CC BY
41
© Вестник Военного университета. 2012. № 1 (29). С. 102 - 111.
Солопова О.А.
БУДУЩЕЕ «ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ» РОССИИ: КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНАЯ МАТРИЦА
Стремление Российской Федерации вернуть утраченные после распада СССР позиции в мировой политике, добиться усиления своей роли в глобальном развитии и восстановить статус мировой державы придает особую значимость фактору восприятия страны и ее вероятного будущего на международной арене.
В фокусе внимания настоящей статьи - результаты исследования закономерностей образа будущего России сквозь призму модели статической матрицы в рамках когнитивно-дискурсивного прогнозирования1. Статья ограничена рамками такого параметра модели, как «внешняя политика»2.
Главной идеей внешнеполитической деятельности России является многовекторная политика поддержания связей с различными государствами на всех континентах [5], что находит отражение в британо-американских СМИ, которые уделяют значительное внимание процессу налаживания диалога нашей страны с США, азиатскими партнерами, государствами Европы, странами СНГ как фактору, обуславливающему краткосрочную и долгосрочную перспективу развития России (рис. 1).
1 Материал исследования был получен путем сплошной и репрезентативной выборки из политических текстов средств массовой информации Великобритании и США и составил более 2400 контекстов. Источниковая база представлена англоязычной прессой за период с января 2000 года по май 2011 года включительно. При обращении к образу будущего России в британо-американских СМИ составляющие параметра «внешняя политика» насчитывают 1132 контекста, что составляет 46,5% от общего числа проанализированных единиц. - О.С.
2 Параметр «внешняя политика» является одним из базовых наряду с «внутренней политикой» при моделировании будущего России на базе когнитивно-дискурсивной матрицы. - О.С.
Ближнее зарубежье
Европа
Рис. 1. Соотношение подпараметров внешней политики.
При обращении к образу будущего в текстах СМИ активно востребованы проблемы отношения России с США, странами Европы и ближнего зарубежья, азиатскими партнерами.
Отношения с США. Роль Соединенных Штатов на мировой арене возросла после окончания холодной войны и распада их главного конкурента. Это событие положило конец существовавшему ранее биполярному миру: современное мироустройство представляет собой асимметричную структуру с элементами доминирования США. Однако исчезновение СССР с геополитической карты мира не привело к прекращению глобального противоборства между Востоком и Западом.
"Putin is taking the giant steps necessary to make Russia once again a major player in all aspects of world affairs. It's time for the West to wake up to what's going on!" (The American Spectator, 06.12.2007).
«Путин делает семимильные шаги, необходимые для того, чтобы Россия вновь стала главным игроком во всех аспектах международной жизни. Самое время Западу проснуться и осознать, что происходит!»1.
Отношения со странами Европы. Будущее нашей страны напрямую связано с улучшением условий интеграции России в глобальный рынок, формированием дружеских и партнерских отношений с ключевыми центрами силы на международной арене. На данный момент такой силой, помимо США, являются страны Западной Европы. Именно этот факт обуславливает частотное обращение к моделированию рассматриваемого подпараметра в аналитической корреспонденции в британо-американском политическом дискурсе.
"But the current estrangement from Europe - the cradle of Russian civilisation and modernisation -threatens Russia's identity and will increase its geostrategic risks in the future". (The Guardian, 27.12.2009).
«Однако нынешнее отдаление от Европы - колыбели российской цивилизации и модернизации -угрожает идентичности России и в будущем усилит геостратегические опасности для страны».
1 После каждой фразы на иностранном языке дается ее дословный перевод на русском языке, выполненный автором статьи. - О.С.
Европа заинтересована в трансформации России, поскольку соприкасается с Россией географически. Помимо географической близости развитию торгово-экономического сотрудничества России и Евросоюза способствуют «взаимодополняемость экономик и инфраструктур, наличие правовой базы взаимодействия, давние деловые традиции» [7, с. 102].
Отношения со странами ближнего зарубежья. Настоящее и будущее России в огромной степени определяется теми принципами и ценностями, на основе которых Россия строит свою политику на постсоветском пространстве, исходя из которых предлагает своим партнерам некий интеграционный проект, что обуславливает повышенное внимание зарубежной аудитории к отношениям нашей страны со странами СНГ и их вероятному будущему. Помимо этого столкновение двух альтернативных проектов развития постсоветского пространства во многом определяет повестку дня в отношениях России с США и Евросоюзом.
"When the United States tries to best Russia in a geopolitical tit-for-tat in Eurasia, both Washington and the region lose" (Foreign affairs, 20.08.2010).
«Когда Соединенные Штаты пытаются взять верх над Россией в геополитической схватке "око за око, зуб за зуб" в Евразии, проигрывают как Вашингтон, так и сам регион».
Отношения со странами Азии. Азиатское направление традиционно являлось одним из ключевых во внешней политике России. Набирающее на современном этапе обороты сотрудничество России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока в политической, военно-технической, торгово-экономической сферах также привлекает внимания британо-американских средств массовой информации.
"Russia and Iran are also working to forge an anti-U.S. coalition to counterbalance the Euro-Atlantic alliance. The coalition will likely include Russia, Iran, Venezuela, Syria, and terrorist organizations, such as Hamas and Hezbollah" (Heritage foundation, 19.03.2009).
«Россия и Иран стремятся создать антиамериканские коалиции в противовес Евро-Атлантическому альянсу. В коалицию, скорее всего, войдут Россия, Иран, Венесуэла, Сирия и террористические организации, такие, как Хамас и Хезболла».
Поскольку будущее всегда разнопланово, модель «будущее России» не является однополюсной: вариантов развития событий - сценарных фреймов - может быть несколько (рис. 2).
США: Антиамериканские альянсы
Европа: 'отдаление" от Европы
Темное
буду
Ближнее зарубежье:
военные конфликты
Азия:военные конфликты, десятидневная ядерная война
США: партнерские отношения
Европа: поставщик
энергоносителей, вступление в ЕС Светлое будущее
Ближнее зарубежье: не отражено
Азия: партнерские отношения с Китаем
Рис. 2. Когнитивно-дискурсивная модель будущего: параметр «внешняя политика».
Проведенное исследование показывает, что в политическом дискурсе британо-американских СМИ рассматриваемого хронологического среза доминирует образ «темного будущего» (95% проанализированных контекстов). Политическому дискурсу по природе свойственно апокалипсическое настроение: будущее «представляется в преувеличивающем негативные последствия, предельно заостренном виде, а категорическая форма высказывания не допускает иного варианта развития событий» [6, с. 137]. В представлении «темного будущего» звучат апокалипсические нотки конца пути, а вместе с ним - жизни общественно-политического строя и страны в целом, что связано с желанием уменьшить степень влияния политического соперника, сформировать негативное отношение к событиям и явлениям социальной и политической жизни страны. Моделирование «светлого будущего» носит преимущественно окказиональный характер (56 контекстов, что составляет 5% от корпуса проанализированных текстов).
Оценочная рамка модели будущего формируется богатым арсеналом языковых средств. В качестве способа аргументации оценки авторы используют построение прогноза, версии, демонстрирующей возможные последствия изменений, характер их влияния на будущее положение дел. Все оценки группируются вокруг этого центра, «работают» на эту семантику. Ядром оценочного аспекта является концептуальная метафора. Прагматический потенциал рассмотренных концептуальных метафор и соответствующих им сфер метафорического притяжения разнообразен по содержанию коннотативной нагрузки при моделировании будущего.
В рамках создания образа «темного будущего» особенно востребованы конкретные метафорические наименования.
Метафора войны. На протяжении последних десятилетий российско-американские отношения так и не превратились в отношения между странами и народами, а развивались лишь в рамках военно-политической модели, что обуславливает употребление метафорических единиц данной модели при коцептуа-лизации будущих отношений двух стран.
"Future Russian foreign policy will be influenced by the continuing political struggle in Moscow between the Westernizers and authoritarians " (National Review, 26.09.2003).
«На будущее российской внешней политики повлияет продолжающаяся политическая схватка между западниками и сторонниками авторитарной власти».
"Russia is and will remain one of the most significant foreign policy challenges facing the Obama Administration" (The Heritage Foundation, 12.03. 2009).
«Россия является и будет являться одним из самых существенных вызовов внешней политики, с которым столкнется администрация Обамы».
Один из вариантов развития отношений в будущем - мягкая холодная война либо холодный мир с эволюционирующей в неизвестном направлении страной - Россией, которая вроде бы не враг и является дружественным государством, но при этом не союзник, не партнер и разделяет другую систему ценностей и приоритетов.
"This is no new cold war, not least because Russia offers no enticing new ideology. But it is a cold peace. That is a tragedy. It is also a reality. It is one the west must live with, probably for a long time to come " (The Globalist, 09.11.2009).
«Это не новая холодная война, совсем нет, так как Россия не соблазняет мир новой идеологией. Но это холодный мир. Это трагедия. И это действительность. Это то, с чем Запад должен жить, вероятно, еще долгое время».
Спортивная метафора. Спортивная метафорика, ассоциативно связанная с милитарной, при моделировании будущего России на международной арене актуализирует негативную оценку, актуализируемую семами конфронтации, антагонистического характера отношений между странами.
"A failure to develop new frameworks for U.S. policy in Eurasia will inevitably renew strategic competition with Moscow. Such a new round of tug-of-war in the region would once again force the United States to focus its policies on countering the Kremlin. As a result of its geographic position and history, Russia will inevitably win a head-to-head competition with the United States for influence in the area. The only way for Washington to «win» is not to play the game " (Foreign affairs, 20.08.2010).
«Неспособность разработать новые рамки политики США в Евразии неизбежно приведет к возобновлению стратегического соперничества с Москвой. Новый раунд перетягивания каната в регионе вновь заставит Соединенные Штаты сконцентрировать свою политику на борьбе с Кремлем. В результате географического положения и исторического развития Россия неизбежно выиграет в единоборстве с США за влияние в регионе. Единственный способ для Вашингтона "победить" - не играть в эту игру».
Спортивные образы подчеркивают тот факт, что столкновение двух альтернативных проектов развития постсоветского пространства во многом определяет повестку дня в отношениях России с США и Евросоюзом, являясь фактором, отнюдь не способствующим углублению сотрудничества.
Метафора болезни. Морбиальные образы эксплицируют негативные ассоциативные признаки, связанные с неестественным функционированием социально-политической системы, с реваншистской политикой России, питаемой желанием компенсировать комплексы, связанные с утратой международного влияния несуществующей уже страны.
'The Russians are acting out of injured pride. Impulsive, emotionally unstable, and often paranoid, the Russians are lashing out at their neighbors in an attempt to cauterize the wounds of recent history and rekindle their lost sense of grandeur" (Foreign affairs, Jan/Feb 2011).
«Русскими руководит оскорбленная гордыня. Импульсивные, эмоционально неустойчивые, а зачастую и параноидальные русские нападают на своих соседей, пытаясь прижечь раны недавней истории и возродить утраченное чувство величия».
По мнению журналистов, такая политика не только не обеспечит России достойного места в новом мировом порядке, но и приведет ее к гибели.
"Russia appears to be on the cusp of a revival into a ruthless superpower no longer stuck with the albatross of communism around its neck. But Russia will re-assert power and fail, ultimately collapsing" (The American Spectator, 04.01.2009).
«По-видимому, Россия находится на пороге своего второго рождения в качестве безжалостной супердержавы, не отяжеленной более грузом коммунизма. Россия заново подтвердит свой статус супердержавы и потерпит крах, окончательно разрушившись».
Частотность использования метафор с исходной понятийной сферой «болезнь» предрекает «неизбежную гибель отдельной личности и общества в целом» [3, с. 29].
Театральная метафора. В рамках создания образа «темного будущего» Россия, с одной стороны, выступает как страна-аутсайдер, исполняющая роль в театре одного актера.
«The Kremlin needs to change fundamentally the way it defines Russia's relationship to the outside world. If this does not happen, the Russians will be a lonely people and Moscow an isolated international actor in the new century» (GlobalPolitician, 06.03.2008).
«Кремль должен коренным образом изменить свое определение в отношении России к внешнему миру. Если этого не случится, в новом столетии Россия останется одна, а Москва будет играть в театре одного международного актера».
С другой стороны, несмотря на то, что Россия является основным поставщиком энергии в Европу, ей отводится лишь роль второстепенного актера политико-экономической жизни.
"Neither in Europe nor in Asia can Russia be a player without playing second fiddle to America, the EU, or China " (The American Conservative, 05.09.2005).
«Ни в Европе, ни в Азии Россия не сможет стать игроком, только второй скрипкой вкупе с США, Евросоюзом или Китаем».
Метафора пути. В образе «темного будущего» доминируют концепты тупика, препятствий, остановки, акцентирующие невозможность дальнейшего движения, медленное развитие событий в будущем.
"Closer relations with Europe are a precondition for Russia's socioeconomic modernization and security over the long term. However, systemic obstacles and mounting distrust within the Russian elite are likely to impede such a shift" (HarvardInternational Review, winter 2005).
«Более тесные отношения с Европой являются предпосылкой для социально-экономической модернизации и безопасности России в долгосрочной перспективе. Тем не менее, системные препятствия и растущее недоверие среди русской элиты, вероятно, будут препятствовать подобному сдвигу».
В рамках метафоры пути будущее часто связано не с линейным осознанием времени как беспрерывной триады прошлого - настоящего - будущего, а с его циклическим пониманием. В частности, британо-американские СМИ видят выход из тупика в присоединении России к Украине:
"After 1,000 years, Russia will have come full circle, returning to Kievan Rus after wandering on the roads of the Mongol hordes, empire, communism, and farcical Putinism. So Russia now has a choice: Ukrainian plan A or Ukrainian plan B " (The NY Sun, 01.07.2008).
«Спустя 1000 лет Россия сделает полный круг, возвратившись к Киевской Руси после блуждания по дорогам монголо-татарских орд, империи, коммунизма и фарсового путинизма. Таким образом, теперь у России есть выбор: украинский план A или украинский план Б».
Метафора супружества. Отрицательная энергетика, заложенная в метафорах модели, формирует негативную оценку за счет неблагоприятных для объекта метафоризации ассоциаций, которые сопровождают восприятие созданного образа «темного будущего».
"China manages to preserve relations with its Cold War patron, Russia, while hitching its growth to the world's current hegemon, the United States. It is as if China went to the prom with one partner, Russia, went home with another, the United States, and then married the latter while wooing its jilted original date as a mistress " (Foreign affairs, Sep/Oct 2009).
«Китай умудряется сохранять отношения со своим покровителем времен холодной войны, Россией, в то же время укрепляя узы с нынешним мировым гегемоном, Соединенными Штатами. Как если бы Китай пошел на бал с одной партнершей, Россией, вернулся домой с другой, США, потом женился на последней, продолжая ухаживать за своей обманутой "бывшей " и оставив ее в качестве любовницы».
В данных метафорических словоупотреблениях развивается негативная оценочность, связанная с коннотациями «измены», «предательства», «предпочтения, отданного другому», что создает экспрессивно окрашенный, изобилующий образами подтекст.
Реже будущее внешней политики России предстает перед читателями в светлом ключе. Как правило, метафоры, нацеленные на создание «светлого будущего», стерты, «бесцветны».
Позитивным зарядом обладают метафоры пути, активизирующие смыслы движения, шагов к сотрудничеству между странами в будущем.
"Russia is drifting fast towards alignment with China - a "younger brother ", though a respected one " (The Guardian, 27.12.2009).
«Россия быстро дрейфует к созданию блока с Китаем - «младшим», но уважаемым "братом"».
"President Obama offers steps towards an improved future between Russia and the West" (London Evening Standard, 02.09.2009).
«Президент Обама предлагает шаги к лучшему будущему между Россией и Западом».
«Светлое будущее» оказывается связанным с более позитивным, оптимистическим восприятием России на международной арене в рамках концептуальной метафоры «театра». Страна вновь готова играть в мировой политике главную роль.
"After nearly twenty years of struggling through evolution of a new format, Russia - with its modernization and expansion of its oil and gas industry - is ready again to accept an international leadership role " (The American Spectator, 30.10.2009).
«После практически двадцати лет усилий в разработке нового формата обновленная Россия с развитой нефтегазовой промышленностью вновь готова выступить в роли мировой державы».
Метафора партнерства, работающая на создание светлого полюса будущего, дает возможность смоделировать ситуацию сотрудничества, взаимодействия стран, партнерские отношения не исключены, несмотря на разницу интересов и потенциалов.
"We feel that Russia cannot be ignored or isolated or treated as an adversary. What we have with the Russians is a realistic partnership and relationship " (The Heritage Foundation, 15.09.2006).
«Мы чувствуем, что Россию нельзя игнорировать, изолировать или рассматривать как противника. У нас с русскими реальное партнерство и реальные взаимоотношения».
Важное место среди источников метафорической экспансии при моделировании «светлого будущего» в рамках рассматриваемого параметра занимает метафора механизма, призывающая «исправить повреждения» между странами.
"A first order of business of the next president should be to repair the damage in Russian relations. And the way to begin is by getting NATO out of Russia's front yard. Respect Russia's turf, as we would like her to respect ours" (The American Conservative, 04.06.2007).
«В первую очередь следующий президент должен исправить "повреждения" в отношениях с Россией. Начать следует с выведения НАТО от главного входа России. Уважайте сферу влияния России так, как мы хотели бы, чтобы она уважала нашу».
Метафора фиксирует всю сложную гамму отношений членов социума к общественно-политической системе предполагаемого будущего: скептицизм, насмешку, опасение и др. В рамках метафорических моделей, употребляющихся для создания образа будущего России, актуализируются различные содержательные аспекты, что в значительной степени зависит от идеологической позиции автора текста, его интенций и иных дискурсивных характеристик. В рассмотренных примерах «метафора отбирает, выделяет и организует одни, вполне определенные характеристики главного субъекта и устраняет другие» [4, с. 188], образуя, таким образом, взгляд читателя на грядущий период развития российского общества.
Помимо метафоры к приемам выразительности, способствующим выдвижению на первый план прагматически значимой оценочной информации в рамках созданной когнитивно-дискурсивной модели будущего рассматриваемого хронологического среза, относятся: темпоральный схематизм; высокая степень
интертекстуальности модели; частые повторы и варьирование лексем со значением «агрессия»; выбор видовременных форм глагола; использование риторических вопросов; сложноподчиненные предложения с придаточными; модальность.
Темпоральный схематизм включает три составляющие.
а) «Сжатая ретроспекция» - модель будущего создается за счет установления семантических ассоциаций с прошлым. При моделировании параметра «внешняя политика» ретроспективный взгляд, как правило, обращен к советской эпохе. Тематика биполярной конфронтации времен холодной войны является лейтмотивом рассуждений журналистов-аналитиков о будущих отношениях России и Запада.
"The Cold War may indeed be over, but the war of ideas is, as always, at full throttle. For this reason, history's assessment of "Uncle Joe " is absolutely central to the debate that is shaping the historical record and political future of Russia, its relationship with its neighbors, and the rest of the world" (The New York Sun, 27.06.2005).
«Допустим, что холодная война закончилась, но идейная война, как и всегда, идет полным ходом. Поэтому историческая оценка дяди Джо (Сталина. - О. С.) занимает главное место в дискуссии, которая определяет историческое наследие и политическое будущее России, ее отношения с соседними и другими странами».
По мнению журналистов британо-американских СМИ, причину «духовного недуга» нашей страны, представляющего опасность для ее будущего, следует искать в прошлом.
б) «Событийное настоящее», которое является продолжением прошлого и влияет на будущее. На моделирование возможного будущего России в британо-американском дискурсе оказывают огромное влияние ее отношения с бывшими советскими республиками.
"Russia is already laying the groundwork to apply the same arguments used to justify its intervention in Georgia to other parts of its near abroad - most ominously in Crimea. We believe history will judge the Russian invasion of Georgia as a serious strategic miscalculation " (The Wall Street Journal, 26.08.2008).
«Россия уже подготавливает почву для того, чтобы воспользоваться теми же доводами, которыми она оправдывала свою интервенцию в Грузию, для вторжения в другие части ближнего зарубежья - наиболее вероятно в Крым. Мы верим, что история сделает вывод, что российское вторжение в Грузию является серьезным стратегическим просчетом».
в) Будущее, как правило, маркированное определенными временными рамками, которые акцентируют фатальность и неизбежность событий.
"On Aug. 14, 2022, Russia fired «a tactical nuclear missile» into an uninhabited region of the Takli-makan Desert as a «warning to all who might harbour aggressive intentions towards Mother Russia». The following day China fired five tactical nuclear missiles into uninhabited Russian regions of the Arctic " (The National Review, 20.04.2007).
«14 августа 2022 Россия запустила "тактическую ядерную ракету" в незаселенный район пустыни Такла-Макан как "предупреждение всем, кто мог вынашивать агрессивные намерения по отношению к Матушке России". На следующий день Китай произвел запуск пяти тактических ядерных ракет в незаселенные арктические регионы России».
"For if Russia's anti-Western paranoia continues and the Kremlin's Eurasian fantasy of allying with China lasts another 10—15 years, Russia will end up seeing China swallowing its Far East and Siberia" (The NY Sun, 01.07.2008).
«Так, если антизападная паранойя России и евразийская фантазия Кремля о соединении с Китаем продлятся еще лет 10 - 15, Россия в результате увидит, как Китай поглотит ее Дальний Восток и Сибирь».
Высокая степень интертекстуальности модели. Востребованность исторических концептуальных метафор - эксплицитного или имплицитного сравнения прошлого и будущего, базирующегося на прецедентных именах, событиях и высказываниях. Исторические метафоры не только «придают нужную форму событию настоящего и прошлого» [2, с. 426], но также влияют на формирование и формулировку долгосрочных целей общества, то есть на будущее страны.
Исторические личности, с которыми британо-американские СМИ ассоциируют будущее внешней политики России, - И. Сталин, А. Гитлер, Иван Грозный, Петр I, Ю. Андропов, Б. Ельцин.
"An anyone believe it a coincidence that while Putin is allying Russia with both Iran and Syria, those two nations are more or less formalizing the Axis of Evil? That the two terrorist states are allying more formally, with Russia playing the third-party co-conspirator, should send chills up every spine in western Europe.
The last time this happened, Stalin was signing up to play second violin to Hitler" (The American Spectator, 02.05.2005).
«Разве это совпадение, что Путин поддерживает тесные отношения с Ираном и с Сирией, несмотря на то, что две эти страны в большей или в меньшей степени представляют собой Ось Зла -является ли это просто совпадением? Тот факт, что два террористических государства объединяются более официально, а Россия играет роль третьего соучастника преступного сговора, наверняка приведет в ужас любого западноевропейца. В последний раз, когда подобное случилось, Сталин подписался под тем, что станет подыгрывать Гитлеру».
Метафоры, обращенные к образу прошлого, генерируют богатые образные ассоциации, извлекая из памяти яркие картинки прошлого опыта [1, с. 291 -294], которые призваны организовать общественное мнение, создать у адресата нужный адресанту яркий, зримый образ, суггестивно влияющий на восприятие информации под заданным углом зрения. Прецедентные события, к которым апеллируют журналисты при создании модели будущего внешней политики России, связаны с метафорическим образом «войны».
"What a pity it is that there will be no new Cold War " (The American Conservative, 16.06.2008).
«Как жаль, что не будет новой холодной войны».
"The West is making a historic mistake in treating Russia as a strategic pariah. As made clear by the settlements after the Napoleonic Wars and World War II including former adversaries in a postwar order is critical to the consolidation of great-power peace. Anchoring Russia in an enlarged Euro-Atlantic order, therefore, should be an urgent priority for NATO today" (Foreign affairs, May/June 2010).
«Запад совершает историческую ошибку, обращаясь с Россией как со стратегическим изгоем. Как показали соглашения по окончанию Наполеоновских войн и Второй мировой войны, включение бывших противников в послевоенное устройство имеет решающее значение для консолидации мира великих держав. Следовательно, закрепление России в расширенном евро-атлантическом устройстве должно быть первоочередной задачей НАТО сегодня».
Историческая милитарная метафора навязывает негативное представление о взаимоотношениях стран в прошлом, акцентирует конфликтные пути решения политических проблем и способствует созданию образа агрессивного и опасного будущего: из двусторонних отношений исчезли динамика и неоправданные ожидания, на их место пришли постоянное напряжение и истеричность, вернулись прежние стереотипы и стратегические барьеры прошлого.
Неудивительно, что прецедентные высказывания, характерные для моделирования будущего в рамках рассматриваемого хронологического среза, так или иначе актуализируют образы военных действий.
«During the Crimean War of1853 - 1856, Lord Palmerston, the British prime minister, fantasized that «the best and most effectual security for the future peace of Europe would be the severance from Russia of some of the frontier territories acquired by her in later times, Georgia, Circassia, the Crimea, Bessarabia, Poland and Finland... She would still remain an enormous power, but far less advantageously posted for aggression on her neighbors». This flight of imagination has since become reality... Indulging the claims that
Russia's recent revival is solely attributable to oil - a code word for «luck» - or that Russia's demographic problems will make the country essentially vanish cannot alter the fact that enduring security in Europe cannot be had without Russia's cooperation or in opposition to Russia» (Foreign affairs, Sep/Oct 2009).
«Во время Крымской войны 1853 - 1856 годов лорд Пальмерстон, британский премьер-министр, полагал, что "лучшая и наиболее эффективная безопасность для мирного будущего Европы состоит в отделении от России некоторых приграничных территорий, захваченных ею в последнее время: Грузии, Черкесии, Крыма, Бессарабии, Польши и Финляндии ... Она по-прежнему останется огромной державой, но будет иметь меньше территориальных преимуществ для нападений на своих соседей ". Сей полет фантазии с тех пор стал реальностью... Поддерживая уверения в том, что недавнее возрождение России связано исключительно с нефтью - синонимом "счастья" - или в том, что демографические проблемы России вскоре заставят страну исчезнуть, мы не можем не понимать, что прочной безопасности в Европе не может быть без сотрудничества с Россией или против России».
На протяжении всего периода политической активности лорда Пальмер-стона отношения с Россией были ключевой проблемой внешней политики: геополитические интересы Великобритании и России неоднократно перекрещивались в различных дипломатических кризисах. Британский кабинет министров во главе с Пальмерстоном строил и подробно разрабатывал планы отторжения ряда российских территорий. Несмотря на то, что «полет фантазии» лорда Пальмер-стона частично стал реальностью, в будущем, по мнению СМИ, объективно сохраняется общность интересов России и интересов других государств по многим проблемам европейской безопасности, которые без ее участия не смогут быть решены.
Частые повторы и варьирование лексем со значением «агрессия», что создает стойкую картину автоматизированной приемлемости информации: Russia, authoritarian at home and assertive with its neighbors; a massively rearmed and aggressive Russia; to muscle its neighbors and thereby humiliate not merely its enemies, but their entire moral pretensions as well; aggressive intentions и др. Россия для Запада остается основной стратегической проблемой и потенциальным вызовом, который можно сравнить только с вызовом исламского мира.
"The biggest danger we face is that the unpredictable interplay between terrorists, their enabler states, and reckless world powers that support them will lead to miscalculation and tragedy. Russia is the likeliest catalyst for such a global catastrophe " (The American, 07.04.2009).
«Самая большая опасность, с которой мы сталкиваемся - тот факт, что непредсказуемое взаимодействие между террористами, государствами, им способствующими, и безрассудными мировыми державами, которые их поддерживают, приведет к просчетам и к трагедии. Россия - самый вероятный катализатор подобной глобальной катастрофы».
В будущем Россия, по мнению британо-американских СМИ, продолжит оставаться непредсказуемой во внешних делах, и уже только поэтому ее опасаются все, включая как потенциальных соперников, так и потенциальных сторонников.
Выбор видовременных форм глагола: прогноз, нацеленный на определение того, что произойдет с Россией в будущем, составлен с использованием не только будущих и настоящих, но и прошедших видовременных форм английского языка.
"In early 2023 they withdrew the most loyal forces from North Caucasus and stationed them along the Volga River. That left the small Muslim republics in Caucasus to their own fate. The Chechen War, which had continued with varying intensity ever since 1994, was now concluded with the complete defeat of Russia. Pro-Russian leaders were executed within days, in some cases by their own bodyguards " (The National Review, 20.04.2007).
«В начале 2023 года они (россияне) вывели свои самые преданные силы с Северного Кавказа и разместили их на Волге, предоставив мелкие кавказские мусульманские республики их собственной судьбе. Чеченская война, продолжавшаяся с разной интенсивностью с 1994 года, была закончена полным поражением России. Пророссийские лидеры были казнены в считанные дни, иногда их собственными телохранителями».
Выбор прошедших времен для описания будущих событий выполняет прагматическую функцию, создавая эмоциональный фон высказывания, усиливая напряженность и выразительность речи. Употребление прошедших видовременных форм глагола работает на создание образа предсказуемого, предрешенного «ужасного будущего», описывая его атрибуты в ультимативной форме.
Использование риторических вопросов в духе Н.В. Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты?».
"The prospects for U.S.-Russian relations cannot be discussed in isolation from wider questions: In what direction is Russia moving? What will Russia be like ten or 20 years from now?" (Foreign affairs, Nov/Dec 2010).
«Перспективы российско-американских отношений не могут рассматриваться в отрыве от более широкого вопроса: «Куда идет Россия? В каком направлении? Какой она будет через 10 или 20 лет?»
Россия «не дает ответа» на вопросы, предпочитая двигаться в неопределенном цивилизационном пространстве.
Сложноподчиненные предложения с придаточными условия, причины и следствия, уступки, являющиеся грамматическими способами выражения оценочной мыслительной деятельности журналиста, — рассуждения, объяснения или обоснования.
"Unless Putin succeeds in the difficult task of diversifying the national economy, energy is likely to remain the core of economic relations with Europe. Although both sides may continue to pay lip service to the
idea of Russian-European integration, most of the substantive changes needed to realize this goal will be very difficult to achieve " (Harvard International Review, Winter 2005).
«Если Путин не преуспеет в решении трудной задачи - диверсификации национальной экономики, энергетика, вероятнее всего, останется основой экономических отношений России с Европой. Хотя обе стороны могут по-прежнему обмениваться неискренними словоизлияниями относительно идеи российско-европейской интеграции, большая часть существенных изменений необходимых для реализации этой цели будет труднодостижима».
Модальность, а именно использование модальных глаголов, модальных слов и косвенных наклонений как средств выражения гипотетичности.
"Even if most major European states became seriously interested in admitting Russia to the EU -which seems improbable - Russia would still require decades to complete the internal political and legal transformation necessary to make membership practicable " (Harvard International Review, Winter 2005).
«Даже если бы большинство крупных европейских государств были серьезно заинтересованы во вступлении России в ЕС - что кажется невероятным - России все равно потребовались бы десятки лет, чтобы завершить внутренние политические и правовые преобразования, необходимые для того, чтобы членство в ЕС стало реальным».
В настоящее время западные политические круги, разочаровавшись в политике партнерства, оказались не готовы определить контуры новой политики в отношении России, поэтому в СМИ сосуществуют различные точки зрения, что свидетельствует о неопределенности формата будущих отношений с Россией. Будущее, как правило, выступает в двух ипостасях: ему даются условные определения «светлое/темное» - позитивный образ будущего по контрасту дополняется антиутопией. Выбор метафор, посредством которых репрезентируется будущее в политическом дискурсе театр возможностей, интенций и предпочтений: будущее есть неоднозначная параллельная реальность, и часто именно метафора помогает постичь его безбрежность.
* * *
1. Graber D. Verbal Behavior and Politics. Urbana: University of Illinois Press, 1985. 361 p.
2. Paris R. Kosovo and the Metaphor of War // Political Science Quarterly. 2002. Vol. 117 (3). P. 424 - 451.
3. Sontag S. Illness as Metaphor. New York: Farrar, Straus & Giroux, 1978. 87 p.
4. Дэвидсон Д. Что означают метафоры / Теория метафоры / пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз. / вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. 512 с.
5. Концепция внешней политики Российской Федерации [Электронный ресурс] // Президент России: [сайт]. URL: http: http://kremlin.ru/acts/785 (дата обращения: 12.05.2011).
6. Руженцева Н.Б. Дискредитирующие тактики и приемы в российском политическом дискурсе. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2004. 294с.
7. Шишаев А. Наши дела с ЕС // Международная жизнь. 1999. № 10. С. 100 - 112.
