CC BY
27
обнаруживаемых вредных эффектов), РЕЬ (уровень явных вредных эффектов) (табл. 2). При этом снижается активность I фазы детоксикации ксенобиотиков в зависимости от уровня воздействия, а поддержание гомеоста-за осуществляется за счет активации УДФ-глюкоронил-трансферазы [12].
При оценке биохимического гомеостаза процессы биотрансформации и детоксикации ксенобиотиков можно рассматривать как основные генетически детерминированные биохимические системы адаптации организма к воздействию факторов окружающей среды. Это позволяет расширить возможности проведения эколого-гигие-нической экспертизы и обосновать новые подходы к оценке состояния здоровья человека.
Оценка состояния системы цитохромов Р-450, локализованных в субклеточных структурах печени, почек, надпочечников и других органов и тканей у людей, практически неосуществима. Поэтому для обнаружения последствий нарушения процессов детоксикации на уровне отдельных систем целостного организма используют методы, характеризующие накопление токсичных метаболитов (малоновый диальдегид и др.), а также увеличение содержания низко- и высокомолекулярных соединений (субстраты, ферменты) в биологических жидкостях организма (моча, слюна).
Неинвазивную биохимическую диагностику использовали в комплексных медико-биологических и гигиенических исследованиях при оценке состояния здоровья детей дошкольного и школьного возраста различных районов Москвы, Воронежской области, Ярославля, Череповца и других регионов РФ. Установлено, что при наибольшем химическом загрязнении окружающей среды возрастает количество лиц, относящихся к группе биохимического риска развития патологии, иммунодефицита и иммунопатологии [7—10].
Полученные результаты свидетельствуют о необходимости более широкого внедрения методов неинвазивной диагностики, разработанных в ГУ НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А. Н. Сысина РАМН, при оценке состояния здоровья населения.
Литература
1. Арчаков А. И., Карузина И. И. // Вестн. АМН СССР.
- 1998. — № 1. - С. 14-23.
2. Изучение оценки состояния здоровья детей в г. Москве:: Метод, указания / Под ред. Г. И. Сидоренко, Е. Н. Кутепова. - М., 1998.
3. Меркурьева Р. В., Мухамбетова Л. X., Бонашевская Т. И. // Окружающая среда и здоровье. Наука и практика: материалы 2-го Международного симпозиума ученых СССР и ЕЭС. - М. и др., 1991. -С. 17-1; 17-12.
4. Мухамбетова Л. X. // Гиг. и сан. — 1992. — № 9— 10. - С. 34-36.
5. Мухамбетова Л. X., Беляева Н. Н., Петрова И. В., Журков В. С. // Экология человека. — 1996. — № 3.
- С. 13-15.
6. Мухамбетова Л. X. // Гигиеническая оценка состояния окружающей среды и здоровья населения в Москве. - М., 1997. - С. 41-44.
7. Мухамбетова Л. X., Петрова И. В., Пинигин М. А. // Гиг. и сан. - 1998. - № 2. - С. 3-5.
8. Оценка состояния здоровья и выявление предпато-логических состояний детей: Метод, рекомендации / Под ред. Г. И. Сидоренко, Е. Н. Кутепова. — М., 1999. - С. 46-50.
9. Петрова И. В., Мухамбетова Л. X., Беляева Н. Н. Ц Гин. и сан. - 1994. - № 1. - С. 16-19.
10. Рахманин Ю. А., Мухамбетова Л. X., Пинигин М. А. Ц Гиг. и сан. - 2004. - № 2. - С. 6-9.
11. Труфакин В. А., Трунова Л. А. // Вестн. РАМН. -1994. - № 7. - С. 15-18.
12. Muhambetova L. Н., Dolinskaja S. J., Nasonova А. А., Avaliani S. L. // Proceedings of the 7-th International Conference Cytochrome p-450; Biochemistry and Biophysics / Eds A. J. Archakov, G. J. Bachmanova. — 1992. - P. 580-582.
Поступила 26.03.04
Ф Б. А. РЕВИЧ, 2004
УДК 614.72:616-008.84:615.91]-074
Б. А. Ревич
БИОМОНИТОРИНГ ТОКСИЧНЫХ ВЕЩЕСТВ В ОРГАНИЗМЕ ЧЕЛОВЕКА
Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Москва
Одним из наиболее надежных методов, характеризующих воздействие на здоровье населения токсичных веществ, является оценка их содержания в диагностических биосубстратах.
Большинство исследований токсичных веществ в биосубстратах, проведенных в России, не включают международную интеркаллибрацию или использование стандартных образцов, что затрудняет сравнение полученных данных с зарубежными аналогами. В последние годы ситуация несколько улучшилась, несколько отечественных лабораторий, в том числе лаборатория Медицинского научного центра профилактики и охраны здоровья рабочих промпредприятий (Екатеринбург), лаборатория экотоксикологии Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцева РАН, лаборатория химико-аналитических исследований Геологического института РАН, совместно с лабораторий CDC (Blood Lead Laboratory Reference System) регулярно (1—2 раза в год) участвуют в интеркаллибрации по определению содержания свинца в крови; лаборатория химико-аналитических исследований Геологического института РАН принимает участие в проектах МАГАТЭ, ежегодно проводит тестирование качества аналитических работ и интеркаллибрацию результатов определения уровня тяжелых металлов в моче, а также при создании новых стандартных
образцов биосубстратов. Интеркаллибрация определения содержания полихлорированных бифенилов (ПХБ) и хлорорганических пестицидов, включая токсафены, в крови ведется в рамках проекта Арктического мониторинга (АМАР) НПО "Тайфун" Росгидромета, Российским научно-исследовательским центром чрезвычайных ситуаций МЗ и СР РФ с Институтом общественного здоровья Канады, начаты такие исследования и токсикологической лабораторией Федерального центра Госсанэпиднадзора МЗ и СР РФ. Лаборатория экотоксикологии Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцева РАН участвовала в проекте ВОЗ по определению уровня диоксинов в грудном молоке. Ряд эколого-эпидемиологических международных проектов на Кольском полуострове выполнялся с использованием методов биомониторинга силами Северо-Западного центра общественного здоровья.
Рассмотрим ситуацию по использованию методов биомониторинга химических веществ в гигиенических исследованиях в России, не претендуя на полный охват всех существующих работ. Результаты работ систематизированы по следующим задачам биомониторинга: определение диагностических биосубстратов для оценки экспозиции конкретных химических веществ; идентификация спектра накапливающихся токсичных веществ в ор-
ганизме человека и выявление приоритетных токсикантов; определение биологических ПДК и выявление групп населения повышенного риска; оценка эффективности медицинских профилактических и природоохранных мероприятий.
Определение диагностических биосубстратов для оценки экспозиции конкретных химических веществ. Выбор того или иного диагностического биосубстрата в отечественных гигиенических исследованиях часто обусловливается аналитическими возможностями лаборатории и простотой взятия того или иного биологического образца. При этом не всегда учитывается существующий мировой опыт по определению в них уровня токсичных веществ, обобщенный в токсикологических профилях, обзорах ВОЗ по токсичным веществам и ряде монографий. В качестве примера приведем сведения из Руководства по токсикологии [38], в котором содержатся данные по 110 веществам, но в представленную нами таблицу включены только некоторые вещества, которые реально присутствуют в окружающей среде российских населенных пунктов.
Кровь. Наиболее достоверны данные о содержании свинца в крови детей, полученные при использовании прибора Lead Care, а также лабораториями, прошедшими соответствующую интеркаплибрацию с CDC. В рамках международных проектов было также выполнено определение уровня никеля в крови женщин, проживающих вблизи металлургического производства Мончегорска [34], диоксинов и ПХБ в крови, причем наиболее высокие уровни выявлены среди жителей Уфы, Чапаевска, Усолье-Сибирского, Серпухова.
Моча используется для оценки воздействия различных металлов и ряда органических веществ. Эффективность использования этого биосубстрата показана при оценке воздействия ртути в таких "ртутных" населенных пунктах, как Клин, Саранск, в зонах влияния Хайдар-канского ртутного комбината (Киргизия), предприятий "Химпром" в Усолье-Сибирском, золотоизвлекательной фабрики в Башкирии [2, 3, 10—12, 16, 25, 27, 32, 33]. Моча также является надежным индикатором для определения воздействия никеля и фтора. Повышено содержание никеля в моче (медиана 3,4 мкг/л) у жителей "никелевых" населенных пунктов Кольского полуострова, что выше такового у жителей близрасположенных городов Норвегии (медиана 2,7 мкг/л) [46]. Определение уровня фтора в моче используется при оценке его воздействия на здоровье рабочих производства алюминия и фосфорных удобрений [9].
Грудное молоко — информативный биосубстрат для оценки воздействия стойких органических загрязнителей — диоксинов, ПХБ, гексахлорциклогексана, ДДТ.
Волосы. Широкое распространение в последнее время получили методы определения микроэлементного состава волос, более 15 лет назад широко использовавшие-
ся и автором этой статьи [17, 26, 27]. Однако по ряду наиболее гигиенически значимых токсичных веществ существуют более информативные диагностические биосубстраты, например для свинца — кровь, для кадмия — моча и т. д. Результаты работ по биомониторингу содержания никеля в организме жителей "никелевых" городов Кольского полуострова позволили сделать окончательный вывод о малой информативности определения уровня этого металла в волосах и о необходимости его выявления в моче [34], поэтому продолжать определение содержания никеля в волосах с целью оценки его воздействия малоперспективно. В отечественных работах доказано, что волосы являются хорошим индикатором воздействия на население мышьяка [1, 27], брома [5], фтора [18], группы редкоземельных и урановых элементов вблизи производства переработки кольских апатитов [9, 47] и ядерно-химического комбината [6], ртути [27], что согласуется с выводами и зарубежных исследователей.
Выявление групп повышенного риска на основе использования допустимых уровней — биологических ПДК. С гигиенических позиций наиболее важным представляется не только выявить факт накопления того или иного токсиканта, но и оценить это накопление с позиции его биологической значимости для здоровья населения. Пороговые уровни содержания токсичных веществ в диагностических биосубстратах наиболее детально разработаны в медицине труда. В Руководстве по токсикологии [37] приведены референтные и максимально допустимые концентрации содержания в биосубстратах работающего населения более 125 веществ, в том числе 27 металлов и их соединений, ароматических углеводородов, хлорированных углеводородов, кетонов, фенолов, пестицидов и ряда других. Для общих групп населения таких рекомендаций значительно меньше, и они относятся к свинцу, ртути, кадмию, мышьяку.
Свинец. Загрязнение окружающей среды этим металлом характерно для многих населенных пунктов, и он представляет реальную опасность для здоровья населения, несмотря на принятый в 2003 г. федеральный закон о запрете этилированного бензина.
Кровь. Одним из основных показателей воздействия свинца на состояние здоровья населения является его содержание в крови. Уменьшение уровня гемоглобина в крови наблюдается при содержании свинца более 50 мкг на 1 дл крови у промышленных рабочих, а у детей — выше 20 мкг/дл. Для работающего персонала в США допустимое содержание свинца установлено на уровне 30 мкг на 100 мл крови. При содержании свинца в крови беременных более 15 мкг/дл возрастает риск увеличения числа спонтанных абортов, поэтому этот уровень рекомендован как допустимый для этих женщин. В России рекомендуется проводить углубленные обследования работающих в контакте со свинцом при его содержании в крови выше 50 мкг/дл.
Рекомендуемые диагностические биосубстраты (по Casarett and Doulls Toxicology: the Basic Scicnce of poisons, Fifth Edition, 1998, с добавлениями автора)
Биосубстрат
Неорганические соединения
Нестабильные алифатические и ароматические углеводороды
Хлорсодержащие углеводороды
Другие соединения
Кровь
Моча
Волосы
Al, Ag, Ва, Cd, Со, Си, F, Pb, Mn, Ni, Hg, Se, Zn, Tl, U, V, Cr в эритроцитах
Sb, As, Al, Ba, Be, Cd, Ge, Co, Cu, Cr(?), F, Pb, Mn (?), Ni, Hg, Se, Tl, U, Zn, V
As, Pb, Hg, F, Sb, Fe, Cd, Cu, Se, Zn, редкоземельные элементы
Гексан, циклогексан, бензол, ксилол, стирол, этил-бензол, триметилбензол и др.
Грудное молоко
Хлорметил, бромметан, ди- Нитробензол, СО, ацетон хлорметан, винилхлорид, трихлорэтилен, диоксины, ПХБ, гексахлорциклогек-сан, ДЦТ
Нитробензол, анилин, ксилолы, ацетон, фенол, толуол, пентахлорфенол, нитробензол
Диоксины, ПХБ, гекса-хлорциклогексан, ДЦТ
Примечание. Дискуссионными являются вопросы информативности содержания в моче хрома и марганца.
За последние 30 лет в США и многих других странах выполнены крупные исследования по оценке связи между содержанием свинца в крови ребенка и степенью выраженности тех или иных отклонений в состоянии здоровья. Результатами этих исследований, которые охватили несколько миллионов детей, стали оценочные шкалы, разработанные в Агентстве по контролю за заболеваниями США и принятые ВОЗ и министерствами здравоохранения многих стран, достаточно подробно описанные в ряде российских работ [20, 28, 35]. Биологической ПДК свинца, или, как ее еще называют, "уровнем озабоченности или настороженности", принято 10 мкг на 1 дл крови, превышение указанного значения сопровождается снижением IQ, а также способности к обучению, поведенческими нарушениями. В последние годы появились исследования, согласно которым и при содержании свинца ниже этой величины у детей проявляются определенные изменения нервно-психического характера. Кроме того, в настоящее время ведется изучение отдаленных последствий воздействий свинца, которому люди подвергались в детстве более 15—20 лет назад, рассматривается роль свинца как фактора риска развития остеопороза в постклимактерическом периоде.
В России достоверные данные о содержании свинца в крови детей получены только в последние годы после унификации методов его определения с Центром по контролю за заболеваниями США и использования прибора Lead Care. Среднее содержание свинца в крови детей, проживающих в городах с повышенным уровнем загрязнения окружающей среды свинцом, по Свердловской области составило: в Красноуральске 11,8 ± 0,5 мкг/дл, Кировграде 10,8 ± 0,4 мкг/дл, Первоуральске 7,4 ± 0,2 мкг/дл, Кушве 7,5 ± 1,08 мкг/дл, Саратове 7,7 мкг/дл [42, 43], Белове 9,9 мкг/дл [29], Липецке 5,28 ± 2,33 мкг/дл, Гусь-Хрустальном 4,1 ± 1,9 мкг/дл [14]. Результаты этих работ вполне сопоставимы с ранее опубликованными данными по загрязненным территориям других стран, но в городах с металлургическим производством содержание свинца в крови детей существенно выше, чем регистрируемый в настоящее время средний уровень свинца в крови детей в США, Германии и других странах, где был запрещен этилированный бензин и снижен выброс металлургических производств.
Для расчетов риска воздействия свинца на здоровье детей используется также биокинетическая модель поступления свинца в организм детей Агентства по защите окружающей среды США, основанная на установлении взаимосвязей между содержанием свинца в крови детей и в окружающей среде: воздухе, воде, почве, пыли. Использование этой модели в России позволило установить, что почти у 2 млн детей в городах России могут возникать проблемы в поведении и обучении, обусловленные воздействием свинца; почти 400 тыс. необходимы медицинское обследование и повторное определение уровня свинца в крови, 10 тыс., возможно, нуждаются в специальной терапии [8].
Повышение содержания свинца в крови детей дошкольного возраста на 1 мкг/дл ведет к снижению интеллектуального развития ребенка на 1/2—1/4 балла, причем негативные последствия обнаруживаются и через 10 лет после воздействия свинца в раннем детстве. Ущерб от повышения концентрации свинца в крови на 1 мкг/дл на 1 ребенка оценивается в США приблизительно в 1200 долларов. Если полагать, что в России у 0,4 млн детей содержание свинца в крови превышает допустимый уровень только на 1 мкг/дл, это означает, что экономический ущерб для страны составит около 0,5 млрд долларов США, или с учетом соотношения доллар/рубль по паритету покупательной способности населения (11 рублей на 1 доллар) более 6 млрд рублей.
Волосы. Волосы не являются надежным индивидуальным информативным показателем воздействия свинца, вместе с тем во многих исследованиях в различных странах мира используется определение свинца в волосах детского и взрослого населения для оценки эколого-эпи-
демологической ситуации. Так, например, для производственного персонала содержание свинца не должно превышать 70 мкг/г, что соответствует уровню содержания свинца в крови рабочих 40 мкг на 1 дл крови. Для детей в качестве допустимого рекомендуется содержание свинца в волосах 8—9 мкг/г, но в последние годы высказывается мнение о том, что этот уровень необходимо снизить до 3 мкг/г для детей и до 6 мкг/г для взрослых. Проведенное в России за последние 20 лет исследование более 6 тыс. образцов детских волос выявило, что наиболее высокие уровни его накопления отмечаются на территориях вблизи металлургических и аккумуляторных производств во Владикавказе, Курске, Карабаше, Красноуральске, Кыштыме, Саратове, Челябинске и других городах, а также в Брянской области — в зоне влияния чернобыльской катастрофы, так как при ликвидации чернобыльской аварии использовалось большое количество свинецсодержащих материалов, поступившее затем в окружающую среду.
Ртуть. В России существует множество источников выбросов ртути в окружающую среду. Это предприятия хлорной промышленности в Стерлитамаке, Саянске, Волгограде, Усолье-Сибирском, Кирово-Чепецке и других городах, производство ртутьсодержащих ламп в Саранске и Смоленске, металлургические производства во Владикавказе, Челябинске, Белове, Норильске, Карабаше, Медногорске, Красноуральске, Ревде, Пышме, Уфа-ле на Уфалейском хребте, в Реже, на Кольском полуострове и т. д. Общий выброс ртути в атмосферный воздух только от промышленных источников достигает, по экспертным оценкам, до 20 т в год. Кроме того, продолжается использование ртутьсодержащих пестицидов (гранозан), а на складских помещениях находится до 1 тыс. т этих веществ. При изучении воздействия ртути на организм человека широко используются кровь, моча и волосы.
Кровь. Содержание ртути в крови находится в пределах 0,3—1,6 мкг на 1 дл крови, но у людей, употребляющих большое количество морепродуктов, оно увеличивается до 12,7 мкг/дл. Установлена корреляция между уровнем потребления морепродуктов и концентрацией ртути в крови людей. Министерство здравоохранения Канады считает пороговым содержание ртути в крови женщин 2 мкг/дл, уровни выше 10 мкг/дл указывают на повышенный риск для здоровья, а Агентство охраны окружающей среды США ориентируется на еще более низкий уровень ртути в пупочной крови — 0,58 мкг/дл. Для сравнения укажем, что в крови жительниц такого индустриального города, как Санкт-Петербург, среднее содержание ртути в крови составляет 0,12 ± 0,33 мкг/дл [19].
Существующие в России данные о содержании ртути в крови населения позволяют достаточно надежно оценить сложившуюся ситуацию только в районах Севера, где исследования проводились в рамках проекта АМАР. Результаты исследований ртути в пупочной крови жительниц Норильска, Салехарда, Дудинки, Таймыра и Ямала показали, что только у коренных жителей Таймыра и Ямала ее содержание в 10% образцов превышало рекомендуемый в США нормативный уровень 0,58 мкг/дл [13].
Волосы. В эколого-эпидемиологических исследованиях наиболее широкое применение нашло изучение накопления ртути в волосах. При равномерном поглощении ртути ее содержание в организме, в том числе и в волосах, быстро возрастает, достигая половины своей максимальной величины через один период полувыведения и после прекращения воздействия снижаясь по экспоненте. У людей, практически не употребляющих в пищу рыбу, содержание метилртути в волосах составляет примерно 20—25% общего содержания в них ртути и, как правило, не превышает 1—4 мкг на 1 г волос. У тех, у кого в рационе доля морепродуктов достаточно велика, почти вся ртуть в волосах содержится в форме метилртути. Национальный научный комитет США на основе многолетних исследований состояния здоровья новорожденных и их матерей-жительниц Фарерских, Сейшельских
островов и Новой Зеландии, питающихся в значительной степени морепродуктами, принял в качестве допустимого уровня ртути в волосах матерей 10 мкг/г [39], но такие высокие цифры содержания ртути в волосах населения городов России нам не известны.
Моча. Естественное (фоновое) содержание ртути в моче лиц, не имеющих производственного контакта, не превышает 10 мкг/л и составляет в среднем 5,6 мкг/л (от 3 до 26 мкг/л) [25]. Симптомы ртутной интоксикации у работающих появляются при содержании ртути в моче более 50—70 мкг/л. Поэтому этими авторами предлагается считать допустимым для рабочих уровень не более 40—50 мкг/л. Это близко к рекомендациям Американской ассоциации гигиенистов труда, согласно которым содержание ртути в моче не должно превышать 50 мкг/л в течение рабочего дня и 15 мкг на 1 л крови в конце рабочей недели.
Для групп взрослого населения, не имеющих производственного контакта, допустимый уровень ртути в моче, по оценкам некоторых авторов, не должен быть выше 10 мкг/л, но эта величина нуждается в уточнении. У детей негативное воздействие ртути проявляется при ее более низких концентрациях в моче. Так, по данным В. П. Казначеева, у детей, проживающих около реки Ка-тунь на Алтае вблизи природных месторождений ртути, при содержании ртути в моче выше 3 мкг/л наблюдалось достоверное увеличение риска формирования заболеваний именно тех органов и систем, которые, как правило, характерны для воздействия ртути, в Санкт-Петербурге определенные изменения психоневрологического статуса ребенка наблюдались при содержании ртути в моче более 0,9 мкг/л [33].
Кадмий. Основной диагностической средой является моча, с которой происходит экскреция кадмия из организма. Впервые допустимый уровень содержания кадмия в моче на уровне 9 мкг/л был установлен Министерством здравоохранения Японии в 1970 г. Впоследствии Ассоциацией гигиенистов труда США был предложен более низкий уровень — 5 мкг кадмия на 1 г креатинина (7 мкг на 1 л мочи) и 5 мкг кадмия на 1 л крови. В России повышенные содержания кадмия в моче выявлены у населения, проживающего в зоне влияния кадмиевого производства завода "Электроцинк" во Владикавказе [7, 37].
Мышьяк. На основании изучения состояния здоровья детей, подвергающихся воздействию атмосферного воздуха, загрязненного мышьяком, предложено считать пороговой величиной содержание этого металла в волосах 1 мкг/г. Превышение этого значения (среднее содержание 4,27 ± 0,79) обнаружено в волосах населения г. Пласта, где расположено металлургическое производство, с выбросами которого в атмосферный воздух поступало в год до 100—140 т мышьяка, и обнаружено значительное превышение ПДК этого вещества в питьевой воде, почве, продуктах питания [1].
ДЦТ, диоксины и ПХБ. Грудное молоко является одним из наиболее информативных биосубстратов при оценке воздействия стойких органических загрязнений (СОЗ), поэтому ВОЗ использовало именно его при многоцентровом исследовании в различных странах мира. В этом многоцентровом исследовании было проведено определение содержания диоксинов в 6 сборных образцах из Волгограда, Астрахани, пос. Камызяк Астраханской области, Суздаля, Санкт-Петербурга и Анадыря. Среднее содержание диоксинов и диоксиноподобных ПХБ составило 9,4 пг \VHO-TEQ на 1 г жира и колебалось в пределах 7—11 пг, кроме пос. Камызяк, где оно достигало 12,95 пг. Среднее содержание диоксинов в грудном молоке жительниц городов России соответствует данным по таким европейским странам, как Швеция, Финляндия, Румыния, Чехия, Словакия [40]. Можно предположить, что в селах "рыбной" Астраханской области выше нагрузка населения стойкими органическими загрязнителями, поступающими с рыбой. Среди других городов России, где определялись диоксины в грудном молоке, но не по программе ВОЗ, наиболее высокий уровень был
выявлен в Чапаевске — 43,3 пг \VHO-TEQ на 1 г жира [31], Усолье-Сибирском — 23,7 пг [45], городах Башкирии — 15,9 пг [4] и в городах с металлургическим производством Кольского полуострова — 15,5 пг [41].
Кровь. Данных о содержании в крови диоксинов жителей России значительно меньше, чем по грудному молоку. Наиболее высокое содержание диоксинов выявлено у рабочих бывшего производства гексахлорциклогек-сана, гексахлорбензола и пентахлорфенолята натрия на Чапаевском химическом заводе — 412,4 пг \VHO-TEQ на 1 г липидов [31], а также у рабочих диоксиноопасных производств на химическом заводе в Уфе 2,4,5 Т — до 490 пг \VHO-TEQ на 1 г липидов [4]. Среди общих групп населения наиболее высоко содержание диоксинов в крови у жителей Чапаевска — 24—75 пг \VHO-TEQ на 1 г липидов [31], причем наиболее высоко содержание этих веществ и копланарных ПХБ в крови проживающих на расстоянии менее 5 км от завода — среднее значение 75,5 пг 1Л'НО-ТЕ0 на 1 г липидов [36], а также у жителей индустриальных городов Башкирии — 40 пг \VHO-TEQ на 1 г липидов [4] и Саянска — 37 пг \VHO-TEQ на 1 г липидов [44].
Результаты работ по определению содержания диоксинов и ПХБ в грудном молоке и крови жителей различных городов, где размещены хлорные производства, явились основанием для проведения в Уфе, Чапаевске, Серпухове аналитических эколого-эпидемиологических исследований. Так, доказано значение диоксинов как факторов риска рака молочной железы в Чапаевске, ПХБ как факторов риска бесплодия у женщин Серпухова [30]. Государственной экологической экспертизой Чапаевск официально признан территорией чрезвычайной экологической ситуации, и в соответствии со специальной федеральной программой на протяжении ряда лет в нем осуществлялись природоохранные мероприятия, была улучшена материальная база здравоохранения, что положительно сказалось на показателях здоровья населения.
В рамках проекта АМАР выполнено более 600 анализов крови с определением содержания ДЦТ и других хло-рорганических пестицидов, ПХБ, гексахлорциклогекса-на в материнской крови населения на российском Крайнем Севере. В Норильске и Салехарде выявлено более высокое их содержание по сравнению с таковым у жителей других северных стран, но в крови коренных жительниц Таймыра и Ямала оно было ниже, чем у женщин арктических регионов Канады и скандинавских стран [13]. Сравнение уровня ДЦТ в крови коренных жительниц разного возраста выявило его более высокие значения в старшей возрастной группе, что отражает предпочтение последней продуктам традиционного питания (рыба, мясо морских животных) [15].
Оценка эффективности медицинских профилактических и природоохранных мероприятий на основании использования методов биомониторинга. Во многих странах мира исследования по оценке накопления свинца в крови детей позволили обосновать необходимость запрета на использование этилированного бензина. По данным национального исследования в США, содержание свинца в крови детей в 1976—1980 гг. составило 15,0 мкг/дл, около 700 тыс. детей в возрасте от 7 мес до 5 лет имели повышенный уровень свинца в крови, т. е. более 10 мкг/дл. Запрет на использование этилированного бензина привел к значительному снижению уровня свинца в крови детей. Повторное исследование в США, проведенное в 1988—1991 гг., выявило значительное снижение среднего содержания свинца в крови детей — до 3 мкг/дл. Произошло также снижение уровня свинца в крови детей в Бельгии, Канаде, Германии, Новой Зеландии, Швеции, Англии и других странах. Например, среднее содержание свинца в крови детей из Финляндии и Испании в настоящее время составляет 3—5 мкг/дл. В России примером подобных положительных явлений можно назвать Красноуральск, Воронеж, где реализуются меры по снижению выбросов свинца и начаты профилактические программы по снижению содержания свинца в крови де-
тей. Так, например, в Красноуральске в результате мероприятий по благоустройству города (замена загрязненного песка на игровых детских площадках, систематическая уборка улиц с использованием воды и др.) и обучения населения мерам профилактики уровень содержания свинца в крови детей снизился почти в 2 раза [20].
Исследования содержания диоксинов и гексахлор-бензола в грудном молоке на протяжении многих лет показали значительное снижение их концентраций, что свидетельствует об эффективности проведенных в США, Германии, Швеции, Нидерландах, Японии и других странах природоохранных и профилактических мероприятий. В то же время включение в спектр анализируемых веществ таких ранее малоизученных токсикантов, как ретарданты (полибромбифениловые эфиры), позволило выявить рост содержания этих веществ в грудном молоке и поставить задачу оценки их воздействия на здоровье детей. В 2004 г. была поставлена задача начать исследования по этим веществам, в том числе по их влиянию на здоровье, в странах Арктического региона.
Заключение. В социально-гигиенический мониторинг необходимо включить подпрограмму биомониторинга токсичных веществ в диагностических биосубстратах человека, подготовить информационное письмо об информативности диагностических биосубстратов и существующих рекомендациях по их допустимому содержанию. В настоящее время имеется только несколько нормативных документов с утвержденными методиками выполнения измерений концентраций неорганических и органических токсикантов в биосубстратах [18, 21—24], отсутствуют нормативная документация по отбору, хранению, транспортировке, подготовке к анализу биосубстратов, отечественные стандартные образцы биосубстратов крови, мочи, волос с достоверно установленными концентрациями токсичных веществ, нормативы погрешности, достоверности и надежности полученных аналитических данных в биосубстратах. Это приводит к необходимости использования зарубежных стандартных образцов состава при аттестации методик анализа.
Благодарность. При подготовке этой публикации важную информацию предоставили зав. аналитической лабораторией Института геологии РАН С. М. Ляпунов, зав. лабораторией аналитической химии и мониторинга токсичных веществ Института медицины труда АМН Украины В. Ф. Демченко, директор Российского научно-исследовательского центра чрезвычайных ситуаций МЗ и СР РФ С. Ю. Семенов.
Литература
1. Агаджанян Н. А., Скальный А. В. Химические элементы в среде обитания и экологический портрет человека. — М., 2001.
2. Актуальные проблемы экологического мониторинга ртутно-сурьмянного биогеохимического региона / Шаршенова А. А., Омурзакова К. С., Симбаев Б. С. и др. — Бишкек, 2000.
3. Алакаева Р. А. // Экологические проблемы промышленных зон Урала. — Магнитогорск, 1997.
4. Амирова 3. К, Круглое Э. А. Ситуация с диоксинами в Республике Башкортостан. — Уфа, 1998.
5. Арбузова Т. П., Пастухова О. М., Кулеш Т. А. // Мониторинг окружающей среды, оценка и возмещение экономического ущерба, наносимого здоровью населения ее загрязнением: Материалы 1-й Международной конференции. — Пермь, 1994. — С. 84—85.
6. Барановская Н. В. Элементный состав биологических материалов и его использование для выявления антропогенноизмененных территорий / на примере южной части Томской области: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Томск, 2003.
7. Буштуева К. А., Безпалько Л. Е., Ревич Б. А. // Цинк и кадмий в окружающей среде. Л., 1992.
8. Быков А. А., Ревич Б. А. // Медицина труда и пром. экол. - 2001. — № 4. - С. 6-10.
9. Горбунов А. В., Голубчиков В. В., Ляпунов С. М. и др. //Экол. химия.-2001.-Т. 10, №4.-С. 255-268.
10. Дулатова Г. М. Гигиеническая оценка уровней накопления ртути в организме работающих и разработка способа ее выведения: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — М., 1996.
11. Дьякович М. П., Ефимова И. В. // Гиг. и сан. — 2001.
- № 2. - С. 49-51.
12. Ефимова Н. В., Рукавишников В. С. // Гиг. и сан. — 2001. - № 3. - С. 19-21.
13. Загрязнение Арктики, 2002. Программа по мониторингу и оценке окружающей среды Арктики. — Осло, 2002.
14. Ильченко И. Н. Эколого-эпидемиологические технологии оценки ущерба здоровью детского и взрослого населения для научно обоснованного планирования профилактических программ: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. — М., 2002.
15. Клопов В. П. Гигиенические особенности загрязнений объектов окружающей среды Крайнего Севера оценка их влияния на здоровье населения: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. — СПб., 2000.
16. Ларионова Т. К. и др. // Экологические проблемы промышленных зон Урала. — Магнитогорск, 1997.
- С. 27.
17. Любченко П. Н., Колесник В. В., Ревич Б. А. // Гиг. труда. - 1989. - № 3. - С. 7-9.
18. Любченко П. И., Ревич Б. А., Левченко Н. И. Скри-нинговые методы для выявления групп повышенного риска среди рабочих, контактирующих с токсичными химическими элементами: Метод, рекомендации. - М., 1989.
19. Малое А. М., Карпова Л. С., Петров А. Н., Семенов Е. В. // Токсикол. вестн. — 2001. - № 5. - С. 6—10.
20. Малых О. Л. Оценка риска свинцовой экспозиции для здоровья детей, проживающих в зоне влияния выбросов промышленных предприятий: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. — Екатеринбург, 2002.
21. Массовая концентрация свинца в образцах крови. Методика выполнения измерений методом атомно-абсорбционной спектрометрии с проточным концентрированием. МВИ № 4/2000. Госстандарт РФ. 2000 / Сост. С. М. Ляпунов и др. — М., 2000.
22. Методика определения микроэлементов в диагностируемых биосубстратах методом масс-спектромет-рии с индуктивно связанной плазмой (ИСП-МС): Метод, рекомендации. — М., 2003.
23. Определение содержания ртути в объектах окружающей среды и биологических материалах. МУК 4.1.005-4.1.008-94. - М., 1994.
24. Определение химических соединений в биологических средах. Методы контроля. Химические факторы. Сборник методических указаний МУК 4.1.763— 4.1.779—99. - М., 2000.
25. Павловская Н. А., Кирьяков В. А., Савельев С. И. Свинец, ртуть, никель: ранняя диагностика токсического действия на организм. — Липецк, 2002.
26. Ревич Б. А. Ц Гиг. и сан. - 1990. - № 4. - С. 28-33.
27. Ревич Б. А. // Гиг. и сан. - 1990. - № 3. - С. 55-59.
28. Ревич Б. А. Ц Экологические и гигиенические проблемы здоровья детей и подростков. — М., 1998. — С. 229-260.
29. Ревич Б. А., Ляпунов С. М., Серегина И. Ф. // Медицина труда и пром. экол. — 1998. — № 12. — С. 25— 32.
30. Ревич Б., Коррик С., Алътшуль Л. и др. // Полихло-рированные бифенилы. Супертоксиканты XX века. Инф. вып. № 5. - М., 2000. - С. 104-116.
31. Ревич Б. А., Сотсков Ю. П., Клюев Н. А. и др. // Гиг. и сан. - 2001. - № 6. - С. 6-11.
32. Смирнов А. Г. и др. // Гиг. и сан. — 1998. — № 2. — С. 49-51.
33. Соболев М. Б. Методы оценки и снижения токсического действия ртути в дозах малой интенсивности
у детей: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. — СПб., 1999.
34. Чащин В. П., Айламазян Э. К., Сивочалова О. В. и др. // Здоровье населения и среда обитания. — 2003. — № 7. - С. 4-9.
35. Экологическая эпидемиология: принципы, методы, применение / Привалова Л. И., Кацнельсон Б. А., Кузьмин С. В. и др. — Екатеринбург, 2003.
36. Akhmedkhanov A., Revich В., Adibi J. et al. // J. Exposure Anal. Environ. Epidemiol. — 2002. - Vol. 12, N 6. -P. 409-417.
37. Bushtuyeva K., Revich В., Bezpalko L. // Arch. Environ. Hlth. - 1994. - Vol. 49. - P. 284-288.
38. Casarett and Doulls Toxicology: the Basic Science of Poisons. — New York, 19898.
39. Grandjean P., Weinhe, Whitr P., Deves R. F. et al. // Neurotoxic^, and Tetatol. — 1997. — Vol. 20. — P. 1.
40. Malish R., van Leeuwen R. // Organohalogen Compounds. - 2003. - Vol. 64. - P. 140-143.
41. Polder A., Becher G., Savinova Т., Skaare J. U. // Diox-in'96: Organohalogen Compounds. — 1996. — Vol. 30. - P. 158-161.
42. Rubin C. //., Revich B. et al. // Int. J. Occup. Environ. Hlth. - 1997. - Vol. 3. - P. 241-248.
43. Rubin С. H., Jones R. L., Revich B. A. et al. // Int. J. Hyg. Environ. Hlth. - 2003. - Vol. 206. - P. 1-6.
44. SchecterA. // Dioxin'99: Organohalogen Compounds. — 1999. - Vol. 44. - P. 23-26.
45. Schecter A. et al. I I Dioxin'99: Organohalogen Compounds. - 1999. - Vol. 44. - P. 251-254.
46. Smith-Siversson Т., Tchachtchine V., Lund E. et al. // Environ. Hlth. Perspect. - 1998. - Vol. 16, N 8. -P. 503-511.
47. Voloch A. A., Gorbunov A. V., Gundorina S. F. et al. // Sei. Total. Environ. - 1990. - Vol. 95. - P. 141-148.
Поступила 26.03.04
® КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2004 УДК6!3.2/.8:001.891.7
Н. И. Латышевская, Л. А. Давыденко, В. Б. Мандриков
ОРГАНИЗАЦИЯ МОНИТОРИНГА ОБРАЗА ЖИЗНИ КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ СОЦИАЛЬНО-ГИГИЕНИЧЕСКОГО МОНИТОРИНГА
Волгоградский государственный медицинский университет
Общеизвестно, что от 35 до 50% здоровья человека определяется его образом жизни (ОЖ) [1, 3]. ОЖ характеризует особенности повседневной жизни людей, охватывает труд, быт, формы использования свободного времени, удовлетворения материальных и духовных потребностей, нормы и правила поведения, умения и навыки в области укрепления собственного здоровья.
Дефиниция социально-гигиенического мониторинга (СГМ) предполагает наблюдение, анализ, оценку и прогноз состояния здоровья населения и среды обитания человека. Исходя из существующих представлений о факторах, формирующих здоровье, представляются целесообразными изучение и оценка факторов ОЖ индивидуума и (или) группы населения с целью объективизации и повышения успешности адвокации региональной политики укрепления состояния здоровья населения. В действующем положении о СГМ показатели, используемые в рамках мониторинга, не могут в достаточной степени характеризовать ОЖ (данные о состоянии охраны и условий труда работающих, о структуре и качестве питания). Наблюдение за факторами социальной среды человека ограничивается еще меньшим количеством показателей (например, подушевой доход, количество метров жилья на человека и т. п.).
Вышеизложенное агрументирует необходимость разработки методических подходов к проведению мониторинга ОЖ в рамках осуществляемого в РФ СГМ.
Цель исследования — обосновать целесообразность увеличения показателей, используемых в СГМ и характеризующих ОЖ.
В качестве мониторируемых показателей были определены такие факторы ОЖ, как режим дня, физическая активность, характер питания, группа поведенческих факторов риска (курение, употребление алкоголя, связанное с риском репродуктивное поведение). Изучение ОЖ проводили с помощью анкеты, разработанной сотрудниками кафедры гигиены и анкеты-опросника "СИНДИ". Опрашивали учащихся 5, 9 и 11-х классов и родителей первоклассников, проживающих в разных районах города и обучающихся в образовательных учреждениях разного вида. При проведении мониторинга основные составляющие ОЖ были сгруппированы в два блока: первый блок характеризовал режим дня детей и
подростков (9 показателей), второй — организацию и характер питания (11 показателей).
Результаты исследования свидетельствуют, что у 85,42 — 100% учащихся выявлены нарушения в организации жизни и питания, у 28,74 — 36,11% — поведенческие факторы риска.
Показано, что дети и подростки различных возрастных групп имеют особенности ОЖ. Самое большое несоответствие режимных моментов выявлено у учащихся 1-х классов. Среди них самое большое число "недосыпающих" (93,27 + 1,3%), меньше всего детей, занимающихся в спортивных секциях (18,81 ± 2,0 — 32,17 + 2,4%), самая большая доля детей, у которых продолжительность прогулок не укладывается в гигиеническую норму (90,61 ± 1,5%).
Среди учащихся 5-х классов больше всего детей, занимающихся в спортивных секциях (42,26 ± 2,5%). Среди девятиклассников больше всего детей, гуляющих около 2 ч (21,41 ± 2,0 - 48,49 ± 2,5%). Среди старшеклассников больше всего подростков, предпочитающих пассивные варианты отдыха (просмотр телепередач 27,32 + 2,2 — 32,66 ± 2,3%, компьютерные игры 42,88 ± 2,5%). Нарушения в организации питания в меньшей степени регистрируются у учащихся 1-х классов, в большей — у старшеклассников (режим питания соблюдают 76,18 ± 2,2% первоклассников, 51,14 ± 2,5% учащихся старших классов; р < 0,001).
Исследование показало, что нарушения режима дня и организации питания наблюдались у школьников во всех районах города, однако большая степень несоответствия выявлена у школьников, проживающих в промышленных районах города. Например, число детей, занимающихся в спортивных секциях, в центральном районе составило 22,15 + 2,1%, в других районах — 11,05 ± 1,5 - 18,07 ± 1,9 % (р < 0,001, р > 0,05).
Выявлены тендерные различия в организации режима дня во всех возрастных группах однонаправленного характера: больше дефектов в организации ОЖ выявлено у девочек и девушек. Например, число девушек, недосыпающих 2 ч и более, составило 32,04 ± 2,3%, юношей — 19,54 + 2,0% (р < 0,001). Меньшее число девушек занимается физической культурой и спортом — 20,47 ± 2,0%, среди юношей — 30,53 + 2,3%.
