Биогеохимическая индикация природных и техногенных концентраций химических элементов в компонентах водных экосистем (на примере водоемов Сибири) Текст научной статьи по специальности «Науки о Земле и смежные экологические науки»

Биогеохимическая индикация природных и техногенных концентраций химических элементов в компонентах водных экосистем (на примере водоемов

Сибири)

Леонова Г.А. (leonova@uiggm.nsc.ru)

Объединенный институт геологии, геофизики и минералогии Сибирского отделения Российской академии наук

ВВЕДЕНИЕ

В результате производственной деятельности человечества в биосфере происходит рассеяние химических элементов, в связи с чем возникает необходимость проведения экологической экспертизы загрязнения окружающей среды химическими элементами и их соединениями. При этом на первый план выступает задача разработки методических основ и практических приемов (способов) выполнения такой работы, т.е. в конечном счете, количественной оценки степени загрязнения техногенных систем. В ряде случаев прямое определение химических загрязнителей в компонентах окружающей среды (атмосфера, гидросфера) сопряжено с большими трудностями из-за низкой чувствительности стандартных методов фиксирования загрязняющих веществ. Между тем, химические загрязнители, как правило, обладают высокой токсичностью по отношению к живым организмам даже при их относительно низких абсолютных техногенных концентрациях в окружающей среде. Поэтому необходимы поиски новых нетрадиционных высокочувствительных способов, приемов и методов индикации окружающей среды с точки зрения оценки загрязнения ее химическими элементами. Одним из таких методов является использование биообъектов как представителей живого вещества биосферы - различных организмов и продуктов их метаболизма. Определение количественного содержания химических элементов и соединений в биообъектах как тест-индикаторах техногенных экосистем с целью установления на этой основе степени их загрязнения и составляет круг задач нового научного направления, каким является биогеохимическая индикация загрязнения окружающей среды [1].

Теоретические разработки и основополагающие идеи этого научного направления были сделаны В. И. Вернадским в связи с разработкой им учения о биосфере. Одним из важнейших биогеохимических понятий, введенных В.И.

Вернадским в биогеохимическую науку, является представление о концентрационной функции живого вещества. Концентрирование химических элементов живыми организмами в первую очередь определяется их собственными физиологическими потребностями. Поэтому, как указывал В.И. Вернадский, содержание химических элементов «для каждого организма есть видовой признак» [2]. Последующие исследования показали, что это положение справедливо лишь для территорий со средним для биосферы (или региона) геохимическим фоном. На территориях, где содержание тех или иных микроэлементов повышенное, происходит их избыточное (выше физиологически обусловленного) накопление в отдельных компонентах биоты, которые могут использоваться в качестве биогеохимических индикаторов. Первоначально методы биогеохимической индикации использовались применительно к природным ореолам рассеяния металлов [3,4,5]. Однако впоследствии оказалось, что эти методы могут быть широко использованы при оценке степени загрязнения экосистем токсичными металлами вследствие формирования техногенных потоков минерального вещества в результате воздействия промышленных производств на окружающую среду [1,6,7].

При оценке экологического состояния водных экосистем Западной и Восточной автор данной публикации использовал в качестве биогеохимических индикаторов планктон, водные растения, бентос, ткани и органы рыб. При выборе индикаторных видов водных организмов учитывались особенности вида, привлекательные для биогеохимического мониторинга - достаточная для химического анализа биомасса, широкий ареал распространенности, способность реагировать изменением элементного состава на изменение условий обитания в широком интервале значений [8, 9, 10].

Индикаторные возможности планктона особенно эффективно использовать для выявления начальных этапов поступления токсичных металлов в водные экосистемы и для идентификации точечного источника загрязнения. Планктон, чутко реагирующий даже на кратковременное загрязнение водной среды, своим элементным составом непременно «выявит и укажет» на произошедшую трансформацию среды обитания [7, 9]. Донные беспозвоночные (моллюски, малощетинковые черви и др.) следует рассматривать в основном как индикаторы гидрохимического состояния придонного слоя воды и донных отложений. Особенно широко используются для мониторинга загрязнения донных осадков двустворчатые моллюски. К числу несомненных достоинств этого объекта следует отнести способность «интегрировать» медленные изменения уровня загрязнения в течение всей жизни в условиях относительно

ограниченного биотопа [10]. Такой же интегрирующей способностью обладают и ткани рыб. По этой причине представители ихтиофауны традиционно рассматриваются как наиболее подходящие и удобные индикаторы медленных изменений фоновых уровней токсичных металлов (особенно ртути) в природных водах. С учетом высоких коэффициентов накопления металлов в мышцах и печени рыб, последние являются весьма привлекательными объектами мониторинга [11,12,13]. Несомненным достоинством водных растений является простота сбора растительного материала и возможность формирования чистых проб из отдельных видов растений (в отличие от проб планктона). Сопоставление различных по экологии видов растений позволило установить, что, как правило, чем больше растение погружено в воду, тем интенсивнее накапливает микроэлементы [10].

ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Метод биогеохимической индикации применяется автором с 1992 г. для оценки загрязнения химическими элементами как искусственных (водохранилища) [9,11-14], так и естественных (озера, реки) [15-19] водоемов Западной и Восточной Сибири. Биогеохимические исследования проведены на Иркутском (1993 г.), Братском (1992 -1996 гг.), Новосибирском (1998 - 2003 гг.) водохранилищах, пресноводных и соляных озерах Алтайского края (1998-2004 гг.), озерах Ямало-Ненецкого автономного округа (2000 г.), реках Обь и Томь (2000-2002 гг.). Определены интервалы концентраций и пространственное распределение 11 элементов (Н^, Cd, РЬ, С^ 2п, As, Сг, №, Со, Fe, Мп) в компонентах биоты разных трофических уровней, Выявлены техногенно-трансформированные водные экосистемы, в которых уровни накопления отдельных элементов в водных организмах значительно превосходят фоновые значения. Идентифицированы локальные источники загрязнения водных экосистем химическими загрязнителями, и обоснована приоритетная роль живого вещества в выявлении техногенной компоненты загрязнения (в частности, короткоживущих радионуклидов).

При определении фоновых концентраций элементов в биологических объектах учитывался фактор удаленности водоема или его участка от промышленных источников, а также проводилось сравнение элементного состава биообъектов исследуемых водоемов с таковыми в незагрязненных водоемах Сибири (Байкал, Иркутское водохранилище и др.) [8,10]. Степень антропогенной трансформации водных экосистем оценивалась по соотношению средних концентраций

микроэлементов в биообъектах водоемов, подверженных антропогенному воздействию, к естественному биогеохимическому фону.

Среди биогеохимических объектов опробования исследованных водоемов были планктон, бентос, перифитон, водные растения, ткани и органы рыб. Сбор планктона проводили в слое воды 0. -1 0 м стандартной сетью Джеди (диаметр входного отверстия 37 см, фильтрующий конус из сита с ячеей 61 мкм). Водные растения отбирались преимущественно в заливах. Перед отбором осредненных проб отдельных органов (листья, стебли, корни) растения тщательно промывали водой от частичек грунта и измельчали на фрагменты 1-2 см. Рыб препарировали на отдельные ткани и органы.

Определение элементного состава гидробионтов озер Алтайского края, Новосибирского водохранилища, рек Обь и Томь проводилось в Аналитическом центре Объединенного института геологии, геофизики и минералогии СО РАН методом атомно-абсорбционной спектрометрии. Ртуть определена атомно-абсорбционным методом холодного пара с использованием техники амальгамации на золотом сорбенте (аналитики - Н.В. Андросова, Ж.О. Бадмаева, В.Н. Ильина). Элементный анализ проб гидробионтов Иркутского и Братского водохранилищ проводился в Институте геохимии им. А. П. Виноградова СО РАН методом спектрального эмиссионного анализа (количественный вариант). Ртуть определена атомно-абсорбционным методом на приборах РАФ-1М и «Юлия-2» с предварительным разложением проб (аналитики - Л.Д. Андрулайтис, А.И. Кузнецова, Н.Л. Чумакова, О.В.Зарубина).

Содержание техногенных радионуклидов определено в Аналитическом центре ОИГГМ СО РАН ведущим научным сотрудником В.А. Бобровым методом полупроводниковой гамма-спектрометрии с использованием Ge(Li) и НР ИНД. Бэта-радиометрией с радиохимической подготовкой выполнен анализ бг-90 в некоторых зольных образцах биообъектов. Методом высокоразрешающей альфа-спектрометрии с радиохимической подготовкой определено содержание радиоизотопов плутония (Р^ 238, Р^239, Р^240) в зольных образцах водных растений (радиохимическая подготовка - И.В. Макарова, замеры - М.С. Мельгунов).

ТЕХНОГЕННО-ТРАНСФОРМИРОВАННЫЕ ВОДНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ

1.1. Водохранилища.

Сравнительное изучение экологического состояния Иркутского, Братского и Новосибирского водохранилищ показало, что наиболее интенсивную техногенную

нагрузку испытывает Братское водохранилище. В верхней его части обнаружено ртутное загрязнение биотических компонентов всех трофических уровней, связанное со сбросами ртутьсодержащих отходов химического комбината «Усольехимпром» (г. Усолье-Сибирское), производящего хлор и каустическую соду. За счет механических потерь с отходами производства данного предприятия в Братское водохранилище поступило 80 т ртути, из которых 60 т осело в Ангарской его части [14]. На невысоком природном фоне содержания Hg в компонентах биоты Иркутского водохранилища резко выделяются загрязненностью Hg районы воздействия химического комбината -верхний участок Братского водохранилища от г. Усолье-Сибирское до г. Свирска и Балаганское расширение. Установлена общая закономерность пространственного распределения Hg - ее концентрации в биообъектах достигают максимальных значений на верхнем участке водохранилища и уменьшаются в направлении к нижней приплотинной части. Концентрации Hg в доминирующих по биомассе видах зоопланктона Daphnia galeata Sars (удельное обилие 35-72 %) и Mesocyclops leuckarti Claus (13-42 %) на верхнем участке водохранилища в среднем составляют 0.42-0.66 мкг/г сухой массы (рис. 1а). В таких же пределах изменяются концентрации Hg в макрофитах Potamogeton pectinatus L. (рис 1б). Наиболее информативные биоиндикаторы загрязнения водной среды ртутью - ткани и органы рыб как консументов высшего трофического звена. В Братском водохранилище окунь (Perca fluviatilis L.) и щука (Esox lucius L.) - замыкающее трофическое звено. Эти типичные хищные виды рыб накапливают Hg в количествах, значительно превосходящих таковые у мирных видов рыб. Средние концентрации Hg в мышечной ткани рыб верхнего участка Братского водохранилища превышают ПДУ (0.5 мкг Hg/г сырой массы) для окуня и плотвы (Rutilus rutilus) в 2-10 и 2-3 раза соответственно (рис. 1в).

Расположенное ниже г. Свирск Балаганское расширение представляет собой своеобразный отстойник Hg, транспортируемой из верхних участков водохранилища. Во всех исследованных образцах мышечной ткани окуня и плотвы, выловленных в Балаганском расширении, отмечено превышение ПДУ Hg в среднем в 4 -5 и 2-3 раза соответственно. Накопление Hg в донных отложениях в районе г. Свирск и Балаганском расширении приурочено к зоне выклинивания подпора водохранилища, т. е. к области максимальных скоростей осадконакопления. Концентрации ртути в донных отложениях верхнего участка водохранилища составляют 0.4 - 0.9 мг/кг сухой массы и достигают в районе г. Свирск максимальных значений - 5 мг/кг [14,20].

1 2 4 I 6 7 9 10 11 13 14 15 17 18 19

Припло тинный Окинский Центральный Верхний Участки

Окинский Централ

п п

1 5 12

Приплотинный Окинский Централы

19 17

Верхний

Рис. 1. Концентрации н§ в планктоне (а), макрофитах (б), рыбе (в) Братского водохранилища

(1- окунь, 2 - плотва)

Биологические объекты центрального и нижнего участков Братского водохранилища, а также заливов, практически не загрязнены ртутью. В качестве фонового водоема выбрано Иркутское водохранилище. Из данных табл. 1 видно, что на невысоком природном фоне ртути в Иркутском водохранилище резко выделяется своей загрязненностью ртутью верхний участок Братского водохранилища.

Наряду с загрязнением верхнего участка Братского водохранилища ртутьсодержащими отходами комбината «Ус лье? ш] I», в нижней своей части водохранилище подвергается техногенному юз йс ю со стороны Братского лесопромышленного пмп.жса (г. 1тс У не ен высокие концентрации Си,

0.6

£ 0.4

0.2

0.10

14

23

Участки

3.0

в)

я 2-0

1.0

0.0

РЬ, 2п и Мп (191, 104, 289 и 809 мкг/г сухой массы соответственно) в планктоне залива Сухой лог (приемник сточных вод комбината). Пространственное распределение Си в планктоне по акватории Братского водохранилища показано на рис. 2.

Таблица 1

Интервалы изменения концентраций ртути (мкг/г сухой массы) в гидробионтах и донных отложениях фонового водоема (Иркутское водохранилище) и загрязненного участка Братского водохранилища (г. Усолье-Сибирское - г. Свирск)

Иркутское водохранилище Братское водохранилище

Зоопланктон

0.005 0.013 - 2.0

Водные растения

0.025 0.002 - 0.4

Мышцы окуня

0.12 0.2 - 6.0

Донные осадки

0.03 0.03 - 4.6

Примечание: химик-аналитик - Л.Д. Андрулайтис

200 г

3

и и

100

3

и

Участки

1 2 4 Приплотинный

7 9 10 Окинский

11 I 13 14 15

Центральный Верхний

0

Рис. 2. Пространственное распределение Си в планктоне Братского водохранилища.

По результатам многолетних исследований (1998-2003 гг.) состояние Новосибирского водохранилища в отношении тяжелых металлов можно характеризовать как благополучное. Лишь в нижней части водоема, подверженной более высокой антропогенной нагрузке, отмечаются локальные участки с более высокими по сравнению с фоном концентрациями металлов в планктоне. Подобные

загрязненные «пятна» неустойчивы по локализации во времени и пространстве. На рис. 3 такое загрязненное «пятно» зарегистрировано в нижней части водохранилища, относящейся к рекреационной зоне с активным движением судоходных средств.

400

200

11-13

36

16-20 37

Номера станций

25

26

Рис. 3. Средние концентрации РЬ, Си и 2п (1-3 соответственно) в планктоне

Новосибирского водохранилища

1

2

3

0

1.2. Озера

Биогеохимические исследования экологического состояния озер различных ландшафтных зон Алтайского края (1998-2003 гг.) выявили ртутное загрязнение оз. Большое Яровое отходами химического комбината «Алтайхимпром» (г. Яровое). Данное предприятие производит химические реактивы, в том числе оксид ртути, сырьем для производства которого служит металлическая ртуть. Биогеохимическое опробование проведено на 5 станциях акватории озера, как в зоне ближнего влияния химического комбината, так и на разном удалении от источника загрязнения. Кроме того, опробованы карты-накопители твердых отходов комбината и пруды-отстойники сточных вод, как предполагаемые диффузные источники поступления Hg в озеро. В качестве биогеохимического индикаторного объекта выбран зоопланктон, представленный в озере единственным видом Artemia salina L. (100 % биомассы). В ближней зоне воздействия комбината средние концентрации Hg в зоопланктоне достигают 1.5 (рис. 4), при фоновых ее значениях в озере 0.6 и при региональном фоне в планктоне озер 0.1 мкг/г сухой массы.

1.6 г

1.2

£ 0.8

0.4

Фоновый уровень

Озера

Л

п_

Большое Яровое

Кривое

Колыванское Горькое-5

0

Рис.4. Средние концентрации Hg в планктоне озер Алтайского края (1998 г.)

Результаты многолетних исследований показывают (табл. 2), что «ртутная» ситуация в оз. Большое Яровое практически не меняется во временном аспекте, т.е. содержания Hg в биообъектах в зоне воздействия комбината в 2-4 раза превышает таковые в биообъектах участков акватории, максимально удаленных от комбината. В связи с вышесказанным становится очевидным необходимость продолжения мониторинговых наблюдений. В качестве надежного индикатора ртутного загрязнения оз. Большое Яровое можно рекомендовать зоопланктон и, в частности, рачка A. salina.

Таблица 2

Среднее содержание Hg в зоопланктоне (мкг/г сухой массы) оз. Большое Яровое

Станции 1998 г. 2003 г.

Фоновая 0.64 0.46

Зона влияния комбината 1.5 2.3

Примечание: аналитик - Ж.О. Бадмаева

1.3. Реки

В нижнем течении р. Томь обследован район воздействия отходов предприятий ядерно-топливного цикла Сибирского химического комбината (СХК). По своим масштабам ядерное производство СХК является одним из крупнейших в мире. Близкими его аналогами являются производства в Челябинске-65 (Россия), Хэнфорде (США), Селлифайлд (Англия) [21]. В связи с тем, что СХК расположен в

непосредственной близости от г. Томска в центре самой населенной части Томской области, неизбежно встает вопрос об исследовании реальной степени воздействия СХК на компоненты окружающей среды в 1992-1993 гг.

В биологических объектах ближней зоны влияния СХК техногенные радиоактивные элементы изучены крайне недостаточно. Систематические исследования водных биоценозов на предмет радиоактивного загрязнения начаты в 1990-1991 гг., наземных биоценозов - в 1992-1993 гг. [21]. Нами проведены исследования в районе санитарно-защитной зоны СХК - реке Ромашка, представляющей по сути своей технологический канал для сброса сточных вод СХК [17-19].

Получены результаты по содержанию и пространственному распределению тяжелых металлов в биообъектах технологического канала СХК (р. Ромашка) и реке Томь выше и ниже впадения р. Ромашка. В водных растениях р. Ромашка отмечается незначительное превышение концентраций Н^, As, Си, № по сравнению с водными растениями р. Томь. Во всех исследованных образцах мышечной ткани рыб из. р. Ромашка и р.Томь концентрации металлов находятся примерно на одном уровне (табл. 3). С другой стороны, во всех образцах тканей и органов рыб отмечено превышение ДОК (допустимое остаточное количество элемента, мкг/г сухого веса пробы) по отдельным элементам (по Cd в 0.2-42 раза и по Н§ в 1.6-2), что свидетельствует о загрязнении воды нижнего участка р. Томь.

Таблица 3

Содержание тяжелых металлов в биообъектах р. Ромашка и р. Томь (2002 г.)

Нв Cd РЬ As 2п Си № Со Сг Бе Мп

Рдест блестящий (*р.Томь выше устья р.Ромашка, ** р. Ромашка, ***р. Томь ниже

устья р. Ромашка

*0.013 0.31 10.9 <0.1 40 12.3 6.1 3.4 9.0 2450 2230

**0.085 0.72 3.5 0.8 87 30.8 12.2 3.6 12.5 2580 2110

***0.016 0.34 2.0 1.3 48 8.7 6.1 2.8 12.5 2990 1 740

Хвощ приречный (*р.Томь выше устья р.Ромашка, ** р. Ромашка, *** р. Томь ниже

устья р. Ромашка

*0.02 - 2.2 <0,1 94 26.4 4.6 4.0 9.0 2180 2230

**0.09 0.34 9.2 4.2 102 35.2 22.8 10.8 34.5 12780 5000

***0.01 0.5 2.3 0.9 92 21.3 8.0 4.2 10 2720 2510

Мышцы плотвы (*р.Томь выше устья р.Ромашка, **р. Ромашка, *** р. Томь ниже

устья р. Ромашка

*0.9 0.016 0.3 - 29 1.4 <0.2 <0.05 <2 18 1.3

**0.65 0.007 0.4 0.4 32 6.5 0.27 <0.05 <2 34 3.2

*** 1 0 0.008 0.2 - 22 2.6 <0.2 <0.05 <2 27 1.6

Примечание: аналитики - Н

В. Андросова, Ж.О. Бадмаева, В.Н. Ильина

В спектре радиоизотопов, обнаруженных в водных растениях (рдест блестящий) и рыбе (карась) р. Ромашка в ближней зоне влияния СХК, установлены короткоживущие изотопы ^-76, Сг-51, Мп-54, Бе-59, 1-131, 1-133, La-140, Кр-239, К-42 и др.), что однозначно указывает на продолжающийся их сброс в реку (табл. 4).

Таблица 4

Содержание радионуклидов (Бк/кг сырой массы) в биообъектах р. Ромашка (2002 г.)

Радио- Дата отбора - дата измерений

нуклиды 29.07.02- 29.07.02- 29.07.02- 25.07.02- 30.07.02-

31.07.02 08.08.02 13.08.02 26.07.02 30.07.02

Рдест блестящий Вода Рыбы (карась)

№-24 1008 - - 271 1164

К-40 108 134 130 - 90

К-42 - - - - 620

Бс-46 60 68 62 - -

сг-51 215 193 227 - -

мп-54 211 208 208 - -

Бе-59 20 20 20 - -

со-60 143 133 131 - 2

2п-65 461 508 398 - 2361

As-76 2141 - - 41 37

Яи-103 10 13 8 - -

1-131 33 35 - 1 -

1-133 162 - - - -

Cs-137 - 2 5- - -

Ba-140 53 34 45 - -

La-140 123 - - - -

Се-141 - 13 156 -

Кр-239 2494 2724 1670 25 31

Примечание: замеры проведены в отделе радиационного контроля ОГУ «Облкомприроды» Томской области В.Б. Елагиным и Ю.А. Громовым

Бэта-радиометрией с радиохимической подготовкой проб выполнен анализ Бг-90 в некоторых образцах биоты (табл. 5). Концентрации Бг-90 в водных растениях р. Ромашка превышают таковые в растениях р. Томь. Содержание Бг-90 в мышцах карася невысокое - 5.5 Бк/кг сырой массы. В рыбах р. Ромашка обнаружены высокие концентрации 2п-65, однако радиоактивное загрязнение ихтиофауны носит локальный характер. По нашим данным в рыбах Томи и Оби (на участке от устья Томи до пос. Карым-Кары) содержание 2п-65 близко к фоновым значениям [17,18].

Таблица 5.

Содержание бг-90 (Бк/кг сухой массы) в биообъектах рек Ромашка и Томь (2002 г.)

Место отбора проб Бг-90

Рдест блестящий

Река Ромашка (самая близкая станция к СХК) 33.7

Река Ромашка (середина) 47.4

Устье р. Ромашка 10.6

Река Томь (выше устья р.Ромашка) 12.5

Река Томь (ниже устья р. Ромашка) 9.1

Эпифитовзвесь

Устье р. Ромашка 10.1

Серебряный карась (п = 15)

Река Ромашка 5.5 *

Примечание: радиохимическая подготовка проб - И.В. Макарова, замеры - М.С. Мельгунов; п - количество экземпляров; * - Бк/кг сырой массы

Методом высокоразрешающей альфа-спектрометрии с радиохимической подготовкой определено содержание радиоизотопов плутония (Р^238, Р^239, Р^240) в водных растениях. Установлены высокие уровни накопления Pu (239, 240) в рдесте блестящем р. Ромашка - в среднем 335 ± 25 Бк/кг сухой массы. Содержание Pu (239, 240) в рдесте условно-фонового участка р. Томь значительно ниже - 1.2 ± 0.12 Бк/кг.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенные биогеохимические исследования выявили антропогенную химическую трансформацию экосистем Братского водохранилища, а также оз. Большое Яровое и нижнего участка р. Томи.

В Братском водохранилище установлены сильно загрязненные ртутью (верхний участок водоема от г. Усолье-Сибирское до г. Свирска), умеренно загрязненные (центральный и Окинский участки) и относительно чистые зоны (нижняя часть водохранилища и некоторые заливы). Загрязнение экосистемы Братского водохранилища Н§ связано с деятельностью химических комбинатов по производству хлора и каустика ртутным методом («Усольехимпром» и «Саянхимпром»). Проблема усугубляется общеизвестной способностью Н§ накапливаться в компонентах биоты всех трофических уровней и особенно в рыбе. В ряду ранжирования уровней

накопления металла в мышечной ткани изученные виды рыб располагаются в следующем порядке: карась < лещ < плотва < окунь < щука. В качестве индикаторного вида целесообразно использовать окуня приблизительно четырехлетнего возраста (достаточно выборки 10-15 экземпляров).

Установлено локальное загрязнение Hg акватории оз. Большое Яровое Алтайского края в зоне воздействия отходов химического комбината по производству химических реактивов «Алтайхимпром» (г. Яровое). «Ртутная» проблема оз. Большое Яровое практически не меняется со временем. По нашим исследованиям (1998-2003 гг.) содержания Hg в зоопланктоне в зоне воздействия комбината в 2-4 раза превышает таковые в зоопланктоне фонового участка озера. В связи с этим необходимо продолжать мониторинговые наблюдения. В качестве надежного индикатора ртутного загрязнения оз. Большое Яровое можно рекомендовать зоопланктон и, в частности, рачка Artemia salin L.

В нижнем течении р. Томь (район влияния СХК) выявлено загрязнение биотических компонентов экосистемы техногенными радионуклидами, в том числе короткоживущими изотопами, что однозначно указывает на их продолжающийся сброс в р. Томь. В рыбах технологического канала СХК (р. Ромашка) обнаружены высокие концентрации радиоизотопа Zn-65, однако радиоактивное загрязнение ихтиофауны Zn-65 носит локальный характер.

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (гранты 02-05-64638 и 04-05-65168).

ЛИТЕРАТУРА

1. Ивашов П.В. Биогеохимическая индикация загрязнения окружающей среды - новое научное направление в учении о биосфере: концепции, задачи, перспектива // Биогеохимическая индикация природных и техногенных концентраций химических элементов в окружающей среде. Владивосток: изд-во ДВО АН СССР, 1992. С. 3-16.

2. Вернадский В.И. Живое вещество. М.: Наука, 1978. 358 с.

3. Ивашов П.В. Методы биогеохимической и биологической индикации природной минерализации и техногенной концентрации олова // Биогеохимическая индикация природных и техногенных концентраций химических элементов в окружающей среде. Владивосток: Изд-во ДВО АН СССР, 1992. С. 16 56.

4. Малюга Д.П. Биогеохимический метод поиска рудных месторождений: принцип и практика поисков. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 264 с.

5. Ткалич С.М. Фитогеохимический метод поисков месторождений полезных ископаемых. Л.: Недра, 1970. 176 с.

6. Биогеохимическая индикация окружающей среды // Тез. Докл.в Всесоюзн. Семинару, посвященному 125-летию со дня рождения В.И. Вернадского (30 марта 1988 г., г. Ленинград). Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1988. 69 с.

7. Леонова Г.А. Биогеохимическая индикация загрязнения водных экосистем тяжелыми металлами // Водные ресурсы, 2004. Т.31. № 2. С.215-222.

8. Ветров В.А., Кузнецова А.И. Микроэлементы в природных средах региона озера Байкал. Новосибирск: Изд-во СО РАН НИЦ ОИГГМ , 1997. 234 с.

9. Леонова Г.А., Бычинский В.А. Гидробионты Братского водохранилища как объекты мониторинга тяжелых металлов // "Водные ресурсы".Т.25, № 5, 1998. С.603-610.

10. Никаноров А.М., Жулидов А.В. Биомониторинг металлов в пресноводных экосистемах. Л.: Гидрометеоиздат, 1991. 312 с.

11. Кузнецова А.И., Зарубина О.В., Леонова Г. А. Микроэлементы в тканях рыб Усть-Илимского и Братского водохранилищ: оценка уровней содержания и правильности аналитических данных // Экология промышленного производства. 2003. № 1. С.33-38.

12. Леонова Г.А., Андрулайтис Л.Д., Демин А.И., Храмцов В.А. Источники поступления техногенной ртути в Братское водохранилище и аккумуляция ее промысловыми видами рыб // Экология промышленного производства. 2002. № 3. С.23-29.

13. Kuznetsova A.I., Zarubina O.V., Leonova G.A. Comparison of Zn, Cu, Pb, Ni, Cr, Sn, Mo concentrations in tissues of fish (roach and perch) from lake Baikal and Bratskk reservoir, Russia // Environmental Geochemistry and Health, 24, 2002. P. 205-213.

14. Koval P.V., Kalmychkov G.V., Gelety V.F., Leonova G.A., Medvedev V.I., Andrulaitis L.D. Correlation of natural and technogenic mercury sources in the Baikal poligon, Russia // J. Geochemical Exploration, vol 66, № 1-2, 1999. Р. 277-289.

15. Леонова Г.А., Аношин Г.Н., Бычинский В.А., Щербов Б.Л., Страховенко В.Д. Ландшафтно-геохимические особенности распределения тяжелых металлов в биоте и донных отложениях водных экосистем озер Алтайского края // Геология и геофизика. 2002. № 12. С. 1080-1092.

16. Леонова Г.А., Бадмаева Ж.О., Ильина В. Н., Андросова Н. В. Биогеохимическая индикация антропогенной химической трансформации водных экосистем бассейна р. Обь // Эколого-биогеохимические исследования в бассейне Оби. Томск: Изд-во «РАСКО», 2002. С. 136-156

17. Леонова Г.А., Бобров В.А., Торопов А.В. и др. Мониторинг техногенных радионуклидов и тяжелых металлов в ближней зоне влияния Сибирского химического комбината // Вестник Томского государственного университета, № 3 (V). Приложение: материалы научных конференций, симпозиумов, школ, проводимых в ТГУ. Томск, 2-4 апреля 2003. С 159-161.

18. Леонова Г.А., Торопов А.В., Бобров В.А., Бадмаева Ж.О., Ильина В.Н., Сухоруков Ф.В. Техногенные радионуклиды и тяжелые металлы в воде и биообъектах реки Ромашка (ближняя зона влияния СХК) // Современные достижения в исследованиях окружающей среды и экологии /Сборник научных статей, посвященных памяти академика РАН В.Е. Зуева под общ. ред. чл.-корр.РАН В.В. Зуева. Томск: БТТ, 2004. С. 72-75.

19. Торопов А.В., Зубков Ю.Г., Леонова Г.А., Бобров В.А., Сухоруков Ф.В. Особенности радиоэкологической ситуации в биогидроценозе нижней Томи // Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека. Материалы II Международной конференции. Томск: изд-во «Тандем-Арт», 2004. С.630-634.

20. Таусон В.Л., Гелетий В.Ф., Меньшиков В.И. Уровни содержания, характер распределения и формы нахождения ртути как индикаторы источников загрязнения природной среды // Химия в интересах устойчивого развития. 1995. № 3. С. 151159.

21. Рихванов Л.П. Общие и региональные проблемы радиоэкологии. Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 1997. 384 с.