CC BY
234
Бумажная архитектура: монументы утопии
А.И.Хомяков
В статье рассматриваются вопросы становления и эволюции утопической архитектуры. В основе аналитического обзора лежит сопоставление авторских впечатлений участника этого архитектурного движения с публицистическими текстами искусствоведов и культурологов того времени. В результате предлагается авторская гипотеза применения авторами особого алгоритма проектирования и образного языка Бумажной архитектуры, позволившей ей занять достойное место в отечественной истории архитектуры.
Ключевые слова: архитектура утопии и антиутопии, футуризм, поисковые направления в проектировании, мону-ментализм и лирика.
Paper Architecture: Monuments of Utopia.
By A.I.Khomyakov
The article deals with the formation and evolution of utopian architecture. At the heart of the analytical review is the comparison of the author's impressions of the participant of this architectural movement with the journalistic texts of art historians and culturologists of that time. As a result, we propose the author's hypothesis of using the authors of a special design algorithm and the figurative language of the paper architecture, which allowed it to occupy a worthy place in the domestic history of architecture.
Keywords: architecture of utopia and dystopia, futurism, search directions in designing, monumentalism and lyrics.
Бумажная архитектура (БА) - графическая практика архитектуры, не ориентированная на строительство, выражающаяся исключительно в виде идей, зафиксированных в графике на бумаге. Эта практика общеизвестна и периодически на протяжении всей истории мировой архитектуры пользуется большей или меньшей популярностью. БА теснейшим образом связана с феноменом утопического сознания, становится формой визуализации утопии. С определённой долей условности искусствоведением выделяется несколько «ареалов» БА: так называемая «вымышленная» архитектура - фантазийные рисунки, описывающие невиданные, удивительные места на земле, «говорящая архитектура» (XVI-XVIII века, Просвещение), европейский футуризм и авангардная архитектура России первой половины ХХ века, европейская экспериментальная архитектура 1960-х годов. Последний яркий всплеск интереса к БА приходится на 1980-е годы,
завершившиеся окончанием советской истории. С обрушением СССР оказалась в небытии и БА. В новой России были сняты многие ограничения, в частности в архитектурном проектировании. Архитекторы-визионеры ушли в реальную архитектуру.
Началом последнего этапа БА послужило открытие первой выставки «московских»работ в редакции журнала «Юность» 1 августа 1984 года. Позже к московским коллегам примкнули единомышленники из Новосибирска. В последующие несколько лет различные вариации этой выставки открывались по всему миру, включая Париж, Лондон, Берлин, вслед за этим последовал некоторый спад интереса к явлению, занявшему своё место в истории архитектуры, что и было отмечено «юбилейными» выставками.
В к 25-летию московской БА в Третьяковской галерее проходила выставка «Бумажная архитектура - «MAUSOLEUM» (2009), к 30-летию - в ГМИИ им. А.С.Пушкина состоялась выставка «Бумажная архитектура. Конец истории» (2015). И вот уже в этом году, в год «священного» 33-летия БА -в Центре искусства Помпиду в Париже проходит выставка «КОЛЛЕКЦИЯ+».
В последние годы опубликован целый ряд книг по теории и практике кураторства. Там утверждается, что частое публичное экспонирование редких художественных коллекций, особенно таких чувствительных к солнечному и искусственному свету, как графические, вредно сказывается как на самих опусах, так и на репутации их куратора. Графике вреден свет и вспышки фотоаппаратуры, а коллекцию обесценивают частые упоминания в медиа-ресурсах. Наверное, отчасти поэтому куратор БА Ю. Аввакумов так жёстко дозирует их проведение. Но в будущем они, видимо, вообще прекратятся. Постепенно работы этой коллекции оседают в художественных музеях мира. Большая их часть уже разместилась в Русском музее, Третьяковской галерее и Пушкинском. Ещё в конце 80-х часть работ после выставки была приобретена Немецким архитектурным музеем во Франкфурте (ДАМ). И вот сейчас из Центра Помпиду материалы выставки в Москву уже не вернутся.
Мне не довелось присутствовать на открытиях этих последних выставок, услышать всё сказанное там выступавшими авторитетами архитектурного цеха и мира искусства, и на проходящей выставке в Париже не получится побывать. Но, в подготовке «КОЛЛЕКЦИЯ+» я принимал участие (рис. 1), и это породило желание осмыслить происходящее. Захотелось ещё раз мысленно погрузиться в частные архивы и
атмосферу тех времён. Сохранились копии проектов, множество текстов в журналах и каталогах, тезисы пояснительных записок, статей и интервью тех лет.
Как прямого участника давних событий, меня интересует не столько ностальгическая, сколько сущностная сторона этого феномена, ведь нам было тогда в среднем (плюс минус) по 25 лет.
Прошло больше трёх десятилетий со времени нашего участия в этом движении. Логично задаться вопросом: что это было? «Пена дней»? Показательный урок старшим коллегам по цеху, урок самим себе, просто творческий кураж...
Конечно, находясь в эпицентре стихии, трудно оценить её размеры, место и характер. В тоже время ответ на поставленный вопрос не может быть лишь эмоциональным. Важно сформулировать аргументированные, то есть принимаемые и востребованные теорией архитектуры суждения.
О первых «бумажных» архитекторах мира: Пиранези, Булле, Леду, Тома де Томмоне, Сент-Элиа, о более поздних событиях, о европейских футуристах и советских авангардистах написано много достойных книг. Но, о московской БА 80-х годов - всего лишь ряд статей. Все они противоречивы, дают разные оценки явлению и отражают различные частные, довольно субъективные точки зрения. Сходятся только в одном - упоминают одни и те же имена авторов, названия проектов и их описания.
На первый взгляд, московская БА является логическим продолжателем и приемником упоминавшихся предшественников. И там и тут средствами архитектурной графики выражены некие утопические воззрения. В проектах XVIII века и далее - европейского футуризма, отечественных авангардистов 20-х, и московских визионеров 60-х и 80-х годов предлагались решения заведомо невозможные и неосуществимые, но главное, нацеленные на решения социальных и культурных проблем, в той или иной мере актуальных (или надуманных).Однако более внимательное сравнение текстов и изображений не позволяет говорить о внутреннем единстве всего, что можно отнести к бумажной архитектуре. Первое отличие вызвано разным пониманием и представлениями разных эпох, поколениями и культурами смыслов утопий, различным отношением к её природе, сущности, и как следствие - разительное отличие результатов.
В сетевых справочниках и профессиональной прессе даются очень условные определения бумажной архитектуры. Настолько размытые, что трудно избавиться от желания самому предложить гипотезу появления и объяснение жизнестойкости этого феномена в архитектуре мира.
Ключом к пониманию сущности БА является такой род миропонимания и такой стиль мышления, которые определяются словом «утопия». Утопии обычно встречаются в литературе и изобразительном искусстве. Так, согласно определению Д.В. Панченко, «литературная утопия есть, прежде всего, картина наилучшей жизни»[1]. Тем самым диапазон средств выражения утопии предлагается свести к тексту и картине.
Позитивная, жизнеутверждающая утопия, представленная в виде текста, является началом любой формы осмысления и составления планов на будущее.Вера в лучшее устройство жизни и системы управления, планы строительства, расселения и переустройства территорий различного назначения всегда требуют предварительных расчётов и проектов. Здесь и наступает фаза экспериментальной проектной работы, которая начинается с утопических решений различной степени.
Утопия является следствием идеалистических и гуманистических представлений автора, это некая модель - технократическая или социальная. Ей свойственно абстрагирование от реалий окружающего мира, игнорирование объективных условий и неизбежных противоречий. «Поэтому часто в обыденном сознании утопия воспринимается как нечто несбыточное, нереализуемый социальный идеал. Это также является конструктивной особенностью утопии. С общетеоретической точки зрения при определённых условиях утопия может быть реализована» [2]. Но поскольку авторы утопий склонны изначально к идеализму, неприятию возражений и учёту множества обстоятельств, реализация утопии, как писал Бердяев, обычно оборачивается катастрофой [3].
Прогрессивные писатели и философы, в отличие от писателей-популистов, всегда относятся к поискам идеального мироустройства со значительной долей скептицизма. Но утопические идеи будут существовать до тех пор, пока будут очевидны недостатки реального мира, порождающие желание их немедленно устранить. Это желание - одна из основных причин как для появления утопии, так одновременно и для прогресса во всех областях жизни.
Но прежде чем приступить к анализу утопических идей, заключённых в архитектурных проектах и параархитектурных фантазиях, полезно рассмотреть другое состояние утопии.
У утопии существует антипод - антиутопия. «Утопия и антиутопия - явления одной жанровой природы при всей разности их структур и принципиально различных толкований своего главного предмета - идеального мироустройства
Рис. 1. Д. Буш, Д. Подъяпольский, А. Хомяков. «Складная Родина». Маке. Сталь. 1989. Экспонат для выставки «КОЛ-ЛЕКЦИЯ+». Париж. 2016
(утопия) и его критики во имя того же мироустройства (антиутопия 20 в)» [4]. Автор справедливо указывает на существование значительных отличий между ними. В первую очередь, противоположны рождающие их поводы.
«Подобное направление стало чрезвычайно популярным после Первой мировой войны. Антиутопия - это мироустройство, которое внушает только ужас и отвращение. Часто этот жанр несёт в себе некий сарказм по отношению к идее об идеальной жизни. Здесь можно проследить исторические параллели. Особенно актуальным жанр антиутопии стал тогда, когда некоторые государства пытались воплотить в жизнь мечту об идеальном мироустройстве. Стоит ли говорить, что
Рис. 2. Этьен-Луи Булле. Проект казармы. Рисунок.1783 год
Рис. 3. Шарль-Луи Клериссо. Интерьер общественного зала. Акварель. 1818 год
подобные начинания принесли только негативные последствия, массу революций и смертей. Часто произведения, написанные в рассматриваемом жанре, говорят о том, что не всегда благие начинания, направленные на изменение жизни всех людей, оборачиваются положительными результатами, ведь каждый человек имеет своё представление об идеальном мироустройстве. Такие направления, как утопия и антиутопия, необычайно актуальны на данный момент. Многих людей очень беспокоят стремительные изменения, происходящие в мире, ведь так сложно понять, куда они могут привести. Человеческая фантазия как бы заходит вперёд, рисуя восхитительные, а подчас и ужасные картины устройства мира. Эти направления достаточно сложно назвать обычной фантастикой. Зачастую это серьёзные философские размышления, основанные на современных реалиях и заставляющие задуматься о жизни и будущем человечества» [5].
Работа над архитектурными образами антиутопии имеет свои принципиальные особенности. Здесь доминирующими настроениями становятся ирония, сарказм, цинизм и пессимизм. Как правило, в этом эмоциональном состоянии рождаются и главные смыслы проектов - настроения мемориальности и драматизма в них трудно не заметить. Принимая во внимание отличия утопии и антиутопии, несложно определить принадлежность произведений бумажной архитектуры к тому или иному жанру.
По сути, утопия - всегда сублимация и патетика. Это восторженная и одухотворённая декларация: в случае утопии -светлой и позитивной мечты, в случае антиутопии - угрозы, опасности, предостережения. Эти патетические декларации (программы) требуют применения соответствующего языка, средств полноценного выражения. Таким языком может служить лишь некая особая художественная форма, обладающая всеми наиболее эффективными средствами трансляции: значимостью и убедительностью. Этими свойствами обладают монументальное искусство и монументальная архитектура, наиболее полно и ярко обнаруживающие себя в мемориале.
История отражения различных утопических представлений и программ в архитектуре скрупулёзно исследована А.В. Иконниковым [6]. Им последовательно рассмотрены все значительные явления в этой области со времён античного мира до 30-х годов XX века, поэтому нет надобности возвращаться к этому ещё раз. Не менее интересен язык утопий, истории появления мемориальных интонаций и образов, явно преобладающих в утопической архитектуре.
Особенно ярко мемориальная тема проявилась в «говорящей» визионерской архитектуре Э.Л. Булле (рис. 2) и его ученика К.Н. Леду (XVII - конец XVII века). Эти настроения были подхвачены, развиты, продолжены и трансформированы «вымышленной» архитектурой Шарля Луи Клериссо, (1721-18 20). Считается, что Клериссо работал в стиле «Архитектурная фантазия», поскольку всё, что им изображено как существующее, есть вымысел. Некие архитектурные руины и ведуты, изображённые им, никогда не существовали в действительности (рис. 3).
Дальнейший период - до начала XX века, время возникновения интереснейшего феномена - реализованных прогрессистских утопий как технических, так и социальных. Промышленная и социальная революции сближают действительность с «Утопией», утверждают её. Социальный проект труда и коммуны «Фаланстера» Фурье (рис. 4), настроения немецких романтиков и эстетическая утопия (Гезамткунстверк) Вагнера, неоготика Рёскина, идеи органического единства жизни и творчества Гауди дают основания считать их опыты проявлением смены утопических химер, а не только чередой стилей и сменой декора.
Следующая волна утопических концепций, облачённых в архитектурные проекты, приходится на начало ХХ века. В Италии - футуристы и Сент-Элиа, в Германии - экспрессионисты Г. Финстерлин и Б. Таут, в России - целая плеяда знаменитых имён и проекты - как осуществлённые и неосуществлённые, так и заведомо не рассчитанные на осуществление (например, проекты архитектора-конструктивиста Н. Кра-сильникова), прочно вошли в историю мировой архитектуры.
Из всех перечисленных лиц у меня всегда вызывал интерес редко упоминаемый, но справедливо претендующий на достойное место среди мастеров Веркбунда, архитектор Герман Финстерлин (1887-1973). Он единственный, кто последовательно работал в жанре утопий, в отличие от Таута, Шаруна, Мендельсона и др., чередовавших экспрессивные графические высказывания с реальным проектированием.«Его считали одним из ярко выраженных фантастов в экспрессионистской архитектуре. Под влиянием своих ранних научных интересов Финстерлин хотел применить к искусству и его истории законы эволюции, которые, как ему казалось, можно было постичь, созерцая природу. Так, в 1922 году он говорил о различении нескольких стадий в развитии архитектуры. Первая - стадия прошлого - ограничивается формами, основанными на сочетании небольшого числа элементов; вторая - современная - характеризуется тщательной разработкой геометрических форм; третья - архитектура будущего. Финстерлин проектировал конструкции, интегрированные в природу, представляющие собой её продолжение, а не искусственное подражание (рис. 5). Он оставил серии необычных рисунков, эскизов, акварелей, выполненных с 1916 по 1923 год. На них изображены формы, как бы порождённые природой, похожие на живые существа. Они вступают в контакт с миром растений, минералов или животных и сливаются с ним» [7].
«Интерес современной утопии к внутреннему миру человека, его социальному самочувствию, субъективности связан ещё и с теми процессами, которые происходили в сфере западной культуры на протяжении послевоенного периода - начиная от чуть ли не массового увлечения вульгаризированными версиями экзистенциализма и кончая «контркультурой». Это со всей отчетливостью проявилось в утопических программах, декларациях, вынесенных на по-
верхность в ходе движений 60-70-х годов ХХ века. Участники этих движений, требовали «рай - немедленно»1.
Этому времени (50-60-е годы ХХ века) принадлежит в первую очередь «дальновидный безумец» Паоло Со-лери. В отличие от Финстерлина, Солери что-то всё-таки построил. Хотя для утопической архитектуры это не столь существенно (построил или не построил) - гораздо важнее размах мысли и сила веры в избранную идею. «Паоло Солери - один из самых известных утопических проектировщиков двадцатого столетия. Его сложная социальная философия и градостроительные планы, являются свидетельством очень творческого интеллекта, изображают идеальные самостоятельные микро-миры, которые всегда были материалом призрачных мечтаний многих утопистов. Его спорные мегапланы и экспериментальные сообщества - поэтические манифесты типа мира, который является возможным, как только человек решает жить в гармонии с природой» (рис. 6) [8]. П. Солери задал утопическую
1 https://www.kazedu.kz/referat/198523.
Рис. 4. Шарль Фурье. Фаланстер - дворец на 1600-1800 человек. 1820-е годы
Рис. 5. Герман Финстерлин. Архитектурная фантазия. Рисунок. 1925 год
тональность послевоенной архитектуре, которая позже была подхвачена двумя итальянскими группами: «Супер-студио» (с 1966 года,Флоренция) и «Лабиринто» (с 1969 года, Рим), действовавшими в жанре БА.
«Суперстудио»подвергла сомнению достоинства рационализма, пытаясь заменить традиционную структуру города
Рис. 6. Паоло Солери. Проект. Фрагмент Аркосанти. 1969 год
Рис. 7. Группа «Суперстудио». «Метамиры». Из серии 1960-х годов
Рис. 8. Группа «Лабиринто». «Промежуточное здание». Проект 60-х годов
новой суперструктурой. При этом архитектура обнаруживала свойства нефункциональности, склонность к саморазрушению и символичности. Дерзкие и концептуальные предложения «Суперстудио» по благоустройству мира оказались слишком далёкими от реальности 60-х годов. Свои творения-интервенции группа описывает как «сладостную тиранию» или «действие абсурда». Итальянские утописты не предлагали решения проблемы, даже больше: они стали причиной новых проблем, вместе с тем создавая эстетически запоминающиеся миры (рис. 7) Большая их часть осталась на бумаге как психоделические схемы и коллажи. Однако в дальнейшем их влияние вполне отчётливо проглядывается в работах Рема Колхаса и Захи Хадид [9].
Вторая группа - «Лабиринто» (позже мастерская «Лабиринт»). Её члены, приняв участие в манифестациях 1968 года, решили вести «подрывную деятельность» уже в своей мастерской. С 1969 по 1979 год они не построили ни одного здания, зато придумали, как перенести небо на землю, как растворить дом в воздухе и как разместить целый город на одном гектаре суши. Группа «Лабиринто» не занималась ничем, кроме производства бумажных проектов и макетов (рис. 8). Каждый их проект - это погружение в бесконечное пересечение линий, плоскостей и геометрических фигур. Итальянцы оказались на стыке сразу двух традиций: с одной стороны, их бумажные макеты очень похожи на поиски российских авангардистов 1920-х годов, с другой, они уже предчувствовали возможности компьютерной графики (когда машина подхватывает идею художника и начинает бесконечно варьировать один и тот же образ) [10].
В целом для истории и теории архитектуры, наверное, не важно - построено что-то реальное архитектором-утопистом или нет. Это подтверждается творчеством архитекторов Франко Пурини, Альдо Росси, братьев Роба и Леона Криеров и некоторых других, сплотившихся в 1970-е годы вокруг журнала «Казабелла». Эти люди известны и как выдающиеся визионеры, и как архитекторы-практики. Искусствоведы по праву относят эти имена к постмодернизму, а их проекты и постройки являют собой (по Иконникову) «проекции» постмодернизма не только как явления культуры, но и как одного из проявлений утопизма в массовой культуре 1970-1980-х годов. Как свойственно любой утопии, предложенные постмодернизмом инвективы оказались продуктивными лишь отчасти.
Постройки, и в первую очередь графические работы, эскизы, концептуальные проекты Пурини, Росси, братьев Криер наглядно подтверждают свою принадлежность к утопическому жанру подчёркнутым эпигонством, сходством с работами «старых мастеров». Они монументальны, насыщены мемориальностью и патетикой. Гравюры Пурини, например, выполнены в духе Пиранези, бесстрастные линейные ведуты братьев Криер заставляют вспомнить «историческую футурологию», а графика Альдо Росси - метафизику Джорджо Кирико (рис. 9) и эстетическое оформление
«протухшего» европейского консерватизма Ф. Феллини. Всё это - красиво сделанные, но тревожные произведения.
Весь круг этих проектов, транслируемые ими ирония и цинизм иллюстрируют переходное состояние мировосприятия эпохи постмодернизма, которое кратко можно выразить как «утопия - антиутопия». Это предвещало появление уже чисто
Рис. 9. Джорджио Кририко. «Ностальгия по бесконечности». 1913 год
антиутопических проектных опусов, утверждающих скепсис и сожаление о несбывшихся, заявленных ранее иллюзиях.
Утопия изначально, по определению, невыполнима и трагична. Она заведомо обречена на поражение, но поражение героическое, окрашенное героикой, требующей прославления, глорификации.
Утопию (или антиутопию), идею или мысль, если и суждено представить в материальной форме, то только в облике монумента, памятника, мемориала. И утопия, и мемориальное искусство устремлены в грядущее, рассчитаны на общественное восприятие и реализацию своих программ в будущем. Это определяет их тесную взаимосвязь, делает их разными сторонами одной медали. «Утопичность» и «мемориальность» принадлежат одной парадигме. Утопические проекты несут в себе мемориальные мотивы, монументальные очертания и пафосные настроения.
Литература
1. Панченко, Д.В. Ямбул и Кампанелла (О некоторых механизмах утопического творчества)/ Д.В. Панченко// Античное наследие в культуре Возрождения. - М., 1984. - С. 98-110.
2. Утопия [Электронный ресурс] // Википедия. - Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения 07.07.2017).
3. Бердяев, Н.А. Новое средневековье: размышление о судьбе России и Европы / Н.А. Бердяев. - Берлин: Обелиск, 1924. - 124 с.
4. Воробьева, А.Н. Русская антиутопия XX - начала XXI веков в контексте мировой антиутопии: автореф. дисс. на соискание учен. степ. докт. филол. наук (10.01.01) / Александра Николаевна Воробьева; Казанский государственный университет. - Саратов, 2009.
5. Что такое утопия и антиутопия [Электронный ресурс] // Fb.ru - Режим доступа: http://fb.ru/articLe/41752/chto-takoe-utopiya-i-antiutopiya (дата обращения 07.07.2017).
6. Иконников, А.В. Утопическое мышление и архитектура / А.В. Иконников. - М.: Архитектура-С, 2004. - 400 с.
7. Von der futuristischenzurfunktioneLLenStadt. PLanen und Bauen in Europa 1913-1933. AusteLLung der Akademie der Kuenste/ Dietrich Reimer VerLag. - BerLin, 1977. - S. 267.
8. Paolo Soleri [Электронный ресурс] // Wikipedia. - Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/PaoLo_SoLeri (дата обращения 07.07.2017).
9. Superstudio [Электронный ресурс] // Wikipedia. - Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Superstudio (дата обращения 08.07.2017).
10. Римские лабиринты [Электронный ресурс] // Новые Известия. - Режим доступа:http://newizv.ru/news/cuLture/07-06-2005/25718-rimskie-Labirinty (дата обращения 07.07.2017).
Literatura
1. Panchenko D.V. YambuL i KampaneLLa (O nekotoryh mehanizmah utopicheskogo tvorchestva)/ D.V. Panchenko // Antichnoe nasLedie v kuL'ture Vozrozhdeniya. - M., 1984. - S. 98-110.
2. Utopiya [ELektronnyj resurs] // Vikipediya. - Rezhim dostupa: https://ru.wikipedia.org/wiki (data obrashheniya 07.07.2017).
3. BerdyaevN.A. Novoe srednevekov'e: razmyshLenie o sud'be Rossii i Evropy / N.A. Berdyaev. - Berlin: Obelisk, 1924. - 124 s.
4. Vorob'evaA.N. Russkaya antiutopiya XX - nachaLa XXI vekov v kontekste mirovoj antiutopii: avtoref.diss. na soiskanie uchen. step.dokt.fiLoL.nauk (10.01.01) / ALeksandra NikoLaevna Vorob'eva; Kazanskij gosudarstvennyj universitet - Saratov, 2009.
5. Chto takoe utopiya i antiutopiya [ELektronnyj resurs] // Fb.ru - Rezhim dostupa: http://fb.ru/articLe/41752/chto-takoe-utopiya-i-antiutopiya (data obrashheniya 07.07.2017).
6. Ikonnikov A.V. Utopicheskoe myshlenie i arhitektura / A.V. Ikonnikov. - M.: Arhitektura-S, 2004. - 400 s.
8. Paolo Soleri [Elektronnyj resurs] // Wikipedia. - Rezhim dostupa: https://en.wikipedia.org/wiki/Paolo_Soleri (data obrashheniya 07.07.2017).
9. Superstudio [Elektronnyj resurs] // Wikipedia. - Rezhim dostupa: https://en.wikipedia.org/wiki/Superstudio (data obrashheniya 07.07.2017).
10. Rimskie labirinty [Elektronnyj resurs] // Novye Izvestiya. - Rezhim dostupa: http://newizv.ru/news/culture/07-06-2005/25718-rimskie-labirinty (data obrashheniya 07.07.2017).
