CC BY
98
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 124-127.
УДК 347.08(10.27.21)
БЕЗВЕСТНОЕ ОТСУТСТВИЕ КАК УСЛОВИЕ ТЩЕТНОСТИ ДОГОВОРА
MISSING SPOUSE AS CONTRACT FRUSTRATION Н. А. ЦЫБИЗОВА (N. А. TSYBIZOVA)
Представлена характеристика безвестного отсутствия как условия фрустрации договора. Ключевые слова: гражданское право; «стагнация» договора; общее право; тщетность договора; безвестное отсутствие; регулирование договорных отношений.
The purpose of this article is to define a missing person as a frustration of the contract. Key world: civil law; as contract; frustration missing people; doctrine of English law; facts of missing citizens.
Отмечая важность совершенствования регулирования договорных отношений, нельзя не сказать о необходимости научного обсуждения проблем исполнения договоров при безвестном отсутствии контрагента. Известные отечественному законодательству меры не учитывают сложности исполнения обязанностей по договору в случае безвестного отсутствия. Современное гражданское право разработало ряд мер, призванных стабилизировать имущественные отношения, но регулирующих договорные отношения мер при безвестном отсутствии контрагента цивилистикой не предлагается. Думается, что назрела необходимость внести предложения, которые бы облегчили разрешение договорных споров в случае безвестного отсутствия гражданина.
Одной из мер, обеспечивающих надлежащее исполнение обязательств, является особенность гражданско-правовой ответственности субъектов предпринимательской деятельности. При безвестном отсутствии предпринимателя правоотношения продолжают существовать, но никто не может прогнозировать их развитие. В современном гражданском праве институт (субинститут) безвестного отсутствия призван стабилизировать имущественные и личные отношения безвестно отсутствующего предпринимателя.
При безвестном отсутствии субъекта договора налицо невозможность реализации договора до тех пор, пока не будет известна судьба контрагента.
В соответствии с п. 3 ст. 401 Граждан -ского кодекса РФ лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью, в случае нарушения обязательств обязаны нести ответственность независимо от наличия вины. Можно предположить, что это вытекает из сущности предпринимательской деятельности, её рискового характера. Заключая договор, контрагенты стараются минимизировать возможности возникновения проблем, при этом ни в одном договоре не предусматривается (и не может предусматриваться) риск насильственного исчезновения и безвестного отсутствия предпринимателя.
Статья 401 ГК РФ предполагает повышенную ответственность предпринимателя, при этом не распространяется на случаи, когда исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. При проведении сравнительного анализа института (субинститута) безвестного отсутствия предпринимателя и института непреодолимой силы можно отметить, что при безвестном отсутствии предпринимателя, как и при воздействии непреодолимой силы, в действиях предпринимателя нет вины.
© Цыбизова Н. А., 2014 124
Необходимо обратить внимание на замечание В. В. Витрянского, что по отличительным признакам и по своему характеру существенно изменившиеся обстоятельства очень напоминают непреодолимую силу [1]. Из всего сказанного можно сделать следующие выводы:
• Во-первых, при заключении договора контрагенты всегда исходят из того, что данного изменения обстоятельств, т. е. безвестного отсутствия (а также развития непреодолимой силы), не произойдёт.
• Во-вторых, безвестное отсутствие (и развитие непреодолимой силы) стороны чаще всего не в состоянии преодолеть при любой степени заботливости и осмотрительности.
• В-третьих, при безвестном отсутствии контрагента (а также при обстоятельствах непреодолимой силы) нарушается соотношение имущественных интересов сторон.
• В-четвёртых, при развитии непреодолимой силы и безвестном отсутствии контр -агента риск изменения обстоятельств не несёт заинтересованная сторона.
Необходимо отметить, что безвестное отсутствие отличается от непреодолимой силы только по одному признаку: безвестное отсутствие в отличие от непреодолимой силы не влечёт за собой невозможность исполнения обязательств, так как в современной юридической литературе при безвестном отсутствии гражданина сохраняется предположение, что гражданин жив [2].
Таким образом, данная презумпция позволяет сделать вывод о возможности исполнения обязательства, возникшего из договора при объявлении предпринимателя безвестно отсутствующим. И это является дополнительной гарантией исполнения договора. Представляется, что если повышенная ответственность не распространяется на случаи, когда исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то и на безвестное отсутствие она тоже не должна распространяться. Представляется, что необходимо внести соответствующие изменения в п. 3 ст. 401 Гражданского кодекса РФ.
Заслуживает научного обсуждения вопрос о квалификации безвестного отсутствия как существенного изменения обстоятельств.
Специфика безвестного отсутствия как явления, близкого к непреодолимой силе, должно влечь за собой освобождение от повышенной ответственности. Стоит отметить, что одной из проблем, возникающих при безвестном отсутствии предпринимателя (при вступлении решения в силу), является то, что безвестное отсутствие не рассматривается как существенное изменение обстоятельств.
В соответствии со ст. 451 ГК РФ изменение обстоятельств признаётся существенным, когда они изменились настолько, что если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. Необходимо обратить внимание, что под существенным изменением обстоятельств в случае безвестного отсутствия гражданина стоит говорить о стагнации договора (от лат. 81а§по - делаю неподвижным) [3], являющейся особым состоянием договора, несущим невозможность разрешения интересов контрагентов, возникающим при пропаже гражданина (т. е. при невозможности установить обратную связь) и его безвестном отсутствии (т. е. при вынесении судебного решения о признании безвестно отсутствующим). В данном случае представляется целесообразным введение термина «стагнация договора» в правовую действительность. Необходимо сказать также о введении временного ценза стагнирования договора, который бы позволил характеризовать данное состояние как условие неподвижности обязательства. Возможно введение временного ценза путём установления 5-летнего срока, по истечении которого можно говорить о невозможности исполнения договора, т. е. о его тщетности или фрустрации.
Данное понятие применяется в странах общего права, где существует доктрина тщетности договора или тщетности цели договора. В случае безвестного отсутствия невозможно говорить о тщетности цели договора, так как волеизъявление признанного впоследствии безвестно отсутствующим гражданина направлено на достижение цели договора. Стороны, договариваясь, имеют в виду, что субъекты договора будут «существовать» в момент договора исполнения.
Стоит отметить, что ещё римское право допускало отступления от безусловной обя-
Н. А. Цыбизова
зательности договора в случае невозможности его исполнения. Страны континентальной Европы, реципировав римское частное право, восприняли и данное положение. Интересен тот факт, что ни римское право, ни рецепировавшее его право англосаксонской системы не связывает «фактическую невозможность исполнения» с невозможностью исполнения по причине безвестного отсутствия субъекта договора.
При этом по замечанию М. И. Кулагина, с середины прошлого века английская судебная практика стала делать исключения из абсолютной обязательности исполнения договора. Была разработана доктрина «тщетности договора», освобождавшая должника от исполнения договора в связи с последующей невозможностью его исполнения, наступившей из-за событий, находящихся вне контроля сторон договора. Первоначально английские суды признавали в качестве тщетных договоры, исполнение которых стало невозможным по причине гибели конкретного предмета, необходимого для исполнения. Тщетными считались также договоры личного найма в случае смерти или болезни обязанного лица... Быстрые темпы научно-технического прогресса привели, помимо всего прочего, к значительному увеличению количества случаев, когда исполнение договора должно было осуществляться, по сути, в новых условиях, кото -рые стороны не предвидели, да и не могли предвидеть в момент заключения договора. Эти условия находятся за пределами контроля участников договора. Особенно остро указанные проблемы встали перед судебными органами в период Первой мировой войны и в первые послевоенные годы [4].
Современные средства массовой информации практически каждый день сообщают о случаях пропажи людей в мирной жизни, связанные с различными стихийны -ми бедствиями, техногенными катастрофами и иными причинами. Стоит обратить внимание на то, что упоминаемые «быстрые темпы научно-технического прогресса», войны приводят, в том числе, к увеличению числа случаев пропажи людей, к их безвестному отсутствию, что, в свою очередь, приводит к фрустрации договорного процесса в конкретных случаях. Признание договора
тщетным возможно при физической невозможности исполнения, но нигде не упоминается, что именно в случае безвестного отсутствия присутствует физическая невозможность исполнения договора и как следствие это влечёт за собой фрустрацию и тщетность договора.
Интересно заметить, что тщетность договора распространялась на смерть или болезнь обязанного лица, но не распространялась на институт безвестного отсутствия обязанного лица, хотя данный институт был известен английскому праву. Ещё в 1959 г. Р. О. Халфина упоминает, что в период империализма и общего кризиса капитализма буржуазия отказывается от принципа «святости и - незыблемости договора». Соблюдение этого принципа становится невозможным, так как неизбежные в период общего кризиса капитализма войны и кризисы уничтожили даже относительную устойчивость хозяйственного оборота, служащую необходимой предпосылкой осуществления этого принципа... В английском праве отказ от принципа безусловного исполнения договора происходил постепенно. Лишь во время Второй мировой войны он стал настолько очевидным фактом, что англо-американская правовая литература не могла больше этого замалчивать или отрицать... [5]
Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы:
1. Если повышенная ответственность не распространяется на случаи, когда исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то и на безвестное отсутствие она тоже не должна распространяться.
2. При существенном изменении обстоятельств в случае безвестного отсутствия гражданина стоит говорить о стагнации договора.
3. По истечении определённого времени необходимо говорить о невозможности исполнения договора, т. е. о его тщетности или фрустрации.
Также представляется, что именно в случае безвестного отсутствия отказ от принципа незыблемости договора в современном кризисном положении является сано-генной мерой для правового положения безвестно отсутствующего гражданина.
1. Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. - М., 1995. -С. 41.
2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / рук. авт. кол. и отв. ред. д-р юрид. наук, проф. О. Н. Садиков. - М. : КОНТРАКТ : ИНФРА-М, 1997. - Т. XXII. - С. 109.
3. Советский энциклопедический словарь. - М. : Советская Энциклопедия, 1980. - С. 1274.
4. Кулагин М. И. Избранные труды. - М. : Статут, 1997. - С. 275-276. («Классика российской цивилистики»).
5. Халфина Р. О. Договор в Английском гражданском праве. - М. : Изд-во Академии наук СССР : Институт права им. А. Я. Вышинского, 1959. - С. 268.
