CC BY
59
Библиографический список
1. An English-Chinese Glossary of IT Terms: December 2019. Office of the Government Chief Information Officer in Hong Kong. Available at: https://www.ogcio.gov.hk/en/our_work/ infrastructure/methodology/glossary/doc/IT_Glossary.pdf
2. Розвезев А.М. Китайско-русский русско-китайский словарь компьютерной лексики. Москва: АСТ, Восток-Запад, 2007.
3. Comprehensive English-Chinese dictionary of practical computer terms. Ed. by Lin Jiushan Beijing: Beijing University of Aeronautics and Astronautics Press, 2005.
4. Sin^iÄ. Ш—Ш. ÄS.: ж^Ай; ÄS: Большой словарь китайских иероглифов. Ухань: Издательство Чунвэнь, Чэнду: Сычуаньское лексикографическое издательство, 2010.
5. Словарь иероглифов Синьхуа. Available at: https://zidian.911cha.com
6. Radden G., Kövecses Z. Towards a Theory of Metonymy The Cognitive Linguistics Reader (Advances in Cognitive Linguistics) Ed. by V. Evans, B. Bergen, J. Zinken. Equinox Publishing, UK, 2007: 335 - 359.
7. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990.
8. Bloomfield L. Language. London: George Allen & Unwin Ltd., 1973.
9. Scalise S., Fabregas A., Forza F. Exocentricity in compounding. Gengo Kenkyu. Kyoto: Nakanishi Printing Co., Ltd., 2009; 135: 49 - 84.
10. Benczes R. Are exocentric compounds really exocentric? SKASE Journal of Theoretical Linguistics. Kosice: P. J. Safarik University, 2015; 12/3: 54 - 73.
11. Starosta S., Kuiper K., Ng S., Wu Z. On defining the Chinese compound word: Headedness in Chinese compounding and Chinese VR compounds. The Morphology of Chinese: A Linguistic and Cognitive Approach. Ed. by J. L. Packard. Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1998: 347 - 370.
12. Хаматова А.А. Словообразование современного китайского языка. Москва: Муравей, 2003.
References
1. An English-Chinese Glossary of IT Terms: December 2019. Office of the Government Chief Information Officer in Hong Kong. Available at: https://www.ogcio.gov.hk/en/our_work/ infrastructure/methodology/glossary/doc/IT_Glossary.pdf
2. Rozvezev A.M. Kitajsko-russkij russko-kitajskijslovar'komp'yuternojleksiki. Moskva: AST, Vostok-Zapad, 2007.
3. Comprehensive English-Chinese dictionary of practical computer terms. Ed. by Lin Jiushan Beijing: Beijing University of Aeronautics and Astronautics Press, 2005.
4. Шп^А. Ш—К. ÄS: ÄS: Ш№ШШ±. Bol'shojslovar'kitajskih ieroglifov. Uhan': Izdatel'stvo Chunv'en', Ch'endu: Sychuan'skoe leksikograficheskoe izdatel'stvo, 2010.
5. ffi^A. Slovar' ieroglifov Sin'hua. Available at: https://zidian.911cha.com
6. Radden G., Kövecses Z. Towards a Theory of Metonymy The Cognitive Linguistics Reader (Advances in Cognitive Linguistics) Ed. by V. Evans, B. Bergen, J. Zinken. Equinox Publishing, UK, 2007: 335 - 359.
7. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990.
8. Bloomfield L. Language. London: George Allen & Unwin Ltd., 1973.
9. Scalise S., Fabregas A., Forza F. Exocentricity in compounding. Gengo Kenkyu. Kyoto: Nakanishi Printing Co., Ltd., 2009; 135: 49 - 84.
10. Benczes R. Are exocentric compounds really exocentric? SKASE Journal of Theoretical Linguistics. Kosice: P. J. Safarik University, 2015; 12/3: 54 - 73.
11. Starosta S., Kuiper K., Ng S., Wu Z. On defining the Chinese compound word: Headedness in Chinese compounding and Chinese VR compounds. The Morphology of Chinese: A Linguistic and Cognitive Approach. Ed. by J. L. Packard. Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1998: 347 - 370.
12. Hamatova A.A. Slovoobrazovanie sovremennogo kitajskogo yazyka. Moskva: Muravej, 2003.
Статья поступила в редакцию 02.06.20
УДК 82-94
Vereshchagina K.A., postgraduate, Pacific State University (Khabarovsk, Russia), E-mail: kseniya.vereshchagina@mail.ru
BIOGRAPHY AS A SCIENTIFIC-POPULAR GENRE (ON THE MATERIALS OF BIOGRAPHIES OF V.M. GOLOVNIN). The subject of the research of the article is the type of creation of the image of man and era in biographies dedicated to the outstanding navigator Vasily Mikhailovich Golovnin. The article discusses the genre and style features of biographies authored by the following writers: R.I. Fraerman, Yu.V. Davydov, I.I. Firsov. The relevance of this study is due to modern trends in the generalization of history, the interest of literary scholars in the documentary genre. The presented material is functional in the study of the biography and creativity of the writer V.M. Golovnin. The article puts forward the idea that the specifics of the biography genre are due to the installation on the target audience, the professional training of the authors, their subjectivity, ideological and ideological views.
Key words: V.M. Golovnin, biography, artistic biography, comparative analysis, travel, image of hero, international relations, Japan.
К.А. Верещагина, аспирант, Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск. E-mail: kseniya.vereshchagina@mail.ru
БИОГРАФИЯ КАК НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖАНР (ПО МАТЕРИАЛАМ БИОГРАФИЙ В.М. ГОЛОВНИНА)
Предметом исследования в настоящей статье является тип создания образа человека и эпохи в биографиях, посвященных выдающемуся мореплавателю Василию Михайловичу Головнину. В статье рассматриваются жанровые и стилевые особенности биографий под авторством следующих писателей: РИ. Фраермана, Ю.В. Давыдова, И.И. Фирсова. Актуальность данного исследования объясняется современными тенденциями к обобщению истории, интересом исследователей-литературоведов к документальному жанру. Представленный материал функционален при изучении жанра биографии и творчества писателя В.М. Головнина. В статье выдвигается мысль, что специфика жанра биографии обусловлена установкой на целевую аудиторию, профессиональной подготовкой авторов, их субъективностью, идеологическими и мировоззренческими взглядами.
Ключевые слова: В.М. Головнин, биография, художественная биография, сопоставительный анализ, путешествие, образ героя, международные отношения, Япония.
Василий Михайлович Головнин - уникальная фигура в русской истории: капитан первого ранга, выдающийся мореплаватель, совершивший два кругосветных путешествия, описавший множество стран и островов, один из первых иностранцев, посетивших закрытую на тот момент Японию. Неудивительно, что к осмыслению портрета этого героического человека и к осмыслению образа эпохи обращались биографы как прошлого, так и современности. Сопоставительный анализ этих биографических сочинений позволяет не только дополнить представление о подвигах и судьбе Головнина, но и уточнить некоторые вопросы теории и истории биографического жанра.
В изучении творчества писателя актуальным является применение биографических исследований: они, по определению Н.Ф. Бельчикова, поднимают уровень познания жизни и творческой деятельности писателя [1, с. 199].
В исследованиях, посвященных биографии как литературному жанру, формулируются жанрово-стилевые и содержательные критерии этого вида творчества. Ставится вопрос о соотношении вымысла и исторической правды, о крите-
риях «доверия» читателя к поданному в биографиях материалу; осмысливается феномен беллетризации исторического материала - человек, о котором пишет автор, становится литературным героем. Ю.М. Лотман отмечает важность биографии как средства изображения исторической личности в своей статье «Биография - живое лицо». Он пишет, что в биографии можно «увидеть красивую и богатую человеческую личность», как в романе, при этом эту личность будет окружать подлинность, как в жизни [2, с. 228]. Вместе с тем биография может заполнить ряд событий, о которых не говорится в официальных документах. Она позволит читателю увидеть яркую картину эпохи своего героя, которая поможет понять и само самосознание людей того времени, и характер лица, находящегося в центре повествования [2, с. 229 - 230].
Вместе с этим существуют и проблемные вопросы при определении научной ценности биографии как литературоведческого исследования. Ю.М. Лотман отмечает, что биограф неизбежно сталкивается с риском изобразить героя слишком шаблонно, есть опасность заслонить героя историческим фоном и события-
ми, и тогда герой неизбежно становится «жертвой», теперь он «интересен не тем, что он сделал, а тем, что с ним сделали» [2, с. 234].
Несмотря на то, что автор самостоятельно выбирает героя своего произведения, Лотман подчеркивает, что не каждый человек, когда-либо живший в мире, имеет право на биографию [3, с. 365]. Объект биографии должен реализовать необычную для данного времени и общества форму поведения, стать участником неких удивительных событий. Герой биографии близок романному типу героя [4, с. 185]. Именно биография позволяет показать личность в ее полноте. Мемуары и автобиография не дают такой полной картины - писатель, пишущий о себе, осознанно или нет идет на некоторое искажение, он не может показать себя «беспристрастно», взглянуть на свою эпоху сторонним взглядом наблюдателя, но вместо него это может сделать биограф. Однако сторонний взгляд биографа, которого со своим героем разделяет иногда не одна сотня лет, порождает собой еще один вопрос об осмыслении жанровых закономерностей биографии. Это вопрос о роли авторской субъективности в изложении материала, ведь полная объективность невозможна в принципе, так как один и тот же фрагмент биографии в изложении разных авторов будет выглядеть по-разному [5, с. 54]. Автор неизбежно имеет свой замысел, стратегию его реализации, однако вместе с этим нельзя рассматривать его произведение как безусловную реальность без какого-либо вымысла: «возможность ошибки или прямой лжи возникает одновременно со свободой выбора» [3, с. 369].
Великие всех времен и народов обращались к жанру биографии и обосновывали его пользу для отображения истории. Именно благодаря анализу биографий разных авторов можно осознать особенности исторического развития, выявить особенности творчества героя биографии, проследить роль личности в истории: «Одинокое лицо писателя Фонвизина вошло в общественную жизнь эпохи, и современная ему эпоха обставила живою рамою написанное мною его изображение», - пишет Вяземский о биографии Фонвизина [6, с. 52 - 53]. Русские исследователи XIX века (Н.Г Чернышевский, А.В. Дружинин) дискутировали, какой должна быть, прежде всего, биография - научной или художественной. Впоследствии историческая наука пришла к выводу, что оба этих направления одинаково важны [7].
Таким образом, в контексте нашей работы мы считаем целесообразным обратиться к биографии как к наиболее емкому жанру для отображения истории и роли человеческой личности в ней.
Обобщая наблюдения ученых по специфике жанра, можно выделить следующие жанровые особенности «биографии»: безусловная документальность событий, лежащих в основе произведения, герой биографии является особенным, он реализует необычную для данного общества и времени норму поведения, автор биографии неизбежно субъективен в изложении материала.
Эти критерии спроецированы на три биографии В.М. Головнина. Сам герой, исторические события и эпоха, самосознание людей того времени показаны «под разными углами», в зависимости от личности автора, его стиля, отобранных им источников. Каждый из трех авторов, представленных в данной статье, написал «свою» биографию Головнина, в которой наряду с историческими фактами есть место домыслам и авторской позиции.
Биографии В.М. Головнина были составлены тремя авторами - Р.И. Фра-ерманом, Ю.В. Давыдовым и И.И. Фирсовым, каждый из них создавал «своего» Головнина, отбирая и компонуя события и факты из реальной жизни великого моряка в свете своих представлений о подвиге, патриотизме, смысле человеческой жизни. Следует учесть и то, что на мировоззрение биографов оказывала влияние и эпоха, в которую они жили. Таким образом, в каждой из созданных биографий образ В.М. Головнина приобретал новые штрихи характера, а его жизнь и подвиги получали новые смысловые акценты; историческую личность сменяет герой литературного произведения. Вместе с этим его характер и поступки основаны на реальном человеке.
Предметом нашего исследования являются специфика жанрово-стилево-го решения и особенности документально-художественного воплощения образа главного героя и исторической эпохи в произведениях названных авторов.
Источником для каждого из авторов-биографов служили автобиографические романы-путешествия Головнина: «Путешествие шлюпа «Диана» из Кронштадта в Камчатку, совершенное под начальством флота лейтенанта Головнина в 1807, 1808 и 1809 годах» (1809 г.), «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах» (1816 г), «Путешествие вокруг света, совершенное на военном шлюпе «Камчатка» (1822 г.) [8, 9, 10, 11, 12], а также другие исторические и литературные документы, в частности сочинение Петра Ивановича Рикорда, русского офицера, усилиями которого и был освобожден Головнин из японского плена [13].
Первым к литературному наследию Головнина проявил интерес детский писатель, журналист, участник Гражданской и Великой Отечественной войн Рувим Исаевич Фраерман (1891 - 1972 г). В 1946 г. в соавторстве с П.Д. Зайкиным вышла его историко-биографическая повесть «Плавания Головнина».
Сам автор объяснил свой интерес очень просто: работая над историческими повестями для детей, он огорчался, что среди путешественников очень мало русских мореплавателей. «И виноваты в этом были не русские путешественники, а писатели, которые в то время почти совсем не писали для ребят о жизни наших учёных, географов и капитанов» [14].
Важно отметить, что возрождение имени Головнина состоялось в историко-культурном контексте советской эпохи, в период, когда по отношению к прошлому действовали мощные идеологические фильтры, и следует отдать дань писателю, обратившемуся к историческому наследию XIX в. В своем интервью Фраерман подчеркивает важность изображения русских путешественников, возрождения родной истории. Он связывает разные эпохи - СССР и Российскую Империю: «Меж тем, сколько удивительных приключений и подвигов <...> делают и сейчас советские люди, делали и в прошлом русские мореходцы, учёные и путешественники!» [14].
Нацеленность на детскую аудиторию определила стиль изложения, подбор персонажей, сюжетные ходы произведения. Повествование начинается с самого детства Головнина; автор вводит наглядные детали, объясняющие зарождение любви к морским путешествиям в детской душе: рассказывается, что В.М. Го-ловнин «отдал душу морю» под влиянием детских путешествий по озеру и книг о героях-мореплавателях из античных мифов. Писатель вводит вымышленного литературного персонажа, друга детства В.М. Головнина - крестьянского мальчика Тишку, который следует за Головниным во всех его путешествиях. Детство главного героя состоит из нравоучительных сценок и приключений «Васьки» и «Тиш-ки». Обусловлено это и направленностью произведения (повестью для детей), и тем, что Фраерману пришлось домысливать происходящее, так как об этом времени жизни В.М. Головнина практически не было достоверных источников.
Мальчик мечтает о путешествиях, спасает котят от шкуродера, совершает плавание на озере, взрослый Головнин храбро сражается в русско-шведской войне и исследует новые острова, заботится о матросах. Перед судьбоносным плаванием «Дианы» Головнин выступает перед своими подчиненными с речью, преисполненной патриотизма: ««Острова эти», - сказал Головнин, - коим мы, русские, дали имя Курильских, издавна наши. <...> Мы будем первыми мореходцами, которые это сделают. В том, друзья, наша задача, важная для науки и для отечества» [15].
Головнин у Фраермана - это, прежде всего, пример подрастающему поколению, патриот, храбрый герой, наделенный множеством положительных качеств. Как признается сам автор, он хотел дать юному читателю образец гражданского мужества и служения Отечеству. Его привлекла не история, а сам Головнин, герой, стоящий на первом плане повествования [14].
При изображении событий японского плена Фраерман, следуя за автобиографическими записками самого Головнина, показывает, что русским морякам, попавшим в плен, причиняет страдание не столько их бедственное положение, сколько страх остаться в японской тюрьме навсегда [15]. Свобода же выступает главной ценностью для русских моряков.
Эпоха у Фраермана служит своеобразной рамой, оттеняющей личность Головнина. Художник слова, Р.И. Фраерман помещает своего героя в контекст истории, изображает Головнина как часть исторических событий: «Вспоминая все это, Головнин и не знал, что той Москвы, которая рисовалась в его воображении, уже нет, что она сгорела» [15].
Находясь в плену у японцев, Головнин еще не знал о пожаре 1812 года, однако автор все равно упоминает это событие, чтобы подчеркнуть причастность Головнина к судьбе России, связать своего героя и его эпоху.
Реального Головнина и его товарищей японцы захватили из-за самовольных действий двух капитанов - Давыдова и Хвостова, которые сожгли японские поселения из-за нежелания восточного народа налаживать торговые контакты [8; 9; 10; 13]. Автор не дает конкретной оценки виновникам пленения, однако подчеркивает, что все события случились именно из-за самовольных действий Хвостова.
Книга Фраермана изобилует развернутыми описаниями природы с большим количеством эпитетов, эмоциональными рассуждениями; сильно в произведении лирическое и приключенческое начало. Развернутые пейзажные зарисовки являются своеобразным лейтмотивом повествования, они создают контраст природного «родного» ландшафта Востока и России. Пейзажи Р И. Фраермана изобилуют «экфрастическими» деталями, создающими выразительные картины «родного» и «чужого миров». Эмоциональные, полные эпитетов описания природы выглядят особенно колоритными на фоне «скупых» пейзажей в книге самого Головнина.
Само произведение вышло более художественным и лирическим, чем роман В.М. Головнина. Художественность проявляется в обилии эпитетов и сравнений. «Нежный серебристый волос <...> был мягче шелка» [15].
В конце ХХ в. к теме Головнина обращается Юрий Владимирович Давыдов (1924 - 2002), автор, работавший в жанре исторической прозы.
Юность писателя пришлась на тяжелые военные годы: он воевал на Северном флоте как курсант военно-морского училища, после войны поступил на исторический факультет МГУ. Опыт морских сражений, образование историка и писательский дар определили направление дальнейшей литературной деятельности: Ю.В. Давыдов известен как автор исторических повествований об известных мореплавателях и морских путешествиях.
В 1968 г вышла его книга «Головнин», вошедшая в серию ЖЗЛ. Автор привнес в текст произведения художественный размах: произведение наполнено развернутыми описаниями природы и портретами персонажей, эмоциональностью, психологизмом. Но вместе с тем книга Ю.В. Давыдова является и историческим исследованием. Автор провел серьезную работу по изучению
документов, использовал самые разные исторические источники - биографии Лисянского, Тревенена, Синявина, чтобы достоверно воссоздать быт эпохи начала XIX в., просматривал карандашные пометки в книгах, принадлежащих Головнину. Они помогают осветить исторические события с разных сторон, не только глазами главного героя. В поисках достоверных сведений писатель обращался за информацией на родину Головнина (так, его ценным информантом стал А.Ф. Щеголтников, проживший всю жизнь в Гулынках - родном местечке известного мореплавателя).
Ю.В. Давыдов не ограничивается историей только Головнина: он подробно воссоздает быт моряков Российской Империи рубежа XVIII - XIX вв. В этом ему помогают вставки с историческими персонами - их оценка исторических событий. Автор помещает читателя в исторический культурный контекст, рисует перед читателем яркую картину мира той эпохи. Обращаясь напрямую к тексту автобиографических книг мореплавателя, Давыдов с большой любовью и симпатией приводит фразы В.М. Головнина: «Цитирую Василия Михайловича Головнина с удовольствием, редко выпадающим на долю «цитатчика»» [16, с. 108].
Головнин в сочинении Давыдова благородный герой, отличие которого от его современников автор стремится подчеркнуть: «Справедливость, утверждал Василий Михайлович, справедливость требует, чтобы населенные части земного шара назывались так, как они именуются жителями, а не так, как их «обзовет» первый попавшийся пришелец» [16, с. 94]. Обращает внимание писатель-биограф и на разницу в «геополитических» взглядах Головнина и мореплавателей Н.И. Хвостова и Г.И. Давыдова. Если последние выступают жестокими поработителями северных народов, то Головнин - это путешественник и ученый, не терпящий жестокости по отношению к аборигенам Север: «Присваивать вольный народ себе в собственность есть дело крайне несправедливое!» [16, с. 99].
Ю.В. Давыдов делает акцент на этнической терпимости Головнина, его, говоря современным языком, толерантности и уважении к чужой культуре. Из автобиографической прозы Головнина он отбирает те фрагменты, которые в большей степени иллюстрируют эти качества. Японцы не предстают «антагонистами» главных героев, писатель показывает их душевность, доброту, порядочность, к русским пленникам они испытывают только сочувствие. Японский крестьянин относится к пленным русским так же, как крестьянин русский - к каторжникам, идущим в Сибирь [16, с. 109]. Мореплаватель Ю.В. Давыдов не рассматривает японцев как врагов и неоднократно подчеркивает это. ««Азиатская злобность» -категория европейской выделки» [16, с. 107].
Произведение Давыдова рассчитано на взрослую аудиторию, это биография, главная задача которой - познакомить читателя XX в. с русским капитаном века XIX. В самом произведении заметно личное отношение Давыдова. Он сам признается, что ощущает «некий долг», который заключается в том, чтобы правильно изобразить великого морского офицера «Не потому, что еще безусым сдувал в архивах «пыль веков», а потому, что знавал и любил старых морских офицеров» [16, с. 7].
Писателем-историком был и Иван Иванович Фирсов (род. в 1926 г), автор исторических романов, посвященных жизни моряков и военным сражениям. Не понаслышке И.И. Фирсов знаком и с жанром биографии: он писал о Ю.Ф. Лисян-ском, Ф. Апраскине, Г Свиридове, биографии которых выходили в серии ЖЗЛ. В 2002 году выходит произведение «Головнин. Дважды плененный». Уже в самом названии можно увидеть образ героя авантюрного романа, неоднократно сбегавшего из плена, читатель может понять, что его ждет динамическое, полное приключений повествование.
Фирсов начинает не с детства Головнина, как Давыдов и Фраерман, а с знакомства русских военных моряков и Джеймса Тревенена, которые готовятся к
Библиографический список
Камчатской экспедиции. Однако их желанию не суждено будет сбыться, начнется война, и Тревенен погибнет на корабле «Не тронь меня».
Эти события в каком-то смысле предвосхищают дальнейшие события: именно под командованием английского мореплавателя на этом корабле получил свое боевое крещение Головнин. Он же и отправится в ту поездку, о которой так мечтал Тревенен.
Как и Давыдов, Фирсов широко использует воспоминания современников Головнина, выражает признательность инженеру-кораблестроителю Унковско-му Юрию Михайловичу за предоставление материалов из семейного архива. Воссоздавая эпоху, Фирсов пишет не только о Головнине. Вместе с историей русского мореплавателя, сначала кадета Морского корпуса, потом умудренного капитана разворачивается история его современников - Джеймса Тревенена, адмирала Нельсона, японского рыбака, случайно попавшего в Россию Дайокуя Кодаю. Параллельно с основной историей читателю рассказывается предыстория японско-российских контактов, русско-шведской войны.
Фирсов также создает своего Головнина, отличающегося от героев прозы Давыдова и Фраермана. Его Головнин - отважный путешественник, которого пугает спокойная жизнь. Если Головнин РИ. Фраермана и Ю.В. Давыдова тоскует по Родине, по Москве и родным Гулынкам и больше всего боится, что не сможет вернуться обратно, то у И.И. Фирсова Головнин становится героем авантюрной прозы, искателем приключений, который не может жить спокойно, а родная деревня вызывает едва ли не отвращение: «Осенью Василий определился окончательно. Из корпуса ему нет ходу обратно в Гулынки. В пресную, постылую жизнь, в глухомань <...>... Только здесь он способен насытить неуемное стремление к знаниям, имеет возможность повидать иные миры и народы» [17].
Он уделяет большое внимание службе Головнина на флоте - этому посвящена первая часть биографического романа: Головнин показан как военный моряк, привыкший исполнять приказы и не боящийся смерти [17]. Динамика повествования в этой части достигается за счет изображения морских сражений.
Действия Хвостова и Давыдова получают у Фирсова смягченную оценку, они представлены «лихими офицерами» [17], которых чуть было ни заключили в тюрьму в Петербурге за свои действия, но вместо нее они отправились на передовую, чтобы искупить сделанное кровью в сражениях [17].
Биография Головнина, написанная Фирсовым, - это, прежде всего, приключенческое повествование о морских офицерах, он больше всех остальных исследователей уделяет внимание службе Головнина в военном флоте, описанию морских битв, драматичных событий. Вместе с тем это не повесть об одном герое, Фирсов рассматривает происходящее с разных сторон конфликта, капитан «Дианы» становится не единственным центром событий, но героем своей эпохи, частью одной большой истории.
Таким образом, представленный материал позволяет проследить многообразие возможностей биографического повествования. Биография как многоуровневое жанровое повествование позволяет представить историко-культурный материал в разных аспектах в зависимости от целевой аудитории, задач автора, требований современной культуры. Каждый из перечисленных авторов рассказывает историю Головнина, но при этом использует разные варианты повествования для достижения своей цели. Если у Р.И. Фраермана это историческая повесть для детей, у Ю.В. Давыдова - масштабное историческое исследование, то в сочинении И.И. Фирсова преобладают батальные сцены.
Материалом для всех трех биографий послужили биографические книги-сочинения Головнина, биографии и мемуары его современников, однако авторы по-разному, в соответствии с поставленными перед собой задачами, воссоздают облик Головнина и эпохи. Рассмотренный материал показывает, что биография как жанр научно-популярного изложения способна транслировать ценности прошлого в современную культурную среду.
1. Бельчиков Н. Пути и навыки литературоведческого труда. Москва: Советская энциклопедия, 1975.
2. Лотман Ю.М. Биография - живое лицо. Новый мир. 1985; Выпуск 2: 228 - 236.
3. Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Таллин: Александра, 1992; Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры.
4. Агапитова Е.К. Влияние жанра античной биографии на жанр романа Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского. 2017; Выпуск 2: 184 - 190.
5. Иванова Е.А. Жанр «новой биографии» в творчестве Эмиля Людвига. Диссертация ... кандидата филологических наук. Иваново, 2014.
6. Вяземский П.А. Фонвизин. Санкт-Петербург: Типография Департамента Внешней Торговли, 1848.
7. Демченко А.А. Научная биография писателя как тип литературоведческого исследования (Статья первая). Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Филология. Журналистика. 2014; Выпуск 3: 52 - 61.
8. Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. С приобщением Замечаний его о Японском Государстве и народе. Санкт-Петербург: Морская типография, 1816; Ч. 1.
9. Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. С приобщением Замечаний его о Японском Государстве и народе. Санкт-Петербург: Морская типография, 1816; Ч. 2.
10. Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. С приобщением Замечаний его о Японском Государстве и народе. Санкт-Петербург: Морская типография, 1816; Ч. 3.
11. Головнин В.М. Сочинения и переводы: в 3 т. Санкт-Петербург: Морская типография, 1864; Т. 1.
12. Головнин В.М. Сочинения и переводы: в 3 т. Санкт-Петербург: Морская типография, 1864; Т. 3.
13. Рикорд П.И. Записки флота капитана Рикорда о плавании его к Японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях с японцами. Санкт-Петербург: Морская типография, 1816.
14. Фраерман РИ. Повесть о замечательном путешествии. Available at: http://chto-chitat-detyam.ru/fraerman-golovnin.html
15. Фраерман Р, Зайкин П. Жизнь и необыкновенные приключения капитан-лейтенанта Головнина, путешественника и мореходца. Available at: https://www.litmir.me/ br/?b=118552
16. Давыдов Ю.В. Головнин. Москва: Молодая гвардия, 1968.
17. Фирсов И.И. Головнин: Дважды плененный: Исторический роман. Available at: https://royallib.com/book/firsov_ivan/golovnin_dvagdi_plenenniy.html
References
1. Bel'chikov N. Puti i navyki literaturovedcheskogo truda. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1975.
2. Lotman Yu.M. Biografiya - zhivoe lico. Novyjmir. 1985; Vypusk 2: 228 - 236.
3. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i: v 3 t. Tallin: Aleksandra, 1992; T. 1. Stat'i po semiotike i tipologii kul'tury.
4. Agapitova E.K. Vliyanie zhanra antichnoj biografii na zhanr romana VestnikNizhegorodskogo universiteta imeni N.I. Lobachevskogo. 2017; Vypusk 2: 184 - 190.
5. Ivanova E.A. Zhanr «novoj biografii» v tvorchestve 'Emilya Lyudviga. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Ivanovo, 2014.
6. Vyazemskij P.A. Fonvizin. Sankt-Peterburg: Tipografiya Departamenta Vneshnej Torgovli, 1848.
7. Demchenko A.A. Nauchnaya biografiya pisatelya kak tip literaturovedcheskogo issledovaniya (Stat'ya pervaya). Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Filologiya. Zhurnalistika. 2014; Vypusk 3: 52 - 61.
8. Golovnin V.M. Zapiski flota kapitana Golovnina opriklyucheniyah ego vplenu uyaponcev v 1811, 1812 i 1813godah. Spriobscheniem Zamechanijego o Yaponskom Gosudarstve i narode. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1816; Ch. 1.
9. Golovnin V.M. Zapiski flota kapitana Golovnina o priklyucheniyah ego v plenu u yaponcev v 1811, 1812 i 1813 godah. S priobscheniem Zamechanij ego o Yaponskom Gosudarstve i narode. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1816; Ch. 2.
10. Golovnin V.M. Zapiski flota kapitana Golovnina o priklyucheniyah ego v plenu u yaponcev v 1811, 1812 i 1813 godah. S priobscheniem Zamechanij ego o Yaponskom Gosudarstve i narode. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1816; Ch. 3.
11. Golovnin V.M. Sochineniya iperevody: v 3 t. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1864; T. 1.
12. Golovnin V.M. Sochineniya iperevody: v 3 t. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1864; T. 3.
13. Rikord P.I. Zapiski flota kapitana Rikorda o plavanii ego k Yaponskim beregam v 1812 i 1813 godah i o snosheniyah s yaponcami. Sankt-Peterburg: Morskaya tipografiya, 1816.
14. Fraerman R.I. Povest'o zamechatel'nom puteshestvii. Available at: http://chto-chitat-detyam.ru/fraerman-golovnin.html
15. Fraerman R., Zajkin P. Zhizn'ineobyknovennye priklyucheniya kapitan-lejtenanta Golovnina, puteshestvennika imorehodca. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=118552
16. Davydov Yu.V. Golovnin. Moskva: Molodaya gvardiya, 1968.
17. Firsov I.I. Golovnin: Dvazhdy plenennyj: Istoricheskij roman. Available at: https://royallib.com/book/firsov_ivan/golovnin_dvagdi_plenenniy.html
Статья поступила в редакцию 01.05.20
УДК 811.161.1
Volkova N.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian Language and Literature, Gorno-Altaisk State University
(Gorno-Altaisk, Russia), E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
Dracheva S.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian Language and Literature, Gorno-Altaisk State University
(Gorno-Altaisk, Russia), E-mail: kl@gasu.ru
AFFIXOIDS AS TRANSITIONAL MORPHEMES IN THE WORD-FORMATION SYSTEM OF THE RUSSIAN LANGUAGE. The article raises some problematic questions of the morpheme system of the modern Russian language associated with the definition of affixoids. The criteria for the allocation of affixoids in the scientific literature and the properties of these morphemes, which make it possible to qualify them as special, transitional morphemes in the word formation system are highlighted and analyzed. The authors of the article draw attention to difficulties in the study of this topic by philological students, which is due to the need to distinguish affixoids from homonymous roots in words with primordial affixoid elements. In general, the article substantiates the importance of the dynamic approach to the linguistic phenomena of a similar transitional type.
Key words: morphem system, affixoid, prefixoid, suffixoid, homonymy of morphemes, transitional morphemes, syncretism of signs.
Н.А. Волкова, канд. филол. наук, доц., Горно-Алтайский государственный университет, г. Горно-Алтайск, E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
С.И. Драчееа, канд. филол. наук, доц., Горно-Алтайский государственный университет, г. Горно-Алтайск, E-mail: kl@gasu.ru
АФФИКСОИДЫ КАК МОРФЕМЫ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА В СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ РУССКОГО ЯЗЫКА
В статье поднимаются проблемные вопросы морфемики современного русского языка, связанные с определением аффиксоидов. Освещаются и анализируются критерии выделения аффиксоидов в научной литературе и свойства этих морфем, позволяющие квалифицировать их как особые, переходные морфемы в системе словообразования. Авторы статьи обращают внимание на трудности при изучении этой темы студентами-филологами, что обусловлено необходимостью отграничения аффиксоидов от омонимичных корневых морфем в словах с исконными и иноязычными аффиксоидными элементами. В целом в статье обосновывается важность динамического подхода к языковым явлениям подобного переходного типа.
Ключевые слова: морфемика, аффиксоид, префиксоид, суффиксоид, омонимия морфем, морфемы переходного типа, синкретизм признаков.
Актуальность темы данной работы обусловлена обращением к рассмотрению аффиксоидов как морфем переходного характера, значимых с точки зрения инвентаризации словообразовательных средств русского языка. Новизна статьи заключается в постановке некоторых проблем дидактического и методического характера и путей их решения при изучении подобных морфем в курсе словообразования современного русского языка в высшей школе. Объектом исследования являются морфемы переходного типа, предмет исследования - аффиксоиды и их формальные и семантические признаки. Цель исследования - обобщение на основе научной литературы семантической, структурной и деривационной специфики аффиксоидов и обращение к методическим аспектам изучения данной темы. В задачи статьи входит раскрытие статуса аффиксоидов в морфемной и деривационной системе, формулирование принципов выделения аффиксоидов и отграничения их от корней, демонстрация разработанных упражнений для обучающихся с целью практического закрепления представлений об аффиксоидах.
Вопрос об аффиксоидах как особом типе морфем стал выделяться в отечественном языкознании ещё в 50-х годах 20 века, однако до сих пор остаются спорные моменты, которые касаются прежде всего оснований вычленения аф-фиксоидов и их классификации. В академической «Грамматике русского языка» (1970 и 1980 годы), в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (1990 г.) этот термин ещё не фигурировал, хотя отдельные исследования известных лингвистов обращали внимание на эти особые структурные компоненты сложных слов как свидетелей усиливающейся тенденции к аналитизму [1 - 4 и др.]. В статье Н.М Шанского указывалось, что «аффиксоиды представляют собой непроизводные или производные основы, выполняющие роль аффиксов. В соответствии
с этим они всегда наблюдаются лишь в сложных словах, принадлежащих к той или иной регулярной словообразовательной модели» [1, с. 257].
В словаре-справочнике Е.А. Левашова (2009 г) подчёркивается, что аф-фиксоиды «являются промежуточным, гибридным - аффиксально-корневым -словообразовательным компонентом сложных слов» [5, с. 3]. Наиболее полное определение находим у Ю.Н. Караулова: «Аффиксоид (от аффикс и греч. еidos вид ) - это компонент сложного или сложносокращённого слова, повторяющийся с одним и тем же значением в составе ряда слов и приближающийся по своей словообразовательной функции (способностью образовывать новые слова с тем же компонентом) к аффиксу - суффиксу (для последних компонентов сложений) или префиксу (для первых компонентов) [б, с. 115]. В работах О.В Русаковой это явление в словообразовании было отмечено как языковая универсалия в славянских и неславянских языках, что вызвано общими закономерностями в развитии словообразовательных систем [7, с. 37; 8, с. 3].
В целом аффиксоидом считаются морфемы переходного типа, эти словообразовательные элементы занимают промежуточное положение между корневыми и аффиксальными морфемами. Они подобны аффиксам по своему свойству повторяемости и способности образовывать самостоятельный словообразовательный тип. Именно в этом смысле аффиксоиды близки аффиксам. Например, так ведут себя морфемы, составляющие вторую часть следующих сложных слов книголюб, однолюб, правдолюб, цветолюб; животновод, собаковод, овощевод, счетовод, полевод; мореход, дымоход, теплоход, вездеход и т.п. Каждый такой аффиксоид формирует вполне самостоятельный, достаточно большой и продуктивный словообразовательный тип.
