CC BY
99
АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА
УДК 619: 578: 616-074
Болезнь Борна:
иммунологические маркеры возбудителя
К.П. Юров, заслуженный деятель науки РФ, доктор ветеринарных наук, профессор, заведующий лабораторией вирусологии ([email protected]), С.В. Алексеенкова, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории вирусологии ([email protected]).
Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я.Р. Коваленко» (ВИЭВ) (109428, г. Москва, Рязанский проспект, д. 24, корп. 1).
В статье представлены результаты исследований лошадей и овец с неврологическими симптомами при использовании иммунологических маркеров вируса болезни Борна.
Цель исследования. Изучить этиологию природно-очагового заболевания лошадей, а также овец с симптомами острого или хронического энцефаломиелита с помощью методов иммуногистохимии и иммунофлуорес-ценции, оценить достоверность и диагностическую ценность полученных результатов.
Материалы и методы. Клинико-эпизоотологические, патолого-анатомические исследования проводили в стационарно неблагополучном по энцефаломиелиту хозяйстве. Материалом для лабораторного исследования служили образцы головного мозга павших и вынужденно убитых лошадей и овец. Готовили парафиновые гисто-срезы мозга, которые окрашивали гематоксилин-эозином или исследовали методами иммуногистохимии и им-мунофлуоресценции.
Результаты. Заболевание лошадей и овец с симптомами острого энцефаломиелита периодически регистрируется в северо-восточном регионе Украины. Болезнь характеризуется приуроченностью к определенной ограниченной территории, высокой летальностью, сезонностью. Повторяемость острых вспышек — 2...5 лет. Проведенными исследованиями гистосрезов головного мозга павших и больных лошадей и овец (после эвтаназии) в нервных клетках выявлен специфический белок вируса болезни Борна — фосфопротеин р24. Заключение. Полученные результаты свидетельствуют о регистрации у лошадей и овец энцефаломиелита, вызываемого вирусом болезни Борна.
Ключевые слова: болезнь Борна, мононегавирус, лошади, овцы, менингоэнцефалит, иммунофлуоресценция, иммуногистохимия, фосфопротеин р24 Сокращения: ИФА — иммуноферментный анализ, кДА — килодальтон, МПЗ — менингитоподобное заболевание, РИФ — реакция иммунофлуоресценции, РНК — рибонуклеиновая кислота, РСК — реакция связывания комплемента, ОТ-ПЦР — полимеразная цепная реакция с обратной транскрипцией, ОТ-ПЦР РВ — полимеразная цепная реакция с обратной транскрипцией в реальном времени, п.о. — пара оснований, СОЭ — скорость оседания эритроцитов, ФИТЦ — флуоресцеин изотиоцианат
Введение
Болезнь Борна — хронический прогрессирущий менингоэнцефалит, встречающийся у животных различных видов, характеризующийся неврологическими симптомами: нарушением поведения и расстройством регуляции других систем организма. Болезнь, издавна регистрировавшаяся в Центральной Европе, получила свое название вследствие вспышки среди армейских лошадей в местечке Борна в Саксонии. Болезнь Борна первоначально наблюдали у лошадей и овец в отдельных эндемичных областях Германии [6].
В настоящее время болезнь Борна диагностирована в разных регионах у многих видов теплокровных животных: лошадей, рогатого скота, кошек, собак, грызунов, кроликов и других видов вплоть до приматов. Для заболевания, которое вызывает вирус Борна или родственные вирусы, свойственны либо скрытая форма инфекции, либо острый энцефаломиелит с непродолжительным периодом течения и летальностью, часто приближающейся к 100 %. Существует предположение
(правда не получившее достаточно убедительного экспериментального доказательства) о причастности вируса Борна к заболеванию людей с симптомами психоневрологических расстройств [20]. В последние годы учеными из Калифорнийского университета США обнаружен близкородственный птичий борнавирус, вызывающий у попугаев заболевание с признаками расширения железистого желудка (Proventricular Dilatation Disease), а в Канаде зарегистрировано заболевание у диких казарок и лебедей с аналогичными признаками [17].
В Советском Союзе в 20-40-е годы прошлого столетия получило распространение заболевание лошадей, подобное болезни Борна по клиническим, патологоморфологическим признакам и эпизоотоло-гическим данным (рабочее название — энцефаломиелит лошадей в СССР) [4]. Болезнь регистрировали на определенных эндемичных территориях исключительно у лошадей. Из головного мозга больных (после эвтаназии) и павших лошадей выделяли вирус инт-рацеребральным заражением кошек и лабораторных животных — мышей и кроликов [1, 2]. Изоляты вируса различались по вирулентности для этих животных. В настоящее время доказанная патогенность вируса Борна для грызунов привлекает внимание ряда исследователей, поскольку позволяет выявить резервуар вируса в природе [3].
Возбудитель — вирус болезни Борна относится к семейству Bornaviridae, порядку Mononegavirales. Вирус содержит односпиральную линейную несегментирован-ную РНК, транскрипция и трансляция происходят в ядре клетки. В процессе репликации вируса создается очень малое число вирусных частиц на клетку, хотя зараженные клетки экспрессируют значительное коли-
чество вирусной РНК и белков. Вирус вызывает хроническую, медленно развивающуюся инфекцию нейронов и глиальных клеток [19].
Борнавирус размером 80...100 нм, является клеточ-но-ассоциированным, часто нецитопатогенным. Геном вируса достаточно компактный ~ 8900 п.о. В составе генома 6 открытых рамок считывания, объединенных в 3 группы. Первая группа кодирует нуклеопротеин N (p40), вторая группа — фосфопротеин Р (р24) — кофактор полимеразы и протеин Х (р10), третья — мат-риксный протеин М (р16), мембранный гликопроте-ин GP (p56) и РНК полимеразу L (p180 или p190) [7].
Для лабораторной диагностики болезни применяют серологические тесты: ИФА, РИФ, РСК, иммуно-блотинг. Изоляция вируса в культуре клеток весьма затруднительна и не всегда удается вследствие того, что многие эпизоотические штаммы возбудителя обладают низкой активностью in vitro. Характерные тельца-включения Йоста-Дегена в ядрах нейронов также обнаруживают непостоянно [13].
Достоверный метод диагностики — иммуногистохи-мический, посредством которого выявляют вирусспе-цифические белки, в основном фосфопротеин р24, реже нуклеопротеин p40 [22]. Фосфопротеин р24 индуцирует функциональные изменения головного мозга. Kami-tani W., et al (2001) экпериментально показали, что p24 обладает большим аффинитетом к белку с молекулярной массой 30 кДа, который был обнаружен в культуре клеток и мозге животных. Результаты определения аминокислотных последовательностей N-концево-го участка белка 30 кДа показали полную гомологию с белком амфотерином, который присутствует в головном мозге и является фактором роста нервных клеток у молодых животных. Установлено, что амфотерин служит мишенью для р24, последний, связывая ам-фотерин, приводит к нарушению функциональной активности головного мозга. Возможно, что экстрацел-люлярный р24 или инфицированные клетки Пуркинье, взаимодействуя с гранулоцитами, обусловливают повреждение нейронов. При этом инфицированные клетки неравномерно распределены в различных отделах головного мозга [12].
Цель исследования
Изучить этиологию природно-очагового заболевания лошадей, а также овец с симптомами острого или хронического энцефаломиелита с помощью методов им-муногистохимии и иммунофлуоресценции, оценить достоверность и диагностическую ценность полученных результатов.
Материалы и методы
Материалом для лабораторного исследования служили пробы головного мозга павших и вынужденно убитых лошадей и овец. Из различных отделов головного мозга после фиксации в 10.12%-м нейтральном растворе формалина по стандартной методике готовили парафиновые гистосрезы, которые окрашивали гематоксилин-эозином или исследовали с помощью методов иммуногистохимии и иммунофлуоресцен-ции. Использовали моноспецифическую сыворотку к фосфопротеину p24 вируса болезни Борна [5]. Применили аффинно очищенные антивидовые антитела,
конъюгированные с пероксидазой хрена для имму-ногистохимии или ФИТЦ — для реакции иммуноф-луоресценции. Для иммуногистохимии использовали субстратный раствор на основе хромогена 3,3'-диами-нобензидина. В работе использовали световой и люминесцентный микроскопы.
Результаты и обсуждение
Объектом исследования служили эндемичный по эце-фалиту лошадей район на Украине и овцеводческое хозяйство с импортированным поголовьем овец породы тексель.
Заболевание лошадей с такими неврологическими симптомами, как нарушение поведения, угнетение, отказ от корма, а в последующем с симптомами острого энцефаломиелита периодически регистрируется в восточном регионе Украины. Болезнь проявлялась в виде вспышек или отдельных случаев. Периодичность составляла от 2 до 5 лет. Болели лошади различного возраста, но преимущественно молодые — 1,5.2 года. Вспышка заболевания или появление отдельных больных лошадей ассоциировалась с выпасом лошадей на определенной ограниченной территории — пастбище, которое одновременно является природным заповедником европейского сурка. Случаи заболевания наблюдали при перемещении лошадей в соседние хозяйства. Начало заболевания приходилось на май-июнь, в случае вспышки число больных лошадей достигало пика примерно в течение 3-х недель. Второй пик выявления больных наблюдали в сентябре. Случаи заражения других видов животных или подозрения на заболевание человека не наблюдали.
У заболевших животных в начальный период отмечали угнетение, пугливость, отказ от корма. Затем признаки депрессии усиливались, движения становились скованными, неуверенными; лошади натыкались на различные преграды. По мере развития болезни у части лошадей появлялись неудержимое стремление вперед или манежные движения (по кругу). На 2.4-й день после обнаружения первых симптомов заболевания наблюдали парезы губ, языка, кишечника. Паретические признаки в кишечнике проявлялись диарей или атонией. Повышение температуры тела можно было наблюдать обычно только в начале болезни.
Слизистые оболочки глаз, ротовой и носовой полостей были иктеричными. Изменения со стороны крови характеризовались, прежде всего, резким замедлением СОЭ, в начале заболевания отмечали лимфо-пению и анаэозинофилию, в случае выздоровления лошадей выявляли эозинофилию и лимфоцитоз. Продолжительность болезни колебалась от 3.4 дней до 4.6 недель. В других случаях наблюдали стертое течение болезни, которая ограничивалась угнетением и исхуданием. В мозге павших лошадей находили мелкие кровоизлияния и некоторую стертость рисунка извилин коры. Часто обнаруживали гиперемию слизистой оболочки фундальной части желудка, скопление сухой кормовой массы. Во всех случаях отмечали поражение печени различного характера — в виде жировой дегенерации или цирроза. Результаты клинического и патолого-анатомического исследования представлены на рисунке 1.
Рис. 1 - Результаты клинического и патолого-анатомического исследования лошадей:
А — больная лошадь, локомоторные нарушения, движение вперед без огибания препятствий; Б — больная лошадь, потеря жевательного рефлекса, парез губ; В — парез задних конечностей; Г — воспаление участка толстого кишечника
Fig. 1. Results of clinical and anatomopathological studies of horses А — a sick horse, locomotor disorders, movement forward without rounding impediments; Б — a sick horse, loss of reflex chewing, lip paresis; В — paresis of the hind limbs; Г — inflammation of the colon
Г
3Se¿¿ f » ^Ш] ^ш^е^й К IggCjt,
Исследованию подвергали головной мозг павших и эвтаназированных в конечной стадии болезни лошадей и овец. При этом не было отмечено существенной разницы в количестве положительных находок или локализации инфицированных (содержащих вирусспе-цифический антиген) клеток головного мозга. В гис-тосрезах головного мозга обнаруживали диффузную инфильтрацию различных участков мононуклеарны-ми клетками и их скопление вдоль хода кровенос-
А ■ ... щм
Щ у\ -'V * \ " 4 с ' ' "
... • ■ * ■ Ч ' » »vg
s : -- г
■ • Ч
■ f V V: - > « . V
. V
S », -
'Ь
Б
m Y
ных сосудов. В препаратах, окрашенных гематоксилин-эозином, в отличие от данных других исследователей [9, 16], мы находили менее выраженную воспалительную реакцию в виде инфильтрации мононук-леарными клетками. Указанное, возможно, объясняется биологическими свойствами полевых штаммов возбудителя.
Основанием для положительного диагноза служили клинико-эпизоотологические данные и результаты им-
В
■ \
; ч •VA
1 1 ■ 'v 1 v'l
V -V- .
г.
Рис. 2. Результаты гистохимических исследований: А и Б — иммуногистохимия. Антиген р24 вируса болезни Борна в клетках нейроглии (А) и нейронах (Б) головного мозга овцы; В — окраска гематоксилин-эозином. Инфильтрация мононуклеар-
ными клетками кровеносных сосудов и периваскулярной зоны в головном мозге лошади; Г — иммуногистохимия. Антиген р24 в нейронах головного мозга лошади; Д — иммунофлуоресценция. Нейрон в головном мозге лошади. Специфическое свечение в месте локализации антигена р24; Е — иммунофлуоресценция. Характерная «изумрудная зернистость» клеток головного мозга лошади, содержащих антиген р24; Ж — иммунофлуоресценция. Характерная «изумрудная зернистость» в культуре клеток Vero, зараженных вирусом болезни Борна. Тест-контроль
Fig. 2. Results of histochemical studies:
A and E — immunohistochemistry. Antigen p24 of Borna disease virus in glial cells (A) and in neurons (E) of brain of sheep; B — stained with hema-toxylin-eosin. Infiltration of the blood vessels and perivascular zone in brain of horse by mononuclear cells; r — immunohistochemistry. Antigen p24 in neurons of brain of horse; fl — immunofluorescence. Neuron in the brain of horse. Specific staining at the site of the p24 antigen; E — immunofluorescence. The characteristic «emerald granularity» in cells of brain of horse containing antigen p24; W — immunofluorescence. The characteristic «emerald granularity» in cell culture Vero infected by Borna disease virus. Test-control
муногистохимического и иммунофлуоресцентного исследования препаратов из различных отделов головного мозга животных (лобной части коры головного мозга, продолговатого мозга, гиппокампуса). Использовали моноспецифические антитела к фосфопроте-ину р24 вируса болезни Борна. Результаты специфического окрашивания в нервных клетках головного мозга, а также в нервных синапсах представлены на рисунке 2.
Известно, что окончательный диагноз на болезнь Борна ставится только постмортально путем демонстрации вирусного антигена или вирусных маркеров в ткани (клетках) головного мозга. Достоверный метод диагностики — изоляция вируса, но из-за длительности исследований по адаптации возбудителя к лабораторным животным и свойства вирусов вызывать персистентную инфекцию in vitro без видимого ци-топатического действия эта методика существенно затрудняет работу. Диагноз может быть поставлен раньше при использовании молекулярно-генетичес-ких методов — ОТ-ПЦР или ОТ-ПЦР РВ. Однако, ввиду распространенности бессимптомных форм инфекции, ассоциации вируса с клетками и низкого инфекционного титра (или отсутствия вируса) в крови и нервной ткани, часто не удается добиться конгруэнтных результатов с другими методами. Долгое время считалось, что геном вируса болезни Борна характеризуется высокой консервативностью — гомология нук-леотидной последовательности известных штаммов составляла более 95 % [8]. Однако в Австрии, которая всегда считалась благополучной по болезни Борна, был выделен вирус, существенно отличавшийся от известных штаммов, его идентичность с известными штаммами составила только 85 % [15]. Возможно, это свидетельствует о значительном генетическом полиморфизме борнавирусов. В этом случае новые штаммы не всегда можно будет обнаружить посредством ОТ-ПЦР с помощью олигонуклеотидов-праймеров, обычно используемых для идентификации этого вируса. По данным Kolodziejek et al., (2006), даже небольшие различия в геноме известных штаммов вируса Борна обусловлены скорее географией их происхождения, нежели видом животного-хозяина [14]. Относительно борнавирусов птиц (идентифицированных у казарок и лебедей) показано, что разница может составлять 60...80 % между генотипами, 60...89 % с ранее известными штаммами [17]. Установлен удивительный факт существования генов, подобных борна-вирусным генам. Гены борнавируса были интегрированы в геном позвоночных ~ 40 миллионов лет назад и при этом сохранили сходство в среднем на 40 % с современными штаммами [10]. В патогенезе борнави-русной инфекции гуморальный иммунитет, по-видимому, не имеет большого значения. Титр антител к вирусу у лошадей и овец низкий, а вируснейтрали-зующие антитела появляются поздно, или их не обнаруживают [18]. В эксперименте антивирусное действие антител удается продемонстрировать на зараженных крысах путем предварительной инокуляции указанных антител. При одновременном введении с вирусом были получены отрицательные результаты [21]. У лошадей и кошек антитела обнаруживают через месяц после экспериментального заражения. Низкий
уровень гуморального иммунитета служит следствием высокой степени ассоциации вируса с клеткой, низкой цитолитической активности вируса и его нейро-тропизма. Также возможны явления эндогенизации, обусловливающей маскировку антигенов возбудителя за счет белков хозяина. В связи с этим для серологической диагностики и мониторинга инфекции применяют, главным образом, различные варианты ИФА и РИФ. Первый тест (ИФА) отличается большей чувствительностью, но предпочтение отдается методу РИФ вследствие его специфичности [11]. Существенный изъян серологической диагностики болезни Борна — отсутствие стандартной панели положительных и отрицательных компонентов реакции, что позволило бы гармонизировать исследования в различных странах.
Заключение
В течение ряда лет наблюдали несколько острых вспышек нервно-паралитического заболевания лошадей, которое по ряду признаков — клиническому проявлению, патолого-анатомическим изменениям, сезонности, территориальной приуроченности аналогично заболеванию, вызываемому вирусом болезни Бор-на. Иммунохимическими исследованиями в клетках головного мозга павших и вынужденно убитых больных лошадей выявляли вирусспецифический белок — фосфопротеин р24. Аналогичные результаты получены при исследовании патологического материала от овец породы тексель, импортированных для селекционных целей из центральной Европы. Полученные результаты РИФ и ИФА весьма однотипны и позволяют идентифицировать специфический белок р24 вируса болезни Борна в клетках головного мозга овец и лошадей.
Библиография
1. Бучнев, К.Н. Инфекционный энцефаломиелит / К.Н. Бучнев / В кн. Общая эпизоотология. Под ред. Р.Ф. Сосова. — М.: Колос, 1974. — С. 272-278.
2. Зотов, А.П. Американский инфекционный энцефаломиелит лошадей / А.П. Зотов/ В кн. Малоизвестные заразные болезни животных. Под ред. Ф.М. Орлова. — М.: Колос, 1959. — С. 141-165.
3. Коляков, Я.Е. Инфекционный энцефаломиелит. / Я.Е. Коляков/ В кн. Вирусные болезни лошадей. — М.: Колос, 1973. — С. 5-40.
4. Макаров, П.М. Энцефаломиэлит («МПЗ», менингит) / П.М. Макаров, И.В. Поддубс-кий/ В кн. Заразные болезни лошади. Под ред. П.М. Макарова. — М.: Сельхозгиз, 1935.— С. 52-60.
5. Юров, К. П. Выявление болезни Борна у лошадей / К.П. Юров // Ветеринария. — 2005. — № 3. — С. 8-9.
6. Bode, L. Borna virus infection in cattle associated with fatal neurological disease / L. Bode, R. Durwald, H. Ludwig // Veterinary Record. — 1994. — Vol. 135. — pp. 283-284.
7. Dauphin, G. Borna disease: current knowledge and virus detection in France / G. Dauphin, V. Legay, P.H. Pitel, S. Zientara // Veterinary Research. — 2002. — Vol. 33 (2). — pp.127-138.
8. Durrwald, R. Borna disease virus (BDV), a (zoonotic?) worldwide pathogen. A review of the history of the disease and the virus infection with comprehensive bibliography / R. Durrwald, H. Ludwig // Zentralblatt fur Veterinarmedizin. Reihe B. — 1997. — Vol. 44. — pp. 147-184.
9. Herden, C. Comparison of different methods of diagnosing Borna disease in horses post mortem / C. Herden, S. Herzog, T. Wehner, C. Zink, J. Richt, K. Frese / In: Equine infectious diseases VIII. — Newmarket (UK): R&W Publications, 1999. — 286-290 p.
10. Horie, M. Endogenous non-retroviral RNA virus elements in mammalian genomes / M. Horie, T. Honda, Y. Suzuki, Y. Kobayashi, T. Daito, T. Oshida, K. Ikuta, P. Jern, T. Gojobori // Nature. — 2010. — Vol. 463. — P. 84-87.
11. Johansson M. Humoral immune response against Borna disease virus (BDV) in experimentally and naturally infected cats / M. Johansson, M. Berg, A.L. Berg // Veterinary Immunology and Immunopathology. — 2002. — Vol. 90. — pp. 23-33.
12. Kamitani, W. Borna disease virus phosphoprotein binds a neurite outgrowth factor, Ampho-terin/HGM - 1 / W. Kamitani, Y. Shoya, T. Kobayashi, M. Watanabe, B. Lee, G. Zhang, K. Tomon-aga, K. Ikuta // Journal of Virology. — 2001. — Vol. 75 (18). — pp. 8742-8751.
13. Kinnunen, P.M. Epidemiology and host spectrum of Borna disease virus infections / P.M. Kinnunen, A. Palva, A. Vaheri, 0. Vapalahti // Journal of General Virology. — 2013. — Vol. 94. — pp. 247-262.
14. Kolodziejek, J. Genetic clustering of Borna disease virus natural animal Isolates, laboratory and vaccine strains strongly reflects their regional geographical origin / J. Kolodziejek, R. Durrwald, S. Herzog, F. Ehrensperger, H. Lussy, N. Nowotny // Journal of General Virology. — 2005. — Vol. 86. — pp. 385-398.
15. Nowotny, N. Isolation and characterization of a new subtype of Borna disease virus / N. Nowotny, J. Kolodziejek, C.O. Jehle, A. Suchy, P. Staeheli, M. Schwemmle // Journal of Virology. — 2000. — Vol. 74. — pp. 5655-5658.
16. Richt, J.A. Failure to detect Borna disease virus infection in peripheral leucocytes from humans with psychiatric disorders / J.A. Richt, R.C. Alexander, S. Herzog, D.C. Hooper, R. Kean, S. Spitsin, K. Bechter, R. Schuttler, H. Feldmann, A. Heiske, Z.F Fu., B. Dietzschold, R. Rott, H. Koprowski // Journal of Neurovirology. — 1997. — Vol. 3. — pp. 174-178.
17. Payne, S. Detection and characterization of a distinct bornavirus lineage from healthy Canada geese ( Branta canadensis) / S. Payne, L. Covaleda, G. Jianhua, S. Swafford, J. Baroch, P.J. Ferro, B. Lupiani, J. Heatley, I. Tizard // Journal of Virology. — 2011. — Vol. 85. — pp.12053-12056.
18. Sauder, C. Laboratory diagnosis / C. Sauder, T. Mizutani, K. Yamaguchi / In: Borna Disease Virus and its Role in Neurobehavioral Disease. — Washington, DC: American Society for Microbiology, 2002. — pp. 45-85.
19. Schneemann, A. The remarkable coding strategy of Borna desease virus: a new member of nonsegmented negative strand RNA viruses / A. Schneemann, P.A. Schneider, R.A. Lamb, W.I. Lipkin // Virology. — 1995. — Vol. 210. — pp. 1-8.
20. Staeheli, P. Epidemiology of Borna disease virus / P. Staeheli, C Sauder., J. Hausmann, F. Ehrensperger, M. Schwemmle // Journal of General Virology. — 2000. — Vol. 81. — pp.2123-2135.
21. Stitz, L. A functional role for neutralizing antibodies in Borna disease: influence on virus tro-pism outside the central nervous system / L. Stitz, K. Noske, O. Planz, E. Furrer, W.I. Lip-kin, T. Bilzer // Journal of Virology. — 1998. — Vol. 72. — pp. 8884-8892.
22. Watanabe, M. Molecular ratio between Borna disease viral - p40 and - p24 proteins in infected cells determined by quantitative antigen capture ELISA / M. Watanabe, Q. Zhong, T. Kobayashi, W. Kamitani, K. Tomonaga, K. Ikuta // Microbiology and Immunology. — 2000. — Vol. 44. — pp. 765-772.
References
1. Buchnev K.N. Infectious encephalomyelitis, In General epizootology, edited by R. F. Sosov, Moscow, Kolos, 1974, pp. 272-278.
2. Zotov A.P. American equine infectious encephalomyelitis, In Little-known infectious diseases of animals, edited by F. M. Orlov, Moscow, Kolos, 1959, pp. 141-165.
3. Kolyakov Ya.E. Infectious encephalomyelitis, In Equine viral diseases, Moscow, Kolos, 1973, pp. 5-40.
4. Makarov P.M., Poddubsky I.V., Encephalomyellt («MLD», meningitis), In Equine infectious diseases, edited by. P.M. Makarov, Moscow, Selkhozgiz, 1935, pp. 52-60.
5. Yurov K.P., Veterinary, 2005, No. 3, pp. 8-9.
6. Bode L., Durwald R., Ludwig H., Veterinary Record, 1994, Vol. 135, pp. 283-284.
7. Dauphin G., Legay V., Pitel P.H., Zientara S., Veterinary Research, 2002, Vol. 33 (2), pp. 127-138.
8. Durrwald R., Ludwig H. Zentralblatt fur Veterinarmedizin. Reihe B, 1997, Vol. 44, pp. 147-184.
9. Herden C., Herzog S., Wehner T., Zink C., Richt J., Frese K. Comparison of different methods of diagnosing Borna disease in horses post mortem. In: Wernery U., Wade J., Mum-ford J.A., Kaaden J.R., editors. Equine infectious diseases VIII. Newmarket (UK): R&W Publications, 1999, pp. 286-290.
10. Horie M., Honda T., Suzuki Y., Kobayashi Y., Daito T., Oshida T., Ikuta K., Jern P., Gojo-bori T. Nature, 2010, Vol. 463, pp. 84-87.
11. Johansson M., Berg M., Berg A.L. Veterinary Immunology and Immunopathology, 2002, Vol. 90, pp. 23-33.
12. Kamitani W., Shoya Y., Kobayashi T., Watanabe M., Lee B., Zhang G., Tomonaga K., Ikuta K. Journal of Virology, 2001, Vol. 75 (18), pp. 8742-8751.
13. Kinnunen P.M., Palva A., Vaheri A., Vapalahti O. Journal of General Virology, 2013, Vol. 94, pp. 247-262.
14. Kolodziejek J., Durrwald R., Herzog S., Ehrensperger F., Lussy H., Nowotny N. Journal of General Virology, 2005, Vol. 86, pp. 385-398.
15. Nowotny N., Kolodziejek J., Jehle C. O., Suchy A., Staeheli P., Schwemmle M. Journal of Virology, 2000, Vol. 74, pp. 5655-5658.
16. Richt J.A., Alexander R.C., Herzog S., Hooper D.C., Kean R., Spitsin S., Bechter K., Schuttler R., Feldmann H., Heiske A., Fu Z.F., Dietzschold B., Rott R., Koprowski H. Journal of Neurovirology, 1997, Vol. 3, pp. 174-178.
17. Payne S., Covaleda L., Jianhua G., Swafford S., Baroch J., Ferro P. J., Lupiani B., Heatley J., Tizard I., Journal of Virology, 2011, Vol. 85, pp. 12053-12056.
18. Sauder C., Mizutani T., Yamaguchi K., Laboratory diagnosis. In Borna Disease Virus and its Role in Neurobehavioral Disease, Edited by Carbone K. M. Washington, DC, American Society for Microbiology, 2002, pp. 45-85.
19. Schneemann A., Schneider P.A, Lamb R.A., Lipkin W.I., Virology, 1995, Vol. 210, pp. 1-8.
20. Staeheli P., Sauder C., Hausmann J., Ehrensperger F., Schwemmle M., Journal of General Virology, 2000, Vol. 81, pp. 2123-2135.
21. Stitz L., Noske K., Planz O., Furrer E., Lipkin W. I., Bilzer T., Journal of Virology, 1998, Vol. 72, pp. 8884-8892.
22. Watanabe M., Zhong Q., Kobayashi T., Kamitani W., Tomonaga K., Ikuta K. Microbiology and Immunology, 2000, Vol. 44, pp. 765-772.
ABSTRACT
K.P. Yurov, S.V. Alexeyenkova.
All-Russian Research Institute of Experimental Veterinary Medicine named after Ya. R. Kovalenko (VIEV) (109428, Moscow, Ryazanskyi prospect str. 24-1).
Borna Disease: Immunological Markers for Bornavirus. The article presents the results of studies of horses and sheep with neurological symptoms using immunological markers for Bornavirus.
Purpose. The aim was to study the etiology of natural focal disease of horses and sheep with symptoms of acute or chronic encephalomyelitis by immunohistochemistry and immunofluorescence techniques, to assess the accuracy and diagnostic value of the results.
Materials and methods. Epizootological, clinical, pathological studies were performed in the regions disadvantaged for encephalomyelitis. The brain samples for laboratory examination were taken from horses and sheep. Prepared paraffin sections of brain were stained with hematoxylin-eosin and tested by immunohistochemistry and immunofluorescence.
Results. The disease of horses and sheep with symptoms of acute encephalomyelitis periodically recorded in the north-eastern region of Ukraine. The disease is characterized by confinement to a certain limited area, high mortality, seasonality. Repeatability of acute outbreaks — 2...5 years. The results shows that the brain sections of dead and sick horses and sheep (after euthanasia) had a specific protein of Borna disease virus — phosphoprotein p24.
Conclusion. The results demonstrate that the equine and ovine encephalomyelitis was caused by a Borna disease virus. Keywords. Borna disease, mononegavirus, horses, sheep, meningoencephalitis, immunofluorescense, immunohistochemistry, phosphoprotein p24.
Наиболее тревожные факты в условиях ухудшения общей ветеринарной эпидобстановки в стране
(по данным ФГБУ ВНИИЗЖ ИАЦ Управления ветнадзора за III квартал 2016 года)
1. Хронические инфекции — бруцеллез — эпидситуация продолжает ухудшаться;
2. Субклинические заболевания — лейкоз КРС — нет положительных изменений в эпидситуации;
3. Природно-очаговые/синантропные заболевания — лептоспироз — ситуация не улучшается;
4. Экзотические инфекции — африканская чума свиней — серьезное ухудшение ситуации — распространение продолжается;
5. Впервые выявленное заболевание (2015 г.) — нодулярный (заразный узелковый) дерматит — широкое распространение в европейской части РФ, в федеральных округах СКФО, ЮФО, ЦФО.
Информационно-аналитический центр Россельхознадзора http://www.fsvps.ru/fsvps/iac/rf/
