БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

А.С. Касенова

Российский университет дружбы народов, Москва, Россия

Аннотация. Терроризм на сегодня стал в один ряд с такими глобальными проблемами как голод, нищета, таяние ледников, разоружение и т.д. Этот факт можно объяснить процессами глобализации и взаимодействиями в различных сферах, происходящими в современном мире. Данная угроза исходит как от отдельных личностей, так и от целых группировок, которые имеют огромные сети по всему миру. Некоторые регионы становятся важными в вопросах международной безопасности. В последние годы на территории центральноазиатского региона участились случаи терроризма, который очень часто связывают с религией. В связи с этим руководства стран региона принимает различные меры по борьбе с радикализмом, который ведет к губительным для всех стран действиям. В статье рассматриваются особенности борьбы с терроризмом на территории Центральной Азии. В современных условиях деятельность по борьбе с терроризмом может быть достигнута лишь путем решительных и безотлагательных мер. Для успешной разработки стратегии по борьбе с терроризм необходимо опираться на опыт других стран, а также на опыт предыдущих лет. Также были рассмотрены вопросы сотрудничества стран региона с различными организациями и государствами в совместной борьбе против терроризма и экстремизма. Кроме того, анализируются подходы стран Центральной Азии к понятию терроризма, террористического акта и террористической организации, механизмы определения государственными органами власти наличия или отсутствия террористической угрозы. В статье делается попытка анализа контртеррористическая политика Казахстана, где распространение терроризма происходит не такими быстрыми темпами, как в других странах региона, но несмотря на это государство ведет активную борьбу с данной угрозой.

Ключевые слова: терроризм, экстремизм, борьба, террористический акт, Центральная Азия.

COUNTERTERRORISM IN CENTRAL ASIA A.S. Kassenova

RUDN University, Moscow, Russia

Abstract. Terrorism today has become one of the global problems such as hunger, poverty, melting glaciers, disarmament, etc. This fact can be explained by the processes of globalization and interactions in various spheres taking place in the modern world. This threat comes both from individuals and from entire groups that have huge networks around the world. Some regions are becoming important for international security. In recent years, cases of terrorism, which is often associated with religion, have become more frequent in the Central Asian region. In this regard, the leadership of the countries of the region is taking various measures to combat radicalism, which leads to disastrous actions for all countries. The article deals with the specifics of the fight against terrorism in Central Asia. In modern conditions, the fight against terrorism can only be achieved through decisive and urgent measures. To successfully develop a strategy to combat terrorism, it is necessary to draw on the experience of other countries, as well as on the experience of previous years. They also discussed issues of cooperation between the countries of the region with various organizations and States in the joint fight against terrorism and extremism. In addition, the article analyzes the approaches of Central Asian countries to the concept of terrorism, terrorist act and terrorist organization, as well as the mechanisms for determining the presence or absence of a terrorist threat by state authorities. The article attempts to analyze the counter-terrorism policy of Kazakhstan, where the spread of terrorism is not as fast as in other countries of the region, but despite this, the state is actively fighting this threat.

Keywords: terrorism, extremism, struggle, te

В связи с атаками 11 сентября и появлением партнерства США в области безопасности с несколькими государствами центрально-азиатского региона возникает много вопросов о том, что это значит для перспектив демократических реформ во всех странах региона. Увеличение присутствия в США вряд ли изменит траектории политических событий в регионе. [Olcott 2003: 4]

С открытием баз США в Узбекистане и Кыргызстане и предоставлением более ограниченных прав на высадку США в Казахстане и Таджикистане, существует законная причина для беспокойства о том, что лидеры в Вашингтоне и других западных столицах могут более неохотно поддерживать государства региона в демократических нормах, из-за боязни политической неопределенности. В конце концов, как это иногда грубо говорится, лучше иметь дело с дьяволом, которого вы знаете, чем с тем, кого вы не знаете.

Однако этот аргумент очень опасен и слишком легко позволяет лидерам Центральной Азии сорваться с крючка. В случае Узбекистана более тесное сотрудничество с США делает режим по крайней мере экспериментом с ограниченной демократической реформой.

Пустота власти и распад гражданского общества, которые сделали Афганистан привлекательной средой для сети Аль-Каиды1, потребовались годы, чтобы развить и продвигать нестабильность в соседних государствах. Уборка остатков

террористической сети в Афганистане дает государствам Центральной Азии шанс на светлое будущее, но сама по себе не устраняет или даже существенно не минимизирует опасности от их собственных внутренние угроз безопасности. Чтобы минимизировать такие риски, США должны усерднее работать, чтобы придерживать в этих государствах демократические нормы. Это лучший способ продвижения интересов национальной безопасности США, особенно в среднесрочной и долгосрочной перспективе и это лучший способ для

1 Террористическая организация, запрещенная в РФ.

rist act, Central Asia

государств обеспечить их долгосрочное выживание.

В Вашингтоне слишком часто утверждают, что жителям Центральной Азии не следует ожидать развития демократических политических систем, что они неспособны поддерживать

демократические институты из-за их исторического развития.

Хотя независимость может бесконечно приносить пользу правящим классам, со временем обычные граждане, скорее всего, воспримут независимость как нечто хитрое. для них единственная реальная разница в их жизни — это изменение психологического статуса и эфемерные выгоды, которые это обеспечивают. Но воспринимаемое психологическое расширение со временем уменьшается.

События в Центральной Азии все больше напоминают процесс

деколонизации, который произошел в некоторых частях Африки к югу от Сахары, где за последние сорок лет ряд штатов откатился назад от уровня развития, которым их население обладало во время независимости или сразу после нее. Лидеры Центральной Азии любят утверждать, что это заняло более двух ста лет для США развивать свою демократическую форму правления и что политики США должны быть более терпеливыми с ними. Это правда, что каждая нация должна развивать демократические политические институты, которые соответствуют ее культурному и историческому прошлому [Ланцов 2004: 7]. Эта эволюция часто медленный процесс. Однако, политические системы должны базироваться в часть о преобладающих демократических нормах и о базовом уважении и соблюдении прав человека.

Сейчас, как никогда ранее, мы живем в эпоху глобальной информации, и люди по всей Центральной Азии знают о политических ценностях этой глобальной культуры. Конечно, правительства могут быть созданы на принципах, которые нарушают эти нормы и пугают своих граждан подчинением. Но может быть дорого преследовать правозащитников в Центральная Азия. Если те, кто

придерживается демократических

политических ценностей, будут вынуждены уйти в подполье, гораздо труднее будет создать в этом обществе стабильные светские общества.

29 июля 2018 г. два американца, один голландец и один швейцарский велосипедисты были убиты на юге Таджикистана. Два дня спустя Амак, СМИ Исламского государства1, опубликовали видео злоумышленников, которые клялись в верности лидеру группы Абу Бакру аль-Багдади и констатируя их цель «установить правила Всевышнего на этой земле».2 Это было первое нападение на западных туристов в регионе почти за 20 лет и первая атака внутри региона, которая была связана с ИГИЛ. Жители Центральной Азии также сделали заголовки с серией нападений за пределами региона.

В 2017 г. граждане из региона были замешаны в громких террористических нападениях в Нью-Йорке, Стокгольме, Стамбуле и Санкт-Петербурге. К 2017 г. русскоязычные считались самой большой группой иностранных боевиков в Сирии и Ираке, превосходя по численности всех остальных. Русскоязычные в основном являлись выходцы с Центральной Азии3. Некоторые новобранцы поднимались на позиции власти в иностранных террористических организациях. Например, после того как в мае 2015 г. полковник Г. Халимов, начальник Военизированной полиции Таджикистана перешел на сторону ИГИЛ, он сразу стал военным министр Исламского государства.

Как и в предыдущих инцидентах, эти события привели к тому, что Wall Street Journal и Business Insider стали писать о том, что регион становится «растущим

1 Террористическая организация, запрещенная в РФ.

2 "Tajikistan Blames Banned Party for Attack on Foreign Cyclists; IS Posts Video," RFE/RL, 31 August 2018, // URL: https://www.rferl.org/a/tajik-government-blames-banned-islamist-party-for-deadly-attack-on-foreign-cyclists/29400539. html.

3 Richard Barrett, Beyond the Caliphate: Foreign Fighters

and the Threat of Returnees (New York: The Soufan Center, October 2017), // URL: http://thesoufancenter. org/research/beyond-caliphate/.

источником терроризма» и «благодатной почвой» для найма4.

Однако, несмотря на давний рассказ о том, что регион становится горячей точкой терроризма, террористической угрозы в самой Центральной Азии остаются ограниченными. В Центральной Азии только 19 атак, которые были инициированными негосударственными субъектами и названные правительством терроризмом произошли с 2008 г. в результате чего погибло 142 человека, что считается маленьким количеством по сравнению со всем миром. 0,05% населения региона присоединились к

террористическим группам.

Конечно, террористическая угроза в Центральной Азии «реальность, которую нельзя игнорировать», как считают аналитики.

Режимы Центральной Азии поймали между желанием использовать угрозу для оправдания репрессий против других оппозиционных групп, по сценарию Таджикистана, и преуменьшить вопрос, для демонстрации своего контроля, например, в Узбекистане.

В последнее десятилетие усилия правительства по борьбе с экстремизмом и терроризмом привели к гораздо большему числу жертв, чем сам терроризм. Поскольку тема терроризма настолько политизирована, важно признать пределы того, что мы можем на самом деле знать о причинах и степени транснациональной угрозы, исходящая из Центральной Азии.

Многие советологи рассматривали Центральную Азию как мягкое подбрюшье СССР благодаря своему непокорному мусульманскому населению. После введения войск в 1979 г. в Афганистан, советский эксперты по Центральной Азии, А. Беннигсен писал, что "мусульманская община готова к неизбежному столкновению с советским правительством".

4 Jessica Donati and Paul Sonne, "New York Attack Underlines Central Asia as Growing Source of Terrorism," Wall Street Journal, 31 October 2017, // URL: https://www.wsj.com/articles/new-york-attack-underlines-central-asia-as-growing-source-of-terrorism-1509508624.

После независимости от Советского Союза регион формировался как «потенциально один из самых взрывоопасных» в мире и рассматривались способы «успокоения» местной

напряженности, особенно потенциал религиозного экстремизма.

Пока ни произошло ни одно из самых мрачных предсказаний, в течение первых 15 лет независимой Центральной Азии, исламское движение Узбекистан (ИДУ) и его ответвление Исламский Союз Джихад (ИСД) представлял наиболее значимую террористическую угрозу региону. В 1999 и 2000 гг. ИДУ возглавил вооруженные вторжения в пострадавший от войны Таджикистан, в Кыргызстан, и Узбекистан, взяв людей в заложники. После этой неудачи ИДУ отступило в Афганистан, где оно понесло тяжелые потери.

Узбекское правительство обвинило ИДУ во взрыве в Ташкенте в 1999 г. и ИСД взял на себя ответственность за нападения в Бухаре и Ташкенте в 2004 г. К 2013 г. ИДУ и ИСД имели по примерным оценкам около 3000 бойцов. [fozef Lang 2013: 3].

Через границу в Таджикистане правительство боролось с бывшими командирами, которые не приняли мирное соглашение 1997 г., в котором оппозиция согласилась сложить оружие в обмен на получение 30% государственных должностей, и провел серию нападений в период с 1997 по 2001 год. Как минимум 145 людей были убиты в результате этого насилия по всему региону.

В период с 2008 по 2018 год террористы организовали 19 смертельных атак в Центральной Азии. Эта цифра включает в себя атаки, которые привели к одной или нескольким смертям, включая самих террористов.

С 2008 г. 138 человек погибли в результате терактов, большинство из которых представители

правоохранительных органов и

террористических групп, с 11 жертвами среди гражданского населения. Половина этих инцидентов произошла в самом процветающем государстве региона, Казахстане, с более чем половиной смертей в Таджикистане. Чтобы представить эти

цифры в перспективе, за тот же период 11 553 человека погибло в несчастных случаях в одном только Кыргызстане1.

1 Zarina Satybaldieva, "Number of Traffic Accidents on the Rise in Kyrgyzstan," Times of Central Asia, 11 November 2017, // URL: https://

www.timesca.com/index.php/news/18911 -number-of-traffic-accidents-on-the-rise-in-kyrgyzstan.

Постсоветские исследования. Т.3. № 7 (2020) Террористические атаки в Центральной Азии (2008-2018)

Дата Страна Место Тип Количество смертей

19 апреля 2009 г. Таджикистан Исфара Убийство полицейских 1

26 мая 2009 г. Узбекистан Ханабад, Андижан Вооруженное нападение, террорист самоубийца 2

3 сентября 2010 г. Таджикистан Худжанж Террорист самоубийца 4

19 сентября 2010 г. Таджикистан Камароб Вооруженное нападение 25

17 мая 2011 г. Казахстан Актобе Террорист самоубийца 1

23 мая 2011 г. Казахстан Астана Террорист самоубийца 1

1 июля 2011 г. Казахстан Актобе Вооруженное нападение 3

31 октября 2011 г. Казахстан Атырау Террорист самоубийца 1

8 ноября 2011 г. Казахстан Алматы Вооруженное нападение 1

12 ноября 2011 г. Казахстан Тараз Вооруженное нападение 7

21 июля 2012 г. Таджикистан Хорог Убийство 1

30 июля 2012 г. Казахстан Алматы Массовое убийство 14

23 мая 2014 г. Таджикистан Хорог Вооруженное нападение 1

19 мая 2015 г. Кыргызстан Бишкек Террорист самоубийца 1

4 сентября 2015 г. Таджикистан Душанбе Вооруженное нападение 39

5 июня 2016 г. Казахстан Актобе Вооруженное нападение 21

18 июля 2016 г. Казахстан Алматы Вооруженное нападение 10

30 августа 2016 г. Кыргызстан Бишкек Террорист самоубийца 1

29 июля 2018 г. Таджикистан Дангара Нападение на машине 4

Все инциденты, указанные в таблице, приведенной выше, соответствуют критериям быть смертельными,

инициированными негосударственными группами и отмечаются как терроризм. Несколько менее очевидные примеры терроризма. Они включают убийство в 2012 г. председателя управления

государственного комитета Таджикистана по национальной безопасности в провинции Бадахшан генерала А. Назарова в июле 2012 г., который стал камнем преткновения вооруженного конфликта между

правительством и бывшими

оппозиционными командирами в Хорог1; и убийство 12 человек в Или-Алатауском национальном парке в Казахстане в августе 2012 г., которое власти относят «экстремистской религиозной группе».

Терроризм в Центральной Азии связан с государственной предусмотрительностью. Работа государства помогла сохранить стабильность в регионе; правительства

1 ГКНБ «Генерал Назаров убит контрабандистами», // URL: https://rus.0Z0di.0rg/a/24652589.html

Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, Узбекистана утверждают, что было сорвано около 61 случая террора в 2016 г. Но государственные репрессии также вызвали бурную реакцию со стороны некоторых представителей общественности. В Таджикистане насильственные инциденты в Хороге, Раштской долине и Душанбе были совершены бывшими государственными должностными лицами. В рамках мирного соглашения, которое положило конец гражданской войне в стране, бывшие оппозиционные командиры были включены в штат и дали должности, что позволило им генерировать ренту от наркотиков, торговли людьми, патронажа и других видов деятельности [See Lawrence Markowitz 2013, Jesse Driscoll 2015: 5].

Правительство Э. Рахмона освободило этих командиров от их позиций в государстве. Заместитель министра обороны А. Назарзода, который возглавлял вооруженные нападения в Душанбе и Вахдате в сентябре 2015 г. бурно отреагировал на попытку правительства убрать его с должности. Террористические акты, произошедшие в Таджикистане лучше

понять через эту локальную динамику авторитарной консолидации, чем через международный террористический рассказ, выдвинутый правительством. [John Heathershaw and Parviz Mullojonov 2018: 2].

Государственные наказания также, кажется, спровоцировали некоторые из насильственных инцидентов, которые произошли за пределами Таджикистана. Р. Куликбаев, который застрелил троих полицейских и гражданских лиц в Алматы в июле 2016 г. был, как сообщается, радикализирован во время отбывания наказания за грабеж. Он утверждал, что его атака была «актом мести» против сотрудников правоохранительных органов, которые пытали его и его «братьев».

Осужденный преступник Р. Махатов, взорвавший себя в штаб-квартире казахстанской службы безопасности в Актобе 17 мая 2011 г. также, по сообщениям, исполнял обязанности в знак протеста против правительственного ограничения религиозных законов и издевательства над заключенными. Нападения произошли в крупных городах региона, в Алматы, Бишкеке и Душанбе. Но большинство террористических актов произошли в районах, которые вдалеке от центра, таких как Актобе в Казахстане или Раштская долина в Таджикистане. Эти изолированные периферийные районы, такие как Ферганская долина Кыргызстана или богатый нефтью город Жанаозен, также имеют случаи этнического насилия.

Это те области, которые извлекли максимальную выгоду из экономического развития, и где обиды против местного самоуправления находятся на высоком уровне. [Смагулов 2011: 8]

В то время как жители Центральной Азии участвовали в транснациональных джихадистских движениях, большинство нападений, которые произошли в регионе с 2008 года имеют ограниченные ссылки на группы за пределами региона [Ионова 2015: 6]. В то время как ИДУ смогли координировать атаки со своих баз за пределами Узбекистана до 2004 г., способность внешних групп для проведения атак в регионе уменьшилась. Джунд аль-Халифа, группа казахских джихадистов,

которая базируется в Афганистане и которая взяла на себя ответственность за две атаки в Казахстане в 2011 г. были встречены со скептицизмом местных экспертов, многие из которых считают, что организация пыталась извлечь выгоду из атак, а не направлять их. Внешние группы смогли начать атаки в регионе. Службы безопасности Кыргызстана обвинили уйгурскую группу, Восточно-Туркестанское исламское движение, за заказ нападения на посольство Китая в сентябре 2016 г.1 Молодые нападавшие в Таджикистане были вдохновлены ИГИЛ.

Другие атаки были проведены группами, вдохновленными джихадисткой

пропагандой, но без прямых приказов от конкретной группы. Осужденные преступники, которые провели июньское нападение в Актобе, в котором приняли участие 16 человек ограбили два оружейных магазина и напали на военную базу, были предположительно вдохновлены призывом к джихаду старшим членом ИГИЛа Абу Мухаммедом аль-Аднани. Теракты в Актобе в основном были спорадическими, недолговечными и дезорганизованными [Karin 2017: 1].

Мало кто из нападавших выдвигал конкретные требования или заявлял свои цели. А когда они были, к примеру, в случае нападения в Таджикистане, эти цели и требования были расплывчатыми и неконкретными.

С 2011 г . пр и мерно 2000-4000 граждан Центральной Азии мигрировали в Сирию и Ирак и присоединились к группировкам боевиков там2. Но снижение влияния ИГИЛ и Д. Фатех в Сирии и Ираке ставит вопросы о том, что будет с оставшимися среднеазиатскими боевиками, если эти группы потеряют всю свою территорию.

1 Olga Dzyubenko, "Kyrgyzstan says Uighur Militant Groups Behind Attack on China's Embassy," Reuters, 6 September 2016, // URL: https://www.reuters.com/article/us-kyrgyzstan-blast-china/kyrgyzstan-says-uighur-militant-groups-behind-attack-on-chinas-embassy-idUSKCN11C1DK.

2 Абдужалил Абдурасулов " Жители Центральной Азии прислушиваются к призывам ИГ // URL: https://www.bbc.com/russian/international/2015/06/1506 02_central_asia_militants_syria_isis

Бывшие бойцы сталкиваются с тремя вариантами развития событий. Они имеют возможность мигрировать в другую страну, переехать в другую зону конфликта террористической организации или возвращение домой. В то время как ряд аналитиков указали на опасность, исходящая от боевиков, возвращающихся в Центральную Азию, факты свидетельствуют о том, что массовое возвращение в Центральную Азию остается

маловероятным. Для многих это было одностороннее путешествие в поисках приключений, мученичества или новой жизни. Многие бойцы мигрировали со своими семьями, что является еще один признаком постоянства их миграции. По крайней мере больная часть из тех, кто отправился на территорию Ближнего Востока были убиты.

Правительства Таджикистана и Казахстана внесли изменения в законодательство об отмене гражданства осужденных за участие в деятельности террористических организаций, дающих государству право запрещать возвращаться или депортировать их. Более 300 бывших бойцов из Таджикистана, Кыргызстан и Казахстан вернувшись либо предстали перед судом или быть амнистированы, как в случае Таджикистана, который внес поправки в уголовное законодательство в 2015 г. на этот счет.

Отправка радикализированных граждан воевать в Сирию и Ирак могут принести пользу режимам в регионе, помогая им, как пишет Ю. Ланг, «избежать проблемы исламского терроризма, передавая его за регион». Более 30 из тех, кто был амнистирован в Таджикистане вернулись на Ближний Восток.

Количество граждан, находящихся в тюрьме в Сирии и Ираке составляет от 1000 до 3000 боевиков из Центральная Азия на Ближнем Востоке. Вместо возвращения домой, бойцы чаще мигрируют в Европу в качестве беженцев. Афганистан с его географической и лингвистической близостью с Центральной Азией представляется логичным местом миграции бывших бойцов и новобранцев. В потенциальные направления для

новобранцев входит джамаат, связанный с «Аль-Каидой», Исламский Союз Джихада и Исламское движение Узбекистана, которые объявили верность Исламскому государству в 2015 г.

Центральная Азия разделяет речную границу протяженностью 2387 км с Афганистаном. Таджикистан и

Туркменистан наиболее уязвимы для вторичных эффектов из Афганистана с длинными плохо защищенными границами. Большая граница вторжения и инциденты с применением насилия связаны и оцениваются в 2 миллиарда долларов опия и героина, которые импортируются из Афганистана, в основном через Таджикистан. Но пока Талибан занимается торговлей наркотиками, она имеет ограниченный интерес в дестабилизации его северных соседей, вопреки тому, что многие официальные лица утверждают, что более частое явление было спорадическим побочным эффектом от боевых действий на севере Афганистана.

Количество вооруженных инцидентов, происходящих в восьми афганских провинций, граничащих с Центральной Азией, увеличилась в последние годы, особенно с масштабированием операции НАТО с 2014 г.1

В период с 2011 по 2013 год 38 вооруженных инцидентов произошло на таджикско-афганской границе. Бои между талибами и афганскими военными также достигают границы с Туркменистаном. В 2014 г., например, произошло два инцидента в ходе которых шесть туркменских пограничников были убиты боевиками "Талибана". Но эти инциденты остаются относительно редкими. С обещание иностранной помощи в безопасности и прибыльным потоком наркотиков, как специалист по безопасности, Д. Гаврилис заключает, что «близость к Афганистану для республик Центральной Азии больше неожиданность, нежели угроза».

Как утверждает эксперт по терроризму Б. Дженкинс, предсказывая, что террористическая угроза будет развиваться

1 NATO Defence Ministers endorse concept for new post-2014 mission in Afghanistan// URL: www.nato.int 05.06.2013.

ближайшие годы чрезвычайно трудно. События, которые предсказывали аналитики, могут привести к росту терроризма.

События за пределами региона, такие как исламские провозглашения

государством «халифата» в 2014 г. и война в Афганистане были важнее в повышении уровня набора "бойцов". Атака на велосипедистов в Таджикистане в августе 2018 года отклонились от модели атак в Центральной Азии при нацеливании западные туристы. Но, как и атаки в Казахстане в 2011 и 2016 гг. злоумышленники использовали

относительно не очень хорошее планирование. Такие инциденты трудно предотвратить.

Террористические атаки отдельных лиц и групп, которые были вдохновлены экстремистской пропагандой или имеют личные обиды против местного режима

будут скорее всего, продолжать происходить спорадически.

Терроризм остается проблемой безопасности для Центральной Азия, к которой нужно подходить критически и которая дожнна серьезно воспринимается политиками. Но чем больше актуализируется проблема внутри региона, эффект усилий правительства по борьбе с экстремизмом и терроризмом все больше растет. Региональные правительства использовали призрак терроризма для усиления своей власти, ограничения гражданской свободы. Последние фокус-группы, которые ведутся Радио Свободная Европа с кыргызским, таджикским, и казахстанские участники указали на способы коррупции местных чиновников и репрессивные правоохранительные органы порождая обиды, которые разжигают экстремистские вербовки.

Библиографический список

Erlan Karin, "Central Asia: Facing Radical Islam," Russie.Nei.Visions 98 (February 2017): 22. John Heathershaw and Parviz Mullojonov, "Rebels Without a Cause? Authoritarian Conflict Management in Tajikistan, 2008-2015," chapter 2 in Tajikistan on the Move: Statebuilding and Societal Transformations, ed. Marlene Laruelle (Lanham, MD: Lexington, 2018) ^zef Lang, The Radical Islamic Militants of Central Asia (Warsaw: OSW, 2013) Martha Brill Olcott" The War on Terrorism in Central Asia and the Cause of Democratic Reform", 2003

See Lawrence Markowitz, State Erosion: Unlootable Resources and Unruly Elites in Central Asia (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2013); Jesse Driscoll, Warlords and Coalition Politics in Post-Soviet States (Cambridge: Cambridge University Press, 2015 Ионова Е. "Об угрозе терроризма в Центральной Азии" // Россия и новые государства

Евразии. 2015. № 4. С. 60-71 Ланцов С. (2004). Террор и террористы. Санкт-Петербург: Издательский дом Санкт-

Петербургского государственного университета. Смагулов К. Современная религиозная ситуация в Казахстане // Центральная Азия и Кавказ. 2011. Том 14. Выпуск 3.

Сведения об авторе: Касенова Аина Саматовна - магистрант кафедры ТИМО РУДН (email: [email protected]).

References

Ionova E "Ob ugroze terrorizma v Centralnoj Azii" // Rossiya i noviye gosudarstva Evrazii. 2015. № 4. S. 60-71

Lancov S. (2004). Terror i terroristi. Sankt-Peterburg: Izdatelskii dom Sankt-Peterburgskogo

gosudarstvennogo universiteta. Smagulov K. Sovremennaya religioznaya situaciya v Kazakhstane // Centralnaya Aziya i Kavkaz. 2011. Tom 14. Vipusk 3.

About the author: Aina Kassenova Samatovna - master's degree student of the department of theory and history of international relations of the Peoples' Friendship University of Russia (e-mail: [email protected]).