CC BY
19
УДК 339.9(51)
М.А. Балашова
Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Российская Федерация
Ю.С. Попова
Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Российская Федерация
А.А. Попова
Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Российская Федерация
БУДУЩЕЕ СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: МЕЖПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ДИАЛОГ ИЛИ ВНЕШНЕЕ УПРАВЛЕНИЕ
АННОТАЦИЯ. Современная мировая экономика в силу неоднозначности последствий ее ключевых трендов для экономик, находящихся на разных уровнях развития, несет в себе немало противоречий. Одним из них является результативность участия государств в международных структурах. В теории, диалог стран на различных международных площадках должен способствовать разрешению проблем развития их стран-участниц, собственно, ради чего эти структуры и создаются. Однако на практике оказывается, что эта идея работает далеко не всегда. В большинстве случаев максимальную полезность от участия в международных организациях получают страны лидеры глобализации, в то время как большинство развивающихся стран испытывают на себе, в лучшем случае, нейтральный, а в худшем - отрицательный эффект. В данном контексте не будет являться исключением и регион Центральной Азии, развитию которого никак не способствует участие соответствующих стран в международных структурах. Более того, экономическая ситуация в них усугубляется посредством использования «мягкой силы» ведущими мировыми державами, рассматривающими соответствующий регион в качестве не только поставщиков сырья, но и уникальных геоэкономических и геополитических территорий. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА. Мировая экономика, международные организации, страны Центральной Азии, внешнее управление, «мягкая сила».
ИНФОРМАЦИЯ О СТАТЬЕ. Дата поступления 27 января 2020 г.; дата принятия к печати 2 марта 2020 г.; дата онлайн-размещения 31 марта 2020 г.
M.A. Balashova
Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation
Yu.S. Popova
Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation
A.A. Popova
Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation
THE FUTURE OF CENTRAL ASIAN COUNTRIES: INTERGOVERNMENTAL DIALOGUE OR EXTERNAL MANAGEMENT
ABSTRACT. Today's world economy, due to the ambiguity of the consequences of its key trends for economies at different levels of development, carries many contradictions. One of them is the effectiveness of state participation in international structures. In theory, the dialogue of countries at various international forums should
© Балашова М.А., Попова Ю.С., Попова А.А., 2020
help solve the problems of development of their member countries, in fact, for which these structures are created. In practice, however, it turns out that this idea does not always work. In most cases, the leaders of globalization receive maximum benefit from participation in international organizations, while most developing countries experience neutral effects, at the best, and negative effects, at the worst. In this context, the Central Asian region will not be an exception, and its development is in no way facilitated by participation of the countries concerned in international structures. Moreover, their economic situation is aggravated by the use of «soft power» by the world's leading powers, which consider the region concerned not only as a supplier of raw materials but also as unique geo-economic and geopolitical territories. KEYWORDS. World economy, world organizations, Central Asian countries; external management, «soft power».
ARTICLE INFO. Received January 27, 2020; accepted March 2, 2020; available online March 31, 2020.
Практика последних десятилетий приводит не мало примеров того, что современная мировая экономика представляет собой не просто совокупность отдельных национальных хозяйств, связанных системой международных экономических отношений, а площадку, на которой ведется диалог внутри отдельных надгосудар-ственных структур, образуемых странам исходя из общности проблем политического, экономического, военного и другого характера. Те государства, которые не принимают участия в процессах интеграции и не имеют право голоса в международных организациях, естественно вынуждены снимать внутренние и внешние угрозы самостоятельно. Чаще всего это приводит к усугублению кризисной ситуации и экономической зависимости от якобы «протянувшего руку помощи» субъекта мировой экономики. Помогает ли это сотрудничество реальному решению проблем?
В теории и на практике к одной из самых значимых угроз национальной безопасности принято относить внешнюю военную агрессию. Для нивелирования соответствующих опасностей, начиная с периода окончания Первой мировой войны, страны стали объединять свои усилия в рамках военных структур: Лига Наций, Организация стран Варшавского договора (ОВД), отдельные подразделения Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Организация стран Североатлантического Альянса (НАТО), Организация Договора о Коллективной безопасности (ОДКБ), Специальный Комитет Организации Объединенных Наций (ООН) по борьбе с терроризмом, Щит полуострова, Ecomog и др.
Государства, которые не являлись или в настоящее время не входят в состав соответствующих структур, помимо необходимости обеспечения национальной безопасности за счет исключительно собственных источников, подвергаются остальным международным сообществом особо тщательному контролю (и порицанию) в контексте наращивания своей военной индустрии. Очень активны в этом плане США, внимательно следящие за развитием военных программ в Северной Корее, КНР, Мьянме, Иране, Сирии и т.д. Исходя из официально провозглашенной американской доктрины «Согласованная безопасность», они дали себе право снимать кажущуюся им таковой военную угрозу на территории других суверенных государств по собственному усмотрению [1—5].
Полагаем, что желание США стать монополистом в области военной индустрии, в том числе, можно объяснить особой властью, которую всегда давало (и продолжает давать) оружие. В XXI в. она принимает особые формы, самая страшная из которых это — активное вмешательство в проведение макроэкономической политики других стран. В настоящее время американцы в качестве партнеров по диалогу серьезно рассматривают только площадку Совета Безопасности (СБ), где,
как минимум, еще у четырех стран есть соответствующие козыри, поэтому давление на них оказывается посредством иных рычагов.
Не менее важными надгосударственными площадками, созданными для стимулирования если не поступательного развития, то хотя бы экономического роста стран-участниц, являются международные торговые организации: Всемирная торговая организация (ВТО), Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК), Международный торговый центр (ЮНКТАД) и др. Благодаря членству в этих структурах, у стран появляется шанс на участие в международном торгово-экономическом обмене на условиях пусть и несовершенной, но все же конкурентной борьбы и партнерства, осуществляемого исходя из единых правил, регулирующих международную торговлю и инвестиции, а также процедур разрешения споров [6].
Особую роль в работе этих структур, а также в целом, в установлении приоритетов во внешнеторговой политике стран мира, играют сегодня США, КНР и страны Ближнего Востока. От решений последних в огромной степени зависят цены на нефть и, соответственно, успех развития как собственных, так и остальных сырьевых экономик. Китай, как ведущий мировой экспортер и страна, занимающая самые масштабные ниши на многих мировых товарных рынках, благодаря собственным сравнительным и конкурентным преимуществам, определяет шансы вхождения на них для новых игроков [7]. США, в силу наличия самого конкурентоспособного информационного сектора экономики, огромного аккумулированного, в том числе, благодаря системе грантов, инновационного потенциала и, самое главное — пока еще действующей системе плавающих валютных курсов, получают от международной торговой деятельности колоссальные прибыли и фактически определяют стратегию внешнеторговой политики остальных государств мира [8].
Специфическая роль в XXI в. закреплена за международными финансовыми структурами, такими как: Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ), входящие в его состав Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Международная финансовая корпорация (МФК), Международная ассоциация развития (МАР) и др. Она выражается в финансовой поддержке неконкурентоспособных экономик и контроле за финансовыми потоками в рамках международного сотрудничества. Однако и здесь, как и в предыдущих случаях, особая роль отводится США. Обладая наибольшей долей в уставном капитале МВФ и ВБ, они фактически установили контроль над принятием этими структурами решений исходя из собственных интересов.
Отдельного внимания заслуживают различные международные площадки, в рамках которых осуществляется сотрудничество стран с подобными культурами, религиями и традициями. К числу наиболее значимых из них принято относить: Исламский Банк Развития (ИБР), Организацию Исламского Сотрудничества (ОИС), Лигу арабских государств (ЛАГ), Всемирную исламскую лигу (ВИЛ) и др. Примечательным является то, что соответствующие структуры официально складываются несколько позже, нежели чем универсальные международные организации экономического, торгового, политического, военного и иного плана (хотя о необходимости их создания соответствующие страны начинают вести разговор еще с момента окончания Первой мировой войны1). Полагаем, что это связано с поиском соответствующими государствами дополнительных резервов по обеспечению собственной национальной экономической безопасности.
В частности, известно, что наряду с представителями западной цивилизации, страны исламского мира в свое время стали членами таких экономических струк-
1 Только в 1931 г. в Иерусалиме официально создается первая международная организация стран исламского мира — Конгресс исламского мира (КИМ).
тур, как ООН, МВФ, ВБ и т.д. Однако, исходя из имеющихся культурных и религиозных особенностей, они не могут (а, в ряде случаев и не хотят) полностью придерживаться унифицированных правил международных организаций. В связи с этим, данные государства создают дополнительные надгосударственные площадки для решения актуальных проблем исламского мира.
Что касается центральноазиатского региона, который образуют Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан, то в нем, как известно, превалирующей религией является ислам. Исходя из этого соответствующие страны во второй половине ХХ в. становятся членами таких структур, как ВИЛ, ИБР, ОИС и др., будучи уже на тот момент времени участниками других унифицированных международных организаций. Возникает вопрос: каковы причины и последствия данного шага?
Полагаем, что к числу причин по объединению стран Центральной Азии с другими представителями исламского мира следует отнести: единое культурное наследие, упрощающее диалог в контексте сотрудничества, «ценности, более древние и глубокие, чем у молодой американской модели» [9]; усиление внешних угроз над внутренними слабыми сторонами в эпоху глобализации; сохранение богатого ресурсного потенциала (является предметом интереса мировых лидеров, в частности КНР, ЕС, США и России2) (табл. 1); отсутствие значимых конкурентных преимуществ; относительно низкий уровень национальной конкурентоспособности (табл. 2).
Привел ли этот шаг к значимым последствиям?
2 Так, например, США стремятся к обеспечению безопасности трубопроводных систем, проходящих на территории стран Центральной Азии, КНР — к гарантии собственного экономического присутствия в регионе посредством участия в разведке и добыче полезных ископаемых.
Таблица 1
Сравнение состояния ресурсной стран-лидеров глобализации и ведущих стран Центральной Азии*
Страна Ресурсная база Всего инвестиций, млрд долл. Иностранные инвестиции, млрд долл. Доля иностранных инвестиций
Казахстан Минеральные и топливные ресурсы 26,0 24,3 93 %
Киргизия Топливные ресурсы, полезные ископаемые, водные ресурсы 2,17 0,57 26 %
Таджикистан Металл, уголь, водные ресурсы, сельскохозяйственные угодья 1,2 0,645 54 %
Узбекистан Драгоценные металлы, топливные ресурсы, водные ресурсы 11,22 4,1 37 %
Туркменистан Природный газ, нефть, минеральные ресурсы 8,9 1,985 22 %
США Минеральные и топливные ресурсы, лесные ресурсы 10 100,0 258,39 3 %
КНР Водные ресурсы, топливные ресурсы, гидроэлектрический потенциал 7 500,0 140,0 2 %
Россия Топливные ресурсы, полезные ископаемые, водные ресурсы, минеральные ресурсы 280,29 8,785 3 %
* Составлено авторами по данным: Рейтинг стран и территорий по уровню прямых иностранных инвестиций. URL: https://gtmarket.ru/research/foreign-direct-investment-index/info (дата обращения (26.01.2020).
Таблица 2
Сравнение значений индекса глобальной конкурентоспособности ВЭФ стран-лидеров и стран Центральной Азии*
Страна Господствующая религия Значение индекса глобальной конкурентоспособности
2010-2011 2018-2019
Место Рейтинг Место Рейтинг
Сингапур Буддизм (33,3 %); Христианство (18,3 %); Ислам (14,7 %) 3 5,48 1 84,8
США Христианство: Протестанты (46,5 %); Католики (20,8 %) 4 5,43 2 83,7
Гонконг Буддизм и даосизм, христианство, ислам 11 5,30 3 83,1
Нидерланды Христианство: Католики (26,6 %); Протестанты (16,8 %) 8 5,30 4 82,4
Швейцария Христианство: Католики (48 %); Протестанты (46 %) 1 5,63 5 82,3
ОАЭ Ислам 25 4,89 25 75,0
Катар Ислам 17 5,10 29 72,9
Саудовская Аравия Ислам 21 4,95 36 70,0
Казахстан Ислам 72 4,12 55 62,9
Азербайджан Ислам 57 4,29 58 62,7
Киргизия Ислам 121 3,49 96 54,0
Таджикистан Ислам 116 3,53 104 52,4
* Составлено авторами по данным: Всемирный экономический форум. URL: https://www. weforum.org/reports/global-competitiveness-report.
Практика свидетельствует о том, что снять внешние угрозы и предотвратить потерю контроля за собственной ресурсной базой странам центральноазиатского региона, ни как членам унифицированных международных организаций, ни как членам исламских организаций, пока не удается. В универсальных организациях, как было показано ранее, стратегические решения принимаются ограниченным количеством игроков (США, ЕС, частично КНР), которые, в первую очередь преследуют цели максимизации собственных полезностей, достижение которых зачастую идет в ущерб поступательного развития менее конкурентоспособных стран (в данном случае, стран Центральной Азии). Членство же в организациях, объединяющих страны исламского мира, в первую очередь упрощает диалог между соответствующими государствами и не является при этом панацеей при решении проблем экономического плана.
Таким образом, складывается такая ситуация, что принятые на уровне мирового сообщества «правила игры» в современной глобальной экономике, самостоятельными субъектами которой страны Центрально-азиатского региона стали после распада Союза Советских Социалистических республик (СССР), фактически не дают им шанса на диверсификацию национальной экономики ни самостоятельно, ни внутри международных структур, специально созданных для решения подобных проблем.
В частности, во времена СССР в Узбекистане выращивали порядка 6 млн т хлопка в год, причем его цена была обеспечена гарантией сбыта внутри республик Союза. После 1991 г. эта страна оказалась в условиях несовершенной конкуренции на мировом рынке, что, безусловно, явилось причиной дестабилизации ее экономики, не готовой к прямой зависимости основного экспортного товара от мировых цен. Как следствие — снижение уровня жизни населения, большая часть которого задействована именно в секторе сельского хозяйства (подобную ситуацию можно наблюдать и в других странах соответствующего региона, в частности в Таджикистане и Киргизии). Сегодня в Узбекистане наблюдается тяжелейшая экономическая ситуация: порядка 75 % производственных мощностей, которыми располагает страна просто заморожены.
Помощь международных структур, участниками которых являются соответствующие страны региона пока, к сожалению, слабо способствует изменению ситуации. Так, несмотря на разработанные и принятые такой структурой как ШОС международные соглашения и договоренности3, провозглашающие цели всеобщего развития экономик стран-участниц и регионального экономического сотрудничества, на практике реально происходит простое втягивание экономик стран Центральной Азии в орбиту экономических интересов Китая. Как свидетельствует статистика, участие центральноазиатских стран в программе центрально-азиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС), созданной Азиатским банком развития (АБР) еще в 1997 г., также слабо стимулирует развитие соответствующих процессов.
Экономическая ситуация в регионе значительно усугубляется тем, что, в силу возможностей и тенденций современной глобальной мировой экономики, совершенно незаметно для соответствующих стран, основными участниками реализации их внутри- и внешнеэкономической политики становятся внешние игроки. Они проявляют нескрываемый интерес к Центральной Азии, не только как к региону, богатому сырьем и сельскохозяйственными культурами, но и как к странам, наделенным уникальным геополитическим положением [9]. На севере они граничат с Россией. На юге примыкают к огромному исламскому миру. Это превращает регион (в географических и экономических терминах) в поле столкновения стратегических интересов (в политическом аспекте) внешних игроков, которые преследуя желание приращения собственных полезностей, отодвигают на второй план такие понятия как национальный суверенитет, национальная аутентичность, самобытность, гарантировать которые необходимо, хотя бы потому, что это — ключевые цели ООН.
Благодаря продуманной США и КНР политике использования «мягкой силы4», «вхождения в экономику чужой страны на мягких лапах посредством грамотного использования информационных технологий», а также явно вялого, но, тем не менее существующего политического и экономического давления со стороны России, страны соответствующего блока постепенно движутся к потере своего национального суверенитета. В частности, несмотря на одни из самых высоких темпов прироста ВВП (6—7 % в год), значительного повышения уровня жизни в соответствующих странах не происходит (средний ВВП на душу населения составляет
3 Об основных целях и направлениях регионального экономического сотрудничества и запуске процесса по созданию благоприятных условий в области торговли и инвестиций от 14 сент. 2001 г. : Протокол к Меморандуму между правительствами государств-участников Шанхайской организации сотрудничества.иКЪ: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31030069.
4 Согласно определению, Дж. Ная, «мягкая сила» представляет собой концепцию построения международных отношений и деловых связей посредством использования различных ценностей, формирования симпатии и привлекательности в целях установления собственной власти [8].
порядка 6 000 долл.). Зависимость стран региона от иностранных инвестиций возрастает (табл. 3), миграционное сальдо остается отрицательным (табл. 4).
Фактически оказывается, что данные государства в разном масштабе и с разной успешностью вмешиваются в настоящее время в ход реализации макроэкономической политики стран соответствующего региона: США через систему создаваемых неправительственных организаций (НПО) и ВУЗов, предоставляющих дипломы, признаваемые в Штатах, КНР — посредством деятельности огромного количества отечественных финансовых структур; Россия — в рамках политических решений, принимаемых участниками Содружества Независимых государств (СНГ) и Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС).
Таблица 3
Динамика объемов иностранных инвестиций, привлекаемых в страны Центральной Азии*
Страна Объем иностранных инвестиций
2010 г. 2019 г.
Объем, млн долл. Страна — донор Объем, млн долл. Страна — донор
Казахстан 72,33 Япония 24300,0 США
Киргизия 1,076 США 569,8 Нидерланды
Таджикистан 0,870 США 645,0 Китай
Узбекистан 3,64 США 4 100,0 Китай
Туркменистан 6,1 Япония 1 985,15 США и Китай
* Составлено авторами по данным: [Официальный сайт ЮНКТАД [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://unctad.org/en/Pages/Home.aspx (26.01.2020)].
США реализуют свои интересы в регионе достаточно уверенно. Опыт их работы в сфере «информационного поля» колоссален: организация «бархатных революций» в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), революция «юрт» (цветных металлов) в Монголии, цветных революций на постсоветском пространстве, современные атаки в сторону РФ в мировых информационных сетях. Совсем недавно они начали активно проводить свои интересы в близко расположенной к региону Центральной Азии, стране, занимающей уникальное геополитическое и геоэкономическое положение — Армении5.
Уже сегодня, как известно, второе по величине посольство США в мире находится именно в Ереване6. В американских глазах эта страна представляется в качестве мощнейшего рычага для продвижения собственных национальных интересов. В этом контексте «мягкая сила», используемая ими на территории Республики охватывает если не все слои населения, как это предполагает данная концепция, то определенно многие. В частности, руководствуясь идеей о том, что власть меняется, а люди и их настрой остаются, дипмиссия США уделяет большое внимание работе с национальными СМИ Армении, рассчитанными на широкую публику, а не на государственную элиту. Сотрудники посольства принимают активное участие во многих, даже мало значимых мероприятиях, проводимых в
5 Граничащие с ней страны: Грузия, Азербайджан, Иран, Турция. Ее ведущий партнер по экономическому и политическому диалогу — основной оппонент США на Евразийском поле — Россия.
6 Казалось бы, страна, не имеющая даже выхода к морю с населением всего в 3 млн чел. и отрицательной демографической динамикой, тем не менее является одной из важнейших площадок на территории Евразийского континента для обеспечения проведения внешней политики США.
Таблица 4
Объемы и направление движения мигрантов в странах Центральной Азии*
Объем движения мигрантов
Страна 2010 г. 2019 г.
Объем, чел. Страна Объем, чел. Страна
Эмиграционные потоки
3 803 375 Всего, в т.ч.: 4 005 587 Всего, в т.ч.:
1 501 Западная Африка 2 069 Западная Африка
25 258 Северная Африка и Западная Азия 27 340 Северная Африка и Западная Азия
52 338 Центральная и Южная Азия 48 860 Центральная и Южная Азия
1 315 Восточная и Юго-Восточная Азия 1 670 Восточная и Юго-Восточная Азия
Казахстан 73 Латинская Америка и Карибские острова 100 Латинская Америка и Карибские острова
1 190 Австралия и Океания 2 264 Австралия и Океания
22 701 Северная Америка 44 409 Северная Америка
2 820 460 Восточная Европа 2 873 581 Восточная Европа
21 887 Северная Европа 21 611 Северная Европа
34 440 Южная Европа 33 993 Южная Европа
822 212 Западная Европа 949 690 Западная Европа
726 917 Всего, в т.ч.: 754 969 Всего, в т.ч.:
31 Южная Африка 59 Южная Африка
7 170 Северная Африка и Западная Азия 7 899 Северная Африка и Западная Азия
22 911 Центральная и Южная Азия 3 180 Центральная и Южная Азия
1 524 Восточная и Юго-Восточная Азия 1 927 Восточная и Юго-Восточная Азия
Киргизия 12 Латинская Америка и Карибские острова 21 Латинская Америка и Карибские острова
360 Австралия и Океания 592 Австралия и Океания
6 608 Северная Америка 9 762 Северная Америка
613 275 Восточная Европа 624 826 Восточная Европа
3 409 Северная Европа 4 073 Северная Европа
2 030 Южная Европа 2 582 Южная Европа
69 587 Западная Европа 80 048 Западная Европа
Продолжение табл. 4
Объем движения мигрантов
Страна 2010 г. 2019 г.
Объем, чел. Страна Объем, чел. Страна
584 770 Всего, в т.ч.: 597 959 Всего, в т.ч.:
3 223 Северная Африка и Западная Азия 348 Северная Африка и Западная Азия
56 710 Центральная и Южная Азия 36 222 Центральная и Южная Азия
Таджикистан 12 Латинская Америка и Карибские острова 18 Латинская Америка и Карибские острова
100 Австралия и Океания 169 Австралия и Океания
4 881 Северная Америка 25 390 Северная Америка
493 258 Восточная Европа 502 317 Восточная Европа
2 106 Северная Европа 2 146 Северная Европа
340 Южная Европа 430 Южная Европа
24 140 Западная Европа 27 819 Западная Европа
236 614 Всего, в т.ч.: 260 832 Всего, в т.ч.:
7 031 Северная Африка и Западная Азия 7 972 Северная Африка и Западная Азия
8 319 Центральная и Южная Азия 8 103 Центральная и Южная Азия
Туркменистан 25 Латинская Америка и Карибские острова 36 Латинская Америка и Карибские острова
90 Австралия и Океания 126 Австралия и Океания
2 260 Северная Америка 20 989 Северная Америка
210 688 Восточная Европа 214 404 Восточная Европа
2 077 Северная Европа 2 042 Северная Европа
379 Южная Европа 487 Южная Европа
5 745 Западная Европа 6 673 Западная Европа
1 880 557 Всего, в т.ч.: 1 979 523 Всего, в т.ч.:
49 319 Северная Африка и Западная Азия 52 906 Северная Африка и Западная Азия
352 059 Центральная и Южная Азия 378 206 Центральная и Южная Азия
19 326 Восточная и Юго-Восточная Азия 24 444 Восточная и Юго-Восточная Азия
Узбекистан 39 Латинская Америка и Карибские острова 56 Латинская Америка и Карибские острова
1 300 Австралия и Океания 2 147 Австралия и Океания
34 706 Северная Америка 66 188 Северная Америка
1 363 774 Восточная Европа 1 388 126 Восточная Европа
9 276 Северная Европа 11 800 Северная Европа
12 655 Южная Европа 12 515 Южная Европа
38 103 Западная Европа 43 135 Западная Европа
Продолжение табл. 4
Объем движения мигрантов
Страна 2010 г. 2019 г.
Объем, чел. Страна Объем, чел. Страна
Иммиграционные потоки
3 343 937 Всего, в т.ч.: 3 705 556 Всего, в т.ч.:
8 597 Армения 9 555 Армения
45 483 Азербайджан 50 552 Азербайджан
65 001 Белоруссия 72 245 Белоруссия
2 033 Китай 2 259 Китай
57 916 Северная Корея 64 370 Северная Корея
1 046 Эстония 1 163 Эстония
3 079 Грузия 3 422 Грузия
6 631 Киргизия 7 036 Киргизия
Казахстан 1 046 Латвия 1 163 Латвия
4 124 Литва 4 583 Литва
30 077 Южная Корея 33 351 Южная Корея
11 337 Молдавия 12 589 Молдавия
2 211 875 Россия 2 458 414 Россия
14 870 Таджикистан 16 527 Таджикистан
4 489 Турция 49 003 Турция
987 Туркменистан 1 097 Туркменистан
317 803 Украина 353 225 Украина
264 862 Узбекистан 294 395 Узбекистан
232 065 Всего, в т.ч.: 200 260 Всего, в т.ч.:
2 702 Армения 2 331 Армения
5 311 Азербайджан 4 583 Азербайджан
11 293 Белоруссия 9 746 Белоруссия
308 Китай 265 Китай
2 017 КНДР 1 741 КНДР
651 Эстония 561 Эстония
132 Финляндия 113 Финляндия
3 711 Грузия 3 204 Грузия
2 066 Германия 1 783 Германия
14 692 Казахстан 12 679 Казахстан
Киргизия 1 024 Латвия 883 Латвия
3 008 Литва 2 595 Литва
3 647 Польша 3 147 Польша
265 Южная Корея 228 Южная Корея
3 020 Молдавия 2 606 Молдавия
547 Румыния 442 Румыния
126 897 Россия 109 511 Россия
2 503 Таджикистан 2 160 Таджикистан
1 193 Турция 1 029 Турция
1 136 Туркменистан 980 Туркменистан
30 395 Украина 26 231 Украина
10 426 Узбекистан 8 997 Узбекистан
122 Вьетнам 104 Вьетнам
Продолжение табл. 4
Объем движения мигрантов
Страна 2010 г. 2019 г.
Объем, чел. Страна Объем, чел. Страна
279 808 Всего, в т.ч.: 274 061 Всего, в т.ч.:
12 606 Афганистан 12 346 Афганистан
132 Алжир 128 Алжир
198 Армения 193 Армения
65 Австрия 62 Австрия
172 Азербайджан 168 Азербайджан
692 Белоруссия 677 Белоруссия
24 Бруней 22 Бруней
50 Нормандские острова 48 Нормандские острова
49 Китай 47 Китай
158 КНДР 154 КНДР
133 Дания 129 Дания
676 Грузия 661 Грузия
136 Германия 132 Германия
628 Индия 614 Индия
1 218 Иран 1 192 Иран
64 Ирак 61 Ирак
Таджикистан 854 Казахстан 835 Казахстан
11 495 Киргизия 11 261 Киргизия
51 Нидерланды 49 Нидерланды
111 Новая Зеландия 108 Новая Зеландия
23 Нигер 21 Нигер
37 Оман 35 Оман
107 Пакистан 104 Пакистан
38 Польша 36 Польша
801 Молдавия 784 Молдавия
238 142 Россия 233 297 Россия
53 Швейцария 51 Швейцария
790 Турция 773 Турция
454 Туркменистан 444 Туркменистан
1 230 Украина 1 204 Украина
320 Великобритания 312 Великобритания
279 США 272 США
7 669 Узбекистан 7 510 Узбекистан
24 Замбия 22 Замбия
Окончание табл. 4
Объем движения мигрантов
Страна 2010 г. 2019 г.
Объем, чел. Страна Объем, чел. Страна
197 979 Всего, в т.ч.: 195127 Всего, в т.ч.:
345 Афганистан 216 Афганистан
7 172 Армения 7 067 Армения
7 515 Азербайджан 7 605 Азербайджан
2 076 Белоруссия 2 045 Белоруссия
Туркменистан 997 Германия 1 031 Германия
1 718 Иран 1 891 Иран
19 806 Казахстан 2 016 Казахстан
75 405 Россия 74 675 Россия
3 401 Таджикистан 1 468 Таджикистан
8 078 Украина 7 961 Украина
67 903 Узбекистан 67 075 Узбекистан
1 220 149 Всего, в т.ч.: 1 168 384 Всего, в т.ч.:
6 291 Армения 5 857 Армения
21 360 Азербайджан 20 313 Азербайджан
27 674 Белоруссия 26 475 Белоруссия
Узбекистан 8 998 Германия 8 591 Германия
14 700 Казахстан 13 165 Казахстан
5 085 Киргизия 4 883 Киргизия
913 652 Россия 875 804 Россия
11 945 Таджикистан 11 471 Таджикистан
792 Туркменистан 761 Туркменистан
* Составлено авторами по данным: International migrant stock 2019. URL: https://www. un.org/en/development/desa/population/migration/data/estimates2/estimates19.asp (дата обращения (26.01.2020).
этой стране, играя роль не приглашенных гостей, а наоборот, самых активных участников, формируя среди местного населения образ «единения двух наций» и располагая простых армян к убеждению в реальность осуществления «американской мечты».
Для России, Армения также является стратегически значимым партнером, как в рамках ЕАЭС, так и политического диалога внутри СНГ. Однако она представляет и лоббирует свои интересы в этой стране совершенно с иным напором и по иному сценарию. Так называемая «мягкая сила», осуществляемая российскими структурами в этой стране Передней Азии основывается на общем историческом прошлом и ориентирована, в первую очередь, на высшие слои армянского общества. В частности, при поддержке российской стороны чаще всего организуются различного рода культурные мероприятия, такие, например, как вечера поэзии, симфонические концерты, круглые столы и т.п. Работа же с армянскими СМИ практически не ведется. Это особо диссонирует с активностью американской стороны в данном секторе. В частности, поддерживаемое США одно из наиболее авторитетных национальных информационных агентств Республики — «Новости-Ар-мения», на постоянной основе транслирует истории, например, об американских военных, которые своими силами и руками реконструировали дом престарелых в Ереване; консуле, который вместе с простыми работягами по вечерам смотрит
футбол в пабе и т.д., при этом сохраняя многозначительное молчание в отношении работы российской дипмиссии в Армении, за редким исключением рассказывая читателю о тех же самых вечерах поэзии. Результаты этих двух вариантов проникновения в информационное поле Республики очевидны — полная узнаваемость и принятие местным населением позиции США и малая заинтересованность в возможной российско-армянской общности, схожих проблемах, партнерстве двух стран, сотрудничестве в сфере внешнеэкономической безопасности7 и пр.
Что касается непосредственно региона Центральной Азии, то считаем важным отметить, что из названной выше тройки внешних участников макроэкономической политики, реализуемой соответствующими странами, наибольшую активность в настоящее время проявляют американцы. Фактически сразу после распада СССР они оценили геополитической и геоэкономический потенциалы блока и начали аккуратно и постепенно проникать в его жизнь. Сегодня они реализуют стратегию создания предложения на услуги вышей ступени образования. В 1993 г. ими был основан Американский университет Центральной Азии, ставший первым ВУЗом в регионе, предоставляющим дипломы, аккредитованные США. Позднее, в 2010 г., подобный проект был реализован и в Казахстане — «Назарбаев-Университет». Таким путем в странах Центральной Азии, силами США, вырастает молодежь, которая испытывает лояльность и даже симпатию к американской идеологии построения экономики, осуществлению политики и в целом к понятию «демократия по-американски».
Китай, в целях реализации собственных национальных интересов, заходит в регион реализуя одновременно две инициативы:
— очевидная экономическая интервенция в страны Центральной Азии, организуемая путем активного инвестирования в ресурсный потенциал;
— использование «мягкой силы» в работе китайских структур с информационным сектором блока, а также разработка различных культурно-образовательных проектов, которые в настоящее время находят поддержку среди широких слоев населения соответствующих стран и способствуют эволюции некогда антикитайских настроений, в положительную сторону [9,10].
В частности, известно, что КНР активно осваивает ресурсную базу стран региона посредствам деятельности собственных транснациональных компаний (ТНК). Две ее крупнейшие энергетические, нефтегазовые компании очень активны в настоящее время на рынках стран Центральной Азии. China National Petroleum Corporation (CNPC) в числе прочих имеет производственные мощности в Казахстане (в 2006 г. она приобрела долю в зарегистрированной в Канаде компании PetroKazakhstan) и Туркмении (в 2007 г. она стала оператором туркменского проекта Багтыярлык). Учитывая тот факт, что индекс транснационализации CNPC составляет всего лишь 3,4 %, можно утверждать, что добываемые в соответствующих странах углеводороды перерабатываются не в принимающих странах, а направляются в страну базирования, т.е. в Китай. Вторая по объемам добычи нефтегазовая компания КНР — China Petroleum & Chemical Corporation по данным на 2015 г. реализовывала порядка 50 проектов по разведке и освоению нефти и газа в 26 странах мира, в том числе в Центральной Азии. Ее индекс транснационализации также очень невысок — 12,9 %.
7 Расстояние от ирако-турецкой до армяно-турецкой границы составляет всего 320 км. При том что последнюю охраняют российские погранвойска, сложная и достаточно неоднозначная ситуация, разворачивающаяся сегодня прямо на наших глазах на территории стран Ближнего Востока, на самом деле происходит намного ближе к нам, чем кажется. В этой связи вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности и собственных геополитических интересов в регионе, приобретают особенную актуальность.
В свою очередь, Россия, которая должна подходить к Центральной Азии не только как к партнерам по СНГ и ЕАЭС [11], но и как к уникальной площадке (межцивилизационному мостику между Западом и Востоком), на которой можно строить диалог с арабскими странами, реализует свои интересы в этом регионе уже описанным ранее шаблонным способом через ориентацию на политическую элиту и высшие слои общества. При этом, безусловно, есть проекты, рассчитанные на широкие слои населения, однако их эффективность очень низка [12].
Важно понимать, что центральноазиатский регион действительно является уникальным и представляет собой зону российских национальных интересов. Необходимо, уважая Восток, понимая Восток, научиться с ним говорить, наладить взаимодействие и сотрудничество, хотя бы потому, что:
— Россия и страны Центральной Азии это — действующие экономические партнеры по интеграции, которая не развивается, и только от собственных решений и проводимых реформ должно зависеть будущее наших стран;
— Россия и страны Центральной Азии могут образовать весомую коалицию в противостоянии в современном геоэкономическом и геополитическом пространствах между США + ЕС и Азия + Россия;
— совместно мы можем способствовать решению одной из глобальных проблем современности — терроризму, которая, в том числе, исходит в настоящее время и от стран Ближнего Востока. То, что происходит сейчас на Ближнем Востоке действительно близко к нам. Те организации, которые там работают, действительно угрожают нашей безопасности. Ко всему происходящему следует относиться предельно серьезно, а свою работу там проводить в соответствии с требованиями сегодняшнего дня.
Таким образом, подводя итоги, отметим главное — использование в XXI в. «мягкой силы» является не просто актуальным методом проведения внешней политики государства, а по своей эффективности, при грамотном осуществлении, превосходит все остальные, в частности, объединение усилий стран в решении глобальных проблем в рамках деятельности международных организаций. Это означает, что данным методом надо научится владеть в совершенстве и активно использовать его как информационную, так и инвестиционную составляющие в странах и регионах, представляющих интерес в плане как собственного национального развития, так и углубления межстранового сотрудничества, основанного на уважении культурной самобытности. России необходимо разработать механизмы осуществления данной концепции опираясь не на то, что Центральная Азия это — постсоветское пространство, а на то, что каждая из соответствующих стран имеет собственную национальную аутентичность, заинтересована в ее сохранении и Россия, понимая это, готова способствовать достижению этой цели.
Список использованной литературы
1. Суховей Д.А. Использование силы: дискуссия в американских политических кругах / Д.А. Суховей // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. — 2012. — № 1. — С. 120-125.
2. Bolton J. Irresponsible: Against a 'Responsibility to Protect / J. Bolton // Foreign Affairs. — 2011. — 1 Apr. URL: https://www.aei.org/articles/irresponsible-against-a-respon-sibility-to-protect-in-foreign-affairs/.
3. Campbell K. Managing Foreign Policy and National Security Challenges in Presidential Transitions / K. Campbell, J. Steinberg // Washington Quarterly. — 2008. — Vol. 31, no. 4. — P. 7-20.
4. Greenwald A. The Soft Power Fallacy / A. Greenwald // Commentary Policy. — 2010. — 7 Oct. — URL: http://hnn.us/roundup/entries/129328.html.
5. Haass R. State Sovereignty must be Altered in Globalized Era / R. Haass // Taipei Times. 2006. — 21 Feb. — P. 9. — URL: http://www.taipeitimes.com/News/editorials/ar-chives/2006/02/21/2003294021/2.
6. Чепинога О.А. Внешняя торговля России в современных условиях / О.А. Чепино-га. — DOI : 10.17150/2411-6262.2015.6(5).20 // Baikal Research Journal. — 2015. — Т. 6, № 5. — URL: http://brj-bguep.ru/reader/article.aspx?id=20381.
7. Цвигун И.В. Формирование китайских транснациональных корпораций на основе государственной стратегии «выхода за границу» / И.В. Цвигун, Мэн Дэмин. — Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2010. — 148 с.
8. Солодков М.В. Проблемы и перспективы развития деятельности транснациональных корпораций США в мировой экономике / М.В. Солодков, А.О. Ульянов // Известия Иркутской государственной академии (Байкальский государственный университет экономики и права). — 2012. — № 4. — URL: http://brj-bguep.ru/reader/article.aspx?id=13852.
9. Новые тенденции деглобализации в современной международной экономике: 20142016 гг. / И.Е. Козырская, Ю.В. Кузьмин, Т.П. Добровольская, Н.Р. Эпова // Восьмые востоковедные чтения БГУ : сб. науч. тр. / под ред. Ю.В. Кузьмина. — Иркутск, 2017. — С. 65-73.
10. Шалак А.В. Китайская мечта через концепцию «мягкой силы» / А.В. Шалак // Известия Иркутской государственной экономической академии (Байкальский государственный университет экономики и права). — 2015. — Т. 25, № 3. — С. 564-568. — DOI: 10.17150/1993-3541.2015.25(3).564-568.
11. Самаруха В.И. К вопросу об экономическом развитии ЕАЭС / В.И. Самаруха // Актуальные проблемы развития ЕАЭС в условиях современных глобальных изменений : материалы 1-й Всерос. (национ.) науч.-практ. конф., Иркутск, 13 дек. 2018 г. / под ред. И.В. Цвигун, В.С. Колодина. — Иркутск, 2019. — С. 189-195.
12. Вологина В.Э. Перспективы развития Евразийского Экономического Союза /
B.Э. Вологина, С.Н. Короткова // Актуальные проблемы развития ЕАЭС в условиях современных глобальных изменений : материалы 1-й Всерос. (национ.) науч.-практ. конф., Иркутск, 13 дек. 2018 г. / под ред. И.В. Цвигун, В.С. Колодина. — Иркутск, 2019. —
C. 30-34.
References
1. Sukhovey D.A. The Use of Military Force: an issue of Discussion among the American Politicians. Gumanitarnye issledovaniya v Vostochnoi Sibiri i Dal'nem Vostoke = Humanities Research in the Russian Far East, 2012, no. 1, pp. 120-125. (In Russian).
2. Bolton J. Irresponsible: Against a 'Responsibility to Protect. Foreign Affairs, 2011, 1 April. Available at: https://www.aei.org/articles/irresponsible-against-a-responsibili-ty-to-protect-in-foreign-affairs/.
3. Campbell K., Steinberg J. Managing Foreign Policy and National Security Challenges in Presidential Transitions. Washington Quarterly, 2008, vol. 31, no. 4, pp. 7-20.
4. Greenwald A. The Soft Power Fallacy. Commentary Policy, 2010, 7 October. Available at: http://hnn.us/roundup/entries/129328.html.
5. Haass R. State Sovereignty must be Altered in Globalized Era. Taipei Times, 2006, 21 February, pp. 9. Available at: http://www.taipeitimes.com/News/editorials/ar-chives/2006/02/21/2003294021/2.
6. Chepinoga O.A. Russia's Foreign Trade in Modern Conditions. Baikal Research Journal, 2015, vol. 6, no. 5. DOI : 10.17150/2411-6262.2015.6(5).20. Available at: http://brj-bguep. ru/reader/article.aspx?id=20381. (In Russian).
7. Tsvigun I.V., Men Demin. Formirovanie kitaiskikh transnatsio-nal'nykh korporatsii na osnove gosudarstvennoi strategii «vykhoda za granitsu» [Development of Chinese Transnational Corporations on the Basis of State Strategy «Outflow over the Border», Irkutsk, Baikal State University of Economics and Law Publ., 2010. 148 p.
8. Solodkov M.V., Ulyanov A.O. Problems and Prospects of Development of us Transnational Corporations in the World Economy. Izvestiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekonomich-eskoy akademii (Baykalskiy gosudarstvennyy universitet ekonomiki i prava) = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy (Baikal State University of Economics and Law), 2012, no. 4. Available at: http://brj-bguep.ru/reader/article.aspx?id=13852. (In Russian).
9. Kozyrskaya I.E., Kuzmin Yu.V., Dobrovolskaya T.P., Epova N.R. New Deglobalization Tendencies in the Modern International Economy: 2014-2016. In Kuzmin Yu.V. (ed.). Vosmye vostokovednye chteniya BGU [The 8th Oriental Readings in BSU]. Irkutsk, 2017, pp. 65-73. (In Russian).
10. Shalak A. V. The Chinese Dream Through the Concept of «Soft Power». Izvestiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekonomicheskoy akademii = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 3, pp. 564-568. DOI: 10.17150/1993-3541.2015.25(3).564-568. (In Russian).
11. Samarukha V.I. To the Question of Economic Development of the EAEC. In Tsvi-gun I.V., Kolodin V.S. (eds). Aktual'nye problemy razvitiya EAES v usloviyakh global'nykh izmenenii. Materialy 1-i Vserossiiskoi (natsional'noi) nauchno-prakticheskoi konferentsii, Irkutsk, 13 dekabrya 2018 g. [Current Issues of the EEU in the Conditions of the Modern Global Changes. Materials of the I All-Russian Research Conference, Irkutsk, December 13, 2018]. Irkutsk, Baikal State University Publ., 2019, pp. 189-195. (In Russian).
12. Vologina V.E., Korotkova S.N. Development Prospects of the Eurasian Economic Union. In Tsvigun I.V., Kolodin V.S. (eds). Aktual'nye problemy razvitiya EAES v usloviyakh global'nykh izmenenii. Materialy 1-i Vserossiiskoi (natsional'noi) nauchno-prakticheskoi konferentsii, Irkutsk, 13 dekabrya 2018 g. [Current Issues of the EEU in the Conditions of the Modern Global Changes. Materials of the I All-Russian Research Conference, Irkutsk, December 13, 2018]. Irkutsk, Baikal State University Publ., 2019, pp. 30-34. (In Russian).
Информация об авторах
Балашова Мария Александровна — кандидат экономических наук, доцент, кафедра мировой экономики и экономической безопасности, Байкальский государственный университет, Российская Федерация, г. Иркутск, e-mail: mabalashova@mail.ru.
Попова Юлия Сергеевна — магистрант, Институт мировой экономики и международных отношений, Байкальский государственный университет, Российская Федерация, г. Иркутск, e-mail: julspopova@yandex.ru.
Попова Анна Александровна — магистрант, Институт мировой экономики и международных отношений, Байкальский государственный университет, Российская Федерация, г. Иркутск, e-mail: miss.popova1997@yandex.ru.
Authors
Maria A. Balashova — Ph.D. in Economics, Associate Professor, Chair of World Economy and Economic Security, Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: maba-lashova@mail.ru.
Yulia S. Popova — Master's Degree Student, Institute of World Economy and International Relations, Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: julspopova@ yandex.ru.
Anna A. Popova — Master's Degree Student, Institute of World Economy and International Relations, Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: miss.popova1997@ yandex.ru
Для цитирования
Балашова М.А. Будущее стран Центральной Азии: межправительственный диалог или внешнее управление / М.А. Балашова, Ю.С. Попова, А.А. Попова. — DOI: 10.17150/2411-6262.20.11(1).3 // Baikal Research Journal. — 2020. — Т. 11, № 1.
For Citation
Balashova M.A., Popova Yu.S., Popova A.A. The Future of Central Asian Countries: Intergovernmental Dialogue or External Management. Baikal Research Journal, 2020, vol. 11, no. 1. DOI: 10.17150/2411-6262.20.11(1).3. (In Russian).
