CC BY
159
ИСТОРИЯ РОССИИ: ЭКОНОМИКА, ПОЛИТИКА, ЧЕЛОВЕК 2011
П. В. Лизунов
БИРЖЕВАЯ СПЕКУЛЯЦИЯ НА КУРСЕ
КРЕДИТНОГО РУБЛЯ И МЕРЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЕЙ
МИНИСТЕРСТВА ФИНАНСОВ (1887-1894 гг.)
Возможность спекуляции с русским кредитным рублем или, точнее, игры на изменении курса рубля, появилась с 1862 г., когда был разрешен вывоз кредитных билетов за границу1. Приемы биржевой игры на курсе кредитного рубля были те же, что практиковались с другими биржевыми ценностями: при заключении сделок на срок не требовалось иметь наличные рубли для покрытия сделок, достаточно было в день ликвидации уплатить соответствующую сумму с учетом разницы в курсе.
Цена русского кредитного рубля на международном рынке постоянно изменялась, и не только в зависимости от серьезных экономических причин или важных политических событий, но и от малозначительных обстоятельств, а нередко и просто ложных слухов. Все это превращало кредитные билеты в удобный объект для спекулятивной игры на иностранных и русских биржах.
С 1863 по 1876 гг. курс кредитных билетов держался около 80-85 коп. В годы Русско-турецкой войны (1877-1878) средний курс на золото упал с 877/10 коп. в 1876 г. до 633/10 коп. в 1879 г.2 Понижение курса было связано не только с вынужденными новыми выпусками кредитных рублей для покрытия военных расходов, но и с биржевой спекуляцией на Берлинской бирже. Дома Ротшильдов и другие западные банкиры сначала скупили, а потом выбросили на рынок в Берлине большое количество русских ценных бумаг, вызвав резкое падение их курса. В европейской прессе стали распространяться слухи о приближающемся финансовом крахе России.
© П. В. Лизунов, 2011
Именно со значительным понижением курса русского кредитного рубля в годы Русско-турецкой войны связано высказывание, приписываемое М. Е. Салтыкову-Щедрину, что «это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за рубль станут давать в морду» (известно несколько разных вариантов). Такого афоризма нет ни в одном известном произведении писателя. Это утверждение основывалось на воспоминаниях современников, согласно которым однажды Салтыков-Щедрин в ответ на сообщение, что в Германии за рубль дают только полтинник, сказал: «Погодите, скоро за него будут только по морде давать»3.
В первой половине 1880-х гг. курс колебался около средней цены 63 коп. зол. за кредитный рубль, с 1885 г. он стал быстро падать и 16 февраля 1888 г. опустился до цены 50 коп. зол. Весной 1888 г. начинается столь же быстрый подъем курса рубля. В апреле стоимость его составляла 69 коп. зол., а к осени 1890 г. достигла 81,83 коп. зол. Однако через год, к 7 ноября 1891 г., курс кредитного рубля вновь опустился до 57,80 коп. зол.4
Были случаи, когда резкие колебания курса рубля происходили в продолжение одного биржевого собрания. Крайняя неустойчивость денежного курса отражалась на экономике России. Ни одна сделка, прямо или косвенно связанная с получением или производством заграничного платежа, не была ограждена от убытков. Колебания курса рубля вызывали, в свою очередь, изменения цен и на некоторые товары.
«Местом такой спекулятивной игры, — отмечало Министерство финансов, — являются, главным образом, наши биржи...»5, а также некоторые заграничные биржевые центры, которые «в широких размерах производят спекулятивные сделки на курсе кредитного рубля, с преобладающей тенденцией в сторону понижения, превращая своими операциями кредитный рубль в предмет игры и ажиотажа и поддерживая тем неустойчивость и постоянное колебание нашего рубля»6. Министерство финансов неоднократно повторяло, что русские кредитные билеты стали излюбленным объектом биржевой спекуляции, превратившись в настоящий товар, обращавшийся в значительных размерах на заграничных биржах7.
Для покрытия наличностью обязательств по заключенным на срок сделкам заграничные спекулянты, занимавшиеся игрой на изменение курса кредитного рубля, открывали обыкновенные или текущие счета
в русских частных банкирских заведениях. Последние в случае необходимости доставляли требуемое количество рублей заграничным спекулянтам, нередко используя для этого краткосрочные ссуды из Государственного банка. Некоторые берлинские банки и фирмы для этой цели даже держали своих специальных представителей на Петербургской бирже8.
Русские кредитные учреждения неоднократно обвинялись в том, что они высылали по почте запасы кредитных рублей за границу для спекуляции с ними. «Новости и биржевая газета» сообщала, что «целые тюки кредитных билетов вынимались из Государственного банка и ежемесячно перевозились в Берлин, чтобы предоставить бирже возможность ликвидировать свои спекулятивные сделки»9. По утверждению управляющего Государственным банком Ю. Г. Жуковского (1889-1894), «тот же поезд вез и ехавших в Берлин за их получением, и самые кредитные билеты, направлявшиеся из Петербурга для их выдачи в Берлине»10. Рубли были нужны для месячных ликвидаций по спекулятивным сделкам на Берлинской бирже, о которой сам министр торговли Пруссии Альберт фон Майбах сказал, что она представляет ядовитое дерево, постепенно заражающее ядом своих ветвей Петербургскую, Рижскую и Одесскую биржи11.
В 1870-1880-х гг. на Берлинской бирже появилось немало лиц, занимавшихся исключительно игрой на курсе русского рубля. Среди них были как солидные биржевики и банкиры, так и мелкие биржевые спекулянты. Многие сумели обогатиться на этих операциях, а некоторые разорились.
В российской прессе неоднократно предлагалось принять самых решительные меры против игры на Берлинской бирже с русским рублем и конфискации пересылаемых по почте кредитных билетов. Для борьбы с колебаниями курса рубля Министерство финансов принимало различные меры: одни были направлены на повышение курса рубля при помощи усиленного направления из-за границы тратт в Россию, другие выражались в покупке кредитных рублей на иностранных биржах с требованием уплаты в ликвидационные дни не разницы, а всей наличности.
Кроме Берлинской биржи, извлекавшей при помощи срочных сделок с русским кредитным рублем громадные барыши, в спекуляции участвовала и Парижская биржа, не устоявшая перед соблазном совершать обороты без особого риска и потерь. Русские кредитные билеты
были введены в спекулятивные обороты Парижской биржи в 1885 г. До этого времени они котировались в Париже только за наличные при посредничестве присяжных маклеров12.
В России в спекуляцию на курс кредитного рубля были втянуты некоторые коммерческие банки, банкирские дома и конторы, а также частные лица. В октябре 1893 г. в ходе следствия о злоупотреблениях разорившегося Российского Торгового и комиссионного банка судебным следователем по особо важным делам Петербургского Окружного суда А. В. Бурцовым было допрошено немало свидетелей. Они рассказали о многочисленных случаях участия Торгового и комиссионного банка в спекуляциях с кредитным рублем.
Из собранных следствием сведений явствовало, что директор-распорядитель банка И. А. Слепушкин, члены правления В. А. Ламтев и В. А. Свищев и члены совета — И. Ф. Духовнов, М. П. Кропачев, И. М. Максимов и М. В. Сабуров, товарищ директора-распорядителя М. Ф. Цион, заведовавший курсовыми операциями и фондовым отделом, постоянно вели за счет банка обширную биржевую игру на курсе рубля с Берлином и Парижем. В некоторые дни, что подтверждалось в обнаруженных документах, банком покупались и продавались в Берлине русские кредитные рубли на сумму свыше 100 000 руб.13
Наиболее обстоятельные показания о состоянии дел в Российском Торговом и комиссионном банке дал его секретарь (делопроизводитель) Н. А. Россовский. Он достаточно подробно и образно рассказал об атмосфере, царившей в банке: «Содом и Гоморра стояли в это время в ционском кабинете... Тут удачно схватив известие, слух, мнение одни наживали себе состояние, другие неудачно утилизировав то же самое, проигрывали все, что имели... “Зайцы”, ходившие в отрепанных костюмах и чуть ли в не в опорках, имевшие для задатка несколько сот рублей, тоже вероятно презанятых, выигрывали на. спекуляции на понижение русского рубля — целые состояния, переоблачались в смокинги, в дорогие шубы, заводили собственные экипажи и лошадей. И обратно, люди, имевшие некоторое состояние, разъезжавшие в ландо на резиновых шинах, поневоле, перешли на резиновые галоши. ... Печальнее всего, что этот ажиотаж оказывал свое разлагающее влияние на членов Совета, Правления, директора и служащих. Видя, как играют на понижение рубля заправилы банка — его служащие, из которых некоторые ничего за душой не имели, кроме жалованья, да и то небольшого, стали
пускать, ради наживы, свои последние рубли, занимали деньги, чтобы только “поиграть”, и, как они предполагали, “нажить”»14.
Другие свидетели, конторщик «Курсового отделения» И. И. Бернгард, главный бухгалтер банка А. М. Анисимов, также подтвердили, что характерной операцией по иностранному отделению была срочная покупка и продажа германских марок и русских рублей в Берлине15.
Министерство финансов давно было обеспокоено резкими колебаниями денежного курса. Особенно вопрос обострился в 1880-х - начале 1890-х гг. Управляющий Министерством финансов И. А. Вышнеградский в июне 1887 г. (через полгода после его назначения на должность) представил в Комитет финансов записку с соображениями о мерах по упорядочению вексельного курса и денежного обращения. В записке указывалось на значительный вред от обесценивания русского кредитного рубля и еще больший от его постоянных колебаний. Вышнеградский высказывал убеждение, что устранение этого зла при помощи постепенного доведения ценности кредитного рубля до нарицательной его стоимости 100 золотых копеек представляется не только не выполнимым, но даже и не желательным. Управляющий Министерством финансов полагал, что после «продолжительного времени приноров-ления цен всех товаров к пониженной ценности кредитного рубля», его восстановление в полной номинальной сумме будет сопряжено с потрясением всех отраслей народного хозяйства и значительными затруднениями для внешней торговли. По его мнению, следует стремиться к упрочению ценности кредитного рубля, приняв за основание средний курс в 65-75 коп., который долго держался в последнее время. Устранение колебаний рубля и упорядочение денежного обращения, считал Вышнеградский, возможно лишь при условии допущения свободного размена кредитных билетов на монету. Для этого необходимо значительное усиление разменного фонда, разрешить сделки на металлическую валюту, а также провести ряд других мероприятий. Эта записка рассматривалась 28 июня 1887 г. на заседании Комитета финансов, в котором участвовали бывшие министры финансов М. Х. Рейтерн и Н. Х. Бунге. Большинством голосов предложение Вышнеградского было поддержано. Это постановление Комитета финансов 10 июля 1887 г. было утверждено Александром III16.
Планы Вышнеградского вызвали серьезные опасения в Берлине. Князь В. П. Мещерский писал Александру III: «Мне кажется, судя по
всему, что слышишь и читаешь, особливо в германской печати, что мы переживаем теперь важную историческую минуту, от исхода которой зависит во многом наше: быть или не быть... я увидел, как сильна ненависть к Вышнеградскому во всех руководящих сферах Берлина, политических и экономических, когда стало ясным, что, забыв всякое приличие, германская биржа и германская печать с каким-то небывалым бешенством накинулись ронять наш курс и просто объявили экономической России войну... посмотрите, что за страшное бешенство, что за ненависть в каждой строке германской печати против России, против Вышнеградского, что за подлые, но постоянные инсинуации против Вас. против нашего рубля»17.
Однако были и другие мнения о причинах колебаний русских кредитных билетов. Так, экономист П. А. Никольский в своей книге «Бумажные деньги в России» писал: «русское общество часто склонно видеть главную причину падения курса бумажного рубля в “интригах” и “жадности к барышам” со стороны иностранных банкиров и, особенно, со стороны берлинских банкиров». Автор полагал, что «было бы странно предположить, что какой-нибудь берлинский банкир усиленным предложением русских бумажных денег может обесценить их сильно не только на берлинской бирже, но и на биржах всего мира; сколь бы ни был богат этот банкир и сколь бы много не имел он русских бумажных денег, но все-таки его сила никогда не может превзойти производительной силы России». По мнению Никольского, «влияние спекуляции на цену бумажных денег может быть только незначительным и только местным»18.
Одновременно с книгой П. А. Никольского появились публикации И. Ф. Циона. Он утверждал, что главным фактором определения курса рублей сделалась биржевая игра и ажиотаж, которые исходили не от берлинских спекулянтов, желавших разорить русскую торговлю и народное хозяйство, а от министра финансов И. А. Вышнеградского. В своем памфлете «Итоги финансового управления г. Вышнеградского» Цион указывал, что во время его министерства самый низкий курс рубля был отмечен в марте 1888 г. — 162 мар., а самый высокий в сентябре 1890 г. — 267 мар., разница составляла более 100 мар.
Ссылаясь на берлинского банкира Блейхредера, Цион уверял, что в 1888 г. Вышнеградский играл «сильно на их повышение» при посредничестве Блейхредера. Берлинский курс в конце 1887 г. с 175,1 мар. за
100 руб. поднялся в 1888 г. до 208,25 мар. Такие же энергичные меры Вышнеградский предпринимал в 1890 г., но с целью понижения курса кредитного рубля. В 1889 г. курс временами доходил до 250 мар., а в среднем стоял около 235 мар. за 100 руб. Неурожай 1891 г. и опасения политических затруднений вызвали падение курса до 200-210 мар. Цион писал, что выиграть от биржевой игры русского министра финансов «могли только его берлинские посредники», русские же банки и банкиры, как и большинство экспортеров, понесли громадные убытки. Цион обвинял Вышнеградского в том, что тот «не удовольствовался берлинским рынком для своей биржевой игры на рубли», ввел ее и на Парижскую биржу. Такие же обвинения против И. А. Вышнеградского с добавлением новых против С. Ю. Витте Цион высказал в своей новой брошюре «С. Ю. Витте и его проекты злостного банкротства»19. Хотя сочинения Циона и были очень популярны в Европе, они были восприняты как желание автора посчитаться с Вышнеградским и Витте за свое ущемленное самолюбие. Неуживчивый и скандальный характер Циона был достаточно известен и в России, и в Европе.
Политика И. А. Вышнеградского и действия Министерства финансов способствовали укреплению курса кредитного рубля20. Вследствие очень хорошего урожая 1890 г. и значительного вывоза продуктов за границу курс рубля стал повышаться. Временами он доходил до 80 коп. за рубль. Однако подъем вексельного курса вскоре привел к серьезным последствиям в торговле и промышленности: цены на русские товары «подверглись понижению сначала за границей, а затем и на внутреннем рынке»21. Финансовое ведомство отмечало: «Улучшение курса удешевляло цены иностранных товаров на русских рынках и облегчало оплату этих товаров таможенными пошлинами, взимаемыми золотом»22. Министерство финансов делало вывод о «необходимости ограждения нашей промышленности от низких цен, вызванных высотой курса» кредитного рубля.
15 августа 1890 г. Вышнеградский во всеподданнейшем докладе, опасаясь, что дальнейшее «повышение вексельного курса грозит нанесением ущерба благосостоянию нашего отечества», предлагал установить предел золотого содержания рубля на уровне 62,5 коп. зол. Министр финансов, готовивший введение золотое денежное обращение в России, настаивал немедленно приступить к приобретению золота и продаже кредитных билетов. Доклад был одобрен Александром III.
28 июля 1892 г. был издан указ, дающий министру финансов право производить временные выпуски бумажных денег. Это был обыкновенный и самый верный способ сдерживать повышение рубля. В результате искусственных мер регулирования среднегодовой курс рубля в 1891 г. составлял 66,8 коп., а в 1892 г. — 62,0 коп .23
С этой масштабной операцией Министерства финансов связана крупная, скандально известная биржевая спекуляция на понижение курса рубля члена Финансового комитета, председателя Департамента экономии Государственного совета А. А. Абазы. Зная о секретной программе по продаже кредитных рублей и покупке золота, Абаза через одесский торговый дом А. Ф. Рафаловича играл наверняка на понижение. Он сначала проиграл 800 тыс. руб., но затем отыгрался и еще выиграл 900 тыс. руб. Банкирский дом Рафаловича в результате разорился. Когда это стало известно Александру III, Абаза был уволен с поста председателя Департамента государственной экономии24.
В 1893 г. при новом министре финансов С. Ю. Витте было принято решение окончательно прекратить спекуляцию на курсе кредитного рубля и оградить его цену на международном рынке от «судорожных колебаний». Для этой цели был принят целый ряд мер, направленных против спекулятивной игры. Так, 16 января 1893 г. был опубликован циркуляр Особенной канцелярии по кредитной части, обращенный ко всем частным банкам, банкирским и торговым домам, конторам и другим учреждениям коммерческого кредита. Их ставили в известность, что не только непосредственное, но даже косвенное участие российских учреждений коммерческого кредита в биржевой игре на курсе рубля не останется без соответствующих последствий. Министр финансов предостерегал, что будет вынужден «закрыть для таких учреждений всякие счета в Государственном банке, а в крайних случаях прибегнуть и к более решительным мерам, исходя из убеждения, что подобные случаи могут иметь место только при явной и упорной злонамеренности...
25
кредитных учреждений»25.
10 марта 1893 г. последовало представление С. Ю. Витте в Комитет министров «О временных мерах к усилению надзора за биржами», в котором в очередной раз обращалось «особое внимание на необходимость принять меры против спекулятивной игры на курсе нашего кредитного рубля»26. Министр финансов отмечал, что подобная спекуляция вызывает постоянно усиливающиеся «колебания нашей валюты,
не оправдываемые действительным положением международного расчетного баланса»27. Он просил разрешения внести ряд изменений в действующие постановления о биржах28. В представлении предлагалось ввести «в виде временной меры, впредь до издания в законодательном порядке нового положения о биржах и биржевых установлениях» следующие ограничения:
«1. К производству на биржах операциях с фондами, векселями и валютой допускаются... лишь лица, которые являются владельцами и представителями существующих в России самостоятельных торговых, промышленных или банкирских предприятий.
2. Допускаемые на биржи, по поручениям купцов, их приказчики и конторщики могут участвовать в биржевых операциях исключительно за счет своих хозяев...
3. За нарушение на бирже тишины и порядка; за посещение биржи не для торговых и банкирских операций, а для целей посторонних; за распространение на бирже заведомо ложных слухов; за неисполнение обязательств по сделкам; за участие в недозволенных сделках; за незаконное маклерство или обращение для посредничества... к незаконным маклерам, — виновные могут, по постановлению биржевого комитета, быть подвергнуты, на срок не более 1 года, лишению права посещать биржевые собрания.
4. Книги биржевых маклеров, выдаваемые им для занесения сделок по денежному и вексельному оборотам, могут подлежать ревизии Министерства финансов.
5. В случае обнаружения... упущений или действий маклера, которые свидетельствуют о несоответствии его занимаемому положению или пренебрежению к своим обязанностям, министр финансов... может уволить их без прошения»29.
Представление министра финансов из Комитета министров было передано в Государственный совет, который 11 мая 1893 г. постановил: ввести с 1 сентября 1893 г. предлагаемые изменения и дополнения в действующее биржевое законодательство30.
Важной мерой, направленной на борьбу со спекуляцией на курс кредитного рубля, стал закон от 29 марта 1893 г. «Об обложении кредитных билетов таможенной пошлиной». Этим законом Министерство финансов пыталось воздействовать на кредитные учреждения с целью удержания их от спекулятивной высылки русских рублей за границу.
По новому закону, который вводился опять-таки в виде временной меры до 1 января 1894 г., кредитные билеты облагались таможенной пошлиной в размере 1 коп. за каждые 100 руб. Беспошлинно по заграничному паспорту можно было провезти до 3 тыс. руб. За тайный ввоз и вывоз рублей за границу взыскивалось 25 % с утаенной суммы31. 27 декабря 1893 г. закон «Об обложении кредитных рублей таможенной пошлиной» продлевался до 1 января 1897 г.32
Следующим шагом, направленным против спекуляции, были два закона, принятых 8 июня 1893 г., — «О воспрещении некоторых сделок по покупке и продаже золотой валюты, тратт и тому подобных ценностей, писанных на золотую валюту» и «О некоторых изменениях в постановлениях о биржах»33.
Согласно первому закону, все кредитные учреждения и банкирские заведения подчинялись особому надзору со стороны Министерства финансов. Министерству, если кредитные учреждения подозревались в сделках с валютой, предоставлялось право требовать от них сведений и объяснений, производить осмотр и проверку их книг и делопроизводства, принимать административные меры для прекращения недозволенных операций. Кроме того, министр финансов мог требовать удаления в трехмесячный срок директора-распорядителя и членов правления от занимаемых ими должностей, воспретить производство некоторых активных операций, назначить срок и порядок их ликвидации. К числу таких операций относились: продажа выигрышных билетов в рассрочку, перезалог процентных бумаг, прием вкладов на хранение на текущий счет и на обращение из процентов, а равно открытие специальных текущих счетов34.
Этим законом Министерство финансов стремилось устранить все разновидности биржевой игры на изменение курса русского кредитного рубля. Вместе с тем, как бы в возмещение на запрет срочных сделок с ценностями в металлической валюте, было разрешено совершать срочные сделки с акциями частных предприятий.
Закон «О воспрещении некоторых сделок по покупке и продаже золотой валюты...» официально разрешил срочные сделки, которые и так давно совершались на бирже. Криминальными стали считаться только «сделки по покупке и продаже золотой валюты, тратт и тому подобных ценностей, писанных на валюту, совершаемых исключительно с целью получения разницы между курсом валюты, условленным сторонами
и действительным на какой-либо назначенный срок, а также сделки по покупке и продаже золотой валюты и упомянутых ценностей, известных под названием сделок с премиями, стеллажей и сделок с правом дотребования или кратных»35. За нарушение этого запрещения уголовный кодекс грозил денежным штрафом в размере от 5 до 10% с суммы, на которую была заключена сделка. Причем денежное взыскание могло налагаться также и на сделки, заключенные вне биржи, лицами, не имевшими права входа на нее.
8 июня 1893 г. был утвержден еще один закон, входивший в комплекс мер правительства по обузданию спекуляции с рублем, — «О некоторых изменениях в постановлениях о биржах». Он повторял те изменения, которые предлагал внести С. Ю. Витте в качестве временных мер для усиления надзора за биржами еще в марте. По этому закону производить на бирже операции с фондами, векселями и валютой без посредничества маклеров дозволялось лишь «владельцам или представителям действующих в России торговых, промышленных и банкирских предприятий»36. Приказчики и конторщики могли участвовать в биржевых операциях только за счет своих хозяев, которые несли ответственность по всем заключенным ими сделкам. За нарушение на бирже тишины и порядка, за распространение на бирже заведомо ложных слухов, за участие в недозволенных операциях, за незаконное маклерство или обращение для посредничества к неприсяжным маклерам виновные по постановлению Биржевого комитета лишались права посещать биржевые собрания сроком до одного года. Маклерские книги, куда маклеры были обязаны заносить все совершенные при их посредничестве биржевые сделки, подвергались ревизии со стороны Министерства финансов, а министру финансов предоставлялось право увольнять маклеров с должности в случае обнаружения каких-либо злоупотреблений с их стороны37.
Наконец, высочайше утвержденным 3 июня 1894 г. мнением Государственного совета министру финансов было предоставлено право требовать от банкирских заведений (банкирских домов, контор и меняльных лавок) сведений и объяснений о производимых ими, по преимуществу на бирже, операциях с ценными бумагами38. Этот закон давал право Министерству финансов проверять банкирские заведения и принимать по отношению к ним репрессивные меры.
После того как были приняты перечисленные выше меры, резкие скачки вексельного курса прекратились, а колебания его в течение
более значительных промежутков времени постепенно уменьшились. К 1895 г. колебания курса рубля уже не превышали нормальных изменений вексельных курсов между странами с металлическим обращением. Так, например, курсовые колебания в процентном отношении к низшему вексельному курсу С.-Петербурга на Лондонской бирже составляли в 1890 г. — 19,5%; в 1891 г. — 28,4%; в 1892 г. — 9,6%; в 1893 г. — 6%; в 1894 г. они свелись к 1,94%, а в 1895 г. не превышали 0,54%39.
Между тем в течение этих лет произошли важные политические и экономические события, имевшие мировое значение и затрагивавшие интересы России: временный разрыв торговых отношений с Германией; смерть Александра III; китайско-японская война; осложнения на Балканах и в Малой Азии. Курс рубля, прежде испытывавший на себе влияние и менее значительных обстоятельств, оставался почти на одинаковом уровне.
Когда осенью 1894 г. заграничные спекулянты все же попытались поколебать курс русского рубля, они понесли значительные убытки. В октябре 1894 г. на Берлинской бирже при первых известиях о болезни Александра III усилилась игра на понижение курса рубля. Тогда С. Ю. Витте, как в свое время И. А. Вышнеградский, пошел на решительные меры: при помощи некоторых банкиров40 были изъяты из обращения все свободные рубли (в два дня было закуплено на 30 млн руб. по курсу 219 мар. за 100 руб.), а в день ликвидации сделок Витте потребовал предоставления наличности. Рублей не оказалось, и срок ликвидации пришлось отложить, но и это им не помогло. Курс кредитных билетов дошел до 236 мар. за 100 руб., при высших вексельных курсах в то время 220,7 мар. за 100 руб. В результате немецким спекулянтам пришлось идти «с покаянием к Витте» и просить о продаже им кредитных рублей, необходимых для исполнения обязательств. С. Ю. Витте после переговоров согласился предоставить им 3 млн кредитных рублей по 234 мар. за 100 руб. Полагали, что спекуляция потеряла на этом 20 млн руб., составивших прибыль русской казне и увеличивших свободную наличность казначейства41. Берлинские биржевики также дали обещание русскому министру финансов впредь больше не участвовать в спекулятивных операциях с рублем42.
Эта акция С. Ю. Витте, как и другие мероприятия, способствовала стабилизации курса рубля накануне введения золотого обращения в России.
1 С 1843 г. по 1861 г. вывоз и ввоз кредитных билетов был запрещен.
2 Министерство финансов 1802-1902. Ч. 1. СПб., 1902. С. 473.
3 Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом // Собр. соч: В 20 т. Т. 14. С. 564.
4 Вестник финансов, промышленности и торговли. 1895. № 51. С. 997.
5 О временных мерах к усилению надзора за биржами // РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 90. Л. 2.
6 О воспрещении сделок на разность по покупке и продаже золотой валюты, тратт и т. п. // РГИА. Ф. 1287. Оп. 9. Д. 3450. Л. 1; Вессель Н. Х. Наша новая государственная финансовая деятельность (1892-1894 гг.). СПб., 1894. С. 246; Гурьев А. Н. К реформе Государственного банка. СПб., 1893. С. 116-117.
7 Там же.
8 СудейкинВ. Т. Биржа и биржевые операции. СПб., 1892. С. 13.
9 Цит. по: Лебедев С. К. С.-Петербургский Международный коммерческий банк во второй половине XIX века: Европейские и русские связи. М., 2003. С. 173. — Автор со ссылкой на «Биржевые ведомости» за 24 октября 1894 г. приводит сведения, согласно которым за одну месячную ликвидацию на Берлинской бирже сданные кредитные билеты составили 10,1 млн руб. Берлинская наличность в тот период исчислялась всего в 2,5 млн руб. Остальная сумма 7,6 млн руб. должна была поступить извне и преимущественно из России.
10 См.: ЖуковскийЮ. Г. Деньги и банки. СПб., 1906. С. 157.
11 Гурьев А. Н. К реформе Государственного банка. С. 126.
12 Материалы для характеристики экономического кризиса в России // Русский экономист. 1885. Вып. 1. С. 129.
13 Представление прокурору Петербургского Окружного суда // Центральный исторический архив г. Москвы (далее — ЦИАМ). Ф. 274. Оп. 1. Д. 59. Л. 6 об.
14 Показания Н. А. Россовского по делу о банкротстве Российского Торгового и комиссионного банка // ЦИАМ. Ф. 274. Оп. 1. Д. 57. Л. 51.
15 Протокол допроса свидетеля И. И. Бернгарда // ЦИАМ. Ф. 274. Оп. 1. Д. 57. Л. 63 об.; Протокол допроса свидетеля А. М. Анисимова // Там же. Л. 72 об.
16 См.: Министерство финансов 1802-1902. Ч. 2. СПб., 1902. С. 105-107; Кашка-ров М. П. Денежное обращение в России. Историко-статистическое исследование. Т. 1. СПб., 1898. С. 194.
17 Письмо князя В. П. Мещерского — Александру III // Государственный архив Российской Федерации (далее — ГА РФ). Ф. 677. Оп. 1. Д. 897. Л. 128-132 об. (См. также: Из переписки Александра III и князя В. П. Мещерского: http://www.voskres.ru/idea/ meshcher.htm).
18 См.: Никольский П. А. Бумажные деньги в России. Казань, 1892. С. 371.
19 См.: [ЦионИ. Ф.] Итоги финансового управления г. Вышнеградского по официальным документам И. Ф. Циона. Париж, 1892. С. 17-19; Цион И. Ф. Витте и его проекты злостного банкротства перед Государственным советом. Париж, 1893. С. 8-16.
20 О предыстории денежной реформы см.: Степанов В. Л. Предпосылки денежной реформы С. Ю. Витте: Политика министра финансов И. А. Вышнеградского (18871892) // Отечественная история. 2004. № 5. С. 49-69.
21 РГИА. Ф. 1152. Оп. XII. 1887 г. Д. 78. Ч. 2. Л. 8.
22 Там же.
23 См.: Степанов В. Л. От крушения системы Канкрина к новой реформе // Русский рубль: Два века истории. Х1Х-ХХ вв. М., 1994. С. 108.
24 Эта история подробно изложена в воспоминаниях С. Ю. Витте (см.: Из архива Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 1. Кн. 1. СПб., 2003. С. 204-212).
25 О воспрещении сделок на разность по покупке и продаже золотой валюты, тратт и т. п. // РГИА. Ф. 1287. Оп. 9. Д. 3450. Л. 2-2 об; Ф. 560. Оп. 35. Д. 1689; ВессельН. Х. Наша новая государственная финансовая деятельность... С. 248-250.
26 Представление министра финансов о временных мерах к усилению надзора за биржами // РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 90. Л. 2.
27 Там же.
28 Там же.
29 Там же. Л. 14 об .-15.
30 Журнал Общего собрания Государственного совета // РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 90. Л. 41-41 об.
31 Полное собрание законов Российской империи. Т. XIII. Ст. 9461. С. 170-171.
32 Там же. Ст. 10205. С. 680.
33 Там же. Ст. 9741. С. 411-412; Ст. 9742. С. 412-413.
34 Там же. Ст. 9741. С. 411-412.
35 Там же. С. 412.
36 Там же. Ст. 9742. С. 412.
37 Там же. С. 412-413.
38 Вестник финансов, промышленности и торговли. 1893. № 43. С. 260.
39 Там же. 1895. № 51. С. 999.
40 Об участии Петербургского Международного коммерческого банка в мероприятиях Министерства финансов по стабилизации рубля см.: Лебедев С. К. С.-Петербургский Международный коммерческий банк во второй половине XIX века. С. 172-180.
41 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991. С. 80.
42 См.: Гурьев А. Н. Денежное обращение в России в XIX столетии: Исторический очерк. СПб., 1903. С. 216-217.
