают мещан с крестьянским сословием, но семейный уклад и быт горожан во многом отличался от уклада крестьянской семьи. Представители мещанства часто заключали брак с купцами и крестьянами, что не позволяет говорить о них как о замкнутой среде.
Важной составляющей истории повседневности на современном этапе становится не просто изучение истории отдельных сословий, а так называемая «гендерная история», или «женская история». Объясняется это тем, что женщины долгое время оставались в тени мужчин и круг их интересов ограничивался в основном бытовыми вопросами [5, с. 122].
Модернизационные процессы на рубеже веков способствовали изменению положения женского населения Российской империи. Индустриализа-цияи урбанизация активно вовлекали женское население в экономическую, общественную, духовную и даже политическую сферы жизни пореформенного общества. Все это привело к повышению правового статуса российской женщины и усилению ее роли в жизни российского общества, в том числе и в мещанской среде [5, с. 122].
Семьи мещан традиционно опирались на патриархально-семейные отношения. Положение женщины в обществе мещан городов Марийского края также определялось традициями. Глава семьи управлял всем домом, всеми домочадцами: его приказания должны были выполняться беспрекословно, к непослушным провинившимся применялись наказания, в том числе и физические. Неслучайно Н. В. Шелгунов относил мещанство к «полуинтеллигентному слою, придерживающемуся Домостроя»1. Вся жизнь женщины-мещанки была подчинена семье, детям и мужу. Положение женщины в обществе мещан городов Марийского края не являлось исключением. Оно также определялось традициями.
1 Шелгунов Л.В. Очерки русской жизни. СПб. : Типолитография, 1848. С. 28.
В пореформенный период устойчивые позиции в системе семейных ценностей мещанства приобретают уважение к знанию, рациональные трезвость и расчет в повседневной жизни. Распространение образования, более либеральные законы способствовали улучшению правого положения женщин и детей в семье. Но гуманизация внутрисемейных отношений в мещанской среде была менее заметной, чем в богатых купеческих семьях.
Данные изменения коснулись и мещанской семьи Козьмодемьянска. Важными источниками по изучению данной темы являются дела фонда Козьмодемьянского городского магистрата, которые содержат ценную информацию о положении женщины в мещанской семье Марийского края2. Данные источники свидетельствуют о том, что козьмодемьянские мещанки не готовы были мириться с насилием со стороны мужчин по отношению к себе и детям.
Представляет интерес прошение козьмодемьянской мещанки Дарьи Морозовой, где говорится, что в начале ноября 1860 г. она вышла замуж за вдовствующего Федора Морозова и принесла с собой в приданое 60 р. серебром, которые отдала ему на торговлю, 6 сажен дров стоимостью 12 рублей серебром, полушубок, «дубленых овчин в 6 рублей»3, три мужских рубашки стоимостью 4 рубля 50 копеек, «разной чайной, столовой, кухонной и прочей посуды» стоимостью примерно 15 рублей серебром, мыла 8 фунтов на 1 рубль, «10 фунтов сорочинского пшена на 1 рубль 20 копеек, огурцов и капусты на 3 рубля»4. Полная стоимость приданого составляла, по ее подсчетам, 102 рубля 70 копеек серебром5.
Спустя некоторое время после заключения брака он «без великой с моей стороны причины»6стал оскорблять жену, а потом наносить ей побои и обращаться с ней жестоко. Дарья, будучи не в силах переносить жестокость, попросила братьев Федора Якова и Григория Морозовых дать ему наставление, чтобы он прекратил так с ней обращаться. А Морозов вместо этого выгнал жену из дома, и ей пришлось несколько дней жить в амбаре.
2 Государственный архив Республики Марий Эл (далее -ГАРМЭ). Ф. 139. Оп. 1. Д. 211. Документы о рассмотрении жалобы гражданки Морозовой Дарьи Кузьминичны о жестоком обращении с ней мужа, козьмодемьянского мещанина Морозова Федора Алексеевича 1862 г. Л. 1-128.
3Там же. Л. Л. 5.
4Там же. Л. 5
5Там же. Л. 5
6Там же. Л. 5
Также Дарья жаловалась, что муж угрожал оклеветать ее, обвинить в воровстве: «Придумал навлечь на меня клевету, будто бы я у него похитила деньги, которых у него никогда не пропадало»1, при этом он угрожал ей убийством. Его сестра девица Екатерина Морозова помогала ему выгонять жену из дома с целью отобрать у нее приданое. Дарья просила, чтобы Морозова заставили вернуть ей приданое (деньги и вещи) и за жестокое обращение с ней наказали его «по уголовным законам»2.
Приданое принадлежало только женщине. Если она была совершеннолетней, то могла вполне самостоятельно, не спрашивая разрешения мужа, распоряжаться своим имуществом, которое досталось ей в приданое. Мещанские женщины как и женщины других сословий, пользовались этим правом. Как отмечает Н. Л. Пушкарева, в то время как западные женщины получали приданое чаще всего в виде денег, у русских женщин из состоятельных семей туда включалось и недвижимое имущество[9, с. 20]. Приданое, по русским законам, не могло быть присвоено мужем, а в случае смерти жены передавалось детям или, если не было детей, возвращалось родителям жены [9, с. 20].
Законодательство Российской империи запрещало нанесение побоев в целом и в семье, в частности. Наказания за преступления против здоровья человека были предусмотрены в Уложении [7, с. 34]. Согласно основным законам Российской империи, за нанесение побоев преступник наказывался каторгой или ссылкой3, также в 11 главе существовала статья «О злоупотреблении прав и нарушении обязанностей супружества» и в ней устанавливается ответственность за избиение, нанесение ран и увечий супругами друг другу. Таким образом, в Россий-скойимперии законодательство запрещало наносить побои женщинам.
Судебный следователь опросил Федора Морозова. Федор утверждал, что, когда он женился на вдове Дарье, она «ничего худого от меня не видала и не слыхала», «а, напротив, при малейшем моем
1 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 211. Документы о рассмотрении жалобы гражданки Морозовой Дарьи Кузьминичны о жестоком обращении с ней мужа, козьмодемьянского мещанина Морозова Федора Алексеевича 1862 г. Л. 1-128. Л. 6.
2 Там же. Л. 6.
3 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. М. : Книга по требованию, 2011. 591 С. 6-10.
4 Там же. С. 11-15.
недосмотре»5 стала выносить из дома деньги и вещи. Он, видя это, сначала убеждал жену «оставить глупости и заняться хозяйством, но от нее слышал только обиды. Федор заявил, что выгонял ее из дома только на время его отсутствия, чтобы она ничего не украла, приказывал выйти из дома, а она его не слушала, тогда он брал ее за руку и выводил насильно, а она кричала «караул» и что он ее бьет. Морозов отрицал, что причинял побои жене.
Имеется свидетельство, где указано, что Дарья заявила о подозрениях, что побои могли нанести вред будущему ребенку. Она была осмотрена, сделаны выводы, что Дарья имеет крепкое телосложение, совершенно здорова и не знает точно, ждет ли она ребенка. Это свидетельствует о том, что власти отреагировали на просьбу Дарьи и попытались найти доказательства побоев.
Были опрошены семь свидетелей - мещане и крестьяне, жившие по соседству и родственники. Все были свидетелями семейных конфликтов, оскорбляли друг друга, двое свидетелей сообщили, что видели ее с окровавленным лицом после ссоры. Братья Федора, купцы третей гильдии Яков и Григорий Морозовы, заявили, что брат часто жаловался на жену, что она имеет скверный характер, не уважает его, презирает детей от первого брака, обходится с ними «хуже, чем с чужими»6, растрачивает имущество брата, обращается неосторожно с огнем, «то есть ходит с пучком зажженной лучины по двору, несмотря на сухую погоду». Он мог «только сочувствовать брату» и учить Дарью «в добром порядке, авось она и ис-правится»7. «Но брат повторял одно, что никакие меры не действуют» и «от обиды жены он выходит из терпения»8. Зная характер брата, он не может и подумать, что он жестоко обращается со своей женой. По их словам, Дарья действительно приходила как-то раз жаловаться на брата, что он заставляет ее выполнять работу по дому, если она не слушается, он ее выгоняет, а она угрожает, что «будет жаловаться начальству»9.
Таким образом, козьмодемьянская мещанка в подобных случаях могла обратиться за помощью
5 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 211. Документы о рассмотрении жалобы гражданки Морозовой Дарьи Кузьминичны о жестоком обращении с ней мужа, козьмодемьянского мещанина Морозова Федора Алексеевича 1862 г. Л. 10.
6 Там же. Л. 15.
7 Там же.
8 Там же.
9 Там же. Л. 1.
в органы городского самоуправления. Показания Морозова и его братьев говорят о том, что они ожидали от Дарьи другого поведения как от жены, невестки и мачехи его детей. Они не одобряют, что жена самостоятельно распоряжается имуществом семьи, не спросив у мужа, продает вещи, возражает ему в случае конфликтов. Это говорит о том, что во многих мещанских семьях Марийского края еще оставались представления о патриархальных традициях.
Сравнивая положение женщины в мещанском сословии и крестьянском, можно сделать вывод, что в обществе мещан женщина пользовалась большим уважением, чем в крестьянском обществе: крестьянки в случаях насилия практически не обращались в органы управления за защитой, в отличие от мещанок. В 1880 году этнограф Н. А. Иваницкий свидетельствовал: «Женщина не пользуется уважением в народе, как существо глупое от природы. Не признавая женщину за человека и отвергая в ней душу, крестьянин обращается с женщиной хуже, чем с лошадью и коровой. Бить женщину считается необходимостью» [8с. 237-238]. В отличие от мещанина, крестьянин не пытался отрицать, что наносил побои жене. Так, при рассмотрении одного из дел в мировом суде на вопрос у мужа, зачем он бьет свою жену», он равнодушно отвечает: «Для чего она мне и жена, если я не могу ее бить?» [10, с. 39].
Итогом судебного дела стало оправдание Федора Морозова по причине недоказанности преступления. На момент завершения дела Дарья скончалась. Но в ходе делопроизводственной переписки между Козьмодемьянским магистратом и Козьмодемьянским уездным судом выяснились некоторые подробности биографии Федора Морозова. Ранее говорилось, что он не был судим, но Козьмодемьянский уездный суд предоставил информацию, что Морозов находился под двумя следствиями в 1855 г.: об отнятии лошади у крестьянина Павла Михайлова с причинением побоев и «приведении в небытность» амбара крестьянина деревни Яндемировки, но в обоих случаях его вина не была доказана1.
Данные факты говорят о том, что Федор Морозов был склонен к девиантному поведению, и ему три раза удалось избежать ответственно-
1 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 211. Документы о рассмотрении жалобы гражданки Морозовой Дарьи Кузьминичны о жестоком обращении с ней мужа, козьмодемьянского мещанина Морозова Федора Алексеевича 1862 г. Л. 41.
сти. Тот факт, что прошение Дарьи было принято, были опрошены свидетели, свидетельствует о том, что побои жены в мещанской семье во второй половине XIX в. не являлись нормой и осуждались в обществе, но случались. Также следует обратить внимание на показание братьев Морозовых, что Дарья угрожала мужу, что будет «жаловаться начальству»2, то значит, что козьмодемьянская мещанка в подобных ситуациях, могла пожаловаться в органы городского управления.
Сохранились материалы другого дела о семейном насилии, начатого также в 1862 году. В прошении козьмодемьянской крестьянки Федоры Власовой говорится, что после смерти ее дочери Елизаветы Федоровой, бывшей в замужестве за козьмодемьянским мещанином Федором Аляма-совым, осталось у него «разное движимое имение и трое детей: дочь Марья шестнадцати лет и двое сыновей, которые находятся на содержании отца»3. Но он, вступив во второй брак, «не оказывает к детям должного родительского попечения, каждодневно причиняет им безвинно жестокие побои, в особенности дочери», которая выполняет не только приказания отца, но и приказания мачехи и «не имеет приличного одеяния и обуви, ходит за водой и мыть белье почти босая, даже на пропитание получает хлеба из выдачи мачехи по кусочку, постоянно запирается ею замком».
Кроме того, отец нанес дочери побои, «выдрав из головы несколько волос»4. Федора Власова просит освободить детей от жестокого отца, отдать приданое на сохранение ей или другому человеку. Федора была неграмотной, по ее личной просьбе приложил руку дьяк Троицкого собора Василий Пандиков. Народная педагогика признавала принуждение и насилие нормальными и важными формами воздействия на непослушных. Дети наказывались физически, особенно часто маленькие; но розга не обходила и взрослых детей. Крестьяне считали, что родительская любовь состоит в строгом отношении к детям, что наказание всегда идет на пользу ребенку, и поэтому не упускали случая наказать его, искренне полагая при этом, что «они обходятся с детьми ласково и балуют их» [8, с. 219].
2 Там же. Л. 15.
3 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 231. Прошения, рапорты и решения о жестоком обращении мещанина Алямасова с его дочерью Марией 1862 г. Л. 1.
4 Там же. Л. 1.
Согласно постановлению Сиротского суда Козьмодемьянска городским старостой была проведена опись имущества, оставшегося после умершей мещанки Елизаветы Алямасовой. Были описаны внешний вид каждого предмета и их стоимость. По словам Федоры, при описи не оказалось нескольких вещей: одной терновой шали, трех платьев, серебряной вызолоченной цепочки, золотого кольца, серебряного кольца, вязаной шерстяной косынки1. О проведении описи староста отчитался перед Сиротским судом2. Таким образом, Сиротский суд проконтролировал исполнение своего решения.
В отношении жестокого обращения с дочерью он ничего подтвердить не может, Алямасов сказал старосте, что поступал с дочерью строго только для того, чтобы «удержать ее от шалостей»3, так как она проявляла непослушание. Кроме того сказал, что после описи имущества накажет Марью розгами. Это говорит о том, что физические наказания по отношению к детям применялись в мещанских семьях, по реакции отца Марьи бить детей является нормой, он не пытался скрыть от старосты, что применяет телесные наказания по отношению к детям.
18 июля 1862 года в присутствии Городского правления при ратмане Городового магистрата мещанин Федор Алямасов заявил, что пропавшие вещи были приобретены им самим, следовательно, принадлежат одному ему, были им проданы и сообщил, что вещи купил на Спасской ярмарке у козьмодемьянской купчихи Матрены Яковлевой Поповой. Сиротский суд утвердил попечительство над имуществом просительницу и приказал передать ей имущество с распиской4. Городской староста посетил дом Алямасова для передачи имущества, имущество оказалось в целостности.
24 декабря 1864 года Матрена Яковлева Попова дала показания. Выяснилось, что она не купчиха, а козьмодемьянская крестьянка. По словам Матрены, Алямасов у нее ничего не покупал5. Жена унтер-офицера Бледашевича Ольга Васильева подтвердила слова Власовой, что покойная Алямасова
1 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 231. Прошения, рапорты и решения о жестоком обращении мещанина Алямасова с его дочерью Марией 1862 г. Л. 3.
2 Там же. Л. 6.
3 Там же. Л.6.
4 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 231. Прошения, рапорты и решения о жестоком обращении мещанина Алямасова с его дочерью Марией 1862 г. Л. 20.
5 Там же. Л. 43.
покупала шаль за 5 рублей и платье за 4 рубля. В 1865 году после упразднения Козьмодемьянского городового магистрата дело было передано в Уездный суд. Также было заведено новое дело о завладении Алямасовым имуществом покойной жены.
Следует обратить внимание на то, что магистрат и Сиротский суд отреагировали на прошение, провели опись приданого и передали его Федоре, оказали помощь другие горожане: священник, который поставил подпись за безграмотную Федору, и жена унтер-офицера, которая согласилась дать показания. Данные факты говорят о том, что, несмотря на применение физических наказаний в отношении детей, сильные побои с нанесением травм и увечий осуждались в обществе.
Так же как и в случае с Дарьей Морозовой, мужчина, наносивший побои членам семьи, и в общественной жизни оказывался склонным к девиа-нтному поведению (Алямасов украл наследство у дочери, а Морозов проходил по делам о грабеже и побоях). В данном источнике отсутствует информация о результатах дела о жестоком обращении с дочерью и краже наследства.
О праве женщины-мещанки на наследство свидетельствует прошение мещанки Пелагеи Захаровой6. После смерти мужа, купца, переведенного в мещанское сословие, Пелагее Воробьевой остался двухэтажный дом, находящийся в Козьмодемьянске. Дом, отдаваемый в наем - верхний этаж за 80 рублей серебром в год, а нижний - за 24 рубля серебром в год - был отнят за долги сына Пелагеи, бывшего свияжско-го купца Григория Иванова Воробьева, оценен в 322 рублей серебром и назначен в продажу7.
Пелагея просит приостановить продажу дома, опись передать в Казанский Городовой магистрат для производства дела о долгах Григория Воробьева для подлежащего. Данный дом был оценен в 322 рубля серебром, было решено разделить его на 7 частей: Пелагее - на 46 рублей, Евгении - на 23 рубля. Кроме того, доход с этого дома собирает козьмодемьянское городское правление, «и по настоящее время должно быть получено таковых 174 рублей 66 копеек»8. Из этой суммы Пелагее полагается 24 рубля 95 копеек, Евгении - 12 рублей 47 копеек, всего же из оце-
6 ГАРМЭ. Ф. 139. Оп. 1. Д. 234. Прошение мещанки Пела-геи Захаровой и других об утверждении их в правах наследства дома. Л. 1.
7 Там же.
8 Там же.
ночной суммы дома и с доходов им полагается 106 рублей, 42 копейки.
Результатом дела стало признание вдовы-мещанки Пелагеи и козьмодемьянской крестьянки Евгении Воробьевой законными наследницами. Но вернуть деньги за дом, который был отнят из-за долгов и отдан в аренду, магистрат отказался.
Кроме основной роли жены, матери, дочери, женщина-мещанка принимала участие в профессиональной деятельности. Относительно профессиональной деятельности мещанок городов Марийского края, данные о роде занятий женщин в семейных списках мещан Козьмодемьянска и Царевококшайска не фиксировались, но данные-Ведомости о торгующих лицах в Царевококшайске 1873 г. свидетельствуют, что мещанские женщины были заняты в торговле [1, с. 121]. Из семи торгующих мещан были две женщины, которые продавали фрукты. Товар закупался в Нижнем Новгороде и Казани. Также мещанки Царевококшайска и Козьмодемьянска были заняты в домашней промышленности: изготавливали сырье для одежды и обуви. Таким образом, женщины-мещанки городов Марийского края были вовлечены в торго-во-ремесленную деятельность.
В статистических источниках также не содержатся и данные об уровне грамотности среди мещанок. С. М. Михайлов сообщает, что в семьях мещан-старообрядцев Козьмодемьянска обучали грамоте не только мальчиков, но и девочек, а способом заработка незамужних девушек было обучение чтению религиозных книг детей из семей старообрядцев1.
Важным элементом быта женщины-мещанки является одежда. Данные о костюме мещанки Марийского края второй половины XIX в. содержатся в очерке С. М. Михайлова2. Он пишет, что только богатые мещанки носили ситцевые сарафаны. Постепенно мещане стали отказываться от традиционной одежды, женщины стали носить платья
последнего покроя, а богатые мещанки надевали шляпы.
Данные о костюме женщин-мещанок городов Марийского края также содержит опись приданого жены Федора Алямасова Елизаветы. В качестве головных уборов были цветные платки и косынки ярких оттенков: малиновые, фиолетовые. Получили распространение клетчатые платья, как правило, двухцветные: красно-зеленые, коричнево-зеленые. Сарафан оставался важным элементом одежды. В холодное время года носили шерстяные платья, шерстяные платки, шали, у мещанки из небогатой семьи могла быть одна шуба. По этому списку можно понять, что мещанки носили одежду ярких тонов и серебряные украшения. Платок был обязательным элементом одежды для замужней жительницы Царевокок-шайска и Козьмодемьянска, что придавало быту мещанки Марийского края общие черты с бытом русской и марийской крестьянки. Одежда мещанок из семей старообрядцев Козьмодемьянска мало отличалась от одежды других горожанок. Во время совершения религиозных обрядов они надевали длинные платки.
Таким образом, важную роль в жизни мещанской женщины Царевококшайска и Козьмодемь-янска играли патриархальные традиции, в соответствии с которыми она находилась в подчинении главе семьи - отца или мужа, которые требовали послушания, но в то же время она обладала некоторыми правами: наследственными, правом на защиту ее жизни и имущества, требовала к себе уважительного и гуманного отношения. Основными сферами деятельности мещанки городов, кроме воспитания детей и домашнего хозяйства, была торгово-ремесленная деятельность. Одежда женщины-мещанки носила черты традиционного костюма, но была подвержена европейскому влиянию.
Литература
1. Антипин А.А. Торговля в Царевококшайске // Марийский археографический вестник. 1994. № 4. С. 120-121.
2. Бессонова Т.В. Мещанские семьи Казани в середине XIX в. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2011. № 1 (17). С. 12-20.
3. Зеткин С.М. Образование и воспитание детей мещанских семей Мордовского края // Интеграция образования. 2011. № 1. С. 24-29.
4. Иванов А.Г. Царевококшайск в конце XVI-XVHI вв. / Мар. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 2011. 440 с.
1 Михайлов. С.М. Собрание сочинений. Чебоксары : Чувашское кн. изд-во, 2004. С. 132.
2 Там же. 510 с.
5. Клементьева Н.В. Повседневность провинциальной мещанки в пореформенной России: историографический обзор // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. 2017. № 3. С. 121-131.
6. Костогрызова С.Е. Культура и быт мещанства городов Марийского края в середине XIX - начале ХХ в. 2019. Т. 3. № 3. С. 96-106.
7. Кошелев Н.Н. Царское уголовное право об ответственности за причинение вреда здоровью человека: побои и истязания // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2010. № 1. С. 34-37.
8. Миронов Б.Н. Социальная история России. Т. 1. СПб. : Дмитрий Буланин, 2000. 548 с.
9. Пушкарева Н.Л. Российская повседневность в зеркале гендерных отношений. М : Новое литературное обозрение, 2013. С. 5-25.
10. Сидорова В.С. Крестьянская семья и бытовая преступность в России во второй половине XIX века // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2011. № 1. С. 39-47.
References
1. Antipin A.A. Torgovlya v Tsarevokokshaiske [Trade in Tsarevokokshaysk]. Mariiskii arkheograficheskii vestnik = Mari Ar-chaeographic Bulletin, 1994, no. 4, pp. 120-121. (In Russ.).
2. Bessonova T.V. Meshchanskie sem'i Kazani v seredine XIX v. [Kazan petit bourgeois families in the middle of the 19th century]. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedenii. Povolzhskii region. Gumanitarnyenauki = University proceedings. Volga region. Humanities, 2011, no. 1 (17), pp. 12-20. (In Russ.).
3. Zetkin S.M. Obrazovanie I vospitanie detei meshchanskikh semei Mordovskogo kraya [Education and upbringing of the lower-middle class' children in the Mordovsky Krai]. Integratsiya obrazovaniya = Integration of education, 2011, no. 1, pp. 24-29. (In Russ.).
4. Ivanov A.G. Tsarevokokshaisk v kontse XVI-XVIII vv. [Tsarevokokshaysk at the end of the 16-18 centuries]. Yoshkar-Ola, 2011, 440 p. (In Russ.).
5. Klementyeva N.V. Povsednevnost' provintsial'noi meshchanki v poreformennoi Rossii: istoriograficheskii obzor [Daily life of a provincial petty bourgeois woman in post-reform Russia: a historiographical review]. Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta =Vestnik of Orenburg State Pedagogical University, 2017, no. 3, pp. 121-131. (In Russ.).
6. Kostogryzova S.E. Kul'tura I byt meshchanstva gorodov Mariiskogo kraya v seredine XIX - nachale XX v. 2019, vol. 3, no. 3, pp. 96-106. (In Russ.).
7. Koshelev N.N. Tsarskoe ugolovnoe parvo ob otvetstvennosti za prichinenie vreda zdorov'yu cheloveka: poboi I istyazaniya [Tsarist criminal law on liability for harm to human health: beatings and tortures]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii = Vestnik of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2010, no. 1, pp. 34-37.(In Russ.).
8. Mironov B.N. Sotsial'naya istoriya Rossii [The social history of Russia]. Vol. 1, Saint Petersburg, Dmitrii Bulanin, 2000, 548 p. (In Russ.).
9. Pushkareva N.L. Rossiiskaya povsednevnost' v zerkale gendernykh otnoshenii [Russian everyday life in the mirror of gender relations]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2013, pp. 5-25. (In Russ.).
10. Sidorova V.S. Krest'yanskay asem'ya I bytovaya prestupnost' v Rossii vo vtoroi polovine XIX veka [Peasant family and household criminality insecond half of 19th century]. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.S. Pushkina = Vestnik of Pushkin Leningrad State University, 2011, no. 1, pp. 39-47. (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 10.11.2019 г.; принята к публикации 15.12.2019 г.
Submitted 10.11.2019; revised 15.12.2019.
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The author has read and approved the finalmanuscript.
Для цитирования:
Костогрызова С.Е. Быт женщины-мещанки в городах Марийского края во второй половине XIX века // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2019. Т. 5. № 4. С. 343-349. DOI: 10.30914/2411-35222019-5-4-343-349
Об авторе
Костогрызова София Евгеньевна
аспирант, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, kostogryzova91@mail.ru
Citationfo ranarticle:
Kostogryzova S.E. Everyday life of a petty bourgeois woman in the citiesof Mari region in the second half of the 19th century. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2019, vol. 5, no. 4, pp. 343-349. DOI: 10.30914/2411-3522-2019-5-4-343-349 (In Russ.).
About the author Sofiya E. Kostogryzova
Postgraduate Student, Mari State University, Yoshkar-Ola, kostogryzova91@mail.ru
