CC BY
152
УДК 81' 42 ; 811.161.1'373
Зубова Жанна Арнольдовна
кандидат филологических наук, доцент Орловский государственный университет [email protected]
Анзина Мария Александровна
Орловский государственный университет [email protected]
БИБЛЕЙСКАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.М. ПРИШВИНА*
Влияние Библии на мировую культуру и национальные языки трудно переоценить. Именно Книга Книг стала источником особого стилистического пласта фразеологии - библеизмов. Данная статья посвящена исследованию библейской фразеологии в художественных произведениях М.М. Пришвина, ее влиянию на языковую картину мира писателя. Группу библейских фразеологических единиц составляют устойчивые обороты с эмоционально-оценочными характеристиками, непосредственно или опосредовано (через форму, образ, концепт) восходящие по своему происхождению к Библии. На основе существующих в научной литературе классификаций фразеологических единиц библейского происхождения авторы проводят анализ употребления различных групп библейских фразем у М.М. Пришвина, дают функционально-стилистическую и эмоционально-экспрессивную характеристику случаев употребления анализируемых фразеологизмов. В статье рассматривается узуальное и окказиональное употребление ситуационных и цитатных видов так называемых непосредственных библейских фразеологизмов. Среди этих фразеологизмов отмечаются как узуальные, так и трансформированные единицы. Кроме того, анализируется группа фразем, относящихся к Библии опосредованно. Отдельную нишу в языковой картине мира художественных произведений М.М. Пришвина занимают фраземы библейского происхождения с компонентами Бог /Господь /Христос, используемые исключительно в узуальной форме. Особенности употребления фразеологии библейского происхождения в художественных произведениях М.М. Пришвина приводят к выводу об исчезновении книжной окраски таких единиц, а также их стилистическом переходе в повседневный разговорный стиль героев. Такие ФЕ формируют особую языковую картину мира, в которой безрелигиозный, безбожный мир ХХ века уживается с глубокой духовностью русского народа.
Ключевые слова: фразеология, Библия, фразеологические единицы библейского происхождения (библеизмы), языковая картина мира.
Религия - неотъемлемая часть духовной культуры любого общества. Находясь в постоянном взаимодействии с множеством светских институтов, она формирует особое мировоззрение и мироощущение, определяет морально-нравственные ценности национального коллектива. Одним из способов выражения религиозного миропонимания в языке является употребление фразеологии библейского происхождения, собравшей в себе «духовное наследие патриархов, царей, мудрецов, проповедников, <...> сгусток уникального исторического опыта» [12, с. 4].
Функционирование библейских фразеологических единиц (ФЕ) в художественных произведениях М.М. Пришвина представляет особый научный интерес. Это неразрывно связано с коренными преобразованиями социально-политического строя в России в начале XX века, а также с процессом критического переосмысления обществом роли религии, церкви и священнослужителей, затронувшем не только город, но и деревню, где религиозность всегда была более распространенной [10, с. 218-219]. Особенности употребления фразеологизмов библейского происхождения формировались также под влиянием «богоис-кательских устремлений» самого писателя, участвовавшего в религиозно-философском обществе Д. Мережковского, В. Розанова и А. Мейера [11, с. 79-89]._
По мнению исследователей, группу библейских ФЕ составляют устойчивые обороты с эмоционально-оценочными характеристиками, непосредственно или опосредовано (через форму, образ, концепт) восходящие по своему происхождению к Библии - Священному Писанию, состоящему из книг Ветхого и Нового Заветов [4, с. 5-6; 1, с. 1122]. Маркерами, определяющими принадлежность фразем к данной группе, являются церковнославянизмы, имена собственные, а также концепты «Бог», «рай», «ад», «дьявол», «ангел», «душа», «небо», «грех» и т. д. [3, с. 6].
Фразеологический материал библейского происхождения отбирался методом сплошной выборки, то есть учитывались все случаи употребления таких ФЕ, включая однотипные. Объем исследуемого материала - более 200 фразем, что составляет около 15% от общего объема фразеологизмов в художественных произведениях М.М. Пришвина.
В настоящей статье мы рассмотрим узуальное и окказиональное употребление ситуационных и цитатных видов так называемых непосредственных библейских фразеологизмов. Кроме того, проанализируем группу фразем, относящихся к Библии опосредованно.
М.М. Пришвин чаще всего обращается к ФЕ, восходящим к библейским текстам непосредственно. Такие ФЕ принято именовать непосредственными.
" Работа подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 15-14-57001).
© Зубова Ж.А., Анзина М.А., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова А)- № 3. 2015
137
В этой группе преобладают ситуационные фразеологизмы, которые отсутствует в тексте Библии как ФЕ, но репрезентирует определённую ситуацию, описанную в ней [2, с. 55-56]. Эти единицы автор использует как в узуальной форме (первородный грех, не от мира сего, книга за семью печатями, от (до) сотворения мира, спать вечным (мертвым) сном и т. д.), так и применяя различные виды преобразований. Неоднократно писатель прибегает к структурно-семантическим трансформациям ситуационных библеизмов [8, с. 17-34].
Наибольшей вариативностью у М.М. Пришвина обладает фразема на веки веков со значением «навсегда, навечно», которая представляет собой контаминацию двух выражений, часто употребляемых в Библии, - во веки веков и на веки. В художественных текстах писатель использует как исходные формы фраземы, зафиксированные в Библии, так и ее модифицированные варианты. В составе данной ФЕ варьируются предлоги (до, от), а также компонент веков, что придает выражению особую образность и эмоциональность.
- Проклял сына?
- Проклял во веки веков.
Употребление данного предлога создает особый оттенок «церковности», высокого книжного стиля. Использование такого вида фразеологизма обусловлено контекстом, в котором М.М. Пришвин говорит о родительском проклятии, одном из самых страшных и осуждаемых русской православной церковью.
Ты же знаешь, от века веков было так, что своя рубашка ближе к телу, и этого не переменишь, и плетью обуха не перешибешь, так это навеки и останется, и ничего в этом не может быть стыдного - просить лошадь вспахать свой личный огород.
В данном примере с помощью трансформации фраземы писатель снижает ее стилистическую окраску, гармонично вписывая библеизм в обыденную речь героев и пословично-поговорочный контекст.
Так и сказал знаменитый поэт о книге начинающего автора, и уж, конечно, как всегда в таких случаях, начинающий автор записал это в своем сердце на веки вечные как вопрос, подлежащий разрешению во времени.
Заменяя компонент веков прилагательным качественного разряда, М.М. Пришвин подчеркивает значение бесконечности во времени.
Фразема библейского происхождения Бог даст день, даст и пищу в художественных произведениях автора также подвергается трансформации.
- Ладно, Анна Ивановна, погоди: будет у нас день, будет и пища.
- Ух, караван пришел! - повеселел Никон после нищего. - Видишь, Анна Ивановна, говорил я тебе: будет день, будет у нас и пища.
Компонент Бог заменяется местоимением с предлогом. Это объясняется необходимостью употребления стилистически сниженной лексики в диалоговом контексте, а также бытовым уровнем восприятия происходящего героями произведения. Интересно отметить, что изменение расположения местоимения в структуре фразеологизма вносит свой особый оттенок: употребляя его в той или иной части ФЕ, писатель подчеркивает приоритетность дня или пищи для героя.
Библеизм бросать (пускать, кидать) камень со значением «осудить» в художественных текстах М.М. Пришвина подвергается усечению и расширению состава.
Если кто лучше его может - брось в него камень первый и становись на его место.
Расширение состава фразеологизма за счет местоимения с предлогом позволяет конкретизировать ситуацию.
Если кто чувствует себя правым, пусть первый бросит.
В данном примере состав фраземы усечен, однако смысловой каркас библеизма остается узнаваем, поскольку контекст не дает воспринимать слова автора буквально.
А, глядишь, соседский-то в железных рядах перекричал. Хотел вырыть яму ближнему, а сам в нее попал.
Узуальное употребление данной ФЕ - не рой другому яму, сам в нее попадешь. Изменяя побудительную форму наклонения на изъявительную, писатель подчеркивает факт свершившейся расплаты.
Реже в художественных произведениях встречаются примеры семантических преобразований ситуационных фразеологизмов библейского происхождения.
Вот он уже ясно виден, и сладчайшая улыбка у него на лице, как у старого отца Афанасия бывает всегда во время похорон: улыбка не от мира сего, все плачут, когда отец Афанасий так улыбается.
В узуальном варианте фразема не от мира сего имеет значение «о крайне неприспособленном к жизни человеке, мечтателе, фантазёре, отрешённом от реальности; о странном, чудаковатом, а также наивном, доверчивом и бескорыстном человеке». М.М. Пришвин переосмысляет библеизм, используя его в значении "печальная, скорбная, горькая улыбка".
Контекстуальные (цитатные) фразеологические единицы библейского происхождения в произведениях М.М. Пришвина чаще всего представлены узуальными формами (кто не работает, тот не ест, да минует меня чаша сия, суета сует и все суета, не судите и не судимы будете и т. д.) [2, с. 55-56]. Случаи семантических преобразований таких фразем полностью отсутствуют, а структурно-семантические преобразования единичны.
И все же: «капля долбит камень», многие «я» сливаются в «мы», такое могучее, что не только продолбит камень, а иной раз и унесет его в бурном потоке.
В данном примере синтаксическая инверсия в сочетании с повторением части ФЕ призваны акцентировать внимание читателя на силе, настойчивости и решительности действия, на которое способны герои повествования.
Узуальная форма библейского фразеологизма тайное становится явным (нет ничего тайного, что не сделалось бы явным) подвергается у М.М. Пришвина двум видам трансформаций.
Рано или поздно все тайны будут непременно раскрыты - не мной, так другим: нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Изменяя глагольный компонент, М.М. Пришвин уходит от книжной стилистики словарной формы ФЕ, делая повествование более непосредственным и понятным.
Так вот и в самых глухих местах по-своему разговаривают обо всем, что пишут в газетах, разговаривают грамотные и неграмотные; время такое, что все тайное становится явным.
Состав фразеологизма расширен с помощью местоимения все, что придает ему особую семантическую точность.
Отдельную нишу в языковой картине мира художественных произведений М.М. Пришвина занимают фраземы библейского происхождения с компонентами Бог / Господь /Христос. По мнению исследователей, они составляют группу опосредованных библейских ФЕ и чаще всего имеют разговорную стилистическую маркированность [6, с. 5].
Такие фразеологизмы у М.М. Пришвина встречаются исключительно в узуальной форме. Однако контекст, в котором они используются, позволяется читателю узнать не только о многовековых русских религиозных традициях и духовном опыте героев, но и о современном (для писателя) влиянии общественно-политического строя на восприятие религии.
Библеизмы этого типа можно условно разделить на группы по составу компонентов.
Самая многочисленная группа таких ФЕ - компонент Бог + глагол. У М.М. Пришвина она представлена фраземами Бог знает (чего, как, к чему, что и т. д.), Бог (бог) помочь (помощь), Бог дал, Бог послал, Бог положит и т. д. Эти выражения просторечны, чаще всего они встречаются в диалоговом контексте и отражают процесс восприятия жизни героями с точки зрения наивной духовности. Такое употребление иллюстрируют следующие примеры:
В избе деда голосит, причитывая, женщина.
- Что это, старый?
- Внучонка бог прибрал.
Данный фразеологический оборот имеет стилистическую помету «устаревшее». Такое понимание смерти позволяет сказать об искренней вере и ответственности старшего поколения перед Богом.
Думаю я так, думаю по ночам, как народ вывести, и полагаю, никто как бог не выведет.
- На бога надейся, а сам...
- Да и сам-то я тоже божий...
Находясь в диалоговом контексте в сочетании с фраземами библейской тематики, ФЕ призвана подчеркнуть невежество и ничтожность человека в сравнении с Богом.
Еще одну группу составили различные по своей структуре фразеологические единицы - существительное / прилагательное + компонент Бог / Господь в косвенном падеже, существительное + прилагательное. Например, слава Богу, слава тебе, господи, божья душа, дар Божий и т. д.
Вот и слава, слава тебе, господи, что моя женщина будущего теперь стоит уже в красной шапочке, а из-под военного покроя картуза по плечам у нее кудрями рассыпается прическа наша модная «перманент».
В данном примере фразема утрачивает свое основное значение удовлетворенности и приобретает оттенок присказки.
Отдельно необходимо обратиться к случаям употребления опосредованного библеизма с богом. Оттенки основного значения, образованные контекстом, дают читателю яркое представление об отношении современников М.М. Пришвина к религии.
Возражать было трудно. Мы сели в лодку. Взяв рулевое весло. Я сказал:
- Ну, с богом!
Вьюн очень обрадовался и принял мое с богом к сведению.
Сочетание ФЕ с выражением «принять к сведению», которое присуще деловому стилю общения, указывает на отрицание героем существования религиозной стороны жизни.
Тут охотился один высший коммунист, все на свете отвергал, а когда в лодку садился, непременно, бывало, скажет, как вы: «Ну, с богом, Вьюнок!».
Употребление фраземы с богом в данном контексте обращает внимание читателя на то, что новая коммунистическая идеология воспринята современниками автора не полностью. По утверждению М.М. Пришвина, герой произведения отрицает все, однако по привычке обращается к Богу, желая товарищу успеха в своем начинании.
Особенности употребления фразеологии библейского происхождения в художественных произведениях М.М. Пришвина позволяют сделать вывод об исчезновении книжной окраски таких единиц, а также их стилистическом переходе в повседневный разговорный стиль героев. Такие ФЕ
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 3. 2015
139
формируют особую языковую картину мира, в которой безрелигиозный, безбожный мир ХХ века уживается с глубокой духовностью русского народа.
Библиографический список
1. Балакова Д., Ковачева В., Мокиенко В.М. Наследие Библии во фразеологии. - Грайфсвальд, 2013. - 308 с.
2. Гак В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке (в сопоставлении с французскими библеизмами) // Вопросы языкознания. -1997. - № 5. - С. 55-65.
3. Григорьева Л.Л. Фразеологическая репрезентация религиозного мира человека (на материале русского, английского и арабского языков): авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. - Казань, 2009. -21 с.
4. Дубровина К.Н. Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре. - М.: Флинта, Наука, 2012. - 264 с.
5. Дубровина К.Н. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов. - М.: Флинта, Наука,
2010. - 840 с.
6. Зайцева Я.С. Структурно-семантические и стилистические особенности фразеологизмов библейского происхождения в современном русском языке: дис. ... канд. филол. наук. - Саранск, 2010. - 291с.
7. Кочедыков Л. Краткий словарь библейских фразеологизмов. - Самара: Бахрах М, 2006. - 175 с.
8. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. - М.: Русские словари, 1997. - 860 с.
9. Пришвин М.М. Собр. соч.: в 8 т. - М.: Художественная литература, 1984.
10. Путинцев Ф. Контрреволюционная роль духовенства в революции 1905-1907 гг. // Религия и церковь в истории России. - М.: Мысль, 1975. -С. 216-233.
11. Подоксенов А.М. О проблеме «богоискательства» в мировоззрении и творчестве М.М. Пришвина // Религиоведение. - 2007. - № 4. - С. 79-89.
12. Семенова Е.С. Библеизм как средство речевого воздействия: дис. ... канд. филол. наук. -Тверь, 2003. - 148 с.
