CC BY
16
В. И. Косик (Москва)
Болгарская книга о русской литературе
Рассматривается сборник статей, посвященный теме классики и канона в русской литературе в восприятии «другого». Отдельное внимание уделено материалам, связанным с личностью и деятельностью П. М. Бицилли.
Ключевые слова: классика, канон, русская литературная традиция, болгарское литературоведение, П. М. Бицилли, Софийский университет, гениальность, родина.
Поднятая в сборнике «Класика и канон в руската литература. Чуждият поглед» («Классика и канон в русской литературе. Взгляд другого». София, 2013. 335 с.) проблема затрагивает сложнейший феномен, на который обращали внимание многие русские мыслители, например К. Н. Леонтьев. Оригинальность и подражательство, оригинал и перевод, органическое заимствование и «переплавка чужого» в русском котле культуры, тема времени и безвременья, текст и идеология, конструирование культуры и ее природность - все это лишь небольшая часть того, что можно отнести к русской литературной традиции, исследование которой всегда нелегко, что вызвано временем, политикой и «взглядом чужого». Поэтому любое обращение к такой несколько «загадочной» теме с ее «каноном» и «классикой» всегда вызывает интерес. Не стал исключением и настоящий труд.
Книга структурно состоит из двух частей. Первая включает в себя ряд текстов, представленных на международной конференции в Софийском университете им. св. Климента Охридского в начале ноября 2012 г., организованной кафедрой русской литературы при факультете славянской филологии. Вторая связана с 60-летием смерти профессора П. М. Бицилли, преподававшего четверть века, с 1924 по 1948 г., на историко-филологическом факультете Софийского университета, и содержит в себе документы, отложившиеся в его личном деле.
Конференция преследовала, как подчеркивается в предисловии к книге, «цель переосмысления соотношения между классическим и каноническим в русской литературе с учетом чужой культурной и образовательной среды».
Начну со второй части книги. Илонка Колева и Галина Пет-кова представили хранящееся в архиве университета личное дело П. М. Бицилли (Ф. 1. Оп. 35. Д. 82), которое насчитывает 117 документов. Основная часть (41 документ) относится к назначению П. М. Бицилли на должность профессора, продлению договора с университетом, разрешению отпуска и т. п. Наибольший интерес представляют материалы проф. В. Златарского о своем русском коллеге Петре Би-цилли, а также тексты двух докладов Петра Михайловича о биографии и научной деятельности проф. В. А. Мякотина (с 1930 г. также профессора Софийского университета).
Теперь «канон и классика». В труде представлено двадцать четыре статьи. Не имея возможности писать о каждой, познакомлю с авторами и их «творениями». Итак, Стефано Алое - «Парадоксы русского канона», Илиана Чекова - «Библейска символика и владе-телска святост (Княгина Олга като библейската пророчица Раав)», Христо Трендафилов - «Петербургският текст и неговата предисто-рия», Денка Кръстева - «"Чувствителният монархизм" и канонът на руската история на литературата/културата от началото на XIX в.», Людмила Луцевич - «Александр Герцен: канонический классик», Христо Манолакев - «Романът "Кой е виновен?" на А. Херцен: клише и формирането на идеологиския канон», Николай Нейчев - «"Идиот" и "Бесы" Ф. М. Достоевского как иконографический диптих», Румяна Парашкевова - «Мълчанието в драматическата трилогия на А. К. Толстой», Ангелина Вачева - «Дълг и достоинство в записките на Анна Тютчева», Тина Георгиева - «Литература и политика: сблъскът "свое"-"чуждо" в оценката на руските писатели», Иван Ланджев -«Животът на Иван Илич: "хастарът" на словото», Людмил Димитров - «"Медведь", или русский человек на rendez-vous», Лия Буш-канец - «Герои А. П. Чехова в аспекте идеологии: реакция российского читателя», Валя Крумова - «"Еротичните" стратегии на Иван Бунин - преход към модерността», Галина Петкова - «Предговорът на Н. Трубецкой към книгата на Х. Уелс "Русия в мъглата": тема и вариации», Коста Сандев - «Льо Корбюзие и Борис Пастернак за бъде-щето на руския град: "Отговори на въпроси от Москва" и романът "Доктор Живаго"», Румяна Евтимова - «Поглед откъм огледалото: "Истинският живот на Себастиан Найт" от В. В. Набоков», Ренета Божанкова - «"Оригиналът на Лаура" на Владимир Набоков. Между седемте синонима и имената на нимфите», Димо Димов - «Литера-турното присъствие на Йосиф Бродски в България», Наталья Черняева - «Постмодернистский вариант урбанистического пространства и
354
В. И. Косик
времени у В. Пелевина и русский символизм (петербургский текст)», Наталья Ф. Иванова - «Литературный канон и женская литература (на примере романов Е. Вильмонт)», Куралай Уразаева - «"Русский" Абай: влияние русского литературного канона и дефиниции художественного перевода», Наталия Христова - «Коннотативная образность антропонимов в художественном тексте и проблема перевода (на материалах произведений русских и болгарских авторов)», Аглая Маврова - «"Конструирование" культуры в учебниках русского языка между стандартизованным и возможным (на материалах репрезентаций субконцептов "Сирни Заговезни" / "Масленица"».
Разнообразие названий, тем исследования, взглядов на литературные произведения представляет богатство нашей литературы, как и литературоведения. И здесь я бы «канон и классику» уподобил бытующему в живописи штампу под названием «образ и цвет», что, по-моему, позволяет более точно, а главное, наглядно, передать суть русской литературной традиции с ее многокрасочным полотном. Так, Евгений Онегин, Григорий Печорин в определенном смысле своим «прямым родственником» имели Чайльд-Гарольда. Однако «подражание» у многих проходило, и тогда наступала «война» с тем же байронизмом. Достаточно вспомнить традиционного Акакия Акакиевича с его шинелью. К чему все это я веду? Только к тому, что западный канон, многое давший нашей литературе, так и не стал нашей классикой. Спорно? Возможно. Позволю себе напомнить о чувстве смирения, проходящем красной нитью в лучших творениях русской литературы. Только одно имя, и вы его, читатель, знаете.
И в заключение немного о гениальности. Именно она позволяет творцу не быть зависимым ни от канона, ни от классики - он сам и «канон» и «классик». Достаточно назвать Ивана Сергеевича Тургенева и его «Записки охотника». Могу назвать еще имена Максима Горького и Михаила Шолохова.
К сожалению, других не знаю. Хотя и имена этих великих писателей Земли Русской наша молодежь не ведает. Классику заменило «чтиво». Одна надежда на то, что в «индекс» или в «канон» попадут творения, заслуживающие названия классических, а это задача времени и литературоведов.
И последнее. Ценность любой книги в том, рождает ли она мысли, будит ли чувства. Изданная болгарскими коллегами книга «Классика и канон...» относится именно к таким. С некоторыми положениями можно не соглашаться, спорить, упрекать или в туман-
ности, или в резкости оценочных суждений, но главное - она ведет читателя к размышлениям - о литературе, о Родине...
Kosik V. I.
A Bulgarian Book about the Russian Literature
The review considers a proceedings volume dealing with the problem of classics and canon in the Russian literature as perceived by «the other». Special attention is paid to the materials dedicated to the personality and work of Petr Bitsilli.
Keywords: classics, canon, Russian literary tradition, Bulgarian literary history, Petr Bitsilli, University of Sophia, geniality, homeland.
