CC BY
39
Сад и огород. По сравнению с 1990 г., россияне в среднем стали уделять саду и огороду в 1,13 раза больше времени. В два раза чаще, чем четыре года назад, в огороде стали работать мужчины до 30 лет, и в 1,6 раза чаще — женщины до 30 лет. Одно из возможных объяснений этому — массовая раздача земельных участков (6 соток) вокруг городов, имевшая место в последние два-три года.
Чтение газет сократилось, по сравнению с 1990 г., в среднем в 1,75 раза. Особенно упал уровень чтения газет среди мужчин до 50 и женщин старше 50 лет (еще одно подтверждение спада политической активности).
Чтени^ художественной литературы. Общий уровень возрос в (среднем в 1,35 раза, особенно среди женщин старше 30 лет (почти в 1,7 раза). Одна из причин — расширение репертуара "дамской" литературы.
Чтение журналов с 1990 г. в среднем упало в четыре раза. Сокращение аудитории журналов обусловил наиболее резкий отток читателей в возрастной группе старше 50 лет (как женщин, так и мужчин, ставших читать в пять раз реже).
Слушание пластинок и магнитофонных записей незначительно возросло в основном за счет женщин до 50 лет, причем в возрастной группе от 30 до 50 лет — в полтора раза.
Посещение промтоварных магазинов упало в среднем в 1,8 раза в основном за счет женщин старше 50 лет (втрое реже посещают промтоварные магазины, чем в 1990 г.) и мужчин того же возраста (вдвое реже).
Межличностная коммуникация ориентирована на дом, ввиду отсутствия разветвленной инфраструктуры досуга, дороговизны этого вида услуг, отсутствия средств, не сформировавшейся культуры внедомового общения. Так, гостей принимают несколько чаще, а выбираются в город и на природу — реже, чем в 1990 г. Частота посещения баров и дискотек возросла среди женщин до 30 лет, в этой же группе стали вдвое чаще фотографировать и рисовать, ходить в турпоходы, втрое чаще посещать рестораны.
Домашние хлопоты. В 1994 г. женщины шиЛи и вязали в среднем чуть чаще, чем в 1990 г., а мужчины занимались ремонтом и мастерили по дому в среднем так же, как и четыре года назад. При этом чуть чаще вязали и шили женщины до 30 лет и старше 50 лет. В 1,3 раза чаще мастерили по дому мужчины до 30 лет.
Любительский спорт. В 1994 г. в среднем занимались спортом так же часто, как и в 1990 г. Меньше времени, по сравнению с 1990 г., стали уделять спорту мужчины до 30 лет и старше 50 лет. Участили занятия спортом в
1,4 раза женщины до 30 лет, а также (но в значительно меньшей степени) женщины постарше.
Посещение спортивных мероприятий, зрелищ. В 1994 г. в среднем спортивные мероприятия посещали с той Эке частотой, что и в 1990 г. Внутри групп, однако, произошли некоторые изменения. Так, в 3,3 раза чаще стали посещать спортивные зрелища женщины до 30, в три раза чаще — мужчины старше 50 лет и в 2,5 раза чаще — мужчины от 30 до 50 лет.
Повышение профессиональной квалификации. В 1994 г. повышению профессиональной квалификации в среднем, по сравнению с 1990 г., уделяли времени в 1,7 раза меньше. Причем мотивы профессионального роста ослабли у мужчин до 50 лет, а приобрели их, как это ни странно, мужчины старше 50 лет (в 1,4 раза чаще) и женщины от 30 до 50 лет (в 1,6 раза чаще). Скорее всего, изменения в этой сфере произошли в результате развала системы бесплатного повышения квалификации, дороговизны и неразвитости новой системы профессионального обучения.
Настольные игры (карты, шахматы, лото, и т.д.). С 1990 г. время, уделяемое досугу этого рода, в среднем сократилось в 1,4 раза. Это произошло во всех половозрастных группах (особенно среди женщин старше 50), однако женщины от 30 до 50 лет стали в 1,22 раза чаще играть в эти игры.
Выводы. Таким образом, общий характер и структура повседневных занятий за четыре года не изменились. Однако очевидны некоторые качественные сдвиги, позволяющие наметить общие тенденции и построить ряд прогностических гипотез.
1. Снижается общий уровень неизбирательного потребления информации. Телесмотрение, чтение газет и радиослушание становится сферой все более тщательного выбора. Личное время дорожает, и особенно у мужчин до 30 лет.
2. Соответственно эта группа частично "выпадает" из повседневной рутины начала 90-х. Более значимыми становятся роли добытчика, кормильца, предпринимателя, "человека, который крутится" и потому нуждается в разнообразной рекреации (в сфере потребления и досуга). Отсюда и прагматичный подход к потреблению информации, выраженный особенно ярко в этой группе.
3. Формирование группы "суперпотребителей" (молодых, и особенно молодых мужчин) сопровождается сокращением уровня потребления в старших возрастных группах (после 50 лет), главным образом — женщин. Однообразие и замкнутость их жизни, отсутствие путей релаксации, ограниченность потребительских и других социальных ресурсов (здоровья, образования, энергии, честолюбия и т.п.), по всей вероятности, должны сопровождаться накоплением межличностной агрессии, которая не находит своего выхода из-за невозможности ее компенсации или смягчения на нынешнем этапе.
4. Идет дальнейшее разграничение мужских и женских ролей. Женщины ориентированы на дом, семью, детей; мужчины — центробежно, из дома, на заработки, на друзей, на дело.
Е.Э.Джагинова
7. Безработица глазами работников
К концу первого полугодия 1994 г. проблема безработицы превратилась в одну из самых острых при обсуждении экономических проблем в средствах массовой информации. Хотя на июнь 1994 г. в стране зарегистрировано чуть больше 1 200 тыс. безработных, их общее число, включая незарегистрированных, примерно в три-четыре раза выше и составляет, по разным оценкам, от 5 до 7% экономически активного населения*. При этом прогнозируется резкий рост масштабов безработицы, до 10—12 млн человек к концу 1994 г.** Заметим, что прогнозы, которые делались на 1994 г., не оправдались: хотя число, безработных постоянно возрастало, обвального роста безработицы не произошло.
Если же учитывать скрытую безработицу, т.е. принимать во внимание всех формально числящихся работающими, а фактически отправленных в неоплаченные отпуска, то на начало 1994 г., даже по данным Госкомстата РФ, она достигла 7,8 млн человек, или 10% экономически активного населения*. За этими средними показателями скрываются большие различия в уровне безработицы по
* Эти цифры названы Я. Уринсоном на пресс-конференции и приведены на страницах газеты "Рекламный вестник". 1994. № 27. С. 11.
** См.: Федеральная программа содействия занятости населения Российской Федерации на 1994 год//Экономика и жизнь. № 31. Июль 1994. С. 19.
Безработица глазами работников (в % к числу ответивших на вопросы)
Таблица 22
Индикаторы 1989 ноябрь 1992 ноябрь 1993 1994 май
апрель август декабрь
Люди стали больше бояться потерять работу 42 70 80 80 82 83
Есть безработные среди родных и близких - 41 43 51 60
Есть угроз а массовых сокращений работников на предприятии, где работает респондент 46 47 48 43
Есть вероятность, что респондент лично потеряет работу 44 59 37 41 37 46
разным регионам и областям России. Сложились районы с высоким, причем застойным, уровнем безработицы и районы, относительно благополучные в этом отношении.
Наиболее характерна безработица для городских поселений. В селах безработных резко меньше.
Основная часть безработных — это люди в возрасте до 40 лет, особенно часто это молодые люди. Среди молодежи до 25 лет безработные встречаются в два раза чаще, чем в среднем. Наибольшее распространение безработица получила среди работников со средним образованием
Относительно чаще, чем в среднем, безработицей затронуты районы Севера, Москва и Санкт-Петербург, а также малые города страны.
Хотя руководство Министерства экономики отмечает зарождение положительных тенденций в динамике промышленного производства, некоторое оживление в прогрессивных структурных изменениях, в ряде отраслей общая картина остается пока кризисной. Падение объемов производства приостановлено не везде, недоиспользование производственного аппарата остается весьма значительным, инвестиции почти отсутствуют. Эти макропроцессы обусловили сохранение в первом полугодии в сфере занятости ситуации перегретого котла, когда накоплены все предпосылки для значительного взрыва, но котел еще удерживает давление. И не существует прибора для определения критического предела давления. Малейшее неосторожное вмешательство — и взрыв (обвальный рост безработицы) станет реальностью. Однако сохраняются и способы дальнейшего сдерживания этого давления (неполная занятость, неоплачиваемые отпуска, неплатежи заработной платы и т.д.).
Поскольку давление в котле неуклонно возрастает и проблемы безработицы все чаще становятся для работников реальностью, соответственно меняется и отношение населения к ним. Об этом, в частности, говорит динамика оценки значимости самой проблемы безработицы в ряду других важных общественных проблем. Она уже давно вышла на третье место из четырнадцати, пропустив вперед лишь рост цен и преступность (см. с. 6). Легко догадаться, что наиболее тревожной эта проблема является для тех "слабых" групп занятых, которые наиболее широко представлены в числе безработных (молодые работники, чаще со средним образованием, из государственного и полугосударственного секторов экономики, занимающие рабочие места служащих или рабочих, работающие в производственных отраслях).
Примерно у трети опрошенных (у 27%) в первой четверти 1994 г. уже прошли на предприятиях и в организациях массовые сокращения численности работающих. Соответственно среди знакомых и близких прибавилось не имеющих работы, но личные опасения мало изменились. Эти процессы хорошо иллюстрируются сопоставлением разных индикаторов, характеризующих оценки работниками разных аспектов занятости (см. табл. 22).
* ЭКО. 1994. № 6. С. 120.
Общая тревожность относительно занятости, независимо от личных перспектив, затрагивает практически всех. Страх потерять работу нарастает в обществе, по признанию 83% опрошенных. Причем более чем у половины из них уже есть знакомые безработные. Свыше 40% работников ожидают, что массовые увольнения коснутся и их предприятий. Столько же допускают, что при этом потеряют работу и они. И хотя из данных табл. 22 ясно видно, что степень личных опасений намного ниже оценки общей тревоги в обществе по поводу безработицы, все-таки следует признать, что положение, при котором около половины занятых считают потерю работы вероятной в той или иной степени (18% считают это "очень вероятным", а 13% "не знают, что с ними будет в дальнейшем"), является весьма серьезным. Кто ждет от ближайшего будущего такого удара? Женщины чаще мужчин в полтора раза, малообразованные в два раза чаще, чем работники с высшим образованием, работники полугосударственного сектора экономики в 1,2 раза чаще, чем государственного и в 1,3 раза чаще, чем частного, служащие и квалифицированные рабочие чаще в 1,7 раза, а неквалифицированные рабочие в 2,3 раза, чем руководители. Наиболее велики ожидания безработицы в Предуралье, на Урале и в Южных районах России — в
1,4 раза выше, чем в среднем по всем опрошенным работникам.
В условиях, когда существует постоянная угроза потерять работу, работники ведут себя по-разному (см табл. 23).
Обращает внимание устойчивость во времени значимости тех или иных действий. Тенденции ее изменения
Таблица 23
Действия работников в условиях угрозы массовых увольнений на предприятиях и в организациях (в % к числу ответивших на вопрос)*
Действия 1993 1994
апрель август декабрь май
Превентивные увольнения 26 26 27 28 1
Отчужденность и обособленность людей 25 23 24 26
Конфликты из-за рабочих мест 19 19 17 20 |
Подхалимаж перед начальством 16 14 12 12 1
Рост сплоченности коллективов 4 2 4 2
Коллективные действия против увольнений 2 1 2 1
Работать стали лучше — 6 7 7
Другие ответы 8 9 7 4
За исключением затруднившихся с ответом. Респондент мог дать несколько ответов на вопрос, поэтому сумма может превышать 100%.
Промышленность, Сельское Торговля, общепит. Образование, Органы управления,
транспорт, хозяйство ЖКХ, бытовое культура, кредитно-финансовая
связь обслуживание здравоохранение сфера
Были массовые сокращения НІ Превентивные увольнения
Рис. 7. Добровольные превентивные увольнения и их связь с организациях
едва просматриваются. Можно утверждать, что отрицательные реакции работников (отчуждение, подхалимаж, конфликты и, наконец, уходы с предприятий) пока устойчиво преобладают над положительными (улучшение качества работы, рост сплоченности коллективов и коллективные действия).
Вполне возможно, что подобные реакции тесно связаны и даже впрямую обусловлены поведением администрации предприятий в преддверии массовых увольнений (см. табл. 24).
Таблица 24
Действия администрации в условиях угрозы массовых увольнений (в % к числу ответивших на вопрос)
Треть респондентов уверены, что их администрация в этих условиях бездействует, пустив все по линии наименьшего сопротивления, дает отпуска без оплаты либо переводит на неполное рабочее время.
20% респондентов не знают о какой-либо деятельности своей администрации, не заметили ее. Следовательно, у многих из тех, кто считает свое увольнение вероятным, один выход — искать работу на стороне и, не дожидаясь, пока уволят, уходить самим. С этим, очевидно, связана близость показателей числа работников, у которых на предприятиях уже прошли массовые увольнения, и количества тех, кто в условиях грядущих увольнений уходит по собственному желанию (см. рис. 7). Отмеченная связь хорошо просматривается во всех отраслях народного хозяйства, кроме органов управления и кредитно-финансовой сферы, где превентивные увольнения перед угрозой массовых сокращений распространены довольно широко, несмотря на то что массовые
прошедшими массовыми увольнениями на предприятиях и в
увольнения прошли лишь в организациях у 13% респондентов. Очевидно, в этой отрасли чрезвычайно высоки ожидания реорганизаций и сокращений штатов, о чем постоянно можно слышать из уст руководителей правительства. Эти ожидания и выталкивают работников так же интенсивно, как реальные увольнения. Такого рода увольнения являются одним из знамений времени. Именно этот канал пока и обнаруживает подспудные процессы структурной перестройки, предпосылки которой формируются в народном хозяйстве. В самом деле, в 80-е годы структура народного хозяйства России сформировалась и стабилизировалась, что отразилось на замедлении процессов перераспределения рабочей силы между отраслями и сферами народного хозяйства и соответственно на снижении уровня и коэффициента текучести рабочих кадров. До 1992 г., до начала реформ, структурной перестройки не происходило, и коэффициент текучести практически почти не рос (см. рис. 8). В настоящее время мы наблюдаем тенденцию к увеличению подвижности рабочей силы, в том числе и за счет ее перемещения из одного сектора экономики в другие, и за счет высвобождения из целого ряда неперспективных отраслей. При этом, как мы видим из приведенных выше данных, парадокс состоит в том, что высвобождение бывает не только реальным, но и потенциальным, и все-таки ведущим к превентивным увольнениям, т.е. высвобождения в строгом смысле слова нет, но рост добровольных увольнений наблюдается, и вызван этот рост назревшим, но пока потенциальным высвобождением рабочей силы. Вероятно, это и является одной из причин роста уровня текучести рабочих кадров.
В условиях высокой скрытой безработицы, недоиспользования производственных мощностей и медленного
20%
18 16'
14 12 10 8 6 4 2 о
1980 1985 1990 1991 1992
Рис. 8. Коэффициент текучести рабочих кадров в промышленности Российской Федерации
Действия 1993 1994
апрель август декабрь май
Ничего не предпринимает 25 33 28 29
Переводит на неполный рабочий день 12 13 17 17
Отправляет в отпуск без оплаты 20 17 20 22
Помогает в трудоустройстве 3 2 2 2
Активно ищет новые экономические связи, создает коммерческие структуры и т.п. 15 15 11 13
Другие действия 1 2 1 1
Затруднились ответить 24 18 21 22
прироста инвестиций в народное хозяйство трудно ожидать значительного прироста новых рабочих мест, которые могли бы поглотить свободную рабочую силу. Это интуитивно чувствуют все занятые в народном хозяйстве. Именно поэтому, очевидно, на вопрос: "Если Вы потеряете работу, сможете ли Вы найти другую по своей профессии, специальности?" лишь 41% респондентов ответили утвердительно. Треть опрошенных убеждены в обратном, а 28% не имеют представления о ситуации с поиском новой работы.
3. В. Куприянова
8. Вторичная занятость
Основными побудителями трудового поведения работников выступают мотивы материального характера. В апреле 1994 г. 65% респондентов, ответивших на вопрос об их отношении к работе, отметили, что работа для них — "источник получения средств к существованию; лучше платят — больше делаю". В мае 1994 г. 50% опрошенных, которые хотели бы в будущем сменить работу, в качестве основной причины этого назвали низкую зарплату. И, наконец, 84% из тех, кто имели "вторую работу" или постоянные приработки, основным мотивом своей "двойной" занятости назвали (апрель 1994 г.) желание увеличить свои доходы.
Дополнительная занятость всегда помогала ослабить бремя материальных трудностей работников. При переходе к рынку, с ухудшением материальных условий жизни людей ожидалось существенное расширение сектора вторичной занятости. К тому же, в первые годы экономической реформы были сняты административные ограничения на совместительство и созданы все условия для развития дополнительной занятости. Вопреки ожиданиям, как свидетельствуют данные мониторинговых опросов ВЦИОМ, расширения сектора вторичной занятости не происходит, степень распространенности приработков среди работников остается стабильной на протяжении по крайней мере пяти последних лет. В этом смысле сектор вторичной занятости является наиболее консервативным элементом формирующегося рынка труда.
В то же время нельзя утверждать, что этот сектор ' абсолютно нечувствителен к внешним воздействиям. Некоторое увеличение доли имеющих приработки работников наблюдалось в августе 1992 г. — апреле 1993 г., что можно расценивать как наиболее адекватную реакцию на внезапное повышение цен, когда уровень вторичной занятости на 6—9 п.п. превышал обычные (14—.1-7%) показатели. В тот же период было отмечено увеличение до 26% числа желающих прирабатывать в ближайшем будущем (обычно 19—22%). Но уже к лету 1993 г. число имеющих дополнительную работу респондентов вернулось к прежнему уровню (около 14%).
Наблюдаемые колебания не означают ослабления материальных трудностей респондентов. 58% опрошенных в феврале 1994 г. заявили, что за последние полгода материальное положение их семей, скорее, ухудшилось.
Как показано на рис. 9, неудовлетворенность заработком на основной работе остается стабильно высокой (85%). При этом отчетливой зависимости между степенью удовлетворенности заработком на основной работе, оценками материального положения семьи и наличием дополнительной работы не обнаруживается. Оценки материального положения семьи с начала 1994 г. стали более оптимистичными. В тот же период увеличилось число желающих прирабатывать в будущем, а доля фактически прирабатывающих не изменилась.
100
90
80'
70
<0*
50
40
30 20 ‘
10
—О
Апрель Август Декабрь Апрель
1993 1993 1993 1994
—0— Заработком на основной работе "скорее
не удовлетворен" и "совершенно не удовлетворен"
— — Оцениваю материальное положение своей семьи
как плохое или очень плохое
— А - - Собираюсь продолжать или найти дополнительную
работу в ближайшие три месяца
---□— Имею дополнительную работу, приносящую
дополнительный доход
Рис.9. Распространенность вторичной занятости, удовлетворенность заработком на основной работе и оценки материального положения семьи в апреле 1993 — апреле 1994 гг. (в % к числу ответивших на вопрос)
Очевидно, материальные трудности являются важным, но не единственным фактором принятия решения об участии в секторе вторичной занятости. К тому же решение это не всегда можно реализовать: постепенно увеличивается разрыв между числом желающих продолжать или найти дополнительную работу в будущем и числом фактически имеющих приработки (см. рис. 9).
Респонденты, имеющие приработки, составляют специфическую, относительно автономную группу работников на рынке труда. Выявлению трудовых установок этой группы в секторе дополнительной занятости будет посвящен весь последующий анализ.
Социально-демографические и статусные характеристики работников, имеющих приработки. Несколько шире дополнительная занятость распространена среди работников-мужчин (17%), чем среди женщин (13%). С увеличением возраста респондентов доля прирабатывающих в каждой последующей возрастной группе снижается: имеют приработки 22% респондентов в возрасте до 25 лет и только 11% старше 55 лет. Работники с высшим и незаконченным высшим образованием вдвое чаще прирабатывают (24%), чем работники с образованием ниже среднего (12%). В 1,4 раза чаще, чем в среднем (15%), имеют "вторую работу" специалисты (20%) и в 1,3 раза чаще — руководители структурных подразделений (19%). Распространенность вторичной занятости среди квалифицированных рабочих города и села находится на среднем уровне (14—13%). В остальных должностных группах уровень вторичной занятости ниже среднего.
Дополнительная занятость более характерна для работников предприятий промежуточных форм собственности, в том числе акционерных обществ. Приработки в большей мере распространены среди работников негосударственных акционерных обществ (27%), предприятий, выкупленных работниками (25%), среди занятых ИТД (26%) и среди работников колхозов (22%).
На наличие "второй работы" указали 21% работников социальной сферы (образования, здравоохранения, культуры, искусства, науки и спорта), 18% работников торговли, снабжения, общественного питания, ЖКХ и бытового обслуживания.
