CC BY
32
Борьба с криминальными авторитетами в контексте общей уголовной политики борьбы с организованной преступностью
АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ПОЗДНЯКОВ,
профессор кафедры организации оперативно-разыскной деятельности, доктор юридических наук, доцент Академия управления МВД России Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8 E-mail: Sonino51@ mail.ru
The fight against criminal Authorities in the Context of the general Criminal Policy of the Fight against
organized Crime
ALEXANDER NIKOLAEVICH POZDNYAKOV,
Professor at the Department of Organization of Operational Investigative Activities, Doctor of Law, Associate Professor Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia
Russian Federation, 125171, Moscow, Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8 E-mail: Sonino51@ mail.ru
УДК 343.9
Аннотация. В статье исследуются вопросы, связанные с нормативным правовым обеспечением борьбы органов внутренних дел с проявлениями организованной преступности и с ее криминальными лидерами, то есть криминальными авторитетами, наделенными административными и финансовыми возможностями, позволяющими им продуцировать преступную деятельность. В статье присутствует прогноз развития нормотворчества в рассматриваемой сфере правоохранительной деятельности.
Ключевые слова и словосочетания: организованная преступность; криминальные авторитеты; правовое обеспечение; основные направления правового развития.
Annotation. The article examines issues related to the regulatory legal support of the fight of internal affairs bodies against organized crime and its criminal leaders, that is, criminal authorities endowed with administrative and financial capabilities that allow them to produce criminal activity. The article presents a forecast of the development of rule-making in the field of law enforcement activity under consideration.
Keywords and phrases: organized crime; criminal authorities; legal support; main directions of legal development.
Борьба с организованной преступностью и ее вдохновителями — криминальными авторитетами началась задолго до принятия в 2019 г. Федерального закона № 46-ФЗ1.
1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской
Хотя утверждать, что приход организованной преступности был прогнозированным и ожи-
Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части противодействия организованной преступности: Федеральный закон от 1 апреля 2019 г. № 46-ФЗ // СЗ РФ. 2019. № 14 (ч. 1). Ст. 1459.
даемым, не приходится. Как сотрудник органов внутренних дел, знакомый с этим явлением с конца 80-х гг. прошлого столетия, автор может говорить, что ее приход был во многом неожиданным, также неожиданным был ее приход в экономику, далее в политику, а сейчас и в ки-берпространство1. При этом если в отечественных институтах и изучалась организованная преступность за рубежом, то только по монографии 1969 г. доцента юридического факультета МГУ Н. Ф. Кузнецовой «Преступление и преступность» [7, с. 225—226]. В данной монографии значительное внимание было уделено характеристике криминальных авторитетов — профессиональных преступников. Надо отметить, что выделенные автором признаки профессионального преступника на современном этапе развития российского криминального сообщества в полной мере характеризуют категорию лиц, относящихся к криминальным лидерам, противоправная деятельность которых нами исследуется.
Впервые о наличии в стране организованной преступности и о необходимости борьбы с нею было официально заявлено в Постановлении Съезда народных депутатов Российской Федерации от 14 декабря 1992 г. № 4081-12, хотя ранее, в 1988 г., уже были созданы специальные подразделения в субъектах и 6-е Управление в МВД СССР, активизировалась разработка ведомственного и межведомственного нормативного правового обеспечения их деятельности. Акцент был сделан на выявление и пресечение деятельности как организованных преступных групп, так и их криминальных лидеров.
Дальнейшее развитие этого направления правоохранительной деятельности было продолжено уже в современной России: в принятом Уголовном кодексе Российской Федерации уже присутствовала ст. 2103, и, что немаловажно, нашло отражение и в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации4.
Однако утверждать, и практика тому подтверждение, что нормативная правовая база
1 Следует отметить, что наличие в стране киберпреступности в Германии было официально объявлено еще в середине 90-х гг., и тогда их криминалистами был сделан вывод о том, что это одна из форм проявлений организованной преступности. Для борьбы с этим криминальным явлением были созданы специализированные подразделения, разработаны соответствующие методики для борьбы с киберпреступлениями и, что важно, были выявлены основные субъекты - русскоязычные хакеры.
2 О состоянии законности, борьбы с преступностью и коррупцией [Электронный ресурс]: Постановление Съезда народных депутатов Российской Федерации от 14 декабря 1992 г. № 4081-1. Доступ из информационно-правового портала «Гарант».
3 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
4 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.
борьбы с последствиями этого криминального явления, каким является современная организованная преступность, достаточно эффективна, не приходится: более 75 % «воров в законе» осуждались по преступлениям, связанным с незаконным хранением наркотических средств или оружия, и получали по приговору до трех лет лишения свободы. Такого рода практика руководство страны не устраивала, и на координационном совещании руководителей правоохранительных органов, прошедшем в г. Москве 30 мая 2006 г. [2], Генеральный прокурор Российской Федерации, обратив особое внимание на трудности в разработке организованных преступных групп, сделал акцент на выявлении этнических преступных сообществ, привлечении к уголовной ответственности «воров в законе».
По сути, был констатирован факт отсутствия комплексного подхода к решению данной проблемы. Мы привыкли смотреть на Запад, но идти своим путем. При этом в ряде западных стран, и не только западных, успешно функционируют законы о борьбе с организованной преступностью или работают целые своды законодательных или подзаконных актов. Были попытки комплексного подхода к решению этих проблем и в нашей стране. В 2006 г. по результатам работы указанного совещания было принято решение о разработке очередного варианта закона о борьбе с организованной преступностью - проект предыдущего не был утвержден Президентом Российской Федерации.
Постановлением Правительства Российской Федерации была создана рабочая группа по разработке нового проекта закона, в состав которой вошли представители всех правоохранительных структур. Ее возглавила признанный ученый и известный криминолог А. И. Долгова5.
В содержание проекта вошли многие новеллы, разработанные на основе комплексного и всестороннего анализа сложившейся на то время оперативной обстановки. Был учтен также положительный опыт деятельности правоохранительных органов зарубежных государств по борьбе с организованной преступностью. С содержанием проекта Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью» можно ознакомиться в монографии А. И. Долговой «Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность» [3]. Предлагалось на законодательном уровне закрепить термин «организованная преступность» в ее российском содержании (в отечественном законодательстве определение организованной
5 В состав группы входил и автор статьи.
преступности до настоящего времени не закреплено). В течение шести месяцев проект закона был подготовлен и декабре 2007 г. представлен в профильный комитет Государственной Думы. Однако он не был принят даже на рассмотрение под предлогом того, что «организованную преступность в России побороли и даже уже расформировали ЦРУБОПы».
Но в 2011 г. в ходе работы Всероссийского совещания руководителей правоохранительных органов по борьбе с организованной преступностью было обращено внимание на то, что количество нераскрытых преступлений категории «тяжкие» и «особо тяжкие», в причастности к совершению которых обоснованно подозревались члены организованных групп и преступных сообществ, в России превысил критический уровень. Был также сделан и акцент на негативной роли лидеров криминальной среды и курируемых ими «общаковых» денежных средств в продуцировании преступной деятельности и криминализации легальных секторов экономики. Министерством внутренних дел были разработаны предложения, направленные на повышение эффективности деятельности правоохранительных органов в данной сфере правоохранительной деятельности [6].
Межведомственная комиссия Совета Безопасности Российской Федерации 27 декабря 2011 г. на своем заседании рассмотрела предложения МВД России о необходимости и целесообразности разработки Концепции государственной политики борьбы с организованной преступностью, в которой должны быть предусмотрены цели, задачи и принципы борьбы с этим явлением, четко определен комплекс мер политического, экономического, организационного и правового характера по противодействию организованной преступности, исчерпывающий перечень и полномочия государственных органов, осуществляющих эту борьбу с использованием доступных им средства и методов. Данное предложение поддержали представители различных ведомств [5].
В 2013 г. в Государственной Думе на круглом столе «Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты» рассматривались вопросы, связанные с организацией борьбы с организованной преступностью и ее лидерами, на котором присутствовали и выступали все бывшие начальники ГУБОП МВД России, представители иных правоохранительных структур. По итогам состоявшейся дискуссии была принята резолюция с рекомендацией о необходимости воссоздания ликвидированных в 2008 г. подразделений по борьбе с организованной преступностью
в том качестве и с теми функциями, которые были у этих подразделений, а также по разработке нового варианта закона «О борьбе с организованной преступностью». Такие рекомендации вошли в окончательный вариант Резолюции, несмотря на то, что представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации сделал вывод, что нормативная правовая основа по борьбе с организованной преступностью достаточна, и вина правоприменителей в том, что она используется неэффективно [8]. В своем выступлении он не упомянул, что в других странах, в отличие от России, именно прокуратура является основным организатором и ответчиком за состояние борьбы с преступностью, в том числе с ее организованными формами.
Однако ни одна из обозначенных выше инициатив не нашла своего реального воплощения. Определенное торможение обозначилось и в научных изысканиях. Несмотря на предпринимаемые усилия [1], полноценная частная теория по борьбе с организованной преступностью до настоящего времени не разработана.
Тем не менее, представляя себе общественную опасность лидеров преступного мира, олицетворяющих профессиональную организованную преступность, Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»1 в отечественный уголовный процесс была введена новация — досудебное соглашение о сотрудничестве, которое представляет собой соглашение между сторонами обвинения и защиты. В рамках досудебного соглашения указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения. Соглашения такого рода давно используются в мировой практике, и в рамках борьбы прежде всего с организованными формами преступности доказали свою состоятельность. Но в отличие от положений отечественного закона в западном уголовном процессе соглашение такого рода заключается между судом, конечной инстанцией, определяющей степень виновности и степень раскаяния, и подозреваемым (обвиняемым) при обязательном участии пострадавших от преступления, будь то юридические или физические лица, которым в данном случае полностью возмещен ущерб. Предполагалось,
1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ // СЗ РФ. 2009. № 26. Ст. 3139.
что основными субъектами такого соглашения будут криминальные лидеры, которые в обмен на получение наказания по низшему пределу будут чистосердечно раскаиваться, сообщать правоохранительным органам о всех преступлениях, к которым они причастны и возмещать ущерб потерпевшим.
Федеральным законом от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»1 были внесены существенные изменения в нормы, касающиеся вопросов ответственности за организованную преступную деятельность. Кроме того, в ст. 210 УК РФ также была включена ч. 4, устанавливающая уголовную ответственность за совершение деяний, предусмотренных ч. 1 данной статьи, лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии. Этот квалифицирующий признак в настоящее время остается одним из самых дискуссионных вопросов, а также приводит к затруднениям на практике, поскольку имеет оценочный характер. Необходимость изменений была вызвана несовершенством правового регулирования в сфере противодействия организованной преступности, что постоянно отмечалось в юридической литературе и практическими работниками. Потребность в более четкой регламентации и разграничении ответственности за совершение преступлений в составе организованных форм соучастия была очевидна. Однако по истечении более чем десяти лет следует констатировать, что введенная в отечественное законодательство измененная процедура заключения соглашений такого рода ожидаемого положительного эффекта в борьбе с организованными формами преступности не принесла.
Далее следует отметить, что в настоящее время в отечественном законотворчестве и в правоприменении выявились две, на наш взгляд, антагонистические тенденции. Первая - в риторике законодателей и правоприменителей все больше употребляется слово «противодействие», в том числе и организованной преступности, включая противодействие и ее идеологов — криминальных лидеров. С точки зрения практических работников, это не просто словесная эквилибристика, которая не приемлема в правоохранительной деятельности других государств и мирового сообщества в целом. Их термин — борьба со всеми проявлениями пре-
1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // СЗ РФ. 2009. № 45. Ст. 5263.
ступности, когда не ждут факта совершения противоправного деяния, чтобы ему противодействовать.
Вторая и, как представляется. положительная тенденция — это проявление элементов комплексного подхода к борьбе с организованной преступностью и ее лидерами. На это указывает анализ положений Федерального закона от 1 апреля 2019 г. № 46-ФЗ 2009 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», которым в Уголовный кодекс Российской Федерации была введена ст. 210.1. Новая ст. 210.1 УК РФ фактически сделала преступным сам факт занятия лицом высшего положения в преступной иерархии2. Ранее Европейский Суд по правам человека Постановлением от 15 июля 2014 г. № 5554/08 подтвердил обоснованность осуждения Грузией гражданина Ашларбы за «причастность к воровскому миру», выразившееся в «участии в урегулировании различных частных споров» от имени «вора в законе», и наказания по ч. 1 ст. 223 Уголовного кодекса Грузии3 [9].
Одобрение авторитетным международным судом репрессивной политики, осуществляемой от имени государства в отношении конкретной категории лиц, представляющих элиту организованной преступности Грузии, подтверждает и правильность аналогичных действий законодателя Российской Федерации.
Указанным федеральным законом были внесены изменения и в содержание ст. 210 УК РФ, которыми была определена повышенная ответственность лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии за совершение преступлений в составе преступных сообществ4. Были внесены и соответствующие изменения и дополнения в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. В Грузии не ограничились введением соответствующей статьи в Уголовный кодекс — тогда же был принят закон «О борьбе с организованной преступностью и рэкетом» [4], в котором были даны подробные определения таких понятий как «воровской мир», «участник воровского мира», «урегулиро-
2 С точки зрения автора, преступная иерархия в России представлена не только «ворами в законе», но и «положенцами», «смотрящими», «держателями «общака», иными криминальными авторитетами, которые обладают административными функциями и финансовыми возможностями, позволяющими продуцировать преступную деятельность.
3 Информация о Постановлении ЕСПЧ от 15 июля 2014 г. по делу «Ашларба против Грузии» (жалоба № 5554/08) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 О попытках законодателя адаптировать положения ст. 210 УК РФ к реально существующим проблемам в сфере борьбы с организованной преступностью свидетельствует тот факт, что с 1996 г. в УК РФ были внесены 9 изменений и дополнений.
вание споров с помощью авторитета вора в законе», «быть вором в законе» и иных терминов и понятий, используемых в криминальном мире и раскрывающих его преступную, антиобщественную сущность. Есть основания полагать, что реализация на практике модернизированных положений указанных статей УК и УПК РФ позволят повысить эффективность деятельности оперативных подразделений и органов внутренних дел. Об определенных положительных результатах можно говорить уже сегодня. На сегодняшний день по ст. 210.1 УК РФ было возбуждено 132 уголовных дела; к различным срокам лишения свободы приговорены 14 криминальных авторитетов; по 7 уголовным делам приговоры вступили в законную силу; по 4 уголовным дела были вынесены оправдательные приговоры, из которых по 3 прокуратурой были внесены протесты (по одному из них состоялось повторное судебное заседание, и был вынесен обвинительный приговор). Большинство так называемых воров в законе выехали за границу.
Вышеперечисленные нормативные правовые акты являются основными в регулировании правовой основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел по борьбе с организованной преступностью и ее лидерами. Однако ими не исчерпываются источники правового регулирования данного вида государственной деятельности. В частности, существует большое число подзаконных нормативно-правовых актов, в том числе ведомственного и межведомственного характера, большинство из которых носит закрытый характер.
Тем не менее возникают определенные трудности при документировании криминальной деятельности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии. Прежде всего, это связано с традициями нашей уголовно-правовой системы, в основе которой лежат постулаты так называемого римского права. Именно на этот аспект обратил внимание главный идеолог борьбы с организованной преступностью в СССР и в постсоветской России А. Гуров: «Как для специалиста по уголовному праву, для меня это дикость: сажать людей надо за их действия, а не за образ жизни. Вор должен сидеть в тюрьме, но только за то, что он украл или пытался украсть. Очень жаль европейских специалистов, что они опустились до такой низости и дали добро на применение этого дикого закона. Это отрицание римского права, лежащего в основе законодательств самих европейских стран» [4] (но именно эти правовые акты позволили избавить грузинское общество от криминального засилья как воров в законе, так и лиц, входящих в преступную иерархию).
В нашем случае законодатель рекомендовал правоприменителям содержание ст. 210.1 УК РФ считать составом уголовно наказуемого правонарушения. Но из анализа материалов уголовных дел, возбужденных на данную категорию лиц, по которым уже состоялись обвинительные заключения, следует, что судьи в своих решениях в большей степени ориентируются на задокументированные в соответствии с законом факты организаторской криминальной деятельности обвиняемых. И в рамках проведения целенаправленных оперативно-розыскных мероприятий сотрудникам оперативных подразделений, прежде всего органов внутренних дел, удается задокументировать такого рода организаторскую криминальную деятельность, причем не только воров в законе, но и поло-женцев, смотрящих, держателей воровского общака и иных лидеров организованных групп и преступных сообществ, то есть криминальных авторитетов, наделенных административными и, что важно, финансовыми возможностями, позволяющими продуцировать преступную деятельность. Полагаем, что обозначенные нами криминальные авторитеты могут быть и должны быть фигурантами уголовных дел, возбужденных по признакам преступлений, предусмотренных ст. 210.1 УК РФ.
На практике в судебном заседании особое внимание фокусируется на задокументированных фактах распорядительной деятельности криминального авторитета, полученных, как правило, с использованием специальных сил, средств и методов оперативно-розыскной деятельности. Такими фактами могут быть, например, назначение «вором в законе», «по-ложенцем», «смотрящим», держателем «обща-ка» с обозначением задач, которые им, находящимся в таком статусе, полагается выполнять, указания по сбору средств в «общак» путем вымогательства у коммерсантов или иных хозяйствующих субъектов и тому подобные указания.
В уголовном деле должны присутствовать и сведения, характеризующие криминального авторитета как лицо, представляющее опасность для правопослушного общества.
Предполагается, что сбор таких фактов должен начинаться с комплексного анализа оперативной обстановки с того момента, когда в регион прибыл тот или иной криминальный авторитет или организовалось преступное сообщество со своим обозначенным лидером. И первые и вторые для поддержания своего статуса и для того, чтобы сформировать экономическую основу своего существования, обязаны заниматься организацией криминальной деятельности, что однозначно влечет криминали-
зацию оперативной обстановки как в целом, так и по отдельным направлениям. Это подтверждается данными статистики и повышением активности участников криминальной субкультуры в тех регионах, где они функционируют, несмотря на запрет:
— задерживаются за совершение преступлений члены местного криминалитета, выполнявшие указания криминального лидера;
— в регионе отмечаются факты «сходок», «разборок» и иных криминальных мероприятий;
— осуществляется сбор средств на «грев» зоны.
Дополнительным, но немаловажным подтверждением факта криминализации самого положения лица, находящегося наверху преступной структуры, может быть отсутствие лица в списке хозяйствующих субъектов при том, что он и члены его семьи владеют движимым и недвижимым имуществом, имеют счета в банках.
Задокументированные факты анализируются, и зачастую ставится задача о привлечении криминального авторитета к уголовной ответственности по ст. 210.1 УК РФ.
В заключение следует отметить, что практически все изложенные признаки криминальной деятельности преступных авторитетов в настоящее время носят оценочный характер, и в этой связи представляется необходимым обобщение Пленумом Верховного Суда Российской Федерации наработанной практики документирования организаторской деятельности криминальных авторитетов и принятия постановления, в котором будут конкретизированы признаки, на основании которых криминальный авторитет судом может быть признан виновным по ст. 210.1 УК РФ и в отношении него будет вынесен обвинительный приговор.
Представляется, что с учетом складывающейся оперативной обстановки и задач, содержащихся в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации
№ 4001, нормотворчество в сфере борьбы с проявлениями организованной преступности будет развиваться по следующим основным направлениям:
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию противоправной деятельности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии;
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию организованным группа и преступным сообществам, совершающих преступления и использованием ГГ-технологий;
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию организованным группам и преступным сообществам, совершающим преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров;
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию организованным группам и преступным сообществам, совершающим преступления экстремистской и террористической направленности;
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию организованным группам и преступным сообществам общеуголовной направленности, в том числе сформированным по этническому принципу, носящим транснациональный и межрегиональный характер;
— нормативное правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности по противодействию организованным группам и преступным сообществам, причастным к легализации доходов, полученных преступным путем.
1 О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400 // СЗ РФ. 2021. № 27. Ч. ГГ. Ст. 5351.
Список литературы:
1. Водько Н. П. Теория оперативно-розыскной деятельности по борьбе с организованной преступностью как частная теория ОРД ОВД // Актуальные вопросы правового регулирования организации и тактики: сборник научных статей. Москва: Академия управления МВД России, 2007.
2. Всероссийское координационное совещание руководителей правоохранительных органов // Официальный сайт
Генеральной прокуратуры Российской Федерации. URL: https://epp.genproc.gov. ru/ru/web/gprf/mass-media/interviews-and-presentations?item=4635118 (дата обращения: 23.05.2021).
3. Долгова А. И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность: монография. Москва, 2011.
4. ЕСПЧ подтвердил право Грузии сажать в тюрьму за принадлежность к воровскому миру и титул «вор в законе». URL: https//maxpark.com/community/ politic/content/2863650? (дата обращения 20.05.2022).
5. Заседание Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации 27 декабря 2011 г. URL: http//wwwscrf. gov.ru about/commission/MVK_obchestvo/ (дата обращения: 20.05.2022).
6. Координационное совещание руководителей правоохранительных органов 21 февраля 2011 г. // Официальный сайт Президента Российской Федерации. URL: http:// kremlin.ru/events/president/news/10397 (дата обращения: 20.05.2022).
7. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность: монография. Москва: МГУ, 1969.
8. Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты: материалы «круглого стола». Москва: Аппарат Государственной Думы, 2014. URL: http://duma.gov.ru/media/illes/ImAkv5 elWLAUml1HQ2BvmKAnxnQzg0ss.pdf (дата обращения 20.05.2022).
9. Страсбургский суд признал правомерной борьбу с организованной преступностью в Грузии. URL: http// www sputnik-georgia. ru Грузия 20140715/216777274.html (дата обращения 20.05.2022).
