CC BY
35
А. Е. Кузнецов
БЛАГОДАРНОСТЬ КАТУЛЛА
Haud male egit gratias. Plaut., Aul. 658
Carmen 49 - одно из наиболее спорных стихотворений Катулла. Искренность адресованных Цицерону похвал часто ставилось под сомнение, и стихотворение толковалось в ироническом ключе. Статья посвящена языковым соотношениям между C. 49 и речами Цицерона. Именно языковые особенности C.49 считаются основным аргументом в пользу иронического понимания поэмы. В статье показано, что эта точка зрения неосновательна. В C. 49 Катулл много цитирует выражения, использованные Цицероном в речах post reditu, однако это не может подкрепить как ироническое, так и хвалебное понимание поэмы. Представляется, что сама эта оппозиция предполагает упрощенный подход к тексту и утонченная языковая техника Катулла предполагает более тонкую и сложную прагматическую стратегию.
Ключевые слова: Цицерон, Катулл Catulli C. 49
1 Disertissime Romuli nepotum,
2 quot sunt quotque fuere, Marce Tulli,
3 quotque post aliis erunt in annis,
4 gratias tibi maximas Catullus
5 agit pessimus omnium poeta,
6 tanto pessimus omnium poeta,
l quanto tu optimus omnium patronus.
Цель этой статьи - исследовать некоторые языковые детали Carmen 49 Катулла, которым до сих пор не уделялось должного внимания1.
Это стихотворение Катулла соединяет в себе простоту (благодаря чему оно прочно поселилось в учебниках и хрестоматиях) и загадочность. Критический XIX в. увидел в восторженных восхвалениях в адрес «лучшего адвоката» и подозрительном самоуничижении «худшего поэта» иронию. Как утверждает Беренс (Baehrens 1816: 1893, 251), об ироническом
1 Некоторые материалы настоящей стати были изложены впервые в докладе, прочитанном в на кафедре классической филологии МГУ в 1999 г., в 2004 г. доклад был прочитан на латинском языке в MartinLuther-Universität Halle-Wittenberg.
понимании C. 49 впервые заявил в 1850 г. Karl Theodor Clumper, о котором Беренс замечает: homo cetera insigniter peruersus2. Комментарий Клумпера нетрудно процитировать целиком: Hoc quoque carmen ironice est accipiendum. Ciceronem Catulli fuisse inimicum, inde effici potest, quod amicus fuit Cornificii, de quo supra memoratum [scl. ad C. 38], inimmicus autem Catulli familiaribus, Asinio Pollioni, quem Carm. XII et Calvo, quem Carm. LIII meminit (Clumper 1850: 150).
Неясность намеков на жизненные обстоятельства свойственна вообще стихотворениям Катулла, но C. 49 отличается неопределенностью самой авторской позиции. Несмотря на это, понимание стихотворения в ироническом смысле прочно утвердилось. Ограничусь одной пространной цитатой. Один из значительных современных исследователей римской литературы, Джефри Тейтом (Jeffrey Tatum), завершает свою статью, посвященную обсуждаемому стихотворению следующим образом (Tatum 1974: 184): «We may fantasize about whatever commerce actually existed between these two fascinating men, but to draw specific conclusions from this poem is to go beyond the evidence. Nevertheless, it requires no privileged information to discern that the obvious and emphatic irony of lines five and six transforms the last line of the poem into a subtle, urbane taunt which mocks Cicero's political and social pretensions». Здесь мы находим серьезное противоречие. Очевидная и подчеркнутая (obvious and emphatic) ирония есть вещь сама по себе едва ли мыслимая, но и скрытую иронию трудно (если вообще возможно) выявить методом анализа текста. Ирония в целом не может быть ключом для анализа и понимания текста, но презумпция иронии может быть инструментом конструирования контекста, что, собственно, и представляют собой ученые фантазии об отношениях между Катуллом и Цицероном (наподобие толкования Клумпера), на которые намекал Тейтомом3. Пафос C. 49
2 Клумпер, оказавшийся начинателем столь важного направления в исследовании Катулла, известен мне, кроме этой заметки, только диссертацией, представленной в Лейдене в 1835 г.: Specimen literarium inaugurale, exhibens annotationes nonnullas in Lucii Annaei Senecae libellum De brevitate vitae.
3 Даже простое перечисление высказанных мнений было бы невозможно, относительно полные обзоры содержатся в Fredricksmeyer 1973; McMaster 2010. В вышедшем недавно компендии Skinner 2007 C. 49 специально не рассматривается и принимается как данное, что мы имеем дело с the ironic verses on Cicero's eloquence, написанными после процесса Ватиния (Konstan 2007: 81). Наконец, стихотворение
кажется преувеличенным, но в этом отношении стихотворения Катулла едва ли сильно отличается, например, от «Памятника» Горация. Между тем, поэтическая личность Горация гораздо в большей степени располагает к ироническим толкованиям, чем поэтическая личность Катулла. Беренс выдвинул весьма сильный аргумент против иронического истолкования (на который, насколько мне известно, не было дано убедительного возражения): nego omnino hanc tectam inrisionem quadrare in Catulli indolem. aperte ille aut amare solet aut odisse (Baehrens 1876: 252).
Наблюдения, сделанные в этой статье, должны показать, что сама по себе антитеза хвалебный ~ ироничный упрощена и непродуктивна для понимания Катулла, а прагматические стратегии Катулла были более гибкими и утонченными.
1. Время создания. Благодаря проницательности Отто Скутча C. 49 может быть довольно точно датировано вне связи с историческими интерпретациями. Скутч установил, что легкие (преимущественно трохеические) варианты эолийской базы появляются в одиннадцатисложниках Катулла в относительно поздний период, а в стихотворениях относительно ранних доминирует спондеический вариант (Skutsch 1969; Skinner 2007a: 43). C. 46 (iam ver egelidos) посвящено предстоящему отъезду поэта из Вифинии, C. 10 (Varus me meus) написано вскоре после возвращения (56 г.), - оба имеют строго спондеическую эолийскую базу. Таким образом, C. 49, как и другие легкие одиннадцати-сложники (включая цикл Лесбии), относится к очень короткому временному промежутку от 55/54 г. до публикации сборника.
Правление Гая Меммия (претор 58 г.) в Вифинии началось в 57/697 консульском году, но точная дата не может быть уста-новлена4. Мы не знаем также, присоединился ли Катулл к Мем-мию в самом начале его правления. Что касается Цицерона, то он вернулся в Рим из изгнания, вероятно, в начале фенологического лета 57 г. (Prid. Non. Sept. по римскому календарю). Таким образом, нельзя полностью исключить того, что Катулл был свидетелем возвращения Цицерона. Несомненно, Катулл мог читать речи Цицерона, и C. 49 предполагает знакомство
признано не только двусмысленным, но и undecidable в детальном, но одностороннем обзоре (Seiden 2007). Тщательный анализ в пользу иронического истолкования дает (Deroux 1985).
4 Гай Меммий (отождествляется с народным трибуном 54 г.) чеканил монеты, возможно, для наместника Вифинии 57 г. (Harlan 1995: 7884).
поэта с речами post reditu и более ранними5. На основании C. 10 можно установить, что Катулл вернулся в Рим к концу фенологической весны 56 г. Вероятно, он мог слышать важнейшую для понимания C. 49 речь Цицерона Pro Sestio, произнесенную в 56 г. за несколько дней до Мартовских Ид по римскому календарю6. Примерно через два месяца была, вероятно, произнесена в Сенате речь De haruspicum responsis (Lenaghan 1969: 22-27). Эллис (Ellis 1889: 170) в целом правильно утверждал, что C. 49 'синхронно' речам Цицерона 57-56 гг., однако метрика позволяет отнести непосредственный повод написания стихотворения к несколько более позднему времени.
2. Благодарственные стихи. C. 49 - далеко не единственное поэтическое произведение в римской литературе, в котором выражается акт благодарности7. Несколько неожиданно то, что, за исключением комедии, обычная формула gratias agere встречается в поэзии только в C. 49 и единственном стихотворении Марциала8 (для которого в данном случае Катулл не был непосредственным образцом). Благодарственный текст Марциала заслуживает некоторого внимания: Epigr. IX, 5:
1 Tibi, summe Rheni domitor et parens orbis,
2 Pudice princeps, gratias agunt urbes:
3 Populos habebunt ...
8 Qui nec cubili fuerat ante te quondam,
9 Pudor esse per te coepit et lupanari.
Стихотворение посвящено эдиктам Домициана, нацеленным на укрепление нравственности (Henriksén 1998: 76-80). Скопление хвалебных эпитетов ожидаемо, но последние строки могут
5 О публикации речей Цицерона: Crawford 1984: 2-10.
6 Согласование римского календаря с ретроградным юлианским представляет очень большие трудности. В обсуждаемый период римские даты, вероятно, соответствовали более ранним юлианским в пределах 1-2 месяцев (Brind'Amour 1983: 42).
7 Этой теме посвящена недавно изданная диссертация McMaster 2010, в которой дается интересный и здравый анализ C. 49.
8 Редкость gratias agere в поэзии отчасти объясняется метрическими соображениями (формула не вписывается в дактилический метр). В комедии наряду с gratias agere встречается выражение gratiam habere, которое также не засвидетельствовано в других поэтических жанрах. Все появления этих формул в комедии представляют собой изображения речевых актов благодарности, а не благодарственные тексты.
показаться абсурдными, что, разумеется не делает их ироничными. Однако для понимания C. 49 поучительно другое: Марциал, поэт и частный человек, доносит до императора благодарность народов и городов, при этом поэт не является получателем благодеяний (нет никаких оснований думать, что Марциал был лично заинтересован в спасительных указах). Катулл обращается к Цицерону от своего лица, но это не означает, что поводом для благодарности (искренней или ироничной) были непременно личные взаимоотношения. Торжественный тон C. 49 и очевидные аллюзии к политическим речам Цицерона, позволяют думать, что Катулл имел в виду, скорее, общественное благодеяние консуляра. Таким образом, C. 49 свидетельствует о личных отношениях Катулла и Цицерона ничуть не больше, чем IX 5 Марциала свидетельствует об отношениях эпиграмматиста и Домициана, и благодарность Катулла могла быть откликом на политическую деятельность Цицерона.
Официальное Marce Tulli (Adams 1978) совершенно неуместно в приватном благодарственном тексте, - но это обращение связывает благодарность Катулла с торжественным ораторским стилем9, а через стилистический мимесис - с очень важным для речей Цицерона топосом отдавания и получения благодарностей. Поводы для благодарностей могут быть различными, но особое значение имеют ситуации, когда государство и народ выступают как одна из сторон благодарности. Для Цицерона выражение и принятие благодарностей, несомненно, было одним из инструментов политического самоутверждения: формула gratias agere в политическом приложении встречается, кроме благодарственной речи in Senatu 1; 30; 31, и в других речах 57-54 гг.: De domo sua 85; Pro Sestio 13 (Капуя благодарит Сестия); Pro Sestio 117 (римляне выражают благодарность в связи с решением о возвращении Цицерона); Pro Sestio 128; 146 (благодарности Сената городам, принявшим Цицерона); Pro Plancio 74 (Цицерон вспоминает о своей благодарственной речи в Сенате).
В Ad populum 16 мы находим близкое соответствие (и, вероятно, непосредственный источник) для quot sunt quotque
9 Выделенность этого обращения кажется столь значительной, что в нем можно видеть не просто имитацию торжественного ораторского стиля, но и прямую цитацию. Цицерон обращается к себе таким образом в In Cat. 1, 21: etenim si mecum patria, quae mihi vita mea multo est carior, si cuncta Italia, si omnis res publica loquatur: M. Tulli, quid agis?
fuere, Катулла10. Представляется важным, что формула какие были, есть и будут используется Цицероном для восхваления благодетеля Помпея, которого он благодарит, сопоставляя благодеяния, оказанные Помпеем с одной стороны 'частному другу' Цицерону, с другой стороны - государству, для нашего анализа важно и появление здесь слова omnium: Ad populum 16: Quorum princeps ad cohortandos vos et ad rogandos fuit Cn. Pompeius, vir omnium qui sunt, fuerunt, erunt, virtute sapientia gloria princeps: qui mihi unus uni privato amico eadem omnia dedit quae universae rei publicae, salutem, otium, dignitatem11.
3. optimus patronus. Едва ли правы комментаторы, которые утверждают, что слово patronus указывает исключительно на судебного оратора. Цицерон в C. 49 - лучший патрон, что, несомненно, указывает на высшее положение в профессиональной и социальной иерархии. Для человека, называемого patronus, высшим будет статус покровителя общины. Цицерон уделяет немало внимания претензиям Верреса быть omnium Siculorum patronum (In Verr. 2, 2, 14), и, среди прочего, его статуе в Сиракузах с надписью, где он назывался patronus и £ютф (In Verr. 2, 2, 154) (Nicols 2014: 172-176). В конце своей карьеры Цицерон будет в высшей степени возмущен надписью Quinque et triginta tribus patrono на статуе Луция Антония на Римском Форуме (Nicols 2014: 65-67).
Примечательно, что сам Цицерон, несмотря на все свои заслуги, не называет себя в речах против Верреса патроном Сицилии. Но квестор Цицерон не мог претендовать на то, что присвоил себе претор Веррес. Только во время своего консульства Цицерон с чрезвычайной осторожностью назовет себя патроном римского народа: De lege agraria 3, 4: praesertim qui oti et concordiae patronum me in hunc annum populo Romano professus sim. Тогда же жители Капуи провозгласили Цицерона единственным патроном и поставили ему золоченую статую
10 Эту формулу, но в ином метрическом размещении Катулл использует в Сагш. 21 и 24 - оба стихотворения имеют строго спондеическую эолийскую базу.
11 Нельзя исключать того, что, несмотря на полное несходство изображаемой ситуации, непосредственным источником Цицерона был Плавт Реге. 778-780. - Значение плавтовского субстрата С. 49 для проблемы Цицерон~Катулл был предметом недавнего исследования (Кагака818 2014), с историческими интерпретациями которого я не могу согласиться.
(Pro Sest. 9, In Pisonem 25 - оба места отличаются должной пышностью)12.
Статус патрона предполагает получение и выражение благодарностей в соответствии с рангом патроната. Статус Верреса был подкреплен, кроме статуи и надписи, формальным благодарственным письмом от публиканов, которое очень беспокоило Цицерона (In Verr. 2.3, 165). В уже упомянутом эпизоде Pro Sest. 9 Цицерон как патрон Капуи санкционирует вынесение благодарности квестору Публию Сестию: (Capua) huic apud me P. Sestio maximas gratias egit, - а патронат Цицерона в процессе Сестия 56 г. был открыто заявленным актом благодарности (Pro Sest. 31). Представляется очевидным, что C. 49 созвучно этой симфонии благодарностей и патетических воспоминаний о консульстве 63 г., которые составляют главную тему речей Цицерона post reditu.
4. omnium patronus. Следует признать невозможным выделение этой синтагмы, которая должна бы давать смысл 'патрон для tutti quanti'. Эллис предполагал синтаксический сдвиг от optimus omnium к omnium patronus, - что должно придавать фразе утонченную двусмысленность. Это понимание стало одним из основных аргументов в пользу иронического истол-кования13. Синтаксический сдвиг предполагает узнаваемость и привычность второй синтагмы, которой приходится конкурировать с сильной грамматической связью optimus omnium. Однако omnium patronus - необычное выражение. Эллис и Беренс (отрицавший это понимание) указали на письмо Авла
12 Не являясь в то время гражданской общиной, Капуя не имела права назначать себе муниципального патрона (Nicols 2014: б0), но в силу этой правовой неясности решение капуанцев делало Цицерона как бы патроном всего римского народа. Благодарственная формула, которая приведена в Pro Sest. 9, намекает на заслуги Цицерона перед Римом (следует отметить употребление слова urbs по отношению к Капуе): qua de causa et tum conventus (это слово указывает на политическую несамостоятельность Капуи) ille Capuae, qui propter salutem illius urbis consulatu conservatam meo me unum patronum adoptavit...
13 Интерпретация неоднократно выдвигалась и в новейшей (Selten 2001), и в старой литературе. «Nimis enim nasuti erant, qui nuper adludi ad dictum illud putavere, quo 'omnium patronus' (h. e. malorum bonorumque reorum sine dilectu defensor) audiit bonus Cicero» (Baehrens 181б: 251). Беренс имел в виду, вероятно Рудольфа Вестфаля, который писал ... hätte Cicero, wie er «optimus omnium patronus» ist, sich auch als optimus patronus des Catull gezeigt. (Westphal 1810: 242).
Цецины к Цицерону как на параллельное место (мы можем утверждать, что единственное): Ad fam. 6.7.4: ubi hoc omnium patronus facit (scl. Cicero), quid me, veterem tuum, nunc omnium clientem, sentire oportet? Однако здесь omnium patronus является безусловно хвалебной характеристикой, адресованной Цицерону, и означает 'патрон всех', а не 'кого угодно', что соответствует коннотациям слова patronus, описанным выше. Письмо относится к концу римского 46/708 г., поэтому можно предположить, что omnium patronus Цецины было шутливым переосмыслением стиха Катулла. Если это толкование правильно, то письмо Цецины дает нам, возможно, самую раннюю и к тому же точно датированную цитату из Катулла. Будет также необходимо признать, что стихотворение Катулла было известно в окружении Цицерона и едва ли воспринималось как инвектива.
В оксфордском издании 1910 г. Эллис дает не принятое последующими издателями чтение quanto tu optimus omnium's patronum - но patronus имеет хорошую рукописную поддержку (manus prima Cod. Oxoniensis), и, как мы теперь видим, подтверждается письмом Цецинны.
5. disertissime. Само выражение omnes patrones встречается у Цицерона (In Caecilium 16), ср. Pro Roscio Amerino 89: verum ego forsitan propter multitudinem patronorum in grege adnumerer. Однако это свидетельствует только о конкуренции внутри класса (multitudo, grex) патронов, в результате которой выделяются 'лучшие'. Цицерон использует слово disertissimus как обозначение лучших ораторов, начиная с Сосиппа из Агригента, упоминаемого в Verr. 2.3, 204. В «Бруте» как disertissimi упоминаются, например, Диофан из Митилены и Лукий Папирий из Фрегелл (Brut. 104;170). Нет оснований думать, что эти, равно и другие disertissimi вызывали у Цицерона особый восторг. Слово disertissimus, несмотря на превосходную степень, нельзя рассматривать как средство создания риторического пафоса, и у Катулла оно, как и patronus, появляется в своем прямом (возможно, 'техническом' смысле) и
14
является нейтральным выражением .
14 Нет оснований полагать, что disertus могло иметь какой-то уничижительный смысл: интерпретация Basson 1980 опирается на ошибочное понимание противопоставления disertus ~ eloquens.
б. dissertissimus poeta. Оппозиция «dissertissimus, optimus, patronus» versus «pessimus, poeta» ассиметрична. Равновесие предполагает некоторое определение для поэта, которое отрицало бы dissertissimus. В связи с этим в круг цицероновских реминисценций C. 49 необходимо включить парадоксальное сочетание dissertissimus poeta в Pro Sestio 122, которое соседствует с optimus actor: sed tamen illud scripsit disertissimus poeta pro me, egit fortissimus actor, non solum optimus, de me ... Речь идет о постановке «Еврисака» Акция, которая была воспринята народом как аллегория изгнания Цицерона. В контексте этого понимания поэт и актер упрекали римский народ в неблаго-дарности15. Таким образом, красноречивейший поэт выполняет в этом эпизоде общественные функции оратора и патрона. Невозможно понимание поэзии более чуждое Катуллу, который в этой системе действительно оказывается не-красноречивым^.
1. Romuli nepotum. Колорит C. 49 - пышный риторический, но описательное выражение Romuli nepotes - поэтическое11, и является, возможно, цитатой. Римский миф об основании легко перемещался в эротическую плоскость: Propert. 2.б, 19-22:
cur exempla petam Graium? tu criminis auctor, nutritus duro, Romule, lacte lupae: tu rapere intactas docuisti impune Sabinas: per te nunc Romae quidlibet audet Amor.
У Катулла помещены в обсценную плоскость и Remi nepotes (С. 58, 5), и Romulus (С. 29), но и у Цицерона мы находим tamquam in Romuli faece (Ad Att. 2. 1, 8).
Для Romuli nepotes этот сдвиг был облегчен тем, что nepos имело смысл 'расточитель'. В специально посвященной этому вопросу статье Muse 2009 показано, что nepos может иметь более узкий смысл 'человек, пользующийся услугами гетер'. Это словоупотребление было хорошо известно Цицерону, в интересующий нас период оно находится в одной из инвектив против Клодия: De harusp. resp. 59: quis umquam nepos tam libere
15 Accius Trag. 364 Ribb. 365 Dangel: O ingratifici Argivi, immunes Graii, immemores benefici! (Kaster 2006: 352-355).
16 Релевантную параллель мы находим у Петрония Sat. 96: o poetarum disertissime.
17 Servius Auctus in Naevius Aen. I. 273 (p. 102, 21 Thilo): Ennius Aeneae ex filia nepotem Romulum conditorem urbis tradunt. Sibylla ita dicit Тюряюг, Тюрои naiSsc;.
est cum scortis quam hic cum sororibus volutatus? - выпад, косвенно затрагивающий Катулла.
Автор статьи о nepos Muse 2009: 307 полагает, что Катулл метил в расточительность и роскошь Цицерона (это мне кажется сомнительным), но если слова Romuli nepotes могли иметь хотя бы слабый оттенок непристойности, то это было бы замечено Цицероном18.
8. gratias maximas. Отношение gratia не может быть большим или малым. Поэтому определение maximas здесь неожиданно, хотя и привычно. Доступные базы данных показывают, что это выражение практически не встречается ни в литературных, ни в эпиграфических текстах. Единственным корпусом, где gratias maximas agere оказывается частотной формулой, является переписка Цицерона: Ad. Att. 3.5.1: Terentia tibi et saepe et maximas agit gratias, - и еще около 10 примеров исключительно в письмах, написанных Цицероном19. Если в случае с Romuli nepotes можно подозревать намек на сленговое выражение из речи тех же nepotes, то gratias maximas представляется чертой цицероновского идиолекта.
Необычная формула встречается в позднейших речах, не интересующих нас здесь по хронологическим соображениям (Pro Marcello 33; Phill. 1.15; 3, 25; 10; 1), но они указывают на то, что Цицерон признавал ее успешной и приемлемой. Впервые в известных нам речах gratias maximas появляется в цитированном выше отрывке Pro Sest. 9. Итак, в C. 49 мы можем установить точную аллюзию к этой речи 56 г.
8. gratias maximas. Кроме Цицерона обсуждаемая благодарственная формула обнаруживается только в немногих текстах императорского времени20, но под влиянием писем Цицерона
18 Цицерон оставил небольшой трактат на тему непристойных выражений (Ad fam. 9.21, ad Paetum), о Катулле: (Lateiner 2007), где, впрочем, не учтена специфическая семантика nepos. - Есть у самого Катулла прозрачная параллель к С. 49: o furum optime balneariorum (C.33,1).
19 Ad Att. 1.20,7; 3.8,4; 10.4,11; 14.17a, 1Ad Fam. 6.11,2; 9, 14,1; 13, 6 a; 13, 24, 2; 13. 54,1; 15. 2,5; 13, 6 a; Ad Quint. 1.2,11.
20 Fronto Ad Caes. 5. 24; Apul. Fl. 16: quantas maximas possum gratias ago atque habeo (вариант, независящий от Цицерона, похожая формула у Витрувия: 6, praef.). - Phaedr. Appendix, Lepus et bubulcus (fab. 131 Havet): linguae prorsus non nego | habere atque agere maximas me gratias .
gratias maximas входит в эпистолярный язык авторитетных латинистов Нового времени21.
В доступных эпиграфических памятниках удается найти
22
всего пять поздних надписей .
Между тем, у Плавта и Теренция встречается выражение
23
gratias magnas .
В Евнухе Теренция (391 sqq.) мы находим ряд gratias magnas - ingentes - maximas:
391. (Thraso) Magnas vero agere gratias Thais mihi?
(Gnatho) ingentis......
391..........(Thraso) vel rex semper maxumas
mihi agebat quidquid feceram: aliis non item.
Эпизод обсуждается Цицероном (Laelius 98), и это позволяет предположить, что комедия была источником цицероновской инновации.
9. optimus omnium. Это, на первый взгляд обычное, выражение встречается помимо Цицерона крайне редко. У Цицерона оно появляется в одной из речей post reditu: De domo sua 125: L. Ninnius, vir omnium fortissimus atque optimus, - и в поздних диалогах24. В поздних речах omnium optimus не обнаруживается.
В диалоге De re publica, написанном после речей post reditu, встречается фраза, которая, возможно показывает, что для Цицерона optimus omnium (уже?) не было нормальным употреблением: 3.21: vir denique optimus omnium existimatione et dignissimus omni fortuna optima iudicetur... Очевидно, Цицерон не опасался, что optimus перетянет к себе omnium (сравним omnium patronus).
Возможно, и в этом случае мы имеем дело с новшеством в идиолекте Цицерона, мотивированном комедией:
Здесь благодарственная формула может объясняться влиянием комедии, но подлинность 'Добавлений Пероти' сомнительна.
21 Sylloges Epistolarum a viris illustribus scriptarum. Tomi quinque collecti et digesti per P. Burmannum. Leidae, 1727 passim.
22 CIL 6.26158 = Dessau 8435; CIL 14. 2850 = Dessau 3689; Riv. Arch. Crist., 37, 1961, 251; Suppl. It. 2, 1983, 129-131 no. 3 (надпись 383 г.); CIL 6, 29149.
23 Например, в благодарностях богам: Plautus: Asinaria 143; Captivi 922; Poen. 1274; Terentius Phorm. 894.
24 De fin. 2.58: Sextus Peducaeus, Sex. F. ... omnium vir optimus et iustissimus; Brut. 122: nobis quidem pueris haec (oratio) omnium optima putabatur.
Plaut. Amph. 676: Amphitruo uxorem salutat laetus speratam suam,
quam omnium Thebis vir unam esse optimam diiudicat ... -Plaut. Boeotia, fr. v. 24-25 (Ernout) = Gell. (3.3.5): nam <unum> me puero uenter erat solarium multo omnium istorum optimum et uerissimum ...
Редкость этой конструкции имеет понятное семантическое объяснение. За исключением субстантивированного optimi 'лучшие, достойные люди', optimus не обозначает никакого конкретного признака, но указывает на полноту класса и сочетается со словом, обозначающим класс: optimus poeta или optimus poetarum. На полноту класса указывает и omnes, поэтому optimus omnium patronus Катулла является плеоназмом. Как показывают своды латинских текстов этот плеоназм избегается.
Веллий Лонг (7. 54, 4 GLK) приводит загадочного происхождения пример на выпадения конечного m перед гласным omnium optimum. Единичные примеры можно найти в прозе25.
Обсуждаемые здесь выражения были редкими и, вероятно, узнаваемыми, но для нас невозможно оценить их по какой-либо лингвистической шкале - в силу той самой редкости, которая была для нас критерием их выявления. Катулл мог цитировать их, осуждая языковые вольности Цицерона, но более правдоподобно то, что он относился к ним одобрительно. Цитации из Цицерона используются Катуллом для имитации риторического пафоса, но оказывается, что эти же цитации близки языковой практике самого Катулла26.
10. pessimus omnium poeta. Все сказанное о выражении optimus omnium можно повторить и здесь. Марциал в 7. 34, 2 перефразирует Катулла: ut vir pessimus omnium Charinus, - и
27
несколько примеров можно найти у прозаиков .
25 Celsus De Med. 3.2.5: igitur si quid ex is, quae proposita sunt, incidit,
omnium optima sunt quies et abstinentia; Quintilian. Decl. minor. 318.2: optimus omnium amicorum); Hist. Aug. Galien. 14.2: vir omnium optimus. 2 Ср. характеристику языка Катулла в Sheets 2007: 197 как 'просторечье образованного римлянина'.
7 Celsus De Med. 7.3.2 : deficere tamen animam uel ipsa curatione uel postea pessimum omnium est; Plin. Nat. Hist. 9. 69, 150: pessimum omnium genus est earum...; Plin. Nat. Hist. 25. 54, 99: ordiendumque malorum omnium pessimo est, serpentium ictu; Quintilian. 8.3.56: cacozelon ... omnium in eloquentia uitiorum pessimum; Gellius 2. 6. 10: ... inlaudatus est isque omnium pessimus deterrimusque est.
Но pessimus представляет здесь самостоятельный интерес. Простого перечня достаточно, чтобы показать, что pessimus -важное для Катулла слово. Кроме C. 49, дважды упоминаются pessimi poetae (C. 14; 3б), в C. 3б они соседствуют с pessima puella (3б, 9)28, наконец, pessimae puellae появляются в C. 55.
Значимость этого слова в стихотворении, обращенном к Цицерону будет понятна из того, что в обширнейшем корпусе цицероновских речей pessimus встречается реже, чем в книге Катулла29, и ни разу не появляется в потоках брани и насмешек, изливаемых в речах post reditu.
Таким образом, pessimus - демонстративно чуждое языку речей Цицерона слово, которое можно рассматривать как офрауц Катулла.
Здесь мы можем вспомнить, что в C. 3б pessimus poeta отнесено к самому Катуллу (Baehrens 1814: 15), но выяснение возможных связей C. 49 и C. 3б как между собой, так и с общими концепциями поэта и поэзии выходит за границы этого комментария.
Литература
Baehrens, E. 1814: Analecta Catulliana. Iena.
Baehrens, E. 181б: Catulli Veronensis Liber. Lipsia. (Iterum ed. 1893). Basson, W. P. 1980: The Riddle Of Catullus 49: Some Notes On Its
Interpretation. Acta Classica, 23, 1980, 45-52. Brind'Amour, P. 1983: Le Calendrier romain. Recherches chronologiques, Ottawa.
Clumper, C. T. 1850: Annotationes ad Catulli Epigrammata. In: Miscellanea philologa et paedagogica, Ediderunt gymnasiorum batavorum doctores societate conjuncti. Fasc. 2. Amstelodami, 1850, 14б-150.
Crawford, J. W. 1984: M. Tullius Cicero: The lost and unpublished
orations. Göttingen. Derouxv C. 1985: Catulle et Cicéron ou les raisons d'un silence. In: Les
Etudes Classiques 53, 221-24б. Fredricksmeyer, E. A. 1913: Catullus 49, Cicero, and Caesar. Classical Philology, б8, 2б8-218.
28 Непростое место: 'pessima' ... in bonam partem 'callida et versuta' valet (germanice 'das Teufelmaedchen': Baehrens ad loc. Между тем, Беренс справедливо указывал на антитезу pessimus poeta ~ pessima puella в C. 3б, что как будто должно означать, что pessima имеет смысл in malam partem.
29 Pro Roscio comoedo 30; In Verr. 2.3, 111; Pro Caecina 25; Philipp. 3. 18; сюда можно добавить и наречие pessime: Pro Rosc. Am. б0; In Verr. 2.3, 119; Philipp. 14, 18.
Gaisser, H. G. (ed.). 2007: Catullus, Oxford (Oxford Readings in Classical Studies).
Harlan, M. 1995: Roman Republican Moneyers And Their Coins 63 BC-49 BC. London.
Henriksen, Ch. 1998: Martial, Book IX A Commentary. Vol. 1. Uppsala.
Karakasis, E. 2014: Cicero Comicus - Catullus Plautinus. Irony and Praise in Cat. 49 Reexamine. In: E. Karakasis (ed.). Plautine Trends: Studies in Plautine Comedy and its Reception, Berlin, N.Y., 2014, 197-224. (Trends in Classics - Supplementary Volumes; 29)
Kaster, R. A. 2006: Marcus Tullius Cicero. Speech On Behalf Of Publius Sestius. Translated With Introduction And Commentary, Oxford.
Konstan, D. 2007: The Contemporary Political Context. In: Skinner 2007, 72-91.
Lenaghan, J. O. 1969: A Commentary On Cicero's Oration De Haruspicum Responso. The Hague.
McMaster A. 2010: Liberalitas In Late Republican And Early Augustan Roman Poetry. (Diss. University of Toronto).
Nicols J. 2014: Civic Patronage in the Roman Empire. Leiden.
Selden, D. 2007: Ceveat lector. In: Gaisser 2007, 490-559.
Sheets G. A. 2007: Elements of Style in Catullus. In: Skinner 2007, 190211.
Skinner M. B. 2007a: Authorial Arrangement of the Collection: Debate Past and Present. In: Skinner 2007, 35-54.
Skinner, M. B. (ed.). 2007: A Companion To Catullus. Blackwell Publishing.
Tatum, W. J. 1974: Catullus' Criticism of Cicero in Poem 49. TAPA 118, 1988, 179-184.
Westphal, R. 1870: Catull's Gedichte in ihrem geschichtlichen Zusammenhange übersetzt und erläutert. 2te Ausg., Breslau, 1870.
Учтенный корпус текстов
The Packard Humanities Institute. Latin Texts (PHI-5).
Bibliotheca Teubneriana Latina. München: K.G. Saur; Turnhout : Brepols, 2002.
CORPUS CORPORUM: repositorium operum Latinorum apud universitatem Turicensem (online).
Die Epigraphische Datenbank Clauss-Slaby (online).
A. E. Kuznetsov. Catullus' Words of Gratitude
Carmen 49 is the most notorious problem of catullian studies. The sincerity of Catullus' laudations has been questioned, and the poem is often considered a hidden sarcastic attack on Cicero. The paper deals mainly with linguistic correspondence between the C.49 and Cicero's speeches. While the main reasons for finding irony in the C.49 are drawn from its language, I demonstrate that there are no linguistic arguments to support this view. Catullus so heavily cites some odd expressions used by Cicero in the speeches post reditu, that the C.49 is almost entirely assembled from ciceronian quotations. This, however, does not immediately support either 'sarcastic' or 'laudatiry' reading of the poem. It appears that the 'praise vs irony approach' is rather simplified, and Catullus' sophisticated linguistic skill implies more subtle pragmatic strategy than in has been generally presumed by commentators of the C.49.
Keywords: Cicero, Catullus.
