CC BY
28
Health and Society
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2022 УДК 614.1:616.3:314.48
Будаев Б. С.1, Кицул И. С.1, Банзарова Л. П.2, Тармаева И. Ю.3, Богданова О. Г.4 БОЛЕЗНИ ОРГАНОВ ПИЩЕВАРЕНИЯ: СТРУКТУРА И ДИНАМИКА НА РЕГИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ
'Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования — филиал ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России, 664049, г. Иркутск; 2ГБУЗ «Республиканский медицинский информационно-аналитический центр» Минздрава Республики Бурятия, 67003', г. Улан-Удэ;
3ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», '09240, г. Москва; 4ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», 665827, г. Ангарск
Болезни органов пищеварения в значительной степени способствуют преждевременной смертности населения. В Республике Бурятия в структуре первичной заболеваемости населения они занимают третье место (6,7%), в структуре общей смертности — четвертое (6,6%), что обусловило актуальность и цель исследования — выявить особенности структуры и динамики заболеваемости и смертности населения вследствие болезней органов пищеварения в Республике Бурятия за 2009—2018 гг. Материалами для проведения анализа явились формы государственной статистической отчетности и официальные сведения территориального органа Федеральной службы государственной статистики в Республике Бурятия за 2009—2018 гг., отчетные и учетные формы медицинских организаций, в частности формы отраслевой статистической отчетности № 42 «Отчет врача судебно-медицинского эксперта, бюро судебно-медицинской экспертизы». Исследование проведено с применением статистического, аналитического методов, а также метода сравнительного анализа. Проведенный анализ свидетельствует об увеличении показателя первичной заболеваемости болезнями органов пищеварения с 4051,0 до 4226 на 100 тыс. населения, а также увеличении показателей смертности от указанных заболеваний населения Республики Бурятия с 60,6 до 62,5 на 100 тыс. населения. Основными причинами увеличения заболеваемости и смертности в Республике Бурятия являются болезни печени, в частности фиброз и цирроз печени вследствие сохранения алкоголизации населения, несвоевременной диагностики и лечения патологии печени в группе «старше трудоспособного возраста». Ключевые слова: заболеваемость; смертность; болезни органов пищеварения; Республика Бурятия.
Для цитирования: Будаев Б. С., Кицул И. С., Банзарова Л. П., Тармаева И. Ю., Богданова О. Г. Болезни органов пищеварения: структура и динамика на региональном уровне. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2022;30(2):232—238. DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2022-30-2-232-238 Для корреспонденции: Богданова Ольга Георгиевна, канд. мед. наук, старший научный сотрудник лаборатории эко-лого-гигиенических исследований ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований» , e-mail: olga.bogdanova2001@gmail.com
Budaev B. S.', Kitsul I. S.', Banzarova L. P.2, Tarmaeva I. Yu.3, Bogdanova O. G.4
THE DISEASES OF DIGESTIVE APPARATUS: THE STRUCTURE AND DYNAMICS AT REGIONAL LEVEL
1The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education of Continuing Professional Education "The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education", 664049, Irkutsk, Russia;
2The State Budget Institution of Health Care "The Republican Medical Informational Analytical Center" of Minzdrav of the Republic of Buryatia, 670031, Ulan-Ude, Russia;
3The Federal State Budget Institution of Science "The Federal Research Center of Nutrition and Biotechnology",
109240, Moscow, Russia;
4The Federal State Budget Scientific Institution "The Eastern Siberian Institute of Medical Ecological Studies",
665827, Angarsk, Russia
The diseases of digestive apparatus significantly contribute into premature mortality of population. In the Republic of Buryatia, the diseases of digestive apparatus occupy third place in the structure of primary morbidity of population (6.7%) and fourth place in the structure of total mortality (6.6%). The purpose of the study is to establish characteristics of structure and dynamics of morbidity and mortality of population because of diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia in 2009—2018. The analysis was based on data from state statistical reporting forms and official reports of the Territorial Authority of the Federal State Statistics Service in Republic of Buryatia for 2009—2018, reporting and accounting forms of medical organizations. The study was carried out using statistical, analytical methods, as well as elements of comparative analysis. The analysis testifies increasing of indicator of primary morbidity of diseases of digestive apparatus from 4051.0 to 4226.1 per 100 thousand of population and of mortality of diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia from 60.6 to 62.5 per 100 thousand of population. The main causes of increasing of morbidity and mortality from diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia are liver diseases, in particular liver fibrosis and cirrhosis because of alcoholization of population, undue diagnostics and treatment of liver pathology in the group "older than able-bodied age".
Keywords: morbidity; mortality; diseases; digestive apparatus; Republic of Buryatia.
For citation: Budaev B. S., Kitsul I. S., Banzarova L. P., Tarmaeva I. Yu., Bogdanova O. G. The diseases of digestive apparatus: the structure and dynamics at regional level. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2022;30(2):232—238 (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2022-30-2-232-238
For correspondence: Bogdanova O. G., candidate of medical sciences, the Senior Researcher of the Laboratory of Ecological Hygienic Studies of the Federal State Budget Scientific Institution "The Eastern Siberian Institute of Medical Ecological Studies". e-mail: olga.bogdanova2001@gmail.com
Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support
Received 15.06.2021 Accepted 26.10.2021
Здоровье и общество
Введение
Снижение заболеваемости и смертности, являющихся важнейшими индикаторами состояния здоровья населения, относят к глобальным задачам, поставленным перед органами исполнительной власти, ведомствами и обществом в целом [1—3]. Изучение их структуры необходимо для разработки конкретных мероприятий по увеличению численности населения и росту продолжительности жизни в стране [3—5]. Согласно систематическому анализу глобального бремени болезней, опубликованному в журнале The Lancet [6], число случаев смерти от болезней органов пищеварения (БОП) в 2017 г. заняло седьмое место в общей структуре смертности, в динамике 2007—2017 гг. увеличилось на 15,3%. В структуре смертности от БОП 55,6% составляла смертность от цирроза и других хронических заболеваний печени. По данным ВОЗ, в 2019 г. смертность от цирроза печени в странах с низким уровнем дохода, согласно классификации, предложенной Всемирным банком, заняла десятое место, в странах с уровнем дохода ниже среднего — восьмое, в странах с высоким и выше среднего уровнем дохода данная болезнь не входит в десять основных причин смертности [7].
В Российской Федерации на протяжении последних 20 лет смертность от БОП увеличилась в 1,5 раза (с 44,21 до 66,94 на 100 тыс. населения) и переместилась с пятого на четвертое место в общей структуре смертности [8]. По результатам исследования Глобального бремени болезней, травм и факторов риска (GBD), проведенного в 195 странах и территориях в 1990—2017 гг., установлено, что стандартизованные по возрасту показатели смертности от цирроза печени и годы жизни, скорректированные по нетрудоспособности (Disability-adjusted life year, DALY), за указанный период снизились, при этом число смертей и доля всех глобальных смертей от цирроза печени возросли [9]. Показатели прироста смертности от цирроза печени в Российской Федерации, по сведениям данного исследования, заняли четвертое место в мире после Украины, Беларуси и Литвы. В течение всего периода наблюдений ситуация только ухудшается.
В Республике Бурятия (РБ) БОП в структуре первичной заболеваемости населения занимают третье место (6,7%), в структуре общей смертности — четвертое (6,6%). Цель нашего исследования — проанализировать динамику заболеваемости и смертности населения вследствие БОП на примере Республики Бурятия за 2009—2018 гг.
Материалы и методы
Объектом исследования явилась совокупность случаев заболеваний и смерти по классу XI «Болезни органов пищеварения (БОП)» (K00—K93) Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра (МКБ-10). Исследование проведено с использованием описательных и аналитических приемов, ре-
троспективного эпидемиологического анализа. Источниками информации стали официальные сведения территориального органа Федеральной службы государственной статистики по РБ, учетно-от-четная документация Министерства здравоохранения РБ, в частности форма № 42 «Отчет врача-су-дебно-медицинского эксперта, бюро судебно-медицинской экспертизы» за 2009—2018 гг. Этические требования соблюдены. При сравнении характеристик смертности для элиминации различий в возрастной и гендерной структуре населения рассчитывали стандартизованные показатели смертности с использованием российского стандарта возрастного распределения. Статистическая обработка результатов исследования проведена с помощью программного средства Statistica у.6.0 согласно общепринятым методикам. Во всех исследованиях в качестве статистически значимых выступали различия при 95% вероятности (р<0,05).
Результаты исследования
За исследуемый период в РБ зарегистрированы увеличение показателя первичной заболеваемости БОП на 4,3% (с 4051,0 до 4226,1 на 100 тыс. населения), в Сибирском федеральном округе (СФО) — на 1,7%, в Российской Федерации (РФ) — снижение на 4,3% и рост показателя смертности на 3,1%, с 60,6 до 62,5 на 100 тыс. населения (СФО — 5,6%, РФ — 3,7%).
Республиканские показатели первичной заболеваемости БОП не превышали аналогичные показатели по СФО на протяжении всего изучаемого периода, с увеличением разрыва от 6,7% в 2009 г. (РБ — 4051; СФО — 4341,1 на 100 тыс. населения) до 44,3% в 2015 г. (РБ — 3155,2; СФО — 5664,4 на 100 тыс. населения) и постепенным снижением с 2016 г. до 4,3% в 2018 г. (РБ — 4226,1; СФО — 4416,4 на 100 тыс. населения). По сравнению с данными по РФ отмечено превышение республиканских показателей над среднероссийскими от 0,8% в 2014 г. (РБ — 3670,6; РФ — 3642,1 на 100 тыс. населения) до 27,8% в 2018 г. (РБ — 4226,1; РФ — 3306,3 на 100 тыс. населения; табл. 1). По основным заболеваниям органов пищеварения наиболее высокие показатели первичной заболеваемости в РБ отмечены в группе болезней поджелудочной железы с ростом показателя в 1,9 раза (с 67,5 до 130,2 на 100 тыс. населения). Показатели первичной заболеваемости болезнями поджелудочной железы не превышают аналогичные по СФО и РФ. За изучаемый период отмечен рост показателя смертности от болезней поджелудочной железы на 2,3%. Показатели первичной заболеваемости язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки ниже таковых по РФ в 1,3—1,9 раза, по СФО — в 1,9—2,6 раза.
Показатель смертности от язвенной болезни за исследуемый период времени снизился на 3,1% — с 7,0 до 5,4 на 100 тыс. населения (в СФО — рост на 15,6%; РФ — на 21,7%; табл. 2). В группе болезней печени показатели первичной заболеваемости в РБ не превышают данные по СФО, за исключением
Health and Society
Таблица 1
Заболеваемость БОП за 2009—2018 гг. среди населения РБ, СФО и РФ с диагнозом, установленным впервые в жизни (на 100 тыс.
населения)
Код по МКБ-10 Показатель БОП 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. Темп прироста/убыли, %
РБ
K00— K93 Болезни органов пищеварения 4051,0 3645,9 3636,4 3605,0 3547,1 3670,6 3155,2 3621,4 4289,7 4226,1 4,3
K25— -K26 Язва желудка, язва двенадцатипер-
стной кишки 54,8 54,1 52,9 53,0 50,0 46,1 52,5 61,1 53,4 56,4 2,9
K70— K77 Болезни печени 43,1 47,7 41,5 50,9 47,8 48,5 55,8 66,7 74,2 71,8 66,6
К74 Фиброз и цирроз печени — — 10,5 12,1 10,1 11,7 12,9 15,6 17,0 13,3 26,7*
К85— 86 Острый панкреатит и другие бо-
лезни поджелудочной железы 67,5 95,4 94,2 116,6 131,9 111,4 106,9 121,5 138,5 130,3 93,0
СФО
K00— K93 Болезни органов пищеварения 4341,1 4230,3 4526,6 5615,7 5720,6 5801,6 5664,4 5420,6 4679,3 4416,4 1,73
K25— -K26 Язва желудка, язва двенадцатипер-
стной кишки 150,0 142,7 137,9 131,3 126,9 122,6 119,4 120,2 110,3 105,5 -29,67
K70— K77 Болезни печени 51,5 55,1 59,4 60,2 61,7 65,9 75,1 83,7 79,5 71,8 39,42
К74 Фиброз и цирроз печени — — 13,3 13,2 13,6 14,2 17,3 18,1 17,4 16,8 26,32
К85— 86 Острый панкреатит и другие бо-
лезни поджелудочной железы 105,5 119,3 132,2 139,0 143,7 145,6 151,0 159,7 155,9 142,7 35,26
K00— K93 Болезни органов пищеварения 3454,0 3366,9 РФ 3334,4 3482,5 3334,8 3642,1 3799,2 3684,0 3395,3 3306,3 -4,28
K25— -K26 Язва желудка, язва двенадцатипер-
стной кишки 103,1 96,3 90,7 87,0 93,1 87,2 98,9 95,2 79,5 71,9 -30,26
K70— K77 Болезни печени 48,0 48,7 49,3 48,8 50,6 54,3 59,5 61,3 61,1 59,3 23,54
К74 Фиброз и цирроз печени — — 9,8 9,9 9,9 10,6 12,7 13,6 13,1 13,2 34,69*
К85— 86 Острый панкреатит и другие бо-
лезни поджелудочной железы 101,9 119,9 116,5 120,6 149,6 126,7 142,5 149,3 150,8 149,2 46,42
2018 г. (РБ и СФО — 71,8 на 100 тыс. населения) . Вместе с тем они превышали аналогичные показатели по РФ в 2012 г. (на 4,3%), 2016 г. (на 8,8%), 2017 г. (на 21,4%), 2018 г. (на 21,1%). В РБ отмечено снижение показателя смертности от болезней печени с 41,2 на 100 тыс. населения в 2009 г. до 39,1 в 2018 г., в том числе от алкогольной болезни печени с 17,1 до 11,9 на 100 тыс. населения. При этом регистрируется рост показателя смертности от фиброза и цирроза печени с 21,9 до 22,9 на 100 тыс. населения.
По мнению ряда исследователей, к основным причинам цирроза печени отнесены вредное употребление алкоголя, вирусные гепатиты В и С [10— 12], метаболические синдромы, связанные с неалкогольной жировой болезнью печени и ожирением [13, 14]. Таким образом, цирроз печени в настоящее время стал своего рода индикатором социального неблагополучия, зависящим от региональных, этнических, культурных и генетических факторов [15 . 16].
Таблица 2
Смертность от БОП за 2009—2018 гг. среди населения РБ, СФО и РФ (на 100 тыс. населения)
Код по МКБ-10 Показатель 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. Темп прироста/убыли, %
РБ
K00— K93 Болезни органов пищеварения 60,6 63,1 74,0 66,4 63,5 68,3 74,6 68,2 60,4 62,5 3,14
K25— K26 Язва желудка, язва двенадцатиперстной
кишки 7,0 7,3 6,1 4,4 4,2 4,8 5,4 4,2 5,1 5,4 -22,86
K70— K77 Болезни печени 41,2 40,3 50,1 47,9 44,5 46,8 51,2 45,3 39,7 39,1 -5,10
К74 Фиброз и цирроз печени 21,9 22,0 29,2 29,4 26,5 28,2 32,9 25,9 23,5 22,9 4,57
К70 Алкогольная болезнь печени 17,1 16,4 20,0 17,2 14,5 14,8 15,5 15,3 12,4 11,9 -30,41
К85— 86 Острый панкреатит и другие болезни
поджелудочной железы 4,4 4,2 5,3 5,6 5,5 5,4 5,7 5,3 4,6 4,5 2,27
СФО
K00— K93 Болезни органов пищеварения 61,0 65,3 64,7 62,6 61,2 67,0 70,8 66,5 62,3 64,4 5,57
K25— K26 Язва желудка, язва двенадцатиперстной
кишки 6,4 6,3 6,4 6,4 6,2 7,0 7,3 7,2 7,0 7,4 15,63
K70— K77 Болезни печени 31,3 33,5 33,9 32,0 30,0 32,7 34,6 30,8 28,0 29,8 -4,79
K80— K87 Болезни желчного пузыря, желчевыво-
дящих путей и поджелудочной железы 10,2 11,1 10,2 9,6 9,6 10,8 11,3 11,3 11,1 12,1 18,63
РФ
K00— K93 Болезни органов пищеварения 62,7 64,6 62,2 62,1 61,6 67,2 69,6 67,0 63,3 65,0 3,67
K25— K26 Язва желудка, язва двенадцатиперстной
кишки 6,0 6,0 5,9 6,2 6,2 6,7 7,4 7,1 7,3 7,3 21,67
K70— K77 Болезни печени 34,3 35,6 33,8 33,0 31,9 35,5 36,0 33,8 30,3 31,0 -9,62
K80— K87 Болезни желчного пузыря, желчевыво-
дящих путей и поджелудочной железы 9,6 9,8 8,9 9,0 9,1 10,0 10,3 9,9 9,7 10,2 6,25
Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2022; 30(2)
DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2022-30-2-232-238 235
Здоровье и общество
Таблица 3
Стандартизованные показатели смертности населения РБ от БОП по полу за 2009—2018 гг. (на 100 тыс. населения)
Болезни органов пищеварения (К00—К93)
Мужчины Женщины
2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. Темп прироста/убыли в 2018 г. к уровню 2009 г.
89,4 48,7 87,8 52,4 104,5 59,0 91,0 54,5 84,6 53,1 98,2 51,2 99.5 59.6 95,5 52,9 72,9 52,2 77,6 52,6 -13,2 8,0
В РБ заболеваемость парентеральными гепатитами обусловлена в основном регистрацией хронических форм вирусного гепатита В и С (2018 г. — 27,5 на 100 тыс. населения). В структуре хронических гепатитов 44% приходится на хронический вирусный гепатит В и 56% на хронический вирусный гепатит С. В возрастной структуре заболеваемости удельный вес взрослого населения составил 99,3%, детей до 17 лет — 0,7%, в том числе детей до 14 лет — 0,7% . В развитых странах, например в Японии, по данным К. Matsumoto и соавт. [17], отмечается снижение заболеваемости вирусным гепатитом на фоне применения вакцин и проведения комплекса профилактических мероприятий. Европейской ассоциацией по изучению печени (EASL) прогнозируется дальнейшее снижение распространенности вируса гепатита С за счет применения противовирусных препаратов прямого действия (DAAS) [18, 19], эффективных, но дорогостоящих. Применение технологий радикального лечения, например трансплантации печени, являющейся на сегодня единственным окончательным методом лечения прогрессирующего алкогольного цирроза, к сожалению, в большинстве случаев не бывает доступным [15—18].
Результаты анализа показателя смертности от БОП в РБ свидетельствуют о незначительной тенденции к увеличению (3,1%), при этом он (60,4— 74,6 на 100 тыс. населения) сопоставим с аналогичными показателями в СФО (61,0—70,8 на 100 тыс . населения) и РФ (61,6—69,6 на 100 тыс. населения). В структуре смертности от основных причин БОП (язва желудка и двенадцатиперстной кишки, болезни печени и поджелудочной железы) превалирует смертность от болезней печени (39,1—51,2 на 100 тыс. населения), превышающая значения по СФО (28,0—34,6 на 100 тыс. населения) и РФ (30,3— 36,0 на 100 тыс. населения).
Проведенный сравнительный анализ стандартизованных показателей смертности свидетельствует о превышении в РБ уровня смертности от БОП по сравнению с данными по СФО и РФ, за исключением 2017 г. (49,1; СФО — 58,4; РФ — 53,1 на 100 тыс.
населения). В структуре основных причин смертности от БОП в республике стандартизованный показатель смертности от язвенной болезни (с 2012 г.) . болезней желчного пузыря, желчевыводящих путей, поджелудочной железы (на всем протяжении исследуемого периода) ниже, чем по СФО и РФ, но значительно превышает аналогичный показатель по болезням печени (СФО — от 47,8% в 2009 г. до 60% в 2018 г., РФ — от 40,8% в 2009 г. до 54,2% в 2018 г.).
Для стандартизованных показателей смертности от всех вышеуказанных причин в течение 2009— 2018 гг. как на региональном уровне, так для СФО и в целом по РФ типичным является волнообразный характер изменения показателей.
Гендерный анализ стандартизованных показателей смертности за рассматриваемый период, представленных в табл. 3, указал на превалирование летальных исходов в мужской популяции (от 1,4 до 1,9 раза). В динамике данные показатели у мужчин снижались и имели в 2018 г. отрицательный темп прироста к уровню 2009 г. В женской популяции отмечена обратная тенденция к увеличению показателей, темп прироста составил 8%. Указанное негативное явление увеличения смертности от БОП среди женщин сопоставимо с данными Т. П. Сабгайда, Т. К. Ростовской [20], полученными относительно женщин, проживающих в сельской местности центральной части РФ.
В РБ смертность населения от БОП, в том числе от болезней печени в группе «старше трудоспособного возраста», превышает смертность трудоспособного населения в 2,3—3,8 раза (табл. 4). За исследуемый период времени смертность от БОП в трудоспособном возрасте снизилась с 56,4 до 32,8 на 100 тыс. населения, оставаясь стабильной по коэффициентам смертности от болезней печени — с 41,3 до 41,1 на 100 тыс. населения. В группе «старше трудоспособного возраста» в целом показатель смертности от БОП снизился с 157,6 до 107,1 на 100 тыс . населения, но возрос от болезней печени с 93,7 до 100,3 на 100 тыс. населения.
Таблица 4
Смертность населения РБ от БОП по возрастным группам за 2009—2018 гг. (на 100 тыс. населения)
Наименование и Темп прироста/
класс болезни по Возрастная группа 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. убыли в 2018 г. к
МКБ-10 уровню 2009 г.
Болезни органов 0—17 лет — —
пищеварения Трудоспособный возраст 56,4 51,5
(К00—К93) Старше трудоспособного возраста 157,6 192,0
Болезни печени 0—17 лет — —
(К70—К77) Трудоспособный возраст 41,3 3,1
Старше трудоспособного возраста 93,7 25,4
1,3 0,8 — — 1,2 1,2 1,1 —
63,6 61,0 53,9 52,2 58,0 54,3 43,0 32,8 -41,8
204,1 167,8 174,5 202,1 213,7 189,9 181,5 107,1 -32,0
— 0,4 — — — 0,8 0,4 —
49,1 47,1 40,1 39,2 44,2 42,5 55,9 41,1 -0,5
117,5 110,1 114,5 127,7 134,6 107,2 186,0 100,3 7,0
Health and Society Таблица 5
Частота случаев обнаружения алкоголя в организме умерших от ненасильственных причин смерти за 2009—2018 гг. (в абс. ед.)
2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г.
Причина смерти
2018 г.
Всего случаев ненасильственной
смерти 2495 (17,5) 2478 (20,3) 2511 (22,1) 2280 (24,2) 2327 (24,1) 2316 (23,1) 1471 (29,9) 1538 (26,8) 1643 (22,4) 1845 (22,8) В том числе:
болезни органов пищеварения 249 (16,5) 263 (20,5) 227 (21,6) 296 (22,6) 263 (25,9) 269 (26,4) 225 (31,1) 194 (27,3) 194 (29) 242 (28,5)
Примечание. В скобках — наличие алкоголя в процентах.
По данным ГБУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», при проведении экспертиз и исследований умерших от ненасильственных причин смерти за 2009—2018 гг. алкоголь обнаружен в крови у лиц, страдавших БОП, в 16,5 — 31,1% случаев (табл. 5). При этом большинство из них не наблюдались в медицинских организациях, не имели определенного места жительства, вели асоциальный образ жизни. В связи с этим именно принятие межведомственных мероприятий, направленных в том числе на своевременность диспансерного наблюдения, ведение здорового образа жизни, снижение масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактику алкоголизма, может нивелировать сложившуюся ситуацию [21— 24]. Глобальной стратегией сектора здравоохранения по вирусному гепатиту на 2016—2021 гг. [25] к 2030 г. предусмотрено сокращение заболеваемости хроническим гепатитом до 0,9 млн случаев, смертности от хронического гепатита — до менее чем 0,5 млн случаев [26—28]. При этом ВОЗ определила повышение акцизных налогов на спиртные напитки, введение и обеспечение соблюдения запретов или всеобъемлющих ограничений на рекламу алкоголя, соблюдение ограничений на физическую доступность алкоголя в магазинах розничной торговли как наиболее эффективную и экономически выгодную стратегию [29—32].
Заключение
Динамика заболеваемости в РБ за исследуемый период свидетельствует об увеличении показателя первичной заболеваемости БОП на 4,3% с преобладанием в структуре болезней поджелудочной железы. Смертность от БОП остается на уровне аналогичных средних показателей в СФО и РФ, при этом в структуре превалирует смертность от болезней печени, превышающая аналогичные показатели по СФО и РФ. Основными причинами увеличения смертности от болезней печени в РБ, в частности фиброза и цирроза печени, являются сохранение значительного уровня алкоголизации населения, несвоевременные диагностика и лечение патологии печени в группе старше трудоспособного возраста. В связи с этим рассмотрение вопросов снижения уровней заболеваемости и смертности от БОП на региональном уровне необходимо в большей степени осуществлять через призму алкогольассоцииро-ванных причин в рамках межведомственного и междисциплинарного подходов.
Исследование не имело спонсорской поддержки.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Щепин О. П., Коротких Р. В. Перспективы развития здравоохранения Российской Федерации. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2015;23(6):3—6.
2. Линденбратен А. Л. Актуальные проблемы Российского здравоохранения. Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. А. Семашко. 2020;(3):60—71. doi: 10.25742/NRIPH.2020.03.008
3. Гасайниева М. М., Абдурашитова Л. В., Загоруйченко А. А. Региональные особенности показателей смертности взрослого населения и ожидаемой продолжительности жизни. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;(5):903—8. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-5-903-908
4. Зайцева Н. В., Май И. В., Клейн С. В., Кирьянов Д. А. Методические аспекты и результаты оценки демографических потерь, ассоциированных с вредным воздействием факторов среды обитания и предотвращаемых действиями Роспотребнадзора, в регионах российской федерации. Здоровье населения и среда обитания. 2018;301(4):15—20. doi: 10.35627/2219-5238/2018301-4-15-20
5. Панова Л. В. Доступность медицинской помощи: Россия в европейском контексте. Журнал исследований социальной политики. 2019;(2):177—90. doi: 10.17323/727-0634-2019-17-2-177190
6. GBD 2017 Causes of Death Collaborators. Global, regional, and national age-sex-specific mortality for 282 causes of death in 195 countries and territories, 1980—2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet. 2018;392(10159):1736—88. doi: 10.1016/S0140-6736(18)32203-7
7. World Health Organization. The top 10 causes of death. Режим доступа: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ the-top-10-causes-of-death (дата обращения декабрь 2020 г.).
8. Ножкина Н. В., Зарипова Т. В., Бессонова Е. Н. Современные медико-социальные аспекты смертности населения от болезней органов пищеварения. Здоровье населения и среда обитания. 2018;309(12):47—52. doi: 10.35627/2219-5238/2018-309-1247-52
9. GBD 2017 Cirrhosis Collaborators. The global, regional, and national burden of cirrhosis by cause in 195 countries and territories, 1990—2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2020;5(3):245—66. doi: 10.1016/S2468-1253(19)30349-8
10. Blachier M., Leleu H., Peck-Radosavljevic M., Valla D. C., Roudot-Thoraval F. The burden of liver disease in Europe: a review of available epidemiological data. J. Hepatol. 2013;58(3):593—608. doi: 10.1016/j.jhep.2012.12.005
11. Polis S., Fernandez R. Impact of physical and psychological factors on health-related quality of life in adult patients with liver cirrhosis: a systematic review protocol. JBI Database System Rev. Implement. Rep. 2015;13(1):39—51. doi: 10.11124/jbisrir-2015-1987
12. Choi J. H., Sohn W., Cho Y. K. The effect of moderate alcohol drinking in nonalcoholic fatty liver disease. Clin. Mol. Hepatol. 2020;26(4):662—9. doi: 10.3350/cmh.2020.0163
13. Llop E., Iruzubieta P., Perelló C., Fernández Carrillo C., Cabezas J., Escudero M. D. High liver stiffness values by transient elastography related to metabolic syndrome and harmful alcohol use in a large Spanish cohort. United Eur. Gastroenterol. J. 2021. doi: 10.1002/ ueg2.12109
14. Áberg F., Puukka P., Salomaa V., Mannisto S., Lundqvist A., Val-sta L. Combined Effects of Alcohol and Metabolic Disorders in Patients With Chronic Liver Disease. Clin. Gastroenterol. Hepatol. 2020;18(4):995—7.e2. doi: 10.1016/j.cgh.2019.06.036
Здоровье и общество
15. Campollo O. Alcohol and the Liver: The Return of the Prodigal Son. Ann. Hepatol. 2019;18(1):6—10. doi: 10.5604/ 01.3001.0012.7854
16. Setiawan V. W., Straml D. O., Porcel J., Lu S. C., Le Marchand L., Noureddin M. Prevalence of chronic liver disease and cirrhosis by underlying cause in understudied ethnic groups: the Multiethnic Cohort. Hepatology. 2016;64:1969—77. doi: 10.1002/hep.28677
17. Matsumoto K., Wu Y., Fujita S., Seto K., Hatakeyama Y., Onishi R., Hasegawa T. Cost of illness of liver diseases in Japan. Ann. Hepatol. 2020;20:100256. doi: 10.1016/j.aohep.2020.08.073
18. European Association for the study of the liver. EASL Clinical practice guidelines: Management of alcohol-related liver disease. J. Hepatol. 2018;69(1):154—81. doi: 10.1016/f|hep.2018.03.018
19. Webster D. P., Klenerman P., Dusheiko G. Lancet seminar-Hepatitis C. Lancet. 2015;385:1124—35. doi: 10.1016/S0140-6736(14)62401-6
20. Сабгайда Т. П., Ростовская Т. К. Смертность женщин в Российской Федерации. Экология человека. 2020;(11):46—52. doi : 10.33396/1728-0869-2020-11-46-52
21. Шишкин Е. В., Щепин В. О. Роль алкогольных и наркотических веществ в смертности населения от внешних причин и совершенствование правового регулирования ответственности за их потребление. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2021;29(2):302—5. doi: 10.32687/ 0869-866X-2021-29-2-302-305
22. Гапонова Е. А., Петрачков И. В., Гиноян А. Б., Улумбеко-ва Г. Э. Опыт развитых стран в области антиалкогольной политики. Оргздрав: новости, мнения, обучения. Вестник ВШОУЗ. 2020;1(19):44—57. doi: 10.24411/2411-8621-2020-11004
23. Мырзаматова А. О., Концевая А. В., Горный Б. Э., Драпки-на О. М. Меры популяционной профилактики, направленные на снижение потребления алкоголя: международный опыт и перспективы усиления мер в Российской Федерации. Кардио-васкулярная терапия и профилактика. 2020;(3):248—54. doi : 10.15829/1728-8800-2020-2566
24. Будаев Б. С., Михеев А. С., Тармаева И. Ю., Хамнаева Н. И., Богданова О. Г. Социально-экономические потери вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;28(1):29—33. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-1-29-33
25. Global health sector strategy on viral hepatitis 2016—2021. Geneva: World Health Organization; 2016. Режим доступа: http:// www.who.int/hepatitis/strategy2016-2021/ghss-hep/en/
26. Polaris Observatory Collaborators. Global prevalence, treatment, and prevention of hepatitis B virus infection in 2016: a modelling study. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2018;3(6):383—403. doi: 10.1016/S2468-1253(18)30056-6
27. Seto W. K., Lo Y. R., Pawlotsky J. M., Yuen M. F. Chronic hepatitis B virus infection. Lancet. 2018; 392(10161):2313—24. doi: 10.1016/ S0140-6736(18)31865-8
28. Liu J., Liang W., Jing W., Liu M. Countdown to 2030: eliminating hepatitis B disease, China. Bull. World Health Organ. 2019;97(3):230—8. doi: 10.2471/BLT.18.219469
29. Мордовский Э. А., Соловьев А. Г., Санников А. Л. Актуальные методические проблемы оценки масштаба негативных последствий потребления алкоголя и пути их решения. Вестник РАМН. 2018;(4):252—61. doi: 10.15690/vramn908
30. Саввина Н. В., Бессонова О. Г., Винокурова И. И., Гржибов-ский А. М. Анализ потерянных лет жизни в трудоспособном возрасте по причине употребления алкоголя в Республике Саха (Якутия). Здравоохранение Российской Федерации. 2019;63(4):180—5. doi: 10.18821/0044-197X-2019-63-4-180-185
31. Blanchette J. G., Ross C. S., Naimi T. S. The Rise and Fall of Alcohol Excise Taxes in U. S. States, 1933—2018. J. Stud. Alcohol. Drugs. 2020;81(3):331—8. doi: 10.15288/jsad.2020.81.331
32. Liangpunsakul S., Haber P., Mc Caughan G. Alcoholic Liver Disease in Asia, Europe, and North America. Gastroenterology. 2016;150:1786—97. doi: 10.1053/j.gastro.2016.02.043
Поступила 15.06.2021 Принята в печать 26.10.2021
REFERENCES
1. Shhepin O. P., Korotkih R. V. The perspectives of development of health care of the Russian Federation. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2015;23(6):3—6 (in Russian).
2. Lindenbraten A. L. Topical problems of Russian healthcare. Byullet-en Natsionalnogo nauchno-issledovatel'skogo instituta obshchestven-nogo zdorovya imeni N. A. Semashko = Bulletin of Semashko na-
tional research institute of public health. 2020;(3):60—71. doi: 10.25742/NRIPH.2020.03.008 (in Russian).
3. Gasajnieva M. M., Abdurashitova L. V., Zagorujchenko A. A. The regional characteristics of indices of mortality of adult population and life expectancy. Problemy sotsialnoi gigieny, zdravookhranenniia i istorii meditsiny. 2020;28(5):903—8. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-5-903-908 (in Russian).
4. Zaitseva N. V., May I. V., Klein S. V., Kiryanov D. A. Methodological aspects and results of estimation of demographic loss associated with harmful influence of environment factors and preventive activities of rospotrebnadzor in regions of the Russian Federation. Zdorov'e naselenia i sreda obitania. 2018;301(4):15—20. doi: 10.35627/2219-5238/2018-301-4-15-20 (in Russian).
5. Panova L. V. Availability of medical care: Russia in the European context. The Zhurnal issledovaniy sotsialnoy politiki = Journal of Policy Studies. 2019;(2):177—90. doi: 10.17323/727-0634-2019-172-177-190 (In Russian).
6. GBD 2017 Causes of Death Collaborators. Global, regional, and national age-sex-specific mortality for 282 causes of death in 195 countries and territories, 1980—2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet. 2018;392(10159):1736—88. doi: 10.1016/S0140-6736(18)32203-7
7. World Health Organization. The top 10 causes of death. Available at: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/the-top-10-causes-of-death (accessed December 2020).
8. Nozhkina N. V., Zaripova T. V., Bessonova E. N. Modern medical and social aspects of population mortality from diseases of the digestive system. Zdorov'e naselenia i sreda obitania. 2018;309(12):47—52. doi: 10.35627/2219-5238/2018-309-12-47-52 (in Russian).
9. GBD 2017 Cirrhosis Collaborators. The global, regional, and national burden of cirrhosis by cause in 195 countries and territories, 1990—2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2020;5(3):245—66. doi . 10.1016/S2468-1253(19)30349-8
10. Blachier M., Leleu H., Peck-Radosavljevic M., Valla D. C., Roudot-Thoraval F. The burden of liver disease in Europe: a review of available epidemiological data. J. Hepatol. 2013;58(3):593—608. doi: 10.1016/j.jhep.2012.12.005
11. Polis S., Fernandez R. Impact of physical and psychological factors on health-related quality of life in adult patients with liver cirrhosis: a systematic review protocol. JBI Database System Rev. Implement. Rep. 2015;13(1):39—51. doi: 10.11124/jbisrir-2015-1987
12. Choi J. H., Sohn W., Cho Y. K. The effect of moderate alcohol drinking in nonalcoholic fatty liver disease. Clin. Mol. Hepatol. 2020;26(4):662—9. doi: 10.3350/cmh.2020.0163
13. Llop E., Iruzubieta P., Perelló C., Fernández Carrillo C., Cabezas J.. Escudero M. D. High liver stiffness values by transient elastography related to metabolic syndrome and harmful alcohol use in a large Spanish cohort. United Eur. Gastroenterol. J. 2021. doi: 10.1002/ ueg2.12109
14. Áberg F., Puukka P., Salomaa V., Mannisto S., Lundqvist A., Val-sta L. Combined Effects of Alcohol and Metabolic Disorders in Patients With Chronic Liver Disease. Clin. Gastroenterol. Hepatol. 2020;18(4):995—7.e2. doi: 10.1016/j.cgh.2019.06.036
15. Campollo O. Alcohol and the Liver: The Return of the Prodigal Son. Ann. Hepatol. 2019;18(1):6—10. doi: 10.5604/ 01.3001.0012.7854
16. Setiawan V. W., Straml D. O., Porcel J., Lu S. C., Le Marchand L., Noureddin M. Prevalence of chronic liver disease and cirrhosis by underlying cause in understudied ethnic groups: the Multiethnic Cohort. Hepatology. 2016;64:1969—77. doi: 10.1002/hep.28677
17. Matsumoto K., Wu Y., Fujita S., Seto K., Hatakeyama Y., Onishi R.. Hasegawa T. Cost of illness of liver diseases in Japan. Ann. Hepatol. 2020;20:100256. doi: 10.1016/j.aohep.2020.08.073
18. European Association for the study of the liver. EASL Clinical practice guidelines: Management of alcohol-related liver disease. J. Hepatol. 2018;69(1):154—81. doi: 10.1016/f¡hep.2018.03.018
19. Webster D. P., Klenerman P., Dusheiko G. Lancet seminar-Hepatitis C. Lancet. 2015;385:1124—35. doi: 10.1016/S0140-6736(14)62401-6
20. Sabgajda T. P., Rostovskaja T. K. Mortality of women in the Russian Federation. Ekologiya cheloveka = Human Ecology. 2020;(11):46— 52. doi: 10.33396/1728-0869-2020-11-46-52 (in Russian).
21. Shishkin E. V., Shhepin V. O. The role of alcoholic and narcotic substances in population mortality due to external causes and development of legal regulation of responsibility for their consumption. Problemy sotsialnoy gigieny, zdravookhraneniyai i istorii medit-
siny. 2021;29(2):302—5. doi: 10.32687/0869-866X-2021-29-2-302-305 (in Russian).
22. Gaponova E. A., Petrachkov I. V., Ginojan A. B., Ulumbekova G. Je. Experience of developed countries in the field of anti-alcohol policy. Orgzdrav: novosti, mneniya, obucheniya. Vestnik VShOUZ = Org-zdrav: news, opinions, training. Bulletin of the Higher School of Health Organization and Management. 2020;1(19):44—57. doi: 10.24411/2411-8621-2020-11004 (in Russian).
23. Myrzamatova A. O., Koncevaja A. V., Gornyj B. Je., Drapkina O. M. Population prevention measures aimed at reducing alcohol consumption: international experience and prospects for strengthening measures in the Russian Federation. Kardiovaskulyarnaya terapiya i profilaktika = Cardiovascular Therapy and Prevention. 2020;(3):248—54. doi: 10.15829/1728-8800-2020-2566 (in Russian).
24. Budaev B. S., Mikheev A. S., Tarmaeva I. Yu., Khamnaeva N. I., Bogdanova O. G. The social economical losses because of mortality due to alcohol-associated causes. Problemy sotsialnoy gigieny, zdra-vookhraneniya i istorii meditsiny. 2020;28(1):29—33. doi: 10.32687/ 0869-866X-2020-28-1-29-33 (in Russian).
25. Global health sector strategy on viral hepatitis 2016—2021. Geneva: World Health Organization; 2016. Available at: http://www.who.int/ hepatitis/strategy2016-2021/ghss-hep/en/
26. Polaris Observatory Collaborators. Global prevalence, treatment, and prevention of hepatitis B virus infection in 2016: a modelling
Health and Society
study. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2018;3(6):383—403. doi: 10.1016/S2468-1253(18)30056-6
27. Seto W. K., Lo Y. R., Pawlotsky J. M., Yuen M. F. Chronic hepatitis B virus infection. Lancet. 2018; 392(10161):2313—24. doi: 10.1016/ S0140-6736(18)31865-8
28. Liu J., Liang W., Jing W., Liu M. Countdown to 2030: eliminating hepatitis B disease, China. Bull. World Health Organ. 2019;97(3):230—8. doi: 10.2471/BLT.18.219469
29. Mordovskij Je. A., Solov'jov A. G., Sannikov A. L. Topical methodological problems of estimating the scale of negative consequences of alcohol consumption and ways to solve them. Vestnik Rossiiskoi akademii medetsinskikh nauk. 2018;(4):252—61. doi: 10.15690/ vramn908 (in Russian).
30. Savvina N. V., Bessonova O. G., Vinokurova I. I., Grzhi-bovskij A. M. Analysis of lost years of life in working age due to alcohol consumption in the Republic of Sakha (Yakutia). Zdra-vookhraneniye Rossiyskoy Federatsii = Health Care of the Russian Federation. 2019;63(4):180—5. doi: 10.18821/0044-197X-2019-63-4-180-185 (in Russian).
31. Blanchette J. G., Ross C. S., Naimi T. S. The Rise and Fall of Alcohol Excise Taxes in U. S. States, 1933—2018. J. Stud. Alcohol. Drugs. 2020;81(3):331—8. doi: 10.15288/jsad.2020.81.331
32. Liangpunsakul S., Haber P., Mc Caughan G. Alcoholic Liver Disease in Asia, Europe, and North America. Gastroenterology. 2016;150:1786—97. doi: 10.1053/j.gastro.2016.02.043
