CC BY
73
УДК 94 (438).081
И. К. Ким
БОРЬБА ЛАГЕРЯ САНАЦИИ ЗА ПРИНЯТИЕ АПРЕЛЬСКОЙ КОНСТИТУЦИИ 1935 г. В ПОЛЬШЕ
В данной статье рассматривается важная проблема польской истории межвоенного периода не нашедшая пока специального и должного отражения в отечественной историографии, в исследованиях, посвящённых сфере внутриполитических отношений: трансформации в первой половине 1930-х годов конституционных основ государственного устройства Второй республики в Польше (1918-1939 гг.). Представляются обстоятельства, в условиях в которых происходил процесс разработки новой конституции, концептуальные основы государственного строительства правящего в Польше санационного лагеря, роль Ю. Пилсудско-го в этом процессе. Выделяются этапы разработки этим лагерем как инициатором данного процесса конституции, представляются дискуссии по отдельным конституционным положениям внутри лагеря и окончательное утверждение согласованного проекта. Рассматривается ход политического противоборства между санационном лагерем и оппозицией, негативно воспринявшей стремление правящего лагеря пересмотреть конституцию в соответствии со своими взглядами. Обращается
внимание на различие в подходах ведущих партий польской оппозиции на трансформацию конституционных основ: авторитарные устремления пра-вонационалистического Стронництва народового, не без участия санации вступали в противоречие со стремлениями центристских и левых партий демократического крыла польской оппозиции сохранить основы парламентско-демократического строя. К последним относились Польское строн-ництво христианской демократии, Национальная рабочая партия, крестьянское Стронництво людо-ве и Польская социалистическая партия. Показывается, каким образом санации, вопреки противодействию оппозиции, удалось добиться принятия конституции. Даётся характеристика конституции как авторитарной, что предопределило последующую политическую эволюцию государственного строя и политических отношений в последние годы существования межвоенной Польши.
Ключевые слова: история Польши, режим санации, лагерь санации, конституции Польши, Апрельская конституция 1935 г в Польше.
I. K. Kim
STRUGGLE OF SANACJA CAMP FOR ACCEPTANCE OF THE 1935 APRIL CONSTITUTION IN POLAND
This article deals with an important problem of the Polish history during the interwar period, which has not yet found a special and proper reflection in domestic historiography. It studies the sphere of internal political relations: transformation of the constitutional foundations of the state structure in the Second Republic in Poland in the first half of the 1930s (1918-1939). The article highlights the circumstances accompanying the process of developing a new constitution, the conceptual basis for the state construction of the san-acja camp in Poland, the role of J. Piteudski in the process under consideration. The camp is viewed as the initiator of the process. The stages of constitution development are singled out, discussions on individual constitutional provisions within the camp are presented and the final approval of the agreed draft is made. The study follows the course of political confrontation
between the sanacja camp and the opposition, which negatively perceived the desire of the ruling camp to review the constitution in accordance with their views. Attention is drawn to the difference in the approaches of the leading parties of the Polish opposition to the transformation of the constitutional foundations: the authoritarian aspirations of the nationalist Stron-nictwo Narodowe, not without participation of sanacja, contradicted the aspirations of the centrist and leftist parties of the democratic wing of the Polish opposition to preserve the foundations of the parliamentary-democratic system. The latter included the Polish Stron-nictwo of Christian Democracy, the National Workers' Party, the peasant Stronnictwo Ludowe, and the Polish Socialist Party. It shows how sanacja, in spite of opposing the opposition, managed to achieve the adoption of the constitution. The characteristic of the
constitution is described as authoritarian, which predetermined the subsequent political evolution of the state system and political relations in the final years of the interwar Poland.
Key words: history of Poland, sanacja regime, sanacja camp, Polish constitution, the 1935 April Constitution in Poland.
Пришедший к власти после майского переворота 1926 г. в Польше лагерь санации во главе с Ю. Пилсудским для закрепления у власти стремился изменить парламентско-демо-кратический строй, основанный на Мартовской конституции 1921 г. «Августовская новелла» 1926 г., принятая по инициативе санации, расширив полномочия президента, лишь частично удовлетворила её. После выборов 1928 г., принесших относительное большинство в Сейме санационному Беспартийному блоку сотрудничества с правительством (ББВР) им были предприняты попытки изменения конституции. Этому противостояли оппозиционные партии: правонационалистическое Стронництво наро-дове (СН), центристские Польское стронництво христианской демократии (ПСХД), Национальная рабочая партия (НПР) и людовский (крестьянский) «Пяст», левые людовские «Вызво-лене» и Стронництво хлопске (СХ), Польская социалистическая партия (ППС). Обострение борьбы санации с оппозицией в Сейме в 1929 -первой половине 1930 г. не позволило решить вопрос об изменении конституции [см. подробнее: 1], так как ни одна из сторон не имела преимущества: в исполнительной власти доминировала санация, а в Сейме численный перевес был у оппозиционных партий.
В конце лета 1930 г. Пилсудский инициировал досрочный роспуск парламента. Предвыборная кампания сопровождалась репрессиями против оппозиции, включая заключение в тюрьму в Бресте почти двух десятков её лидеров [о кампании оппозиции и репрессиях против неё см.: 2-5]. В результате «брестских» выборов в ноябре ББВР получил абсолютное, но не квалифицированное, позволявшее изменять конституцию, большинство в Сейме. Относительного успеха добилось СН, а левые и центристские партии значительно уменьшили своё представительство там. В Сенате санация получила квалифицированное большинство. Маршалами (председателями) Сейма и Сената стали представители санации К. Сви-тальский и В. Рачкевич соответственно.
После выборов на совещании 18 ноября у президента Мосьцицкого лидеров санации Сви-тальского, Славека и Бека Пилсудский кратко высказался по проблеме конституции. Свиталь-ский пересказывал: «...совет Коменданта был
следующим: внести прежний проект ББ[ВР], причём не упираться при формулировании каждого параграфа». Пилсудский предложил «сделать президента регулятором центральной жизни, т. е. в отношении к правительству и Сейму», он «должен разрешать возможные конфликты, и в это время Сейм каким-то образом должен бы подчиняться Президенту», но «не следует сбрасывать на президента ответственность за управление» [16, s. 528].
В интервью «Газете польской» 26 ноября и 13 декабря Пилсудский развил эти идеи. Главной для новоизбранного парламента он назвал задачу изменить конституцию, чтобы «три главных фактора в государстве - Пан Президент Республики, правительство и сейм - не будут ссориться между собой», и конституция должна представлять собой «только что-то вроде соглашения между тремя пружинами, двигающих государственный центр». Он потребовал отменить «бессмысленный судебный иммунитет для панов депутатов» и ограничить законодательные функции Сейма. Интервьюируемый предложил не делать президента главой правительства, поскольку его, «самого высшего из всех граждан государства, обременять делами техники управления, оставляя ему свободу в другой сфере государственного управления». Его роль должна быть сведена «к необходимости регулирования всей центральной машины государства», он должен заботиться «о равновесии и гармонии, несмотря на всяческие трения и даже борьбу». Конституция «не может не дать Президенту непосредственных прав в отношении каждого из министров, так же как в отношении сейма и сената». Пилсудский выступил за всеобщие выборы президента, что сделает его независимым от сейма и сената [13, s. 258-260, 264-267].
С рубежа 1931/1932 гг. начинается первый этап деятельности санационного лагеря по пересмотру конституции - подготовка её проекта, продолжавшийся до середины 1933 г. До конца марта 1931 г. руководство правящего лагеря вынуждено было это делать без Пилсудского из-за его пребывания на отдыхе на Мадейре. 26 января 1931 г. членам парламентского клуба ББВР был представлен проект конституции, который был внесён на рассмотрение Сейма. При внесении проекта говорилось, что «предметом рас-
смотрения и постановлений Сейма может быть целостность проблем, связанных с устройством Государства», поскольку «возникает потребность усиления власти Президента Республики, чтобы обеспечить Государству прочную и сильную исполнительную власть... свободную от переменчивого влияния партийных группировок» [18, 1931. N 9/160, s. 104-118].
На совещании ведущих деятелей санацион-ного лагеря 26 февраля был расписан ход обсуждения проекта в Сейме. Запись Свитальско-го гласит: «Первым будет говорить Енджеевич, отмечая в своём выступлении, что пересмотр конституции является желанием большинства общества. Затем будет говорить Маковский. о незавершённости конституционного вопроса предыдущим Сеймом решения. Потом мы пустим оппозицию. Далее должны говорить Цар и Холувко. Этот последний - о политических последствиях плохой мартовской конституции. Резервом в случае возможных обвинений или аргументов оппозиции должны стать Ян Пил-судский и Медзиньский» [16, s. 575].
Дебаты в Сейме 3 марта прошли по разработанному санационной верхушкой сценарию. Я. Енджеевич от имени клуба ББВР указал на возможность принятия конституции вследствие численного преобладания Блока в парламенте, но также пригласил оппозицию к дискуссии по проекту, и «каждая правильная и разумная мысль, каждая деловая критика наших взглядов будет принята нами со всей доброй волей» [18, 1931. № 15/164, s. 159160]. Т. Холувко призвал оппозицию «к этой совместной работе, к этой великой работе, в которой каждому есть место», не спекулируя на отсутствии у санации квалифицированного большинства в Сейме [17, s. 284]. Маковский в выступлении указал, что реформа конституции обусловлена новыми условиями в Европе ХХ в.: большевистской революцией, фашистским переворотом в Италии, потребностями реформы парламентаризма в других странах. Докладчик высказался против концепции либерального государства Руссо, поскольку теперь не существует «голосования личностей», которое заменила классовая, национальная и прочая групповая солидарность. Государство становится «организационным звеном между группами, которые это государство составляют и далее совокупным интересом населения, и этим задачам современное государство должно соответствовать» [19, s. 138-149]. Цар раскритиковал действующую конституцию и позитивно оценил «августовскую новеллу» 1926 г. «Усиление исполнительной власти -
вот наше главное требование конституционной программы ББВР», - заявил Цар, добавив, что у авторов проекта нет стремления «уничтожить или унизить парламентаризм, борьба ведётся только за исключение из устройства Польши диктатуры парламентаризма» [15, s. 72].
Руководство парламентского клуба ББВР требовало от депутатов присутствия на заседаниях Сейма, где обсуждались конституционные вопросы. Эти требования содержались в циркулярах ББВР от 10 и 24 января и 6 октября 1931 г., 3 и 9 марта, 2 декабря 1932 г. В последнем из них говорилось, что на прошлой сессии имели место действия оппозиции, имевшие цель «дезорганизовать работу Сейма посредством злостного использования правил о кворуме, необходимых для принятия имеющих законную силу постановлений» [7, к. 21, 25-26, 30, 35-36, 37-38]. Оппозиционные клубы отказались от сотрудничества с ББВР в Сейме, но санационное большинство там провело решение о передаче проекта в конституционную комиссию нижней палаты.
В работе конституционной комиссии Сейма во главе с Маковским участвовали 18 членов представлявших ББВР (из 30). На первом её заседании 17 марта основные положения проекта ББВР представил Цар. Он предложил разбить проект на 18 «конституционных тезисов», по которым следовало провести отдельные дискуссии, заверив, что «мы не стремимся ни к диктатуре, ни к цезаризму» [6, s. 205]. Почти полгода обсуждение проекта в комиссии проходило неспешно, в форме теоретических дискуссии. Неучастие в них оппозиции отодвинуло вопрос о пересмотре конституции на задний план политической жизни. Пилсудский 31 августа упрекнул своё ближайшее окружение в забвении этой проблемы, согласившись с тем, что «только на комиссии следует конституцию трактовать, распространяя пропаганду этих проблем как можно шире», при этом «идти как можно дольше и вертеть общественным мнением» [16, s. 618-619].
Работа конституционной комиссии после этого активизировалась. Циркуляр председателя парламентского клуба ББВР Славека от 12 декабря 1931 г. требовал: желательно, чтобы члены парламентского клуба Блока, «насколько им позволят это другие занятия, ходили на заседание Конституционной Комиссии и тем самым знакомились с ходом её работы» [7, к. 31]. В последние месяцы 1931 г. на заседаниях комиссии дважды выступал Цар. 29 октября он докладывал о полномочиях президента, обосновывая увеличение его полномочий по созыву и роспуску парламента [15, s. 82-103].
17 декабря Цар представил положения о президенте, который в противовес разделённому на фракции парламенту, является фактором «консолидированным и сплочённым». Он должен быть «главой государства, представителем верховной государственной власти, которая является единой и неделимой, а в случае конфликтов - арбитром между высшими органами государственной власти: сеймом и правительством...». Широкие полномочия президента по Цару не противоречили республиканскому строю и демократии, а предложение избирать президента из двух кандидатов, одного из которых предлагает уходящий президент, характеризовалось как ограниченный плебисцит[15, s. 104-124].
В начале 1932 г. на конституционной комиссии Сейма выступили другие представители санации: Б. Перацкий 21 января докладывал о составе Сейма, Т. Сейдлер 11 февраля - о составе Сената, И. Чума 25 февраля - об ответственности президента. Ещё дважды выступил Цар: 16 марта он обосновывал ответственность правительства перед президентом и сокращение её перед Сеймом, включая право президента распустить Сейм при вынесении им вотума недоверия правительству; 27 марта Цар докладывал о подписи министров на документах, подписанных президентом [15, s.125-143].
На рубеже июня-июля 1932 г. прошли совещания ведущих деятелей санации об итогах обсуждения проекта в конституционной комиссии. Славек откровенно заявил, что из «высказываний Коменданта нельзя сконструировать его конституционной программы», призвав участников высказаться, хотя «окончательное решение будет принято где-то не здесь» [8, s. 191]. Он имел смелость высказаться против мнения Пилсудского о всеобщих выборах президента, предложив даже перейти к монархии. Относительно Сената были высказаны разные мнения: от отрицания его необходимости до предложений половину состава Сената формировать из назначенцев, в том числе пожизненных. Славек настаивал на включение в конституцию своей концепции Легиона заслуженных -элитарной в правящем лагере группы граждан, которая либо заменила бы собой Сенат, либо имела право его выбирать. А. Гарлицкий замечал: собравшиеся «полностью отдавали себе отчёт, что окончательные решения будут приняты в Бельведере [резиденции Пилсудского -И. К.] и что их взгляды на эти решения влиять не будут» [10, s. 268].
На совещании лидеров санации 18 января 1933 г. рассматривался вопрос о темпах рабо-
ты над проектом конституции. Прыстор и Сви-тальский считали, что его следует на комиссии провести на ближайшей сессии и «устроить дебаты на пленуме Сейма по вопросу конституционных тезисов где-то в летний период на чрезвычайной сессии». Славек же выступал за затягивание пересмотра конституции, нацеливаясь по словам Свитальского, на «создание какого-то иного акта, который своей простотой и ясностью имел бы влияние на всё общество... и мог бы быть принятым как что-то вроде десяти заповедей государственной жизни». Пры-стор сообщил, что Пилсудский окончательно не определился со сроком завершения работы над конституцией [16, s. 641].
Тем самым, до начала 1933 г. в верхах санации не было единства по ряду принципиальных вопросов содержания конституции, сроков и условий её принятия. Работа над проектом была затруднена ограниченностью контактов его разработчиков с Пилсудским из-за ухудшения состояния здоровья последнего. Создатели конституции были вынуждены ориентироваться на интервью Пилсудского и его краткие высказывания в узком кругу соратников.
В марте 1933 г. в статье «Ревизия общественного договора» в «Газете польской» Маковский доказывал несоответствие концепции общественного договора Руссо нынешней ситуации: «Человек не родится ни свободным, ни равным - свобода и равенство людей являются завоеванием длительной борьбы и работы общественной жизни, являются результатом усовершенствованного правового порядка». А государство является «обязательным и естественным, опирающимся на солидарность и взаимную зависимость гражданским объединением; целью государства является организация гражданского сотрудничества для удовлетворения потребностей коллективной жизни, для воплощения в жизнь правового порядка, расширения и совершенствования жизни и её условий». Из объединения людей в организационную целостность, «возникают нормы объективного права, которые связывают и охраняют, призывают человека к сотрудничеству и дают ему личные права, социальные права» [11. 1933. 24 marca], - заключал автор.
В первой половине 1933 г. работа над проектом конституции оживилась. Её непосредственно вели Цар и Подоский при участии Маковского, а координировал Славек. Два первых в середине лета 1933 г. выехали на месяц в президентскую резиденцию в Спале. Подоский вспоминал: «Проект редактировал Цар, дискутируя со мной по каждой предлагавшейся
им норме по очереди. Мы работали целыми днями.» В Варшаву они вернулись с готовым проектом, лишь раздел «Польская республика» был окончательно завершён уже в столице [Цит по: 10, s. 270].
С середины лета 1933 г. начинается завершающий этап деятельности санационного лагеря по изменению конституции: представление проекта и тезисов обществу, обсуждение и проведение тезисов через парламент. 1 августа президиум парламентского клуба ББВР утвердил основные положения конституции. Их на съезде легионеров 6 августа изложил Славек. В возрождённой Польше, отметил докладчик, «партии вели спор о разделе государственных благ», против чего был направлен переворот, усиливший власть президента и оздоровивший политическую среду. Реформа конституции предусматривает, чтобы «Президент Республики был истинно верховным», чтобы он «мог нести ответственность, которую на него возлагает история». «Власть является единой и неделимой и должна сосредотачиваться в руках Президента», - заявлял Славек. Он представил и свою концепцию Легиона заслуженных, которым следует «увеличить их право воздействовать на общественную жизнь», в частности формировать сенат [18. 1933. № 33/313, s. 595-599].
Осенью 1933 г. обсуждение проекта велось в конституционной комиссии Сената. В октябре конституционные группы депутатов и сенаторов ББВР ещё раз обсудили вопросы, касающиеся выбора президента, состава Сената и Легиона заслуженных. В это же время 20 депутатами и сенаторами от ББВР тайно был подготовлен окончательный текст проекта конституции, включавший и статьи о Легионе заслуженных. Одновременно Славек поручил Цару написать конституционные тезисы, кратко излагавшие уже одобренный верхами санации проект конституции, которые должны были стать «наиболее близкой формулировкой проекта новой конституции, а там где бы это было возможно, дословно её повторяли» [цит. по: 10, s. 272]. «Отсюда можно говорить о существовании двух течений деятельности, - замечал А. Айненкель. - Официально были подготовлены конституционные тезисы в целях представления их сейму. Вместе с ними существовал подготовленный конфиденциальный, редакци-онно завершённый проект закона» [6, s. 207].
14 декабря 1933 г. о принципах новой конституции докладывал на заседании парламентского клуба ББВР Цар. Критически высказавшись о Мартовской конституции, он
противопоставил ей новый проект, в котором подчёркивалась роль президента: «Мы считаем, что государственная власть едина и неделима и что эту власть представляет Президент Республики, который, прежде всего, является главой государства и наивысшим арбитром, разрешающим конфликты между органами государственной власти». В Сейме же авторы проекта хотели бы «видеть орган общественного мнения», выборы в который должны опираться на демократические принципы. Отказ от парламентской системы правления и не всеобщие выборы в Сенат, по мнению Цара, не противоречили демократии, которая трактовалась как «сплочение с государством широких слоёв общественности и обеспечение всем гражданам равных шансов в получении полномочий для влияния на ход общественных дел». Отвергая «как демолиберальные крайности, так и преувеличения властвующего государства. мы хотим, чтобы все граждане это поняли, что польское государство их общее благо» [15, s. 144-152], - заявлял Цар.
Тезисы конституции были одобрены клубом ББВР и отправлены в конституционную комиссию Сейма. Без участия оппозиции комиссия приняла постановление о подготовке окончательной версии конституционных тезисов. О существовании полного текста проекта новой конституции знал только узкий круг высших са-национных деятелей. Для введения оппозиции в заблуждение проект и при внесении в Сейм был представлен как «конституционные тезисы». Он не имел названия, деления на статьи и разделы и в повестке дня пленарного заседания Сейма вопрос об отчёте конституционной комиссии Сейма по изменению конституции стоял лишь третьим пунктом.
26 января 1934 г. на заседании Сейма по конституционному вопросу оппозиция отказалась от дискуссии по существу, огласив декларации против изменения конституции. Представитель СН Б. Винярский заявил: поскольку санационное большинство конституционной комиссии представило тезисы конституции, а не её проект, Сейм не может принять резолюцию по вопросу изменения конституции. Социалист К. Чапиньский сообщил, что оппозиционные депутаты не будут «участвовать в нынешних конституционных манёврах ББВР» [Цит. по: 8, s. 217]. После этого депутаты оппозиции покинули зал заседаний, оставив в качестве наблюдателя С. Строньского от СН.
С докладом в Сейме по конституционному вопросу выступил Цар. Он обрисовал принципиальные изменения в мире и положении
Польши, сделав вывод о завершении эпохи либерального государства и кризисе системы парламентаризма. Докладчик отверг возможность выхода из кризиса через диктатуру, утверждая, что «в Польше диктатуры нет и никогда её не было». Пилсудский же «никогда не был диктатором», а был «великим моральным авторитетом». Цар заявил об отказе в конституционных тезисах ББВР от парламентского правления, основанного на концепциях Руссо и Монтескье, оставляя парламент как орган, выражающий общественное мнение. В новом устройстве его создатели хотели видеть «соединение и гармонизацию двух основополагающих принципов: сильной власти со свободой гражданина». Государство трактовалось как собственность народа, «общее благо», опирающееся «на глубокие демократические основы», в нём должны господствовать «разумно понимаемое равенство» и «стремление выделить заслуги в пользу общего блага». И данное устройство не опирается «на чужие примеры и на подражание чужим экспериментам» [15, s. 153-176].
Маковский, выступая в Сейме, подчеркнул историческую обусловленность изменения конституционных основ государств в Европе из-за экономического кризиса и общественных перемен. Отказ от концепции либерального государства обосновывался трансформацией принципа свободы «в фактическую экономическую несвободу». Защита же либерального государства оппозицией, по мнению докладчика, является фарсом. Он высказался в пользу солидаристского государства, чего требуют его расширившиеся задачи, в частности, борьба с экономическим кризисом. «Государство, приспособленное к своим задачам, будет сильным государством, государство, неприспособленное к своим задачам, будет слабым государством», - заключал Маковский. Он заверил, что конституционная реформа не будет следовать примерам тоталитарных государств: «Мы хотим победно пройти над хилиазмом фашистским, большевистским, гитлеровским и хотим реализовать правду свободного человека в солидарном обществе» [19, s. 157-168].
О том, как далее развивались события 26 января в Сейме, вспоминал Подоский: «Сразу же после перерыва Цар обратил моё внимание на то, что оппозиция своим отсутствием даёт нам исключительный случай проведения в Сейме новой Конституции требуемым большинством голосов», и просил созвать совещание. На нём Свитальский, Цар и Подоский утверждали, что «регламент Сейма позволяет принимать в срочном порядке любой закон, не исключая конституционный. Цар предложил далее, чтобы Сейм,
после принятия формального предложения о срочности, взял за основу своего постановления кодифицированный им проект конституционного закона». Славек колебался, опасаясь обвинений оппозиции, и спросил Цара и Подо-ского, считают ли они возможным утверждение как новой конституции конституционных тезисов. Те ответили положительно, и это решение было признано лучшим. «Против него высказался только марш[ал] Свитальский, но принял его как решение большинства. Он тотчас также приказал привести в действие звонки, призывающие депутатов, находящихся в здании Сейма, прибыть в зал заседаний. ... Мы вернулись в зал заседаний» [цит. по: 6, s. 208-209], - завершал своё повествование Подоский.
На возобновившемся заседании Сейма Цар заявил: «Поскольку, как это следует из заявлений всех фракций оппозиции, оппозиция не интересуется проблемами совершенствования государственного устройства, поэтому я думаю, что нет препятствий, чтобы решить этот вопрос немедленно. Я вношу предложение, чтобы тезисы, которые сегодня мы предложили, и которые в течение 3 лет дискутировались в нашей комиссии, признать проектом конституции». Под громкие одобрительные возгласы депутатов от ББВР Цар также предложил заменить название документа с «Конституционных тезисов» на «Конституционный закон», а номера тезисов - на номера статей. Единственный представитель оппозиции в зале Стронь-ский заявил, что предложение противоречит конституции и регламенту Сейма, на что Цар предложил дополнить повестку дня вопросом о конституционном законе и сокращённую процедуру принятия его проекта. Присутствовавшие в зале депутаты от ББВР приняли это предложение и проголосовали за проект сразу во втором и третьем чтении. Маршал Сейма Свитальский по итогам третьего голосования под несмолкающие аплодисменты и восторженные выкрики депутатов ББВР провозгласил: «Я заявляю, что Конституционный закон был принят Сеймом во втором и третьем чтении» [14].
В стенограмме заседания Сейма документ получил название «Проект закона, принятый сеймом на 108 заседании в день 26 января 1934 г. Конституционный закон». Принятые тезисы минимально отличались от конституционного закона: 62 тезиса были преобразованы в 62 статьи, к ним добавился последний абзац тезисов, ставший статьёй 63. Неофициальный орган ББВР «Газета польска» после голосования в Сейме утверждал: «По нашему мнению. связь между устройством государства
и количеством голосов, которыми распоряжалась в Сейме оппозиция, вообще не существовала. Это значит, что если бы оппозиция не была ленивой и небрежной, если бы старательно исполняла свои обязанности и провела все возможные мероприятия по регламенту, чтобы воспрепятствовать изменению устройства государства, то и тогда также это устройство было бы изменено. И именно на такое, на какое его изменили» [11. 1934. 28 stycznia].
Оппозиция после голосования пыталась оспорить его правомерность, апеллируя к действовавшей конституции. При принятии конституционного закона были нарушены: ст. 125 конституции требовавшая подписания предложения об изменении конституции четвертью состава палаты не менее чем за 15 дней; ст. 47 регламента Сейма, по которой докладчик от комиссии не имел права вносить предложения без полномочий на то комиссии; ст. 53 регламента Сейма, которая запрещала пересчёт голосов для определения квалифицированного большинства [12, s. 147-148]. «С помощью такой уловки санация преодолела самую большую трудность. Она провела изменение конституции в сейме, в котором не имела достаточного большинства, чтобы легально проголосовать соответствующий проект» [6, s. 210], - полагал А. Айненкель. А. Гарлицкий считал, что оппозиция совершила ошибку, покинув зал заседаний Сейма перед голосованием, так как там депутатов ББВР было достаточно для кворума, а после ухода оппозиции из зала заседаний Блок «получал требуемое большинство (2/3 отданных действительных голосов)», в противном случае ББВР «не мог бы получить квалифицированного большинства» [10, s. 274-275].
31 января Свитальский и Славек отчитались о принятия проекта конституции в Сейме перед Пилсудским, не выразившим восхищения способом решения конституционной проблемы. Свитальский вспоминал: «Он сразу признал мою правоту, что для конституционного закона принятие его остроумием и трюком не является здоровым, и перед лицом этого следует трюк прикрыть и нейтрализовать подробными дебатами и изменениями в Сенате». Пилсуд-ский советовал внести поправки, которые могли бы изменить в благоприятную сторону мнение хотя бы части оппозиции. Критически он отнёсся к идее Славека о Легионе заслуженных, поскольку людям «на практике не удастся найти критерия для «заслуженных» [16, s. 653-654]. Свитальский считал, что Славе-ку не стоит проявлять нелояльность Пилсуд-скому, который «может мягко формулировать свои советы, но может очень жёстко делать
выводы, когда его советам не следуют» [16, s. 657]. Спор Свитальского и Славека, как считал А. Гарлицкий, был спором «между прагматиком и идеалистом. Если говорить о демократии, то ничто их не разделяло» [10, s. 278].
В конце марта 1934 г. принятый Сеймом проект конституции был передан в Сенат. Представлявший там проект В. Ростворовский проводил конфиденциальные переговоры с сенаторами от оппозиции, что, однако, не изменило их отрицательного отношения к проекту. Поправки к проекту готовили для Сената Ро-створовский, Цар и Подоский. Последний вспоминал: «В большинстве это были поправки кодификационного характера, восполняющие пробелы, которые появились из-за способа принятия новой Конституции в Сейме» [Цит. по: 6, s. 211]. Наиболее существенными изменениями стали: отказ от идеи Легиона заслуженных и определение категорий лиц, имевших право выбора в Сенат, уравнение сроков полномочий Сейма и Сената, исключение принципа пропорциональности при выборах в Сейм.
Дискуссия над поправками в сенатской конституционной комиссии прошла на рубеже 1934/1935 гг. 14 декабря на её заседании выступил Цар, вновь подчеркнув, что творцы Мартовской конституции «почерпнули из чужого источника». Государство же не должно быть «ни либеральным государством, ставящим индивидуальные права личности над интересами государства, ни также властным государством, сверх меры ограничивающим свободу частной инициативы в пользу официального фактора». Нужно государство «понимаемое как общее благо всех граждан», но и оно должно быть «сильной властью». Для этого президент наделялся полномочиями, обеспечивавшими «действительное равновесие властей», чтобы «сильная власть не могла преобразоваться в абсолютную власть». Иерархическое устройство государства требует иметь его главу, каковой может быть только президент. Его наиболее важными полномочиями, прерогативами были: назначение одного кандидата в качестве преемника, а во время войны и верховного вождя, досрочный роспуск парламента, назначение трети сенаторов и другие. Расширяя права президента, по уверению Цара, авторами проекта руководила «умеренность и рассудительная осторожность». Отрицалось, что правам человека уделялось в конституции недостаточное внимание [15, s. 179-197].
Выступивший перед сенатской комиссией Маковский сосредоточил внимание на первых десяти статьях новой конституции, включая формулировку о государстве как «общем бла-
ге всех граждан». Оно требует «верховенства», персонифицируемого в лице президента: «Власть не принадлежит Нации, но принадлежит Президенту, сосредотачивается в его особе». Докладчик подчеркнул солидаристский характер реформы конституции, намерением которой является «сплочённое государственное гражданское единство, хорошо организованное и служащее совместной жизни граждан» [19, s. 169-185].
16 января Ростворовский представил проект в Сенате, который, по его оценке, характеризует осторожность и умеренность, он не ограничивает права личности, и не будет конституцией тоталитарного государства, несмотря на расширение полномочий президента. Целью поправок Сената, по утверждению докладчика, было обеспечение гражданам защиты перед самоуправством администрации. Маршал Сената Рачкевич не дал возможности оппозиции поставить вопрос о способе принятия Сеймом проекта конституции. В своих выступлениях её представители были солидарны в том, что новая конституция даст санации диктаторские полномочия, ограничит полномочия парламента и гражданские права. Кроме того, Гломбинь-ский (СН) обращал внимание на отсутствие в проекте понятия «нация», Макаревич (ПСХД) предлагал отказаться от принципа прямых выборов в Сейм, Клушиньская (ППС) полагала, что новая конституция отвечает «интересам имущих классов в Польше, противоречит же интересам широких трудящихся масс городов и деревень». После дебатов в Сенате за принятие проекта было отдано 74 голоса, против проголосовали 24 представителя оппозиции [6, s. 212-213]. Поправки Сената без изменений приняла конституционная комиссия Сейма.
23 марта вопрос о сенатских поправках обсуждался на заседании Сейма. На нём оппозиционные депутаты резко критиковали конституционный проект. Строньский (СН) утверждал, что его создатели по многим вопросам отошли от принципов Пилсудского. Жулав-ский (ППС), обращаясь к депутатам от ББВР, сказал: «Ведь принятие новой конституции и уничтожение остатков этих свобод, которые формально остались, является для вас обязательным железным следствием вашего союза с реакцией. ... У вас в этот момент сила, а тем самым вы можете принять что хотите и как хотите, но помните, что у вас только физическая сила». Критикуя единовластие президента, оратор сказал, что нет человека, который смог бы «полностью встать над сегодняшней борьбой отдельных групп и социальных классов» [20, s. 183, 185].
Маковский от имени ББВР отверг все обвинения оппозиции, предложив ей отказаться «говорить от имени всех, общества, нации, народа.» Он доказывал, что при новой конституции Польша останется демократическим государством: «Контроль парламента выражается в праве Сейма вносить предложение о вотуме недоверия», а «значение Президента сводится к роли надзора над тем, что есть в каждом демократическом государстве. - к регулированию споров между Правительством и парламентом, к праву накладывать вето и парламентскому контролю» [19, s. 186-194]
После дискуссии маршал Сейма Свиталь-ский поставил на голосование предложение конституционной комиссии принять целиком поправки Сената. В голосовании участвовало 399 депутатов (отсутствовали 42), за принятие поправок, а тем самым и конституции, проголосовало 260 депутатов, против 139 [6, s. 213]. Оппозиция заявила, что голосование не может иметь силы, поскольку для принятия решения по такому вопросу требуется квалифицированное большинство (266), с чем Свитальский не согласился. А. Айненкель отметил, что принятие конституции было «типичным проявлением конфликта между силой и законом. И в этот раз триумфовала сила» [6, s. 214].
Пилсудский как военный министр свою подпись под конституцией поставил лишь 12 апреля. В. Енджеевич писал: «.премьер Славек не мог получить подписи Маршала, который несколько раз переносил это на другой день. Используя пребывание Бека у Пилсудского, Сла-век дал Беку оригинал конституции в надежде, что может ему удастся получить необходимую подпись». Цитируя эти слова, А. Хойновский полагал, что «Маршал текста конституции никогда не прочитал», и поэтому нельзя ссылаться на конституцию как завещание Пилсудского [8, s. 222]. «Символичным можно признать обстоятельство, что конституция - это последний официальный документ, подписанный Пилсуд-ским» [6, s. 225], - замечал А. Айненкель.
23 апреля 1935 г. конституционный закон, подписанный президентом Мосьцицким, вступил в силу. О характере новой конституции свидетельствовала её структура: на первом плане -президент как глава государства, на которого возлагалась «ответственность перед Богом и историей за судьбы государства», затем правительство, лишь далее шли статьи о сейме и сенате. 10 первых статей конституции, «декалог», определяли её основное содержание, начинавшийся со слов: «Польское государство является общим благом всех граждан». Вкла-
дом в это «общее благо» обусловливался объём прав граждан [9; о структуре и содержании конституции см.: 6, s. 214-224].
Усилия санации по преобразованию политического строя завершились принятием авторитарной Апрельской конституции, принципиально менявшей форму республики на
президентскую, с сокращением компетенций парламента в пользу правительства и ограничением прав граждан. Отсутствие единства в действиях оппозиции, её опасения повторения репрессий кануна выборов 1930 г. не позволили ей в этом деле противостоять санации.
Источники и литература
1. Ким И. К. Проблема пересмотра конституции в польском Сейме 1928-1930 годов // Российско-польский исторический альманах. Вып. VII. Ставрополь: СКФУ, 2014. С. 191-211.
2. Ким И. К. Польские оппозиционные партии в парламентских выборах 1930 г. в Польше // Известия ВГСПУ. Педагогические науки. Филологические науки. Исторические науки и археология. 2016. №5 (109). С. 157-164.
3. Ким И. К. Манифестации Центролева 14 сентября как эпизод предвыборной кампании 1930 года в Польше // Российско-польский исторический альманах. Вып. VIII. Ставрополь-Волгоград: СКФУ, 2016. С. 85-90.
4. Ким И. К. О пребывании в военной тюрьме в Бресте деятелей польской оппозиции в 1930 году // Известия ВГСПУ. Педагогические науки. Филологические науки. Исторические науки и археология. 2016. №1(105). С. 201-209.
5. Ким И. К. Общественно-политический резонанс заключения в Брестской тюрьме деятелей польской оппозиции в 1930 г. // Гуманитарные и юридические исследования. Ставрополь. 2016. №1. С. 39-44.
6. Ajnenkiel A. Konstytucje polskie. 1791-1997. Warszawa, 2001.
7. Archiwum Akt Nowych. Zesp. 62. Sygn. 52.
8. Chojnowski A. Pitsudczycy u wtadzy. Dzieje Bezpartyjnego Bloku Wspótpracy z Rz^dem. Wroclaw e. a., 1986.
9. Dziennik Ustaw Rzeczypospolitej Polskiej. 1935. Nr 30. Poz. 227.
10. Garlicki A. Od Brzescia do maja. Warszawa, 1986.
11. Gazeta Polska.
12. Historia panstwa i prawa Polski. 1918-1939. Warszawa, 1962.
13. Pitsudski J. Pisma zbiorowe. T. IX. Warszawa, 1991.
14. Sejm Rzeczypospolitej Polskiej. Sprawozdanie stenograficzne z 108 posiedzenia z dnia 26 stycznia 1934 r. t. 55-56.
15. Stanistaw Car - polska koncepcja autorytaryzmu. Warszawa, 1996.
16. Switalski K. Diariusz. 1919-1935. Warszawa, 1992.
17. Tadeusz Hotówko o demokracji, polityce i moralnosci zycia publicznego. Warszawa, 1999.
18. Warszawska Informacja Prasowa. Wszystkie stronnictwa.
19. Wactaw Makowski o panstwie spotecznym. Warszawa, 1998.
20. Zygmynt Zutawski o ustroju spotecznym i demokracji. Warszawa, 2000.
References
1. Kim I. K. Problema peresmotra konstitutsii v pol'skom Seime 1928-1930 godov (The Problem Of The Constitution Revision In The Polish Seimas Of 1928-1930) // Rossiysko-pol'skiy istoricheskiy almanakh. Issue VII. Stavropol': NCFU publ., 2014. P. 191-211. (In Russian).
2. Kim I. K. Pol'skie oppozitsionnye partii v parlamentskikh vyborakh 1930 g. V Pol'she (Polish Opposition Parties In The 1930 Parliamentary Elections In Poland) // Izvestiya VGSPU. Pedagogicheskie nauki. Filologicheskie nauki. Istoricheskie nauki i arkheologiya. 2016. No. 5 (109). P. 157-164. (In Russian).
3. Kim I. K. Manifestatsii Centrileva 4 sentabrya kak epizod predvybornoi kampanii 1930 goda v Pol"she (The Centrolew Manifestations September 14 /4s An Episode Of The Election Campaign Of 1930 In Poland) // Rossiysko-pol'skiy istoricheskiy almanakh. Issue VIII. Stavropol'-Volgograd: NCFU publ., 2016. P. 85-90. (In Russian).
4. Kim I. K. O prebyvanii v voennoi tyur'me v Breste deyatelei pol'skoi oppozitsii v 1930 godu (Polish Opposition Activists In The Military Prison In Brest In 1930) // Izvestiya VGSPU. Pedagogicheskie nauki. Filologicheskie nauki. Istoricheskie nauki i arkheologiya. No 1 (105). 2016. P. 201-209. (In Russian).
5. Kim I. K. Obschestvenno-politicheskiy rezonans zaklyucheniaya v Brestskoi tyur'me deyatelei pol'skoi oppozicii v 1930 g. (Socio-Political Resonance Of Polish Opposition Activists Imprisonment In The Brest Prison In 1930) // Gumanitarnye i yuridicheskii issledowaniya. 2016. No. 1. P. 39-44. (In Russian).
6. Ajnenkiel A. Konstytucje polskie. 1791-1997. Warszawa, 2001.
7. Archiwum Akt Nowych. Zesp. 62. Sygn. 52.
8. Chojnowski A. Pitsudczycy u wtadzy. Dzieje Bezpartyjnego Bloku Wspotpracy z Rz^dem. Wroctaw e. a., 1986.
9. Dziennik Ustaw Rzeczypospolitej Polskiej. 1935. Nr 30. Poz. 227.
10. Garlicki A. Od Brzescia do maja. Warszawa, 1986.
11. Gazeta Polska.
12. Historia panstwa i prawa Polski. 1918-1939. Warszawa, 1962.
13. Pitsudski J. Pisma zbiorowe. T. IX. Warszawa, 1991.
14. Sejm Rzeczypospolitej Polskiej. Sprawozdanie stenograficzne z 108 posiedzenia z dnia 26 stycznia 1934 r. t. 55-56.
15. Stanistaw Car - polska koncepcja autorytaryzmu. Warszawa, 1996.
16. Switalski K. Diariusz. 1919-1935. Warszawa, 1992.
17. Tadeusz Hotowko o demokracji, polityce i moralnosci zycia publicznego. Warszawa, 1999.
18. Warszawska Informacja Prasowa. Wszystkie stronnictwa.
19. Wactaw Makowski o panstwie spotecznym. Warszawa, 1998.
20. Zygmynt Zutawski o ustroju spotecznym i demokracji. Warszawa, 2000.
