CC BY
91
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Менщиков Игорь Самуилович, канд. ист. наук, доцент, зав. кафедрой всемирной истории и историографии, Курганский государственный университет Российская Федерация, 640020, г. Курган, ул. Пушкина, 135 ygor@bk.ru
2018. Вып. 80. С. 93-106
ORCID: 0000-0001-5037-9563
Борьба православного духовенства с пьянством
В РУССКОЙ ЗАПАДНОСИБИРСКОЙ ДЕРЕВНЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
И. С. Менщиков
В статье рассматривается роль сельского православного духовенства Западной Сибири в борьбе с пьянством и участие его во всероссийском антиалкогольном движении. Опираясь на отечественные и зарубежные источники, автор отмечает, что уровень алкоголизации русского общества был заметно ниже, чем на Западе. Вместе с тем широкую общественность, в том числе и клерикальную, беспокоили темпы роста потребления спиртного в промышленных центрах и деревне. К борьбе с распространением алкоголизма активно подключилось православное духовенство, особенно в деревне, где его роль была более заметна. В Западной Сибири проблема пьянства стояла менее остро, чем в европейской части Российской империи, тем не менее местное сельское духовенство включилось в борьбу с этим социальным злом. Священники выступали с проповедями и поучениями против пьянства, принимали участие во всероссийских антиалкогольных съездах, создавали общества трезвости, делились своим опытом в церковной прессе. Епархиальное начальство разработало и опубликовало методическую помощь сельскому духовенству в виде типовых обетных записей, примерных поучительных слов и проповедей, программ организации праздников трезвости. Определенные успехи, достигнутые к 1914 г., были прерваны началом Первой мировой войны.
К началу ХХ в. Россия окончательно вступила в индустриальную эпоху. Этот процесс сопровождался кризисом и распадом традиционного общества и традиционной культуры, которые достаточно жестко, но весьма эффективно контролировали поведение человека. Ослабление или даже утрата этого сдерживающего фактора, с одной стороны, создавали ощущение вседозволенности, а с другой — приводили к исчезновению традиционных моральных ориентиров. Одним из самых ярких проявлений этого процесса стал рост пьянства.
В начале ХХ в. наряду с фактором маргинализации русского общества большую роль в распространении пьянства сыграло введение винной монополии. Стремясь пополнить бюджет, министр финансов С. Ю. Витте фактически поощрял рост потребления водки, что вело к спаиванию населения, хотя формально эта мера, по мнению министра, должна была привести к снижению
пьянства1. Однако даже зарубежные исследователи отмечали рост потребления алкоголя на душу населения и в литрах и в градусах содержания спирта2. Доктор В. Я. Канель, известный исследователь алкоголизма в России начала ХХ в., отмечал, что «монополия принесла одни лишь шипы вместо роз, которых от нее ожидали»3. Отмечается, что доходы от водки в разные годы составляли от 25 до 30 % налоговых поступлений России4. Следует сказать, что этот вопрос достаточно хорошо изучен не только в отечественной, но и зарубежной историографии, что позволяет его подробно не рассматривать5.
Вместе с тем нужно отметить, что Россия в этом смысле не была каким-то исключением из правил среди стран Европы и Северной Америки — ни по количеству употребляемого алкоголя, ни по «пьяным доходам» бюджета. Известный русский экономист и социолог В. К. Дмитриев в работе, опубликованной в 1911 г., анализируя данные о количестве потребленного алкоголя на душу населения, приходит к выводу, что Россия была заметно ниже «срединной линии» развитых стран Европы и Северной Америки6, находясь где-то (по разным данным) на 7—11 месте после США, заметно уступая последней (соответственно 2,8 и 5,6 литра чистого спирта на душу населения7). Однако, как утверждали специалисты, «в России пьют меньше, чем в Европе, но пьянствуют больше»8. Из этого не следует, конечно, что этот вопрос для России был надуман.
Большую озабоченность среди русского общества вызывали два обстоятельства.
Во-первых, быстрый рост потребления крепкого алкоголя в городах. Как отмечал Дмитриев, потребление алкоголя в городах в 3—4 раза выше, чем в деревне9. Промышленные центры, в особенности Петербург, давали основную долю в приросте употребления спиртного, которое за первое десятилетие ХХ в. выросло более чем в два раза как по количеству проданных алкогольных напитков, так и по количеству чистого спирта на душу населения10.
Во-вторых, серьезной проблемой стало пьянство среди русских крестьян. На селе алкоголизация населения не только приобрела невиданные масштабы, но влекла за собой рост других форм девиантного и преступного поведения. Необходимо отметить, что сельское население употребляло спиртное прежде всего
1 Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 2. С. 83.
2 Gordon E. The Anti-alcohol Movement in Europe. L., 1913. Р. 75.
3 Канель В. Я. Алкоголизм и борьба с ним. М., 1914. С. 492.
4 White S. Russia Goes Dry: Alcohol, State and Society. Cambridge, 1996; Hristian D. Vodka and corruption in Russia in age of Emancipation // The Slavic Review. 1992. Vol. 45. N. 3. P. 11.
5 Курукин И. В., Никулина Е. А. «Государево кабацкое дело»: Очерки питейной политики и традиций в России. М., 2005; Herlihy Р. The Alcohlic Empire: Vodka and Politics in Late Imperial Russia. Oxford, 2002; White S. Op. cit.; Hristian. Op. cit.
6Дмитриев В. К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М., 2001. С. 41.
7 Там же. С. 37-46, 332.
8 Канель. Указ. соч. С. 28.
9Дмитриев. Указ. соч. С. 210.
10 Там же. С. 25-27.
во время праздников, большая часть которых приходилась на осенне-зимний период, когда полевые работы заканчивались11.
Н. Е. Петропавловский, описывая в конце XIX в. жизнь крестьян Курганского и Ишимского округов Тобольской губернии, фиксирует внимание на том, что они пьют много водки, но беспробудного пьянства, как в Центральной России, здесь все же нет. «Крестьянин здешний, — продолжает он, — не пропьет последнюю шапку и не утащит сарафан у жены, даже отгуляв несколько дней, он встает здоровым, работящим и умным»12. Это замечание подтверждается подсчетами, сделанными С. Г. Федоровым, который приводит следующие цифры употребления алкоголя (чистого спирта) на душу населения на 1913 г.: Российская империя — 8,0 л, губернии Европейской России — 8,2, Западная Сибирь — 7,5, Восточная Сибирь — 11, Приамурский край — 15 л13.
Больше всего алкоголь употреблялся на свадьбах, которые игрались, как правило, между Святками и Масленицей, а также на так называемых престольных или съезжих праздниках. Праздничный разгул в эти дни поражал и русских, и иностранных очевидцев. Так, например, американский путешественник Т. Сти-венс, который в целом объективно описывает Россию в книге «Сквозь Россию на мустанге», был шокирован тем, что во время такого праздника пьянство начиналось с раннего утра, и к полудню многие находились в последней стадии алкогольной интоксикации. Весьма сильно поразило его, как пил мальчик 10— 12 лет, пытаясь подражать взрослым14. Справедливости ради надо сказать, что детское пьянство отнюдь не было редкостью в Западной Европе, особенно в Англии, Франции и Германии15.
Пьянство как явление беспокоило широкие круги русской общественности и леволиберальной, и охранительной направленности. В конце XIX в. с призывами бороться с алкоголизмом среди крестьян и рабочих выступили такие видные представители русской интеллигенции, как Л. Н. Толстой, А. Ф. Кони, В. М. Бехтерев. Остро отреагировала на складывавшуюся ситуацию и Православная Церковь. Как духовенство на местах, так и церковные иерархи осознавали необходимость действий против алкоголизации русского населения. Циркулярным указом Святейшего Синода от 10 августа 1889 г.16 «О содействии возникновению обществ трезвости» приходскому духовенству настоятельно советовалось активизировать работу по созданию в приходах обществ трезвости. В указе отмечалось, что постоянное пьянство среди низших классов «представляет такой порок, который оказывает самое пагубное влияние на религиозность и нравственность»17. Архипастырям предлагалось выяснить и сообщить в Синод,
11 Канель. Указ. соч. С. 238.
12 Петропавловский Н. Е. По Ишиму и Тоболу // Записки Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества. Кн. 8. Вып. 1. С. 36.
13 Федоров С. Г. Государственная акцизная политика, винная монополия и их последствия в конце XIX — начале ХХ века // Омский научный вестник. 2007. № 2 (54). С. 34.
14 Stevens T. Through Russia on a Mustang. Educational publishing. Boston, 1901. P. 135-136.
15 Gordon. Op. cit. P. 46-48.
16 Циркулярные указы Священного Правительствующего Синода 1867-1900 гг. / Сост. А. Завьялов. СПб., 1901. С. 273-274.
17 Там же. С. 274.
как обстоят дела с обществами трезвости у них в епархиях и какие меры предпринимает духовенство «к целесообразному направлению деятельности по искоренению в народе пьянства»18.
В 1892 г. возникло первое массовое общество трезвости, организованное священником К. Остроумовым в Москве. «Недавно утвержденный комитет Рогожского отделения общества трезвости, — отмечалось в московской прессе, — приступил в настоящее время к действиям. Одной из первых мер для борьбы с пьянством комитетом намечено открытие в Рогожской слободе чайной, на что уже поступили и денежные пожертвования. В числе других мер, предполагаемых к осуществлению, стоят следующие: устройство читальни, библиотеки с книжною и картинною торговлей и организация общедоступных отвлекающих от кабака или трактира разумных развлечений»19.
Различные общества трезвости постепенно стали появляться и в провинции, где церковь была подчас единственной культурной силой20. С начала ХХ в. активную борьбу с пьянством поддерживало большинство архиереев, вменяя в обязанность духовенству своих епархий усилить работу по укрощению «зеленого змия». Для облегчения работы по организации обществ трезвости были подготовлены типовые анкеты и своего рода «обетные расписки», в которых члены общества трезвости (прежде всего крестьяне) клятвенно обещали воздерживаться от спиртных напитков.
Как правило, общества трезвости создавались в приходах. Собрания их проходили примерно по одному сценарию: вначале вслух читали антиалкогольные сочинения (примеры будут приведены ниже), затем выступал хор, демонстрировались наглядные картины, иногда даже фильмы. При обществах существовали небольшие библиотечки. К 1911 г. в России насчитывалось около полумиллиона членов таких обществ21.
В начале ХХ в. был создан Всероссийский трудовой союз христиан трезвенников, который был принят под покровительство императорской семьи. Вслед за тем было рекомендовано создавать кружки христианской трезвой молодежи, которые были призваны бороться с пьянством среди учащихся школ и студентов университетов. От имени министра внутренних дел было разослано циркулярное письмо, в котором священникам и прежде всего законоучителям предлагалось содействовать образованию таких кружков22. Наряду с этим прилагались и типовые правила, утвержденные МВД по согласованию с МНП (Министерство народного просвещения), в которых были обозначены цели и задачи организации, указывалось, что члены кружков должны оказывать друг другу нравственную поддержку и приглашать в них других людей. Могли устанавливаться членские взносы для экскурсий, занятий спортом и иных надобностей23. Кроме того, в цер-
18 Циркулярные указы Священного Правительствующего Синода 1867—1900 гг. С. 274.
19 Курукин, Никулина. Указ. соч. С. 206.
20 Там же. С. 216.
21 Там же. С. 215.
22 Кружки христианской трезвой молодежи // Школьный листок. Приложение к Тобольским епархиальным ведомостям (далее —ТЕВ). 1912. № 13. С. 97—99.
23 Правила для кружков христианской трезвой молодежи Всероссийского трудового союза христиан трезвенников // Там же. С. 99—107.
ковных изданиях, в частности в «Тобольских епархиальных ведомостях», публиковалась корреспонденция под такими примерно заголовками: «К сопастырям-трезвенникам»24 или «Из опыта создания общества трезвости»25.
В числе первых в Тобольской губернии было создано общество трезвости священником Д. Константиновым в селе Дубровном Курганского уезда в 1899 г. Его основатель признавался, что идею создания общества подали открытые письма известного педагога и просветителя С. А. Рачинского, которые были опубликованы и случайно попались ему в руки. Священник вступил в переписку с Рачинским и стал членом Татевского общества трезвости. Открытие общества в Дубровном прошло 27 января, поскольку это был день съезжего праздника в селе, традиционно сопровождаемый пьяным разгулом.
Подготовительная работа продолжалась на протяжении месяца, когда, наконец, 27 января после литургии священник предложил организовать общество трезвости, в которое сразу записались 67 человек. Поскольку общество было основано в день памяти св. Иоанна Златоуста, то он стал его небесным покровителем. Впоследствии состав общества расширился. Первоначально раздавались книжки о вреде пьянства, затем от этой практики отошли, возможно, по причине малограмотности состава. Членские взносы не предусматривались, молебны в рамках общества были бесплатными. Собрания общества обыкновенно бывали после литургии, когда на аналой выносилась икона св. Иоанна Златоуста и шла краткая служба. После чего каждый мог записаться в особую «книгу трезвости». Д. Константинов особо останавливается на абсолютно добровольном характере вступления в общество и отсутствии карательных санкций за нарушение его правил. Он считал, что членство в обществе — это дело совести, а не принуждения. Он высказывается против длинных проповедей и нравоучений. Лучшая проповедь — поведение членов. Кроме того, записавшиеся в общество вели дома и среди родственников беседы на темы о вреде алкоголя. К концу 1902 г. в обществе насчитывалось около 200 человек26.
Вскоре подобные общества стали создаваться по всему югу Западной Сибири27. В селе Першино Курганского уезда в 1909 г. было создано общество трезвости под председательством священника — отца Иоанна Парфёнова. В своей небольшой статье он делился опытом по созданию такого общества. Вначале он стал вести внебогослужебные беседы и говорить с амвона поучения против пьянства, затем — выработал устав общества и отослал его епископу Тобольскому Евсевию, а после его утверждения открыл 29 ноября 1909 г. общество трезвости. Сначала в его составе было всего 12 человек, но уже в 1910 г. число
24 Парфенов Н. Ксопастырям-трезвенникам // Школьный листок. Приложение к Тобольским епархиальным ведомостям. 1912. № 19; Булдыгин Н. Письмо к трезвенникам // ТЕВ. 1917. № 19.
25 Константинов М. Общество трезвости в селе Дубровском Могилёвской волости Курганского уезда // ТЕВ. 1902. № 22.
26 Там же. С. 412-415.
27 Более подробно о деятельности обществ трезвости в России и Сибири см.: Афанасьев А. Л. Общества трезвости в Тобольской губернии и Акмолинской области России (1890-е — начало 1910-х гг.) // Вестник Томского государственного университета. История. 2011. № 1 (13). С. 31-37.
его членов возросло до 70. На добровольные взносы выписывалась литература (книги, газеты, журналы) не только антиалкогольного содержания, но и по сельскому хозяйству, истории, географии, медицине. К третьему году существования общество насчитывало уже 125 человек, в том числе 59 детей. Последнее обстоятельство особенно важно, принимая во внимание расширение детского пьянства. По словам отца Иоанна, дети сами подняли этот вопрос и сообщили ему, что они тоже пьют водку. Из 70 учеников только шесть признались, что они не пили вина, большинство же остальных не просто пробовало, а именно пило водку на помочах, праздниках в страду, и их угощали старшие, а один мальчик признался, что он выпил сороковку (0,5 бутылки) и чуть не умер28. Автор сообщает о некоторых успехах общества за три года существования: общество приобрело более 300 книг, увеличилась церковная библиотека, были открыты две народные читальни (в селе Першино и деревне Лебяжьей), которые, по оценкам священника, в последнее время стали посещаться прихожанами более охотно. Обществу даже удалось купить небольшой домик, который предполагалось перенести на церковный двор и создать в нем клуб. Как сообщает о. Иоанн, за три года общество покинуло около 30 человек, и его как законоучителя особенно радует стремление учеников вести впоследствии трезвенную жизнь29.
В селе Сосновском Шадринского уезда общество трезвости было открыто 2 марта 1911 г. по инициативе священника — отца Иоанна Суставина. В него вошли 110 человек из почти полутора тысяч прихожан. В приговоре об основании общества особо отмечено повальное пьянство в день храмового праздника, а это, во-первых, весьма греховно, а во-вторых, очень разорительно, особенно для малоимущих. Поэтому в дни таких праздников (8—10 мая, 26—28 сентября) никому в приходе не дозволяется употреблять хмельные напитки и угощать ими гостей30.
В селе Ушаковском Камышловского уезда особого пьянства не было отмечено. Отдельные случаи злоупотребления спиртным наблюдались только на свадьбах. Тем не менее 12 марта 1912 г. решено было открыть общество трезвости, в которое записались 52 прихожанина из 3672, и даны обеты полного воздержания от пьянства31.
17 марта 1913 г. прошло открытие общества трезвости в селе Армизонском Ишимского уезда Тобольской губернии. Председателем его избран священник — отец Михаил Понамарев, в руководство (заместитель, секретарь казначей) вошли представители клира сельской церкви, а местный предприниматель К. Ромин пожертвовал кипу бумаги32.
Следует сказать, что общества трезвости создавались не только священнослужителями. На юге Западной Сибири большим авторитетом пользовался
28 Парфенов И. К сопастырям-трезвенникам // Школьный листок. Приложение к ТЕВ. 1912. № 19. С. 149-152.
29 Там же.
30 Дневник Его Преосвященства Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского по обозрению церквей в августе месяце 1912 года // Екатеринбургские епархиальные ведомости (далее — ЕЕВ). 1913. № 1. С. 10-11.
31 Там же. № 4. С. 110.
32 Празднику трезвости 3 июня 1913 г. Приложение к ТЕВ. 1913 № 10. С. 12.
Союз сибирских маслодельных артелей, который также был заинтересован в поддержании трезвости в сибирской деревне. В некоторых случаях и светским и церковным организациям приходилось вступать в определенный конфликт с государственной властью и продавцами водки. Например, в селе Мендерском по инициативе местной сельскохозяйственной маслодельной артели было предложено закрыть винную лавку. Однако сельский сход не поддержал такое предложение. Тогда артельная лавка выделила 15 руб. на приобретение и распространение литературы о вреде пьянства33.
Священник Иоанн Петров приводит интересный факт. Крестьяне в большинстве своем отлично понимают, какой вред приносит и подпольная торговля вином, и казенная винная лавка. Так, жители села У. на берегу Иртыша постановили в 1910 г. на сходе о закрытии «казенки». Приговор схода, пропутешествовав полгода по различным инстанциям, был возвращен без удовлетворения, поскольку «недостаточно выяснена причина о закрытии винной лавки»34.
Государственная власть относилась двойственно к таким действиям. Сам Николай II и Председатель совета министров П. А. Столыпин были настроены в пользу трезвости. В то же время столичная бюрократия и Министерство финансов относились со скепсисом, а иногда и враждебностью к подобным инициативам, хотя внешне соглашались с необходимостью борьбы с пьянством. Так, американский журналист описывает антиалкогольный фестиваль в Петербурге, который открыл митрополит Владимир. Он отмечает присутствие на нем высших чиновников казначейства, что выглядело как проявление лицемерия, поскольку бюджет России базируется на продаже алкоголя35. Один из высших чинов Министерства финансов откровенно и довольно цинично признавался корреспонденту, что его министерство «есть фискальное ведомство, а не ведомство народной трезвости... С введением винной монополии совсем не преследовались какие-то санитарные меры, а все дело сводится к чисто фискальным мероприятиям»36.
Определенный пересмотр отношения государства к наполнению бюджета за счет водочной монополии наметился в 1913—1914 гг. Так, в начале 1914 г., при назначении нового министра финансов П. Л. Барка, Николай II высказался однозначно относительно «пьяных» бюджетов: «Нельзя ставить в зависимость благосостояние казны от разорения духовных и хозяйственных сил множества Моих верноподданных»37.
Правда, новый председатель совета министров И. Л. Горемыкин высказывался вполне откровенно по поводу намерения изменить правительственный курс: «Все это чепуха, одни громкие слова, которые не получат никакого применения; государь поверил тому, что ему наговорили, очень скоро забудет об этом новом курсе, и все пойдет по-старому»38. К сожалению, начавшаяся через полгода война разрушила привычный ход жизни. Были введены ограничения на
33 Народная газета. I914. № 9.
34 Петров И. Переселенцы в плену шинкарей // ТЕВ. 1913. № 24. С. 521.
35 Herlihy. Op. cit. P. 7.
36 Труды комиссии по вопросу об алкоголизме и мерах борьбы с ним. СПб., 1908. Вып. IX. С. 686.
37 Трезвая жизнь. 1914. № 3. С. 293.
38 Курукин, Никулина. Указ. соч. С. 222—223.
продажу спиртного, хотя о полном запрете речь не шла. В условиях войны контролировать рынок алкоголя становилось все труднее, активно развивалось самогоноварение. Поэтому проследить успех или неудачу антиалкогольного движения в «нормальных» условиях не представляется возможным.
Для обсуждения насущных вопросов и координации деятельности в начале ХХ в. часто стали собираться всероссийские съезды общественных и общественно-политических организаций. Прошел такой съезд и среди сторонников борьбы за трезвость на святках 1910 г. в Петербурге39. В нем приняли участие священники из Зауралья и Западной Сибири, в частности о. Николай Бул-дыгин40. О. Николай неоднократно выступал в прениях и представил доклад41.
В ходе работы съезда произошел маленький скандал, с которым связано имя Н. Булдыгина: группа левых делегатов предложила исключить духовенство из дела борьбы с пьянством, особенно в школе, после чего священники и сочувствующие им покинули заседание. Однако о. Николай сумел добиться некоего компромисса и в ходе краткого, но эмоционального выступления на общем заседании 5 января 1910 г. заявил о недопустимости исключать клириков из процесса борьбы с алкоголизмом. Его заявление было поддержано аплодисментами42. В своем докладе он несколько запальчиво заявил, что инициатива священников на местах встречает сопротивление со стороны архиереев. Упреки, брошенные на съезде, заметил о. Николай, справедливы, но «они должны относиться не к сельскому духовенству, а к высшему, которое мешает делу отрезвления народа»43.
Это выступление вызвало довольно резкую реакцию в епархии, и в «Тобольских епархиальных ведомостях» было отмечено, что лавры оратора вскружили о. Николаю голову, как и аплодисменты со стороны «товарищей». Нападки, да еще несправедливые, на священноначалие недопустимы, отсутствие единства в рядах священников дает оружие врагам Церкви. Анализируя итоги съезда, автор статьи констатирует, что он не увенчался успехом. Представители от рабочих и другие «товарищи» пытались свалить всю вину на правительство и ничего конструктивного не предложили44.
Здесь следует сделать маленькую ремарку по поводу этого спора. Еще в 1907 г. крестьянин с. Байдарского Яков Севостьянов положил на счет местного общества трезвости 100 руб., с тем чтобы проценты шли на нужды общества. Епархиальное начальство решило, что положить деньги на счет церкви более надежно, поскольку общество трезвости может быть ликвидировано в любой момент. Вкладчик заупрямился и пригрозил забрать деньги. В конце концов решением Тобольской духовной консистории деньги было решено записать на счет общества трезвости45.
39 Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством. СПб., 1910.
40 Там же. С. 34.
41 Там же. С. 1458-1459.
42 Там же. С. 191-192.
43 Там же. С. 1458-1459.
44 К. П. Всероссийский съезд по борьбе с пьянством и выступление на нем свящ. Тобольской епархии о. Николая Булдыгина // ТЕВ. 1910. № 4. С. 71-74.
45 Там же. С. 72-73; Булдыгин Н. Еще трезвенникам // ТЕВ. 1907. С. 553.
Другой крупный форум сторонников трезвости — Всероссийский съезд практических деятелей по борьбе с алкоголизмом — прошел в августе 1912 г. в Москве. Несмотря на название, съезд проходил под эгидой Православной Церкви и включал представителей церковной общественности. Особое покровительство оказал митрополит Московский Владимир, который обеспечил делегатов проживанием в семинарских общежитиях и оказывал иную моральную и материальную поддержку форуму. В работе съезда принял участие священник И. Ры-боловлев, который составил подробный отчет для «Екатеринбургских епархиальных ведомостей» и епархиального руководства46.
В ходе работы съезда был отмечен большой прогресс в деле увеличения числа обществ трезвенников. Если в начале века таких обществ было несколько десятков, то теперь их насчитывается более двух тысяч, число членов перевалило за полмиллиона. «Где во главе дела стоят энергичные пастыри, там общества имеют колоссальный успех. Это показывает, что жизненна и сама идея их возникновения»47. Особую обеспокоенность участники съезда высказали в связи с детско-юношеским алкоголизмом и призвали школу и Церковь усилить работу среди детей и подростков48.
Для нужд обществ трезвости и проповеднической деятельности священников в «Епархиальных ведомостях» публиковались необходимые материалы: проповеди, дидактические материалы, поучения, заметки «из опыта работы». Выходили и отдельные издания аналогичной направленности49. Достаточно часто в церковной печати публиковались «Поучения», в основе которых лежали проповеди известных священников, составленные на злобу дня. Часто они были основаны на нашумевших событиях, слухи о которых распространялись достаточно быстро. Такие публикации не только информировали пастырей и прихожан, но и представляли готовую проповедь, составленную по всем правилам гомилетики, которую можно было прочитать и во время церковной службы, и в обществе трезвости, и в более узком кругу. В наши дни они могут показаться несколько наивными, наигранными и излишне нравоучительными, но они были рассчитаны на определенную аудиторию и, видимо, производили должный эффект. Так, например, епископ Екатеринбургский и Ирбитский Митрофан в своем дневнике во время пастырской поездки отмечал, что в селе Сухрино Шадринского уезда в местной школе законоучитель регулярно проводит народные чтения «с демонстрацией световых картин». Материалы для этих чтений священник берет в основном из журналов «Трезвая жизнь» и «Трезвые всходы»50. Епископ выска-
46 Рыболовлев И. Впечатления, вынесенные со всероссийского съезда практических деятелей по борьбе с алкоголизмом // ЕЕВ. 1913. № 6. С. 156-170.
47 ЕЕВ. № 5. С. 160.
48 Там же. С. 162-167.
49 Отчего гибнут люди: Сб. поучений. Издание Александро-Невского общества трезвости. СПб., 1901; Иванов В. Внебогослужебные беседы о пьянстве // Вестник трезвости. 1897. № 34-35; Менстров М. В защиту трезвости: Сб. поучений и статей. СПб., 1902; Мордвинов И. П. Общество трезвости, жизнь и работа в нем. СПб., 1910. Более подробную библиографию см.: Блудоров Н. П. Систематический указатель книг и пособий по алкоголизму. СПб., 1914.
50 Дневник Его Преосвященства Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского по обозрению церквей в августе месяце 1912 года // ЕЕВ. 1913. № 3. С. 74.
зал мнение, что наличие в библиотеках при храмах подобной литературы, а также проведение народных чтений может стать надеждой для создания в епархии новых обществ трезвости51.
Интересны в этой связи несколько «Поучений», составленных священником села Чинеевского Николаем Тихомировым. Отец Николай приводит случай пьянства в великий пост, накануне Пасхи 1913 г., когда группа молодых мужчин и женщин устроили в доме попойку. В итоге один собутыльник убил ножом другого. Священник призывает всех чад церкви обратить внимание на этот прискорбный случай и извлечь из него урок: «Но грешник сам, своим упорством, своим закоснением в грехе, доводит себя до того, что с ним ничего более не остается делать, кроме как предоставить его собственной погибели»52. В этом случае обращает внимание не столько то, что пьянка закончилась поножовщиной и убийством, поскольку такое бывало довольно часто, но то, что все это происходило в совершенно неподобающее время. Ранее отмечались случаи пьянства и разгула в определенные периоды года (Святки, Масленица, съезжие праздники), но здесь описано произошедшее в конце Великого поста, когда выпивка запрещена и церковной и народной традицией. Обращаясь с «Поучением» на страницах официального органа епархии по поводу этого трагического случая, Н. Тихомиров, безусловно, преследовал воспитательные и пропагандистские цели. Именно поэтому он счел нужным скрыть (к сожалению для историка) имена участников и место, где все это произошло.
Сходные мотивы и приемы мы находим в статье «Мысли и чувства по поводу разгула в прощеный день» священника А. Иванова. Он отмечает, что сразу после литургии в последний день Масленицы, на которой было до крайности мало народа, начиналась дикая езда пьяных крестьян с пением, бранью, гиканьем-уханьем. «Св. церковь призывает верующих в храм Божий для вечерней молитвы. В ответ на этот призыв церкви бурным потоком несется неистовый шум гуляющей публики... У тебя дети больны, один уж и помер, а ты варишь пиво с приятелями», — завершает свою письменную проповедь А. Соколов53.
В небольшой статье «Поезжане» псаломщик Николай Тараканов набрасывает яркую и живую картину сельской свадьбы. Пока свадебный поезд едет к церкви верст за пятнадцать, а то и двадцать, гости-поезжане так успевают «подкрепиться» в пути, что к концу пути уже не могут стоять на ногах; в подводах лежат «живые трупы» и бормочут нечто несуразное, иной раз пьяных приходится силой выводить из церкви. В заключение автор высказывает предложение, чтобы на такие бесчинства реагировали не только власти церковные, но и светские54.
3 июня 1913 г. было намечено проведение Праздника трезвости, чему в «Тобольских епархиальных ведомостях» было посвящено специальное приложение, в котором помещено много различных материалов, в том числе и примерный
51 Дневник Его Преосвященства Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитско-го, по обозрению церквей в августе месяце 1912 года // ЕЕВ. 1913. № 4. С. 100.
52 Тихомиров Н. Поучение по поводу несчастной кончины одного из прихожан // ТЕВ. № 8. С. 156-157.
53 Соколов А. Мысли и чувства по поводу разгула в прощёный день // ТЕВ. 1908. № 6. С. 115-116.
54 Тараканов Н. Поезжане // ТЕВ. 1913. № 3. С. 42-43.
текст обращения к прихожанам в этот день. В нем обращается внимание, что пьянство является причиной нужды, болезней и пороков55. Содержится довольно объемное разъяснение того, что поминать водкой грех. Это относится и к поминкам после похорон отдельного человека, и к поминовению на кладбищах после Пасхи. «Великий грех берут на свою душу устроители таких поминальных обедов, и оскорбляется такими поминками душа умершего». В заключение приведена поучительная беседа с неким странником Андреем из Саратовской губернии, где в доступной и традиционной полухудожественной форме рассказывается, как указанному страннику явилась его усопшая дочь и сказала, что поминать водкой грех, это принесение жертвы бесам, «чему те сильно радуются, а Матерь Божия скорбит и гневается на таких поминальщиков, и гнев ее переходит на находящихся в загробном мире»56.
В «Приложении» содержатся интересные методические рекомендации по устройству праздников трезвости в приходах, что должно было несколько облегчить работу священников. Наряду с молебнами предлагалось в церковноприходских школах (там, где они имеются) или в иных местах провести беседы и чтения о вреде пьянства с раздачей для грамотных листков трезвости57. Далее помещено примерное «Поучение», которое отличается, с одной стороны, традиционным для Церкви высоким стилем, а с другой — доступностью, краткостью и понятностью для обычных крестьян58.
Кроме того, приведено и несколько перепечатанных из других изданий рассказов, которые могут показаться несколько наивными, излишне нравоучительными и неправдоподобными. Однако они производили должное впечатление, поскольку были предназначены для чтения вслух аудитории, состоящей из полуграмотных и безграмотных крестьян.
Как уже было отмечено выше, особую обеспокоенность общества и духовенства вызывало распространение алкоголизма среди детей и подростков. Поскольку многие священники были и законоучителями, они вели соответствующую работу в начальной школе. Выше уже приводились некоторые примеры такой работы. Особую тревогу духовенства вызывало то, что алкоголь начинают пробовать дети в весьма раннем возрасте. Священник С. Кротков, анализируя состояние школ в Тобольской губернии, приходит к выводу, что к пьянству дети приучаются с детства. Пить не только не является предосудительным, «но и возводится как бы в религиозную обязанность... Опьянение окружено каким-то ореолом удали и молодечества»59. Основную причину этого духовенство видело в разрушении традиционной культуры, в изменении семейных ценностей, поскольку именно старшее поколение дает наглядный пример детям. Таким образом, семья перестает справляться со своей прямой обязанностью — учить хорошему, нравственному. Так, священник села Чинеевского Курганского уезда
55 К Празднику трезвости 3 июня 1913 г. // Приложение к ТЕВ. 1913. № 10. С. 12-16.
56 Как велик грех поминать усопшего водкой // Там же. С. 13-16.
57 К Празднику трезвости 3 июня 1913 г. С. 5-6.
58 Там же. С. 12-13.
59 Кротков С. Начальная школа как проводник трезвости в народе // Школьный листок. 1910. № 24.
Николай Тихомиров пишет: «За щенком, за котенком присмотра более, чем за детьми». По его словам, родители ни словом, ни примером не внушили детям правил христианского поведения, а, напротив, всем образом жизни подают дурной пример: «Вы родили детей, вы дали им жизни, но вы ни словом, ни делом, ни собственным поведением не внушили им никоих правил поведения... ни ответственности за свои поступки, ни чувства долга, ни сознания своего человеческого достоинства. Вы родили детей и предоставили их самим себе, оставили их безо всякого разумного руководства»60. Его поддерживает другой священник М. Немчин. Он полагает, что «главная опасность для крестьянских детей состоит в том, что их родители ни в пьянстве, ни в табакокурении не находят порока или зла, а глядят на них как на ненаказуемую шалость»61.
Таким образом, к 1914 г. в России антиалкогольное движение сделало значительные успехи. Активную роль в нем принимало православное духовенство. В недрах Церкви был выработан комплекс мер по борьбе с пьянством в русской сибирской деревне. Создавались общества трезвости, проводились молебны и читались проповеди и поучения на антиалкогольную тематику. Сельское духовенство охотно делилось опытом работы на страницах церковной прессы и принимало участие во всероссийских форумах по борьбе с пьянством. К сожалению, революция 1917 г. и Гражданская война прервали этот процесс. Однако опыт антиалкогольного движения начала ХХ в. и роли в нем православного духовенства может быть интересен и даже востребован и в наши дни.
Ключевые слова: антиалкогольное движение, пьянство в России в начале ХХ в., православное сельское духовенство, западносибирская деревня, русское крестьянство, Всероссийский съезд по борьбе с пьянством, Николай Булдыгин, Тобольская епархия, девиантное поведение, общества трезвости.
Список литературы
Афанасьев А. Л. Общества трезвости в Тобольской губернии и Акмолинской области России (1890-е — начало 1910-х гг.) // Вестник Томского государственного университета. История. 2011. № 1 (13). С. 31-37. Булгаковский Д. Г. Вино на Руси по памятникам народного творчества. СПб., 1902. Веселие Руси. ХХ век. Градус новейшей отечественной истории: от «пьяного бюджета» до
«сухого закона». М., 2002. Дмитриев В. К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М., 2001. Канель В. Я. Алкоголизм и борьба с ним. М., 1914.
Курукин И. В., Никулина Е. А. «Государево кабацкое дело»: Очерки питейной политики и
традиций в России. М., 2005. Такала И. Р. Веселие Руси. М., 2002.
Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством. СПб., 1910. Федоров С. Г. Государственная акцизная политика, винная монополия и их последствия в конце XIX — начале ХХ века // Омский научный вестник. 2007. № 2 (54). С. 33-36.
60 Тихомиров Н. Поучение против разнузданности и разгула деревенской молодежи села Чинеевского // ТЕВ. 1913. № 1. С. 1.
61 Немчин М. Значение народных школ в борьбе с пьянством // ОЕВ. 1910. № 26-27.
Gordon E. The Anti-alcohol Movement in Europe. L., 1913.
Herlihy Р. The Alcoholic Empire: Vodka and Politics in Late Imperial Russia. Oxford, 2002. Hristian D. Vodka and corruption in Russia in age of Emancipation // The Slavic Review. 1992. Vol. 45. N. 3.
Stevens T. Through Russia on a Mustang. Educational publishing. Boston, 1901. White S. Russia Goes Dry: Alcohol, State and Society. Cambridge, 1996.
Struggle of Orthodox Clergy against Alcoholism in Russian West-Siberian Rural Areas in the Early 20th Century
This article studies the role of rural Orthodox clergy of West Siberia in the struggle against alcoholism. It also pays attention to the participation of the clergy in all-Russian anti-alcohol movement. Based on Russian and foreign sources, the article shows that alcoholisation level of Russian society was significantly lower than in Western countries. Even so, the general public, including clerical, was concerned about the rate of alcohol consumption in industrial centres and in rural areas. Orthodox clergy came to play an active role in the struggle against the increase in alcoholism, particularly in rural areas. In West Siberia, the alcohol problem was not as pressing as in the European part of the Russian Empire; nevertheless, the local rural clergy became involved in the struggle against this social evil. Priests delivered sermons and homilies against alcoholism, participated in all-Russian anti-alcohol conventions, established sobriety societies, shared their expertise in church press. Parochial management designed and published methodological manuals for the rural clergy. It was published in form of conventional promises ("vows"), templates for homilies and sermons, programmes for holding sobriety feasts. Certain success that had been achieved by 1914 was halted by the beginning of the First World War.
Keywords: anti-alcohol movement, alcoholism in Russia of the early 20th century, rural Orthodox clergy, West-Siberian rural areas, Russian peasantry, all-Russian anti-alcohol convention, Nicholas Buldygin, Tobolsk diocese, deviant behavior, sobriety societies.
St. Tikhons University Review.
Series II: History. Russian Church History.
2018. Vol. 80. P. 93-106
Menschikov Igor, Candidate of Sciences in History, Associate Professor, Department of World History, Kurgan State University, 135 Pushkina str., Kurgan 640020, Russian Federation ygor@bk.ru
ORCID: 0000-0001-5037-9563
I. Menshchikov
References
Afanasiev A. L., "Obshchestva trezvosti v Tobol'skoy gubernii i Akmolinskoy oblasti Rossii (1890 — nachalo 1910)", in: Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoria, 1 (13), 2011, 31-37.
Veselie Rusi. XX vek. Gradus noveyshey otechestvennoy istorii: ot pianogo budjeta do suhogo zakona, Moscow, 2007.
Dmitriev V. K., Kriticheskie issledovsnia o potreblenii alcogola v Rossii, Moscow, 2001.
Fedorov S. G., "Gosudarstvennaya akciznaya politika, vinnaya monopoliya i ih posledst-viya v konce XIX — nachale XX veka", in: Omskij nauchnyj vestnik, 2, 2007, 33-36.
Kanel V. A., Alcogolism Ibor'basnim, Moscow, 2001.
Kurukin I. V., Nikitina E. A., "Gosudarevo kabatzkoe delo": ocherki piteynoy politiki I traditziy v Rossii, Moscow, 2005.
Takala I. R., Veselie Rusi, Moscow, 2002.
Gordon E., The Anti-alcohol Movement in Europe, London, 1913.
Herlihy P., The Alcoholic Empire: Vodka and Politics in Late Imperial Russia, Oxford, 2002.
Hristian D., "Vodka and corruption in Russia in age of Emancipation", in: The Slavic Review, vol. 45, n. 3, 1992.
Stevens T., Through Russia on a Mustang, Boston, 1901.
White S., Russia Goes Dry: Alcohol, State and Society, Cambridge, 1996.
