CC BY
31Humanity space International almanac VOL. 4, No 5, 2015: 976-986
Братство св. Михаила, князя Черниговского, и епархиальное управление в 1911-1917 гг.
Е.А. Логунова
Негосударственное образовательное учреждение Высшего профессионального образования «Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет» Миссионерский факультет 109651, г. Москва, ул. Иловайская, д. 9, стр. 2
Private educational institution of higher education "Saint Tikhon's Orthodox University of Humanities" Missionary faculty
Ilovayskaya str. 9, building 2, Moscow 109651 Russia; e-mail: logunovi@mail.ru
Ключевые слова: братство, Черниговская епархия, епархиальное управление, приходской вопрос.
Key words: brotherhood, the Chernigov diocese, diocesan administration, parish question.
Резюме: В статье в общих чертах рассматривается структура и проблемы епархиального управления в конце XIX - начале XX в. В Черниговской епархии было создано братство, распространившее свою деятельность на всю епархию. Архиепископ Василий (Богоявленский), предприняв реструктуризацию старого миссионерского братства, осуществил в пределах своей епархии модель решения такого злободневного вопроса, как приходской. Братство, включившее в себя процент наиболее активных христиан епархии, осуществляло целенаправленную, активную, многостороннюю и плодотворную деятельность. Границы братства совпадали с границами епархии, и оно стало де-факто важной епархиальной структурой. Abstract: In this article outline describes the structure and problems of the Diocesan Administration in the late 19th and early 20th centuries in Chernihiv diocese was created, disseminated the fraternity its activities for the whole diocese. Archbishop Basil (Epiphany), through the restructuring of the old missionary fraternity took place within his diocese model for solving such a topical issue as the parish. The brotherhood, which has included himself in the percentage of most active Christians diocese implemented a focused, proactive, multi-faceted and fruitful activities. Border brotherhood coincided with the boundaries of the diocese, and it became a de facto an important Diocesan structure.
[Logunova E.A. Brotherhood of St. Michael, prince Chernigov, and diocesan administration in 1911-1917]
Всеми ощущаемый кризис церковной жизни в начале XX века активно обсуждался в обществе и в прессе. Большинство было согласно с тем, что главной задачей, решение которой
позволит преодолеть этот кризис, является восстановление соборности, понимание которой лежало в русле развития русской религиозно-философской мысли XIX - нач. XX в. Говорилось о том, что соборность как «общение в братстве и любви», как «единство во множестве», должна осуществляться на всех уровнях церковной жизни: приходском - епархиальном -общецерковном. Как выразился один из авторов того времени: «начало соборное должно проходить через все церковное строение от основания его - прихода и до самых вершин» (Савва, 2011: 191). Однако не удавалось достичь согласия в спорах ни о приходе, ни тем более о таком сложном понятии, как соборность, и о том, как она должна быть институционально оформлена. Как объединить разрозненные сословные группы в единое целое, в то, что называется Телом Христовым?
Епархиальное управление в нач. XX в. состояло из следующих основных структурных единиц: епископ -консистория - благочиния - приходы. На епархиальном уровне отсутствие единства ощущалось в том, что епископ часто был далек не только от мирян, но даже и от своего клира. Этому были и объективные причины. Частые перемещения с кафедры на кафедру, сложность управления огромными по территории и населению епархиями, централизация всех, даже незначительных, дел в епархии и связанная с этим формализация и бюрократизация делопроизводства делали почти невозможным для епископа близко узнать свою паству. Основные вопросы, которые обсуждались в связи с этим: единолично ли епископ должен управлять епархией? Где проходит граница епископской власти? Другие епархиальные органы должны быть лишь совещательными при епископе или же могут обладать определенной самостоятельностью, и если да, то в каких пределах?
Консистория (канцелярия, в которой велись все епархиальные дела) была во многом параллельной властью при епископе. Секретарь консистории, чиновник, был своего рода епархиальным обер-прокурором. Он напрямую зависел от обер-прокурора Синода и был ему подотчетен. Бюрократичность системы управления консисторией превращало живое общение в бумажное, часто формальное, вело к всевластию консисторий.
В некоторых епархиях епископы предоставляли консисториям вести дела, что могло служить источником злоупотреблений, как это и было в Черниговской епархии до 1911 г., года, в котором кафедру возглавил епископ Василий (Богоявленский). Вот выдержка из жалобы в Святейший Синод духовенства епархии: «В консистории правды и правосудия нет: все берут взятки, от члена и столоначальника до писца последнего. За получение даже должности благочинного установили таксу 300 рублей, за награды тоже, но гораздо меньше. Особенно бессовестно берет столоначальник Мишин за судопроизводство. Если не дают ему взятки, то дела держит без рассмотрения более 5 лет. Взятки берет: за правое дело пустое - 10 руб., за серьезное - 25 и 50 руб., а где нужно совестью покривить, то там уже по уговору до 100 р. и это уже дело обделывается на дому у него. Дел у него теперь втрое более чем у его предшественника, а это потому, то он назначает следствие за всякую пустую жалобу, так как это доставляет ему дохода более чем от жалованья, ему даже завидуют в этом другие консисторцы. Благочинные все (особенно Яценко) обирают окончательно церкви и духовенство и потому живут магнатами. Вот причины, почему религия падает в народе в Черниговской епархии и почему всегда есть свободных священнических мест до 80, хотя и очень доходных. Смиреннейше просим Святейший Синод обратить внимание на все это для пользы Святой Православной церкви» (РГИА, Ф. 796. Оп. 190, ч. 1. I отд., 2а ст. Д. 29: 1-1 об.). Замкнутость учреждения, отсутствие гласности вело к соблазну произвола. Исследователи отмечают, что консистория в конце XIX - нач. XX вв. выходила далеко за рамки совещательного органа и двигалась в направлении ограничения власти архиерея в епархии и контроля над его действиями, и, по сути, осуществляла церковно-государственную политику на местах (Тарасенко, 2014: 85).
Благочинный был представителем епархиальной власти в округе, включавшем от 10 до 30 приходов. Благочиннические съезды и советы собирались не везде, в зависимости от воли архиерея, и носили совещательный характер. В Черниговской епархии благочиний в начале XX в. было 66 и их деятельность регламентировалась инструкцией, обязательной для всех
епархий.
Если участие духовенства в решении некоторых общеепархиальных вопросов все же было возможно через, например, возникшие в середине XIX в. епархиальные съезды, то миряне вовсе не были включены в систему епархиального управления. Какова должна быть доля вовлеченности мирян в жизнь прихода и епархии, область их самостоятельности и ответственности? Все согласны были с тем, что оживления церковной жизни невозможно достичь только реформами сверху, без оживления приходской жизни, и приходской вопрос был одним из самых обсуждаемых.
Со времени реформ 60-х гг. XIX в. появились дополнительные структурные подразделения в системе епархиального управления, такие как приходские попечительства и советы, съезды епархиального духовенства и братства. Приходские попечительства ограничивались нуждами отдельного прихода и их существование, и деятельность зависели от настоятеля. Епархиальные съезды предоставляли духовенству возможность участия в общеепархиальных делах. Это были сословные собрания, решавшие вопросы как материального обеспечения служащих ведомства православного исповедания и членов их семей (эмеритальные кассы, попечительства о бедных духовного звания и пр.), так и пастырские вопросы. Но постановка съездов, область их компетенции, эффективность их работы целиком зависела от правящего архиерея, его отношения к самодеятельности духовенства. Братства, возникшие первоначально лишь с миссионерскими и просветительскими целями, с течением времени стали полноценными многофункциональными епархиальными организациями.
Авторы, писавшие на тему епархиального управления (прот. Александр Михайлович Иванцов-Платонов, проф. церковного права МДА Николай Александрович Заозерский, проф. КазДА, канонист Илья Степанович Бердников и др.), при различиях во взглядах единодушно отмечали канцелярщину, замкнутость и внешнюю официальную субординацию вместо живого общения. В отсутствии такого общения они и видели главную проблему епархиального управления. А.М. Иванцов-
Платонов определял соборность как живое общение: «Епископская власть тогда только получит у нас свое настоящее значение, когда станет в близкое и живое отношение не только со всеми низшими подчиненными органами епархиальной администрации, но и со всей паствой», так чтобы эта власть «могла быть живым и деятельным органом церковной жизни» (Савва, 2011: 35). Выход, - писал А.Н. Заозерский, - в призвании к жизни полусонных, апатично живущих сил Церкви, прежде всего - через возрождение прихода, затем - посредством связи между приходами в «обширнейшее общество - епархиальное с центральным пунктом - епархиальным архиереем» (Савва, 2011: 43). В основу церковной реформы должно быть положено начало соборности, т.е. желание привлечь к делу церковному все общество верующих. Значительная часть епископов (в «Отзывах епархиальных архиереев») стремилась привлечь клир и мирян хотя бы к совещательному активному участию в управлении епархией, когда, при сохранении полноты высшей власти епископа, клиру и мирянам предоставлялись бы полномочия по управлению теми или иными аспектами епархиальной жизни (Савва, 2011: 85).
Эти темы обсуждались в «Отзывах», в прессе, в Предсоборных Присутствии и Совещании, но каких-либо заметных изменений сделано не было. В частности, в проекте, выработанном к середине 1914 г., совсем не была отражена идея о необходимости приобщения клира и мирян к управлению епархией на хотя бы совещательных началах; о епархиальных и пастырских собраниях сказано лишь несколько слов, причем об их обязательности и периодичности нет и речи (Савва, 2011: 234). Таков в самом общем виде был круг проблем, касающихся епархиального управления и привлечения к нему клириков и мирян хоть в какой-то форме.
В 1911-1917 гг. Черниговскую кафедру занимал епископ Василий (Богоявленский), отличавшийся очень деятельным характером и способностью доводить свои начинания до конца. В течение 6 лет, половина из которых пришлась на военное время, он успел осуществить множество проектов, больше, чем несколько его предшественников в совокупности. Красной нитью через всю его деятельность проходила идея объединения
всех православных христиан губернии, как клириков, так и мирян, в деятельном служении Церкви. С этой целью он реорганизовал существовавшее с 1888 г. скромное епархиальное миссионерское братство Михаила, кн. Черниговского, создав организацию, которая оказалась эффективным помощником своему архипастырю в деле, как говорили тогда, «возрождения христианской жизни».
Совет епархиального братства состоял из председателя и его товарища, назначаемых епископом на три года, и 8 членов, 4 из которых назначались, а 4 избирались на общем собрании братства. В заседаниях совета епархиального братства мог участвовать каждый член братства с правом совещательного голоса (Черниговские епархиальные известия, 1911: 622-632). Братство, объединившее свыше 25,5 тыс. человек, было одним из самых больших, если не самое большое, в Российской Церкви.
Из состава совета братства были выделены, образованы и действовали особые комитеты, с определенным кругом задач и деятельности, а именно: редакционный комитет, ведавший изданием религиозно-философского журнала «Вера и жизнь», а с 1914 г. и ежедневной газеты «Черниговский церковно-общественный вестник»; комитет по устройству научных чтений, впоследствии преобразованный в религиозно-философское общество; по устройству народных чтений; по распространению изданий братства и заведыванию книжным складом; по заведыванию братской библиотекой и читальней; церковно-археологический комитет при епархиальном древлехранилище; комитет по заведыванию складом церковной утвари; по заведыванию похоронной конторой; по приюту богомольцев; по наблюдению за церковной иконописью; по заведыванию обществами трезвости, которые открывались при каждом приходском братстве; по заведыванию практической школой детского сельскохозяйственного труда; по обеспечению церквей восковыми свечами и развитию пчеловодства (Жизнь и деятельность Братства св. Михаила, кн. Черниговского, в 1914 г. Чернигов, 1915: 34) (к делу снабжения епархиального свечного завода воском из частных пасек были привлечены все приходы епархии в лице приходских братств); по заведыванию
братскими хорами; для заведывания общеепархиальным госпиталем, открытым во время войны для больных и раненых воинов, и женский комитет. Эти комитеты организовывали многостороннюю деятельность братства по направлениям и координировали соответствующую деятельность приходских братств, устанавливая между ними так необходимые «объединение и связь». Председатели этих 16-ти комитетов входили в епархиальный совет братства.
Таким образом, в организации братства сочетались административное и выборное начала. Анализируя структуру новообразованного братства, мы видим также, что главным является епархиальное братство, а приходские рассматриваются как его части. В связи с этим уместно вспомнить, что в широко обсуждаемом в то время вопросе реформирования прихода сложилось два основных направления, которые могут быть обозначены как либеральное и консервативное. Что считать основной единицей церковного устройства - приход или епископию? Представители первого (Александр Александрович Папков и др.) предлагали считать основной единицей церковной структуры приход и выступали за «реформу снизу» -коллегиальное управление приходом на основе начал организации местного самоуправления, наделение прихода правами юридического лица, право прихожан избирать священника. Один из главных представителей второго направления, проф. КазДА, канонист Илья Степанович Бердников, участвовавший также в 1907 г. в Особом Совещании по вопросу о церковном приходе, в своем «Сепаратном проекте положения о православном русском приходе» утверждал, что «в церковно-правительственном смысле приход не может быть особой юридической единицей, приход есть часть епископии, которая и может считаться основной единицей церковного устройства и управления» (Журавский, Бердников, 2002: 637). Приход есть лишь часть целой паствы (епископии), которая и должна иметь значение ячейки в церковном организме, он лишь территориально отграниченная часть паствы епископа. «Приход всегда есть часть паствы епископа, доверенная от епископа пресвитеру, как его помощнику»,- утверждал проф. И.С. Бердников (Михайлов, 2005.). В черниговской епархиальной
прессе братство сравнивалось с древним приходом. Как там вся полнота власти принадлежала епископу, так и в братстве вся полнота власти руководящая, контролирующая и утверждающая находится в руках одного лица: «Выражаясь древним языком, епископ сидит на первом месте, без воли его ничто не может быть совершено, и в этом смысле не только город, но и вся епархия считается одним приходом епископа» (Сокольский, 1915: 9).
Принципиальной также была установка, какой приход нужно реформировать, возрождать. Проф. И.С. Бердников придерживался точки зрения, что кардинально изменять сущность любого общественного института можно только после полного исчерпания эффективности его прежних форм. Признавая кризис прихода, он, однако, считал его не тотальным и выступал лишь за интенсификацию церковно-общественной жизни исключительно внутриприходскими методами (активизация пастырской деятельности, улучшение работы братств и др.). В качестве средства он предлагал «начать оживление пастырства... без предварительной ломки внешних порядков церковной жизни», т.е. он предлагал начать дело с обновления прихода снизу, путем практических малых дел, считая, что «обобщение деятельности, организация придет после как плод практики» (Михайлов, 2005).
Очевидно, черниговский епископ Василий (Богоявленский) придерживался именно такого взгляда на этот злободневный вопрос. Отсюда становятся понятны нападки на него в некоторых центральных либеральных газетах («Биржевые ведомости», «Речь» и др.), где, несмотря на его активнейшую деятельность по возрождению приходской жизни в своей епархии, он именовался противником приходской реформы. Однако были и другие мнения. Орган Святейшего Синода «Приходской листок» (№ 50 от 20 февраля 1915 г.) замечает, что «в строе современного прихода не оказалось ничего такого, что воспрепятствовало бы преосвященному Василию приступить к обновлению приходской жизни». И далее: «Организованные преосвященным Черниговским братства основаны на понятии обязанности. Братства налагают и принимают на себя известные обязанности и стремятся к их выполнению. Между тем многие
сочинители законопроектов о приходе выходят из понятия права и на разные лады желают определять права прихожан, но они забывают, что приход есть такое учреждение, которое в целом зиждется именно на понятии наших обязанностей к Богу, будут ли то обязанности клира или обязанности мирян. Приход есть учреждение в Церкви, основанное, как и Церковь, на отношении всех верующих и «призванных» в Церкви ко Христу, как Её Главе. Отсюда ясно, что вопрос о возрождении христианской жизни в приходе, «а не прихода», может быть решаем не в сфере права, а в религиозно-нравственной области исполнения христианских обязанностей, и средствами возрождения могут быть только такие средства, какие служат внутреннему возрождению людей» (Сокольский, 1915: 7).
Владыка Василий считал, что возрождать нужно не приход, а жизнь в приходе.
Результаты деятельности реорганизованного братства были внушительны. Это помощь голодающим в 1912 г., когда были налажены сбор, хранение и доставка более чем 70 вагонов хлеба и других продуктов в пострадавшие от засухи губернии; открытие 2-го епархиального женского училища, нужда в котором давно ощущалась в епархии; покупка и ремонт дворца, памятника архитектуры Екатерининской эпохи, и подготовка к открытию в нем высшего женского педагогического института, аналогов которому в Ведомстве православного исповедания в то время не было; широкомасштабная помощь фронту и беженцам во время войны 1914 г. и множество других.
Созданием такого братства преследовалось сразу несколько целей:
Во-первых, было создано миссионерско-просветительское братство, которое в своей деятельности объединяло все основные направления действий церковных братств: церковно-устроительное, просветительское,
благотворительное и миссионерское.
Во-вторых, это была модель решения приходского вопроса, т.к. братство ставило перед собой цель организовать жизнь православного населения епархии во всех ее проявлениях, пробудить и оформить активность мирян в деле служения Церкви и ближним. Так, в одной из центральных газет
автор описания деятельности черниговского братства назвал его «обновленным приходом» и отметил тот факт, что пока приходской проект странствует из одной канцелярии в другую, черниговский епископ Василий нашел возможность и без этого проекта обновить приходскую жизнь и привлечь прихожан к сотрудничеству с духовенством (Новое Время, 1915: № 13982). Таким образом, в Черниговской епархии в 10-х гг. XX в. вся приходская самодеятельность была объединена и возглавлена единым епархиальным братством под руководством архиерея и представляла собой хорошо организованную систему с большими возможностями.
В-третьих, созданием братства, совпадающего в своих границах с границами епархии, осуществлялась попытка решить проблему управления огромной епархии. Конечно, официально братство не входило в структуру управления, но вл. Василий максимально использовал все возможности, предоставляемые в рамках церковного законодательства того времени. Не только духовенство, но и миряне получили возможность ответственного участия в решении, в том числе и общеепархиальных вопросов.
Братство св. Михаила, кн. Черниговского, оказалось если не уникальным в собственном значении этого слова, то, по крайней мере, единичным явлением в церковной жизни Российской Церкви, вызвавшим значительный интерес.
ЛИТЕРАТУРА
Богоявленский В., свящ. 1902. Епархиальные съезды духовенства, их деятельность и значение. - Приложение к Омским Епархиальным Ведомостям. Омск.
Братство св. Михаила, кн. Черниговского, и его деятельность по всеподданнейшему отчету г. обер-прокурора за 1914 г. - Вера и жизнь. 1916. № 23-24. Буткевич Т.И., прот. 1906. Доклад о необходимости учреждения Всероссийского православного религиозно-просветительного и благотворительного братства. - Прибавления к Церковным ведомостям. № 22. Епархиальное управление. - Черниговское слово. 1913. № 1855. Жизнь и деятельность Братства св. Михаила, кн. Черниговского, в 1914 г. Чернигов. 1915.
Журавский А.В., Бердников И.С. 2002. Православная энциклопедия. Т. IV.
Москва.
Журнал Совета Епархиального Братства св. Михаила, кн. Черниговского. -Вера и жизнь. 1912. № 3. (Часть официальная).
Логунова Е.А. 2012. Роль Черниговского епархиального миссионерского Братства в жизни епархии в 10-х гг. XX в. при архиеп. сщмч. Василии (Богоявленском). - XXII ежегодная богословская конференция ПСТГУ. Материалы. М., Т. 2.
Мельницкий Г., свящ. 1916. К вопросу об устройстве православного прихода. -Вера и жизнь. № 7-8. (Часть неофициальная).
Михайлов А.Ю. 2005. Дискуссия о реформе православного прихода в начале XX в.: альтернативный проект И.С. Бердникова. - Макарьевские чтения. Материалы IV международной конференции (21-22 ноября 2005 г.). Отв. ред. В.Г. Бабин. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ. [Электронный ресурс]. - URL: http://e-
lib.gasu.ru/konf/mak/arhiv/2005/index.html.
Общее годичное собрание членов Братства св. Михаила, кн. Черниговского. -Черниговские епархиальные известия. 1911. № 23. (Часть неофициальная).
Общее годичное собрание членов Братства св. Михаила, кн. Черниговского. -Вера и жизнь. 1914. № 5.
Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 190, ч. 1. I отд., 2а ст. Д. 29.
Священномученик Василий (Богоявленский), архиепископ Черниговский и Нежинский: Материалы к жизнеописанию / Сост. и авт. вступ. ст. Е.А. Логунова и А.Ф. Тарасенко. М., 2014.
Савва (Тутунов), иг. 2011. Епархиальные реформы. Москва.
С[видете]ль. 1917. Быть или не быть архиепископу Василию в Черниговской епархии. - Черниговское слово. № 2979.
Смолич И.К. 1997. История Русской Церкви. 1700-1917: ч. 2. Москва.
Сокольский В., прот. 1915. Братство св. Михаила, кн. Черниговского, и древний приход. - Вера и жизнь. № 4.
Тарасенко О.Ф. 2014. Чершпвська духовна джастерш / консисторш у структурi eпархiального управлшня (1802-1917 рр.). - ^ерянський лггопис. № 1-3.
Устав Братства св. Михаила, кн. Черниговского. - Черниговские епархиальные известия. 1911. № 22.
Получена /Received: 11.10.2015 Принята/Accepted: 27.10.2015
