CC BY
93
ВОПРОСЫ ИСТОРИИ
УДК 94(47).072.5
БОЙ ПОД АЛЬТЕНБУРГОМ 16 (28) СЕНТЯБРЯ 1813 года (разгром французской гвардейской кавалерии казаками)
© 2013 г. А.В. Венков
Венков Андрей Вадимович -доктор исторических наук, профессор,
заведующий лабораторией казачества,
Южный научный центр
Российской Академии Наук,
пр. Чехова, 41, г. Ростов-на-Дону, 344006.
E-mail: [email protected].
Venkov Andrey Vadimovich -Doctor of Historical Science, Professor,
and Social Communication, Southern Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Chekhova Ave., 41, Rostov-on-Don, 344006. E-mail: [email protected].
Освещается участие донских казаков в войне с Наполеоном в 1813 г. Описывается малоизвестный бой казаков под командованием атамана М.И. Платова, в котором была разгромлена французская гвардейская кавалерия в преддверии битвы под Лейпцигом. Сравнивая данные нескольких источников, автор показывает особенности осенней кампании 1813 г. в Саксонии, уровень партизанского движения, состав партизанских отрядов, такую особенность, как командование немецких генералов донскими казачьими отрядами. Дается детальное описание операции по оттеснению наполеоновских войск к Лейпцигу путем воздействия казачьих отрядов на его коммуникации, показываются взаимоотношения между командирами этих отрядов.
Ключевые слова: донские казаки, Платов, гвардейская кавалерия, сражение, рейд.
The article is devoted to the Don Cossacks fighting against Napoleon on 1813. The article is about the little known battle in which ataman Platov and Don Cossacks smashed up the French guard cavalry just before the Leipzig straggle. The author compares the saucers and shows the war in Saxony on 1813, the level of partisan activity, the consistence of partisan detachments, the commandership of German generals upon Don Cossack detachments. The author describes in detail the operation of pushing the napoleon troops back to Leipzig, by impacting of Cossack detachments on French communications, shows the attitude between the detachments commanders.
Keywords: Don Cossacks, Platov, guard cavalry, battle, roadstead.
Бой под Альтенбургом - славное дело русской и союзной конницы в преддверии «Битвы народов» под Лейпцигом и главный подвиг (судя по наградам), совершенный в 1813 г. известным донским атаманом М.И. Платовым.
В отечественной историографии это событие практически не освещено, но зарубежные историки - специалисты по наполеоновским войнам (А. Лашук) - уделили ему внимание, признав как одно из поражений французской армии [1]. Отмечено оно и в мемуарах французских военачальников [2].
В фондах Государственного архива Ростовской области (ГАРО) хранится обширная подборка документов, касающихся его. Действия других казачьих частей в составе корпусов и партизанских отрядов таких начальников, как А.И. Чернышев или А.Х. Бенкендорф, освещены слабее, поскольку документы об Отечественной войне 1812 г. и о походе 1813 - 1814 гг. в Войске Донском подбирались «под Платова». В 2012 г. в основном на базе документов из ГАРО был издан сборник «Донское казачество в Отечественной войне 1812 г. и заграничных
походах русской армии 1813 - 1814 гг.» [3]. Еще одним несколько неожиданным источником, освещающим события, которые не отражены в документах ГАРО, стали не публиковавшиеся до 1991 г. записки известного поэта-партизана Д.В. Давыдова [4], считавшего себя «первым виновником победы» в бою под Аль-тенбургом.
В первые месяцы 1813 г., преследуя разгромленных в России французов, русские войска освободили почти всю Германию, но Наполеон смог собрать новую армию взамен погибшей в России и нанес весной 1813 г. союзным русским и прусским войскам ряд поражений.
После перемирия союзники, усиленные присоединением Австрии, изменили свою стратегию. Используя численное превосходство, они охватили французские войска с трех сторон, уклонялись от столкновений с самим Наполеоном, но нападали на его маршалов. «Французы идут по опустошенной местности вслед за исчезающим врагом. Это та же Русская кампания, только без снега», - комментирует ситуацию А. Лашук [5].
Наполеон, закрепившись в Саксонии, разрывался между желанием разгромить русско-австрийские войска, укрывающиеся на территории Чехии, и желанием вывести из войны Пруссию, для чего, как он считал, надо было взять Берлин. Но стоило Наполеону двинуться на Берлин, как русские и австрийцы (Богемская армия) через Рудные горы вторгались из Чехии в Саксонию, а когда Наполеон возвращался на юг, русские, пруссаки и шведы (Северная и Силезская армии) начинали давить на его маршалов с севера и все туже сжимать полукольцо. «Как следствие этого, его (Наполеона) собственные планы все время откладывались, и не был нанесен ни один решающий удар» [6].
Помня опыт 1812 г., союзники широко использовали партизанские отряды, выходившие на коммуникации французов, громили их тылы. Прологом рассматриваемого нами боя были действия под Лейпцигом союзнических партизанских отрядов графа Менсдорфа, полковника австрийской службы, и Тилемана.
Отряд первого в составе двух казачьих полков под командованием Дениса Давыдова и двух эскадронов 3-го гусарского эрцгерцога Фердинанда полка выступил 10 (22) августа 1813 г. из района Эгры и вышел к Лейпцигу с
юга через Плауэн, Цвикау, Альтенбург, Борну. В ночь на 16 (28) августа отряд совершил налет на Лейпциг. «Ночью сделали мы нападение на Лейпсиг и вскакали в предместье, но, будучи встречены орудиями и пехотой, обратились назад. Между тем, другая партия наша, посланная в обход, ворвалась также в предместье, напала на гошпиталь и истребила всех больных, в нем находившихся.
Утром мы отступили в Борну», - вспоминал Д. Давыдов [4, с. 32].
В Борне партизаны узнали о неудачном для союзников сражении под Дрезденом, а затем о том, что против них победители-французы выслали сильные кавалерийские отряды. Уклоняясь от боев, они ушли обратно в Чехию, куда прибыли 22 августа (3 сентября) к вечеру.
В то время как Менсдорф и Давыдов еще возвращались из рейда, в тыл французам был послан отряд генерал-лейтенанта Тильмана в составе двух казачьих полков Ребрикова и Ягодина, 2 эскадронов венгерского 4-го гусарского полка Гессен Гамбург и 2 эскадронов 5-го легкоконного полка Кленау. «19 августа... Генерал-лейтенант Тиллеман командирован с 1500 чел. легкой кавалерии и 2-мя пушками к стороне Лейпцига для дальнейших разведаний о неприятеле и нанесения по возможности вреда его секурсам и коммуникациям», - отмечалось в журнале военных действий Главной армии союзников [7, с. 233].
Генерал-лейтенант Тильман, в прошлом гусарский офицер саксонской службы, сделал в свое время карьеру в войсках Наполеона, в 1812 г. на Бородинском поле он командовал саксонской кирасирской бригадой, по одной из версий, захватившей батарею Раевского атакой с тыла. В 1813 г. он был принят на русскую службу. Появление военачальника такого ранга в тылу французов не могло их не встревожить.
Отряд же Менсдорфа в Чехии узнал о победе союзников над корпусом генерала Вандама под Кульмом, а затем партизаны «получили курьера от фельдмаршала Шварценберга с уведомлением, что партия наших пленных следует из Дрездена на Лейпсиг, Наумбург и Ерфурт», и в ночь на 25 августа (6 сентября) снова пошли на Лейпциг.
27 августа (8 сентября) партизанские отряды установили между собой связь и договорились о взаимодействии. 31августа (12 сентября) отряд Менсдорфа стоял в Колдице. «Около
Колдица партии наши схватили двух курьеров Наполеона, посланных одного в Париж, а другого - в Лейпсиг, с объявлением, что он предписал образовать в Торгаве корпус партизанов под командою генералов Лефебра-Денуета и Красинского для действия противу нас и обеспечения совершенно тыла его армии. Корпус сей был составлен из резервных эскадронов гвардии и состоял от 6 до 7 тысяч человек с 8 конными орудиями», - вспоминал Д. Давыдов [4, с. 33].
По данным французского историка А. Ла-шука, Лефевр-Денуэтт тогда имел под своим командованием 2-ю дивизию гвардейской кавалерии в составе 1 -го полка шеволежеров-улан (4 - 7-й эскадроны), гвардейских конных егерей (6 - 9-й эскадроны) и гвардейских конных гренадеров (5 - 6-й эскадроны). Эти части считались «молодой гвардией» и, согласно строевой ведомости от 15 сентября, насчитывали 100 офицеров и 1682 солдата. Кроме гвардейской кавалерии в отряд Лефевра-Денуэтта входила гусарская бригада генерала Ипполита де Пире из 1 -й легкой кавалерийской дивизии Корбино (1050 всадников), и конно-егерская бригада генерала Луи Валлена из 3-й легкой кавалерийской дивизии Шателя (около 1000 сабель). Видимо, позже к отряду присоединился один временный кавалерийский полк из Лейпцига (около 400 всадников) и два батальона пехоты (980 человек) [1].
На следующий день произошло первое столкновение казаков отряда Менсдорфа с отрядом Лефевра-Денуэтта. Менсдорф уклонился, но «Лефебр-Денует, - по воспоминаниям Д. Давыдова, - имея повеление во что бы то не стало разбить и взять ген<ерала> Тильмана (Тильман был в службе саксонской, находился начальником в крепости Торгау, откуда бежал в нашу службу), не заботился о нас и продолжал путь свой на Гримму к Лейпсигу» [4, с. 33].
Примерно через две недели пикеты Менс-дорфа «схватили курьера Лефебра, посланного в Лейпсиг с известием, что Тильман разбит и бежит к Цейцу» [4, с. 33]. Менсдорф поспешил на помощь Тильману, отряды соединились, подошли два отрезанных ранее от Тильмана казачьих полка под командованием полковника М.Ф. Орлова. 12 (24) сентября соединившиеся отряды были атакованы Лефевром-Денуэттом.
«Тут я увидел, что ген<ерал> Тильман никуда не годится для командования отдельною
частию, - вспоминал Д. Давыдов. - Дело началось у Алтенбурга. Наша линия простиралась от Алтенбурга до Котерица, а неприятель под прикрытием 8 орудий спускался на Алтендорф большими массами. Вначале мы стали отступать за деревню Мюкерн, где находится каменный мост чрез речку Плейс, и уже переправили чрез него 2 орудия и 5 эскадронов, но когда я с двумя моими казацкими полками и 2-мя эскадронами венгров стал переправляться, польские уланы атаковали Орлова. Тильман велел мне воротиться и поддержать его. Орлов в смятении отступал к мосту и замешал мои полки, которые с трудом я мог выстроить. Однако ж уланы остановились, поджидая более силы. Я пошел в атаку, опрокинул передние эскадроны, но, будучи взят во фланг другими эскадронами, в смятении принужденными, нашелся переправиться чрез реку в ином месте вброд, а в другом - вплавь. К щастию потеря моя не была велика» [4, с. 33].
Разбитые партизаны отступили в Цвикау. Французы остались в Альтенбурге.
Пока французская кавалерия гонялась за партизанами, в Главной квартире союзников оформилась идея перенести центр своих устремлений западнее, с Дрездена на Лейпциг.
24 августа (5 сентября) с меморандумом к Александру I, главному действующему лицу у союзников, обратился главнокомандующий союзными армиями фельдмаршал К.-Ф. Швар-ценберг: «Император Наполеон, кажется, желает удерживать линию Эльбы самым настойчивым образом, - говорилось в меморандуме. -Весьма важно бросить соединения легких войск на его коммуникации, чтобы воспрепятствовать удаленным областям предоставить ему продовольствие, недостаток которого уже ощущается во всех его лагерях. 3 тыс. чел., находящихся под командованием генерала Тильмана и полковника Менсдорфа, крайне недостаточно для достижения этой большой цели. Весьма необходимо усилить их всеми казаками из армии генерала Блюхера. Эта армия не располагает условиями для успешных партизанских действий и ей достаточно своих регулярных легких войск для службы аванпостов и преследовавия разбитого неприятеля.
Корпус генерала графа Кленау начнет продвижение через пару дней, чтобы поддержать партии, угрожающие коммуникациям неприятеля. Он будет предназначен для энергичной
атаки всех подкреплений, которые смогут прибыть к противнику» [7, с. 249 - 250].
В Силезской армии Блюхера, которая прикрывала берлинское направление, был 21 казачий полк. Решением Военного совета союзников в Теплице, который проходил 28 августа (9 сентября), Блюхеру надлежало отправить 6 казачьих полков к Главной армии кратчайшим путем. «Потом их надлежит послать на коммуникации неприятеля между Лейпцигом и Эрфуртом» [7, с. 267].
31 августа (12 сентября) с докладной запиской о плане наступательных действий союзных войск к Александру I обратился М.Б. Барклай де Толли. В записке говорилось о необходимости принудить Наполеона к отступлению, «действуя значительными силами на его коммуникациях. Однако это должны быть не только партизаны, но и главные силы, которые представляли бы реальную угрозу и вынудили бы его к опасному рассредоточению своих армий или же к отступлению» [7, с. 270].
И, наконец, генерал-лейтенант Жомини, военный теоретик, недавно перешедший из лагеря французов на русскую службу, 2(14) сентября советовал Александру I направить «6 - 7 тыс. партизан на Мейссен, Охац и Вурцен, с одной стороны, и на Альтенбург - с другой» [7, с. 274].
Решение было принято. 5 (17) сентября начальник Главного штаба генерал-лейтенант князь П.М. Волконский обратился с письмом к донскому атаману, генералу от кавалерии графу Платову, который с января по сентябрь 1813 г. специальной команды под своим началом не имел. Причиной или поводом к такой ситуации была смерть жены Платова, о чем он узнал в январе 1813 г., осаждая Данциг. С тех пор М.И. Платов числился при Главной квартире и лечился.
Текст письма гласил:
«№ 57 г. Теплиц
Милостивый государь граф Матвей Иванович!
Государь Император, зная, сколь великую пользу приносят отдельные корпуса, действующие под управлением и личным руководством искусных начальников в тылу неприятеля тем, что они уничтожают его сообщения, истребляют его запасы и, переносясь с быстротою с одного места на другое, затрудняют ка-
ждое его предприятие, наносят ему нечаянные удары, и, основываясь на том, что войско Донское преимущественно способно к составлению таковых корпусов, повелел прибыть сюда из Силезской армии 6 казачьим полкам, кои высочайше назначены, присоединив к ним Атаманский полк, составить отдельный корпус, с тою целию, чтобы, независимо от движений главных армий, действовать в тылу неприятеля. А дабы подать случай сим полкам войска Донского явиться пред целым светом в новом блеске, Его Императорское Величество назначил Ваше сиятельство в предводители оных, но предварительно высочайше повелеть мне соизволил узнать, приятно ли будет Вашему сиятельству принять начальство над сим корпусом?
Исполняя сию Монаршую волю, честь имею быть с истинным почитанием и совершенною преданностью Вашего сиятельства, милостивый государь, покорнейший слуга к[нязъ] Петр Волконский»
[3, с. 444 - 445].
М.И. Платов согласился, и последовало второе письмо князя П.М. Волконского от 7 (19) сентября, в котором говорилось: «Государь Император, получив от меня сведение, что Ваше сиятельство намерены, по высочайшей воле, прибыть в Теплиц, повелеть мне изволил объявить Вам, милостивый государь, чтобы Вы постарались поспешить Вашим сюда приездом, что принято будет от Его Величества с особенным удовольствием» [3, с. 445].
11 (23) сентября, вступив в командование отрядом, М.И. Платов получил предписание от командующего русскими войсками М.Б. Барклая де Толли о направлении действий: «В предназначенной экспедиции Ваше сиятельство должны иметь главнейшею целью действовать на коммуникации неприятеля из нескольких пунктов, между Хемницы и Дрездена лежащих, в направлении к Мейсе-ну, не упуская однако же из виду неприятеля ныне около Дрездена, Пирны и Петерсвалде расположенного». То есть Платов должен был действовать гораздо восточнее отрядов Тиль-мана и Менсдорфа - на коммуникации французов между Дрезденом и Лейпцигом и на сам Дрезден. Однако в постскриптуме Барклай де Толли указал Платову местонахождение обоих указанных отрядов:
«P.S. К сведению Вашего сиятельства нахожу нужным присовокупить, что ген[ерал]-лейг[енант] Тилеман с отрядом своим по последним известиям находился в Цейсте, австрийский полковник гр[аф] Мерздорф, который сделал экспедицию к Лейпцигу, должен к нему присоединиться...» [3, с. 445].
К Платову же должен был присоединиться отряд генерал-майора князя Н.Д. Кудашева -1-й Черноморский и донской Иловайского 12-го полки, - который действовал в том же районе, где надлежало действовать Платову, и имел предписание выдвигаться к Вальдхайму.
13 сентября Барклай де Толли поторопил Платова: «Для лучшего успеха в предполагаемой экспедиции Вашего сиятельства нужно начать сколь можно поспешнее действовать на коммуникации неприятеля во многих пунктах, а потому, не останавливая отряда генерал-майора князя Кудашева, извольте следовать поспешнее за ним и старайтесь скорее с ним объединиться, дабы в случае надобности могли его подкрепить» [3, с. 446].
14 (26) сентября начальник Главного штаба князь Волконский переориентировал Платова от окрестностей Дрездена на окрестности Лейпцига: «Неприятель в числе 3500 человек кавалерии атаковал 12-го числа при Альтен-бурге генерала Тилемана, который, избегая сражения, отступил на Цвиккау. Сие, вероятно, сделал неприятель для того, чтобы освободить от партизан наших Лейпцигскую дорогу. Извещая Ваше сиятельство о сем, прошу покорнейше позволить предложить мне свое мнение. Поелику неприятельская армия по всем известиям нуждается не только в провианте и фураже, но и в снарядах, то и, вероятно, что транспорты со снарядами идут от Эрфурта к армии, которые весьма бы полезно было перехватить и уничтожить, и для того полагаю я, что движение Ваше от Одерана через Валу-гейм, Гримму на Вурцен было бы весьма полезное» [3, с. 446].
Бумага эта была получена Платовым 16 (28) сентября у Альтенбурга, когда он уже вел бой.
Итак, он возглавил 6 казачьих полков, прибывших из Силезской армии, присоединил к ним свой Атаманский полк, два небольших прусских партизанских отряда и 13 (24) сентября выступил из г. Зайды к г. Хемницу, где назначено было собраться всему его легкому корпусу. Выступая в поход, М.И. Платов открыл новое делопроизводство и направил 14 (26) сен-
тября Барклаю де Толли рапорт № 1 о своем выступлении.
В Хемнице и на подступах к Хемницу к нему присоединились 3 эскадрона 2-го венгерского гусарского полка Палатина и 900 пехотинцев полковника Иллеши.
Пройдя 40 верст по горам, на подступах к Хемницу 14 (26) сентября Платов узнал о поражении отряда Тильмана, «что генерал-лейтенант Тилеман отретировался из города Альтенбурга в местечко Цвикау», и 15 (27) сентября отправил об этом рапорт № 2 Барклаю де Толли. «Я дал ему знать чрез нарочного с тем, что завтра я из местечка Пенига, а он должен из Цвикау идти к городу Алтенбургу, в коем находится неприятель, чтобы в одно время остановить оного. И что последует, Вашему сиятельству донесу. По известиям неприятель в пяти тысячах с шестью орудиями, но большая часть его в кавалерии»1, - рапортовал Платов [3, с. 447].
Последняя фраза звучит успокоительно -неприятеля много, но это кавалерия. Не только М.И. Платов, но и известная кавалерист-девица Надежда Дурова французскую кавалерию особо не ценили - «посредственность французской кавалерии давно была мне известна», - вспоминала Н. Дурова о событиях 1812 г. [8, с. 167]. Видимо, М.И. Платов еще не обнаружил, что перед ним лучшая гвардейская кавалерия Франции.
Под № 3 в указанном делопроизводстве идет приказание генерал-майору Кудашеву, командующему платовским авангардом, но по смыслу оно относится к ночи с 14 (26) на 15 (27) сентября. Видимо, неувязка во времени датировки происходит от того, что мы имеем дело с черновиками.
«Господину генерал-майору и кавалеру князю Кудашеву
Я сегодня не успел дойти до Хемница и ночую близ оного, завтра по утру, пройдя Хемниц, буду на ночь в местечке Пених, надеюсь, что и Ваше сиятельство там же будет.
По полученному мною сейчас известию от генерал-лейтенанта Тилемана, я возвратил его нарочного с тем, чтобы он из Цвин-кау, а я из Пенига пойдем к городу Альтен-бургу и в одно время атакуем неприятеля в Альтенбурге.
1 Курсивом отмечены слова, вписанные над строками черновика.
Поручаю Вашему сиятельству открыть неприятеля к городку Альтенбургу, не тревожа онаго, а единственно для одного дознания, и также направо к Алътенбургу.
Я сего уведомления буду ожидать от вас завтра в Пениге.
От нас нет ли оного там другой части, кроме той, которая действует против генерала Тилемана и ко[тора]я может быть неприятелю сикурсом» (сикурс - м.устарев. - помощь, поддержка (Современный толковый словарь рус. яз. Ефремовой)) [9].
Как видим, Платов повторно упоминает о договоренности с Тильманом о совместных и одновременных действиях и беспокоится о возможном подходе новых сил французов «направо», с севера, от Лейпцига.
15 (27) сентября Платов выступил к г. Пе-нигу. Разведка донесла, что дополнительные силы французов действительно движутся к Альтенбургу с севера и дошли до Фробурга. Платов лично написал об этом Тилеману из Пенига (документ № 4) и отметил: «сие обстоятельство не заставляет меня никак отменять предпринятые уже меры к атаке неприятеля в Альтенбурге, и потому Вашему превосходительству для выполнения сего в точности предлагаю быть непременно к 10 часам завтрашнего числа, то есть 16-го, по дороге, которой вы находитесь теперь». Французов во Фробурге Платов предполагал «занимать. партиею, посланной по сей дороге от меня, и 2 эскадронами венгерских гусар, посланных из Рохлица к Фробургу на сей же самый случай» (в Рохлице стоял авангард Кудашева). «... Сам же с остальными войсками, следуя за авангардом и открыв настоящее положение неприятеля у Алтенбурха, начну атаку со своей стороны обще с Вами, к которому времени, сближась с Вами и имея уже сношение, действовать буду согласно обстоятельствам», -предполагал Платов. Примечательно, что о победе под Альтенбургом Платов пишет как о деле уже решенном, его больше занимают французы во Фробурге - «и тогда я, если неприятель оставаться будет еще в Фробурге, то, обратясь к ним, буду действовать равным образом» [3, с. 448].
Итак, общая атака, как видим, была назначена на 10 часов утра 16 (28) сентября. Денис Давыдов подтверждает: «Тильман уведомил Платова, что он будет ему содействовать со стороны Цвикау и что на другой день, 11 сен-
тября (на самом деле 16 сентября. - А.В.), в 10 часов, начнет атаку» [4, с. 33].
Силы противоборствующих сторон:
Объединенный отряд Тильмана и Менс-дорфа:
- донские казачьи полки Ребрикова, Ягодина, Горина, Иловайского 10-го;
- 2 эскадрона 4-го венгерского гусарского полка Гессен-Гамбург, 2 эскадрона 3-го венгерского гусарского полка эрцгерцога Фердинанда, 2 эскадрона 5-го австрийского легкоконного полка Кленау;
- 4 прусских гусарских эскадрона принца Бирона Курляндского;
- 2 орудия Донской артиллерии.
Российское командование оценивало силы
этих двух отрядов в три тысячи сабель, но после боев с французской гвардейской кавалерией вряд ли в них было более двух с половиной тысяч.
Летучий корпус М.И. Платова, включая авангард Кудашева:
- донские казачьи полки Атаманский, Иловайского 12-го, Чернозубова 5-го, Грекова 1-го, Чикилева 1-го, Костина 10-го, Желто-ножкина;
- казачьи полки Черноморский и 1 -й Теп-тярский;
- 6 орудий 1 -й роты Донской конной артиллерии;
- 3 эскадрона 2-го венгерского гусарского полка Палатин, 1 эскадрон 4-го австрийского драгунского полка Левенера, 1 эскадрон 5-го австрийского легкоконного полка Кленау;
- батальон пограничной пехоты (валахи);
- 2 орудия;
- партизанские отряды майора Ф.А.П. фон Коломба и ротмистра графа фон Пюклера.
Сам М.И. Платов оценивал свои силы в две тысячи человек Такими его силы увидел и Д. Давыдов. По мнению А. Лашука, объединенные силы отрядов Платова, Тильмана и Менс-дорфа насчитывали 4700 всадников [5, с. 770].
Силы французов (по А. Лашуку):
- 2-я гвардейская кавалерийская дивизия -100 офицеров и 1682 солдата;
- гусарская бригада генерала Ипполита де Пире из 1 -й легкой кавалерийской дивизии Корбино - 6, 7 и 8-й гусарские полки (8 эскадронов, 1050 всадников);
- конно-егерская бригада генерала Луи Валлена из 3-й легкой кавалерийской дивизии Шастеля - 8-й, 9-й и 25-й конно-егерские
полки (6 эскадронов, около 1000 всадников), в бою не участвовала;
- временный кавалерийский полк из Лейпцига - около 400 всадников;
- два батальона пехоты - 980 чел. [1, с. 940].
Без конно-егерской бригады получаем
4212 чел.
М.И. Платов оценивал силы противника в 8 тысяч с 8 орудиями и утверждал, что в ходе сражения к французам подошло подкрепление «из 3 тысяч человек состоявшее, от стороны Лейпцига под командою дивизионного генерала Делоржа, 2 кавалерийские дивизии и более 600 пехоты с бригадными генералами Мерти и Кинстом» [7, с. 294]. В реальности 5-я легкая кавалерийская дивизия генерала Лоржа (если допустить, что она участвовала в сражении) имела 1289 сабель (6 слабых полков, 10 эскадронов) [10].
15 (27) сентября после полудня отряды Тиль-мана и Менсдорфа выступили в поход из Цви-кау к местечку Мерану, верстах в 10 от Альтен-бурга, где остановились на ночлег. Д. Давыдов командовал авангардом Тильмана.
На рассвете 16 (28) сентября он услышал пушечную пальбу около Альтенбурга. Платов начал атаку. «... Атаман, желая взять на себя всю славу победы и не веря Тильману в силе неприятеля, решился один атаковать Лефебра на рассвете», - объясняет Д. Давыдов [4, с. 33].
М.И. Платов в письме А.А. Аракчееву, написанном 17 (29) сентября, несколько иначе объясняет свою раннюю атаку. Вопреки договоренности начать бой в 10 часов, он «надеялся на Тилимана, что и он со мною пред светом соединится для поражения неприятеля у города Альтенбурга. Но он по отдаленности ли, или не помышлял того, чтобы я так скоро прибыл к Альтенбургу, не успел, однако ж, я его дважды уведомлял до сего и уверял, что я иду непременно и буду продолжать марш во всю ночь в намерении том, чтобы напасть со светом вместе нечаянно» [3, с. 449 - 450].
Как видим, отряд Тильмана становился на ночлег, а отряд Платова шел всю ночь безостановочно, покрыл 20 верст и вышел к Аль-тенбургу в 7 часов утра, что, видимо, было неожиданно для него.
«Подойдя к Альтенбургу, открыл я неприятеля в лагере. Тилимана - нет и ни с какой стороны не видно. Стоять мне в виду неприятеля без дела не годится, а тем еще хуже воз-
вращаться от него назад. Призвав Бога на помощь, решился атаковать», - пишет Платов [3, с. 450].
Французы были прикрыты рекой Плайсе, в своем лагере, судя по всему, нападения не ожидали, и тянуть время, давать им возможность опомниться, было бы неразумно. И Платов атаковал.
«Неприятель сколь упорно ни защищался, но с Божиею помощию и храбростию войск выбит из первой позиции и по отрезании ему дороги, ведущей отсель в Борно, сбит с трех выгодных для него позиций и преследован с стремительностью и поражением до мест. Мейзельвиц...», - докладывал Платов Барклаю де Толли [7, с. 294].
Захваченным врасплох французским кавалеристам надо было поймать и оседлать лошадей и построиться для оказания сопротивления. Построиться же они могли, оторвавшись от Платова или имея какое-то прикрытие. Лефевр-Денуэтт пытался дать им время и занял позицию на высотах позади Альтенбур-га. Скорее всего в его распоряжении были несколько дежурных эскадронов. Два казачьих полка и один австрийский эскадрон стали обходить французскую позицию и заняли деревню Виндиш, чем отрезали французам дорогу на север в сторону Лейпцига, в Борно. И французы бросились к Мойзельвицу, который лежал в 12 верстах.
Денис Давыдов, услышав стрельбу, сообщил о бое Тильману, а сам «поднялся с авангардом и большою рысью побежал к Алтен-бургу, но, пришедши к Алтендорфу, узнал, что Платов сбил Лефебра до местечка Мёзелъвица. Я сей час взял влево полями и деревнями, переправился чрез речку Шнаудер и явился в тылу Лефебра. Вскоре прибыл и ген<ерал> Тильман с остальными войсками» [4, с. 33].
Платов писал Аракчееву, что Тильман подошел через 2 часа после начала боя: «В продолжение 2 уже часов с обеих сторон пушечной канонады и ружейной стрельбы с сильным криком, насилу прибыл ко мне с левой стороны флегматическим маршем генерал Тилиман» [3, с. 450]. Барклаю де Толли Платов рапортовал, что Тильман и Менсдорф прибыли к Мой-зельвицу в 2 часа пополудни [7, с. 294].
За Мойзельвицем протекает р. Шнаудер и расположены несколько озер. Сюда, как сообщал Платов, подошла от Лейпцига подмога, в том числе и более 600 пехотинцев.
Здесь Лефевр-Денуэтт и попытался закрепиться.
«Атаки Платова были удачны до Мёзелъви-ца, - вспоминал Денис Давыдов, - но у местечка сего Лефебр опомнился и обратился снова на Платова. Все казацкие полки поодиночке ходили в атаку, даже и Атаманской, но безуспешно» [4, с. 33]. Видимо, казаки не могли охватить или обойти укрывшихся меж озер французов и полк за полком бросались в лоб.
Перелом в ходе боя Д. Давыдов приписывает себе: «В то время как Лефебр ударил на два орудия Платова и к<нязь> Кудашев с последним резервом австрийских легкоконцов пошел в атаку на выручку орудий, я, желая сделать диверсию, двинулся с Горина полком между деревнями Лоича и Сабицы (видимо, Давыдов воспринимал названия немецких селений на слух, на пути его следования лежит селение Добичин. - А.В.), имея Иловайского полк в резерве. Но едва поднялся я на отлогость, лежащею за сими деревнями, как увидел 6 эскадронов в лощине передо мною, лицом к Мёзелъ-вицу. Хотя они немедленно начали строиться против меня, я не дал им время окончить построение, ударил, опрокинул и, к нещастию их, пригнал к большому рву, так что им невозможно было ни бежать, ни выстроиться. Поражение не столько было бы велико, если б резерв, состоящий в 2 эскадронах, сделал свое дело. Но он, оставя своих товарищей, обратился в бегство от несколько казаков на него посланных, что дало мне время управиться с моими эскадронами так, что едва 50 человек из них спаслось.
Между тем, вся кавалерия Лефебра начала отступление к Цейцу, преследуемая к<нязем> Кудашевым» [4, с. 33].
Платов о маневре Д. Давыдова не упоминает, он рапортовал Барклаю де Толли, что неприятель «при всем сопротивлении его 6 орудиями Донской конной артиллерии и ударами донских полков, 2 эскадронов венгерских гусар, а также гусар прусских, сбит с позиции уже при местечке Мейзельвице, опрокинут и прогнан с поражением до города Цейц и за оный, более 5 верст» [7, с. 294].
Поражение кавалерии Лефевра-Денуэтта и ее преследование во всех деталях описал Д. Давыдов: «Арьергард ее хотел было держаться перед деревнею Глейна и Путендорф. Но движение Тильмана между Гёсницем и Глейной к Цейцу, и атаки к<нязя> Кудашева,
моя и Орлова, прибывшего из Шмолена, принудили его обратиться в бегство. В сем случае целая рота французской пехоты была изрублена прусским эскадроном.
Лефебр, отступивши в Цейц, поставил перед городом 3 орудия, а город занял находившимся у него баталионом пехоты. Сам же с кавалериею и 5 орудиями перешел на левый берег Ельстера и вздумал располагаться для ночлега.
Наши партии, соединясь при Цейце, так были расстроены, что мы принуждены были по крайней мере полчаса собираться. Ген<ерал> Тильман даже намеревался располагаться на ночлег, хоть еще было 3 часа дня для преследования. Надо отдать справедливость князю Кудашеву, что он всех уговорил продолжать далее преследование и, схвативши несколько эскадронов венгров и австрийских легкокон-цов, ударил на пушки, которыми овладел немедленно».
Атаке Кудашева предшествовала артиллерийская подготовка - он поставил донскую артиллерию на флангах, которая перекрестным огнем заставила французскую артиллерию сняться, а тогда уже поскакал и захватил ее.
«Сей час г<енерал>-майор принц Бирон бросился в город с черноморцами и спешенными драгунами, - продолжает Д. Давыдов, -и после довольно горячей перестрелки, где он был легко ранен, овладел городом и гарнизоном.
Между тем, казацкие полки Кудашева переходили вброд Ельстер вправо, а я со своими -слева от Цейца и вытягивались на гору, где было расположился ген<ерал> Лефебр. Но отпору нам уже не было никакого. Лефебр, можно сказать, более бежал нежели ретировался. Орлова и Кудашева полки остановились за Флос-Грабен, а я преследовал неприятеля до деревни Мейневей, пославши партии для надзору за неприятелем, который ночевал в Вей-зенфельсе» [4, с. 33 - 34].
Отряд Лефевра-Денуэтта был разгромлен и отброшен на 40 верст (расстояние между Аль-тенбургом и Вейзенфельсом).
По данным французского исследователя, французы потеряли под Альтенбургом 1481 чел., включая 589 кавалеристов (из них 220 гвардейцев) и 832 пехотинца. В частности, был потерян целый батальон баденской пехоты (9 офицеров и 408 солдат), который сдался в плен без сопротивления [1, с. 940].
Д. Давыдов вспоминал: «Взято в сем деле в плен до 1200 чел<овек>, 3 орудия, баталион пехоты и весь обоз. Потеря наша немаловажна» [4, с. 34].
М.И. Платов рапортовал: «Отбито с бою 5 пушек, из коих 3 - авангардом генерал-майора князя Кудашева и 3 гвардейские эс-тандарта, а 2 пушки - отрядом генерал-лейтенанта Тилемана... С нашей стороны, благодарение богу, урон не так велик, но по сведениям, есть убитых и раненых чиновников и казаков, а также венгерских и прусских гусар всего до 200 человек.Войска наши дрались, как львы, не взирая на сильное сопротивление неприятельской гвардии польских улан, а особливо мемелюков и так называемых гвардейских тартар (в состав французской гвардии была включена небольшая группа литовских татар под командой Муста-фы Ахматовича. - А.В.). Командовавший ме-мелюками полковник Мюзо убит» [7, с. 294].
Через четыре дня после боя, 20 сентября (2 октября), М.И. Платов в рапорте Барклаю де Толли точно указал число пленных: «штаб-офицеров - 2, обер-офицеров - 42, унтер-офицеров и рядовых 1701 человек, кроме таких, кои за тяжелыми ранами не могли идти далее и коих не на чем было везти, брошены в Альтенбурге и близ оного, всего более 300 человек» [7, с. 295].
Участники разгрома элитной французской кавалерии не остались без наград. «Платов за сие дело получил Андреевскую ленту и орден Марии-Терезы, Тильман -Владимира 2-го, Кудашев - Анну 1-го класса. Менсдорф - Владимира 3-го, Орлов -Владимира 3-го, а я - славу первого виновника победы и похвалу товарищей», - вспоминал Д. Давыдов [4, с. 34].
На следующий день после боя, 17 (29) сентября, М.И. Платов писал А.А. Аракчееву: «Сегодня отправляю я своих раненых, а так же и пленных, и пойду до города Фробурга, ибо известился я, что там еще есть неприятель. Если Бог мне поможет и оного сбить, тогда уже на коммуникацию, что от Дрездена до Лейбцига, свободно будет действовать.
Поступила в редакцию
Ах! Как жаль, что у меня команда небольшая, можно б гораздо более успевать [3, с. 450].
Французская кавалерия под Лейпцигом не смогла отстоять свои коммуникации, она была разгромлена и потеряла до половины состава. Это сказалось на общем стратегическом положении армии Наполеона. Французские войска начинают оттягиваться к Лейпцигу. 18 (30) сентября Платов столкнулся с неприятельским корпусом князя Понятовско-го, который отходил от Дрездена к Лейпцигу, чтобы прикрыть коммуникации.
22 сентября (4 октября) П.Х. Витгенштейн рапортовал М.Б. Барклаю де Толли: «Лейб-гусарского полка ротмистер Бок, которой находится в отряде господина генерал-лейтенанта Тиллемана, мне доносит от 21 -го сего сентября из дер. Мозел, что у Цвиккау: все предвещает и утверждает, что неприятель намеревается сделать большое отступательное движение, два дни тому назад приготовили квартиру для Наполеона в Лейпциге, где его ожидали всякой час» [7, с. 298].
Наполеон действительно «попятился». Союзники его преследовали и наконец оттеснили к Лейпцигу, где и произошла решившая участь кампании «Битва народов».
Литература
1. Лашук А. Наполеон. Походы и битвы.1796 -1815. М., 2004.
2. Мемуары маршала Мармона // Воин. 2002. № 7.
3. Донское казачество в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813 -1814 гг. Ростов н/Д, 2012.
4. Денис Давыдов. 1812 - 1813. Неизвестные записки // Наше наследие. 1991. № 1.
5. Лашук А. Гвардия Наполеона. М., 2004. С. 363.
6. Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. Триумф и трагедия завоевателя. М., 2000. С. 557.
7. Поход русской армии против Наполеона в 1813 году и освобождение Германии: сб. док. М., 1964.
8. Дурова НА. Избранные сочинения кавалерист-девицы. М., 1983.
9. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 291. Л. 3. Черновик.
10. Воин. 2001. № 3.
20 марта 2013 г.
