CC BY
66
УДК 930.85(571)
М Ю. Гудова
М. Юань
доктор культурологии, доцент
аспирант (24.00.01)
Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия
Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия
E-mail: MargGoodova@gmail.com
E-mail: 739601405@qq.com
БЕСТИАРНЫЙ КОД УРАЛЬСКОЙ ГОРНОЗАВОДСКОЙ КУЛЬТУРЫ В СКАЗАХ П. П. БАЖОВА
Формирование представлений об уральской горнозаводской культуре как особом типе культуры помогает познать и интерпретировать не только ее историческое прошлое, но и настоящее. Уральская горнозаводская культура, нашедшая яркое художественное воплощение в сказах Бажова, становится предметом нашего изучения посредством дискурсивно-семиотического анализа. Дискурсивность анализа заключается в том, что тексты сказов П. П. Бажова рассматриваются только с позиции принимаемых на себя реальными обитателями уральских лесов и домов горнозаводских крестьян культурных значений, ценностей и смыслов. Семиотический подход реализуется в анализе того, каким путем звери преображались в сказах в зооморфные символы и знаки уральской культуры, становились элементами особого бажовского бестиария и носителями уральского культурного кода. Центральной категорией представленного анализа выступает бажовский бестиарий, понимаемый как семиотическая система, где каждый зверь является знаком, обладающим определенным значением и несущим определенный код уральской культуры. Демонстрируется, что бестиарий сказов Бажова возникает в результате художественного переосмысления образов домашних и диких животных, вошедших в повседневность и культуру горнозаводского Урала, существует в триединстве хтонического, христианского и творческого культурного кода. Выстраиваются иерархические отношения между зооморфными кодами уральской культуры первого, второго и третьего порядка. К коду первого порядка относятся реальные звери в их обыденных знаковых функциях, второго (бестиарию) — звери, наделенные сверхъестественными способностями, третьего (творческому) — звери, изображенные уральскими мастерами-художниками в качестве персонажей П. П. Бажова. Выявляется, что звери, кодирующие хтонические, христианские и творческо-эстетические значения и смыслы, тесно связаны с трудовой повседневностью уральских горнозаводских крестьян. Делается вывод, что формирование бажовского бестиарного кода отражает уникальность уральской горнозаводской культуры, кодифицирует систему нравственных ценностей и смыслов, сформировавшуюся в непростых трудовых процессах освоения природных недр и богатств: ответственное и серьезное отношение к суровой уральской природе, доброе отношение к людям, честное и творческое отношение к труду.
Ключевые слова: бестиарий, бестиарный код, код культуры, сказы Бажова, уральская горнозаводская культура, дискурсивно-семиотический подход
Для цитирования: Гудова, М. Ю. Бестиарный код уральской горнозаводской культуры в сказах П. П. Бажова / М. Ю. Гудова, М. Юань // Вестник культуры и искусств. — 2020. — № 3 (63). - С. 37-44.
37
Актуальность исследования уральской горнозаводской культуры и ее культурных кодов на материале сказов П. П. Бажова
Урал, как регион со специфическим типом культуры, отличающийся характерными особенностями быта и менталитета — серьезным и ответственным отношением к труду, деятельными и созидательными способами проведения досуга, специфическими содержательными формами фольклора и литературы — давно является предметом изучения представителей всех социально-гуманитарных специальностей и направлений. В последние годы на основе многочисленных культурологических работ и под влиянием книг писателя А. Иванова сформировался особый подход к исследованиям Урала и уральской культуры, раскрывающий ее «горнозаводскую» специфику. Такой подход сегодня характерен для представителей разных наук (в том числе Е. И. Головановой, Г. Е. 1ун, И. А. Гузнер, И. Д. Тургель, А. К. Шелепова). Географ В. И. Калуцков так обосновывает определение границ Уральского культурно-географического региона: «...в значительной степени совпадают с границами Уральского экономического района; и это не случайно, поскольку горнозаводской ландшафт является важным региональным культурным индикатором. В его составе Пермский край, Свердловская и Челябинская область, а также Оренбургская область, переходная от Урала к Туркестану (Казахстану и Средней Азии), и Башкирия, которая также представляет собой пограничный край между Поволжьем и Уралом» [4, с. 37]. Между тем категориально-понятийное обоснование предиката «горнозаводская» к культуре Урала в современной культурологической науке отсутствует, поэтому представляется актуальным и перспективным направлением культурологических исследований.
Значительную лепту в исследование особой уральской горнозаводской культуры и «уральских текстов» культуры вносят филологи (В. В. Абашев, Е. И. Голованова, А. И. Захаров, М. Н. Липовецкий, М. А. Литовская, Е. К. Созина и др.) и культурологи
(Г. Е. Гун, Л. Е. Добрейцина, А. В. Иванов, И. Я. Мурзина и др.).
Как пишет исследовательница уральского фольклора и фольклорных элементов в современной уральской литературе Е. И. Голованова, горнозаводская культура Урала выступает концептообразующим определением: «она служит доминантой культурного облика региона, одновременно конденсируя и формируя образ мышления уральцев» [3, с. 340]. Каждый из исследователей уральской культуры ищет наиболее продуктивный подход к пониманию того, как формировалась и в каком направлении развивается существующая уральская горнозаводская культура.
Многие авторитетные ученые (В. В. Бла-жес, Л. П. Быков, Г. А. Григорьев, Е. А. Кис-лова, М. Н. Липовецкий, М. А. Литовская, С. В. Мельникова, Е. В. Харитонова) к сегодняшнему дню убедительно доказали, что своеобразный ментальный облик горнозаводской культуры Урала был художественно сконструирован в первой половине ХХ в. в сказах П. П. Бажова. Как написал В. В. Бла-жес в обращении к читателям Бажовской энциклопедии: «Бажов создал авторский эпос Урала. <...> Созданная писателем региональная мифология воспринимается как испокон веку существующая. Тайная сила, в которую верили уральские рудознатцы и камнерезы, становится реальностью культурного сознания современного человека. Задаются определенные правила поведения, основанные на идеях рабочей этики» [1, с. 5]. Поэтому обращение к художественному наследию писателя (одного из немногих уральских авторов, чьи книги известны не только в России, но и за рубежом, в том числе и в Китае) для выявления новых кодов уральской культуры актуально для современной культурологии.
Дискурсивно-семиотическая
методология анализа
Одной из важных тематизаций в исследованиях бажовских сказов, запечатлевших уральский менталитет, является изучение зооморфных образов его сказов, сформированных путем наделения реально существую-
38
щих животных вымышленными качествами и свойствами (А. В. Иванов, М. Н. Липо-вецкий, А. А. Медведев, Е. В. Харитонова, Н. А. Швабауэр). Нам представляется плодотворным осуществить анализ зооморфных образов сказов П. П. Бажова в дискурсивно-семиотической методологии, чтобы выявить, каково содержание бестиарного культурного кода уральской горнозаводской культуры, и понять эту сложную семиотическую смысловую систему извне, исходя из опыта интерпретации других культурно-семиотических систем.
Дискурсивность нашего анализа заключается в том, что мы будем рассматривать тексты сказов П. П. Бажова только в одном аспекте — с позиции принимаемых на себя реальными обитателями уральских лесов и домов горнозаводских крестьян культурных значений, ценностей и смыслов. Через призму семиотического подхода мы наблюдали, как звери в сказах преображались в зооморфные символы и знаки уральской культуры, становились элементами особого бажовско-го бестиария и носителями уральского культурного кода.
Семиотический подход к осмыслению проблемы зверя и бестиария в современной семиотике культуры развивают такие авторы, как О. Л. Довгий, Е. В. Дубовая, А. Е. Махов, А. А. Медведев, Л. М. Яксяргин.
А. Е. Махов в статье «Зверь как знак: современное литературоведение о бестиар-ной семиотике» [8, с. 62—64] обосновывает, что предметом семиотического исследования могут становиться и конкретные животные, и их отдельные свойства, и такие семиотические подсистемы, как, например, бестиарий определенной эпохи или бестиа-рий произведений определенного автора. В литературоведческих исследованиях, связанных с анималистической тематикой, в последние годы все чаще зверь трактуется как знак или даже как сумма знаков, если отдельные свойства животного в литературе или культуре в целом наделяются автономными значениями.
По словам А. Е. Махова, бестиарий представляет собой не просто набор описа-
ний животных, «ведь животное для автора бестиария — не столько реалия, сколько сумма знаков, способных порождать отдельные высказывания и даже целые тексты», но одну из подсистем семиотики, характеризующую определенный исторический тип культуры [6, с. 21]. Если ученый анализирует бестиарий средневековой культуры, то мы в предложенной им методологии обратимся к анализу бестиария горнозаводской уральской культуры в сказах Бажова.
Мы используем семиотический подход, чтобы рассмотреть образ каждого из зооморфных персонажей бажовских сказов как определенный культурный знак, а всю совокупность зооморфных персонажей — как семиотическую подсистему, представляющую зооморфный код уральской культуры. При этом будем учитывать замечания А. Е. Махова о том, что «значащий элемент здесь — не сам зверь, но его свойства, его "природы" <...> Семиотически зверь не существует как что-то единое. Он представляет собой некий агрегат свойств, которые и становятся носителями значений; при этом выбор свойства, которому приписывалось данное значение, иногда кажется нам неожиданным» [6, с. 23]. Для осуществления исследования необходима процедура различия реальных животных из мира природы, взаимодействующих с человеком в повседневной жизни (составляющих, по мнению А. Е. Махова, основу для формирования первичного культурного кода), вымышленных, виртуальных, воображаемых животных, существующих исключительно в пространстве духовной культуры и художественных произведений, где они были описаны (выступающих в качестве основы для формирования вторичного, бестиарного, культурного кода), и изображений воображаемых зверей, данных автором бестиария или его персонажами (т. е. культурный код третьего уровня). «И визуальный образ, и слово — означающие лишь второго и/или третьего порядка: первичными означающими оказываются все-таки свойства вещей, в нашем случае — свойства ("природы") животных» [7, с. 312].
39
Результаты исследования
В первичный, анималистический, код уральский культуры в сказах П. П. Бажова входят звери, традиционно являющиеся персонажами русских народных сказок и выступающие в своих естественных, природой определенных ролях, среди них: корова («Каменный цветок», 1938), собака («Серебряное копытце», 1938), волк («Кошачьи уши», 1939), медведь и лиса («Золотой волос», 1939), комар («Жабреев ходок», 1942), воробей («Хрустальный лак», 1943), голубь («Зеленая кобылка», 1939).
Как пишет Н. А. Швабауэр, многие зооморфные персонажи в сказах П. П. Бажова «обладают инфернальной окраской, не типичным для обыденного сознания внешним строением, поведением, способностью понимать и воспроизводить человеческую речь. Они тесно связаны с богатством земных недр, символикой золота, серебра, драгоценных металлов, активно перемещаются из освоенного человеком пространства в неизведанное» [10, с. 165]. Вслед за А. Маховым и Н. Швабауэр мы считаем, что на этой основе формируется вторичный культурный код, такие зооморфные персонажи двойственной природы образуют бестиарный код уральской горнозаводской культуры. Бестиарный (воображаемый) код уральской культуры в сказах П. П. Бажова распадается на две группы культурных кодов второго уровня — хтони-ческую и христианскую. Скульптурные, рельефные, статуарные или живописные изображения знаковых зверей в сказах Бажова образуют культурный код третьего порядка, называемый творческим (см. рис. и табл.).
Хтонический культурный код в сказах П. П. Бажова, по мнению М. Н. Липовец-кого и Н. А. Швабауэр, воплощен в таких животных персонажах, как «Хозяйкины звери — ее звериные инкарнации» [5, с. 77]: змея-медянка, змея-веретеница, ящерица, земляная кошка, чей облик возникает там, где драгоценные металлы и камни выходят на поверхность земли, а также в образах Змеевки, Голубой змейки, Великого Полоза — змея-кладохранителя, дедки Филина, лесных муравьев, указывающих тропинку к золоту. Все эти персонажи являются и предвестниками горных богатств, и хранителями кладов, и спутниками рудознатцев и камне-делов, и суровыми регуляторами сложных морально-нравственных отношений между людьми в процессе золотодобычи, горнорудных и горнозаводских работ [11].
Христианский код уральской культуры, по мнению А. А. Медведева, заложен в основу сказов «Серебряное копытце» (1938) и «Ермаковы лебеди» (1940), где воплощена «христианская традиция милующего сердца» [9, с. 104—105]: Кокованя удочеряет сироту Даренку с кошкой Му-ренкой, а Васютка спасает осиротевшие яйца лебединой пары, отдает их высиживать гусыне. Праведнику Коковане является Серебряное копытце, горный козел по своей природе, благородный олень — по духовной сущности, животное Христа, являющее чудо земного преображения, когда мир земной юдоли представляется миром сверкающей красоты и естественной, «первозданной, райской гармонии человека и животных» [9, с. 107].
Первичный код -анималистический Вторичный код -бестиарный Третичный код -творческий
Бестиарный хтонический
код
Бестиарный христианский
код
Иерархия зооморфных культурных кодов в сказах П. П. Бажова
40
Зверь как знак. Коды. Означаемое
Название сказа П. П. Бажова Год первой публикации Зверь как знак Код Означаемое
«СЕРЕБРЯНОЕ КОПЫТЦЕ» 1938 Собака Первичный, анималистический Изменение состояния бытия
«СЕРЕБРЯНОЕ КОПЫТЦЕ» 1938 Кошка Первичный, анималистический Приближение нечистой силы
«КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК» 1938 Корова Первичный, анималистический Крестьянский быт, домашнее благополучие
«ЗОЛОТОЙ ВОЛОС» 1939 Медведь, лиса Первичный, анималистический Опасность леса
«КОШАЧЬИ УШИ» 1939 Волк Первичный, анималистический Опасность леса
«ЖАБРЕЕВ ХОДОК» 1942 Комар Первичный, анималистический Паразитизм, назойливость, пустословие
«ХРУСТАЛЬНЫЙ ЛАК» 1943 Воробей Первичный, анималистический Скрытость тайны мастерства от невежд и болтунов
«НАДПИСЬ НА КАМНЕ» 1939 Муха Первичный, анималистический Нечто низменное, недостойное
«ЗЕЛЕНАЯ КОБЫЛКА» 1939 Голубь Первичный, анималистический Сообщение, коммуникация
«ПРО ВЕЛИКОГО ПОЛОЗА» 1936 Великий Полоз Вторичный, бестиарный, хтонический Потусторонняя жестокая власть золота
«ГОЛУБАЯ ЗМЕЙКА» 1945 Голубая змейка Вторичный, бестиар-ный, хтонический Персонификация самородного золота
«КОШАЧЬИ УШИ» 1939 Земляная кошка Вторичный, бестиар-ный, хтонический Недобрая сила природных богатств
«МЕДНОЙ ГОРЫ ХОЗЯЙКА» 1936 Ящерка Вторичный, бестиар-ный, хтонический Путь в царство владелицы подземных богатств
«ОГНЕВУШКА-ПОСКАКУШКА» 1939 Филин Вторичный, бестиар-ный, хтонический Знание тайны подземных богатств
«ЖАБРЕЕВ ХОДОК» 1942 Муравьи Вторичный, бестиар-ный, хтонический Охрана благородного металла природой, знание пути к золоту
«СИНЮШКИН КОЛОДЕЦ» 1939 Паучок Вторичный, бестиар-ный, хтонический Охрана благородного металла природой
«ПРО ВЕЛИКОГО ПОЛОЗА» 1936 Золотые жужелки Вторичный, бестиар-ный, хтонический Мелкие самородки золота
«ГОРНЫЙ МАСТЕР» 1939 Пчелки золотые Вторичный, бестиар-ный, хтонический Мелкие россыпи золота.
«СЕРЕБРЯНОЕ КОПЫТЦЕ» 1938 Серебряное копытце Вторичный, бестиар-ный, христианский Божественная благодать
«ЕРМАКОВЫ ЛЕБЕДИ» 1940 Лебедь Вторичный, бестиар-ный, христианский Небесная, божественная помощь
«ЗЕЛЕНАЯ КОБЫЛКА» 1939 Зеленая кобылка Вторичный, бестиар-ный христианский Милосердие
«ОРЛИНОЕ ПЕРО» 1945 Орел Вторичный, бестиар-ный, христианский Небесная, божественная помощь
«ИВАНКО-КРЫЛАТКО» 1942 Крылатый конь Третьего порядка, изображение Творческая свобода, вдохновение
«НЕ ТА ЦАПЛЯ» 1950 Цапля Третьего порядка, изображение Зависимость, подчинение
«НАДПИСЬ НА КАМНЕ» 1939 Серебряная рыбка Третьего порядка, изображение Призрачность счастья
41
Творческий код уральской культуры представлен в образе крылатого коня Пегаса в сказе Бажова «Иванко-Крылатко» (1943). Крылатый конь появляется перед читателем как персонаж золоченого рисунка на булатной сабле, где изображена пара скакунов с крыльями и над ними развевающаяся лента с короной. Конь — одно из самых мифологизированных животных в истории культуры. На Урале конь издревле использовался и в сельском хозяйстве, отвечая за жизнеобеспечение человека, и для перевоза грузов, в том числе для вывоза руды на поверхность из уральских рудников и шахт, и при заготовке угля для доменных печей, в силу чего, по народным представлениям, имеет связи с потусторонним миром, воспринимается как проводник на тот свет. Эти образы коней воплощаются юным златоустовским мастером росписи по металлу в виде пары крылатых скакунов, его кони способны защищать, летать, помогать, одолевать препятствия. Образ крылатого коня укоренен в мифах народов мира, вошел в европейскую и мировую художественную культуру, но, будучи воссозданным в одном из бажовских сказов, где герой придумывает этот образ независимо от европейцев (немцев в сказе), для всего уральского мира стал символом стремления к творчеству и постижению его тайн, знаком того, что на Урале «труд одухотворен искусством» [2, с. 229]. Неслучайно в повседневной жизни выполняющий функции рабочего, транспортного животного, в бестиа-рии П. П. Бажова конь представлен Пегасом, символом творчества и вдохновения.
Выводы
Подводя итоги исследования культурных кодов в сказах Бажова, мы можем сделать вывод, что на основе преданий уральских горнозаводских рабочих (в основном Сысертского горного округа) П. П. Бажов, в процессе художественного переосмысления элементов русского и уральского народного творчества, античной европейской и горнозаводской мифологии, отечественной и европейской литературной традиции, создал в сказах самобытный комплекс кодов уральской горнозаводской культуры.
Первичный, анималистический, код уральской горнозаводской культуры связан
с особенностями образа жизни коренных жителей Урала — горнозаводских крестьян. Они были вынуждены заниматься сельским хозяйством, добывая себе пропитание, а для этого содержать коня, корову, кошек при доме. Отсюда присутствие в бажовских сказах животных, знаковых для оседлых, земледельческих культур. Вторичный, бестиарный, код рождается из осмысления тяжелого труда на рудниках и шахтах, связанного с ежедневным уходом под землю и возвращением из-под нее. Отсюда хтоническим знаком уральской горнозаводской культуры стали полозы, ящерки и змейки, пауки, муравьи. Эти живые существа всю жизнь проводят в движении из-под земли, по ее поверхности и обратно в землю. Их живость и подвижность является знаком вечного возвращения, выхода из-под земли, счастливого продолжения земной жизни. Крылатый конь, изображенный юным оружейником, как и каменный цветок Данилы-мастера, стал символом творческого порыва и вдохновения уральцев, «очарованности красотой», а Серебряное копытце, одаряющее обездоленных райской красотой и гармонией, — знаком христианского милосердия и грядущего райского благоденствия.
Проделанные исследования позволяют не только выстроить иерархическую систему зооморфных культурных кодов в сказах П. П. Бажова, но и выяснить особенности ценностного содержания, кодируемого в зооморфных образах. Сочетание анималистического (первичного) и бестиарного (вторичного, хтонического и христианского) культурных кодов, а также культурного кода третьего порядка (творческого) в сказах П. П. Бажова отражает уникальность уральской горнозаводской культуры, выявляет и подчеркивает ее связь с природно-географическим ландшафтом, характеризует в знаково-значащей форме содержание культурно-символических аспектов труда по освоению территории Урала, кодифицирует систему нравственных ценностей и смыслов, сформировавшуюся в непростых трудовых процессах освоения природных недр и богатств: ответственное и серьезное отношение к суровой уральской природе, доброе отношение к людям, честное и творческое отношение к труду.
42
1. Блажес, В. В. К читателю / В. В. Бла-жес, М. А. Литовская // Бажовская энциклопедия / ред.-сост. В. В. Блажес, М. А. Литовская. — Екатеринбург : Сократ : Изд-во Урал. ун-та, 2007. — С. 5—8.
2. Воробец, Г. И. Искусство мастеров металла / Г. И. Воробец // П. П. Бажов в меняющемся мире: сб. ст. Второй Всерос. науч. конф. с междунар. участием, посвящ. 135-летнему юбилею писателя (Екатеринбург, 13—14 февр. 2014). — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2014. - С. 227-236.
3. Голованова, Е. И. «Уральский текст»: локальный мир горнозаводской культуры в художественном пространстве фольклора и литературы / Е. И. Голованова // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты. - 2010. - № 1. - С. 340-344.
4. Калуцков, В. Н. Прикладное культурно-географическоерайонирование России / В. Н. Калуцков // Известия Российской академии наук. Сер. географическая. -2014. - № 6. - С. 30-39.
5. Липовецкий, М. Н. Зловещее в сказах Бажова / М. Н. Липовецкий // П. П. Бажов в меняющемся мире: сб. ст. Второй Всерос. науч. конф. с меж-дунар. участием, посвящ. 135-летнему юбилею писателя (Екатеринбург, 1314 февр. 2014). - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2014. - С. 73-89.
6. Махов, А. Е. Бестиарий как подсистема средневековой семиотики / А. Е. Махов // Вестник РГГУ. Сер.: История.
Филология. Культурология. Востоковедение. - 2017. - № 9 (30). - С. 20-36.
7. Махов, А. Е. Демонический бестиарий и средневековое учение о значении вещей / А. Е. Махов // In Umbra: демонология как семиотическая система / отв. ред. и сост.: Д. И. Антонов, О. Б. Хри-стофорова. - Москва, 2012. - С. 290-314.
8. Махов, А. Е. Зверь как знак: современное литературоведение о бестиарной семиотике / А. Е. Махов // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7: Литературоведение. Реферативный журнал. -2018. - № 4. - С. 62-69.
9. Медведев, А. А. «Бестиарий» П. П. Бажова и христианская традиция / А. А. Медведев // П. П. Бажов в меняющемся мире: сб. ст. Второй Всерос. науч. конф. с междунар. участием, посвящ. 135-летнему юбилею писателя (Екатеринбург, 13-14 февр. 2014). - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2014. - С. 99-109.
10. Швабауэр, Н. А. Зооморфные персонажи в сказах П. П. Бажова / Н. А. Шва-бауэр // Бажовская энциклопедия / ред.-сост. В. В. Блажес, М. А. Литовская. - Екатеринбург : Сократ : Изд-во Урал. ун-та, 2007. - 640 с. - С. 161-165.
11. Швабауэр, Н. А. Хтоническая природа образов животных в сказах Бажова / Н. А. Швабауэр // Известия Уральского государственного университета. -2003. - № 28. - С. 24-30.
Получено 15.07.2020
M. Gudova
Doctor of Culturology, Docent
Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin, Ekaterinburg, Russia
E-mail: MargGoodova@gmail.com
M. Yan
Post-graduate student(24.00.01)
Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin, Ekaterinburg, Russia
E-mail: 739601405@qq.com
Bestiary's Code of Ural Mining Factory Culture in the P. P. Bazhov's Tales
Abstract. Formation of ideas about the Ural mining-and-factory culture as a special type of culture helps to understand and interpret not only the historical past but also the present of this culture. The Ural mining-and-factory culture, which has found a vivid artistic embodiment in Bazhov's tales, becomes the subject of consideration through the prism of discursive and semiotic analysis. The discourse of our analysis lies in the fact that we analyze the texts of P. P. Bazhov solely from the point of view of what cultural meanings and values were assumed by the real inhabitants of the Ural forests and the houses of mining-factory peasants. The Semiotic approach is implemented in the analysis of the way
43
in which animals were transformed into zoomorphic symbols and signs of the Ural culture, elements of a special Bazhov's bestiary, and bearers of the Ural cultural code. The central category of the analysis presented is the Bazhov's bestiary, understood as a semiotic system, where each beast is a sign that has a certain meaning and carries a certain code of the Ural culture. It is demonstrated that the bestiary of Bazhov's tales arises as a result of artistic rethinking of the images of domestic and wild animals that have entered everyday life and into the culture of the mining Urals, exists in the trinity of chthonic, Christian and creative cultural codes. Hierarchical relations are established between the zoomorphic codes of the Ural culture of the first, second, and third-order. The code of the first order includes real animals in their everyday symbolic functions, the code of the second order, the bestiary, includes animals endowed with supernatural abilities, and the code of the third order, creative, includes the animals depicted by the Ural masters-artists in their works. It is revealed that the animals encoding chthonic, Christian and creative-aesthetic meanings and meanings are closely related to the everyday work of the Ural mining-factory peasants. It is concluded that the formation of the Bazhov's bestiary code reflects the uniqueness of the Ural-mining-factory culture, codifies the system of moral values and meanings formed in the difficult labor processes of the development of natural resources: a responsible and serious attitude to the harsh Ural nature, merciful and kind attitude towards people, honest and creative attitude to work.
Keywords: Bazhov's tales, bestiary, bestiary code, culture code, discursive and semiotic approach, Ural mining and factory culture
For citing: Gudova M., Yan M. 2020. Bestiary's Code of Ural Mining Factory Culture in the P. P. Bazhov's Tales. Culture and Arts Herald. No 3 (63): 37-44.
References
1. Blazhes V., Litovskaia M. 2007. To the reader. Bazhovskaya entsiklopediya [Bazhovskaya encyclopedia]. Ed.-comp. V. Blazhes, M. Litovskaia. Ekaterinburg : Sokrat : Izd-vo Ural. un-ta. 640 p. P. 5-8. (In Russ.).
2. Vorobets G. 2014. The art of metal craftsmen. P. P. Bazhov vmenyayushchemsya mire [P. P. Bazhovin a changing world]. Ekaterinburg : Izd-vo Ural. un-ta. P. 227-236. (In Russ.).
3. Golovanova E. 2010. «Ural text»: the local world of mining culture in the artistic space of folklore and literature. Interpretatsiya teksta: lingvisticheskiy, literaturovedcheskiy i metodicheskiy aspekty [Interpretation of the text: linguistic, literary and methodological aspects]. No 1: 340-344. (In Russ.).
4. Kalutskov V. 2014. Applied cultural and geographical regionalization of Russia. Izvestiya Rossiyskoy akademii nauk. Ser. Geograficheskaya [Bulletin of the Russian Academy of Sciences. Geographic series]. No 6: 30-39. (In Russ.).
5. Lipovetskii M. 2014. Ominous in Bazhov's tales. P. P. Bazhov vmenyayushchemsya mire [P. P. Bazhov in a changing world]. Ekaterinburg : Izd-vo Ural. un-ta. P. 73-89. (In Russ.).
6. Makhov A. 2017. Bestiary as a Subsystem of Medieval Semiotics. VestnikRGGU. Ser.:Istoriya. Filologiya. Kul'turologiya. Vostokovedenie [RGGU Bulletin. Ser.: History. Philology. Culturology. Oriental studies]. No 9 (30): 20-36. (In Russ.).
7. Makhov A. 2012. Demonic bestiary and medieval teaching about the meaning of things. In Umbra: demonologiya kak semioticheskaya sistema [In Umbra: Demonology as a Semiotic System]. Respons. ed. and comp.: D. I. Antonov, O. B. Khristoforova. Moscow. P. 290-314. (In Russ.).
8. Makhov A. 2018. The Beast as a Sign: Contemporary Literary Studies on Bestiary Semiotics. Sotsial'nye i gumanitarnye nauki. Otechestvennaya izarubezhnaya literatura. Ser. 7: Literaturovedenie [Social and Human Sciences. Domestic and foreign literature. Ser. 7: Literary criticism]. No 4: 62-69. (In Russ.).
9. Medvedev A. 2014. «Bestiary» P. P. Bazhov and Christian tradition. P. P. Bazhov v menyayushchemsya mire [P. P. Bazhov in a changing world]. Ekaterinburg : Izd-vo Ural. un-ta. P. 99-109. (In Russ.).
10. Shvabauer N. 2007. Zoomorphic characters in the tales of P. P. Bazhov. Bazhovskaya entsiklopediya [Bazhovskaya encyclopedia]. Ed.-comp. V. Blazhes, M. Litovskaia. Ekaterinburg : Sokrat : Izd-vo Ural. un-ta. 640 p. P. 161-165. (In Russ.).
11. Shvabauer N. 2003. The chthonic nature of animal images in Bazhov's tales. Izvestia. Ural Federal University Journal. No 28: 24-30. (In Russ.).
Received 15.07.2020
44
