CC BY
160
20. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М.: Высшая школа, 1985.
21. Шанский Н.М., Зимин В.И., Филиппов А.В. Опыт этимологического словаря русской фразеологии. М.: Русский язык, 1987.
22. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. М.: Просвещение, 1964.
23. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. 280 с.
24. Dictionnaire du français contemporain (DFC).Manuel et travaux pratiques. J/Dubois, R.Lagane et d'autres. Paris: Librairie Larousse, 1971.
25. Dictionnaire. Langue. Encyclopédie. Noms Propres (DLENP). Paris: Hachette, 1989.
26. Dictionnaire historique de la langue francaise / A.Rey. Paris: Le Robert, 1999.
27. Dictionnaire des Exspressions et Locutions ( DEL)/A.Rey, S.Chantreau. Paris: Le Robert, 2007.
28. Dictionnaire des Exspressions et Locutions traditionnelles (DELT) / M.Rat. Paris: Larousse, 2007.
29. Petit Larousse illustre. Paris: Librairie Larousse, 1972.
30. Precis. Les exspressions idiomatiques (EI) / I.Chollet, J.-M.Robert / Cle international, 2008.
Л.В. Лифенко
БЕЗЛИЧНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Широкое использование безличных предложений в русском синтаксисе обусловило пристальный интерес к различным типам безличных конструкций. Изучение безличных конструкций в русской лингвистике позволило к настоящему времени систематизировать обширный материал их употребления, выявить основные типы и разновидности безличных конструкций в русском языке; изучить семантическую специфику в передаче денотативно-понятийного содержания.
В данной статье хотелось бы остановиться на коммуникативной функции безличных конструкций в русском языке, на их роли в создании национальной языковой картины мира. Каждый язык имеет особую картину мира. Между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. В языковой картине мира зафиксирована специфическая окраска этого мира, обусловленная национальной значимостью предметов, явлений, процессов, которая порождается специфическим образом жизни и национальной культуры. «Языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт - как общечеловеческий, так и национальный» [6, 59]. Концептуальная картина мира постоянно меняется, «перерисовывается». Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру, к самому себе. Языковая картина мира представляет собой совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике. Традиционно приоритетным считается влияние лексики и фразеологии на формирование языковой картины мира. «Именно в содержательной стороне языка (в меньшей степени в грамматике) явлена картина мира данного этноса, которая становится фундаментом всех культурных стереотипов. Ее анализ помогает понять, чем различаются национальные культуры, как они дополняют друг друга на уровне мировой культуры...
Языковая картина мира создается разными красками, наиболее яркими, с нашей точки зрения, являются мифологемы, образно-метафорические слова, коннотативные слова и др.» [6, 60]. Однако в последнее время все чаще упоминается о грамматических структурах как ведущих в процессе становления языковой картины мира. «Безусловно, словарный состав языка и отражает, и транслирует характерные для исследуемого народа мировидение, однако по отношению к структуре предложения словарный состав вторичен. Основа для данного утверждения очень проста -самый частный тип изменений в языке связан как раз с изменением словарного состава. Изменения эти выступают в разных видах - слово может исчезнуть из языка, либо будет продолжать употребляться в другом, новом значением; может измениться ударение слова; кроме того, появляются слова, заимствованные из других языков» [5, 46].
Часть грамматических структур создает рамки для формирования национальной картины мира. «Именно структура языка задает границы национальной картины мира, в рамках которой словарный состав её достраивает, ориентируясь на разворачивающуюся историческую действительность», - утверждает А. Мельникова [5, 129]. Для нас очевидно, что одной из таких структур является безличное предложение. В последнее время отмечается внимание к безличным конструкциям с точки зрения их коммуникативной функции и потенций. Но следует отметить, что большинство ученых рассматривает их несколько односторонне.
Д.С. Лихачев говорил, что русскому человеку присуща вера в судьбу в форме недоверия к себе и вера в свою предназначенность. Действительно, обилие безличных конструкций в русском синтаксисе связано с особенностями национального менталитета. А. Вежбицкая пишет: «Богатство и разнообразие безличных конструкций в русском языке показывают, что язык отражает и всячески поощряет преобладающую в русской культурной традиции тенденцию рассматривать мир как совокупность событий, не поддающихся ни человеческому контролю, ни человеческому уразумению, причем это события, которые человек не в состоянии до конца постичь и которыми он не в состоянии полностью управлять» [1, 76].
Чтобы понять особенности функционирования безличных конструкций в современном языке, необходимо коснуться вопросов истории данных конструкций. Известно, что исторически носитель предикативного признака в безличных конструкциях связывался с некоторой субстанцией особого рода. А.А. Потебня определял эту субстанцию как «мифическую». А.Ф. Лосев писал: «Подлинный субъект безличного предложения для древнего мышления есть демон, который все еще мыслится слепо-чувственно, животно-инстинктивно, который все еще остается на ступени чувственно-воспринимаемого предмета, еще не отражается полностью в мышлении, а только предполагается им безотчетно и поэтому не именуется и даже не может именоваться» [6, 61].
В какой-то мере следы этой древней особенности могут быть обнаружены и в употреблении современных безличных конструкций, когда носитель признака характеризуется автором высказывания как фантастическое существо с помощью метафор и сравнений, например: «Сыпало не равномерно, а то гуще, то слабее, будто кто-то там, в близких бесцветных небесах, вытряхивал снежные запасы из мешка и, когда они иссякли, брался за новый (Г. Шергова)» [6, 62].
Русский человек, рассказывая о каких-то событиях, часто использует безличные предложения, подразумевая при этом, что таинственные и непонятные события происходят вне связи с нашим желанием.
Что делает под дождем на бульваре и кто эта вымокшая до нитки немолодая и некрасивая женщина, к чьим губам, покрытым сладкой пленочкой крем-брюле, его неудержимо потянуло. (Р. Полищук)
У Дины дико разболелась голова, непереносимо ломило виски, жгло переносицу, казалось, перекосило лицо - лицевой нерв вибрировал от какого-то непонятного возмущения. (Р. Полищук)
Жбаннову японской камеры не досталось. «Все равно пропьет», - заявил редактор. (C. Довлатов)
Неагентивные предложения в русском языке характеризуются наличием таких глаголов, как «удалось» / «не удалось», «получилось», «вышло», «повезло», «посчастливилось» и др.
Многим женщинам Бог детей вообще не послал. Вот её подруге Дине, например, не довелось пережить несказанное, непостижимое счастье слияния с новой поселившейся в тебе жизнью, безграничную близость с неведомым существом, которое растет внутри тебя... (Р. Полищук)
Но он совсем не этот сон загадывал! Этот вырвал из нитей давнее происшествие, чуть не сломавшее его и душевно, и физически. Едва выжил. Более тяжкого испытания, пожалуй, ему не выпадало. (Р. Полищук)
- Я дизентерией в Ницце заболел. День погулял и слег.
- Не повезло тебе. (С. Довлатов)
Для того, чтобы создать костюм раба Эзопа, Волдемару Сильду пришлось изучать старинную живопись, греческую драму. (С. Довлатов)
Неагентивность русской лексики подтверждает мысль о том, что свои достижения, удачи и неудачи русский человек склонен приписывать обстоятельствам или какой-нибудь внешней, неконтролируемой силе (везению, удаче, судьбе). Эта установка характерна именно для русского народа и отличает его от европейцев и американцев. По замечанию Н.М. Лебедевой, большинство американцев разделяют концепцию «справедливого мира» или «что заслужил, то и получил». «Данная концепция основана на причинно-следственной связи между высокими личными способностями, усердной работой и достигнутым высоким материальным и социальным положением. Свой жизненный неуспех американцы склонны приписывать недостаточным способностям, лени или тому и другому вместе» [5, 130].
Категоричность высказывания, представленного структурой двусоставного предложения и размытость, расплывчатость в значении односоставного безличного предложения ярко прослеживается в русском языке, когда они намеренно сталкиваются говорящим (автором). При этом двусоставное предложение с четко обозначенным субъектом «Я» эксплицирует желание, состояние, столь неопределенно передаваемое безличной конструкцией.
Дина подробно, во всей неприглядности представила картину Суссаниных мук, даже подумала, что неплохо было бы вести какие-нибудь записи, вроде лабораторного дневника, чтобы не упустить детали, мелкие, но существенные. Потом, когда все закончится, можно будет посмаковать их...
Но она ленива, как кошка, и, конечно же, не будет утруждать себя никакой писаниной... (Р. Полищук)
Странная подруга у Суссаны, совсем другое живое человеческое существо хотелось бы ей любить (!), но она любит Дину, очень любит, всей душой, и привыкла к ней, и скучает, и очень за нее беспокоится. (Р. Полищук)
Г.Ф. Гаврилова считает необоснованными утверждения Вежбицкой, что обилие безличных конструкций в русском языке свидетельствует о фатализме и пассивности русских. «В дательном падеже бессубъектного предложения лицо говорящего как бы отодвигается на второй план, что соответствует русскому менталитету, осуждающему стремление выставлять на первый план свое «Я» (Смири свою гордыню. Я - последняя буква в алфавите). Поэтому говорящий стремится, как правило, заменить именительный падеж первого лица на дательный падеж. Мне поручили руководить бригадой вместо Я получил поручение руководить бригадой и т.п. [2, 18].
В русском синтаксисе довольно часто употребляются безличные конструкции с дативом со словами «надо», «нужно», «нельзя», «следует», «хорошо бы» и другие. Среди них выделяется группа безличных конструкций, несущих значение предназначенности человека, принуждающей его к выполнению определенных обязательств.
...забота на нем большая - Матильда да Тусечка. Ему нельзя сдаваться. (Р. Полищук) Ей надо было прикрыть меня, защитить после несчастья, случившегося с отцом, для этой цели отчим вполне годился. (Ю. Нагибин)
Что-то происходит вне пределов её досягаемости, а этого быть не должно. Необходимо сконцентрироваться и преодолеть все преграды.Кстати, и о Сусаниных снах не надо забывать - они у неё не то что вещие, но очень убедительные... (Р. Полищук)
Сегодня ей в «свою тарелку» не вернуться, это факт. Но нельзя же позволять себе так распускаться. (Р. Полищук)
Между тем, безличные конструкции с теми же словами могут употребляться в «этикетно-дипломатических» целях. Говорящий, не вторгаясь прямо в эмоционально-волевую сферу собеседника, старается показать объективную необходимость совершения им определенного действия.
И все-таки тебе надо быть осмотрительнее. Выбор героя - серьезное дело, чрезвычайно серьезное. (С. Довлатов)
Меня надо вычеркнуть - раз и навсегда. С таким грузом, как я, не выплывешь. (С. Довлатов)
Матильда молилась, чтобы Исачек не заметил, что у не пока ничего не получается. Ему надо еще чуточку потерпеть, подождать. (Р. Полищук)
Безличные предложения могут выполнять роль своего рода «этикетного побуждения».
- Ваш сын - деятель эстонского возрождения?
- Мой сын - отчеканил Тепле, - фарцовщик и пьяница.
- Неплохо бы и его выслушать.
- Слушать его невозможно.
(С. Довлатов)
- Это у нас предварительная беседа. Мне хочется спросить. Вы были надзирателем, это опасно, рискованно? (С. Довлатов)
Из-за поворота вышел Штейн.
- Ну, поздравляю.
- Спасибо, дед, спасибо... Состояние какое-то необыкновенное...
- Надо бы выпить по этому случаю.
(С. Довлатов)
Это позволяет Гавриловой сделать вывод о том, что «безличные предложения с дативом (мы видим, что не только) - эффективное этикетное средство общения, вряд ли свидетельствующее об отрицательных моментах в менталитете русских. Они служат эффективным средством установления и сохранения речевого контакта» [2, 19].
В процессе развития человеческого мышления указанный Лосевым субъект «демон» претерпел существенную трансформацию. Носителем признака, обозначенного безличным предикатом, предложено было считать среду проявленияпризнака. Именно среда выступает как доминанта (основа) субъектной семантики в содержании безличных конструкций. Среда - это условное пространство, слаборазличительный субъект, в меньшей степени различительный, чем субстанциональный субъект.
Исходя из основного признака среды - недискретности - Ю.А. Пупынин выделяет различные типы среды:
- конкретно-физический;
- физиологический;
- ментально-эмоциональный.
Темнело. Осенний вечер играл бумажками, черпал из урны.
(Т. Толстая)
Из двери пахнет теплом, светом, домашним вечером.
(Т. Толстая)
Когда я буду стариком, - объявил Жбанков, - напишу завещание внукам и правнукам. Это будет одна-единственная фраза. Знаешь какая? «Не занимайтесь любовью с похмелья!» И три восклицательных знака.
Худо мне. Совсем худо. (С. Довлатов)
Сейчас тяжело и стыдно писать о надругательствах над отцом. (Ю. Нагибин) На душе после вчерашнего было тоскливо. (С. Довлатов)
Понятие языковой картины мира строится на изучении представлений человека о мире. «Если мир - это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира - результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним» [5, 64].
«Выбор безличных конструкций далеко не всегда связан с неопознанностью, неизвестностью для говорящего реального носителя признака. Выбор безличных конструкций связан, скорее, с особой трактовкой события как феномена, в котором преобладает недискретность в отличие от дискретности» [6, 60].
Таким образом, безличные конструкции в русском языке занимают особое место. Их роль в формировании языковой национальной картины мира, пожалуй, не менее значительна, чем роль фразеологизмов, которые называют «зеркалом жизни нации». Кроме того, безличные конструкции
- это не только важное средство языкового мышления, но и особое средство коммуникации.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997.
2. Гаврилова Г. Ф. Языковые средства и их контактоустанавливающие функции в процессе межличностной коммуникации // Активные процессы в современном русском языке: мат-лы Всерос. межвуз. конф. Таганрог, 2006.
3. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.
4. Маслова В. А. Культурология. М., 2001.
5. Мельникова А. Язык и национальный характер. СПб., 2003.
6. Пупынин Ю.А. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания. 1992. № 1.
А.В. Лыков, Л.И. Шуляк
БЕЗЛИЧНОСТЬ КАК ЯЗЫКОВОЕ СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ В ЮМОРЕСКЕ А.П. ЧЕХОВА «ОБЩЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ»
Нет ничего страшнее деятельного невежества.
И. Гете
Смешные, иронично-беспощадные зарисовки Антоши Чехонте легко проецируются на реальную жизнь, полную парадоксов. Острый взгляд юного художника с удивительной зрелостью замечает печально-смешное несовершенство человеческих отношений. Мишенью саркастического смеха тонкого мастера слова и проницательного психолога часто становятся профессионально несостоятельные люди: бестолковые врачи, бездарные учителя, бездушные чиновники.
Сюжет рассказа «Общее образование» прост. Два однокурсника, закончивших когда-то уездное училище, где за один год выучили все премудрости зубного дела, делятся впечатлениями о своей профессиональной жизни. Жалкий, нерешительный Петр Ильич и преуспевающий, самоуверенный Осип Францыч с первого взгляда вызывают в памяти другую чеховскую пару, ставшую символом богатства и бедности в юмористических рассказах писателя, - 'тонкий и толстый'. Совпадают оценки сравниваемых персонажей. В характеристике Петра Ильича - «маленький поджарый человечек в потускневшем пальто, латаных сапогах и с серыми, словно ощипанными, усами» (150)1 - сему тонкий имплицирует атрибут поджарый. В ряду определений Осипа Францыча -«жирный, толстый немец в новом дорогом пальто и с гаванкой в зубах» (150) - прилагательное толстый прямо связывает преуспевающего зубных дел мастера с портретом предшественника. Оба толстых вызывают одинаково подобострастный взгляд со стороны своих худосочных антиподов. Но если в «Толстом и тонком» предметом иронии является изображение психологического шока тонкого, впечатленного социально-имущественным статусом бывшего товарища, то в «Общем образовании» внимание автора сосредоточено на объединяющем свойстве несовместимых на первый взгляд фигур - их невежестве в профессии.
Несмотря на то, что один жалуется на превратности судьбы, а другой кичится своим практицизмом, нацеленным только на получение прибыли, писатель подчеркивает общий итог их профессиональной ущербности, представленный вещественным доказательством, - здоровыми зубами, удаленными обоими специалистами. И для человека, пострадавшего от подобной медицинской услуги, неважно, кто её осуществил, застенчивый пессимист, мучающийся угрызениями совести, или смелый, ни в чём не сомневающийся оптимист.
Языковая репрезентация сходства достигается доминированием в синтаксисе речи одного и другого дантиста разнообразных по структуре и семантике безличных конструкций, сигнализирующих самоустранение познающего субъекта. Безличность понимается здесь широко, как некая функционально-семантическая категория, которая выражает пассивность позиции говорящего ли-
1 Здесь и далее в круглых скобках даются страницы цитируемого материала по книге А.П. Чехова «Полное собрание сочинений» в 30 томах. 1976. Т. 4.
