CC BY
24
18
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2018, № 3, с. 18-25
УДК 930.2 + 378.05
БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА В КОММУНИКАТИВНЫХ СВЯЗЯХ ИСТОРИКА С.И. АРХАНГЕЛЬСКОГО
© 2018 г. А.А. Кузнецов
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
nalbuz@mail.ru
Поступила в редакцию 24.02.2018
Изучаются письма из блокадного Ленинграда. Адресат - горьковский историк С.И. Архангельский. Корреспонденты - историки, коллеги С.И. Архангельского: С.Н. Чернов, И.И. Любименко, Г.Р. Левин, Н.В. Андреевская. Письма рассматриваются как источник по истории блокады Ленинграда, а также как источник дополнительных деталей к биографиям названных ученых и их коллег.
Ключевые слова: историческая наука, блокада Ленинграда, С.И. Архангельский, С.Н. Чернов, И.И. Любименко, Г.Р. Левин, Н.В. Андреевская, биография, коммуникативные связи, источники лич-
ного происхождения.
Блокада Ленинграда в её страшном измерении не получила огласки в воевавшем СССР по цензурным соображениям, а после Победы вся правда о 900-дневной трагедии Ленинграда также ограничивалась. Последнее было связано с тем, что в обратном случае должен был ставиться вопрос о цене триумфа, о проявлениях человеческой природы не только в высших её духовных, но и в низменных качествах, как это было в Ленинграде. Естественно, что ответы на такие вопросы нарушали бы пропагандируемое положение о советском гражданине: он безукоризненно переносил трудности и осознанно шёл на жертвы ради Победы. Наверное, поэтому известный русский советский ученый и деятель культуры Д.С. Лихачев, запечатлевший в «Воспоминаниях» свой блокадный опыт, отметил, что всей правды о трагедии Ленинграда мы не узнаем никогда, а все то, что было и будет написано об этом, характеризовалось им как «Сю-сюк» [1, с. 344]. Тем не менее информация о порой нечеловеческой повседневности в городе Ленина просачивалась через блокаду, а потом и через время на «Большую землю».
Подтверждением тому являются письма ленинградских коллег и знакомых горьковского историка Сергея Ивановича Архангельского (1882-1958), хранящиеся в его фонде нижегородского областного архива. Их содержание позволяет выделить данную корреспонденцию в отдельный блок в эпистолярном массиве нижегородского фонда Архангельского. Группирование и изучение этих «блокадных» писем подтолкнуло к идее историографического эксперимента. Смысл его заключается в моделировании своеобразного - прямого и опосредованного/косвенного - коммуникативного пространства С.И. Архангельского. Такая искусственная
систематизация контактов С.И. Архангельского -через два своеобразных центра «нижегородец (горьковчанин) Архангельский» и «блокадный Ленинград» - видится продуктивной с точки зрения постижения истории блокады, с точки зрения выявления и возможного решения проблем биографий С.И. Архангельского и его ленинградских коллег и друзей, с точки зрения альтернативной истории людей и их научного творчества... Кроме того, такой подход имеет и эмоционально-антропологическую подоплёку. Учёный С.И. Архангельский, сформировавшийся в традициях исторической школы Московского университета, любил Петроград-Ленинград, он туда часто ездил в поисках источников для своих англоведческих штудий, в этом городе у него жил его единственный родной сын Константин с семьёй, в конце концов нижегородец-горьковчанин ещё до войны строил планы о возможном переезде в город Ленина, основанный Петром I.
Начать конструирование системы связей С.И. Архангельского с блокадным Ленинградом надо с его тёзки Сергея Николаевича Чернова (1887-1942). Он, представитель петербургской исторической школы и ученик С.Ф. Платонова, историк со сложной и трагичной судьбой [2], по распоряжению Наркомпроса СССР оказался в Горьковском государственном педагогическом институте (ГГПИ) осенью 1937 г. и преподавал там до 1939 г. Поначалу С.Н. Чернов с недоверием отнёсся к декану исторического факультета С.И. Архангельскому, подозревая его в интригах с целью привязать его к г. Горькому. Дело в том, что С.Н. Чернов преподавал в Горьком наездами, а основная работа у него была в Ленинграде. Вскоре напряжение между тёзками сошло на нет.
С.Н. Чернов всё-таки простился с полюбившимися ему студентами и коллегами. Такой исход работы С.Н. Чернова в Горьком был определён бестактностью и невежеством заведующего кафедрой истории народов СССР пединститута. В связи с этим был поставлен крест на планах С.Н. Чернова опубликовать в Горьком работы о П.И. Пестеле, о Нижегородском княжестве, о Нижнем Новгороде начала XVII в. Часть этих текстов погибла в войну, а часть была опубликована в начале 1960 - 2010 гг. После того как С.Н. Чернов прекратил преподавать в Горьком, он продолжал поддерживать отношения с С.И. Архангельским. Коллеги общались по переписке, а также в частые приезды С.И. Архангельского в Ленинград [3]. Интересно и важно письмо С.Н. Чернова, направленное в Горький в сентябре 1939 г.: С.И. Архангельскому сообщалось об Институте им. Н.М. Покровского, основанном на базе пединститута [4. Д. 325. Л. 13 об.]. Из контекста письма следует, что оно было ответом на вопрос С.И. Архангельского о смене места жительства и работы.
Начало войны С.Н. Чернов, живший в Пушкине, воспринял достаточно спокойно. Ведь не верилось, что враг быстро подойдёт к Ленинграду. Ещё 05.08.1941 С.Н. Чернов писал С.И. Архангельскому о сокращении в Институте истории в Москве и просил подыскать вакансию Е.Н. Кушевой в ГГПИ [4. Д. 325. Л. 30 об.]. Но через четыре дня в письме от 09 августа (по контексту 1941 г.) С.Н. Чернов беспокоился о студентах и коллегах (см. Приложение). С.И. Архангельский ответил на письмо от 09.08, что можно понять из содержания письма С.Н. Чернова от 20.08.1941 (см. Приложение). Последнее письмо С.Н.Чернова С.И. Архангельскому было отправлено из Пушкина 14.09.1941 (см. Приложение). К тому времени уже враг перекрыл почти все железные дороги, ведущие в Ленинград [1, с. 320]. Видимо, 14.09.1941 С.Н. Чернов успел из Пушкина отправить письмо, блокадное кольцо замкнулось, и он попал в оккупацию.
Когда в декабре 1941 г. Красная армия начала контрнаступление под Москвой и добилась ряда незначительных успехов под Ленинградом (в частности, освобождение Тихвина), у С.И. Архангельского появилась надежда, что освобождён и г. Пушкин. Поэтому он 20.12.1941 написал письмо С.Н. Чернову (см. Приложение), которое, однако, было возвращено военной почтой. При чтении этого письма возникает ощущение того, что в Горьком не представляли даже толики того, что происходило в Ленинграде, в его оккупированных окрестностях. Письмо С.И. Архангельского ценно тем, что представлены его занятия наукой в холод-
ном доме. Видно, как автор письма храбрится и пытается подбодрить своего визави, наверное понимая, что тому всё-таки сложнее. Не покидает и горькое осознание того, что С.И. Архангельский даже не предполагал, что на момент отправки письма из Горького жить С.Н. Чернову оставалось чуть больше двух недель. Он умер от голода. Только для его тела и тела советского писателя-фантаста А.Р. Беляева будут найдены гробы. Место их захоронения до сих пор не обнаружено.
Самые тяжёлые предчувствия о судьбе С.Н. Чернова должны были появиться в 1942 г. За своим сыном приехала сноха С.И. Архангельского, эвакуированная из Ленинграда. Она должна была поведать свёкру о том, что творилось в Ленинграде, что за его пределами, в том числе и в Пушкине, хозяйничали немцы. И если в самом Ленинграде был страшный голод, то можно было представить положение людей, живших в Пушкине под властью врага. После 13.03.1942 С.И. Архангельский получил письмо от коллеги из Ленинграда Инны Ивановны Лю-бименко. Кроме прочего, там писалось: «Что касается Сергея Николаевича, то никто у нас о нем ничего не знает; он был в Пушкине (б. Царское Село) во время наступления туда немцев и с тех пор никаких вестей о нем нет, что естественно наводит на печальные мысли» (см. Приложение). Но надежды на спасение С.Н. Чернова оставались. И это было связано с той же И.И. Любименко. Когда она вернулась из эвакуации в Ленинград, то 04.12.1944 с радостью сообщала в Горький: «Серг[ея]. Николаевича] считали погибшим, но недавно я слышала, будто он жив где-то за пределами нашей досягаемости» [4. Д. 215. Л. 39]. К сожалению, она была не права.
Сама Инна Ивановна Любименко (18781959) тоже была одним из «блокадных» корреспондентов С.И. Архангельского. Она получила высшее историческое образование на Высших женских курсах в Петербурге, в Сорбоннском университете, Практической школе высших наук и Школе хартий. Во Франции же защитила докторскую диссертацию. Вернувшись в Россию, вновь приобщилась к исторической науке лишь в 1920-е гг. Занималась уже историей русско-английских отношений ХУП—ХУШ вв. и историей Академии наук [5, 6]. В фонде С.И. Архангельского первые письма И.И. Любименко относятся к 1933 г. В них обсуждалась подготовка совместной статьи горьковского и ленинградского историков. С этого времени переписка шла весьма интенсивно, если судить по письмам И.И. Любименко в нижегородском архивном фонде С.И. Архангельского [4. Д. 215]. Обсуждались вопросы научные, семейные, со-
ветской повседневности. Отношения коллег к 1941 г. сложились как весьма доверительные.
С началом войны И.И. Любименко до эвакуации в июле 1942 г. была в Ленинграде, ей пришлось пережить первую блокадную зиму. В фонде С.И. Архангельского отложились два интересных и характерных письма И.И. Люби-менко из военного Ленинграда - до и после блокадной зимы. Через оба послания красной нитью проходит намерение 63-летней И.И. Лю-бименко остаться в Ленинграде, с ним разделить его судьбу. Прочно привязывали к городу и ветхие родственницы, о которых после письма от 01.09.1941 г. в посланиях С.И. Архангельскому ничего не говорится (видимо, зиму 1941/1942 г. они не пережили) [4. Д. 215. Л. 33]. Письмо от 01.09.1941 является предчувствием своеобразного пролога к бедствиям Ленинграда. Через полторы недели части армейской группировки «Север» ворвутся в пригороды Ленинграда, и значительная часть их населения - женщины, дети и старики - хлынет в город и погибнет поздней осенью - зимой 1941 г. [1, с. 321].
Примечательна фраза из этого письма И.И. Любименко: «Как удачно для Вас, что Вы не перебрались в Ленинград. Для Сергея Николаевича тоже было бы лучше, если б он оказался в Горьком, тем более, что живет он загородом и материально, кажется, устроен плохо. Я теперь редко его вижу» - упоминает желание С.И. Архангельского перебраться до войны в Ленинград [4. Д. 215. Л. 34 об.]. Так подкрепляется тезис, основанный на письме С.Н. Чернова, о стремлении С.И. Архангельского переехать из Горького в Ленинград. После войны, став уже членом-корреспондентом АН СССР, С.И. Архангельский сделает неудачную попытку перебраться в Москву. Видимо, научная и образовательная среда тяготила историка, изучение истории Англии порождало желание быть ближе к библиотекам. Понимая мотивы С.И. Архангельского, остаётся порадоваться тому, что до войны он всё-таки не смог обосноваться в Ленинграде. Сложись так, может быть, история высшего гуманитарного образования в Горьком (Нижнем Новгороде) пошла бы по другому пути. Соглашаясь со словами И.И. Любименко -«Как удачно.» - относительно С.И. Архангельского, понимаешь и правоту её прогноза относительно С.Н. Чернова. И если бы он остался в Горьком, то войну мог пережить там, и вовремя были бы напечатаны его работы по декабристам, и сохранились бы для развития науки труды по истории Нижнего Новгорода. Историографические альтернативы возникают разные...
Вообще, это письмо И.И. Любименко проникнуто своеобразным фатализмом: «В моем
возрасте и положении особенно оберегать свою жизнь было бы странно. Мой прадед брал Ахалцих и я, по уверению покойного мужа, унаследовала от него некоторую долю физической храбрости. Конечно в старости нервы уже не те, но в данном случае сама судьба решает за нас» [4. Д. 215. Л. 33 об.]. И.И. Любименко писала о штурме Ахалциха в августе 1828 г., когда русские не раз сходились в штыковых атаках с защищавшими крепость турками. После этой фразы И.И. Любименко обращает внимание С.И. Архангельского на список своих трудов [4. Д. 215. Л. 33-34]. Она как будто итожит свою научную работу и предлагает С.И. Архангельскому поучаствовать в этом. И, тем не менее, завершает письмо ещё одной пророческой фразой: «В надежде, что судьба еще готовит нам встречу остаюсь с искренним уважением Инна Любименко» [4. Д. 215. Л. 34 об.]. Встреча была, и не одна, только после войны. Но до этого порой казалось, что жизнь И.И. Любименко может оборваться.
Её второе военное письмо в фонде С.И. Архангельского датируется 13.03.1942. Первая блокадная зима прожита, впереди - эвакуация в Ташкент, а сама автор письма еще этого не знает. Это письмо стало ответом на письмо С.И. Архангельского от начала декабря 1941 г. - только-только оно дошло до Любименко. Из послания И.И. Любименко можно узнать, что позволило ей пережить голодную и холодную зиму. Она жила в квартире покойного мужа - академика Любименко - биолога-ботаника: «На мое счастье эту зиму наш дом отапливался, т.к. вся работа Ботан. И-та перенесена была в него и здесь-же помещен стационар». Твердость и мужество историк И.И. Любименко черпала в занятиях наукой (в блокадных письмах много внимания ей уделено) и в незамысловатых поэтических опытах. Несмотря на это, И.И. Лю-бименко стоически готовилась умереть в Ленинграде, о чём свидетельствовали её безыскусные, но искренние и оптимистичные стихи в письме и предположение, что С.И. Архангельский станет автором ей некролога.
Некролог Архангельскому, к счастью, не пришлось писать. Тема некролога всплыла в другом случае. 26.05.1942 Архангельский получил письмо от Натальи Владимировны Андреевской - жены своего коллеги Александра Евгеньевича Кудрявцева (см. Приложение). В нём описывалась смерть А.Е. Кудрявцева во время эвакуации из Ленинграда. Причина смерти, когда, казалось, что все преодолено, - последствия голода. Дружеские и коллегиальные отношения С.И. Архангельского с А.Е. Кудрявцевым сложились в первой половине 1930-х гг.
(первое письмо Кудрявцева Архангельскому датировано 10.06.1934). А.Е. Кудрявцев как раз и преподавал в Педагогическом институте им. Н.М. Покровского, куда С.И. Архангельский до войны собирался перебраться. В письмо
A.Е. Кудрявцева от октября 1939 г. было вложено письмо трех аспирантов Кудрявцева с вопросами Архангельскому. Из них надо выделить Генриха Рувимовича Левина, поскольку именно он 8.10.1942 дал о себе знать С.И. Архангельскому. В письме он вопросительно сообщал о кончине учителя: «Не знаю помните ли Вы меня, но Вы присутствовали на моем докладе в институте истории на тему «Борьба за демократию в армии Кромвеля в 1647 г... Знаете ли Вы о смерти А.Е. Кудрявцева? Он умер во время эвакуации из Ленинграда» [4. Д. 206. Л. 1].
Г.Р. Левин очень старался сохранить память об учителе А.Е. Кудрявцеве. В ноябрьском письме 1942 г. Г.Р. Левин сообщал, что набросал «проект» некролога А.Е. Кудрявцева и отослал его коллегам наставника - англоведам
B.М. Лавровскому, Е.А. Косминскому (в Среднюю Азию), а также просил С.И. Архангельского отредактировать текст и подписать. Левин хотел видеть некролог в «Историческом журнале» и просил Архангельского отослать его туда [4. Д. 206. Л. 2]. 12.12.1942 г. Е.А. Косминский писал С.И. Архангельскому: «Я получил от В.М. Лавровского прилагаемый при сем некролог А.Е. Кудрявцева с предложением подписать его и направить его к Вам для подписи и пересылки в «Исторический журнал». Если Вы согласны с данным текстом, то подпишите и перешлите в Москву в редакцию «И.ж.» с соответствующим письмом» [4. Д. 206. Л. 15]. Последнее по времени упоминание о некрологе Кудрявцева встречается в письме Левина Архангельскому от 16.2.1943: «Вл[адимир] Мих[айлович] [Лавровский] пишет, что Е.А. Кос-минский подписал некролог А.Е. Кудр[явцева] и переслал его Вам для подписи» [4. Д. 206. Л. 5]. Более тема некролога не поднималась в письмах Архангельскому. Он не появился в «Историческом журнале» и в каких-либо других изданиях, и текст его не отложился в архиве С.И. Архангельского.
Вопрос о некрологе А.Е. Кудрявцева принципиален и важен. Когда в 2012 г. делался доклад об историке-англоведе А.Е. Кудрявцеве [7] и его трагической судьбе, то в аудитории прозвучал риторический вопрос о почти невозможной ситуации исчезновения крупного имени из истории исторической науки. Надо отдать должное и Г.Р. Левину и С.И. Архангельскому -они уже после войны сделали всё возможное, чтобы этого не произошло.
А.Е. Кудрявцев упоминается и в послевоенных письмах к С.И. Архангельскому. И.И. Лю-бименко в 1950 г. писала: «Приходится разбирать наследство покойного профессора Кудрявцева. Он оставил после себя в Институте Герцена англистов» [4. Д. 215. Л. 85]. Среди них, конечно, был и Левин, который в январе 1946 г. благодарил Архангельского за согласие написать воспоминания о Кудрявцеве и передавал благодарности от его вдовы Н.В. Андреевской. Более четкие очертания идея мемориального сборника обрела в конце 1946 г.: «Сейчас кафедра решила издать сборник памяти А.Е. Предполагается дать несколько статей об А.Е. Боюсь затруднить Вас своей просьбой, но не могу удержаться от желания видеть и Вас в числе участников сборника памяти А.Е. Нельзя от Вас получить небольшую статью о покойном? Ведь Вы много раз встречались с покойным» [4. Д. 206. Л. 26-26 об.]. С.И. Архангельский отправил краткий текст об А.Е. Кудревце-ве, который был опубликован в сборнике, по-свящённом его памяти [8]. Но этот сборник мало повлиял на то, чтобы об А.Е. Кудрявцеве не забыли на долгое время.
Оборотной стороной потери С.И. Архангельским А.Е. Кудрявцева стало приобретение младшего коллеги - Г.Р. Левина, пережившего первую блокадную зиму и эвакуацию. И во время войны и после неё между С.И. Архангельским и Г.Р. Левиным шла переписка. Они обменивались мнениями по историческим проблемам, обсуждали переход на место ректора Института им. А.И. Герцена Н.П. Киреева, занимавшего ранее в пединституте партийные должности, обоих зацепила борьба с космополитизмом. Кстати, в ноябре 1945 г. Г.Р. Левин сообщал: «Между прочим, здесь в герценов-ском ин-те вакантно место зав. кафедрой истории средних веков. Жаль, что Вы не можете приехать сюда, в герценовский ин-т» [4. Д. 206. Л. 9а]. Так опять всплыла тема переезда С.И. Архангельского в Ленинград, в тот самый институт, о котором ему писал когда-то С.Н. Чернов. Непонятно, по каким причинам, известным Левину, горьковский коллега не имел возможности перебраться в Ленинград, но уже в декабре Архангельскому писалось: «Относительно вакантной кафедры в герценовском институте. Я думаю, что Ин-т дал бы Вам квартиру в своих корпусах рядом с Ин-том. Не знаю была бы она равноценной Вашей - ведь здесь здания старые и не всегда благоустроенные. Что касается библиотеки, то это может быть перевезено. Сейчас, правда, в Л-де довольно много трудностей, но скоро все это будет позади. Если Вы разрешите, я могу поговорить с представителем дирекции»
[4. Д. 206. Л. 10-10 об.]. Более этот вопрос не поднимался, поскольку в 1946 г. С.И. Архангельский был избран в члены-корреспонденты АН СССР и начал организовывать историко-филологический факультет в Горьковском государственном университете.
***
Анализируя «блокадные» связи С.И. Архангельского, надо указать, что они сложились в 1930-е гг., когда С.И. Архангельский зарекомендовывал себя как академический учёный всесоюзного уровня, прежде всего исследователь истории Англии, и как организатор высшего исторического образования в Горьком. Изучение прошлого Альбиона сблизило его с И.И. Любименко и А.Е. Кудрявцевым, а руководство историческим факультетом в ГГПИ обусловило доброе знакомство с С.Н. Черновым. Тем более, что тот был близко знаком с И.И. Лю-бименко. С этими ленинградцами оказался связанным вопрос о возможном переезде С.И. Архангельского в Ленинград и трудоустройстве там. Война и блокада сузили ленинградский круг С.И. Архангельского. Навсегда были потеряны С.Н. Чернов, А.Е. Кудрявцев. Однако именно трагическая смерть А.Е. Кудрявцева невольно способствовала близкому знакомству С.И. Архангельского с Г.Р. Левиным. Спасение И.И. Любименко, надо думать, тоже эмоционально укрепило дружбу с ней С.И. Архангельского.
Как и предполагалось, переписка - прямая и опосредованная - ленинградцев военной поры с С.И. Архангельским вносит дополнительные детали в историю блокады, приближает к пониманию страшной и высокой трагедии жителей блокадного города и его окрестностей. На этом фоне более обыденной смотрится информация о самом С.И. Архангельском, тем не менее она оказывается весьма существенной.
Приложение
(публикация проведена с сохранением орфографии и пунктуации оригиналов)
I. Письма С.Н. Чернова С.И. Архангельскому
и письмо С.И. Архангельского С.Н. Чернову
Письмо С.Н. Чернова С.И. Архангельскому от 09.08 (предположительно, 1941 г.)
Дорогой
Сергей Иванович!
9/УШ
Вы, вероятно, единственный из моих горьковских друзей, в ком могу быть уверен, что он - в Горьком. Поэтому решаюсь Вас беспокоить усерднейшею просьбою сообщить о судьбах моих дорогих товарищей по ГГПИ - мальчиков-студентов и мужчин-
преподавателей; впрочем, ведь и женщины вовлечены в гигантские события войны; поэтому усердно прошу не отказать в сообщениях и об них.
Вашей семье и моим товарищам по ГГПИ - мой самый горячий дружеский привет. Всего лучшего Вам и Вашим. С. Чернов
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 12 об.] [Публикация А.А. Кузнецова]
Письмо С.Н. Чернова С.И. Архангельскому от 20.08.1941
Дорогой Сергей Иванович! Сердечное Вам спасибо за карточку, за её бодрый тон и приятные известия, а особливо за добрую память и тронувший меня призыв. У нас нового пока ничего нет, кроме того, что занятия никак не могут принять планомерный характер; а в некоторых вузах они ещё и не возобновились. Получили ли Вы мою открыточку об Ек[атерине] Ник[олаевне] Кушевой* и не оказалось ли возможности что-нибудь сделать для неё? Я писал об ней и А[лександру] К[савериевичу]** - ещё в Москву, но пока от ничего не имею. Очень рад, что он и Самойло*** переехали в Г[орький] - и за них, и за их семьи, и за родной Институт, который они, конечно, сильно укрепят своим постоянным присутствием. Привет им обоим. Приветствую Вас и всех Ваших: приветствую всех друзей по ГПИ - и преподавателей, и кабинетных работников, и студентов. Чернов
Комментарии
* Кушева Екатерина Николаевна (1899-1990) -д.и.н., с 1936 г. работала в археографическом секторе Института истории АН СССР. Автор труда «Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI - 30-е годы XVII в.» (М., 1963). Была ученицей С.Н. Чернова в Саратовском университете в 1918-1922 гг. и вела с ним переписку до установления блокады Ленинграда.
**Бергер Александр Ксавериевич - историк-античник, специализировался на истории Спарты. Преподавал в ГГПИ во второй половине 1930-х гг., приезжая из Москвы. В ГГПИ с ним и познакомился С.Н. Чернов.
*** Самойло Александр Сергеевич - историк, специалист по истории Англии, до войны работал в московских вузах, с 1941 по 1944 г. - преподавал в ГГПИ. Лекции в ГГПИ начал читать с 1938 г., видимо тогда и состоялось его знакомство с С.Н. Черновым.
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 37 об.] [Публикация и коммент. А.А. Кузнецова]
Письмо С.Н. Чернова С.И. Архангельскому от 14.09.1941
ПЛО. 1941, IX, 14
Дорогой Сергей Иванович! Благодарю за карточку от 21 VIII, которую неделю т[ому] н[азад] получил. Эта неделя была так хлопотна, что я как-то не сумел Вам во время ответить. Очень сожалею, что с Е.Н. К[ушевой] у Вас ничего не вышло, ибо в её лице
Ваш институт мог бы прибрести превосходного работника. Когда будете писать, черкните, пожалуйста, где «заходила» к Вам Е[катерина] Н[иколаевна] - в М[оскве] или Г[орьком]? За А[лександра] К[савериевича], что он уехал в Ф.*, очень рад; рад и за милого В[иктора] Т[рофимовича]**, кот[орый] будет читать долю[?] наследства А.К. по линии своего прямого интереса; а Вам в выпавшей на Вас доле сочувствую. Сообщите, пожалуйста, кто остался на каф[едре] ист[ории] СССР. По прежнему усердно прошу Вас передать мои приветы всем Вашим (а где Юра*** и Мур[з,х - ?] а?), Золотарёвым, кабинетчи-кам, товарищам по преподаванию, И.А. Золотницкой. Крепко жму руку. Всего лучшего. Ваш С. Чернов
Комментарии
*Ф - возможно, Фергана.
**Илларионов Виктор Трофимович (1901 - 1985) -нижегородский (горьковский) историк, специалист по археографии революционного и рабочего движения в Нижегородской губернии, по историографии археологии каменного века. Со второй половины 1930-х гг. преподавал на историческом факультете ГГПИ, а с 1946 г. - на историко-филологическом факультете ГГУ.
*** Архангельский Юрий (Георг) Сергеевич -урожд. Георг Розенберг, пасынок С.И. Архангельского, племянник (сын сестры) второй жены С.И. Архангельского Анны Богумиловны. Родился в 1922 г., умер в начале 2000-х гг. (информация из письма внучки Ю.С. Архангельского - Ирины). В мае-июне
1941 г., в бытность студентом Московского университета, был репрессирован и осужден на 10 лет, наказание отбывал в Кемеровской области.
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 31 об.] [Публикация и коммент. А.А. Кузнецова]
Письмо С.И. Архангельского С.Н. Чернову от 20.12.1941
19 20/Х11 41
Привет от Кабинета истории, ныне слитого воедино; привет от Самойло, от А[нны].М[ихайловны]. Все Вас помнят и питают к Вам добрые чувства.
Дорогой Сергей Николаевич!
Давно от Вас не было никаких весточек, а между тем хотелось бы их получить, узнать, живы ли Вы и здоровы. Это письмо Вы, конечно, получите уже в
1942 г., потому поздравляю Вас с Новым годом и желаю провести в освобождённом от блокады городе, среди привычных Вам ученых и учебных интересов. Говорят, что и у нас с января возобновляются занятия и студенты вернутся со специальных работ. Нельзя ли при Вашем милостивом содействии получить одну небольшую статейку, к[отор]ую наш город не имеет? Это статейка Ильина «Русско-английские отношения накануне Ништадского мира». Была размещена она в Известиях Ленинградского Го-суд[арственного] Пед[агогического] Института за 1940 г. т. XXIX (с. 143 - 155). Последнее время я стал заниматься этими отношениями больше и
больше и в связи с библиографической статьёй о работах русских учёных по истории Англии и вне этой связи. Живём мы последнее время более спокойно и уверенно, что это спокойствие уже не будет нарушено; наши доблестные войска отодвигают немцев всё дальше на запад. Очень радовались освобождению Тихвина. Мой сын Костя* с женой в Ленинграде, а внук** со мной; вместе с Ритой*** бегает в школу[,] уходят в 7 ч 30 м; в 11 ч. 30 уже дома, к завтраку. У нас стоят большие холода; в квартире нашего дома, давно не ремонтированном, продувает и мы всё больше ютимся в прихожей и спальне, самых теплых комнатах, отдаленных от наружных окон стеной. Есть ощущение того, что здесь в глубине дома находишься под большей защитой Провидения или судьбы, как хотите это называйте.
А[нна] М[ихайловна]**** много работает переводчицей и только поздно возвращается домой. Я же помогаю вести хозяйство, колю дрова, топлю печки, хожу на промысел в столовые и местный[?] двор, слушаю радио, читаю газет и читаю документы об англо-русских отношениях. Всего лучшего Вам. Ваш С. Архангельский.
Комментарии
*Константин Сергеевич Архангельский - сын С.И. Архангельского от первого брака. Доктор физических наук (1941 г.), преподаватель Электротехнического института в Ленинграде. С 1942 г. в эвакуации в Средней Азии. Умер 25.11.1943 от перитонита в Киргизии.
**Лев Константинович Архангельский - внук С.И. Архангельского, с началом войны его родители переправили в Горький и забрали его в 1942 г. Впоследствии стал доктором химических наук.
***Маргарита - падчерица С.И. Архангельского, дочь его третьей жены - Анны Михайловны.
**** Анна Михайловна Архангельская - третья жена С.И. Архангельского.
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 33-34 об.] [Публикация и коммент. А.А. Кузнецова]
II. Письмо И.И. Любименко С.И. Архангельскому от 13.03. 1942
19 13/Ш 42 г Ленинград 22 Ул. Проф. Попова 2, кв. 7
Многоуважаемый Сергей Иванович, Ваше письмо от 67X11 41 г. получила лишь на днях, хотя живу по прежнему на старом месте. Наверно Ваши родные за это время уже переехали в Горький.
Что касается Сергея Николаевича, то никто у нас о нем ничего не знает; он был в Пушкине (б[ывшее] Царское село) во время наступления туда немцев и с тех пор никаких вестей о нем нет, что естественно наводит на печальные мысли.
Я продолжала работу при Архиве по Комиссии АН, а сейчас повидимому перейду в Историч И[нститу]т, ряды которого здесь сильно поредели.
[военной цензурой замазаны 1-я, 8-я верхние строки Л. 36 об. - А.К.] сейчас мы пытаемся наладить работу. Я выдвигаю англо-русские сношения 18го стол[етия], а Андреев русско-американские; через 10 дней должна делать доклад в предполагаемой работе; пока я была в Комиссии по истории АН, я мыслила ее лишь в узких рамках научных сношений, но теперь хочется ее расширить; весь вопрос, конечно, в том, как сложатся возможности работы летом и насколько выдержит у меня здоровье. Настроение у меня не плохое; в длинные темные вечера поднимала его писанием стихов; приведу Вам, пожалуй одни, т.к. они хорошо характеризуют настроение осажденного ленинградца, а кто знает, мож[ет] б[ыть] Вам придется писать мой некролог! Ведь мне скоро 64 года и жила я в эпоху, когда годы можно вполне считать вдвое.
«Есть жизни серые, счастливые быть может Но не познавшие ни бури, ни огня; Ничто их в жизни сильно не тревожит И не отличен им день ото дня.
Они пройдут как тени над землею, Они угаснут, в сущности ни жив [Вырезаны цензурой три строки из листа. - А.К. ]* Мы рождены под (конец строки) Нам суждено страданье и борьба; Под грохот выстрелов, в снарядов вое Куется наша жуткая судьба. И пусть тяжел и труден путь наш Крестный, Пусть кубок жизни через край бежит -- Он полон был и даже самый безызвестный Из нас не будет скоро позабыт Потомки наши предков не забудут, В сказаньях, песнях будут вспоминать, И наша жизнь для них примером будет Того, что жизнь не значит прозябать» Я твердо решила сидеть в Ленинграде до конца и никакие планы эвакуации меня пока не соблазняли. Уверена. Что мы отстоим наш чудный город от немцев. [Несколько фраз вырезаны цензурой. - А.К. ]. На мое счастье эту зиму наш дом отапливался, т.к. вся работа Ботан[ического] И[нститу]та** перенесена была в него и здесь-же помещен стационар. Думаю, что за пределами Ленинграда не может не сказываться нашествие фашистских гуннов.
У нас до сих пор большие морозы и вообще зима холодная и ровная. Все же сейчас идем к теплу и свету, и солнце некоторые дни очень дает себя знать. С сердечным приветом и благодарностью за память. Инна Любименко.
Комментарии
*Вырезались не стихотворные строки из письма на л. 37, а строки на обороте - Д. 37 об., где что-то говорилось о Ленинграде зимы 1941/1942 - весны 1942 г.
** И.И. Любименко жила в квартире покойного мужа В.Н. Любименко. Любименко Владимир Николаевич (1873-1937) - российский физиолог растений,
член-корреспондент АН СССР (1925; член-корреспондент РАН с 1922 г.), академик АН Украины (1929). Это обстоятельство и обусловило причастность И.И. Любименко к Ботаническому саду и её чудесное спасение в первую блокадную зиму.
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 215. Л. 36-37 об.] [Публикация и коммент. А.А. Кузнецова]
III. Письмо Н.В. Андреевской С.И. Архангельскому от 26.05.1942
Многоуважаемый профессор Архангельский
Вы наверно знаете о тяжелой нашей утрате -умер Александр Евгеньевич Кудрявцев. В декабре его эвакуировали с группой профессоров педвуза Герцена. Ехали мы в очень тяжелых условиях, после трех месяцев исключительно тяжелой жизни в Ленинграде. В дороге он почувствовал себя плохо. Я с дочерью убеждала его остаться в Вологде, где у него был его аспирант, очень его любивший. Вы его знаете, Левин, он писал работу по Английской революции. Ал[ександр] Евг[еньевич] отказался. Ночью Ал[ександру] Евгеньевичу] сделалось дурно. Нас высадили в Галиче. Неприходя в сознание, он умер в Галиче. После похорон мы с дочерью догнали в Кирове группу педвуза. Меня зачислили именно в эту группу. Теперь педвуз Герцена и Покровского эвакуированы в Орджиникидзе и Ворошиловск*. Вопрос о нашем возвращении туда разрешается в Нар-компросе. Наркомпрос, куда я послала письмо обещает устроить на работу. Однако время идет, а ничего нет определенного. Обращаюсь к Вам с большой просьбой. Знаю, что Вы всегда исключительно тепло и хорошо относились к Ал[ександру] Евгеньевичу]. Вы может быть в состоянии как-нибудь мне помочь. Положение мое и материальное и моральное очень тяжелое. Дочь после всех переживаний, голода в Ленинграде, совсем больна у ней туберкулез легких. Сын Ал[ександра] Евгеньевича], который работал на Алтае и звал нас к себе, призван в армию.
У Вас имеются большие связи. Не знаете ли Вы и не можете ли Вы мне помочь устроиться на работу. Я много лет веду курс методики истории в ВУЗ'ах. Вела последние все годы и курс средних веков. Последние годы я работала в педвуз'е имени Покровского в Ленинграде.
Кроме того заведовала кафедрой истории в областном Институте Усовершенствования учителей.
Имею ученую степень по педагогике. Участвовала в составлении школьных учебников. Имею порядочно печатных работ. В Наркомпросе меня хорошо знают. Обещают работу, но пока кроме обещаний имею [много?] нет конкретного. Очень прошу, если Вы знаете, где и как мне можно устроиться, напишите мне. Очень боюсь за свою и особенно за участь дочери. Ей всего 16 лет, так что помощи от нее ждать не приходится. К тому же, как я Вам писала, она совсем больная.
С нетерпением буду ждать от Вас ответа. Простите, что беспокою Вас своими делами. У всех сейчас своих забот много. Однако, положение мое настолько сложное, что приходится докучать людям.
Не знаете ли Вы, где сейчас Косминский, Сказ-кин. Я бы им тоже написала. Оба меня хорошо знают, вместе работали над учебником средних веков.
Привет Вам. В бумагах Ал[ександра] Евгеньевича] нашла Вашу открытку. Он вез Вам свои последние работы.
26/V 42 г. Н Андреевская
Молотовск Кировской области
Институт школ Наркмопроса
P.S. Из Кирова группу Педвуз'а отправили в Молотовск**, где мы работали над исследовательскими темами. Здесь в Молотовске устроиться абсолютно невозможно. Имеется одна средняя школа, Институт школ Наркомпроса переведен сюда, но в нем не устроиться, так как разъездная работа, да и его судьба неопределенная.
НА.
Комментарии
*Ворошиловск - ныне Ставрополь.
** Молотовск - ныне Нолинск Кировской области.
[ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 79. Л. 1-2] [Публикация А.А. Кузнецова]
Список литературы
1. Лихачев Д.С. Воспоминания. СПб.: Logos, 1995. 519 с.
2. Андреева Т.В., Соломонов В.А. Историк и власть: Сергей Николаевич Чернов. 1887-1941. Саратов: Научная книга, 2006. 376 с.
3. Кузнецов А.А. «Признаюсь, что я любил и люблю Горький и его славное, замечательное студенчество, его институт и моих по нему товарищей»: Материалы к биографии С.Н. Чернова в 1937-1941 годы // Русское средневековье: Сборник статей в честь профессора Юрия Георгиевича Алексеева. М.: Древлехранилище, 2012. С. 39-54.
4. Центральный архив Нижегородской области. Ф. 6299. Оп. 1.
5. Солодкин Р.Я. И.И. Любименко: основные направления научного творчества (из истории отечественной исторической науки первой половины - середины ХХ века). Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского гуманитарного университета, 2010. 175 с.
6. Дубровский А.М., Науменко С.И. И.И. Любименко: новые материалы о жизни и деятельности // Государство и общество в России XV - начала XX века: Сборник статей памяти Н.Е. Носова. СПб., 2007. С. 489-503.
7. Кузнецов А.А. Новые данные к биографии А.Е. Кудрявцева (по материалам архивного фонда С.И. Архангельского) // Историческая наука и образование в России и на Западе: судьбы историков и научных школ. М.: ИВИ РАН, 2012. С. 54-57.
8. Архангельский С.И. Воспоминания о профессоре А.Е. Кудрявцеве // Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института им. А.И. Герцена. Сборник памяти А.Е. Кудрявцева. 1948. Т. 68. С. 5-6.
THE BLOCKADE OF LENINGRAD IN THE COMMUNICATIVE TIES OF THE HISTORIAN S.I ARKHANGELSKY
A.A. Kuznetsov
The article examines some letters from besieged Leningrad addressed to the historian S.I. Archangelsky. His correspondents included historians S.N. Chernov, I.I. Lyubimenko, G.R. Levin, N.V. Andreevskaya. The letters are considered to be an important source for the history of the blockade of Leningrad and for reconstructing the historians' biographies.
Keywords: historical science, blockade of Leningrad, S.I. Arkhangelsky, S.N. Chernov, I.I. Lyubimenko, G.R. Levin, N.V. Andreevskaya, biography, communication, sources of personal origin.
References
1. Lihachev D.S. Vospominaniya. SPb.: Logos, 1995. 519 s.
2. Andreeva T.V., Solomonov V.A. Istorik i vlast': Sergej Nikolaevich Chernov. 1887-1941. Saratov: Nauchnaya kniga, 2006. 376 s.
3. Kuznecov A.A. «Priznayus', chto ya lyubil i lyublyu Gor'kij i ego slavnoe, zamechatel'noe studenchestvo, ego institut i moih po nemu tovarishchej»: Materialy k biografii S.N. Chernova v 1937-1941 gody // Russkoe sredneve-kov'e: Sbornik statej v chest' professora Yuriya Georgievi-cha Alekseeva. M.: Drevlekhranilishche, 2012. S. 39-54.
4. Central'nyj arhiv Nizhegorodskoj oblasti. F. 6299. Op. 1.
5. Solodkin R.Ya. I.I. Lyubimenko: osnovnye naprav-leniya nauchnogo tvorchestva (iz istorii otechestvennoj
istoricheskoj nauki pervoj poloviny - serediny XX veka). Nizhnevartovsk: Izd-vo Nizhnevartovskogo gumanitarno-go universiteta, 2010. 175 s.
6. Dubrovskij A.M., Naumenko S.I. I.I. Lyubimenko: novye materialy o zhizni i deyatel'nosti // Gosudarstvo i obshchestvo v Rossii XV - nachala XX veka: Sbornik statej pamyati N.E. Nosova. SPb., 2007. S. 489-503.
7. Kuznecov A.A. Novye dannye k biografii A.E. Ku-dryavceva (po materialam arhivnogo fonda S.I. Arhan-gel'skogo) // Istoricheskaya nauka i obrazovanie v Rossii i na Zapade: sud'by istorikov i nauchnyh shkol. M.: IVI RAN, 2012. S. 54-57.
8. Arhangel'skij S.I. Vospominaniya o professore A.E. Kudryavceve // Uchenye zapiski Leningradskogo gosu-darstvennogo pedagogicheskogo instituta im. A.I. Gercena. Sbornik pamyati A.E. Kudryavceva. 1948. T. 68. S. 5-6.
