CC BY
386
УДК 398 Р95
Рыльский Герман Витальевич
преподаватель кафедры народного пения консерватории Краснодарского государственного университета культуры и искусств, [email protected]
БЫЛИНА «ДОБРЫНЯ И ЗМЕЙ»
КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН
Аннотация:
В статье подвергается анализу русская былина «Добрыня и Змей». Рассматриваются истоки мифологических мотивов, языческая и христианская символика. Проводятся параллели с аналогичными мифами других народов. Автор приходит к выводу, что в первоначальном виде данная былина была сложена задолго до крещения Руси и постепенно вбирала в себя некоторые элементы христианской мифологии.
Ключевые слова: былина, миф, фольклор, этнография, эпос, мифология, Добрыня и Змей, язычество.
Добрыня Никитич - былинный богатырь. Вместе с Ильей Муромцем и Алешей Поповичем он является одним из наиболее любимых в народе героев. Былины рисуют нам образ образованного мужа, наделенного разнообразными талантами - Добрыня и воин, и гусляр, и дипломат, способный и дань собрать и невесту засватать. Он в первую очередь носитель культуры своего народа. Популярна версия, высказанная В. Миллером, согласно которой прототипом былинного богатыря Добрыни Никитича стал дядя князя Владимира, Добрыня. Однако, вполне возможно, что наложение одного образа на другой произошло позднее.
Наиболее известная былина о подвигах Добрыни Никитича - «Добрыня и Змей». В произведении сталкиваются два противоположных начала - темное, выраженное в образе Змея Горыныча, и светлое, олицетворяемое русским богатырем Добрыней.
Убийство хтонического чудовища, воплощавшего хаос и первозданные стихии - типичный подвиг богов-демиургов в мифах разных народов. Битва Мардука и Тиамат; Индры и Вритры (в ряде гимнов «Ригведы» содержатся также фрагменты мифа о поединке Индры с Шушной -змеей-пожирательницей, вызывающей засуху); Ра и змея Апопа; Аполлона и Пифона [1, т. 1, т. 2]. Все эти боги так или иначе были связанны с Солнцем, их победу над Змеем можно рассматривать как символическую победу света над тьмой, порядка над хаосом. Драконоборческий мотив присущ не только богам, но и героям (Беллерофонт, Геракл, Сигурд, Св. Георгий и др.) [2]. Былина «Добрыня и Змей» - наиболее известное произведение такого рода в русском фольклоре.
Сюжет «Добрыни и Змея» в его наиболее полной форме (вообще, как указывает В. Пропп, существует более 60 записей этой былины) [3, с. 181] выглядит следующим образом: Добрыня, нарушая запрет матери, купается в Пучай-реке. В этот момент его атакует змей. Безоружный Добрыня побеждает чудовище «колпаком земли», но не убивает, а «кладет заповедь великую» - договор, согласно которому Змей отныне не разоряет русские земли, а богатырь не ездит «Во чисто поле, на тую на гору сорочинскую». Однако змей нарушает заповедь и похищает Забаву Потятичну, племянницу князя Владимира. Князь поручает Добрыне вызволить пленницу, поскольку «у него ведь со Змеею заповедь положена». Богатырь топчет конем змеенышей, побеждает Змея и освобождает Забаву.
В былине присутствует ряд моментов, которые следует особенно выделить. Прежде всего, это наиболее древние, архаичные элементы.
Мотив купания Добрыни не случаен. В большинстве аналогичных сюжетов фигурирует река, море и т.д. Библейское чудище Левиафан, враждебное богу, воплощает разрушительные силы водной стихии [4, т. 2, с. 43]. Индра, победив Вритру, освобождает воды, которые текут по членам змея; Мардук, разрубая тело Тиамат, одновременно разделяет верхние и нижние воды. Точно так же, кровь из поверженного Добрыней Змея течет, не останавливаясь, трое суток. В этом случае понятно, почему Змей нападает на богатыря именно во время купания. Не послушавшись советов матери (Не куплись, Добрыня, во Пучай-реке, Но Пучай-река очень свирепая, Но срединяя-то струйка как огонь сечет!) [5, с. 104], Добрыня Никитич сам отдает себя во власть чудовища. Также не следует забывать, что река - символ границы между «этим»
и «тем» светом, миром живых и миром мертвых (греческая река Стикс, русская Смородина). Следует заметить, что в некоторых вариантах Пучай-река рисуется огненной, как и Смородина:
Из-за первой же струйки как огонь сечет,
Из-за другой же струйки искра сыплется,
Из-за третьей же струйки дым столбом валит,
Дым столбом валит да сам со пламенью.
В. Миллер усматривал в акте купания намек на крещение Руси. В этом случае Змей представляется не более чем обобщением, символом язычества, поверженного христианством, а предостережение, полученное Добрыней от матери, - намек на запрет купаться нагим в Иордане (так как там принял крещение Христос). В. Пропп пишет: «В реке Почайне [6], по преданию, было произведено крещение Руси, и, возможно, именно поэтому запрет купанья в эпосе был перенесен на Пучай-реку, хотя в остальном былина не сохраняет никаких следов акта крещения» [7, с. 188]. А меж тем, истоки происхождения самого названия «Почай» следует искать в русском языке: «пс>ча "лужа, болото, старое русло реки", олонецк.» [8]. Другой вариант написания, Пучай-река, возможно произошел от существительного «пучина» и глагола «пучить», вспучиваться, вздуваться. То есть Пучай-река - опасная для купания, бурливая речка. Вовсе не обязательно, что Пучай-река - это Почайна, действительно протекавшая подле Киева. Тем более, историки так и не пришли к единому мнению, где именно совершалось крещение Руси - в Почайне или Днепре.
Неудивительно, что богатырь побеждает Змея именно «колпаком земли»:
А нет у Добрынюшки добра коня,
Да и нету у Добрыни платьев цветных -Только-то лежит один пухов колпак,
Да насыпан тот колпак да земли греческой;
По весу тот колпак да в целых три пуда.
Как ухватит он колпак земли греческой,
Он шибнет во Змею да во проклятую -
Он отшиб Змеи двенадцать да всех хоботов [9, с. 106].
Таким образом, Добрыня обращается за помощью к земле (которая в этом случае выступает оппозицией водной стихии) и получает эту помощь. Добрынин «колпак земли» заставляет нас вспомнить «сумочку переметную с тягой земною», которую не может сдвинуть другой былинный богатырь - Святогор. Получение силы от земли - известный мифологический мотив (греческий великан Антей) [10]. В связи с этим, А.Н. Афанасьев пишет: «Сила демонических змеев, по свидетельству сказок, зависит от количества выпиваемой ими живой воды (дождя), и пока они могут втягивать, собирать в себя эту воду, до тех пор остаются непобедимы. О титанах рассказывается, что они, при всяком падении в пылу битвы, как скоро прикасались к земле
— тотчас же восставали еще с большими силами» [11].
В. Пропп, в остальном отрицавший христианский подтекст былины, под «шапкой земли греческой» понимает «монашеский головной убор, имевший форму капюшона или колокола», завезенный в Россию из Византии [12, с. 192]. То есть никакой земли (грунта) в шапке богатыря нет, а змея он побивает не оружием, а символом христианства. Однако в тексте недвусмысленно указывается, что «да насыпан тот колпак да земли греческой» (именно насыпан), и далее: «по весу тот колпак да в целых три пуда». В былине «Добрыня купался - змей унес» из сборника Кирши Данилова [13, с. 297-300] вообще фигурирует «шляпа песку желтова». В связи с этим В. Пропп пишет: «Забывается то, что уже не актуально. Отношения с Византией, как передатчицей к нам христианства, для слагателей былин были актуальны лишь очень короткое время. Так объясняется забвение «шапки земли греческой» и некогда придаваемого ей значения» [14, с. 159]. Это, впрочем, звучит малоубедительно. Невольно возникает вопрос, чем, в таком случае, сражался богатырь до 988 г.? Сюжет былины «Добрыня и Змей» архаичен и, значит, сложена она была задолго до крещения Руси и каких-либо дипломатических отношений с Византией. «Греческой» шапка, очевидно, стала именно в указанный период, но до этого имела совсем иной смысл, понятный представителям дохристианской культуры.
В течение повествования Добрыня обращается за помощью к земле не один, а два раза. Когда «та Змея, она кровью пошла», Добрыня стоял трое суток, но не мог «крови переждать». Богатырь готов отступить, но в этот момент ему является знамение, небесный глас. Послушавшись гласа, Добрыня бьет копьем «о сыру землю»:
- 13B -
«Расступись-ка, матушка сыра земля,
На четыре расступись да ты на четверти!
Ты пожри-ка эту кровь да всю змеиную!»
Мать-земля и в этот раз помогает герою. Можно предположить, что таинственный «глас» принадлежал Перуну, покровителю княжеской дружины и воинского искусства в целом. Тем более, «глас» советует Добрыне бить «копьем да о сыру землю», в чем легко усмотреть намек на перуново копье - молнию, бьющую в землю.
В конце былины богатырь спускается за девицей в нору, что также является распространенным сказочным и мифологическим мотивом. Любой спуск (в недра горы, колодец, пещеру и т.д.) символизирует путешествие в царство мертвых (например, путешествие Орфея а царство Аида).
Стремление отыскать в фольклорных источниках намеки на крещение Руси понятны. Кажется странным, что наиболее значимое деяние Владимира, подробно описанное в монастырской «Повести временных лет», не получило отражения в народном эпосе. Это стало причиной ряда попыток «наложить» сюжет «Добрыни и Змея» на летописные события.
Миф о битве героя со змеем, как было показано, широко распространен у разных народов. Удивительно, что змей, в других культурах являющийся именно змеем, хтоническим существом, воплощающим силы природных стихий, в русском эпосе оказывается то символом язычества, то аллегорией кочевнических орд. Логичней предположить, что эти произведения говорят об одном и том же и относятся скорее к разряду древних символов, общих для всего человечества, архетипов. Этой версии придерживается и В. Пропп: «На вопрос о том, что народ понимает под змеем, ответ надо искать в самой былине. Былина же показывает, что змей в его древнейшей форме представляет природные стихии, а именно стихии огня, воды, гор и небесных сил — дождя и грозы» [15, с. 189].
Неясно, ради чего певцам вообще понадобилось бы прибегать к «эзопову» языку. Иносказательность нужна в тех случаях, когда нельзя говорить открыто, например, критикуя правителя или церковь. Едва ли власти того времени запрещали петь о крещении Руси, такое желание скорее бы поощрялось.
Исходя из вышесказанного, можно предположить, что христианские мотивы в былине «Добрыня и Змей» являются не фундаментом, на котором и ради которого создавалось произведение, а более поздней «надстройкой», наслоением. Изменения, по всей видимости, коснулись в большей степени терминов, названий; суть же истории осталась исконно-языческой.
Ссылки и примечания:
1. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х т. М., 1988.
2. Там же.
3. Пропп В. Русский героический эпос. М., 1958.
4. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х т. М., 1988.
5. Русские народные былины / сост. В.И. Чичеров. М., 1958.
6. Почайна - правый приток Днепра. Ныне поглощена Днепром.
7. Мифы народов мира...
8. Почай // Этимологический словарь русского языка М. Фасмера. иРЬ: http://dic.academic.ru/contents.nsf/vasmer/
9. Русские народные былины.
10. В народной сельскохозяйственной обрядности встречается традиция припадать к земле, или кататься по ней с целью обретения (возвращения затраченной во время полевых работ) силы. Часто этот обряд сопровождается заговором: «Жнива ты жнива! дай-ко мне силы на овсяную жниву!» или «Пашня, пашня! Хлебца нам дай, а силу нашу отдай!» (Зеленин Д. Восточнославянские земледельческие обряды - катанье и кувырканье по земле. иРЬ: http://svitk.ru/004_book_book/14b/3161_ zelenin-obryadi.php)
11. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. и^: http://svitk.ru/004_book_book/10b/2357_afanasev-poetiheskie_vozreniya _slavyan_4.php
12. Пропп В. Указ. соч.
13. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым / под ред. А.А. Горелова. СПб., 2000.
14. Пропп В. Указ. соч.
15. Там же.
